Текст книги "Хроники Сергея Краевского (СИ)"

Автор книги: Александр Архиповец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

С их полуоткрытых губ срываются вздохи и стоны. Приближался апогей эротического танца.

Сергей почувствовал, как Риза сильно сжала его ладонь. Очнувшись от сладкого сна, он испугался, будто пойманный подросток, подсматривавший за девушками в душевой. Нерешительно поднял взгляд, опасаясь увидеть осуждение и упрек. Но в глазах любимой горел огонь страсти. Всепоглощающее пламя желания. На него никогда еще так не смотрели. Слова вдруг стали ненужными, а вселенная сузилась до размеров двух бьющихся в унисон сердец.

Тем временем, разорвав путы гипноза, девушки остановили хоровод и, устыдившись того, что творили, отшатнулись друг от друга. Выскочив на сушу, быстро накинули легкие туники и, прикрывая ладонями пылающие лица, молча бросились прочь.

Риза, решительно взяв возлюбленного за руку, повела к водопаду, где, сбросив одежды, пригожая, словно нимфа, вошла в бурлящую воду. Затем, повернувшись, призывно вытянув руки, поманила Сергея.

‑ Чего ты ждешь? Иди же ко мне!

Краевский, словно в трансе, околдованный зовом, последовал за ней. Любовный жар не в силах был загасить и холод прозрачных потоков. Он видел лишь Ризу и тянулся к ее ладоням. И вот их руки встретились. А вместе с ними сплелись и судьбы. Спустя мгновение они прижались друг к другу. Вода, лаская тела, тихо‑тихо шептала: "Люблю,.. люблю,.. люблю...", ‑ осмеливаясь сказать вслух то, о чем даже боялись думать Сергей и Риза.

Наш герой с трудом верил в свое счастье. Он сжимал в объятьях богиню красоты, близкую и желанную сердцу девушку, стремившуюся всей душой навстречу, ласкал гибкое девичье тело, упругую грудь с налившимися сосками, округлые бедра и выступающий полоской жгучих волос лобок.

Наклонившись, начал страстно целовать ее лоб, глаза, и, наконец, губы... Трепетные и горящие, они слились с устами любимого воедино, растворились в них, улетали в неповторимый мир экстаза. Сергей поднял Ризу на руки, бережно, словно драгоценную и неимоверно хрупкую вазу, вынес на берег. Там их тела сплелись в безудержном танце... Они отдались вдохновенному безумству давно сдерживаемой страсти.

Сквозь шум водопада для них пел хор ангелов... Оризис ласкал тела нежными лучами.., ну а таинство истинной любви накрыло непроницаемой вуалью...

* * *

В это время Варага ковыляла вдоль высокой каменной стены. Еще вчера, несмотря на все запреты Ризы, она твердо решила, что пойдет к Кильрису. Дальше откладывать некуда. И так отношения глупой девчонки с чужестранцем зашли слишком далеко. Если хозяин узнает о них от кого‑то другого ‑ не сносить головы. Да и муженек ее, Дарсис, не упустит случая подтолкнуть в когти Демона Ночи...

Потому‑то, вырядившись в накинутую поверх грубой домо‑тканой рубахи козью безрукавку, потрепанные временем сандалии и спрятав седые космы под кусок некогда крашеной ткани, старуха отправилась в путь.

Со стороны она напоминала Бабу Ягу, путешествующую автостопом из‑за непредвиденной поломки ступы. Вместо метлы Варага опиралась на старинный посох с набалдашником в виде козлиной морды. Да и лицо ее было не менее характерным. Сухая и серая кожа, словно у мумии, впалые щеки и не‑ожиданно большой крючкообразный нос. Из‑под густо поросших седым мхом надбровных дуг недобрым огнем сверкали два малюсеньких черных глаза. Они, точно буравчики, сверлили окружающий мир, видели и понимали много такого, чего не знал никто иной... Ведунья постигла язык птиц и зверей, могла заговаривать кровь, лечить травами и кореньями. Умела она приготовить и яды, лишавшие навек здоровья, а если нужно ‑ и жизни.

Ведьма не раз собиралась "по ошибке" сыпнуть нежеланному пациенту одно из своих страшных зелий и одним махом избавиться от лишних хлопот. Но так и не решалась. Было в нем нечто такое, что одновременно притягивало и пугало старуху. Она нисколько не сомневалась: Серджи ‑ демон. Пусть тяжко раненный, а потому слабый и уязвимый, но все равно оберегаемый свыше и недоступный людскому суду. Для таких выводов было достаточно оснований... Но это не значило, что она должна спокойно наблюдать, как рушится жизнь Ризы и тень беды наползает на Ирис.

Подойдя к воротам, старуха даже не взглянула на охранявших их солдат. Те, в свою очередь, молча пропустили хорошо знакомую всем ведьму, не желая лишний раз нарываться на неприятности. На острове прекрасно знали, что она под защитой Властителя. Да и без него в случае хвори обратиться больше не к кому. Уже не говоря о том, что колдовства ведуньи откровенно боялись.

Так, не поднимая головы и почти не глядя по сторонам, она добрела к дому Властителя. Но здесь ее поджидало разочарование. Кильриса на месте не оказалось. Оставалось ждать его возвращения.

Присев в тени деревьев, ведунья прикрыла глаза, замерла. Ее дыхание стало едва уловимым, а лицо и вовсе утратило человеческие черты. Находясь в прострации, она больше походила на грубо выструганного деревянного идола, чем на живое существо. В таком состоянии Варага могла находиться без пищи и воды месяцами. Но сейчас ведьма не перешла тонкой грани реальности, а, отдыхая, набиралась сил для весьма неприятного разговора.

* * *

У Кильриса забот было полным‑полно. Не успел Оризис, разбудив утро, пролить червонное золото первых лучей на Ирис, а Властитель, словно ранняя птичка, уже спешил по своим делам. Хотя на нее, честно говоря, полноправный хозяин острова походил весьма мало. Скорее он напоминал сказочного гнома ‑ приземистого, почти квадратного, с круглым красным лицом, поросшим черной без седины бородой, немного приплюснутым широким носом и пуговками темно‑карих глаз, недоверчиво взиравшими на окружающий мир. Властитель и одевался, словно сын подгорного племени. Однако серебряные застежки на платье и цепь на груди в виде бубенчиков мелодичным звоном никого не радовали.

Наскоро умывшись в начищенном до блеска медном тазу и продрав непослушные волосы гребнем, Кильрис отправился обозревать владения. Пройдя по дому, заглянул на кухню. Там проглотил в один присест объемистый жбан кислого козьего молока, немного подслащенного медом, закусил мясным пирогом. Выйдя во двор, ущипнул за необъятный зад подвернувшуюся под руку кухарку, проверил бдительность охранявших вход в дом солдат и, обозвав их дармоедами, пообещал вдвое уменьшить жалование. Недовольно глянул на увеличивающуюся в стене трещину, которая, несмотря на ежегодный ремонт, грозила добраться до второго этажа. Затем посмотрел на гору, вплотную прилегающую к дому, как бы желая лишний раз убедиться, что тылы по‑прежнему надежны.

Пройдясь по саду, спугнул стайку птиц, весело клевавших дозревающую салюти, попутно распорядился высечь нерадивого сторожа. Миновав хозяйственные постройки и жилье слуг, зашел в казарму наемников. Окинув недовольным взглядом храпящих бездельников, тяжело вздохнул, вспомнив о предстоящей выплате жалования. Но и без них тоже не обойтись.

Солдат у Властителя набралось с полсотни. Кроме того, в случае опасности, под защиту каменных стен с близлежащей округи сбегались крестьяне и пастухи, с детства отменно владевшие луками и огромными, напоминающими небольшие мечи, тесаками. Конечно, такое импровизированное войско серьезной осаде противостоять не могло, но в случае пиратских наскоков было весьма эффективно. Выпускаемые с необычайной скоростью меткие стрелы могли быстро остудить пыл непрошеных гостей.

Послав за капитаном охраны Дарсисом, Властитель надумал осмотреть амбары и решить, что и по какой цене можно предложить неожиданно подвернувшемуся покупателю. Так и не дождавшись зятька, отправился в бухту. По дороге он не проронил ни слова, напряженно думая, как лучше провернуть сделку. Так же молча за ним шагали подоспевший капитан и десяток полусонных солдат.

Дорога, выбравшись за ворота крепости, раздваивалась. Та, что уходила влево, дробясь на тропинки, терялась в глубине острова. Другая, правая, обогнув горный кряж, спускалась в бухту.

Здесь нашли приют десятка два рыбацких лодочек да принадлежащий Кильрису небольшой парусник. Пусть малой грузоподъемности, зато весьма быстроходный. Использовал суденышко Властитель для торговли с близлежащими островами и материком.

Но, пожалуй, самыми выгодными покупателями оставались капитаны военных галер. Причем, как своих, так и чужих. Война войной, а серебро у всех одинаковое. Чаще Властитель продавал мясо, мед, сушеные фрукты, вино, а при хорошем урожае и зерно. Благо, доставались они почти даром. Либо выращивались на его землях, либо скупались у крестьян по дешевке. Несмотря на кажущиеся скромность и простоту жизни, средства у Кильриса скопились немалые. Но окружающим знать об этом вовсе не обязательно.

Считаясь вассалом герцога Альфреда Аландского, лорда‑правителя Южных земель и прибрежных островов Кридской империи, Властитель Ириса практически не подчинялся никому, лишь выплачивал небольшую дань Альмире. Своих людей он держал в строгости, являясь олицетворением закона и права. При малейшей необходимости использовал силу, нещадно карая виновных, не давая черни усомниться в законности власти...

Выйдя к морю, Кильрис сразу догадался, кто на сей раз пожаловал. Лишь один капитан мог решиться провести большой корабль за Крысиные Зубы ‑ граф Дейр Фоджи. С этой птицей нужно держать ухо востро. Особенно теперь, во время войны. Вряд ли Фоджи станет атаковать остров. Для столь серьезной операции у него силенок маловато. Да и знают они друг друга давненько. Но и принимать дома опасного гостя все равно, что "дергать демона за хвост". Лучше поговорить прямо здесь, у кромки воды, без лишних ушей. Ведь при случае их маленькие шалости можно расценить как большую измену. Тогда не сносить головы, и солдаты не помогут.

Словно услышав мысли Кильриса, от корабля отделилась шлюпка. Покачиваясь на волнах, она быстро приближалась к берегу. Скоро стало ясно, что графа в ней нет. На его месте сидел старший офицер, которого Властитель знал в лицо.

Повернувшись к зятьку, гном раздраженно буркнул:

‑ Жди меня здесь.

Сам же направился к берегу.

Разговор получился недолгим. Граф желал приобрести небольшую партию вина, сушеного мяса и пару крепких рабов. Раньше Кильрис людей в рабство не продавал, но попадись сейчас пара воров, то сомневаться бы не стал. А вот цена на оружие и серебряную посуду оказалась слишком высока. Договорившись о завтрашней встрече, попросил передать графу заверения в самой искренней дружбе и зашагал в сторону дома.

Шел он медленно, нервно теребя бороду толстыми, густо поросшими черными волосками пальцами. Умом боги его не обделили, и потому Кильрис понимал, что в жизни нужно надеяться лишь на свои силы. Сейчас самое время увеличить число солдат, да и вооружить их получше. Вспомнив о Дарсисе, недовольно нахмурившись, глянул в его сторону. Тот, как всегда с утра, был зол, хмур и пьян.

"Вовек не видать бы этому вонючему козлу Ризы, хвост демона ему в печенку, родись у меня сын", ‑ не успел чертыхнуться Властитель, как тут же, споткнувшись о камень, грохнулся наземь, разодрав до крови колено.

"Помяни демона, а он уж тут! Сразу шалит. А расшиби я башку? Вот бы возрадовался зятек. Что ни говори, а без наследника совсем плохо. Сколько я молил богов! А все зря", ‑ потирая ушибленное место, думал не на шутку разозлившийся гном.

Судьба не особо баловала радостями семейной жизни. Первая любовь ‑ легконогая смуглянка Орас, ‑ которую будущий правитель Ириса повел высоко в горы, в место рождения Водопада Грез, на его глазах сорвалась в пропасть, и Демон Ночи безжалостно уволок бедняжку в мир теней. У Властителя до сих пор звенит в ушах ее жалобно‑отчаянный крик, а дух Орас посещает сны.

После того случая он долго не мог найти себе пару. Но вот пришел день, и в Крысиные Зубы шторм загнал корабль северян, на котором, по воле богов, уцелела слабая женщина. Она была на редкость хороша собой. Стройная, с длинными золотыми волосами, непривычно тонкими чертами лица и глазами, напоминавшими капли воды, похищенные из Озера Грез.

В сознание она пришла спустя неделю. Узнав о происшедшем, вновь лишилась чувств и потом еще долго болела, упорно молчала, прежде чем, пролив море слез, добавила в конце имени Зарина букву "с" и стала Властительницей Ириса.

Прожила она всего девять двойных полнолуний. И никто не видел ее улыбки. Лишь раз, поднеся к ложу новорожденную дочь, Кильрис смог подивиться ее отблеску.

После появления на свет дочери Заринас прожила два дня.

Варага, отведя его в сторону, шепнула, что жена ушла из жизни добровольно, ибо смертельных хворей у северянки не было. Да и отцовство Властителя сомнительно. Схватив ведьму за глотку, он приказал ей молчать. Но разве можно спрятать воду в холщовой суме? Она все равно просочится. Так и внешность девушки говорила сама за себя. Но Киль любил Ризу больше, чем Низу, родившуюся тремя годами позже от второй жены, хотя здесь его отцовство не вызывало ни малейших сомнений. А вот сына так никто и не подарил. Теперь оставалось ждать появления внуков.

Дарсис был старшим из трех сыновей второй по богатству семьи острова. Он успел повоевать на материке и сколотить кой‑какие средства. Домой хитрец вернулся, прихватив два десятка дружков, обещая им легкую службу и сытую жизнь. Не обращать внимания на такую силу было глупо. Вот и пришлось согласиться на столь неприятный союз, тем более, что он не считался окончательным до рождения ребенка. Прошло больше года, а желанный наследник на свет так и не появился. Зато, ловя на себе недобрые взгляды зятя, Властитель каждый раз внутренне съеживался, как от прикосновений палача, и стал все чаще подумывать, не обратиться ли за черным зельем к Вараге...

По привычке теребя бороду, Кильрис нечаянно придавил угодившего в нее шшеля и ощутил жгучую боль. Обиженно зажужжав, лохматое насекомое, со злорадством ударив жалом мягкую плоть, освободилось из объятий великана и продолжило полет. Настроение окончательно испортилось. Теперь щека опухнет и будет болеть не меньше трех дней.

‑ Ну что за денек! ‑ зло сплюнул под ноги гном и вновь недовольно глянул в сторону капитана. Заметив в глазах Дарсиса ехидные искорки, разъярился еще больше.

Попытался вспомнить заговор от укуса шшеля, которому в детстве обучила Варага, но не успел. Подошедший слуга доложил, что сама ведьма уже который час дремлет у входа.

"Легка на помине!" ‑ предчувствие недоброго сжало сердце.

Нахмурив брови, велел провести старуху в угловую комнату, подальше от чужих глаз и ушей.

Но спрятаться не удалось. Дарсис, хорошо изучивший привычки тестя, давненько нашел нужную щель, незаметно расширил и теперь регулярно прикладывал к ней ухо. Готовясь со временем занять желанное место, понемногу вникал в дела, надеялся рано или поздно узнать, где схоронен заветный сундук с деньгами. Ну а тогда... тогда тесть долго не проживет.

‑ Ты зачем пришла, Варага? ‑ потирая быстро распухающую щеку, рыкнул Кильрис.

‑ Я к тебе с недобрыми вестями, Властитель.

‑ Что стряслось? Коза твоя сдохла, что ли?

‑ Властитель, чужестранец, найденный у скал, выжил. Он выздоравливает... Я знаю, что должна была прийти раньше, но Риза... Риза мне запретила.... Сама же бегает к нему каждый день...

‑ Чего же ты, старая дура, ждала? На острове хозяин я! Я! А не сопливая девчонка! Нашла, кого слушать! Ослиный хвост в поганое нутро! С дочерью я поговорю сам... Ты же лучше расскажи про своего выкормыша...

‑ Властитель, Серджи другой... Человек никогда бы не выжил с такими ранами. Да и свалился он из‑под самых небес... Виданное ли дело?.. Мало того, что не отошел в мир теней, так еще и выздоравливает слишком быстро. Ни рубцов, ни шрамов... А кровь?.. Она бесследно исчезает с земли и тряпья. Нет, у людей так не бывает. Да и силой владеет немереной. Все это вижу не только я... Птицы поют для него весенние песни, а дикие звери сами идут в руки. Кроме того! Риза...

‑ Что Риза?.. ‑ поперхнулся Властитель. ‑ Что с ней случилось?

‑ Пока ничего. Она смотрит на Серджи, как завороженная, ‑ почти шепотом ответила Варага.

‑ И всего‑то! Что еще?

‑ Он расспрашивал меня о пропавших вещах. Что у него было?

Кильрис внимательно посмотрел на Варагу, как бы раздумывая, стоит ли говорить правду.

‑ Тонкий меч, перстень с зеленым камнем, браслет и маленькая кожаная сумочка со всякой непонятной мелочью.

‑ Слышишь, Властитель, мне кажется, Серджи не человек... Он ‑ демон.

‑ Чушь! ‑ усмехнулся гном. ‑ Для демона чужак слишком слаб и беспомощен.

‑ Ты, гордец, смеешься зря. Демоны существуют. И когда приходят в мир людей, то несут большие несчастья. Я боюсь за Ризу. Ни одна женщина не в силах устоять перед его чарами, а после соития становится навек закрытой для прочих мужчин.

‑ Чего? Ну, тут ты хватила через край! Хотя было б весьма занятно! Лишь бы родила внука, хоть от демона. От него родство почетней.

‑ Женщина может понести от демона только в их мире.

‑ Жаль, ‑ разочаровано вздохнул Киль. ‑ Скажи, а не проще отправить Серджи на тот свет?

‑ Боже тебя упаси! ‑ в ужасе отшатнулась Варага. ‑ Небесная кара будет ужасной!

‑ А как на счет того, чтобы продать демона в рабство? А? Теперь ступай и смотри, чтобы с Ризой ничего не случилось, ну а Серджи я пока заберу сюда. Да и ты, ведьма, тоже к вечеру подойди.

Властитель раздраженно махнул рукой, и Варага, низко поклонившись, вышла.

Хватало причин, чтобы поразмыслить и капитану. Дарсису, слышавшему весь разговор, вдруг захотелось промочить глотку кружкой хорошего винца.

"Ну, ничего! Похотливая сучка еще свое получит! Не мешало бы поторопить на тот свет и старого пса, а затем, свалив все на чужака, расправиться и с ним! Ишь ты... родство мое не нравится... Ну, погоди! Узнать бы только, где золотишко..."

* * *

Как жаль, что нельзя продлить столь редко выпадающие на нашу долю мгновенья счастья. Они, как дуновения первого вешнего ветерка, поманят теплом, напомнят о лете и вот уже бесследно исчезли, оставив в памяти ностальгический след да сладкую, щемящую боль в душе на месте растаявшей, как мираж, мечты. Так случилось и с нашими влюбленными. Сколько же времени они провели в волшебном мире? Секунду, час, два, а может месяц или год? Судить дано лишь им.

Душистый ковер зелени нежил тела. Свежий бриз, несущий на легких крыльях капли Водопада Грез, не давал дневному зною породить усталость. Аромат цветов кружил головы, навевая сладкие грезы.

Сергей, блаженно раскинувшись, дремал. Глубокое ровное дыхание, умиротворенное выражение лица, ритмичные удары сердца ‑ все говорило о том, что он здоров. Более того, как никогда раньше силен и хорош собой.

В роли восхищенной зрительницы выступала Риза. Лежа на его плече, ласково водила пальчиком по груди, пересчитывала волосинки.

Теперь Седжи принадлежал только ей. Разве еще у кого‑то на свете есть такой рыцарь? Это одновременно радовало и пугало.

О том, что случилось, она совершенно не жалела. На все ‑ воля богов. И так они явили редкую щедрость, даровав неведомую другим любовь. Ее страсть напоминала ураган, противиться которому было глупо. Оставалось либо отдаться на милость, либо, отвергнув, умереть. Хотя и плывя по течению, ни на что доброе рассчитывать не приходилось. Теперь своей жизни без Седжи девушка не представляла... Вот только плохо, что отец их любви не благословит, а муж, узнав правду, убьет. Сохранить же тайну на маленьком острове не удастся. Удивительно, как до сих пор не раскрыли их связи. Да и Варага пугает каждый день, что пойдет к Властителю.

Не прекращая, твердит:

‑ Риза! Опомнись! Что ты творишь!? Твой Серджи не человек. Он демон! Демон! Обворожил тебя, как околдовывал зверей и птиц. Ты летишь, глупый мотылек, на огонь факела. Сгоришь, ох сгоришь, и следа не оставишь... да и мне, старой дуре, не сдобровать...

‑ Он никому не приносит зла... Седжи добрый! ‑ упрямо защищала любимого Риза.

‑ Его доброта для нас обернется бедой. Да что с тобой говорить! Пойду к Властителю...

Неужели ведьма права и впереди лишь одни несчастья? Но что в силах изменить, слабая женщина? Что противопоставить злодейке‑судьбе? Лишь любовь! Но это так мало!

Тяжело вздохнув, Риза села. Поиграв волосами любимого, еще раз восхитилась их золотистым отливом. Затем, ласково прильнув к могучей груди, разбудила Сергея.

‑ Милый, мне пора домой, ‑ и, печально улыбнувшись, решительно высвободившись из объятий, стала одеваться. ‑ Седжи, я не знаю, что нас ждет. Уговорить отца вряд ли удастся. Из‑за тебя он ссориться с Дарсисом не станет. Мой муж ‑ капитан охраны. Варагу тоже не удержать. Старуха вот‑вот побежит к отцу. Помни, он хоть и строгий, но не злой. Постарайся ему по‑нравиться. С Дарсисом же ни в коем случае не ссорься. Жестокости и злобы ему не занимать, да и убить человека муженьку ‑ что козу заколоть.

Сергей молча слушал Ризу. А что он мог ответить? Реалии жизни не радовали. Он по‑прежнему в чужом краю, слаб и беззащитен. К несчастью, по уши влюблен в дочь местного царька, которая к тому же супруга воеводы. Дарсис, без сомнений, этому нисколько не обрадуется и попытается быстрехонько спровадить новоявленного соперника на тот свет.

На прощанье Риза еще раз крепко прижалась.

‑ Мы обязательно что‑нибудь придумаем, ‑ шепнула она и быстро, не оглядываясь, побежала по той же тропинке, что и напуганные девушки.

Одевшись, Сергей не спеша побрел в сторону хижины. На душе скребли кошки.

Он боялся не так за себя, как за любимую, пожалуй, впервые осознав то, сколь она рискует.

Сочувствуя ему, изменилась погода. На смену легкому бризу пришел ветер, согнавший, словно пастух, на небосклон отару белых облаков. Непослушно разбегаясь по сторонам, они затмили Оризис. Чувствуя надвигающееся ненастье, умолкли птицы. Резко похолодало, на душе стало тоскливо и неуютно.

Шагая через знакомую рощу, Сергей напряженно думал, что можно предпринять. Как хоть немного исправить положение. Но ничего путного на ум не шло. Короче, дело ‑ дрянь.

Подтверждая правильность этой мысли, впереди раздался громкий голос. Кричал один из двух идущих навстречу солдат. Немного поодаль плелась и Варага.

"На ловца и зверь бежит, ‑ невесело усмехнулся Сергей. ‑ Ну все, кажись, началось. Может, оно и к лучшему. От судьбы не уйдешь и за спиной хрупкой девушки не спрячешься".

Беспокойство и неуверенность, терзавшие душу, исчезли. На смену пришли любопытство и отчаянная решимость. Да и приближавшиеся воины особо грозными не казались ‑ низкорослые, щуплые, хотя довольно‑таки шустрые и жилистые.

Подойдя поближе, один из них, окинув великана снизу вверх взглядом широко открытых глаз, достаточно дружелюбно сказал:

‑ Чужестранец, ты пойдешь с нами. Так велел Властитель. Он желает тебя видеть.

‑ Хорошо, ‑ ответил Сергей. ‑ Того же хочу и я.

После чего он шагнул к старухе. Та испуганно отступила.

‑ Спасибо тебе, Варага. Ты спасла мне жизнь. Очень жаль, что я ничем не могу тебя отблагодарить. Может быть, со временем удастся все исправить...

Ведунья, услышав вместо проклятий добрые слова, отвернулась и молча поковыляла к хижине. Казалось, с каждым новым шагом она сгибается все ниже, припадает к земле, словно несет на плечах неимоверно тяжелую ношу.

Глянув еще раз ей вслед, Сергей, тяжело вздохнул, и зашагал навстречу своей судьбе.

* * *

Шли не спеша. Краевский чуть впереди, а конвоиры сзади.

Вначале они молчали, но затем стали негромко перебраниваться.

‑ Вильт, ‑ яростно шептал первый, ‑ я уверен, что Риджи в игре постоянно передергивает. Вот и минувшей ночью он нагрел меня на три корена. Ты же, вместо того, чтобы за ним следить, надрался, как скотина.

Второй промямлил что‑то невнятное.

‑ Если и сегодня прозеваешь, денег у меня не проси. Так и знай, не дам ни монеты. Будешь выть без вина, ‑ продолжил первый.

‑ Да ты немного, Дилис, поостынь... ‑ недовольно пробормотал собеседник. ‑ Сам знаешь, тот гад ходит в любимчиках Дарсиса и участвует в его грязных делишках. Мы все равно не сможем с ними справиться. Лучше вспомни, как они отделали Виджи только за то, что тот глазел на Низу. Его почти месяц пользовала Варага, а толку‑то? Дуралей до сих пор волочит ногу да и видит на один глаз паршиво! Смотри, как бы мы с тобой не загремели на галеру к Фоджи. Сам слышал ‑ графу нужны рабы. Ну, а гребцы у него долго не живут. Веревку и ту с мачты не снимают... А ты ‑ три корена... тьфу...

И потом, уже совсем тихо, добавил:

‑ Сдается мне, Дарсис с Фоджи снюхались и что‑то готовят...

На какое‑то время разговор прервался. Напуганные собственными речами дружки прикусили языки.

‑ Да, Низа в самом соку... Хороша... ‑ вновь нарушил тишину Дилис.

‑ Хороша... да не про нас с тобой! ‑ окончил за него Вильт. ‑ Дарсис не позволяет приударить за ней даже брату. Не иначе, хочет заграбастать, как и сестру, ворк поганый.

Сергей жадно ловил каждое слово. Любые, даже казавшиеся сейчас незначительными, сведения, могли оказаться крайне важными.

Однако больше ничего узнать не удалось.

‑ Давай поторапливаться, ‑ сказал Дилис, ‑ а то, чего доброго, угодим под дождь. Странно, с утра вроде было ясно...

‑ Да и роса на лугу недавно просохла, ‑ согласился Вильт.

‑ Чужестранец, пошевеливайся! ‑ прикрикнул он, и Сергей, сделав вид, что очнулся от полудремы, зашагал быстрее.

Позади осталась тропа, ведущая к восхитительному Водопаду Грез, и невысокие, поросшие сочной зеленью холмы. Мерно щипавшие травку лохматые ирисские козы проводили равнодушными взглядами пленника и его конвоиров. От земных собратьев они отличались большими размерами (с корову каждая) да еще густой длиннющей шерстью. Горы, стеной закрывавшие с одной стороны горизонт, теперь были рядом.

"Где‑то здесь, у Скал, Уходящих в Небо, меня подобрали пастухи", ‑ думал Сергей, пытаясь рассмотреть скрытую облаками вершину. ‑ Чудо, что я вообще остался жив".

Дорога, обогнув погрузившиеся на треть в землю и поросшие красноватым мхом валуны, повернула в долину. Появились синеющие гроздьями виноградники и золотящиеся злаками поля.

Крестьяне, завидев солдат, предусмотрительно уступали дорогу, после чего, собравшись в кучки, что‑то оживленно обсуждали. Через полчаса Сергей увидел крепостную стену.

"Зачем? ‑ удивился он. ‑ Кого островитяне боятся? Все их богатство ‑ вот здесь, на глазах. Неужели пиратов? О них Риза ничего не рассказывала".

Подойдя поближе, он рассмотрел стену, выложенную из не‑отесанных камней. На трехметровой высоте в ней зияли округлые окна‑бойницы. Виднелись и походившие на огромные перевернутые бочки сторожевые башни.

Ступив за ворота, они сразу оказались в центре внимания. Все желали видеть необычного чужестранца, весть о котором уже разнеслась по острову. Проходя мимо хозяйственных построек через сад с журчащим ручьем, Сергей, в свою очередь, с интересом рассматривал жителей Ириса. Невысокого роста, со смуглыми худощавыми лицами, черными кудрявыми волосами и мелкими, хотя и не отталкивающими, чертами лица, они походили друг на друга, как родные братья и сестры. На их фоне Риза выглядела цветком, драгоценным камнем или, скорее, белым лебедем в стае ворон.

Сразу за деревьями, примыкая вплотную к скалам и как бы вросши в них, стоял большой двухэтажный дом‑крепость, построенный из таких же неотесанных камней, как и крепостная стена. Он создавал впечатление нерушимости и монументальности. Правда, кое‑где стены предательски перечеркивали довольно‑таки глубокие трещины. Окна, напоминавшие бойницы, расположились высоко над землей. Возле единственного входа, закрытого тяжелой металлической дверью, стояли трое хмурых стражников.

Отворившаяся со скрипом дверь как бы нехотя пропустила Сергея внутрь. По узким коридорам он шествовал в сопровождении все той же парочки. Похоже, конвоиров этот визит радовал не больше, чем пленника. Проступавшие глыбами сквозь полумрак стены давили своей тяжестью и угрюмостью. Казалось, они наслаждались властью над людьми, подчеркивали их слабость и никчемность. Царящие вокруг мрак и сырость с примесью затхлости невольно навевали мысли о склепе.

Но экзотичность жилища Властителя волновала Сергея меньше всего. Он напряженно раздумывал над тем, как предстанет перед отцом Ризы. Роль униженного просителя, смиренного и послушного, Краевский отверг сразу. Во‑первых, рабом наш путешественник себя ни в коей мере не чувствовал. Во‑вторых, ему невыносима была сама мысль, что придется льстить и угождать. И, наконец, показав слабость, на будущем можно поставить жирный крест.

Вот с таким настроением он и вошел в зал.

* * *

Преисполненный чувства собственного величия властительный гном восседал в огромном кресле.

Нет, совсем не зря он перестроил самую большую комнату в тронный зал. Именно здесь Кильрис чувствовал себя истинным Властителем Ириса, независимым и всемогущим. В такие минуты его голос разительно преображался, становился уверенным и твердым. Менялось и выражение лица. Неожиданно скрадывались присущие простолюдинам грубые черты, уступая место строгости и даже, можно сказать, величавости. Глаза же, загораясь внутренним огнем, на время обретали способность метать молнии.

Кресло, служившее троном, гордо возвышаясь на пьедестале, главенствовало над залом. К нему вели три накрытые ковром ступени, а сзади, на стене, цветной мозаикой переливался герб ‑ орлан, удерживающий в когтях небольшой меч, с горящей золотом надписью "Властитель Ириса". Тронный зал и герб были его детищем и предметом особой гордости.

На стенах, помимо ковров, висело оружие, поблескивая серебром и самоцветами, создавая впечатление роскоши и богатства. Но особо дорогих вещей здесь не было. Как истинный гном, Кильрис хранил свои сокровища глубоко под землей, в кованых сундуках. Дорогу к заветному месту знал он, да еще, с недавних пор, Риза.

Но и без особых драгоценностей тронный зал на фоне сырости и унылости остального замка выглядел впечатляюще. Использовал его Властитель для приема гостей, да еще в те дни, когда вершил суд. Тогда, облачившись в парадные одежды, положив под ноги шкуру ворка, злобно скалившего жуткую морду, взмывал в заоблачные высоты, наслаждаясь ощущением власти над жизнью и свободой других.

Темница, как и положено, находилась в подземелье. Под нее отвели пять вырубленных прямо в скале клетей, запиравшихся тяжелыми деревянными дверями. Большую часть времени она пустовала. Вот и сейчас узников в ней не было.

"Надолго ли?" ‑ подумал Кильрис.

Смятение в душу внес недавний разговор с Ризой. Дочь не стала отрицать, что ходила к Вараге и знакома с чужестранцем. Но говорила лишь о любопытстве и скуке, категорически отрицая что‑то большее. Но Властитель чутко уловил волнение и смятение, невольно выдавшие более сильные чувства. Теперь он напряженно размышлял, как повести себя с чужестранцем. "Принять как гостя или объявить пленником? Стоит ли учитывать интересы дочери или не придавать им значения?"