Текст книги "Демоны души (СИ)"
Автор книги: Алекс Елин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Глава 4
16, месяц Цветов, 5555 года – 19, месяц Цветов, 5555 года
1
Утро капитану Дримсу не принесло ничего светлого. Разве что очень вкусный завтрак из божественных блинчиков, испеченных матерью Ленса, оказавшейся полностью седой женщиной средних лет.
Госпожа Келамью рано утром заглянула в спальню сына, увидела Ленса и его гостя, спустилась на просторную кухню и напекла потрясающих блинчиков, на которые оба проснувшихся парня налетели как стая саранчи. Ничего вкуснее в своей жизни Ривс еще не ел, о чем немедленно сообщил довольной женщине. Та потрепала его по короткому ежику черных волос, улыбнулась и пригласила почаще заходить. Ей нравилось заботиться о ком-нибудь. Шалопая-сына явно было мало доброй и хлебосольной хозяйке сказочного домика.
Путь в расположение части уже не был столь неприятен капитану, как накануне вечером. Днем дома не казались мрачными громадами, а город призраком, но в то же время Миранда предстала еще более убогой и серой.
Жители Миранды пытались добавить цвета и красок своему городку, крася дома в радостные и светлые тона: голубой, зеленый, розовый, желтый и лиловый, но получалось еще хуже. Постоянная сырость и дожди обесцвечивали краски, быстро превращая их в унылые оттенки ярких и радостных тонов: в серо-голубой, серо-зеленый и т. д. Грязь с мостовых облепляла стены на высоту чуть ли не в метр, а темно-зеленый и бурый мох и какие-то серые и коричневые лишайники захватывали все поверхности. Витые ограды, столбы и вывески быстро покрывались рыжей и коричневой ржавчиной, мостовые тонули под бескрайними лужами, а ливневая канализация просто не справлялась с такой нагрузкой. Оживляли город лишь частные домики с небольшими, прилегающими к ним садиками, да и то в целях безопасности, садики от улиц были огорожены высоченными заборами.
Особую мрачность всем постройкам придавали решетки на окнах ВСЕХ домов, даже витрины магазинов были ими забраны. И пусть некоторые из решеток были довольно изящными и даже красивыми, но это были все же РЕШЕТКИ!
Над крышами домов плыли низкие серо-желтые тучи. Желтоватый оттенок они имели из-за не проходящей дымки желтого тумана, что всегда висел над городом.
Когда Ривс подошел к КПП гарнизона, ему стало совершенно грустно. У ступеней крыльца без козырька стоял угрюмый пехотинец, закинув на плечо вполне себе современный автомат (в отличие от техники на оружии для Миранды не экономили). На флагштоке над головой солдата болтался флаг Розми, ставший бледным, каким-то серо-голубым, тусклым, как сам город. Края флага обтрепались и успели покрыться бахромой, да и само полотнище стало сырым и тяжелым от вечных дождей и туманов, поэтому знамя Розми выглядело крайне уныло и даже как-то… стыдливо и поникши, что ли?
Запустением дышали даже стены здания, некогда бывшие желтого, солнечного, цвета.
На проходной скучающий дежурный одним глазом просмотрел документы капитана, и вид при этом у него был такой, словно бы Ривс оторвал его от дела государственной важности. На самом деле тот при появлении Ленса и Ривса не особенно быстро и даже слегка вальяжно спрятал в открытый верхний ящик стола журнал с кроссвордами. Дежурный грустно вздохнул, потянулся к старому замызганному телефону, набрал какой-то номер и прогундел в трубку:
– Чарли, тут к тебе очередной… пополнение в общем прибыло, сейчас направлю, жди, – повесил трубку, почесал заросший щетиной подбородок. – Вы, капитан, идите сейчас по лестнице на второй этаж, там кабинет 208, это кадры будут. Документы сдайте, а как оформят немедленно к командиру части, он в 310 квартирует, это на третьем этаже.
– Благодарю, – буркнул Ривс, поражаясь царящей тут безалаберности.
– И это, до обеда успейте к завхозу, в 215 кабинет, а то не будет вам квартирки и сегодня! Он после обеду из дома не возвращается!
Когда Ривс уже распрощался с неунывающим Ленсом и направился к лестнице, то услышал:
– Ох, еще один свалился… Ща опять начнет мир переделывать. Герой – хвост трубой, чтоб вас всех…
Мило, очень мило!
С кадрами и сидящим там безобразно разжиревшим прапорщиком Чарльзом Ривс разобрался быстро, отдав требуемые предписания и документы, а потом отправился к командиру части. Тот владел собственной приемной, где сидел молоденький скучающий лейтенант. Парень бросил на Ривса грустный взгляд, полный мировой скорби и тоски, попросил подождать, пока он сообщит командиру о прибытии капитана Дримса – морально раздавленного и потерянного от лицезрения бардака, что здесь творился.
Вскоре капитан очутился в кабинете со скрипучим начищенным до блеска паркетом, большим столом в виде буквы «Т» и рядами стульев вдоль длинной его части. На стене за столом, между двух окон, занавешенных тяжелыми бархатными темно-красными портьерами, висел герб Розми (как ни странно, начищенный, без пыли и паутины) и портрет Джонатана II, нижний левый угол которого был перетянут траурной черно-синей лентой[16]16
В Розми цветами траура считаются цвета бога Царства Мертвых Зулата – черный и синий. Когда человек носит траур (а носят его подолгу, в соответствии с правилами, траур могут носить до 5 – 10 лет), он может носить одежду только этих двух цветов, и то несомненное предпочтение отдается черному. Когда случается трагедия, то государственные флаги не приспускаются, как принято в других странах Дидьены, – ниже полотнища повязываются специальные траурные черные и синие ленты. Когда объявляется траур по умершему королю/королеве, портрет монарха повязывается траурной лентой.
В данном случае, в связи с недавним восшествием на престол Талинды I, и тем, что ее портреты не были напечатаны заранее и еще не заменены, допустимо повязать траурные ленты на портрете прежнего монарха, до момента пока не будут присланы портреты новой правительницы.
[Закрыть]. Под портретом за столом устроился лысеющий округлившийся полковник небольшого росточка (это капитан Дримс понял уже позже). Вид у полковника был грозным, уши слегка оттопырены и из них торчали седеющие волоски. Поджатые губы, суровый взгляд, кустистые брови, – все это придавало ему потрясающее сходство с мифическим гномом, от чего капитан чуть не рассмеялся, но в последний момент сумел сдержаться. Видимо, его мимика не прошла незамеченной: полковник еще сильнее свел седеющие кустистые брови и поинтересовался:
– Что смешного, капитан, вы нашли в моем кабинете?
– Ничего смешного, господин полковник, – немедленно вытянулся по стойке смирно Ривс.
– Тогда от чего вы гримасничаете?
– Вам показалось, господин полковник!
– Не делайте из меня идиота! Мне не кажется! – полковник побагровел и взревел. Этого Ривс просто не смог выдержать. Он расхохотался. Почти истерически, чуть ли не как баба. Он хохотал так, что из глаз брызнули слезы, он даже присел, понимая, что все! Допрыгался! Вот сейчас его и вышибут из армии с позором! Идиот! Ты думал, Миранда – самое страшное, что с тобой могло случиться?! Нет! Сейчас тебя уволят без права на пенсию!
Ривс пытался остановить истерический хохот, но ничего не мог с собой сделать. Страшное напряжение, обида, боль и стресс выплеснулись в самый неподходящий момент. Полковник долго смотрел на чуть ли не падающего от хохота капитана, на выступившие у него на глазах слезы, на безуспешные попытки того прекратить ржать, а потом встал из-за стола. Если бы этот гном решил отвесить ему оплеуху или ударить, Ривс не стал бы защищаться – хохот и банальная, презренная истерика ему помешали бы. Полковник молча открыл один из шкафчиков, тянувшихся вдоль одной из стен, достал бутылку водки, стакан, налил его до краев, подошел к капитану, сунул стакан тому в руку и просто сказал:
– Выпей, капитан, только залпом. Пей, давай, – голос его был мягким, вкрадчивым, голосом доброго гнома. Ривс подчинился. Залпом осушил стакан мерзкой водки, задохнулся, воздух не хотел проходить в легкие, на глазах выступили слезы, а потом Дримс смог снова дышать. Полковник сунул в его руку неизвестно откуда взявшийся маринованный огурец. Ривс на автопилоте схрумкал и огурец. Потом полковник толкнул высоченного капитана к стулу у стены (Ривс был без малого два метра ростом, – чуть выше среднего роста для розмийца из потомков пришельцев, – а полковник совсем росточком не вышел, едва доставал почти лысой макушкой до его груди). Затем «гном» присел на соседний стул. Спросил:
– Ну, что, полегчало?
– Ага, – медленно приходя в себя, ответил Ривс, уставившись в потемневший от сырости потолок.
– Ну, оно и понятно, – с некоторым огорчением полковник Лэндхоуп посмотрел на пустой стакан. – С такой-то биографией и с твоими наградами-то в Миранде оказаться, тут и не такой конфуз приключиться может… Тут еще никого с орденом «Во Славу Розми» не бывало, – полковник похлопал капитана по плечу.
– Теперь есть, – убито пробормотал Ривс, покосившись на опустевший стакан, в голове его появился легкий звон.
– Эй, капитан! Чего сопли-то распустил? – рявкнул «гном». – В Миранде тоже люди живут, живые люди! Ты какую присягу давал?!
Ривс, непонимающе, уставился на этого странного человечка, упитанного, с брюшком, похожего на гнома и… и какого-то человечного что ли. Впервые после смерти родителей, он видел перед собой человека, который обладал человеческими качествами, чувствами!
– Чего смотришь на меня?! Спрашиваю: ты какую присягу давал?!
– Защищать Розми, Страну Мечтаний, ее народ и ее устои от врагов внешних и внутренних, встать на пути врагов моей страны и грудью защитить тех, кто мне верит, кто слабее меня, кого некому больше защитить. Отдать свою жизнь и душу, если потребуется, за жизнь тех, кто живет в Розми, и за моего короля, который олицетворяет собой Розми, которого поставили боги Света править в Розми от их имени, – прошептал часть присяги капитан Дримс.
– Вот видишь, капитан? Ты дал клятву, ты дал присягу защищать розмийцев. Защищать от врагов внешних и внутренних. В Миранде тоже есть мирные жители, розмийцы. За вычетом нашего гарнизона, их тут тысяч десять, и они беззащитны перед тварями, что пытаются их убить. Им нужна твоя защита, твоя и ничья иная, – постучал пальцем по руке Ривса полковник. – А скажи мне, капитан, в присяге говорилось что-нибудь о месте, где ты будешь защищать тех, кто тебе доверил себя, свою жизнь, тех, кто слабее тебя, тех, кого больше некому защитить?
– Не говорилось… – Ривс чувствовал, как слегка захмелел. Он прикрыл глаза, в душу его заползал самый настоящий стыд. За истерику, за то, что ПОЛКОВНИК, командир части, сидит тут и втолковывает ему азы службы и уговаривает служить и защищать…
– Вот и я так думаю, – полковник Лэндхоуп вновь похлопал его по плечу. – Значит, защищать простых людей ты должен везде, везде, где потребует твоя Родина. И пусть кто-то решил, что ты чем-то провинился (а я твое дело получил, понимаю, что не из-за службы хреновой тебя сюда отправили), но люди, люди-то в чем виноваты? А? Чем виновата вон та хозяйка кафе, что через дорогу от нас находится? Почему она не достойна защиты? Или мальчишка, что продает газеты на нашей улице? Их тоже надо защищать.
– Знаю, – вновь прошептал Ривс.
– Вот и я о том же, – кивнул Лэндхоуп лысеющей головой. – Ты дал присягу защищать мирных жителей, и в ней не уточнялось, что жители больших городов или пограничья имеют преимущество перед жителями Миранды. Так себе и заруби на носу! Понял меня?
– Да, господин полковник, – пробормотал Ривс, заставил себя подняться.
– Да чего уж там, сиди, – махнул рукой «гном», прошел за свой стол, уселся в кресло. – Так что выкини из головы всю дурь, что там у тебя засела. Понимаю, после границ и Фритауна обидно оказаться у нас, да еще без надежды выбраться дальше Нерейды, но ты в голове своей держи следующее: тут те же люди живут. И морально они в разы чище некоторых жителей столицы! Чище и проще. Им тут защита нужна поболи тех, кто во Фритауне живет. Согласен?
– Мне говорили, что тут творится. Да, во Фритауне такого нет, – кивнул Ривс.
– Видишь? Тут невинный человек может умереть куда быстрее и страшнее, чем это может случиться во многих других городах. Это в башке своей и держи всегда! Уяснил? – свел кустистые брови полковник.
– Так точно, господин полковник!
– Хорошо. Я тебя понимаю, – «гном» вздохнул, откидываясь на спинку своего большого кожаного кресла. – Тебя ж ждало блестящее будущее, твой орден другого не предполагает, а вот оно как обернулось. Но ты подумай, может быть, ты сюда послан, чтобы защитить многих и многих? Может, в этом и есть твоя судьба?
– Я раньше так не думал, – твердо ответил Ривс.
– А ты подумай. У меня как раз место командира взвода вертолетчиков освободилось. Погиб на днях прежний. Я тебе это место дам, но ты недельку сначала полетай под присмотром опытного бойца. Командир из него не очень, он и сам это знает, а вот натаскать – натаскает, – Лэндхоуп с сомнением посмотрел на новоявленного подчиненного. – Ты вертушкой-то управлять умеешь?
– В Летном учили. И на границе с Луисстаном доводилось, – буркнул Ривс.
– Хорошо. Вот недельку повспоминаешь навыки, а потом я тебя командиром назначу, да и по званию ты подходишь, самым старшим будешь. Короче, согласен? – он наклонился вперед над грудой бумаг, громоздившейся по всей столешнице.
– Так точно, господин полковник, – кивнул Ривс.
– Это хорошо. А вот теперь слушай меня серьезно и постарайся обдумать и понять, – Лэндхоуп немного пожевал губу, готовясь к речи. – Я, таких как ты, повидал. Ну, не таких орденоносных и именитых, но похожих. Так вот, ты не рвись подвиги совершать, потому что тут это только к твоей же гибели и приведет, а в худшем случае: заберешь с собой к Зулату нескольких сослуживцев и кого из простых жителей. Так что забудь про подвиги. Тут они не совершаются. Тут надо с монстрами и тварями болотными бороться, а не геройством заниматься. Они, твари-то, тупые и делают то, что испокон веков известно, ничего нового не придумали и думать-то им нечем. А вот такие молодые и горячие как ты, неугомонные, новые методы придумывают, сплошь провальные, правда. И убиваются. Убиваются сами и других убивают. Тебе оно надо?
– Никак нет, господин полковник, – вновь тихо ответил Ривс.
– Поэтому свое геройство остуди, капитан. Оно тут не найдет применения, разве что для нового способа смерти тебя и тех, кто рядом с тобой будет. Твоя смерть – это твоя смерть. Хочешь помереть – помирай, да только так, чтобы никто другой не умер, и техника не пострадала – ее у нас итак мало, – потер подбородок полковник, пожевал губу и потом продолжил. – Сдохнешь – твои трудности, а вот захватишь с собой кого, или технику какую – я тебя и у Зулата в Царстве достану, и он тебя покарает, и Венера за тебя не заступится. Потому, как ты подставишь простых людей, и неизвестно сколько их из-за тебя и потери техники погибнет еще.
– Я понял, господин полковник.
– Что ты понял, капитан? – устало спросил Лэндхоуп.
– В Миранде живут такие же люди, что и во всей Розми, люди, которых я поклялся защищать ценой своей жизни, – обреченно повторил Ривс. – Новых способов истребления тварей не надо изобретать – они безмозглые, нового ничего не придумают, а старые методы итак эффективные.
– Никогда не забывай эти слова. Никогда.
– Так точно, господин полковник.
– Тогда иди к завхозу… интенданту, в смысле, он тебе ключи от квартиры выдаст. Хоромы не фонтан, конечно, но какие есть! Потом ступай на летное поле – принимай дела. Вертушек у нас всего десять, но четыре на ремонте стоят, причем три из них – вряд ли получится когда-нибудь починить, им уж лет по сорок будет, чудо, что вообще летали. Одну – можно починить, но тут проблема: техника главного на днях тоже сожрали, когда нового пришлют – неизвестно, – буднично сообщил «гном».
– Полковник Лэндхоуп, а разве у вас всего один техник? – удивился Ривс. Даже на десять машин нужно хоть три-четыре техника, особенно на такие древние машины, которые находятся в этом мерзком климате…
– Ты чем слушаешь, капитан? – задушевно, прямо как несколько минут назад, когда стакан предлагал, поинтересовался командир части. – Главного сожрали, а остальные пьют не просыхая! Их тоже сюда не по доброй воле сослали, вот они, паскуды, и пьют. Утром еще могут что сделать, днем уже дрыхнут где-нибудь, да и квалификация у них, мягко говоря, так себе. По мелочи если что, поутрянке починить еще могут, а вот коли же серьезное… Все! Надо нового ждать, или надеяться, что кто из местных решит пойти к нам, но разбирающийся в машинах, а то тут с техникой совсем плохо, нет ее просто!
– Понял, – тоска вновь начала поднимать голову в душе капитана, но тот от всей души пнул ее.
– Далее, – сложил руки домиком на столешнице полковник. – Две вертушки у нас грузовые, на них никто из боевых пилотов не летает, ну, если только в случае крайней необходимости, но такое редко бывает. Птички эти у нас и для эвакуации, если что используются. Такое тоже случается. Коли кому так не свезло, что эвакуация требуется, ты должен знать: посылать туда грузовую только в сопровождении двух ударных, а лучше трех, но такое редко получается – пилоты пьют и гуляют, паскуды, много. А пьяных или с похмелюги я к вертолетам не подпущу, техника итак на ладан дышит. Коли бухой кто или с похмельем – на губу сразу! – неожиданно хлопнул ладонью по бумагам командир части. – Коли кого эвакуировать надо, ты лучше всего посылай лейтенанта Сантала и младшего лейтенанта Келамью – он хоть балбес знатный, но храбрый, а Сантал опытный уже. Ты с ним вчера летел, они с Келамью в одном экипаже. Но тогда надо Лавджоя предупредить, чтоб он стрелков своих отрядил на машину Сантала.
О! Наконец-то, безымянный пилот обрел имя!
– Понял, – в десятый или двадцатый раз за это бесконечное утро кивнул Ривс.
– Есть у нас четыре ударные вертушки, – полковник Лэндхоуп вздохнул. – На дежурстве вокруг города и по окрестностям летает всегда одна, экипаж второй на дежурстве тут стоит, если что всегда может подлететь. Остальные три экипажа по домам… или по кабакам, там уж как получится. Ночью мы не летаем, но на всякий случай два экипажа тут ночуют, мало ли что! – «гном» опять задумался, продолжил. – Это в нынешнее тревожное время. А так, днем два экипажа, ночью – один тут, остальные дома. Личный состав у нас сейчас не вполне укомплектован. Лейтенанта Ниро покоцали на днях, он как раз эвакуацию прикрывал, когда очередное наступление этих тварей началось. Сесть решил, помочь ученым, чтоб их Сет забрал! Твари его и подрали! До вертушки добрался, но яд у них поганый, думаю, дня через два к Зулату отравится.
– Вы говорили, что командир взвода тоже погиб, вы мне его место предложили, – напомнил капитан.
– Да, – махнул рукой полковник, слегка выпятив губу от неудовольствия. – Он тоже из второй машины вылез. Там прямо на болоте твари жрали ученых. Стрелять с вертушки нельзя – непременно с монстрами всех их жертв положишь, близко больно были. Ну, паскуда героическая и нарушил приказ – покинул вертолет. Его твари тут же и сожрали. Мы только голову да пару костей с потрохами собрать смогли. Он из автомата стрелять начал, пару этих яйцеголовых спас, что правда, то правда, но самого его схарчили за милую душу, – махнул рукой Лэндхоуп, скривившись. – Хоть штурманы догадались взлететь и не полезли геройствовать, иначе и ученых, и пилотов, что на грузовых вертушках были, сожрали бы всех! Да еще и технику погубили бы. Это людей тут легко присылают – виноватых в армии много, а вот техники, да еще поновее, нам не допроситься. Так и живем – латаем, что есть, да на Крома с Венерой уповаем.
Ривсу стало невыносимо здесь находиться.
Обалдеть.
Только голова, да пара косточек с потрохами остались… Это они заживо сожрали вооруженного человека и не одного?! И ведь тот не стоял столбом, пока его рвали на куски.
– Еще есть пара хороших пилотов, сержант Фрейд и старший лейтенант Норрик. С ними будут проблемы, – как ни в чем не бывало продолжил Лэндхоуп. – Норрик сам претендует на твое место, но ты и по званию выше и по опыту, а он очень агрессивный, в драку лезть будет. Это я сразу тебя предупреждаю. Ты его поучи, но будь аккуратен – подставит за милую душу, и трусоват он все же, подлый и трусоватый. Тут за агрессивность свою, за жестокость и побои подчиненных и младших по званию уже десять лет сидит. Думаю, и троих моих, паскуда, сгубил, подставил или струсил, так что будь аккуратнее с ним. А как напьется – так вообще тормоза теряет, но такое с ним, хвала Крому и всем богам Света, нечасто случается.
– Разберусь, обламывать приходилось, – вздохнул капитан. Все ж веселая жизнь ему предстоит! А он тут скуки боялся!
– Фрейд пьет, паскуда, не просыхая! – махнул рукой Лэндхоуп. – Но пилот он, каких еще поискать надо. Раньше в Королевской эскадре сопровождения[17]17
Королевская эскадра сопровождения – специальный отряд летчиков, управляющих и авиалайнерами, на которых летают король и члены королевской семьи, и управляющих истребителями, сопровождающими короля и королевскую семью во всех полетах, и вертолетами, если полеты совершаются на короткое расстояние.
[Закрыть] летал, но как жена его умерла лет двадцать назад, так и начал пить. Из эскорта[18]18
В данном случае имеется ввиду Королевская эскадра сопровождения.
[Закрыть] его, понятное дело, выставили. Сначала в Нерейду. Там он тоже набедокурил, и его офицерского чина лишили. У нас такое тут частенько бывает, не удивляйся, дальше нас-то не зашлют, а наказать надо как-то, вот сержантами и делают. Потом к нам в Миранду направили. Только ему не привыкать. Он местный, родился в Миранде. Так что исправляться не собирается, так и ходит сержантом.
– Господин полковник, а почему вы его не уволите, если он беспробудно пьет? – поразился Ривс.
– Тут почти все пьют, ну, если не на дежурстве и если не на следующий день на дежурство. У меня с этим не забалуешь, – вздохнул полковник. – Он, когда более или менее трезвый, любому фору даст, и страху не ведает совершенно, положиться на него можно, главное – чтоб не напился вдрызг, – пожал плечами командир, бросил взгляд на Дримса. – Чего так смотришь? Думаешь, тут каждый ас? Ни хера подобного! Бестолочи в основном! Или дохнут быстро, если головы горячие – как прежний командир летунов! Ты тут послужи немного, а потом уже решения принимай и гони неугодных!
– Так точно, господин полковник, – без особого энтузиазма брякнул Ривс. И это сюда его занесла судьба! Какой же прекрасной и заманчивой отсюда казалась Нерейда!
– А коли так точно, то иди к завхозу, а потом к старшему лейтенанту Флайтану, он тебя поднатаскает на вертушках летать, я его предупрежу, он сегодня все равно в дежурной смене. Потом когда вернутся Норрик с напарником – представлю по всей форме. Иди уже.
Ривс встал из-за стола, чувствуя себя не таким раздавленным как утром, да еще и легкий хмель гулял в голове, заставляя надеяться, что не все так плохо. Уже в дверях его окликнул полковник:
– И, капитан, помни: ты клялся защищать тех, кто слабее тебя и нуждается в твоей защите. А где ты их будешь защищать, в присяге не говорится. Этим людям, – он ткнул большим пальцем себе за спину, в сторону видневшегося за мутными немытыми окнами города, – нужна твоя защита, иначе их сожрут. Или просто порвут на куски. Только ты и стоишь между ними и смертью. Помни о присяге.
– Я понял, господин полковник, – твердо ответил Ривс. Вышел, прикрыл за собой дверь и отправился искать завхоза.
Полковник почесал лысеющую голову, откинулся в кресле и по старой привычке обратился к портрету покойного короля:
– Ну, надеюсь, что понял. А то ведь почти сломался парень. Все мы гордые такие, все в Первом отряде или в Королевской эскадре сопровождения служить хотим! А их кто защищать-то будет? – он приподнял свои кустистые седеющие брови. – Вот и я о том же говорю, Твое Величество. Лишь бы геройствовать не начал, чтоб отсюда смыться, да не спился бы, парень-то, кажется, толковый, – полковник постучал по личному делу Ривса, лежащему перед ним на столе. – Вот зачем Твое Величество его сюда направило? Что этот обормот сделал? Ясно же, что его ради профилактики надо было в Нерейду сунуть, чтоб остудить молодую башку, оттуда хоть есть шанс выбраться, да и выбирался он. А отсюда? Ну, что я, Твое Величество, спрашиваю, надо было натворить с таким послужным списком, чтоб в Миранде оказаться? ТАКИХ тут отродясь не бывало.
2
С того момента как юный, но уже зубастый младший лейтенант Винсент Алессандр Бодлер-Тюрри вышел из стен Военного училища Разведывательной службы Розми, он постоянно вел кочевой образ жизни. Он был полевым агентом и нигде надолго не задерживался. Менялись города и страны. Менялись начальники и соседи. Менялась сама жизнь, пока однажды Джонатан II не назначил его главой РСР. С тех пор и до болезни короля Винсент обитал большую часть времени в Джорджии. Теперь же он появлялся тут набегами, разрываясь между Замком Королей, Фритауном и поездками с инспекциями по гарнизонам.
Вот и сегодня генерал прилетел в Джорджию на пару дней: решить несколько неотложных вопросов, требующих его личного присутствия; навестить кое-кого из постояльцев тюрьмы РСР в заливе, возжелавших раскаяться в своих грехах; да и просто убедиться, что служба продолжает справляться с возложенными на нее задачами, несмотря на вынужденные разъезды ее главы. Ну, и наступило время докладов агентов, отчитывающихся ему лично по тем или иным причинам.
Самолет сел на полосу в международном аэропорту в Джорджии. Мимо иллюминатора замелькали ряды авиалайнеров, выстроившихся у терминалов, стеклянные стены многочисленных зданий аэропорта. Самолет РСР рулил к отдаленному терминалу, где обычно приземлялись воздушные суда высокопоставленных особ. Как только лайнер остановился, к борту подали трап. Уставший генерал потер глаза в последний раз, нацепил маску сонного ленивца и в сопровождении адъютанта и нескольких своих офицеров сбежал по ступеням к поданному автомобилю.
День только начинался. Солнце только стало припекать, а с недалекого тут берега моря налетал пока еще освежающий бриз. Впереди генерала ждали узники горемычные, а после – родимые стены штаб-квартиры. Где-то к полуночи грезилась надежда лечь спать. Где-то…
Когда узники раскаялись, в отношении них были отданы все распоряжения, – кого-то все ж расстрелять, кого-то посадить в одиночку, а кому-то повезло: его планировали отпустить на свободу… лет так через пять, – Винсент вихрем промчался по коридорам штаб-квартиры. Вновь тянулись часовые на постах; вновь кто-то от неожиданности и трепета пред ужасным начальством споткнулся и рассыпал по коридору бумаги; вновь собаки на посту подобрали влажные розовые языки.
Исхудавший от кочевой жизни Даниэль подал шефу ежедневную сводку, поступающую генералу в одно и то же время, независимо от его местонахождения. Винсент недовольно поморщился, читая ее: из всех уголков Розми агенты слали донесения о возросшей активности жрецов богов Света, агитировавших прихожан за солидного кандидата в регенты – за господина Нила Адриана Роуза. Особенно усердствовали жрецы в Старой Розми и на побережье моря Мечты.
Плохой звоночек.
Народ пока вяло реагирует на призывы служителей богов, но лиха беда начало! Так ведь и Талинда уперлась: не хочу казнить кузена! И хоть ты тресни. Надо убить мальчишку – с его смертью будет решено множество проблем. Иначе знаем мы, чем могут эти призывы закончиться, проходили уже, разгребали… В Джанелли, правда, но политтехнологии у всех революций одни и те же.
Огорчений усталому генералу добавили и сообщения об обнаруженных шпионах сопредельных и не очень сопредельных держав. Ну, положим, шпионы-то всегда и везде водились, а в Розми их только ленивый не засылал, но нынче их количество превысило все допустимые пределы! Пора б и совесть иметь! Вон даже маршал Дженси от возмущения или с намеком, что работать РСР лучше надо, стал делиться информацией о пойманных и засвеченных агентах иностранных разведок.
Слетелись стервятники клевать Розми. Слетелись. Чуют возможную поживу.
А вот хрен вам, а не кусочек от великой державы! Космос их, недоумков, видите ли заинтересовал. Ошивайтесь на околопланетных орбитах, нечего вам дальше делать! Нечего.
Винсент устало откинулся в кресле.
Убить Лоуренса. Выполнить приказ короля Джонатана II. Иначе все станет еще хуже, а когда, – если, – этот маленький засранец вырастет, он ведь и власти может тоже захотеть, или кто пошустрее ему подскажет мысль эту нехорошую.
Генерал знал, что Розми ждет период смут и войн, он знал, что страну, словно червь яблоко, будут точить изнутри. Мятежники. Предатели. Просто глупцы, – куда ж без них-то?!
Как же точно древний поэт описал происходящее сейчас в стране. Да еще и роза!
Размышления генерала прервал звонок внутреннего телефона. Даниэль докладывал о прибывшем в назначенное время для доклада Патрике О’Брайене. Пат как всегда бесшумно появился на пороге кабинета, присел на предложенный начальником стул. Выглядел агент озабоченным, что очень не понравилось Винсенту.
– Так плохо? – вместо приветствия спросил генерал.
– Полагаю, что могло быть и хуже, – кивнул несостоявшийся родственничек.
– Рассказывай.
– Полный отчет, – протянул главе РСР листы Патрик. – Прошу, господин генерал, обратить внимание, что в Ариэль резко возросло количество приверженцев культа Сета. Многие семьи ноэлов приняли учение Тьмы и в тайне поклоняются Сету, проводят обряды, совершили несколько человеческих жертвоприношений, – О’Брайен замолчал.
– От чего ты делаешь такие выводы? – сонливость слетела с лица Бодлер-Тюрри, выглядел он озадаченным, даже резко подался к собеседнику.
– От того, что у меня есть собственный замок на востоке Великих Гор, помнишь? – усмехнулся Патрик.
– Какой замок, Пат?! Руины! – раздраженно ответил Винсент.
– И тем не менее, я из рода ноэлов, – напомнил майор. – Друзья моего отца перебрались в Ариэль, мои связи с ними были разорваны много лет назад. Я решил их восстановить для этого задания.
– Можно поменьше театральных пауз и лирических отступлений? – приподнял брови генерал.
– Можно, – согласился Патрик. – Канингемы бедны как голуби на карнизе нищенской хибары. Они ненавидят пришельцев за то, что все потеряли, но не состоят в числе заговорщиков – боятся потерять те крохи, что у них еще остались, да и карьера их сына зависит от их лояльности короне. Однако это не мешает им появляться в кругу ноэлов, где их уважают – древний род, как ни как! Благодаря Канингемам-то я и вошел в высшее общество Ариэль, а благодаря чересчур резвой женушке приятеля моих детских игр, Питера Канингема, я попал на тайное собрание приспешников Сета! – изрек довольный майор. – Так что если вам донесут о моей приверженности богу-змее – не верьте, я вообще в богов не верю.
– Канингем… Канингем… – нахмурился Бодлер-Тюрри. – А глава летунов в эскорте Ее Величества, Питер Канингем, не из Ариэль ли?
– В самую точку! – восторженно вскрикнул Патрик. – Но он не в курсе увлечений жены. И не в курсе своих роскошных ветвистых рогов!
– Уверен? – скептически взглянул на парня начальник.
– Да. Она это тщательно скрывает, чтоб на него не упала тень – Питер все ж из древнего рода, а она – удачливая интриганка, – махнул рукой хитрый пройдоха. – Благодаря ей меня приняли в число приспешников Сета. Эх, чего не сделаешь ради блага любимой страны!
– Хватит паясничать, – почти прорычал Винсент.
– Господин генерал, ситуация с культом Сета в Ариэль в десятки раз хуже, чем мы могли предположить, – посерьезнел Патрик. – И возросло их количество за последние лет пять – шесть. Жрецы Сета в этот период начали активные действия по привлечению адептов культа. Мы знали, что в Ариэль модно поклоняться богу-змее, в шутку, так сказать, но даже предположить не могли, что шутка и мода стали чем-то представляющим опасность. Жрецы и культ набирают силу. Для чего? Пока не понятно.
