Текст книги "Демон в наследство (СИ)"

Автор книги: Алекса Йейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

С Лютиком или без него, пришло время браться за дело.

– Ну а чего я хотела? – пробормотала Селена, отыскав баул, чтобы сложить свои скудные пожитки. – Доброта способна творить чудеса? Ха, да конечно! – она бросила в него зимние ботинки, два платья, сорочку и шаль.

Выкинула из шкафа все вещи в поисках теплых чулок, но не нашла их и решила, что поди как-нибудь не замерзнет осенью, ну а зимой наскребет денег на новые. Затем Селена выгребла из кладовой две оставшиеся палочки вяленой оленины и ссыпала в мешочек пару горстей крупы.

Приподняв баул, она поняла, что он слишком тяжел для нее, а ведь ей нужно было взять с собой еще кое-что…

Немного поразмыслив, она скрепя сердце вынула из мешка ботинки и, спустившись в погреб, достала четыре кадки с самыми дорогими мазями, чтобы упаковать и их.

Вот и все. На сборы ушло меньше часа.

Напоследок Селена обошла дом, водя кончиками пальцев по стенам, мебели. Касаясь всего, что видела… в последний раз. Впервые она поняла, что ей будет больно и грустно оставлять дом детства, мамины вещи, такую родную и привычную утварь. Даже кастрюлю, покрытую не счищаемым нагаром… Внезапно все это оказалось дорого Селене. Бесконечно дорого, но… не настолько, как дорога ей была жизнь.

Безжалостно отогнав искушение остаться в знакомом мирке и надеяться на лучшее, она взвалила баул на плечо и направилась к выходу. Набравшись смелости для шага в новую жизнь, Селена распахнула дверь и тут же замерла.

Земля ушла у нее из-под ног.

– Доброе утро, Селена, – ухмыльнулся инквизитор Менсфилд. – Неужели ты уже уходишь?

Глава 9.1

Селена не знала, как долго просидела за решеткой в темном сыром подвале церкви, куда ее привел Менсфилд со своими подручными. Она пошла с ними добровольно. Какой смысл сопротивляться? Молодой девушке не отбиться от четырех солдат и не убежать от них. Тем более, двое из них были арбалетчиками. Церковникам не положена такая охрана, значит, Менсфилд и впрямь был важной шишкой.

Селена надеялась убедить его в своей невиновности, но понимала, что просто тешит себя иллюзиями. Допрос или казнь она представлять отказывалась, иначе из ее головы вылетали все разумные мысли, оставляя после себя непреодолимое желание биться о стены, прорываться наружу и бежать, бежать, бежать, как дикий зверь от огня – инстинктивный неконтролируемый порыв.

Сопротивляясь ему, Селена прилегла, но начала зябнуть от сквозняка, ходившего по полу. Впрочем, сидя у стены, она мерзла не меньше, поэтому оставила попытки устроиться удобнее, обняла колени и закрыла глаза. А на что тут смотреть? Четыре каменные стены, маленькое зарешеченное окошко под потолком.

Запах сырости и чего-то тухлого. Писк, то и дело раздававшийся в стенах…

Может, ей стоило принять предложение Тобиаса Корбина? Согласись она, и эта ситуация не произошла бы вообще. Селена так и жила бы спокойно в родном доме. Жила бы без гордости, с отвращением к самой себе, но жила бы! Задним умом все хороши. Однако стоило ей представить его прикосновения, как к ее горлу подкатывала тошнота и…

Раздались шаги.

Кто-то спускался по лестнице, и Селена сжалась в комочек, стараясь не думать о том, что сейчас начнется. В коридоре появилось двое подручных Менсфилда.

– Вставай, ведьма, – сказал один из них.

– Я не ведьма, – от страха ощетинилась Селена.

«Не я ли сама недавно назвала себя таковой? – мысленно содрогнулась она. – Но я же не всерьез… и этим людям совершенно необязательно об этом знать».

– Инквизитор Менсфилд разберется, – равнодушно пожал плечами второй. – Он готов допросить тебя. Не заставляй его ждать, а нас не заставляй применять силу. Вставай.

Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Стражники были совершенно спокойны, смотрели на нее без ненависти или опаски, что немного успокоило Селену и даже подарило ей надежду. Вдруг инквизитор Менсфилд получил донос и просто захотел побеседовать? Вдруг он знал, что она не представляет собой угрозы?

Именно надежда помогла ей не только удержаться на подкашивающихся ногах, но и пройти по темному коридору, освещенному редкими факелами. Селена и не подозревала, что под церковью столько помещений и ходов! Да и с чего бы ей подозревать, она и в церкви-то никогда не была…

Стражники остановились у массивной деревянной двери. Один из них постучал. Тут же она открылась, и на пороге появился господин Менсфилд собственной персоной.

– Селена, – кивнул он при виде нее и отошел с пути, чтобы она могла войти в комнату. – Проходи, – затем Менсфилд обратился уже к стражникам: – Спасибо. Подождите здесь. Надеюсь, мы управимся быстро.

– Морт, ты уверен? Это может быть опасно, – заколебался один из стражников. – Раз ты думаешь, что она – та самая…

– Слишком юная, – покачал головой Менсфилд. – Будь она постарше, я бы еще опасался, а так… – небрежно отмахнулся он. – Мы успели вовремя.

Селена понятия не имела, о чем речь. Та самая? Какая?

Тем не менее, Менсфилд не стал набрасываться на нее с порога, и не стоило ей лишний раз испытывать свою удачу. Вспомнив, что ей велели зайти, она послушно скользнула в комнату.

И обмерла. Селену бросило сначала в жар, потом в холод.

Здесь был растопленный камин, но на том все человеческое заканчивалось. Носками в его пламени стояли железные башмаки, уже накалившиеся докрасна. В углу возвышался металлический ящик… шкаф… гроб… Селена не знала, как назвать приспособление, имевшее очертания человеческого тела с узкой прорезью на месте глаз.

На большом столе рядом с ним были разложены молоточки, железные маски и металлический бутон со сложенными лепестками на металлической ручке. Возле стола стояло кресло с ремнями на подлокотниках и изголовье…

О, Селена совершенно не хотела знать предназначение этих вещей! Ни в коем случае! Хотя она могла себе представить…

От ужаса у нее закружилась голова, ноги все-таки подогнулись. Силясь удержаться от падения, Селена выставила руку и оперлась на высокий табурет, но и он оказался странным. Вместо сидения у него была пирамида с острой вершиной.

Поняв, зачем нужен этот предмет, Селена заскулила.

От щелчка закрывшейся двери она вздрогнула и развернулась, вскинув на Менсфилда дикий взгляд. Инквизитор же склонил голову набок, наблюдая за Селеной с интересом скучающего ученого.

– Присаживайся, – наконец, указал он на стул с ремнями.

– Нет… Нет-нет, – замотала головой она. – Пожалуйста, не нужно…

Вот и вернулось отчаянное желание налетать на стены и рваться на волю. А еще – бежать и бежать. Взгляд ее метался по комнате, но повсюду находил лишь ужас. Все стены были завешаны щипцами, металлическими прутьями, досками с шипами…

– Я ничего не сделала! – выкрикнула Селена. – Если Тобиас вам что-то наплел, то это неправда!

– Я знаю, – только и сказал Менсфилд. – Но других стульев здесь нет, поэтому присядь сюда, пока я налью нам чаю, – с этими словами он отошел к камину и взял простой чугунный чайник, который Селена поначалу не заметила за раскаленными башмаками.

Ей оставалось лишь нелепо хлопать глазами и наблюдать за инквизитором. Невесть откуда он достал две чашки, которые поставил на стол между… между… что ж, пора было назвать вещи своими именами – между орудиями пыток.

Затем налил в них золотистый чай. Услышав журчание воды – такой мирный и будничный звук – Селена медленно опустилась на стул. Посмотрев на нее, инквизитор удовлетворенно кивнул и протянул ей одну из чашек, которую она приняла, но пить из нее не стала, лишь обвила пальцами, чтобы хоть немного согреться.

– Пей, – велел Менсфилд. Больше здесь сесть было некуда, поэтому он привалился к столу и демонстративно отпил из второй чашки. – Видишь? Не отравлено.

Она покорно сделала глоток. По ее языку растекся вкус выдохшегося чая, но ядовитых нот Селена не уловила, поэтому отпила еще немного.

– А знаешь, дети рассказали мне, что хотели поиграть с тобой, а ты их за это прокляла, – внезапно сообщил Менсфилд, словно рассказывал своей гостье о нелепой неурядице, чтобы посмеяться вместе.

– Я… Они… Нет! – чуть не подавилась Селена чаем. Какой тут смех! – Дети придумали глупую песенку про ведьму, ну я и прогнала их… прутиком. А Тобиас…

– Я знаю, – перебил ее Менсфилд, повторив свои ранние слова. – Я же видел тебя и его. Очень сомневаюсь, что красивая молодая женщина станет соблазнять упитанного маменькиного сыночка, даже если будет сильно нуждаться в деньгах.

– Значит, вы меня отпустите? – в ее сердце зародилась робкая надежда.

– Отпущу? – тихо рассмеялся инквизитор, отставив свою чашку. – Нет, Селена. Подумай сама. Разве ты оставила бы в своем доме змееныша только потому, что он еще мал и никого не покусал? Да, он ни в чем не виноват, просто родился таким, но… – Менсфилд развел руками. – Рано или поздно природа возьмет свое и он укусит кого-нибудь. Ты не виновата в том, что родилась коварным и опасным порождением зла, поэтому против тебя лично, Селена, я ничего не имею, но мой долг – защитить людей от угрозы.

Она поникла. Менсфилд не видел в ней человека, куда уж яснее. И отпускать ее не планировал. Считал опасным существом, которое просто еще не выросло настолько, чтобы причинить людям вред. Чистым людям, честным людям.

Вот только сама Селена считала себя человеком и наплевать, что там думал этот чертов Менсфилд! Интересно, он искренне в это верил или же просто успокаивал совесть и оправдывал свое доброе имя? Убить человека – тяжкий грех. А вот если на костре горит змея…

«Змеи тоже дети матери-природы… – подумала Селена. – Они нужны. Она мудрее нас и не стала бы создавать кого-то просто так. Вон даже в книге пишут про пользу змеиных ядов. Про пользу? – встрепенулась она. – А если…»

– Господин Менсфилд, – робко начала Селена. – Я могу работать на вас. Вы обзаведетесь личной травницей. Любые отвары и микстуры будут в вашем полном распоряжении, всегда и везде. Для вас, для всего Салеха и…

– Селена-Селена, – столь же тихо рассмеялся инквизитор, перебив ее. – Думаешь, ты первая, кому пришла в голову эта идея? Долгие века на благо церкви трудится небольшой отряд ведьм. Они выращены для этого, обучены с рождения. Я считаю это мерзким, но, к сожалению, далеко не во всех вопросах мой голос имеет вес. И все же если мне понадобится змея, я предпочту пригреть на груди дрессированную, с вырванными клыками, нежели дикого змееныша, который заполз в мой карман, чтобы спастись от огня.

От такого заявления она опешила и ошалело уставилась на Менсфилда. Видимо, церковники не чурались любых методов, чтобы утвердить свою власть.

Но больше всего Селену испугало другое – он бы не рассказывал ей о церковном закулисье, если бы сомневался в своем решении убить ее. Каждое его слово было гвоздем в ее гроб. Даже убеди она инквизитора в своей невиновности, он все равно расправится с той, которая знает так много.

И на том Менсфилд не остановился:

– Кстати, я здесь как раз из-за предсказания одной из церковных ведьм, – поделился он. – Она была неплохой провидицей. Прослужила почти шестьдесят лет. Конечно, приходилось держать ее в ежовых рукавицах и не выпускать из… покоев, но дело свое она знала. Перед смертью она предрекла появление в Салехе ведьмы небывалой силы, перед которой склонится сам Ад.

Глава 9.2

– И вы считаете меня ведьмой небывалой силы? – горько фыркнула Селена. – Я без маминой помощи даже микстуру от несварения приготовить не могу.

– Значит, я успел вовремя. Змееныш еще не окреп и не осознал, сколько яда в его укусе, – кивнул Менсфилд. – Адская гончая признала тебя, это о многом мне говорит.

– Адская гончая? – вытаращила глаза Селена. – Но это же пес… Просто пес…

– Тобиас Корбин сказал, что у него светились глаза, – выгнул бровь инквизитор.

– Ему показалось! А еще ему померещилось, что я его соблазняла.

– Селена-Селена, – покачал головой Менсфилд. – Дело не в его словах, а в фактах. Давай посмотрим…

Пододвинув на столе щипцы и маску, он выудил из-под него стопку книг, среди которых Селена с ужасом узнала «Псевдомонархию демонов», «Малый ключ Соломона», «Обряды призыва и сдерживания» и… «Ритуалы и способы защиты» – те самые, которые она оставила в подвале.

В совпадения Селена не верила, значит… значит, Менсфилд перевернул весь ее дом, разыскивая доказательства ведьмовства. Затем он, конечно, пошел на мельницу и обыскал все уже там. Ранее утром Селена и не подумала убрать за собой после проведения ритуала.

Она поерзала на стуле, особенно остро осознав его предназначение.

«Дура, дура, дура!» – обругала себя Селена.

Взяв из стопки «Обряды призыва и сдерживания», Менсфилд принялся лениво листать страницы, словно в его распоряжении было все время в мире.

– Вот, взгляни, – найдя нужную страницу, он повернул книгу в своих руках и показал Селене иллюстрацию. На картинке была изображена огромная черная собака с гладкой короткой шерстью, стоящая в языках пламени. Глаза ее светились. – Никого не напоминает, м?

– В мире полно черных собак… – пробормотала Селена. – Лютик – обычный пес.

– Лютик? – Менсфилд опешил на мгновение. – Ты назвала адскую гончую Лютиком? – расхохотался он.

Селена ничего не ответила, лишь потупила взор и уставилась в чашку, где плавало три исключительно крупные чаинки. Насмешки Менсфилда были ей неприятны, но она понимала, что не стоит ввязываться в спор и уж тем более огрызаться. Не дождавшись от нее какой-либо реакции, он продолжил:

– Видишь ли, в чем дело, Селена, – вздохнул Менсфилд. – Адские гончие не приходят просто так. Обычно их посылают за теми, кто заключил сделку с демоном.

– С демоном? – вскинула она взгляд. – Вы ошибаетесь, я бы просто не смогла и…

– Позволь мне судить об этом. Я взгляну? – не дожидаясь разрешения, Менсфилд забрал у нее чашку и поставил на стол.

Затем он потянулся к крючкам на лифе ее платья. Ахнув, Селена попыталась отодвинуться и вжалась в спинку стула.

– Пожалуйста… – прошептала она онемевшими губами.

– Пожалуйста – что? – Менсфилд расстегнул три застежки и, проведя пальцами по ее плечу, стянул с него рукав. Селена дернулась, чтобы оттолкнуть его, но он велел строго: – Сиди смирно! Иначе мне придется привязать тебя к стулу.

Она замерла, буквально застыла на месте.

Удовлетворенно хмыкнув, Менсфилд проделал то же самое со вторым рукавом и скользнул пальцами по ее обнаженной коже. Они были такими холодными, что Селене показалось, будто она замерзает от одного лишь его прикосновения.

Менсфилд наклонил ей голову вперед и ощупал ее шею сзади, ногтем задевая выступающие позвонки. В его движениях не было мужского интереса, лишь любопытство ученого или врача, осматривающего не особо симпатичного ему пациента.

Что подтвердилось, когда Менсфилд с прежней педантичностью поправил на плечах Селены рукава и застегнул застежки на ее лифе. Когда он присел перед ней на корточки и взялся за подол ее платья, она захотела пнуть его, оттолкнуть от себя подальше. Видимо, Менсфилд это заметил.

– Только попробуй, – прошипел он. – Поверь, трогать тебя мне так же неприятно, как и тебе терпеть мои прикосновения.

Уверившись в покорности Селены, Менсфилд приподнял ее подол до колен, потом еще выше. Не настолько, чтобы оголить интимные места, но все же… Когда холодные пальцы коснулись ее бедра, она вздрогнула и сжала ноги, что очень не понравилось Менсфилду.

– Раздвинь, – велел он не терпящим возражений тоном.

Казалось бы, простой приказ, но исполнить его было сложно. Одно дело купаться голышом в озере, когда на тебя смотрит только пес, и совсем другое – раздвинуть ноги перед инквизитором. Однако Селена все-таки заставила себя.

К счастью, его интересовали только ее бедра, но осмотрел он их тщательно, практически со всех сторон. От касания холодных ладоней ее передернуло, но оно было кратким, после чего Менсфилд одернул на ней юбку и поднялся.

– На тебе нет клейма, – констатировал он. – Ты не соврала и правда не заключала никаких сделок. На теле твоей матери я тоже не нашел демонского знака.

– Откуда… как вы узнали? – ахнула Селена. Менсфилд приехал в Салех после кончины Ровены и не мог знать ее лично, так неужели…

– Я приказал откопать ее и осмотрел, – с ледяным равнодушием подтвердил он ее догадки.

– Господи… – Селена почувствовала себя поруганной, оскверненной, словно это ее подняли из могилы, нарушив священный вечный покой. – Как… как вы могли? – выдавила она, едва сдерживая слезы.

– Все равно нужно было перезахоронить ее за пределами кладбища, – равнодушно пожал плечами инквизитор. – Клейма на ее теле нет. Но раз сделки не было, значит, адская гончая была призвана кем-то. А призвать ее и подчинить… таких случаев в моей практике еще не было. Мои выводы подтвердились. Я нашел ведьму, ради которой прибыл сюда.

Он нес околесицу, но спорить с ним было бесполезно. Менсфилд свято верил, что Ровена Монтгомери – обычная хромая травница – колдовала, а ее осиротевшая дочь рождена повелевать адом, ведь так сказала старая ведьма на службе церковников!

Да еще и материны книги… Очевидно же, что Менсфилд все для себя решил, причем задолго до того, как ее привели в эту ужасную камеру. Ему осталось лишь озвучить приговор.

– Вы убьете меня? – от страха и холода Селена икнула.

– Мне придется. Проблема в том, что у церкви свои законы, – поморщился Менсфилд. – Согласно ним, я не могу отправить тебя на костер, пока ты сама не признаешься в ведьмовстве. Какими бы полномочиями я ни обладал, некоторые правила нельзя нарушать даже мне.

– А если я не признаюсь? – осторожно уточнила она.

– Признаешься. Я могу допрашивать тебя сколько угодно, любыми способами, – Менсфилд выразительно посмотрел на раскаленные башмаки у камина. – У тебя только два пути: или ты пойдешь мне навстречу, или я буду допрашивать тебя. Долго. Упорно. И ты признаешься.

– Ну а если нет? – пискнула она, представив, что ее будут мучить с помощью этих кошмарных приспособлений. Но жить ей хотелось, ох как хотелось…

– Кажется, ты не до конца меня поняла, – Менсфилд тяжело вздохнул. – Я буду допрашивать тебя до тех пор, пока ты либо не признаешься, либо не умрешь. Во втором случае все, что ты получишь в награду за свою выдержку, – это могилка на кладбище, а не за его пределами. Но я делаю ставку на первый вариант. Допросы проводить я умею, да и опыта у меня предостаточно. Ты сломаешься, Селена, и в конечном итоге все равно окажешься на костре. Стоит ли мучиться, если результат будет тем же?

Вздрогнув, она снова глянула на раскаленные башмаки. Селена не хотела смотреть на них, но взгляда отвести не могла, невольно представляя себе, как их наденут на нее. Видимо, Менсфилд специально накалил их для пущего эффекта. Заметив ее внимание к ним, он удовлетворенно хмыкнул.

– Так что ты выберешь? – надавил он.

Разве ж это выбор? Хотя… наверное, самой решить, как именно умрешь – уже гораздо больше, чем получили многие осужденные ведьмы. И не ведьмы тоже. Селена ведь знала, знала в глубине души, что рано или поздно этим все кончится! Боялась инквизиции, словно чувствовала, кто именно положит конец ее жизни.

Так стоило ли упорствовать и выносить прикосновения грубых рук, в том числе и в самых интимных местах, – Селена покосилась на бутон с железными лепестками – если финал будет тем же?

– Одно слово, Селена, – уже гораздо мягче напомнил о себе Менсфилд. – Мне нужно услышать от тебя всего одно слово – допрос или костер.

– Костер, – прошептала она, но он все равно услышал.

– Разумно, – кивнул Менсфилд. Подойдя к камину, он ловко подцепил кочергой раскаленные башмаки и поставил их в угол остывать. – Все скоро закончится. В камеру мы тебя больше не бросим, проведи свои последние часы в тепле. Я прикажу слугам положить в кострище на площади дров и принести тебе что-нибудь перекусить. Есть какие-нибудь пожелания?

– Нет, – отрешенно покачала головой Селена.

– Хорошо, я выберу на свой вкус, – с этими словами инквизитор ушел, закрыв за собой дверь на замок.

Глава 10.1

При виде столба и кострища посреди площади Селена замедлила шаг. Оно выглядело еще более ужасающе в свете багрового заката, подсвечивавшего крыши домов и вершину столба. Тело ее оцепенело.

– Пойдем, – вздохнул один из двух стражников Менсфилда, сопровождавших ее. – Это будет быстро. Тебе не придется долго мучиться. На костре люди задыхаются от дыма раньше, чем начинают гореть. Я видел это много раз, поэтому знаю, о чем говорю.

– Но я ни в чем не виновата, ничего плохого не сделала… – заскулила Селена.

– Пока что не сделала, – хмыкнул второй стражник, схватив ее за руку и потянув вперед. – Морт не приговорил бы тебя, если бы не был уверен в своей правоте.

– Уверен в правоте? Год назад здесь сожгли обычную девчонку, дочь кухарки! Просто потому, что ее танец не понравился паре женщин! – Селена попыталась вырваться, но мужчина лишь усилил свой захват.

– Или же ее танец слишком понравился вашему бывшему инквизитору, – брезгливо заметил первый стражник. – Грегори уже поплатился за свою похоть, можешь не сомневаться. Морт об этом позаботился. А теперь шагай, – подтолкнул он ее в спину.

Бесполезно. Говорить с ними и убеждать их – бесполезно. И унизительно.

Селена молчала, даже когда оказалась привязана к столбу, шатко стоя на поленьях вокруг него. Она затравленно осмотрелась. К площади уже стекалась толпа. Казалось, все жители Салеха пришли поглазеть на сожжение ведьмы. А может, и впрямь все.

Развлечений здесь было мало, и люди считали казнь именно им – увеселением. Селена помнила, как они на протяжении доброго месяца обсуждали сожжение Бекки, той самой дочери кухарки. Обсуждали открыто, с интересном…

Теперь они точно так же будут обсуждать сожжение дочери травницы. Вот только Селена этого не услышит. Не услышит ничего. Ни разговоров, ни шелеста травы, ни журчания ручья, ни пения птиц, ни скрипа колеса водяной мельницы.

На ее глаза навернулись слезы. Она зажмурилась, чтобы скрыть их, но они все равно просочились между сомкнутыми веками и покатились по щекам. Селена даже вытереть их не могла, ведь руки ее были связаны. Она сжала кулаки, и веревки натянулись, болезненно впиваясь в кожу.

По крайней мере, благодаря мареву слез Селена не могла разглядеть лица тех, кто собрался перед ней, выкрикивая:

– Сжечь ведьму!

– Пусть отправляется в ад за матерью своей проклятущей!

– Она никогда мне не нравилась, ох не зря!

– И мне не нравилась! Чуяло сердце!

– Огонь спасет нас от ее зла!

Один из людей что-то кинул в Селену, но был недостаточно меток, и «снаряд» до нее не долетел, упал на доски у ее ног. Им оказался гнилой помидор. На том человек не успокоился и бросил еще один, уже ближе к цели, практически задев бок Селены.

– Мазила! – загоготал человек рядом с ним. – Дай сюда, я покажу тебе, как надо.

Он был настроен решительно, и Селена зажмурилась, с отвращением представив, что гнилой овощ вот-вот прилетит ей в лицо. Костер был воплощением ее кошмаров, но унижение перед сожжением…

– Что здесь происходит? – внезапно разнесся по площади громоподобный голос.

Селена распахнула глаза и уставилась на Менсфилда, быстрым шагом приблизившегося к кострищу. В руках он держал факел на длинной ручке. Горящий факел.

При виде него толпа восторженно загудела, но инквизитор не разделал ее восторга.

– Вы повеселиться сюда пришли? – прогремел он. – Хуже животных! Мы собрались здесь, чтобы бороться со злом, а не уподобляться ему.

– Это же ведьма! – крикнул зачинщик всего этого.

– Она заслужила! – вторил ему кто-то.

– Имеем право! – раздался третий голос.

Менсфилд с отвращением оглядел толпу, затем кострище. Заметив два гнилых помидора, он подошел еще ближе и сверху вниз посмотрел на Селену. Менсфилд удрученно покачал головой, и лицо его посуровело.

Свободной рукой он махнул своим стражникам. С лязгом металла они вытащили мечи из ножен и, шагнув к толпе, встали между ней и Селеной. Позади них выстроились арбалетчики.

– Казнить любого, кто посмеет что-нибудь бросить или выкрикнуть, – громко приказал Менсфилд, чтобы его услышали не только стражники, но и люди в толпе.

Отшатнувшись на шаг, они начали возмущенно роптать и переговариваться, опасливо поглядывая на стражников, но открыто оспорить приказ инквизитора не решились. Никто не хотел умирать.

– Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать торжество добра над злом, —торжественно начал Менсфилд свою речь. – Эта женщина обвиняется в ведьмовстве и связи с порождением Ада. Она признала свою вину, – он строго посмотрел на Селену, взглядом напомнив ей об их уговоре. Видимо, Менсфилд хотел донести до нее, что если она сейчас возразит, то он все равно получит это признание, просто другим способом. – Да свершится правосудие!

В звенящей тишине Менсфилд подошел к кострищу и перехватил факел, чтобы поджечь поленья.

– Подумай о чем-нибудь хорошем, – тихо посоветовал Селене инквизитор.

Вот только думать она могла лишь о мучениях, которые испытает перед тем, как ее не станет. Не станет совсем. Останется только пепел, а он не способен мыслить. Не способен дышать, чувствовать запахи, слышать звуки… От этого ей стало страшно. Так страшно…

– Пожалуйста… – выдавила она, хоть и понимала, что не сможет ничего изменить.

– Прости, Селена, – вздохнул Менсфилд. – Но…

Договорить ему не дали. Но дальнем конце площади раздался истошный женский визг. За ним последовала отборная мужская брань. Несколько детей зарыдали, и вся толпа пришла в движение. Люди вскрикивали, ахали, началась суматоха.

Поскольку Селена стояла выше всех, она первая увидела причину всеобщей паники. Между расступившимися людьми шел огромный черный пес, то и дело огрызаясь на них. Он направлялся к кострищу.

Сморгнув слезы, Селена обмерла и от изумления открыла рот.

– Лютик? – прошептала она онемевшими губами.

Да, это был он, однако… Глаза его светились алым огнем, по шкуре пробегали всполохи пламени. Конечно, Менсфилд говорил о происхождении Лютика, но Селена не думала… не представляла, что он окажется прав.

– Адская гончая! – закричал инквизитор Мортимер Менсфилд. – Всем разойтись!