Текст книги "Демон в наследство (СИ)"

Автор книги: Алекса Йейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Глава 45.2

Еще час пути по полю брани, и впереди замаячила граница с Третьим кругом.

Издалека было видно его пасмурное хмурое небо. Значит, там прошли дожди – обычное дело. Если Седьмой круг напоминал выжженную пустыню, умиравшую от жажды, то Третий – дождливое болото. Ни в том, ни в другом случае это не сулило для посевов и местных жителей ничего хорошего.

Таково уж было Инферно – жителей каждого круга оно терзало по-своему, для каждого были приготовлены свои испытания. Здесь выживали сильнейшие.

Вскоре на горизонте вырисовались очертания цитадели. Брут уже бывал здесь и не раз, но теперь взглянул на нее другими глазами – как на убежище врага, его логово.

В отличие от черного замка на Седьмом круге, этот был отстроен из светло-серого кирпича и был не в пример изящнее: тонкие шпили башен, мраморные колонны, изысканная ковка на воротах и ставнях.

Да и вся архитектура больше напоминала города Эдема, нежели Инферно. Похоже, Асмодей скучал по дому и сохранил о нем светлые воспоминания, даже если больше ни в чем этого не проявлял. Все-таки с ним в Эдеме обошлись куда мягче, нежели с Утренней звездой и Лилит, которые, наоборот, стремились уйти как можно дальше от ангельских вкусов.

Цитадель охраняли легионеры Седьмого круга, возликовавшие при виде своего повелителя, короля и полководца. Но если Люцифер благосклонно улыбался им в ответ, Ахига – смотрел на них с гордостью, то Ваал лишь сдержанно кивал.

Никто не мог его винить – все понимали, чем обязаны ему и Селене, ведь ее связь с повелителем уже ни для кого не была секретом. Легионеры считали его практически овдовевшим, поэтому отсутствие от него похвалы или даже маломальского одобрения воспринимали как нечто само собой разумеющееся.

Воинам и самим было не по себе. На сердце каждого из них жертва Селены оставила пусть небольшой, но ноющий шрам, напоминавший о том, что за их жизни заплатила та, которую они должны были защищать.

Спешившись, Ваал кинул поводья Хеллстида одному из конюхов, которые тот принял со смирением и опаской. Второй конюх забрал поводья у Утренней звезды.

Ранее Ваал велел собрать всех жителей замка в тронном зале, и они должны были уже ждать его. Брут же не мог не думать о том, что среди них наверняка будет и Ламия. Он не боялся чувств, которые непременно вызовет их встреча, но и испытывать их не хотел.

Интересно, теперь, после смерти Асмодея, попытается ли Ламия захомутать кого-либо статусом повыше, чтобы спастись от расплаты за предательство? Или же будет оплакивать свою любовь? Ни один из вариантов не вызывал у Брута ничего, кроме горечи.

Видимо, такова была его собственная расплата за содеянное, за свою глупость, наивность и похоть. Что ж… и поделом.

В свою очередь, Ваал казался безразличным, когда поднялся на широкое крыльцо и прошел в замок. Брут и Утренняя звезда последовали за ним.

Холл был роскошным, как и внутренний двор – цветы, ковры, гобелены на стенах, изображавшие иллюзорную повседневность Третьего круга – например, Асмодея, державшего на поводке Цербера. Или снова его же, стоявшего посреди болота под дождем и копьем пронзавшего большого змея.

Да, Асмодей любил себя и ни в чем себе не отказывал, что подтверждали роскошный трон посреди зала и цветы, украшавшие здесь каждый закуток. Розы и лилии – ну конечно, кто бы сомневался. Прекрасные растения из мира смертных, требовавшие особого ухода и символизировавшие богатство с властью.

Когда Ваал уверенно и целеустремленно – как делал абсолютно все – прошел в тронный зал, наложницы забились в угол. Брут рассеянно отметил, что они принарядились, наверное, не желая опозорить память своего бывшего повелителя. На нового господина женщины поглядывали не только с опаской, но и с ненавистью.

Брут осмотрел их. Была среди них пара брюнеток, но не тех. Куда же запропастилась Ламия? Наверняка она была в замке. Ослушалась приказа Ваала и не явилась в тронный зал? Она должна была понимать, что тем самым лишь усугубляет свое незавидное положение и…

Брут одернул себя. Нужно было перестать о ней думать. Хватит.

Расставив ноги на ширину плеч и скрестив руки на груди, он наблюдал, как Ваал обошел тронный зал по всему периметру. Медленно, вдумчиво, подмечая каждую деталь, словно искал ответы, хоть они и вряд ли здесь были.

Ненадолго Ваал остановился возле личной гвардии Асмодея, всматриваясь в лица стражей. Преторианцы. Значит, верные. Приближенные.

Видимо, придя к тем же выводам, Ваал недовольно хмыкнул и вскоре остановился уже перед наложницами, жавшимися друг к другу в углу. Впереди всех стояли две блондинки в роскошных хитонах – белых, расшитых золотом. Даже обручи, заменявшие ремешки на их талиях, были золотыми.

В отличие от остальных, головы обеих были высоко подняты, губы стоически поджаты. Не страх – вызов.

– Кассия, – мрачно усмехнулся Ваал, оглядев самую юную из них, совсем девочку. – Вот мы и снова встретились.

Кассия… вот сейчас Брут вспомнил ее. Дочь Асмодея. Вероятно, вторая блондинка была ее матерью, судя по их внешнему сходству.

– Господин Ваал, – с напускным почтением ответила Кассия.

С напускным – потому что она не назвала Ваала повелителем, лишь господином. Показывала, что не признает его? Похоже на то.

Да, непросто Ваалу будет с управлением Третьим кругом. К тяжести двойной власти добавится еще и преданность подданных Асмодею. С ними придется вечно ожидать ножа в спину – в прямом и переносном смысле.

Тем не менее, Ваал ничего не сказал в ответ на завуалированную дерзость развенчанной принцессы и, отвернувшись от нее, пошел дальше. Судя по всему, он еще не решил, как поступить с потомством своего врага, и взял себе время на размышления.

Закончив осматривать зал, Ваал приблизился к трону и изучил скипетр, покоившийся на широком бархатном подлокотнике. Золотой, украшенный крупными рубинами – как же иначе! Ваал взял его в руки и лишь затем опустился на трон. Говорящий жест – чтобы все присутствующие поняли, кто теперь здесь главный.

– Итак… – протянул Ваал, но продолжить не успел.

В тронный зал вошел Ахига.

– Ваал, мы закончили пересмену, – доложил он.

Брут отметил, что полководец обратился к своему повелителю по имени. Ваал не терпел панибратства, но сейчас даже не напрягся, значит, сам разрешил Ахиге называть его так. Видимо, сражение у переправы изменило их отношения. Брут не мог поспорить с тем, что полководец заслужил эту привилегию и многие другие.

– Взгляни, Ахига, какая роскошь! – рассмеялся Ваал без намека на веселье. Голос его был пустым, лишенным всяческих эмоций, отчего звучал пугающе. – Тебе нравится?

– Нет, – фыркнул Ахига. – Я ценю трофеи и знаки отличия, но жить в золоте… Мне такие излишества не по нутру. Пустая трата сил, времени, ниток и металла.

– Трофеи, говоришь… – протянул Ваал. – Тогда выбери себе что-нибудь. Что угодно. Пусть напоминает о нашей славной победе, – последние слова он произнес с горечью, практически выплюнул.

– Как я понимаю, своего коня ты мне не отдашь? – криво усмехнулся Ахига. – Больно понравился он мне в бою.

– Даже если на секунду допустить, что я соглашусь, он точно будет против, – ухмыльнулся Ваал. – Так что придется тебе поискать что-нибудь другое.

Ахига придирчиво осмотрел зал. Взгляд полководца заскользил по золотым вазам, роскошным гобеленам и статуэткам, но в его черных глазах ни разу не промелькнуло искры интереса. В итоге Ахига остановил его сначала на гвардейцах, затем на женщинах.

Оказавшись в центре его внимания, большинство наложниц встали еще кучнее, кроме разве что фаворитки Асмодея и ее дочери, на лицах которых читался гнев.

Ахига ухмыльнулся.

– Другое, значит? – он указал на Кассию. – Она будет моим трофеем.

– Я и не знал, что ты настолько злопамятен! – уже веселее рассмеялся Ваал. – Я удивлен твоим выбором, но… раз тебе мало проблем, можешь забрать ее себе. Она переходит в твое владение.

Вот тут девчонка по-настоящему испугалась, побледнела. Вероятно, раньше она считала себя в безопасности из-за своей голубой крови, но теперь…

– Это недопустимо! – встрепенулась ее мать и шагнула вперед, чтобы закрыть дочь собой. – Кассия не вещь, чтобы ею распоряжаться!

– Асмодей же распоряжался, – равнодушно пожал Ваал плечами.

– Он ее отец! – еще больше возмутилась она. – У тебя нет никакого права решать судьбу моей дочери!

– Ты забываешься, – процедил Ваал. – Вспомни, с кем разговариваешь. Я здесь теперь имею право на все. Даже на тебя, если пожелаю, – но по брезгливости на его лице было ясно, что он в жизни не пригласит ее в свою спальню.

Хотя, надо признать, она была великолепна. Неудивительно, что именно ее Асмодей избрал своей фавориткой. Но Ваал, видимо, настолько привязался к Селене, что не хотел никого другого. Брут мог его понять, ведь сам он после Ламии не смотрел даже на выдающихся красавиц. Пожалуй, ему стоило с кем-нибудь лечь, чтобы выбить образ предательницы из головы… однажды.

– Ваше Величество! – в отчаянии обратилась фаворитка к Утренней звезде. – Асмодей ведь был вашим братом! Кассия – ваша племянница! Неужели вы позволите отдать ее на поругание какому-то солдафону? Он же ее в могилу сведет!

– Ахига – уважаемый полководец, поэтому я не вижу проблемы в его статусе, – равнодушно пожал плечами Утренняя звезда. – А насчет могилы… Ахига, под тобой умерла хоть одна женщина? – весело спросил он.

– Ни единой, – столь же насмешливо ответил Ахига.

– Вот видишь, – обратился Люцифер уже к фаворитке. – Жизни твоей дочери ничего не угрожает.

Когда она осознала, что помощи от него не дождаться, ее взгляд заметался по тронному залу в поисках спасения. В какой-то момент он остановился на Бруте, но тот лишь ухмыльнулся уголком губ.

– Ты ко мне не притронешься! – отмерла Кассия. – Ни за что!

Ахига посмотрел на нее со скучающим видом, словно ее заявления были ничем не убедительнее жужжания комара.

– Я позволю тебе взять с собой вещи. Сколько успеешь собрать до нашего отъезда, столько и увезешь, – поставил он ее перед фактом. – Если не появишься во дворе, я найду тебя, притащу за волосы к коню и перекину через седло.

– Да как ты…! – запальчиво начала Кассия, но договорить ей не дали.

– Хватит! – взревел Ваал, утомленный этой сценой, становившейся все менее интересной и все более грязной. – Ахига, займись ее воспитанием.

– Займусь, даже не сомневайся, – полководец бросил на Кассию взгляд, не суливший ей ничего хорошего.

К счастью, на этот раз ей хватило благоразумия прикусить язык.

Глава 45.3

– На чем я остановился? – продолжил Ваал, вернув самообладание. – Ах да… Ахига, раз уж ты здесь. Приведи своих легионеров. Для них есть дельце.

– Какое? – заинтересовался тот.

– Всю личную гвардию казнить, – решительно сказал Ваал, глянув на преторианцев Асмодея.

Вот тут-то и проявились, наконец, их истинные эмоции. Услышав приговор, преторианцы скривились. Теперь их лица напоминали маски ненависти. Все они как один молниеносно выхватили мечи, готовые защищаться.

Брут тоже выхватил меч, и вторую его руку объяло пламенем. Рядом с ним уже стоял Ахига с мечом наголо. У их противников просто не было шансов.  Даже лучшим воинам не выстоять против троих бойцов вроде Ваала, Брута и Ахиги. Жалкие потуги обреченных.

Но не успел вспыхнуть бой, как преторианцев отбросило к стене, распластало по ней. Невидимые руки схватили их за глотки, сдавили. Воины попытались вырваться, но безуспешно.

Посмотрев на Утреннюю звезду, Брут понял, в чем дело. Король Инферно внимательно смотрел на преторианцев и держал руку поднятой, играючи, без каких-либо усилий контролируя их всех.

Воины задергались от удушья, пальцы их разжались на рукоятях мечей, и оружие с лязгом повалилось на пол. Лица их стали пунцовыми, глаза вытаращились.

Из угла раздались женские вскрики. Наложницы в ужасе наблюдали за расправой. Едва ли кто-то из них ранее видел, как Утренняя звезда демонстрирует свои силы. В свою очередь, Брут лишь ухмыльнулся. Что ж, пусть насладятся уникальным зрелищем.

Меж тем преторианцы ослабели у стены, замерли. На следующем вдохе Брут поморщился. Некоторые из воинов опорожнили свои кишки, прежде чем испустить дух – обычное дело, просто он считал, что ему достаточно миазмов для одного дня.

– Приговор повелителя Третьего и Седьмого кругов приведен в исполнение, – сказал Утренняя звезда со сталью в голосе. Он жестко и ясно обозначил свою позицию и выказал полную поддержку новому повелителю, получившему трон в честном бою.

В эту самую минуту Люцифер не выглядел таким уж красивым, несмотря на длинные белокурые локоны и ангельские черты. Теперь во всем его облике сквозило что-то… дьявольское. Сейчас Утренняя звезда был грозным королем, гневить которого чревато.

Что ж, тем лучше – меньше возни Ахиге и легионерам. Какими бы воинственными и кровожадными они ни были, Брут знал, что даже им хватило смертей на год вперед. Сам он тоже был рад спрятать меч в ножны.

– Нужно убрать это мясо отсюда, – поморщился Ваал, глядя на трупы. – Нужно приказать бесам… Как же я не хочу этим заниматься… – задумчиво протянул он и на несколько мгновений замолк. – Брут! – внезапно окликнул Ваал. – Лови!

Инстинктивно вскинув руку, Брут схватил полетевший в него предмет. Лишь поймав его, он понял, что именно бросил ему Ваал.

– Ну и зачем он мне? – нахмурился Брут, разглядывая золотой скипетр. – В отличие от Ахиги, я не собираю трофеи.

– А затем… – начал Ваал, поднявшись с трона, – …что теперь ты – повелитель Третьего круга.

Бруту потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл его слов. Когда до него наконец-то дошло, что именно подразумевал Ваал, он вытаращил глаза, как сопливый демоненок.

– Нет… – покачал Брут головой, попятившись на шаг. – Нет! – повторил уже тверже. – Ты не можешь! Не можешь просто передать мне его. Это не так работает. Новый повелитель должен победить своего предшественника в честном бою.

– На самом деле не обязательно, – вмешался Утренняя звезда, не выглядевший удивленным ни на йоту. Видимо, ранее они с Ваалом уже обсудили этот вопрос. Значит, вот почему Ваал настаивал на присутствии Брута – он все распланировал изначально. – Ты не будешь повелителем в прямом смысле слова, скорее, наместником. Ваал передаст тебе некоторую часть своей власти примерно так же, как я в свое время передал им правление девятью кругами. Кто бы ни сидел на тронах, Инферно все равно подчиняется мне.

– Ничего не выйдет, – уперся Брут. – Третий круг не признает меня.

– Ты еще даже не попробовал, – вмешался Ваал.

– Не признает, – снова покачал головой Брут. – Седьмой ведь не признал.

– Да потому что ты был дерьмовым правителем, – озвучил тот жестокую правду. – Считай, что тебе дали второй шанс.

– Я не гожусь на роль повелителя, все мы в этом уже убедились, – Брут протянул скипетр Ваалу. – Забери его! – он не заслуживал власти. Не заслуживал привилегий и великой чести нести ответственность за целый круг Инферно.

– Да брось, – отмахнулся Ваал. – Цербер вон оценил тебя, попробовал на зубок и выплюнул. Можно считать, вы с ним теперь друзья.

Если у Седьмого круга было удобное хранилище в виде Леса, то Третий круг не мог похвастаться такой роскошью. Сюда души попадали сразу же, напрямую. Те из них, кто выбрал ценные дары, переплывали Наар Динур и оставались служить Инферно. Ну а бесполезных скармливали Церберу – его любимый деликатес.

Брут подозревал, что Лес стал одной из причин, почему Асмодей захотел себе Седьмой круг, ведь души были прекрасной валютой. Нередко сначала Азазель, а затем и Ваал выменивали ресурсы у других повелителей, расплачиваясь людьми тех или иных талантов.

Поскольку на Третьем круге собственного Леса не имелось, еще острее стоял вопрос, откуда Асмодей взял столько легионеров. Утренняя звезда сказал, что они были смертными, не прошедшими испытания Наар Динур, следовательно, не заключали сделок с демонами.

Наверняка ответ крылся где-то на Третьем круге, вот только как его найти…  Брут был не против заняться поисками, но ему не требовалось столько власти, сколько предлагал Ваал.

– Брут, – напомнил о себе его друг. – Не вынуждай уговаривать тебя, как девочку.

– Ваал, тебе-то это зачем? Я уже подвел тебя. Мало было?

– Как раз потому, что однажды ты потерпел фиаско, теперь идеально подходишь на эту роль. Ты будешь обдумывать каждый свой шаг, каждое решение. Будешь пытаться искупить вину. И ты мне должен, так что Третий круг всегда будет на стороне Седьмого. Всегда! – горячо подчеркнул Ваал. – В уплату своего долга ты возьмешь на себя тяжесть этой ответственности. Да и, если честно… – он задумался, будто сомневаясь, стоит ли произносить следующие слова.

– Говори уже, – вздохнул Брут.

– Три дня назад ты принял верное решение на благо Седьмого круга. Оно спасло всех нас. Как повелитель, я это понимаю и ценю. Но как мужчина, чья женщина сейчас лежит не живая и не мертвая – не пойму никогда. И не прощу. Отдать тебе корону Третьего круга – это способ выказать уважение, но также убрать тебя с глаз моих. Даже если Селена очнется, твое лицо будет напоминать мне о том, как ты ослушался прямого приказа и чуть не погубил ее. Ну а если не очнется…

Он мог не продолжать. Брут и так все понял. Если Селена не придет в себя, Ваал захочет его убить. И в чем-то он будет даже прав.

Брут не хотел власти, но она тяготила Ваала, поэтому он решил принять ее вместе со всей сопутствующей ответственностью. В качестве наказания. В качестве искупления.

Тут же ему показалось, что на его плечи водрузили тяжелый доспех. Он тянул к земле и вместе с тем давал странное ощущение защищенности, словно кокон, который душит, но в то же время укрывает от любого нападения.

С каждой секундой груз на плечах становился тяжелее, и Брут поморщился. Ваал же, наоборот, выглядел приободрившимся. Он будто бы испытал облегчение.

И тогда Брут все понял…

На горизонте Третьего круга собирались тучи. Должен был вот-вот пролиться дождь, который закончится лишь к обеду. Урожай в этом году будет удачным, особенно много будет винограда.

Где-то вдалеке закопошился Цербер, почуяв нового хозяина. Пса не обрадовала необходимость подчиняться Бруту, но он смирится. У него просто не будет выбора, кроме как склонить голову – все три головы – перед повелителем.

Наар Динур взбурлила, заметив перемены.

А затем все ощущения исчезли столь же быстро, как и возникли. Тяжесть на плечах Брута не ушла окончательно, однако стала гораздо меньше, словно подстроилась под него, чтобы он мог с ней жить.

– Значит, вот оно как… – выдохнул Брут, посмотрев сначала на Ваала, потом на Утреннюю звезду.

Люцифер понимающе ухмыльнулся.

Одному демону не под силу править двумя кругами сразу… Теперь Брут поразился тому, что когда-то Люцифер обладал абсолютной властью над всем Инферно. Король был невероятно силен, раз не сломался, не сошел с ума. Да и Ваал, ослабший после своей трагедии, был вынужден три дня выдерживать такую тяжесть…

– Ты привыкнешь, – ответил он, словно прочитав мысли Брута, и похлопал его по спине. – Но не зазнавайся. Ты будешь лишь моим наместником. Как я дал тебе корону, так и забрать могу, и никакая битва мне для этого не понадобится.

– Я никогда… – оскорбленно уставился на него Брут.

– Знаю, – кивнул Ваал, – иначе я не дал бы тебе столько власти. Теперь это все… – он обвел рукой зал с телами легионеров и испуганными наложницами, – …твоя проблема.

И впрямь! Брут тяжело вздохнул. Он даже не знал, сколько здесь слуг, есть ли дворецкий... А наложницы… Брут посмотрел на них. Красивые, но стоит ли оставлять их себе? Они не хотели его. Мог ли Брут спать с ними и не бояться ножа в спину?

Кстати, о женщинах и ножах… С одной из своих подданных Брут тем более не знал, как поступить. Первое его испытание в качестве повелителя, и он хотел покончить с ним немедленно. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Глава 45.4

Брут точно знал, где искать Ламию – понимал, чувствовал.

Не сказав ни слова, он направился прямиком в покои Асмодея, пока не растерял свою решимость. Следовало разобраться с этим вопросом до отъезда Ваала и Утренней звезды. Нельзя было оставлять Ламии ни малейшего шанса воспользоваться своими чарами.

В покои Асмодея Брут вошел без стука и с порога осмотрелся. Та же роскошь, что и везде. Светлые стены, изысканная мебель с бархатной белой обивкой, повсюду цветы.

Ламию Брут заметил сразу же.

Она не повернулась к нему и даже не вздрогнула – продолжила смотреть в окно, возле которого стояла, одетая в одну лишь рубашку Асмодея. Заметив на полу возле кровати ее алый хитон рядом с расшитым камзолом бывшего повелителя Третьего круга, Брут почувствовал ненавистный укол в сердце.

– Ну здравствуй, – угрюмо сказал он.

Ламия не отреагировала, словно не слышала его, словно его не существовало. Словно Брут был для нее пустым местом. Видимо, и впрямь был, как и на протяжении всех этих лет. А ведь она так хотела повелителя… но не дождалась. Сейчас могла бы править Третьим кругом, черт бы ее подрал!

– Ламия! – гаркнул Брут.

Только тогда она безразлично повернулась к нему лицом. Губы ее больше не алели, глаза потухли. Она будто бы даже постарела. Волосы ее не видели расчески уже который день. Вероятно, со смерти Асмодея.

– Ты должна понимать, что я, как новый повелитель, вынесу тебе приговор.

– Мне все равно, – отозвалась она севшим голосом, будто долгими часами кричала и плакала.

– Неужели оно того стоило? – не мог не спросить Брут. – Все эти годы ты помогала Асмодею ради этого? Сколько лет ты выполняла его приказы? Сначала семь с Ваалом… Затем десять со мной… И получила в награду всего три ночи с ним, прежде чем он сдох.

– Стоило ли оно того? – вот теперь ее глаза заблестели, правда, от гнева. – Стоило! Даже одной ночи с ним хватило бы, чтобы окупить семнадцать лет неудовлетворенности с вами. Что один, что второй… Просто имеете женщин, ничего не давая взамен. Умеете только брать, брать, брать!

Хуже пощечины. Брут на мгновение отвернулся. Значит, все минуты его счастья были для нее мучением? Как порождение Инферно, Брут предостаточно знал о страданиях, но никогда не думал, что страдать будет его женщина рядом с ним.

– Иди туда… сделай это… Ламия, я хочу кое-что попробовать, тебе понравится… – передразнила она, изображая грубый мужской голос. – А вот мне не нравилось! Хоть кого-то из вас интересовало, чего хочу я? Вы же все за меня решили! Тряпки, украшения, власть… По-вашему, это мне было нужно? – горько фыркнула она.

Нет, не власть ей была нужна. Не корона и не трон, как сейчас с предельной ясностью осознал Брут. Ей был нужен только он – Асмодей.

Брут тряхнул головой.

Видимо, ему как раз не хватало вот этой жестокой пощечины, отвешенной рукой, которая прежде его ласкала. Удар под дых от любимой женщины. А любимой ли? Перед ним стояла не она, совсем другая, чужая.

«Моей Ламии просто-напросто никогда не существовало…» – отрешенно подумал Брут и, пошатнувшись, попятился на шаг.

Можно ли оплакивать утрату женщины, которой никогда и не было?

Этого Брут не знал, зато знал другое – он семнадцать лет любил свою собственную фантазию. Чувство утраты оказалось горьким на вкус. Ну а боль…

Внезапно Брут обнаружил, что ее не стало. Не стало ничего. На месте его сердца простиралась ледяная пустыня, как и на окраине Третьего круга, не согретой ни одним из притоков Наар Динур.

– И раз мужчина тебя не удовлетворил, ты решила превратить его в собаку? – едко спросил Брут. – За такое и смертная казнь покажется милостью. Или это была идея Асмодея?

– Кобелем был, кобелем стал, – расхохоталась Ламия, безумно сверкая глазами. —Хотела бы я присвоить себе эту заслугу, но… к сожалению, все вышло совершенно случайно. Ни я, ни Асмодей не имеем к этому никакого отношения.

– Но ведь Монтгомери не сама наложила заклинание, – вошел в покои Ваал, а следом за ним и Утренняя звезда.

Похоже, они все это время был поблизости и слушали разговор. Что ж, оно и к лучшему, как решил Брут.

– Нет, конечно, – фыркнула Ламия, все больше напоминая сумасшедшую. – Для разнообразия судьба распорядилась справедливо. Сначала Асмодея выгнали из Эдема, потом ему достался этот несчастный Третий круг, хотя он заслуживал всех девяти!

Брут сам не понял, откуда взялась злость, всколыхнувшаяся в нем от принижения Третьего круга. Ему показалось, что Ламия походя принизила достоинства его ребенка, его семьи. Да как она посмела!

Однако стоило ему гневно шагнуть к ней, как на его плечо легла тяжелая рука. Обернувшись, Брут глянул на Утреннюю звезду, который покачал головой, давая понять, что нужно дослушать Ламию.

Как ни крути, он был прав. Во-первых, она могла дать если не ответы, так хотя бы намеки на истинное положение вещей. Во-вторых, Люциферу наверняка хотелось понять, почему его брат ступил на кривую дорожку интриг и предательства.

– …когда Азазель захотел уйти, – меж тем продолжила Ламия, – Седьмой круг предложили кому? Конечно, сыночку короля! Где тут справедливость?

– Так ты легла в мою постель, чтобы восстановить справедливость? – недобро ухмыльнулся Ваал.

– В том числе, – ничуть не смутилась Ламия. – И чтобы дать любимому мужчине, достойному мужчине, все самое лучшее. Но семь лет прошло, ничего не изменилось, – с сожалением заметила она. – Ты как был холодным булыжником, так им и остался.

– И тут внезапное вмешательство случая? – хмыкнул Ваал. – Ни за что не поверю.

– Ну, не совсем случая, – судя по дикой ухмылке, Ламия решила, что ей уже нечего терять, не за что бороться. В ней сейчас говорило отчаяние, которое и развязало ей язык. – Эта ведьма… как же ее звали… ах да, Ровена. Она испугалась. Так по-человечески! В последний момент передумала отдавать девчонку. Запоздало проснувшийся материнский инстинкт? Или глупость? Она начала молиться, и до нее снизошли… – Ламия многозначительно замолчала.

Брут не хотел верить ее словам. Ведь если он правильно сопоставил факты, война Седьмого и Третьего кругов была лишь одной искрой в потоке Наар Динур.

Демоны откликались на призыв, ангелы – на молитвы. И раз на молитву Ровены откликнулись, значит, Эдем вмешался в дела Инферно. Неужели впервые за долгие века ангелы таки осмелились открыто перейти в наступление?

Хотя «открыто» – сильно сказано, учитывая, что они по-прежнему скрывались за чужими спинами. Ну а Асмодей… Брут осмотрелся еще раз.

Он никогда не бывал в Эдеме, но видел рисунки и читал книги. По приезде сюда ему казалось, что бывший повелитель Третьего круга вдохновлялся местом, которое когда-то звал домом, но что если… Асмодей мечтал туда вернуться?

Он знал, что Ваала превратили в адскую гончую, и поскольку не прикладывал к этому руку, значит, ему рассказали. А там уже Ламия запудрила Бруту мозги, чтобы Седьмой круг ослаб.

Выходит, демон похоти вступил в сговор с Эдемом.

А вот и ответ на вопрос, откуда у него взялось столько смертных легионеров! Как демоны заключали сделки, так ангелы исполняли желания своим благословением. Учитывая поклонение людей, им не составило труда обманом набрать «воинство небес» —расходный материал, мясо, наделенное силой и готовое умереть за свою веру.

Судя по тому, как помрачнели Ваала с Люцифером, они пришли к тем же выводам.

– Если повелитель Третьего круга не возражает, – нарочито громко начал Утренняя звезда, – я заберу его подданную в город Дит, в свою цитадель.

Допросить решил? Похоже на то. Видимо, Ламия тоже это поняла и посмотрела на него с высокомерной усмешкой.

– Повелитель Третьего круга не возражает, – пожал плечами Брут, втайне порадовавшись, что не ему придется решать ее судьбу и начинать свое правление с казни женщины, какой бы она ни была.

– Ничего я вам больше не расскажу, – покачала головой Ламия.

– Расскажешь, – зловеще пообещал Люцифер.

– А вот и нет! – она снова разразилась безумным смехом. – Асмодей был умен. Умнее всех вас! Он проследил, чтобы я ничего не знала. Понимал ведь, где мне придется жить, вот и не хотел рисковать.

Поморщившись, Брут решил, что с него довольно этих бредней. Ему совершенно не хотелось снова слушать восхваления Асмодея, поэтому он просто развернулся и пошел прочь. Почему нет? Как повелитель, Брут имел на это полное право.

– Она ваша, – бросил он с порога Ваалу и Люциферу.

По пути в замковый двор Брут то и дело замечал бесов, при виде него моментально скрывавшихся в тени. Любопытные, как и весь их народец.

Разумеется, сплетни уже разнеслись по замку, если не по всему кругу. Слугам было интересно взглянуть на своего нового хозяина, но они слишком боялись смотреть на него открыто. Видимо, их напугали рассказы о войне и казнь легионеров.

Бесы еще не знали, что Брута им можно не бояться, если, конечно, они не решат хранить верность Асмодею. С ними он собирался разобраться сегодня же. Пустота, оставшаяся на месте сердца, требовала хоть какого-то наполнения.

Во дворе копошились легионеры Ахиги. Только заступившие на пост расспрашивали своих соратников о нюансах службы, в то время как вторые балагурили, предвкушая возвращение домой…

– Дом… – проговорил Брут, пробуя слово на вкус. Родители его погибли, когда он был совсем молодым, и у него не осталось никого, кроме Ваала. Но лишь теперь Брут впервые почувствовал свою принадлежность. – Он теперь здесь.

– Именно так, – подошел к нему Ваал и встал рядом с ним. – Я оставлю тебе часть своих легионеров, пока не наберешь новую гвардию. И в качестве подарка… – он ухмыльнулся, прежде чем сообщить новость: – раз уж Третий круг в некотором роде моя вотчина, у него появится полный доступ к Лесу душ.

– К Лесу душ? – присвистнул Брут. – Щедро! – благодаря огромному запасу одаренных людей всевозможных талантов управлять кругом будет гораздо проще. И приятнее.

– Да и вообще…

Внезапно Ваал замер, стал совершенно неподвижен. Он уставился в одну точку невидящим взором, будто очень внимательно к чему-то прислушивался.

– Дружище, в чем дело? – нахмурился Брут.

Тут же Ваал отмер и посмотрел на него диким взглядом.

– Селена очнулась, – только и сказал он, прежде чем оглушительно свистнуть, подзывая Хеллстида.

Амистр бросился к хозяину, и легионеры едва успели отскочить с его пути, чтобы не угодить под копыта. Хеллстид еще даже не остановился, как Ваал на ходу взлетел ему на спину и пришпорил его так сильно, что тот сразу рванул в галоп.

Через пару секунд они скрылись из виду, и Бруту оставалось лишь смотреть им вслед.