Текст книги "Демон в наследство (СИ)"

Автор книги: Алекса Йейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 48.1

В Салехе был разгар осени. Желтые листья устилали землю, влажную от постоянных дождей. Покрепче запахнув на себе пальто, сшитое специально для этого маленького путешествия, Селена пожалела, что не надела под него платье потеплее.

Сейчас, когда она смотрела на домик мельника, ей казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как она видела его в последний раз. Видимо, после неудавшегося сожжения ведьмы люди в гневе пришли сюда и все разгромили – дверь дома висела на одной петле, окна были выбиты.

Разруха, вот что царило здесь. Казалось, за минувшие недели даже ручей обмелел окончательно. Больше он не играл с колесом мельницы и притих, покрывшись хрупкой ледяной коркой.

С ветки ближайшего дерева сорвался лист и упал Фобосу на нос. Тряхнув головой, пес скинул его и недовольно тявкнул.

– Давненько они не бывали в мире смертных, – заметил Ваал, подойдя к Селене и положив руку ей на талию. – Ничего, им полезно иногда освежить память.

Он решил, что ее гончие отправятся с ними. Она же хорошо помнила, как обошлись здесь с Лютиком, поэтому опасалась за них, хоть и понимала, что с Ваалом им нечего бояться.

В мире смертных оружие было хлипким, воины – слабыми и неумелыми. Сам он надел лишь простую кожаную броню и стальные наручи, взял с собой меч. Просто на всякий случай, да и Селене так было спокойнее. Пусть она больше не боялась ни инквизитора, ни костра, ни горожан, но воспоминания-то никуда не делись…

Дорожки в саду были скрыты ковром из листьев, но ей и не требовалось видеть их. Селена тут выросла и прошла бы по ним даже с закрытыми глазами. Приблизившись к дому мельника, она открыла дверь, висевшую на скрипучей петле, и заглянула внутрь. Да, жители Салеха постарались и тут тоже.

Насколько можно было судить, они ничего не взяли, лишь выместили свой гнев. Справедливости ради Селена допустила, что перевернуть здесь все вверх дном могли не только горожане, но и подручные инквизитора во время обыска.

– Хочешь напоследок взглянуть на подвал? – с кривой усмешкой спросила она Ваала.

– Нет, спасибо, за десять лет насмотрелся, – фыркнул он. – Идем?

Кивнув, она неспешно направилась к лесу.

Здесь тоже балом правила осень, бесстыдно обнажив лиственные деревья. Только старые ели упорно не желали раздеваться и все так же злокозненно топорщили корни из земли, чтобы помешать любому путнику.

Теперь, когда в спешке не было нужды, Селена спокойно перешагивала через них. Позади нее в молчании шел Ваал. Он ничего не говорил и не мешал ей, прекрасно понимая ее чувства.

Сейчас ей нужно было взглянуть на свое прошлое новым взглядом, чтобы затем не просто отпустить его – попрощаться с ним. Превратить его в воспоминание о своей смертной жизни перед порогом жизни вечной.

Вскоре они дошли до домишки, где Селена жила с матерью. Осмотрев его, она удрученно покачала головой.

– Мама, как хорошо, что ты этого не видишь… – вздохнула Селена.

А вот отсюда горожане не побрезговали забрать вещи. Дверь была открыта, и в кухне похозяйничали дикие звери, но такой беспорядок не могли учинить даже они. Зверям не под силу опустошить по всему дому шкафчики, где хранились зелья и травы. Ни одного мешочка не осталось, но одной скляночки.

Люди утащили даже котелки и поварешки. Люк в погреб был открыт, но Селена не стала туда заглядывать, уверенная, что его горожане тоже обчистили. Скорее всего, лишившись травницы, они попытались найти в ее доме хотя бы остатки микстур, отваров и настоек.

«Интересно, как поживает Тобиас Корбин со своим вздутием? – ухмыльнулась Селена. – Не разорвало ли там беднягу?»

Если раньше она еще надеялась забрать отсюда что-нибудь на память, например, мамину утварь для приготовления зелий, и даже взяла с собой для этого котомку, то теперь ей стало ясно, что забирать уже попросту нечего.

Что ж… Селена попрощалась с родными стенами еще в тот раз, когда собиралась бежать из Салеха и натолкнулась на Менсфилда. Она запомнила дом таким, каким он был тогда. Сейчас от него осталась лишь разграбленная скорлупа, призрак прошлого.

Однако кое-что Селена была твердо намерена забрать с собой в Инферно. Собственно, за этим она и вернулась в Салех – за материными книгами, которые хотела поставить на полки в библиотеке Седьмого круга. А еще она хотела в последний раз сходить на могилу Ровены Монтгомери в знак почтения и нежности, прежде чем попрощается с ней навсегда.

И Селена точно знала, где искать и то, и другое.

– Заглянем на огонек к инквизитору Менсфилду? – с невинным видом спросила она.

– Чего же не заглянуть? – развеселился Ваал. – Заглянем, конечно.

В сам Салех Селена заходить не стала. На что там смотреть? Не на что. Поэтому она направилась прямиком к церкви, в подвале которой сидела перед сожжением.

Как ни странно, дорогу никто не расчистил, и на приходской земле лежало листьев не меньше, чем в садике на мельнице. За церковью и ее округой горожане следили всегда, видимо, чтобы считать себя безгрешными людьми, чистыми людьми.

Да и сама церковь выглядела довольно мрачно. Или же она всегда была такой? Здание из темно-серого кирпича с большими грязными окнами. Кто-то бросил возле ворот телегу, причем уже давно, судя по тому, что два ее колеса наполовину утонули в грязи.

Неподалеку две нестриженные овцы со свалявшейся шерстью паслись на клумбе. Они пытались найти хотя бы пучок травы, но безуспешно – обе были такими же тощими, как и скот на Седьмом круге, когда Ваал только вернулся туда спустя десять лет своего отсутствия. Тычась носами в промерзшую землю, они подходили все ближе к кладбищенской оградке. Некому было их отогнать.

Замедлившись и задумчиво понаблюдав за овечками, Селена перевела взгляд на кладбище, откуда совсем недавно выкопали ее мать, чтобы перезахоронить где-то за оградкой. Если эти скотинки топтались на могиле Ровены Монтгомери…

Но не успела Селена об этом подумать, как нахмурилась еще больше. Ей показалось, или могил на кладбище стало больше? Стало, совершенно точно. В Салехе что-то случилось?

Все так же хмурясь, Селена ускорилась и, поднявшись на крыльцо церкви, распахнула сразу обе створки. На пороге она замерла.

По всему приходу горели свечи. Здесь пахло ладаном, и он дымил так густо, что от него слезились глаза. Казалось, он забивал нос и мешал дышать, но даже ему было не под силу заглушить зловоние болезни, гниющей плоти.

– Ты… – раздался вздох.

Ворвавшись в церковь, порыв ветра всколыхнул клубы ладана и потянул их за собой на улицу через приоткрытую дверь. Видимо, они хлынула на Ваала и собак, поскольку все трое брезгливо фыркнули.

Тогда Селена разглядела Менсфилда, вышедшего из-за кафедры. На скамьях сидело несколько прихожан, и все они повернулись к ней, но никто из них не издал ни звука. Они лишь пораженно смотрели на нее, словно увидели призрака. Возможно, для них Селена призраком и была.

Когда ее глаза привыкли к полумраку, она смогла различить знакомые лица жителей Салеха. У нее в горле встал ком. Все они были осунувшимися, бледными, но – самое страшное – еще и обезображенными язвами.

– Пришла посмотреть на плоды своих трудов? – выплюнул Менсфилд, бесстрашно шагнув к Селене и выйдя на свет.

О, господин Мортимер Менсфилд больше не был красив. Теперь половину его лица – ныне небритого – уродовал свежий и красный шрам от ожога. Метка встречи с высшим демоном, ведь в день своего появления на площади Ваал опалил Менсфилда огнем.

Да и в целом инквизитор выглядел потрепанным, изможденным. Волосы его больше не были опрятно собраны в хвост и черными лохмами рассыпались по плечам. Некогда идеальный костюм был помят и поношен. Глаза блестели безумием.

– Своих трудов? – уточнила Селена.

– Ты прокляла нас и наслала чуму! – в праведном гневе Менсфилд указал на нее пальцем.

– Неправда! – возмутилась она, но затем вспомнила…

«Будьте вы прокляты! Чтоб ваши тела сгнили так же, как сгнили души!» – крикнула Селена после смерти Лютика.

Теперь их тела и впрямь гнили, судя по язвам. Прихожан было очень мало… а могил на кладбище много… Выходит…

Селена не могла поверить в то, что прокляла целый город, сотни людей. Всего лишь облачила в слова то, что было у нее на сердце. Неужели эти самые слова привели к множеству могил на кладбище, к язвам на лицах людей? Разве так бывает?

Глава 48.2

– Я… я этого не хотела, – искренне сказала Селена.

– Врешь! – прошипел Менсфилд. – Что еще ты можешь отнять у этих несчастных людей, когда забрала уже самое дорогое?

Как только он заговорил о людях, они оживились, начали переглядываться и перешептываться. Нетрудно было догадаться, о чем говорили жители Салеха – им указали на причину всех бед.

Почувствовав угрозу, Фобос оскалился, зарычал. Деймос огрызнулся. Механически протянув руку, Селена погладила последнего по загривку.

– Тсс, – прошептала она, – все хорошо.

Кончики ее пальцев обожгло искрами, пробежавшими по его шкуре от вспыхнувшей жажды крови, но мимолетная ласка хозяйки помогла ему успокоиться. Зато их рычание немного остудило гнев горожан. Никто не хотел быть разорванным адскими гончими.

– Болеют только те из вас, кто был гнилым в душе, – по крайней мере, Селена на это надеялась. – Вы сами виноваты в своих бедах.

– Нужно было убить тебя сразу же, как только ты мне попалась! – продолжил бесноваться Менсфилд, будто вовсе ее не слышал. – Не ошиблась предсказательница. Сразу было видно, что ты сношаешься с демоном, нужно было сжечь тебя, сжечь!

– Справедливости ради хочу заметить, что на тот момент я с ним еще не сношалась, – Селена с усмешкой глянула через плечо на Ваала, и он усмехнулся ей в ответ. – Мортимер… всего этого не случилось бы, не реши ты меня сжечь, – вздохнула она. – Если бы не ты, я бы не оказалась в Инферно… в Аду, чтоб тебе было понятнее. Не сошлась бы с Ваалом. Я бы до сих пор выращивала и смешивала травки, чтоб заработать жалкие гроши на пропитание.

– Предсказательница сказала четко и ясно… – начал инквизитор, но Селена перебила его.

– А ты не думал, что был всего лишь орудием в ее руках? – фыркнула она. – Ты ведь сделал все, чтобы исполнить ее пророчество. На самом деле она просто поиграла с тобой, чтобы отомстить за свои страдания и жизнь в неволе. В итоге все сложилось именно так, как она и хотела.

Жители Салеха снова зашептались. Теперь они косились не только на Селену, но и на Менсфилда.

– Этого не может… – заговорил он, но Селена снова его перебила.

– Хватит! – не выдержала она, и ее голос зазвенел в тишине церкви. – Я пришла сюда не для того, чтобы препираться с тобой. И уж точно не для того, чтобы смотреть на чьи-либо страдания. Отдай мне мои книги, и я навсегда оставлю Салех.

– Ничего ты от меня не получишь! – поджал Менсфилд губы.

– Сердце мое, – промурлыкал Ваал, наконец-то войдя в церковь. – Может, спалить здесь все, к чертям?

– Это священное место! – закричал Менсфилд, выставив перед собой крест и книжицу. – Ты не можешь войти сюда, демон!

– Да ну? – позабавился Ваал.

Он расправил плечи и выпрямился во весь рост. При виде него жители забеспокоились куда сильнее, чем при появлении Селены и гончих.

– Менсфилд, отдай ей все, что она просит! – визгливо потребовала одна из кумушек, кажется, жена пекаря.

– Именно! – поддержал ее муж. – Отдай, и пусть проваливают.

– Иначе они спалят здесь все дотла! – взвизгнула местная швея.

Люди зашумели, готовые на все, лишь бы Ваал с Селеной поскорее ушли.

Лишь одна женщина не вымолвила ни слова и молча смотрела на них, разглядывала. Тучная и грузная, одетая в черное платье, когда-то считавшееся роскошным по меркам Салеха. В ее глубоком декольте виднелись три исключительно большие язвы, которые совсем недавно лопнули, оставив на ткани белесые пятна впитавшегося гноя.

Кожа на лице женщины была землистого оттенка, глаза впали, щеки покрылись точно такими же язвами, но Селена все равно узнала ее. Мэри Корбин.

Беззастенчиво разглядывая ее в ответ, Селена высоко подняла голову. Она не желала этой женщине зла, но и жалеть ее не собиралась – просто не могла. Инферно выжгло из ее души способность к слепому сочувствию.

– Менсфилд! – взвизгнула одна из подружек Мэри, сидевшая возле нее. – Отдай!

– Отдай! – вторил ей подросток из угла.

– Отдай! – поддержал худосочный мужчина с козлиной бородкой.

– Ладно! – рявкнул Мортимер Менсфилд, сдавшись под напором разбушевавшихся горожан. – Отдам я ей книги! Пусть подавится!

Он махнул рукой служке, и тот бросился прочь, сразу поняв, что от него требовалось. Парнишка аж с ног сбивался. То ли он боялся инквизитора, то ли хотел, чтобы ведьма и демон поскорее убрались отсюда – неважно, главное, чтобы поскорее управился.

Тем временем Менсфилд, не сводя с Селены ненавидящего взгляда, вышел из клубов ладана. Свет упал на его лицо. Склонив голову набок, она рассмотрела черты своего прежнего обидчика. Кроме ожога – который сам по себе ужасал – кожу ничего не уродовало, ни единой язвочки, что показалось Селене странным.

Если Менсфилд был прав, и Салех страдал от ее проклятия, тогда заболевать должны лишь люди с гнилой душой. Раз он остался здоров, значит ли это, его душа не заражена гнилью? Душа этого жестокого, фанатичного человека просто не могла быть чиста. Или же?..

– Вот! – прервал их запыхавшийся служка.

Сунув Менсфилду в руки стопку книг, парнишка опасливо попятился, чтобы оказаться подальше от Селены, Ваала и адских гончих.

В отличие от него, инквизитор, казалось, вовсе не испытывал страха. Теперь, получив книги, он поумерил свой пыл и задумался.

– Я прочитал их все, от корки до корки… – медленно проговорил Менсфилд. – Потом снова и снова, но не нашел способа излечить эту чуму. Здесь даже не сказано, как вообще ее можно наслать…

Он подошел к Селене почти вплотную, игнорируя рычание Фобоса и Деймоса, словно они совсем его не пугали. Глядя в лицо инквизитора – человека, которого не так давно боялась больше всего на свете – Селена видела его отвагу, порожденную отчаянием.

– Если в тебе осталась хоть капля светлого… хоть капля сострадания и доброты, скажи, как мне излечить этих людей, – Менсфилд протянул стопку Селене.

– Если бы я знала… – вздохнула она, забрав у него свои книги.

– Должен быть способ! – в его голосе проскользнула мольба. – Обязан! Ты же знаешь его, знаешь! Или ты хочешь, чтобы я упрашивал? Мне встать на колени? – похоже, он не шутил.

Менсфилд был гордым человеком с привычкой к власти, но сейчас собирался встать на колени ради спасения жителей Салеха. Беспощадный в своих заблуждениях, инквизитор готов был поступиться чувством собственного достоинства, чтобы помочь другим людям.

– Как можно говорить об исцелении, когда вы сжигаете несчастных женщин заживо? – покачала головой Селена.

– Значит, чтобы исцелиться, нам нужно ввести запрет на сожжение ведьм? – ухватился Менсфилд за придуманную им же самим соломинку, и у него заблестели глаза.

Она задумалась, как ей поступить. В конце концов, Селена все-таки решилась, хоть и сомневалась, что поступает правильно.

– Салех сумеет исцелить другая ведьма, но она должна искренне захотеть помочь. Спасти его можно лишь с любовью в сердце.

– Другая ведьма… – пробормотал Менсфилд. – Другая ведьма…

Было видно, как он судорожно размышляет, ищет выход, просчитывает ходы.

– Да, – подтвердила Селена. – По собственному желанию. С любовью в сердце.

Больше ничего не сказав, она развернулась и покинула церковь, даже не взглянув на жителей Салеха, наблюдавших за ней неотрывно, в гнетущей тишине.

Селена тихо прикрыла за собой дверь и посмотрела на Ваала.

– Вот и все, – слабо и немного грустно улыбнулась она.

Сложив книги в котомку, Селена передала ее Ваалу и направилась к кладбищенской оградке.

– Сердце мое, – осторожно начал он. – Ты ведь понимаешь, что никакая ведьма не снимет это проклятие? Не сможет исцелить людей от чумы?

– Конечно, – фыркнула Селена. – Зато в ближайшую сотню лет здесь больше не сожгут ни одной несчастной женщины. К тому же… Я дала Менсфилду то, чего он в свое время не дал мне. Я дала ему надежду.

– Ложную, – уточнил Ваал.

– Как знать… – хитро посмотрела на него она. – Как знать… Ты тоже веришь, что чума пришла в Салех из-за моего проклятия?

– Даже не сомневаюсь в этом. Все-таки Монтгомери были сильными ведьмами. А слова ведьмы, произнесенные перед смертью, имеют особую силу. Твой род подпитал их, вот и все.

– Но я же не умерла.

– В тот момент ты не знала, что спасешься, – пожал Ваал плечами.

Резонно. Селена согласилась с ним, но больше ничего не сказала и, выйдя за оградку, побрела вдоль нее.

Могилу Ровены Монтгомери она нашла почти сразу – бугор земли, засыпанный листьями под старой березой с кривым стволом. Вместо креста на могиле была лишь дощечка с именем, разбухшая от влаги.

Присев перед могилой, Селена провела по ней пальцами, взъерошив листья. Она чувствовала потребность что-то сказать, вот только слова не шли. Было тяжело прощаться. Тяжело, но необходимо.

– Здравствуй, мама, – все-таки начала Селена, и у нее надломился голос, когда она в полной мере осознала, что оставляет могилу матери навсегда.

Ей пришлось напомнить себе, что в этой земле покоится лишь прах, бренное тело. Кладбище Салеха не имело ничего общего с Лесом на Седьмом круге. Здесь души не томились в ожидании, пока их не призовут служить.

Люди, не заключавшие сделок, уходили за грань, как назвал это Алексайос. Теперь она поняла, что он имел в виду. И пусть душа Ровены Монтгомери улетела далеко-далеко и никого не слышала, Селене все равно нужно было выговориться.

– Знаешь, твое желание исполнилось, – сказала она. – Я отомстила за бабушку. Раньше я сомневалась, что ты любила меня, – с сожалением призналась Селена. – Прости меня за это. Я не знала, чем ты пожертвовала ради меня. Ты любила меня как умела. Отдавала мне все, что у тебя было. И я тоже люблю тебя, мама, очень сильно люблю, – вздохнула она, кончиками пальцев погладив влажную землю, и у нее предательски защипало в глазах. – Покойся с миром. Пусть больше ничто тебя не тревожит.

С этими словами она поднялась, выпрямилась. На мгновение зажмурилась, Селена дождалась, когда отступят навернувшиеся слезы, и открыла глаза.

Женщины Седьмого круга не плачут.

– Ты не права, – возразил Ваал, и лишь тогда она поняла, что последние слова произнесла вслух. – Женщины Седьмого круга могут делать все, что пожелают.

– Но плакать женщины Седьмого круга точно не желают, – улыбнулась ему Селена.

Пришло время уйти отсюда. На этот раз навсегда.

Умрет ли она или станет порождением Инферно, в любом случае больше никогда не вернется в Салех. Если прежде Селена хотела запомнить его, запечатлеть в памяти, то теперь… воспоминания о нем были не из тех, за которые стоит держаться.

На самом деле он был всего лишь крошечным кусочком огромного мира – миров – ничем не примечательный и позабытый всеми. Почему Ровена его выбрала, чтобы поселиться здесь? Скорее всего, из-за бреши, открывавшей путь в Инферно.

Но все это было неважно. Имело значение только будущее.

Когда Селена с Ваалом проходили мимо церкви, она посмотрела на нее еще раз. Священное место, успевшее стать настоящим чистилищем для многих женщин. Оставалось надеяться, что теперь расправы прекратятся, по крайней мере, на некоторое время.

Внезапно двери церкви распахнулись, и на улицу выбежала грузная женщина, буквально задыхавшаяся на ходу то ли из-за лишнего веса, то ли из-за болезни.

Мэри Корбин.

Селена тяжело вздохнула, когда почтенная матрона, едва заприметив Ваала, тут же двинулась к нему с решимостью на лице.

Он тут же шагнул вперед, закрывая Селену собой. Фобос с Деймосом зарычали, приняв стойку по бокам от нее.

– Похоже, мирно поставить точку мне не дадут, – стиснула она зубы.

Тут же из церкви выскочил и Менсфилд.

– Мэри! – строго позвал он. – Не вздумай. Не смей!

Но плевать она хотела на него и на его приказы.

– Демон! – визгливо позвала Мэри, остановившись в десяти шагах от него.

Подойти ближе она не решилась, опасливо переводя взгляд с него на собак и обратно. На свету стало видно, насколько Мэри плоха. Она и в полумраке церкви выглядела отнюдь не цветущей, но теперь… кожа сплошь в язвах, темные круги под глазами и влага под носом…

– Демон, – повторила Мэри, – я хочу заключить с тобой сделку!

Глава 48.3

Менсфилд подбежал следом за ней и, схватив ее за локоть, попытался оттащить назад. Она тут же вырвалась с силой, какой никто не ожидал от пожилой больной женщины.

– Мой Тобиас, мой милый мальчик, – затараторила Мэри, – он заболел одним из первых. Сгорел буквально за пару дней… – миссис Корбин шмыгнула носом, из которого вытекло еще несколько капель, но она даже не потрудились их вытереть.

– Тобиас? – уточнил Ваал, казалось бы, ровным голосом.

Но Селена-то знала, что он вспомнил имя парня, домогавшегося ее на озере, чуть не изнасиловавшего и сдавшего прямо в руки инквизитору Менсфилду.

– Да, мой сыночек, – заломила Мэри руки. – Верни мне его, демон!

– С чего вдруг? – фыркнул Ваал.

– Я отдам что угодно! – она рухнула на колени. – Все отдам, только верни моего мальчика!

– Мэри! – уже грубее одернул ее Менсфилд, однако приблизиться не решился под хищными взглядами Фобоса и Деймоса. – Ты погубишь всех нас! Сейчас ты думаешь только о себе, о своем горе. Я понимаю тебя, но многие здесь тоже пережили утрату, не усугубляй проклятие Салеха и…

– Да! Многие! – глаза миссис Корбин заблестели нездоровым азартом. – Демон, если ты вернешь наших любимых, погибших от чумы, если они поднимутся из могил, я душу свою отдам! Свою бессмертную душу!

Выгнув бровь, Ваал обернулся и посмотрел на Селену.

«Душу свою бессмертную отдаст… – снисходительно покачала головой она. – Как же высоко миссис Мэри Корбин себя оценивает. Дорого ли стоит душа бакалейщицы? Она будет столетиями гнить в Лесу душ, бесполезная для Седьмого круга».

Ваал заговорщически ухмыльнулся, дав Селене почувствовать свое веселье.

К тому времени на крыльце столпились остальные жители Салеха, пришедшие сегодня в церковь. Услышав требование Мэри Корбин, они ждали решения Ваала с ужасом, но также и с предвкушением. Женщины прижали исхудавшие руки к груди, мужчины переступали с ноги на ногу. Все они смотрели на нее как на свою спасительницу.

– Что ж, – наконец, изрек Ваал. – Да будет так. Мэри Корбин, протяни руку.

С видом победительницы Мэри посмотрела на Менсфилда и послушно протянула руку. Вытащив меч из ножен, Ваал шагнул вперед и острием рассек ее ладонь. Он сделал надрез не так бережно, как в свое время Селене, поэтому крови было гораздо больше.

Однако Мэри даже не дрогнула и лишь безумно улыбнулась, словно опьяненная.

Ваал осторожно кончиком пальца собрал несколько капель с лезвия и протянул руку гончим. Они послушно облизали ее и сразу же отошли, ничуть не заинтересованные. Видимо, он не соврал, и кровь Селены показалась им куда слаще обычной.

– Сделка свершилась, – сообщил Ваал всем присутствующим.

– Когда? – вскочила Мэри. – Когда я увижу своего мальчика?

– Да вот прямо сейчас, – он небрежным взмахом руки указал на кладбище. – Они все поднимутся из земли.

Подобрав юбки, миссис Корбин опрометью бросилась к могилам, запинаясь на ходу и удерживаясь на ногах лишь чудом. Остальные горожане потянулись за ней, не обращая внимания на инквизитора Менсфилда, наблюдавшего за происходящим в безмолвном ужасе.

Видимо, только ему хватило ума понять очевидное – от сделки с демоном добра не жди. Особенно с высшим. Особенно когда он улыбается так, как сейчас улыбался Ваал.

Мэри тем временем добралась до могилы Тобиаса и, упав на колени, принялась руками раскапывать землю. Надгробие перед ней начало раскачиваться, и не только оно одно – половина из всех.

Селена удрученно покачала головой.

Жертв чумы было очень много. Гробовщик не справлялся, и усопших закапывали без гробов, чтобы хоть как-то остановить распространение заразы. Очевидно, безуспешно.

Жители Салеха возликовали. Еще несколько женщин и пара мужчин по примеру Мэри бросились копать. Внезапно из могилы Тобиаса высунулась грязная рука.

С радостным вскриком Мэри ухватилась за нее и потянула на себя. Она пыхтела, повизгивала и кряхтела. Вскоре из-под земли вынырнула вторая рука, и Мэри потянула Тобиаса за обе сразу. Следом показалась и его голова.

Вырвавшись из хватки матери, он уцепился за край могилы и дальше выкарабкивался уже сам. Мэри и не подумала отойти, наоборот – все норовила обнять его чумазую голову, поцеловать грязные волосы.

– Что вы натворили… – прошептал Менсфилд.

– Я дал им ровно то, что у меня попросили, – равнодушно пожал Ваал плечами.

К тому моменту Тобиас как раз выбрался из могилы и теперь стоял на четвереньках, пытаясь подняться. Он так сильно шатался на подгнивших конечностях, что его грузное тело кренилось из стороны в сторону.

Даже со своего места Селена видела на теле Тобиаса Корбина трупные пятна и следы гнили, просвечивавшие через разорванную рубашку.

В былые времена она бы пришла от этого зрелища в ужас. Запаниковала бы. Но сейчас… Тобиас выглядел получше некоторых душ, вызволенных Ваалом из Леса и переплывших потом Наар Динур.

Мэри же совершенно не брезговала и пыталась ему помочь. Снова и снова она тянула сына на ноги, громко причитала и уговаривала его посмотреть на нее.

И он посмотрел, но вряд ли увидел.

Вытянув руки, Тобиас вцепился в ее горло, сдавил его.

– Моя женщина добра, – отчеканил Ваал без былой насмешки. – В отличие от меня. Держитесь за надежду, которую дала вам госпожа Седьмого круга. Потому что только надежда у вас теперь и останется.

Селене показалось, что даже отсюда она слышит предсмертные хрипы Мэри Корбин, задушенной своим не мертвым и не живым сыном. Другие горожане пытались оторвать его от нее.

Менсфилд бросился на помощь, но Селена знала, что он опоздал. Мэри умерла, и в Лесу душ появилось кривое черное дерево. Фобосу с Деймосом даже напрягаться не пришлось.

Тобиас же в своей злобе уже высматривал себе новую жертву. Конечно, рано или поздно горожане одолеют его, но сколько еще таких поднимется из могил?

Селена посмотрела на Ваала, наблюдавшего за происходящим с вялым интересом. Ни капли его не тронуло сразу несколько трагедий, разыгравшихся сейчас перед ним. Он играючи начал судный день в границах Салеха, продемонстрировав невероятное могущество и непостижимый цинизм, но даже бровью не повел.

За последние недели, когда Ваал был с Селеной предусмотрителен и ласков, она успела позабыть, с кем живет на самом деле – с жестоким и порочным повелителем Седьмого круга.

А что же сама она? Селена поймала себя на том, что даже не подумала помочь Мэри. Ни один мускул ее не дрогнул, и мысли такой не возникло.

Просто… просто… это был не ее народ. Не ее мир. Не ее беды. За любую из женщин Седьмого круга Селена боролась бы до смерти, а тут…

– Пойдем домой, – приобнял ее Ваал.

– Наверное, зря ты с ними так… – задумчиво протянула Селена.

– Да брось, – усмехнулся Ваал, увлекая ее прочь. – Было весело. Это же простые смертные.

– Я тоже простая смертная, – напомнила она.

– Ты какая угодно, но не простая, Селена. Волчица, выросшая среди овец, которая сама еще не поняла своей силы. Ты рождена для Инферно. В буквальном смысле. И, если помнишь, скоро ты перестанешь быть смертной.

Вот оно – то самое, чего Селена боялась до дрожи, до холодного пота и немоты. Чем больше проходило времени, тем сильнее становился ее страх. С каждым днем Наар Динур казалась ей все жарче, шире и непреодолимее.

Того и глядишь, скоро огненная река в ее воображении будет уже размером с океан. Нет, нужно было покончить с этим раз и навсегда. Так или иначе.

– Сегодня вечером, – твердо сказала Селена.

– Ты окончательно решила? – осторожно уточнил Ваал и прижал ее к себе чуть крепче, чем выдал свое волнение.

– Да, сегодня вечером я поплыву через Наар Динур.

И будь что будет.