Текст книги "Растопить ледяное сердце (СИ)"

Автор книги: Алекса Никос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Глава 10

Слабый отблеск от свечей ложится на темную ткань. Знакомые ароматы обволакивают сознание, зовут за собой, обещая свободу и расслабление. Колени больно упираются в жесткий пол, но этот дискомфорт не способен испортить мое радостное предвкушение.

И как я сразу не додумалась?

Вернуться домой я могу тем же способом, каким попала сюда. Это же так просто! Вновь провести ритуал и оказаться в той круглой комнате, заглянуть за каждую дверь и найти знакомый и понятный мне мир, сделать шаг… И я уже дома. В своей комнате. Уверена, отец обрадуется, когда я вернусь, хоть и будет ворчать, что я пропала на пару суток, никого не предупредив.

Достать темную ткань и свечи не составило никакого труда – я просто попросила их у первой попавшейся мне на глаза служанки. Сложнее было с необходимыми ароматами, ведь оказалось, что в этом мире многие вещи называются другими именами. Но, к счастью, и с этим я справилась, понюхав весь имеющийся у модистки ассортимент маленьких флакончиков. Благо оказалось, что помимо платьев и аксессуаров, Присцилла торгует и разными аромамаслами.

В процессе беседы выяснилось, что у Присциллы есть сестра, которая занимается составлением композиций из масел, создавая эксклюзивные своеобразные духи, аромат которых подбирается индивидуально, с учетом особенностей личного запаха. Интересно было бы посетить лавку Патриции, узнать, какие духи девушка выберет для меня, понаблюдать за ее работой. Но я не планирую только ради этого задерживаться здесь. Страшно даже представить, что за план может созреть в холодном разуме герцога уже завтра.

Нет уж, хватит с меня таких сомнительных приключений.

Надеюсь, Клаус не сильно расстроится, что его уникальный экземпляр для изучения исчез.

Последний раз обвожу глазами комнату, прощаясь. Внутренне колеблюсь, но заталкиваю свои сомнения поглубже.

Я приняла правильное решение. Мне не место здесь. Я совсем из другого мира.

Закрываю глаза, раз за разом глубоко вдыхаю, медленно произнося нужные слова. Разум привычно туманится, а тело становится невесомым. Словно я птица, что вот-вот воспарит над землей, оставив где-то там, далеко, все проблемы и невзгоды.

Все выше и выше, легче, быстрее.

– А я все ждал, когда ты явишься ко мне за ответами, – раздается насмешливый мужской голос, и я распахиваю глаза, тут же щурясь от яркого света окутывающего все вокруг. – Но ты продержалась почти двое суток. Я удивлен, ведь ждал тебя еще в первую ночь.

– Кто ты? – не могу разглядеть ничего, кроме темного силуэта напротив меня. – Покажись.

– Полегче, девочка, – все так же насмешливо произносит голос. – Как-никак, с божеством разговариваешь. Имей хоть каплю уважения.

Свечение рассеивается, словно утренний туман, и теперь я могу рассмотреть мужчину с длинными каштанового цвета волосами, заплетенными в мелкие косички, перевязанные красными лентами.

– Извините, глубокоуважаемое божество. Не ожидала вас здесь встретить, иначе бы подготовилась – этикет изучила, – огрызаюсь я, испытывая разочарование.

Я в той самой комнате, что и раньше, но ни одной двери не наблюдается. Как же я попаду домой?

– А кого ты ожидала здесь встретить? Великого Гудвина? Или старика Мерлина? Так я могу позвать их, они как раз сто двадцать третью партию в шахматы доигрывают.

Мотаю головой, все еще не понимая, что за дьявольщина здесь творится.

– Я всего лишь хотела попасть домой, – почти жалобно произношу я. – Увидеть дверь, толкнуть ее и оказаться в своем мире.

– Так ты уже дома, Алевтина. Более тебе некуда идти… – произносит мужчина, подходя ближе ко мне. – Теперь ты на своем месте.

Непонимающе смотрю в невероятные лавандового цвета глаза мужчины, замечая, что его зрачок имеет очень необычную форму – песочных часов.

– Нет-нет, вы ошиблись. Я попала в этот мир случайно, пришла из совершенно другого…

– Твои родители, – перебивает меня мужчина, складывая руки за спиной, – много лет назад они совершили ошибку. Сделали неправильный выбор. Но я все исправил, вернул все на круги своя. Случайности не случайны.

– Не понимаю… – качаю головой, рассматривая переливающиеся звездочки на бордовой бархатной мантии, в которую облачен мужчина. – Кто же ты?

– Темпус.

– Мне это ни о чем не говорит….

– Твое невежество поражает, Алевтина, – осуждающе говорит мужчина. – Впрочем, в нем нет твоей вины. Но все же советую посетить библиотеку герцога, в которую он любезно предоставил тебе доступ.

– О какой ошибке моих родителей ты говоришь? – пытаюсь узнать хоть что-то. – Откуда знаешь о Райнхольде и библиотеке?

– У меня есть брат, – произносит совершенно не в тему Темпус. – Он крайне вспыльчивый и злопамятный. С самого детства. Хоть все почему-то считают его душкой. В его крови сила, которая совершенно не соответствует характеру. Вот такой пердюмонокль.

– Какое это имеет отношение ко мне и ошибке моих родителей?

– Самое прямое, – невозмутимо отвечает мужчина. – Ты поймешь, когда придет время.

– Почему не сейчас? Зачем ты мучаешь меня, вместо того, чтобы просто отпустить домой? Мне не нравится этот мир, он чужой, – восклицаю я, эмоционально жестикулируя.

– Ты уже дома, Алевтина. И тебе придется смириться с мыслью, что ты никогда не сможешь покинуть мир, в котором оказалась, – спокойно говорит мужчина, не обращая внимания на слезы отчаяния, собирающиеся в моих глазах. – Посмотри на эту ситуацию, как на возможность заново начать жизнь. Новый мир, новые люди вокруг, новая ты.

– Ни в одном из миров я не принадлежу самой себе… – шепчу я, проводя ладонью по мокрой щеке. – Ни в одном из миров нет человека, который бы полюбил меня без всяких оговорок. Ни в одном.

Всхлипываю и отворачиваюсь от Темпуса, который внимательно слушает меня.

– Мне предстоит фиктивный брак с бесчувственным мужчиной – ты это называешь новой жизнью?

– Человек всегда сам совершает выбор, Алевтина. И у тебя он есть.

– И какой же? – усмехаюсь я.

– Смотря, что именно ты хочешь изменить, – пожимает плечами Темпус и широко улыбается. – Неужели ты и правда ждешь от меня руководства к действию?

– Было бы неплохо, – угрюмо шмыгаю носом. – А то одни загадки…

– На вот, утрись, – протягивает мне Темпус платок из мягкой ткани, напоминающей замшу. – Не все так ужасно, как тебе сейчас кажется.

– Конечно, – саркастично киваю я. – Все просто чудесно. Какой-то мужик, наряженный в безвкусную мантию, называет себя божеством и отказывается возвращать меня домой. И зачем я вообще проводила тот дурацкий ритуал!

– Я уже просил тебя быть вежливей, – угрожающе склоняется надо мной мужчина, а его громкий голос эхом разносится по пространству, отражаясь вибрацией от стен. – Эта мантия, между прочим, из последней коллекции… Ты мне зубы заговариваешь! Не могу я вернуть тебя в твою прошлую жизнь. Все, аудиенция закончена, ступай с миром.

– А вот и не закончена, – поднимаюсь на ноги и складываю руки на груди, принимая воинственную позу. – Ты не ответил ни на один вопрос. И я не сдвинусь с этого места, пока ты все не объяснишь.

– Как же сложно с этими смертными, – закатывает глаза Темпус и театрально тяжело вздыхает. – Ты умерла, ясно тебе?

– Что? – распахиваю глаза шире.

Хочется еще уши прочистить, потому что кажется, что они слышат что-то неправильное.

– Трагично погибла, – подтверждает Темпус. – Кстати, я из любопытства поприсутствовал на твоих похоронах. Хочу заметить, что ты была не сильно популярна и любима в том мире, откуда пришла. Странно, что так отчаянно желаешь вернуться к прежней жизни.

– Как погибла? Какие похороны? Когда ты успел? Прошло всего два дня! – снова срываюсь на крик.

– Видишь ли, время течет не всегда синхронно в разных вселенных, – снисходительно сообщает Темпус. – Для тебя прошло два дня, а в мире, откуда ты пришла, два месяца.

– И как, по-твоему, я могла погибнуть, если была в другом мире?

– Я же должен был куда-то деть Альвину, – невозмутимо произносит мужчина. – Она, кстати, была вполне довольна переменами. Пока не погибла.

– Ты вот так просто говоришь о смерти молодой девушки? – поражаюсь я, а мозг медленно обрабатывает новости. – Все считают, что умерла именно я? Благодаря тебе меня заживо похоронили!

– Если бы ты видела, что она творила… – чуть морщится Темпус. – Мне даже как-то стыдно было приглядывать за ней, такие неприличные выкрутасы себе позволяла эта молодая особа. А на второй твой вопрос – да. Все считают, что умерла ты. Тебя похоронили и оплакали.

– Не может быть… – качаю головой, отказываясь верить в случившееся.

Как? Как это могло произойти?

– Ладно, я соврал. Никто тебя не оплакивал, – добивает меня Темпус откровенностью, а я опускаюсь на пол, чувствуя, что ноги отказываются меня держать из-за свалившихся новостей.

– А отец?

– Он улетел в командировку, – пожимает плечами божество, а я, кажется, перестаю дышать от боли предательства, растекающейся в груди. – Сказал, что тебе уже все равно, а бизнес не терпит проволочек. Хочешь расскажу о реакции твоей матери?

– Пожалуйста, достаточно… – шепчу я, глотая соленые слезы, стекающие крупными каплями. – И что мне теперь делать?

– Жить дальше, – пожимает плечами Темпус. – Я уже говорил про человеческий выбор. Ты сделала свой, когда шагнула за дверь. Так оставайся верной ему. Тебя может ждать множество невзгод на пути, но помни, что все совсем не такое, каким кажется на первый взгляд.

– И что это значит?

– Позже поймешь…

Окружающее пространство становится все более призрачным, силуэт мужчины растворяется, а голос доносится лишь эхом.

– Время, Алевтина. Время…

– Что, время? – слетает с губ вопрос, но остается без ответа.

Глава 11

Открыв глаза, понимаю, что вновь нахожусь в выделенной мне спальне, с которой попрощалась меньше получаса назад. Мое лицо мокрое от слез, а дыхание сбившееся. Странно еще, что обнаруживаю себя лежащей на кровати, а не на полу, где проводила ритуал. Да и вообще отсутствуют какие-либо напоминания о том, что я совершила очередную бесполезную попытку сбежать от герцога.

– Слава Хольмгеру, ты очнулась, – раздается в тишине взволнованный голос, в котором я узнаю Вивьен. – Лекарь сказал, что этого может не произойти.

– Что случилось? – спрашиваю я чуть осипшим голосом и закашливаюсь, стараясь принять сидячее положение.

– Лежи, ты слишком слаба, чтобы вставать. Горничная нашла тебя лежащей на полу. Наверное, ты потеряла сознание. Не помнишь? – с тревогой вглядывается в мое лицо Вивьен, склоняясь над постелью.

– Нет, – качаю головой. – Давно я без сознания?

– Ты больше суток провела в бреду, поднялась высокая температура. Ты стонала и кричала, плакала. Срочно был вызван Хакон, который предположил, что ты простудилась во время обряда в Ледяных чертогах, – рассказывает блондинка, а я пытаюсь сообразить, что к чему.

Получается, что время в той комнате течет совершенно не так, как здесь. Мне казалось, что я разговаривала с Темпусом не больше получаса, но, похоже, лишь мое сознание было там, а тело в это время переживало последствия сильнейшей простуды.

А может быть, моя встреча с божеством – всего лишь плод воспаленного воображения? Может, и ритуал мне почудился? Ведь Вивьен не спросила, зачем мне понадобились зажженные свечи и аромамасла, возле которых я должна была лежать, когда меня нашла горничная.

– Всего лишь бредовый сон… – облегченно выдыхаю я, проводя рукой по мокрому лбу.

Ну точно же! Как я могла поверить в то, что мой отец мог проигнорировать похороны собственной дочери в угоду бизнесу? Как вообще допустила такие мысли о родном человеке? Да и мама, я уверена, что несмотря на наши напряженные отношения, на те слова, что я слышала от нее в последнюю нашу встречу… Нет, она не могла легко и просто позабыть обо мне. Все-таки, я ее дочь. А это известие о собственной смерти… Смешно. До чего интересные, но бредовые иллюзии способен создавать разум. Вот и некое божество в нелепой мантии придумал. Точно, это высокая температура дала о себе знать.

Во мне вспыхивает огонек радости и надежды. Значит, шансы еще есть. Раз мне все привиделось, я могу все-таки попробовать сотворить ритуал.

– Я сообщу, что ты очнулась, – тяжело поднимается со стула Вивьен и вразвалочку идет к выходу из комнаты.

– Ай-яй-яй, Алевтина, нельзя же быть такой недоверчивой, – слышу голос Темпуса, стоит только девушке скрыться за дверью. – Не трать больше силы на ритуалы, не надейся на возвращение – мой тебе совет.

– Все-таки настоящий… – разочарованно шепчу в пустоту и закрываю глаза, чувствуя пульсирующую боль в висках и затылке.

Вот так, всего за минуту, хрупкая надежда может разрушиться.

– Ну и напугали же вы нас, герцогиня! – ураганом врывается в спальню лекарь, не дав мне вновь погрузиться в тягостные мысли. – Как вы себя чувствуете? Где болит? Что помните?

Прислушиваюсь к ощущениям и честно отвечаю:

– Не очень хорошо. Голова болит, горло и очень холодно.

– Так-так-так, сейчас проверим, – присаживается на стул рядом с кроватью Хакон и достает причудливого вида разные предметы, которые я видела еще в прошлую нашу встречу.

Дальше начинается нудная процедура осмотра, которая лишает меня последних сил. Тупо глядя в стену, выполняю разные команды: приподняться, открыть рот, подышать, повернуться, ожидая, когда это закончится.

Очень хочется спать и есть, ощущение, будто я провела на ногах последние сутки, занимаясь активной физической деятельностью.

– Ничего страшного не вижу, – кажется, с облегчением произносит лекарь. – Сейчас поедите, выпьете несколько моих волшебных снадобий, отвар из лекарственных трав и к вечеру, думаю, вам станет гораздо лучше.

– А сколько сейчас времени?

– Около четырех часов от полуночи, – отвечает Хакон, складывая свои инструменты в мешочек. – Сейчас прикажу подать вам что-нибудь легкое и сытное, вам нужны силы.

– А где Райнхольд? – вспоминаю я о своем нареченном.

Нет, я, конечно, не ожидала, что он будет лить слезы у моей постели, трепетно сжимая мою руку, но… Хотя бы прийти и поинтересоваться, как я себя чувствую, мог бы? С другой стороны, не исключено, что ему настолько безразлична моя судьба, что он, на всякий случай, уже подыскивает себе новую фиктивную жену, а потому слишком занят, чтобы найти минутку и проведать меня. Если уж оказалось, что я не нужна собственным родителям, почему я ожидаю внимания от совершенно постороннего мужчины?

– Думаю, вы встретитесь с герцогом утром, он, должно быть, давно спит. Устал, занимаясь приготовлениями к грядущему балу во дворце. Необходимо обеспечить полную безопасность гостям и королевским особам, – добродушно улыбается Хакон и встает. – Я вернусь через несколько минут.

Откидываюсь спиной на подушку и поплотнее укутываюсь в одеяло.

Интересно, обязательно было насылать на меня болезнь? Неужели нельзя было просто сослаться на глубокий обморок или, не знаю, придержать время, чтобы я вернулась в тот же момент, из которого ушла? В том, что моя простуда вызвана проделками вредного Темпуса, я почему-то не сомневаюсь. Видимо, бог посчитал, что огорошивающих новостей недостаточно, стоит добить меня окончательно. Или это наказание за мое не слишком учтивое поведение?

Дверь снова хлопает, на пороге появляется пожилая горничная со стопкой свежего постельного белья в руках.

– Герцогиня, мне велено сменить вашу постель, – склоняет голову женщина.

Киваю и, дрожа, поднимаюсь с кровати.

Идея действительно здравая. Мне бы следовало сменить еще сорочку, потому что она влажная от пота.

Без особой надежды доползаю до гардеробной, открываю дверь и застываю, пораженная.

Ничего себе! Все помещение забито новой одеждой: платья всех оттенков и фасонов, шляпки, туфли и сапожки. Чуть дальше развешана одежда для сна, в углу, в большом комоде, нахожу разнообразие нижнего белья. И когда только Присцилла успела подготовить для меня столько вещей? Уму непостижимо! Не уверена, что жизни хватит, чтобы успеть надеть каждый из нарядов.

Достаю шелковую сорочку нежного зеленого цвета, в комплект к ней нахожу фланелевый уютный халат и, пошатываясь, бреду в ванную комнату.

Душ здесь, похоже, не изобрели, поэтому, изогнувшись буквой зю, освежаюсь под краном, стоя ногами в ванной. Неспешно одеваюсь и расчесываю спутанные волосы, смотря в зеркало на бледную девушку с темными кругами под глазами.

В какой-то момент чувствую головокружение. Меня ведет в сторону. Стараюсь удержаться за раковину, но пальцы скользят по гладкому фаянсу. Перед глазами растекается мутная пелена, а расческа выпадает из вмиг ослабевшей руки, со звонким стуком соприкасаясь с полом.

– Неугомонная, и зачем только встала, – раздраженный голос герцога кажется сейчас глотком воздуха, а руки, которые подхватывают меня – надежной, нерушимой опорой.

Утыкаюсь носом в шею мужчины, вдыхая морозный аромат. На второй план отходят мои обида и негодование, главное сейчас – что он рядом, несет меня на руках и бормочет что-то про девиц, которые совсем не думают головой.

– Обними меня, – слабо прошу я, когда Райнхольд отстраняется, устроив меня на постели.

Все тело сотрясает крупная дрожь, а одеяло, кажется, совершенно не приносит тепла, огромным тяжелым камнем придавливая меня к постели.

Герцог, поколебавшись пару секунд, кивает и тоже забирается в кровать, заключая меня в объятия. Удовлетворенно вздыхаю, устраивая голову у него на груди и стараюсь прижаться как можно теснее к этому живому источнику тепла.

– Не засыпай. Тебе нужно поесть и принять лекарства, – строго говорит Райнхольд, проводя ладонью по моей спине.

– Хорошо, – сквозь дрему соглашаюсь я. – Только не уходи.

– Я рядом, Аля.

Герцог Райнхольд Микаель Линден

Глажу по мягким волосам девушку, которая сопит, доверчиво прижавшись ко мне. Не припомню, чтобы я раньше хоть раз лежал в постели с женщиной вот так, без какого-либо подтекста. Странные ощущения. Не могу сказать, что мне дискомфортно, но что-то необычное происходит в моей груди, будто ворочается огромный зверь, пытаясь выбраться.

Никогда не понимал этой женской блажи: «полежи со мной», «поговори со мной», «обними меня». Зачем им это? В постели двое должны проводить время за вполне очевидными вещами, а все эти обнимания и лежания – лишь бесцельно потраченное время, которое можно использовать с большей пользой.

Но сейчас я отчего-то согласился, хоть и не ожидал от девушки подобной просьбы. Альвина всегда четко и ясно понимала, для чего она мне нужна, и не имела ничего против такого расклада, с готовностью выполняя свои обязанности. Да и сама девушка не была поклонницей всяческих нежностей, предпочитая товарно-денежные отношения.

Альвина… Поразительно, но это имя словно перестало подходить девушке, я и сам не заметил, как стал называть ее Алей почти постоянно, даже в своих мыслях. Что за странные ощущения я испытал, когда ко мне ворвалась взволнованная служанка с новостью, что герцогиня лежит на полу без сознания? Почему не мог усидеть на месте, а расхаживал по кабинету, ожидая Хакона, который осматривал, казалось, бездыханное тело? Не понимаю. Странно и то, что мой мороз сейчас не корежит все внутренности, как обычно это бывает. Он словно отступил, оставив место безмятежному покою.

Я давно уже привык к холоду, что живет во мне, разрушая изнутри. Я научился контролировать его, лишь изредка скрываясь в подвале, чтобы выпустить наружу этот лед, оглушающей болью, прокатывающейся по телу. Именно после этих мучительных часов наедине с собой и морозом я ощущал нечто похожее на то, что испытываю сейчас. Успокоение. Недолговременное, но желанное. Возможность почувствовать себя обычным человеком.

Снова все идет не по плану.

Сначала ссора на пустом месте, когда я пытался действовать, как влюбленный мужчина, потом неожиданная горячка Али, теперь вот эти объятия в постели, к которым я в принципе не склонен. Мы всего второй день зовемся нареченными, а я уже меняю свои привычки и пристрастия в угоду девице. Неправильно. Я не должен поддаваться глупым женским капризам. Даже сестрам не позволял вольностей, не реагировал на их истерики и слезы. Они меня попросту ничем не трогали.

Что же случилось теперь? Еще во время обряда начало происходить нечто необычное, противоестественное…

Дверь в комнату открывается, прерывая мои мысли. Вижу горничную, за спиной которой маячит Хакон. До меня доносится ароматы бульона из акшаи и травяного отвара, которые несет на подносе Савилла.

– Поставьте на тумбу, – отдаю короткий, тихий приказ и перевожу взгляд на приятеля: – Хакон, какого драуга ты оставил в одиночестве больную девушку? Она чуть не разбила себе голову о рукомойник.

– Тише, друг мой, я должен был приготовить несколько порошков и смешать снадобья, чтобы в короткие сроки поставить твою нареченную на ноги.

– Почему она все время дрожит? Ей холодно?

– Организм борется, – беспечно отмахивается лекарь, вытаскивая из кармана пузырьки. – Температура повышается, из-за этого у герцогини наблюдается озноб. Буди, буду лечить.

– Что конкретно ты собираешься делать? – настороженно спрашиваю, ощущая что-то темное, заполняющее мое нутро.

– Сначала покормлю захворавшую, чтобы дать ей сил для дальнейшей борьбы, потом натру вот этой мазью, – указывает рукой на глубокую миску с вязкой субстанцией. – Следом Альвина должна будет выпить три капли из этого пузырька, пять капель из вот этого и подержать под языком вот этот порошок, пока он не растворится. А потом герцогине нужно выпить отвар и лечь спать. Думаю, что к вечеру от болезни и следа не останется.

– Натереть мазью? Что именно?

Лекарь усмехается:

– Грудную клетку, спину и ступни. Райнхольд, я устал отвечать на твои вопросы, просто дай мне совершать необходимые манипуляции и отпусти спать.

– Отпускаю тебя спать, – резко произношу я. – Сам все сделаю.

Неприятно думать, что Алю будет трогать какой-то посторонний мужчина, пусть это и пожилой лекарь – мой давний приятель. Это моя нареченная, будущая жена, хоть и фиктивная. Моя собственность. Я и сам могу справиться, задача несложная.

– Ну уж нет, я должен убедиться, что все назначения выполнены качественно. В этом залог успеха лечения.

– Что вы шипите, словно разъяренные гадюки? – слабо бормочет Аля.

– Ты должна поесть и принять лекарства, – говорю я, обращая внимание на проснувшуюся от нашего переругивания девушку.

– Вы по этому поводу спорите? – Альвина поднимает голову и сонно моргает, переводя взгляд с меня на Хакона. – Да я уже встаю, не ругайтесь.

– Нет, герцогиня. Наша дискуссия совершенно о другом, – чему-то загадочно улыбается Хакон, раздражая меня еще сильнее. – Видите ли, герцог хочет лишить меня моего хлеба.

– Не понимаю, – с явным трудом садится Аля.

– Не обращай внимания, Хакон просто шутит, – помогаю девушке удобно устроиться на подушках и сую в руки тарелку с бульоном. – Ешь.

– А вы куда?

– Сейчас вернемся, – успокаиваю девушку и зачем-то глажу по голове, прежде чем встать. – Хакон, идем. Надо обсудить кое-что.