Текст книги "Хроники Сергея Краевского (СИ)"

Автор книги: Александр Архиповец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Поежившись от сырости и холода, Сергей вновь забрался в спальник. Задумался. После той памятной баньки в Ради встречавшиеся на пути городки объезжали стороной.

Погода в последние дни, словно на зло, окончательно испортилась. То и дело моросил мелкий холодный дождик. А у самой границы Герфеса их настигла нешуточная буря ‑ со шквалами и ливнем. Генсли увел "волков" в лес, где под защитой вековых дубов переждали неистовство стихии. На ночлег остановились в буйно поросшей камышом излучине Глефы.

Где‑то здесь герфесские ополченцы готовили переправу. Еще вчера им навстречу отправились Тапир Рене и Винцель Страх. Но, вот беда, до сих пор не вернулись. Ну, а без проводников брод не найти.

Шатер осветила вспышка молнии.

"Вот тебе и электричество... Природное. Безо всяких там богов или магов", ‑ подумал Сергей.

Небеса, услыхав строптивца, недовольно откликнулись рокотом грома.

"А может, все‑таки Создатель шалит? Тьфу ты, черт! Тут поневоле станешь суеверным".

Дождь, убедившись, что шатру все его потуги нипочем, смирился и теперь сеял мелкой дробью.

Краевский с головой нырнул в ласковые объятья спальника и сладко зевнул. Мерный шум баюкал, шептал на ухо что‑то не‑внятно‑сладкое. Мысли стали несвязными, распались на отдельные смутные образы...

Мазок, еще один... Живописец, прижмурив глаз, оценивающе посмотрел на полотно... и остался доволен: она, несомненно, она! Та, что раз за разом приходит в его безумные сны, жжет каленым железом душу, рвет на части сердце. Ее печальная, со‑тканная из несбывшихся надежд улыбка на устах и затаенная боль безнадежно потерянной любви в глазах. Еще мазок, последний штрих. Тот, что превращает талантливую работу в шедевр, что возводит доселе неизвестного художника в ранг гения и даже Бога. Девушка оживает, изумленно глядит с картины на своего создателя. Ее брови ползут вверх, а губы еле слышно шепчут:

‑ Седжи! Это ты! Зачем вновь тревожишь мою душу? Прошлого не вернуть. Ты не сумел защитить нашу любовь, не смог меня спасти. Другой отдал то, что по праву принадлежало мне! Но я тебя не корю. Воля богов записана в Книге Судеб. Я видела... Прощай! Нет, до свидания. Еще один раз...

И вновь ‑ всего лишь безжизненный холст. Художник, уронив кисть и краски, глядит на него невидящим взором. С небес хохочут демоны...

Сергей, проснувшись, резко садится. Полог шатра приоткрыт.

Федрик гремит кружкой, разбавляя в бронзовом ковше горячую воду. На походном столике уже разложены сыр, фрукты, стоит кувшин с кисло‑сладкой молочной сывороткой, в которую добавлено немного необычно ароматного и вкусного меда. Его слуга привез из поместья барона и бережет, как драгоценное лекарство.

‑ Господин! Пора вставать. ‑ Слышится его добродушный басок. ‑ Приехали проводники, скоро выступаем.

В домотканых штанах и рубахе, босой, со спутанными пепельными волосами, он напоминает Емелю, недавно отпустившего говорящую щуку.

Вместо дождя по лагерю "степных" бродит туман. Но и он быстро тает под лучами припекающего Оризиса. Чутко уловив перемену погоды, с небес звонко щебечут птицы. Да и само небо ‑ необычной голубизны, предательски напоминает земное. Розовые тона на сегодня, наверное, оставлены про запас. А может, просто временно истощились. Щедро растраченные Создателем на радужный мост, уходящий огромной дугой за горизонт. Не по нему ли душа Ризы сейчас спешит обратно в мир теней?

"Любимая, прости! Знаю, что во всем виноват только я! Придет время, и мы встретимся вновь".

Сергей вскакивает на коня, и колонна трогается.

Где‑то среди бескрайнего моря камыша на месте старой плотины есть брод. Туда "волки" держат свой путь.

* * *

Остался позади старый беспорядочно росший лиственный лес. Вот‑вот должна показаться Роща Богов. Здесь, у Серебряного ручья, собирались разбить лагерь на ночь.

Сергей не понимал, к чему все эти сложности с тайными лесными переходами. Почему бы не ехать по Имперскому тракту до самой Геры? Ведь все равно рано или поздно придется сразиться с та‑мильскими войсками. В разговоры Генсли об эффективности внезапного удара он нисколько не верил. Среди повстанцев обязательно найдется пара‑тройка предателей или шпионов. Та‑мильский Лорен уже давненько знает о том, что к ним идет подмога. Знает и готовится к бою. А извилистые тропы лишь утомляют лошадей и задерживают войско.

Благо, хоть погода в последние дни по‑летнему теплая и сухая. Смягчилась даже ночная прохлада. Сказывается то ли близость южного моря, то ли преимущество лесного микроклимата.

Роща Богов, как и говорили проводники, открылась взору внезапно. Переступив невидимую черту, они попали в сказку.

Сергей с восхищением смотрел на исполинские, в два‑три обхвата дубы, кроны которых подпирали небеса. Каждый из них прожил тысячелетия.

Древняя легенда гласила, что боги, покидая мир людей, посадили эту рощу и наложили заклятье. Когда дубы падут ‑ наступит судный день. Здесь никогда не стучал топор и не взлетал к небесам дымок костра.

Посреди рощи бил родник, рождая маленькое, но глубокое круглое озерцо. Отсюда брал начало Серебряный ручей, бегущий многие литы через Шшелиную Отраду и исчезающий где‑то в земной расщелине.

Дно озера сияло и слепило глаза. Воин, бросивший лунной ночью серебряную монету, а затем обмывшийся водой из ручья, получал бесценный дар. Нет, не бессмертие или неуязвимость. Боги даровали иное счастье ‑ не остаться калекой. Раны или на удивление быстро заживали, или приближали забвение смерти. Но далеко не каждый был готов принять этот дар. И тем не менее, как только стемнело, к озеру потянулись люди. По одному, по два, по три, а то и целыми десятками они несли свои подношения и принимали крещение волшебством.

Сергей дождался, когда берег опустеет. Подойдя к нему, долго любовался зеркальной гладью, отражавшей Таю и звезды. Потом захотел прикоснуться к ним руками. Но лишь спугнул рябью их смутный образ. Тяжело вздохнул, достал десятикореновую монету и тихонько опустил ее в неожиданно теплую воду. Озеро великодушно приняло дар. Серебряный кружочек, колеблясь, опускался все ниже, пока не скрылся из виду. Теперь нужно подойти к ручью и умыться. Как он ни старался, но уловить чего‑то необычного, сверхъестественного так и не смог. Недоуменно пожав плечами, отправился в шатер, где быстро и крепко заснул.

В путь отправились, едва забрезжил рассвет. По тропе, вьющейся вдоль ручья, "волки", растянувшись длинной колонной, поспешно покидали Рощу Богов.

Торопили проводники.

‑ Нужно миновать Шшелиную Отраду, прежде чем начнет припекать Оризис, ‑ раз за разом твердили они. ‑ Осенью в период брачных гулов шшели нестерпимо люты.

Как ни спешили, но к зарослям гигантских акаций добрались, когда светило стояло высоко над головой. Чем ближе подъезжали к краснолистым гигантам со стручками размером с добрый локоть и колючками со шпагу, тем громче становился гул. Огромное количество мохнатых насекомых, похожих на летучих пауков, кружило над ними, то и дело сливалось в рои, напоминавшие футбольные мячи.

Дорожка, петляющая между деревьями, была неширока и скорее напоминала тоннель, поскольку кроны акаций вверху сливались воедино.

‑ Объехать этот гадючник нельзя никак? ‑ засомневавшись, спросил герфесских проводников Сергей.

‑ Можно, ‑ ответил Седой. ‑ Но потеряем два дня.

‑ А если проскочить ночью?

‑ Стоит их только разбудить! Закусают до смерти, господин.

‑ Так какого черта ты нас сюда притащил?! ‑ возмутился Краевский и с подозрением глянул проводнику в глаза. В них гнездился липкий страх. Что‑то здесь было неладно.

‑ Это самый короткий путь к Гере. Отрада не широка ‑ если только не шуметь, то проскочим.

Сергей его уже не слушал. Он телепатически "щупал" герфесца. Но наткнулся на нечто совершенно неожиданное ‑ коллективный разум шшелиного роя. Ощутив прикосновение, тот сразу откликнулся. В мозгу возникли чуждые человеческому разуму символы, но смысл был вполне ясен.

"Зачем здесь человеческий рой и чего хочет король?"

"Пропустите нас сквозь свои владения. Зла мы вам не причиним".

"Среди вас нет единодушия. Так думают не все".

"Если кто замыслил предательство и хочет напасть, позволяю вершить суд самим. Мешать не стану".

"Пусть будет по‑твоему, Изумрудный Маг".

Сергей не стал выяснять, почему его наградили новым именем, а, выразительно глянув Седому в глаза, велел:

‑ Поедешь первым!

Вздрогнув, словно его полоснули бичом, тот склонил голову.

От приторно‑сладкого запаха акаций шла кругом голова. Видать, поэтому Сергей чуть не пропустил резкого движения проводника и лишь в последний миг упал на спину скакуна. Арбалетный болт, просвистев над ухом, угодил в огромный улей ‑ тот с треском раскололся надвое и рухнул вниз.

Колонна "волков" замерла.

На Седого с деревьев уже сыпался шшелиный дождь. Человеческий и лошадиный вопли ужаса и боли слились воедино. От него стыла кровь, а холод тисками сжимал душу.

На том месте, где только что был всадник, пульсировал черный шар размером с церковный купол. Он кипел, бурлил, расширялся и сжимался. А когда вновь рассыпался тучей насекомых, на земле остались лишь белые кости да черепа.

Видавшие на своем веку немало смертей воины, затаив дыхание, замерли на месте. Сергей, привстав в стременах, махнул рукой, призывая продолжить путь.

Благополучно миновав Шшелиную Отраду, он велел Генсли привести герфесцев ‑ Винцеля, Рене и второго проводника по кличке Гнедой. Не желая слушать оправданий, он внимательно заглянул испытуемым в глаза. Все трое стояли на коленях. Сейчас решалась их судьба. За пару минут каждый постарел на десять лет, их волосы поседели. Предателей среди них не было. Вновь продолжили путь.

Поросшие колючим кустарником подступы к Шшелиной Отраде сменила герфесская степь. Лес теперь появится лишь у подножья Полукружных гор, за которыми укрылась от холодных ветров вечнозеленая Эльфийская долина. Попасть в нее можно было двумя путями: морским ‑ через герфесскую бухту и северным ‑ миновав Ворота Перуна. Этот проход в Полукружных горах в незапамятные времена, когда еще можно было встретить живого эльфа и не выросла Роща Богов, сотворил Великий Перун.

Здесь не раз возводили крепостные стены, разрушали их и вновь отстраивали. Сейчас сплошь и рядом виднелись одни обломки.

Все это Сергей узнал от скакавшего рядом Гнедого. Он уже успел немного прийти в себя и теперь поспешно отвечал на вопросы лорда.

Герфесская степь в самом широком месте распростерлась на добрую сотню лит. Им же предстояло проехать не менее пятидесяти, на что ушел весь световой день.

Дорога среди высоких, буйно разросшихся трав была почти не видна. Вокруг нее гипнотически колыхалось живое море зелено‑желтого цвета. Пропитавшийся ароматом сохнувших под жаркими лучами Оризиса трав и цветов воздух нельзя было сравнить ни с чем. Сладость и горечь, дурман и свежесть, умиротворение и экстаз слились в нем воедино.

Здесь нашли себе приют мириады насекомых, сотни зверей и птиц. И все же, больше всего Сергея поразила выпавшая на закате роса. На согнувшихся от тяжести травинках мерцали фиолетовым сиянием миллионы маленьких сапфиров, отчего степь блистала, словно драгоценное колье. Воздух звенел трелями пернатых певуний, провожавших уходящий день. На темнеющем небе в обрамлении бриллиантов звезд явилась владычица ночи ‑ Тая.

Сергей остановился. Ему показалось, что вдали, поднимаясь из‑за призрачного горизонта, ей угрожают грозовые тучи. Он указал на них проводнику. Тот, не поняв жеста, утвердительно кивнул головой.

‑ Да, господин, мы почти у цели. Полукружные горы. Скоро будем на месте. Я уже вижу пламя костров.

Он привстал в стременах, и ночь прорезал заунывный звериный вой. Издалека послышался ответный.

‑ Все в порядке, Ваша Светлость. Нас ждут.

‑ Ну что ж, Гнедой, веди, ‑ приказал Сергей, и трехтысячная "стая" устремилась навстречу огням.

* * *

Лагерь герфесцев встретил их пьяными воплями. Гуляли баронские дружины. Их господа уже допились до скотского состояния и не могли выйти из шатра навстречу Сергею.

"Народное ополчение" ‑ мастеровые, разорившиеся лавочники, крестьяне и примкнувший к ним прочий сброд ‑ вовсю старались от них не отстать. Лишь части Имперской гвардии под командой тысячника графа Лоэрта де Троля имели более‑менее пристойный вид. Их разъезды и встретили пришедшую из Аландии подмогу. Увидев на груди Сергея звезду, граф назвал свое имя и низко поклонился.

‑ Ваша Светлость, ‑ чувствуя за собой вину, неуверенно начал он, ‑ я не в силах справиться с этими скотами. Разве что вырезать их всех до единого. Но пойдет ли это на пользу делу?

Краевский вопросительно взглянул на Кена. Тот неопределенно пожал плечами: мол, Вы здесь старший, вот и командуйте.

‑ Пьянство, под страхом смерти, прекратить. Баронов до утра арестовать. А там поглядим. Охрану утроить. Вы поступаете в подчинение к Генсли. Встретимся через час. Я жду в шатре, ‑ приказал Сергей, сдерживая закипавшую ярость.

Вскоре он уже знал, что та‑мильское войско, нащитывавшее до десяти тысяч мечей, перекрыло Ворота Перуна. Атаковать втрое превосходящего по численности противника да еще с худшей позиции представлялось сущим безумием. Оставалось лишь надеяться на неожиданность. Краевский прекрасно понимал, что и это самообман, но ничего лучшего придумать не мог.

В путь решили выступить после полудня. Поднять пьяниц раньше было делом немыслимым даже для самих богов. Дружный храп, доносившийся с разных сторон, так и сотрясал лагерь...

Вначале Сергей подумал, что его разбудила утренняя свежесть. Но нет! Холодок шел из глубины души. Что‑то складывалось не так. Надвигалась смертельная опасность. Пренебречь ею никак нельзя!

Вскочив, он первым делом растормошил Федрика. Пока тот протирал заспанные глаза, Сергей, продолжая одеваться, кричал:

‑ Да проснись же, проснись! Слышишь! Немедля поднимай войско. Скорее буди Генсли и де Троля. Пусть готовятся к бою. Ну, давай же! Давай!

Слуга исчез в проеме шатра. Почти сразу же звонкоголосый рожок пропел беду. Утреннюю тишину в клочья разорвал поднявшийся шум: истошные крики командиров, ржание лошадей.

Чутье не подвело. Вскоре дозор принес весть о том, что надвигается туча та‑мильцев.

Сергей тоскливо оглянулся вокруг. "Волки" поспешно вскакивали на коней, не успев надеть латы. Герфесские ополченцы с мутными глазами и совершенно тупыми лицами бессмысленно суетились, однако никак не могли уразуметь, что же от них хотят. Выпущенные из шатра бароны, выбирая самые отборные ругательства, безуспешно пытались привести их в чувство.

"Мы обречены, ‑ подумал Сергей, глядя на летящих на‑встречу драгун. Сейчас они раздавят нас, как скорлупу, а пехота довершит разгром. Охватит полукругом, прижмет к горам и всех перебьет. Вот тебе и внезапный удар. Посовещались. Сам‑то я еще могу спастись, но остальные ‑ Федрик, Генсли, "волки"... Им не уцелеть. А ведь я обещал, что не брошу в трудную минуту. Видать, пришла пора платить по счетам..."

Повернувшись в сторону нахмурившегося Кена, махнул рукой:

‑ Я попробую задержать их магией... Если не получится ‑ постарайтесь выжить. ‑ Прервав жестом его попытку возразить, добавил: ‑ Это приказ!

Отъехав на полсотни шагов вперед, вытянул руки ладонями вперед, словно хотел задержать мчащееся стальное цунами. Воздух перед магом утратил прозрачность, преломляя свет, исказил реальный мир. Полупризрачная стена вначале медленно, а затем все быстрей двинулась навстречу та‑мильцам. Она темнела, клокотала, сверкала искрами разрядов.

Зачерпнув из своей сущности недозволенные, неприкасаемые запасы силы, Краевский еще раз подтолкнул волну вперед и... раздираемый чудовищным откатом, упал с лошади.

Нет, нельзя безнаказанно нарушать законы природы! Сознание растаяло, словно изморозь под лучами взошедшего солнца. Мир вывернулся наизнанку. Коварно изменив свои параметры, превратил его в монету, падавшую в озеро Рощи Богов. Круг за кругом, все глубже и глубже. Свет остался далеко позади и теперь лишь мутнел блеклым пятном. И вот он на самом дне, среди других серебряных кружочков. Но это уже не монеты, а лица погибших воинов. Их боль, их муки... Клубок оборванных судеб спрутом тянется к нему, желая вплести в себя еще одну нить.

‑ Ну, что же Вы! Милый рыцарь! ‑ пронзает безмолвие на‑смешливый голос Луиз де Форш.

Возникший в полумраке силуэт, играя светотенью, обретает черты Дриолы.

‑ Мы с Вами, мой дорогой, саламандрами плясали в пламени, играючи пронзали бездну и, наконец, зажигали звезды! Стыдно вот так просто расстаться с жизнью! Боритесь! Будьте мужчиной. Докажите, что я в Вас не ошибалась! Ну же! За мной!

Сергей потянулся к рукам Дриолы. Но они неуловимо скользили куда‑то вверх. Отпускать их нельзя! Как легко падать вниз, и как мучительно тяжел обратный путь! Вот, наконец, поверхность...

Мир нехотя, со скрипом возвращается в привычное измерение. Боль первого вдоха, стук молота в висках, грохот сердца в груди...

Сквозь рассеивающуюся пелену ‑ встревоженные лица Кена и Федрика.

‑ Хвала богам! Господин жив!

‑ Ну, Советник! Вы нас и напугали!

‑ Я, я... их задержал? ‑ еле слышно непослушным языком пролепетал Сергей.

Им всецело владела неимоверная слабость, а перед глазами плясали разноцветные огни.

‑ Задержал?.. ‑ изумленно переспросил Генсли. ‑ Да Вы, маг, испепелили почти все та‑мильское войско! Сейчас де Троль да протрезвевшие бароны со своими молодцами дорезают остатки. Как "волки" ни рвались, но я их не пустил. Живы, все до единого живы. Зато Вы, Советник, едва не отдали Трехглавому душу. Думаю, Создатель ее все равно бы не получил? А?

На сей раз в его голосе уже звучала привычная ирония.

‑ Давай, Федрик, отнесем твоего господина в шатер...

‑ Я сам...

‑ Ну‑ну, попробуйте! Видели бы Вы себя со стороны! Покойник чистой воды, ‑ "утешил" его Генсли.

Титанические усилия позволили лишь шевельнуть рукой, не более.

Краевский не слышал, как его переправили в шатер и бережно укрыли тапировым спальником.

Когда он пришел в себя, Федрик напоил его своим фирменным кисляком, добавляя туда лечебный мед.

На вторые сутки Сергей мог сидеть, а на третьи вышел из шатра ‑ и ахнул. Перед ним ровными рядами, в полной экипировке, с зубатыми шлемами в руках стояли "Степные волки".

Генсли вышел вперед. В руках он держал ожерелье из инкрустированных золотом клыков ворка.

‑ Отныне лорд Серджи Краевский ‑ вожак нашей стаи. Лишь герцог имеет право носить талисман "Повелителя Ворков". Мы верим, что он принадлежит Вам по праву.

‑ Виват, виват, виват! ‑ гремело вокруг, когда Кен надевал ожерелье на шею растерявшегося Сергея.

Краевскому хотелось найти слова благодарности, сказать что‑то доброе, но мысли предательски путались, нужные фразы на язык упорно не шли, а глаза заблестели слезой.

‑ Я постараюсь, спасибо... ‑ это все, что он смог ответить...

Пока маг болел, ополченцы устроили настоящую охоту за уцелевшими та‑мильцами.

Дорога на Геру была открыта. Перед выступлением Сергей решил осмотреть поле битвы. Увиденное ужаснуло. Все, содеянное им ранее, не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло у Полукружных гор. На протяжении многих лит ‑ выжженная трава, вспучившаяся язвами бугров, смешанная с обгоревшими костями и покореженным расплавленным металлом. Мертвая земля. Применение тактического ядерного оружия в условиях средневековья. Убийство многих тысяч людей. Тяжкое военное преступление. Да его самого нужно отдать под трибунал, а не награждать ожерельем "Повелителя Ворков". Хотя, возможно, теперь оно ему в самый раз. Ну где еще сыщешь такого злобного людоеда!

Но... с другой стороны, не пусти он в ход своей силы, лежать бы теперь на месте та‑мильцев "волкам", Генсли, Федрику, ополченцам да и ему самому... Вот и выбирай... Ну, а людей отсюда нужно уводить немедля. Радиацию, если она действительно присутствовала, пальчиками не пощупаешь. Как бы не опоздать...

Вечером того же дня войско лорда Краевского вошло в Эльфийскую долину. За спиной остался один из древних столбов Перуна ‑ гигантский, грубо отесанный каменный монолит. В нем с трудом угадывалась человеческая фигура, обращенная лицом к далекому морю. Но, видать, силу он скрывал нешуточную. Стоило переступить охраняемую великаном невидимую черту, как они попали в совершенно иной, волшебный мир. Теплый влажный воздух благоухал пряно‑сладостными ароматами южных растений. Вдоль Имперского тракта, словно постовые, выстроились стройные кипарисы. Чуть позже их сменили невысокие деревца с большими круглыми листьями и напоминающими лилии бело‑голубыми цветами. Вокруг весело жужжали насекомые, порхали разноцветные бабочки, прыгали с ветки на ветку и забавно чирикали серые с желтой грудкой птички. Их голоса сливались со свистом цикад в единую, убаюкивающую песнь.

Сразу же навалилась усталость.

Возле небольшой, но кристально‑чистой и быстрой речушки с романтическим названием Слезы Эльфийки остановились на ночлег.

Внимание Сергея привлек дурманящий запах любимых им ландышей. В этом мире он их еще не встречал. И вдруг такой сюрприз. Непреодолимый зов поманил на небольшой холмик. Всю низину вдоль реки выстилал бело‑зеленый ковер. Цветы были неправдоподобно большими, размером со средний тюльпан. Краевский, едва дыша, боясь спугнуть сказочное видение, тихонько спустился к воде. Встав на колени, почтительно склонил голову и ласково прикоснулся к цветку. На землю упали две кристально чистые росинки‑слезинки. Ландыш участливо покачал головой, разделяя печаль заброшенного на чужбину странника.

Откуда‑то из глубин зеленых зарослей выскочил бирюзовый кузнечик. Расправив сверкнувшие серебром перепончатые крылышки, пролетел пару метров и опустился ему на руку.

Быстро‑быстро замельтешил тонюсенькими усиками, начал протирать передними лапками фасетчато‑радужные глазки. Затем пытливо заглянул придворному магу в лицо, словно хотел спросить:

‑ Зачем ты здесь? Что несешь моему племени? Еще одну радиоактивную язву?

Сергей смущенно отвел в сторону взгляд.

‑ Я ведь не хотел... ‑ еле слышно прошептал он. ‑ Ты же не знаешь! Я никому не желаю зла... Прости меня... Пожалуйста, прости...

Кузнечик, немного подумав, перепрыгнул на плечо и, отпуская великану грехи, прикоснулся к шее.

Краевскому показалось, что он услышал ответ:

‑ Я верю. Оставайся с нами.

Ландыши согласно закивали, уронив наземь дождь эльфийских слез.

"Это моя судьба и мой мир! ‑ вдруг подумал Сергей. ‑ Куда бегу? Лучше места все равно не найти. Это то, о чем я тайно мечтал еще на Земле. Та сказка, которую я сам себе выдумал и в которую свято верил".

Он трепетно вдыхал любимый аромат, пьянея от наслаждения, словно заядлый курильщик, нашедший после долгого воздержания любимую сигарету, внимал тихому шелесту трав и журчанью реки. Кузнечик уже давно улетел, а очарованный волшебник все еще принимал щедрые дары ландышевого луга.

* * *

Война все‑таки смогла дотянуться уродливо‑костлявой рукой и до этого благодатного края. Вдоль Имперского тракта то и дело попадались виселицы, сожженные деревни, вырубленные сады и заброшенные поля. Но уцелело главное богатство герцогства ‑ люди. Бросив свои дома, они бежали в лес, укрылись в горах. Туда та‑мильцы сунуться не посмели.

Теперь, узнав о победе Советника принца ‑ лорда Серджи Краевского, жители спешили вернуться в родную обитель. Многих ожидало горькое разочарование: погибшие посевы, обгоревшие руины. Но ведь жизнь дороже. Все остальное можно со временем восстановить. Вот и тянулись люди к Имперскому тракту посмотреть на ставшего уже легендой мага. На "волков", на Генсли, де Троля. Каждый нес освободителям, что мог. Кто сушеные фрукты и вино, кто соленый сыр и рыбу. Ну, а девушки... прекрасные герфесские девушки дарили букеты полевых цветов и свои лучезарные улыбки. Их взгляды обещали щедрую награду, а стройные фигуры заставляли учащенно биться черствые сердца бравых вояк...

На горизонте вновь показались Полукружные горы. Где‑то среди них, на берегу Мильского моря, пряталась долгожданная Гера.

Вскоре дорога, запетляв змеей меж холмов, поползла вверх. На склонах, поросших колючим кустарником и густо усыпанных мелкими фиолетовыми цветами, стали появляться широколистные пальмы. Как хотелось хоть на пару минут укрыться в их тени от беспощадных лучей Оризиса.

Гера Верхняя открылась взгляду нежданно. За очередным поворотом Сергей увидел на удивительно ровном плато меж гор город. Вначале он подумал, что это мираж. Уж слишком все казалось нереальным. Краевский крепко зажмурил глаза, а затем вновь их открыл. Ничего не изменилось. Больше того, теперь он рассмотрел идущих навстречу людей.

‑ Советник, ‑ обернулся к нему Генсли. ‑ Кажется, нас встречают.

‑ Я вижу, Кен, ‑ кивнул головой Сергей. ‑ Похоже, здесь обойдется без крови.

К счастью, он не ошибся. Делегация горожан почтительно преподнесла посланнику принца ключи от города. Ворота крепостной стены были гостеприимно распахнуты. Остатки та‑мильского войска так спешили унести ноги, что даже не стали жечь дома. Зато пограбили вволю. Особенно пострадал герцогский дворец и хоромы знати.

Гера Нижняя, раскинувшаяся у подножья гор на берегу моря, пострадала еще меньше. Город моряков, лавочников, мелких купцов, наемников, проституток и нищих на время затаился. Казалось, что его обитатели, подобно крысам, укрылись в глубоких норах, где хотели переждать тяжкие времена. Теперь все они вновь вылезли на поверхность.

Зато о сбежавшем с любовницей Геральде не было ни слуху, ни духу. Живы они или нет, оставалось лишь гадать.

Неожиданно на Сергея обрушилась лавина хозяйственных дел. Не успел он обосноваться в уцелевшем крыле герцогского дворца, как у дверей выстроилась шеренга просителей. Вначале, очутившись в шкуре Ла‑Даниэля, он совершено опешил.

Оказалось, что созидать намного сложнее, чем разрушать. Требовалось самое чрезвычайное волшебство, чтобы из ничего сделать все: очистить сточные каналы верхнего города, найти масло для фонарей, достать хоть из‑под земли соль для рыбаков, красители для ткачей и хлеб для всех. А также многое, многое другое.

Золото! Нужны реки золота. Вызвав де Троля, Краевский велел немедля найти и арестовать всех слуг Геральда, а также собрать в одном месте пойманных та‑мильцев.

Теперь ему пришлось делать то, в чем он категорически отказал графу Камю, ‑ всю ночь допрашивать пленных и каждого из них телепатически щупать. В результате удалось найти небольшую часть герфесской казны. У самого же Сергея дико разболелась голова.

Два следующих дня продолжили кошмар первого. Неотложные дела не давали продохнуть.

И все же жизнь в Гере понемногу налаживалась.

Начальником городской стражи Краевский назначил вечно хмурого Винцеля Страха, головой купеческой гильдии ‑ проныру Тапира Рене, городским головой ‑ де Троля, ну, а воеводой, конечно же, "главного волка" Генсли.

Кое‑что Сергей успел сделать и для себя. Заказал то, чего ему все время так не хватало: привычную одежду, белье, бритву и, конечно же, зубную щетку.

Но судьба вновь позвала в путь. От принца прибыли гонцы с известием, что сроки коронации остаются прежними, и Советника лорда Краевского через неделю ждут в Криде. Одно дело храпеть сутки‑двое в мягком спальном вагоне и совсем иное ‑ проехать с полтысячи лит на лошадях. Но особо выбирать не приходилось. На этот раз Сергей ограничил свиту сотней "волков" во главе с Кеном. С ним он расставаться не хотел.

И вновь ‑ благоухающая Эльфийская долина, Ворота Перуна, развилка Имперского тракта. Но теперь дорога вела странника на северо‑восток, через Аландию и Ригвинию в Кристиду.

Попадавшиеся путники, купцы с охраной и телегами добра почтительно съезжали на обочину и низко склоняли головы. Да и как можно по‑иному? Мало кто не ведал о подвигах Великого мага Краевского. А не узнать или с кем‑то его спутать было невозможно. В кожаных штанах и куртке, с "людоедским" ожерельем на груди и ставшей уже легендарной шпагой на боку могучий рыцарь с длинными волосами и магнетическим взглядом изумрудных глаз был неповторим. Да и кого еще могли сопровождать известные во всей Империи "Cтепные волки"? Конечно же, только его!

Бароны считали великой честью предложить свои замки для ночлега, а их дочери и жены не могли отвести от него вожделенных взглядов. Что еще может так возбудить интерес женщины, как любопытство, смешанное со страхом? Разве ‑ недоступность предмета желания!

Сергей охотно принимал предложенное гостеприимство, но прекрасный пол игнорировал. Зато Кен старался за двоих. Не страдал отсутствием внимания со стороны служанок и Федрик. Оба считали это вполне нормальным и удивлялись затворничеству Краевского... Однако у того, похоже, было свое мнение.

Всю дорогу до самого Крида, стояла сухая и теплая погода. Лишь прохлада звездных ночей да сырость утренних туманов напоминала о том, что на дворе осень. Но стоило пригреть Оризису, как это сразу забывалось. Также оседали, постепенно уходили в глубинные пласты памяти события, совсем недавно волновавшие и будоражившие кровь. А то, что ждет впереди, знал, наверное, лишь Создатель.

В Крид въехали вечером накануне коронации.

Сергей не ожидал увидеть столь большой и многолюдный город. Толпы любопытных шатались по улицам, рассматривали прибывающих гостей. Стоял сплошной гул. Городская стража добросовестно пыталась прогнать зевак с дороги, но они вновь и вновь лезли под копыта. Улица за улицей, вплоть до дворцовой площади, оцепленной "Барсами Ригвинии", приходилось продираться сквозь живой частокол. Несмотря на все протесты Краевского, Генсли окружил его одетыми в доспехи рыцарями.

‑ Тут и не узнаешь, от кого получил в печенку арбалетный болт. Не храбритесь зря, Советник, ‑ недовольно буркнул он.

‑ Вы знаете, Кен, кого я хочу видеть меньше всего? ‑ задумчиво спросил Сергей.

‑ Угадать несложно. Тех же, кого и я, ‑ проходимца Маншельского да еще святых отцов.

Ответ попал в самую точку.

‑ Да, Вы не ошиблись. Граф Рене нас весьма недолюбливает и не замедлит явиться собственной персоной, ‑ предположил Сергей, кивнув на всадников в пятнистых плащах.

Но те, увидев "волков", разорвали строй и подняли правые руки в рыцарском приветствии.

Мохнатые брови Генсли поползли вверх:

‑ Ну и дела... Ваша, маг, работенка?

Ответить Краевский не успел. К ним спешили широко улыбающийся ван Хорст и золотоглазый Лориди.

‑ Наконец‑то! Наконец‑то, друг мой!! Как мы заждались! ‑ воскликнул барон.

‑ Со славной победой! Земля слухами полнится! ‑ добавил Рей.

Что‑то в его тоне напомнило Сергею, какой ценой она добыта. Облачко досады пробежало по его лицу.

‑ Не стоит в такой день печалиться! ‑ понимающе улыбнулся Лориди. ‑ Лучше представьте нам своего воеводу. Если я не ошибаюсь ‑ Генсли?