Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)
– Нужно было вставить ей кляп. Слышал бы ты, какой она бред несла. – Зоя с отвращением зыркнула в сторону Милы. Мужчина мягко улыбнулся, глядя на подругу, но в голосе его была сталь. Она била по ушам, заставляла сжиматься от страха.
– Ты не гостеприимна, Зоя. Эта женщина – наш друг. Вскоре нам не понадобятся веревки. – Он провел ладонью по волосам девушки. Она съежилась под его взглядом и отступила. – Ступай. Чего же ты ждешь. – Его голос расплавленным свинцом разрезал воздух. Зоя починилась, любая подчинилась бы.
Мужчина медленно приблизился. Он больше не внушал страха. Его глаза излучали нежность, губы сложились в мягкую обольстительную улыбку. Сердце Милы гулко забилось. А он умеет произвести впечатление. Блестящий черный бархат мягко струился по его телу, облегая сильные мышцы. На фоне черных волос кожа казалось фосфорно-белой, излучающей какое-то почти синеватое сияние, губы слишком красные. Он был раскошен и неуместен в окружающей его жалкой обстановке. Двигался он очень грациозно, почти бесшумно, так же, как Ричард. Господи, почему она все время о нем вспоминает?
– Прости меня. Ты достойна апартаментов королевы, а не этого ничтожества. – Произнес он, мурлыкающим, сладким до приторности голосом.
– Может, развяжете меня, мистер? – попросила Мила. Он удивленно приподнял брови.
– Ты не повинуешься моим глазам. Это что-то новенькое. Ричард ведь не закончил начатое. Так?
– Я так и знала. – потрясенно выдохнула Мила. – Вы с этим маньяком заодно.
– В какой-то степени да. – Задумавшись на секунду, признал Эдуард. Он весело улыбнулся. Его красота обдала ее горячей волной. Мужчина сел на край кровати, не сводя с нее черных пронзительных глаз, в которые она снова безвольно упала. Сильная бледная ладонь замерла над ней, словно не решаясь прикоснуться. Мила сглотнула покатившийся страх или что-то еще…. В глазах мужчины промелькнуло сомнение, какая-то глубокая печаль.
– Я могу заставить тебя желать меня, могу заставить любить. Могу сделать своей навеки, и ты повинуешься. Но тогда мы будем владеть тобой вместе с ним. Я просто закончу то, что начал он. Но я не могу этого допустить. Однажды мы уже владели тобой оба. Он и я. Ты верила ему, ты гордилась им, ты оставила меня, чтобы быть с ним, а когда вернулась, он убил тебя. Но ты не забыла. Ты придумала для него особенную кару. – Слова красавца звучали, как бред, но в них улавливался смысл. Он словно пересказывал ее сны. Невероятно, но он действительно верил в то, что говорил. И Мила совсем растерялась, когда увидела в его руке серебряный кинжал. Тот самый, из сна. Она сразу его узнала. В висках загудело, к горлу подкатила тошнота. Она шарахнулась от этого блеска. Она почти чувствовала его холод в своей груди.
– Узнаешь? – спросил он. – Я сохранил его. Это – единственное орудие, способное уничтожить Королеву ночи. Но есть еще магический заколдованный меч, о существовании которого знал только один человек – посвященный в великую тайну. Боги решили, что смогли защитить меч от меня, но ошиблись. Я убил хранительницу этой святыни. Никто не сможет отгадать место расположения меча, отнимающего силу. Я воспользуюсь им, когда придет мое время править. Я спрятал его так далеко, что даже все глаза полуночи не смогут увидеть его… – он вынул кинжал из ножен и лезвие его угрожающе засверкало. – Но этот клинок – орудие твоего убийства, я всегда храню у себя. Он напоминает мне о мести, о боли и отчаянии, которые поселились в моей душе, когда ты была предана этим щенком. Этим кинжалом Ричард убил тебя. А потом отрубил голову и сжег. Ты обещала вернуться. И ты здесь. Но именно он нашел тебя первым. Это какой-то рок судьбы. Проклятие. Почему, Люциана?
– Эдуард. – мягко проговорила Мила. Ее сердце сжалось от жалости. – Я не знаю, откуда мне известно ваше имя, но я не Люциана. Вы меня с кем-то перепутали. Я Людмила Ларина. Я замужем и работаю простым менеджером. Во мне нет ничего особенного. И никто меня не убивал этим симпатичным кинжалом. Ричард не искал меня. Я шла домой, а он несся на своем автомобиле и задел меня. Вот и все.
– Ты действительно в это веришь? – Эдуард усмехнулся. Его теплые пальцы начали развязывать узлы на ее запястьях. – Прости, что пришлось причинить тебе боль. Я просто принял меря предосторожности. Пока ты не вспомнила, кто ты есть, мне придется связывать тебя.
– Пока я не вспомнила? – переспросила Мила, потирая онемевшие запястья. Ланкастер наклонился к ее плечу и прикоснулся к нему прохладными губами. Ее тело вспыхнуло, отвечая на не прошеную ласку. Странные эмоции захлестнули ее. Словно все это уже было, словно не в первый раз этот брюнет целует ее. Протянув руку, она погладила его волосы, шелковистые на ощупь. Эта женщина из ее снов не любила его, она никого не любила, но он будил в ней чувственность. Он поймал ее пальцы губами, глаза их встретились.
– Эдуард. – прошептала она. Воспоминания текли в ее мысли откуда-то извне, толкали ее в объятья этому непостижимому мужчине. Она чувствовала его желание, его боль. В его очерствевшей душе больше не было былой жестокости. Боль заглушала все прежние чувства. Сейчас не она, а он был в ее власти, его губы трепетали, прижимаясь к ее губам, руки требовательно сжимали плечи, он толкнул ее на кровать и склонился над ней, целуя ее шею, опускаясь все ниже. Мысли спутались, дыхание смешалось. "Что я делаю?"
– Нет. – крикнула она, отталкивая его. – Не трогай меня.
– Почему? – в потемневших глазах плавало недоумение. – Я так долго ждал тебя. Неужели я не заслужил каплю тепла и нежности?
– Я не знаю, кого ты ждал, но точно не меня. – Наваждение отпустило ее. Мила освободилась от его чар или от своих собственных. – Развяжи мне ноги. Я в туалет хочу. – Требовательно заявила она. Ланкастер явно был в замешательстве.
– Слушай, я провалялась тут связанная кучу времени. Мне нужно пи-пи. Это понятно?
– А ты грубая. – Усмехнулся Эдуард, придя в себя. Он помог ей освободить ступни и подняться на ноги. Красное платье сильно помялось. – Зоя, – крикнул он. – Проводи нашу гостью в туалет.
Мрачная блондинка появилась, словно из-под земли. И тыча в спину Милы ружьем, сопроводила ее в уборную, которая была жутко не прибрана и зловонна.
– Слушай, а почище место вы выбрать не могли? – спросила она, справив нужду. Зоя нахмурила брови.
– Здесь безопасно. – Немногословно ответила она. – Что-то не устраивает? – дуло ружья больно ткнулось в бок.
– Нет, все клево. – Подняв руки в знак поражения, сказала Мила. – И что ты такая вредная? Вы меня вообще отпустить планируете?
Девушка ей ничего не ответила. Доставив ее обратно в комнату, она удалилась.
– Может, я пойду? – робко спросила Мила, глядя на распластавшегося, на постели Ланкастера. Выглядел он очень заманчиво и аппетитно. Но он ненормальный извращенец, который принимает ее за другую, и еще он как-то связан с маньяком-Ричардом. Вроде бы достаточно причин, чтобы не поддаться желанию разделить с ним постель.
– Куда? – перекатившись на бок, лукаво спросил он, лаская ее своим взглядом. – Твой дом рядом со мной.
– С чего бы это? Я, по-моему, уже сказала, что я не Люциана. Может, не стоит напрасно тратить на меня время. Вы ее обязательно найдете.
Ланкастер разразился бархатистым смехом.
– Глупышка. Ты еще не сознала, какая сила дана тебе. В тебе – древнее знание. Ты прошла через вечность, храня силу гребня. Скажи, где он, и я отпущу тебя, если ты сама захочешь уйти.
Стоп. Гребень. Ричард тоже спрашивал ее о нем. Не напрямую, а мысленно. "Где гребень, Мила?". Что еще за новая загадка?
– Я не знаю, о чем вы говорите. – Покачала головой Ларина, усаживаясь в кресло, которое до этого занимала Зоя.
– Знаешь. Тысячу лет назад ты заперла свою силу в гребень и отдала его смертной, наложив на нее заклятье, сделав ее хранительницей. От дочери к дочери через кровь переходила твоя тайна. Ваш род не рожал сыновей. Одни девочки, и так похожи между собой. Так?
– Похоже на правду. – Согласилась Мила. – Но у меня нет и не будет дочерей. Я не могу иметь детей.
– Все правильно. Проклятие замыкается на тебе. Ты последняя в звене. Поэтому влияние Люцианы так сильно и мощно. Она в тебе и вырвется на свободу, когда обретет гребень.
– А что такого в этом гребне, что вы все охотитесь за ним? – поинтересовалась Мила. И простого любопытства. Необходимо понять смысл схемы, в которую уверовали двое чокнутых мужчин.
– Солнечный свет. – Коротко ответил он.
– И? – не поняла Мила. Забавно. Это, как слушать бабушкину сказку, только очень страшную. На ночь ей такие страсти точно не читали. Но можно и послушать, если делать все равно больше нечего. – И откуда вы знаете, что именно сделала Люциана? Она же не перед смертью поведала вам о проклятии. Это было бы крайне глупо с ее стороны.
– Согласен. – мягко кивнул Эдуард. – Были обрывки мыслей, ее мыслей, которые услышали мы – я и Ричард. Отсюда и сложилась легенда. Но гребень – не миф. Он существует. В нем великая сила, наша неуязвимость и власть. Вампиры не выносят солнечного света. А Люциана знала, как преодолеть это проклятье. Она не боялась солнечного света. Никто, кроме нее не знал секрета этого противостояния. И, предчувствуя смерть, она спрятала его, не позволив убийцам обрести эту великую силу.
– Значит, ты вампир? – сухо поинтересовалась Мила. Это уже интереснее. А оборотня под кроватью не спряталось, случайно?
– А ты думала, что я душевнобольной? – он сногсшибательно улыбнулся, обнажив кончики острых клыков. Нет, Мила слышала, конечно, легенды о вампирах и осиновых кольях, чесноке и распятьях. Читала книги, смотрела кино. И она видела, как Ричард пил кровь у Клэр. Но это вовсе не значит, что он – вампир. Ходячий труп в нескольких сотнях километров от Москвы – это же полнейший бред!
– Ничего я о вас не думала. Я вас не знаю. Ричард, например, – маньяк. И вы, наверно, тоже, раз водите с ним знакомство. В истории немало таких чудиков, вообразивших себя неотразимыми принцами тьмы, и убивающих людей из-за своих больных фантазий. Дракула тоже считался вампиром. Про него даже фильм сняли. А он был всего лишь чокнутым садистом, как и Жиль де Рэ, а последний был еще и голубоватым педофилом. Да, еще забыла про кровавую графиню Батори. Та еще была штучка.
– А вы начитаны, Людмила. – Улыбнулся Ланкастер.
– Наконец-то, вы назвали меня настоящим именем.
– Не хочу злить вас. Мне нравиться наша легкая беседа. Она успокаивает. Вы не боитесь меня, а это возбуждает. Вы хотите меня, но пытаетесь скрыть это даже от себя, а это льстит моему самолюбию. Я получу вас. А сейчас просто растягиваю удовольствие. Вы будет стонать в моих объятьях, и умолять меня не останавливаться.
– Прекратите. – Хрипло оборвала его Мила. Его слова вызвали в ней вполне предсказуемые эмоции. Он словно сделал с ней, все, что описал.
– Как скажете, моя дорогая. Итак, на чем мы остановились? Вы упомянули восхитительную Эржебет Батори. Она была столь же прекрасна, сколь и жестока. Кровь стекала по склонам ее замка. Вы бы пришлись ее по вкусу. Она была очень эстетична, по крайней мере, сначала. Жажда крови порой заменяет другие инстинкты. Любовь, секс, страсть, все меркнет перед жаждой крови. Она умоляла меня спасти ее, когда ее заточили в замке. Но я не рискнул выпустить на волю это чудовище. С мира хватит и одного меня. Есть еще Ричард. Но он слишком человечен. И убивает скорее из необходимости, чем из желания.
– Значит, вас двое? – осмелилась уточнить Мила.
– Нет. Больше. Но остальные повинуются нам. Они не убивают, если мы им не позволяем.
– Все это занимательно, но маловероятно. – Вздохнула Ларина, сделав нарочито заскучавшее лицо.
– Ты провоцируешь меня, малышка. – Он снова перешел на ты. В голосе его прозвучали теплые интимные нотки, прохладное прикосновение его взгляда вызвало дрожь во всем теле. – Разве простой смертный может сделать простым взглядом или голосом то, что делаю я?
– Есть такое понятие, как гипноз. Ему можно научиться. Я, например, могу читать мысли. Не всегда и не у всех, но могу. Я же не вампир. – Мила напряженно улыбнулась. Было, что-то в словах Ланкастера, заставившееся ее содрогнуться от ужаса. Она не верила ему, но все же….
– Пока не вампир. – Поправил ее Эдуард. Его взгляд остановился на ее шее. – У тебя его отметины. Еще немного и он превратил бы тебя в свою вечную рабыню. Я спас тебя. Ему нужен только гребень. А мне ты… и гребень.
– Вы оба – полоумные маньяки. – Спокойно заявила Ларина, стирая с шеи его взгляд. – Он убил мою подругу, и еще одного невинного человека. Ты собираешься убить меня. Вот и вся, правда. Никакого вампиризма.
– Я не собираюсь тебя убивать. Наоборот, подарю тебе вечную жизнь, молодость, красоту. А с гребнем мы будем неуязвимы. Но сначала нужно решить небольшую проблему. – Он растянул губы в ленивой кошачьей улыбке.
– Какую?
– Убить Ричарда. Тогда то, что он с тобой сделал, исчезнет. Связь прервется. Я обращу тебя, ты расскажешь мне, где гребень. И все будет просто чудесно. Ты, я и вечность.
– И гребень. – Мила закатила глаза и усмехнулась. Хватит с нее этих бредней. – Эдуард, ты, конечно, очень красив и все при тебе, но ты псих. Я с психами не сплю и, вообще, не желаю иметь ничего общего. С меня Ричарда хватило.
– Ты мне не веришь. – Ланкастер плавно поднялся с постели и медленно приблизился. Да, в нем, было определенно есть что-то королевское. Эта осанка, взгляд, утонченность. Он встал перед ней на колени и протянул кинжал. Мила ошарашено уставилась на него.
– Порежь меня. – Мягко попросил он. Мила чуть не подавилась слюнями.
– Ты совсем сдурел? Я просто уйду. Не хочу я никого резать. Ты маньяк, вот и режь сам.
– Что ты заладила, маньяк да маньяк. Режь, я тебе говорю. – Он начал сердиться и с силой всунул оружие в ее руку.
– Не буду. – Упрямо помотала головой Мила. А надо бы. У него совсем крышу сорвало.
– Чертова кукла. Упрямая, как ослица. – Выругался Ланкастер, и, выхватив у нее кинжал, полоснул себя прямо по бледному запястью. Кровь брызнула ей в лицо. Мила закричала, глядя, как красная жидкость потекла из раны на его белой руке.
– Ты псих, кретин, ненормальный. – Вопила Мила. И замолкала, когда….
Кровавая струя все еще текла по запястью, а рана на ее глазах медленно затягивалась. Через несколько секунд не осталось даже следа от пореза. Ничего. Мила закрыла рот ладонью, чтобы сдержать рвавшийся из горла крик. Она часто моргала, глядя то на исчезнувшую рану, то на Ланкастера, взирающего на нее с победной улыбкой.
– Что теперь ты скажешь, ослица? – волнующим низким голосом спросил он.
– Обман зрения. – Выдохнула Мила, не найдя другого объяснения. – Этого не может быть.
– Черт, мне себя всего изрезать, что бы ты поверила? – рассвирепел Эдуард. И это было всосем не по-королевски.
– Не надо. – Она схватила его за руку, когда он вознамерился снова полоснуть себя. – Я верю, верю.
– Зоя. – Закричал Эдуард. Девушка прибежала на его зов. Не говоря ни слова, он рванул ее за волосы, и прямо на глазах ошеломленной Лариной принялся жадно пить ее кровь, вцепившись зубами в ее трепещущее горло. Зоя совсем не протестовала, она даже была за. Вот так же Ричард пил кровь Милы, а она не то чтобы протестовать не могла, даже не замечала.
– Ты проснулся? – встав за спиной хозяина, осторожно спросил Грэг. Ричард сидел в своем любимом кресле и смотрел на огонь в камине. Исходящая от него черная злость напряженно повисла в комнате, давя на барабанные перепонки, отдаваясь в мозгу стальным свистом.
– А я когда-то спал в кресле? – яростно спросил Ричард, ударив старика своим голосом.
– Я просто спросил. – Извинился Грэг.
– Что ты хочешь? – Ричард повернул голову. Глаза его были белыми от гнева.
– Ничего.
– У тебя в голове вопросы. Почему ты не говоришь их вслух?
– Я боюсь тебя, Ричард. – Признался Стюарт. И это было правдой.
– Она теперь тоже боится. Все бояться Ричарда. Я же чудовище. – В голосе его прозвучала горечь.
– Ты же знаешь, что я так не считаю. – Искренне произнес старик, осторожно поглядывая на суровый профиль Милза.
– Знаю. – Согласился он. – Как я мог не почувствовать ее присутствия? Как я мог позволить ей увидеть?
– Почему ты не догнал ее? Почему сейчас ничего не делаешь?
– А что я должен делать? Ее никто не держит. Она с ним по своей воле. Я устал гоняться за призраками. Ничего нет. – тяжелый вдох вырвался из груди Милза.
– А как же гребень? Представь, что будет, если он достанется Ланкастеру? – Грэг схватился за сердце. – Прошу тебя, Ричард, не позволяй ему снова одурачить тебя.
– Я чувствую, как он касается ее, и ей не противно. Если она расскажет ему, где гребень, я тоже узнаю. Пять меток – это много. Я могу входить в ее сознание, когда захочу. Но я не стану заставлять ее вернуться.
– Она не ведает, что творит. Она всего лишь человек. Ей страшно. Неужели ты не понимаешь? Вы с Ланкастером обладаете огромной силой. Что может сделать эта слабая девочка, чтобы противостоять вам? Ты не сказал ей правду. И теперь она может поверить ему.
– Но, правда, внутри нее, Грэг. – В его голосе заколыхалась злость. – Она предпочла приговорить меня к титулу убийцы. А теперь ведет светские беседы с моим злейшим врагом.
– Он – силен. Мила находится под властью его силы. Ты напугал ее прошлой ночью. Но это не значит, что она не поверит тебе. Ты должен вытащить женщину из его лап.
– Не говори мне, что я должен. Я сам себе хозяин. Она не примет меня таким, какой я есть. Никогда.
– Она любит тебя, Ричард. Поэтому сбежала. Ей больно и страшно, но она любит тебя. Ты сам это знаешь. И не идешь за ней, потому что боишься.
– Как бы там ни было, но конец все равно один. Мне придется ее убить. Думаешь, она сможет это понять? – Ричард криво усмехнулся. Из темноты показалась Клэр. Она была бледна. – Ты давно здесь? – властно спросил Ричард.
– Да, мой господин. Думаю, я могу вам помочь.
Глава 8
"Снова поднимаюсь на рассвете,
пью с друзьями, к случаю, вино,
и никто не знает,
что на свете
нет меня уже давным-давно".
Снова был день. Мила не видела света, но знала – солнце уже встало. Бессонная ночь давала о себе знать. Она чувствовала себя совершенно обессилевшей, разбитой, полуживой. Ланкастер снова связал ее перед тем, как уйти на дневной покой. Он долго извинялся и объяснял эту вынужденную меру ее неповиновением и желанием сбежать от него. А хотела ли она этого? Убежала бы? Сон медленно уносил ее, погружая в беспокойное забытье. Спать лучше, чем думать, анализировать, вспоминать, как зубы Ланкастера впивались в шею Зои, а та не произнесла ни звука в знак протеста, или о том, как Ричард проделывал то же самое с Клэр и…. Мила нервно сглотнула. Даже во сне, эта картина не оставляла ее. Все это так нереально, так фантастично, бредово. Ей проще поверить в собственное безумие, чем в существование вампиров и прочей нечисти. Но она видела своими глазами, как заросла рана на запястье Эдуарда. Нет, она не станет об этом думать. У нее совсем не осталось сил. Нужно спать. Что он станет с ней завтра или уже сегодня ночью. Убьет ее Эдуард или нет? Или ненормальная ревнивица Зоя пристрелит? Ей уже безразлично. Скорее бы, хоть какой-то конец. Вчера она не вышла на работу. Наверно, коллеги решили, что она следующая жертва маньяка. Грустит ли кто-нибудь о ней? Сообщили ли Толику? Как выглядело его лицо, когда он узнал, что его жену, возможно, убили? Мила смаковала представление о собственных похоронах, жалела себя, получая какое-то низменное удовольствие. Вряд ли на ее могиле соберется много человек. Это грустно. Очень грустно. Вся жизнь прожита неверно, бесцельно и глупо. Она прятала себя от других, закрывала на замок свое сердце, никого не впускала в свою жизнь. Почему? Если на свете расхаживают такие, как Эдуард и Ричард, то она на их фоне – абсолютно нормальна.
"Она принимала кровавую ванну в большой деревянной лохани. Чтобы ее наполнить Люциане пришлось убить несколько десятков ни в чем не повинных юношей и девушек. Их трупы валялись рядом, сброшенные в одну омерзительную груду. Алая жидкость, почти остывшая, едва прикрывала белоснежную обнаженную грудь женщины. Она слизывала бордовые капли со своих длинных изящных пальцев. Вокруг ее купальницы собрались ее «щенки». Она брызгала в них, и они жадно слизывали расплескавшуюся кровь прямо с каменного пола. Белокурого ангела – одного из любимцев Люцианы, среди них не было. Зато был Эдуард. Он всегда рядом. Он тоже в ванной. Его ноги касаются ее ног. Кровь везде. Это наслаждение, страсть, жажда. Вид крови и ее осязание всегда возбуждают Люциану. Она просто сходит с ума, одурманенная сладковатым запахом. Эдуард знает, как доставить ей удовольствие. Ванна большая. В ней хватит места для двоих. Им будет удобно и сладко заниматься любовью в крови. Его ноздри возбужденно раздуваются. Он – хорош и горяч. Он такой же, как она. Но его одного ей мало. Пресытившись существом, исполненным первозданной жестокости, она захотела кого-то юного, непорочного, свежего. Среди ее игрушек был только один такой – ее белокурый мальчик, который спрятался в пещере, когда здесь началась бойня. До сих пор убивая жертву, он не смотрел ей в глаза, и почти плакал. Это было так трогательно и нелепо. Он же хищник. Разве волк оплакивает убитого зайца? Она приказала, и он явился. Кристально белая рубашка, вырез на груди, черные обтягивающие длинные ноги лосины, лакированные сапоги до колен. Не любоваться им было невозможно. Люциана не сводила с него колдовских зеленых глаз. Он брезгливо взглянул на еще не остывшую груду мертвых тел. Красивый. Ухоженный чистюля. Он мог бы быть идеальным убийцей, хладнокровным, уверенным. Обладая сильным характером и острым умом, он способен превзойти все ее ожидания. Но один недостаток портит все – слишком человек.
– Ты говорила, что мы убиваем, согласно нашей природе, чтобы выжить. Но это – он обвел руками пещеру, это убийство ради забавы, ради прихоти и потакания своим низменным потребностям.
– Еще скажи, что тебе это не нравится. – Холодная улыбка тронула безупречные, запачканные кровью губы.
Она встала на ноги. Кровь тонкими струйками стекала по стройному телу вниз. Завораживающее зрелище. Зверь внутри взирающего на нее молодого человека встрепенулся, ожил, учуял запах крови. Он не мог победить в себе это чудовище. И в этот момент он осознал, как сильно ненавидит ее – королеву ночи, сделавшую его таким. Но звериная часть его желала ее, и он не сопротивлялся инстинкту. Она шагнула ему на встречу. Пальцы прикоснулись к его груди, оставив кровавые следы на белом шелке.
– Ты запачкался, милый. – Ласково пробормотала она, глядя на него из-под опущенных ресниц. – Не хочешь ли раздеться и принять ванну? Я чувствую твой голод. Не сопротивляйся ему.
Потом он вернулся в свой темный угол. Он не видел ее, но слышал, как она насыщается остальными вампирами. Люциана не укрощала свои пороки, она наслаждалась ими. Бесполезно сражаться с силой ее глаз, ее голоса. Она – его повелительница. И единственный способ освободиться от этой черной власти – смерть. Нет, не его смерть. Умереть должна она."
Мила проснулась и повернула голову, всмотрелась в темноту. Ее стражница была на месте. В темноте ее светлые волосы сверкали. Теперь Мила начинала понимать смысл своих снов. Они идут к ней из прошлого, рассказывают ей страшную историю. Это воспоминания, соединяющие их троих – ее, Ричарда и Эдуарда. Апатия завладела ее телом и мыслями. Мила больше не чувствовала боли в связанных конечностях. Ей стало безразлично, что будет дальше. Люциана хотела умереть. Она ждала смерти и ждала ее с предвкушением. Мила тоже не боялась. Та жизнь, что была у нее, все равно закончилась. Она удивлялась, как до сих пор не сошла с ума, и даже мечтала о безумии. Так ей было бы легче пережить ужасную правду.
За спиной блондинки послышался какой-то шум. Мила напрягла зрение и увидела другую хрупкую фигуру. Это была женщина. Она набросилась на Зою с невероятной силой и яростью. Девушка начала отчаянно отбиваться. Их полные свирепой злости крики и судорожное дыхание наполнили комнату. Волосы Зои белым пятном мелькали в кромешной тьме. Она громко и надрывно закричала, а потом послышался глухой звук. Она проиграла и валялась на полу, словно сломанная красивая кукла. Мила не испытала злорадной радости. Ей было даже жаль Зою. Она не ведала, что творила. Она служила своему прекрасному божеству и боготворила его. Нет, Мила не судила ее. Хрупкая фигурка победительницы метнулась к ее кровати. Сначала Ларина даже слегка испугалась, но заметила что-то знакомое в походке, в движении головы, а потом увидела огромные печальные глаза.
– Клэр.! – воскликнула Мила. – Что ты здесь делаешь?
Девушка приложила указательный палец к губам, как бы призывая ее к молчанию, и быстро и проворно развязала веревки, помогла встать на ноги. Клэр оказалась на удивление сильной, а смотрелась этакой болезненной худышкой.
– Пошли. – Тихо сказала она, и поволокла к окну. Она быстро открывала заколоченные ставни. Оставалось только дивиться ее недюжинной физической силе. Свет из открытого окна ударил в глаза. Погода не была солнечной. А жаль.
– А почему через окно? – Мила была немного растеряна таким поворотом событий. – Эдуард спит. В доме больше никого.
– Ошибаешься. Неужели ты думаешь, что он настолько глуп. Мне пришлось отвлечь остальных. Небольшой пиротехнический трюк.
– Ты прямо Лара Крофт, я смотрю. – Чувство юмора не покидало даже в такой момент. Клэр коротко кивнула и влезла на подоконник, затаскивая за собой Милу.
– Ого, это же третий этаж. Я не буду. – испуганно завопила Ларина. Мокрый от дождя асфальт был слишком далеко.
– Ты сможешь. – Уверенно заявила Клэр и толкнула ее в спину. И Мила смогла, приземлившись на асфальт в почти кошачьем мягком прыжке, даже пятки не отшибла. Вот, это да. Больше поудивляться Клэр ей не дала, снова схватив Милу за руку, она потащила ее вперед. Они долго и очень быстро бежали, пока Клэр не затормозила у каких-то кустов. За ними спрятался автомобиль, не узнать который Мила не могла. Она попятилась назад, вырывая руку из цепких пальцев Клэр.
– Нет, ни за что! – севшим от длительного бега голосом выдохнула Мила. В глазах ее застыл страх. Клэр взирала на нее с недоумением.
– В чем дело? Надо сматываться отсюда. – Клэр сделала шаг вперед. Мила выставила вперед руку с серебряным кинжалом, который успела прихватить во время побега. Эдуард, уверенный, что она не сможет его достать, оставил кинжал на столе. Очень не предусмотрительно с его стороны.
– Не подходи. – Угрожающе предупредила Ларина. – Один шаг и сделаю с тобой то, что не доделал твой ненормальный хозяин. Он – вампир, живой труп, он пил твою кровь.
– Я знаю. – Клэр спокойно улыбнулась.
– И ты предлагаешь мне вернуться в его дом? Зачем было спасать меня от одного убийцы, чтобы передать в лапы другому? Что он пообещал тебе в обмен на это? Уж, не вечную ли жизнь? – голос Милы срывался от ярости и страха.
– Ричард ничего мне не обещал. И он – не убийца. Убийца один – Ланкастер.
– Он тоже самое говорит о Ричарде. Почему я должна верить тебе, а не ему? – Мила подозрительно сощурила глаза. Кинжал в его руке опасно блестел. Клэр настороженно смотрела на него.
– Ты глупая упрямая сумасбродка. Я рисковала жизнью, чтобы вытащить тебя, и где благодарность?
– Я не просила о помощи, прошу заметить.
– Ага, ты просто загорала со связанными руками и ногами. А эта девица с ружьем развлекала тебя от скуки. Так, что ли?
– Никто не просил тебя убивать ее. Она выполняет приказ своего урода-хозяина, как и ты.
– Я не убила ее. Просто оглушила прикладом ее же ружья.
– Откуда такая силища?
– Пятый поцелуй лишает сил, а шестой дает почти нечеловеческую мощь.
– Значит, ты это так называешь? – усмехнулась Мила. – Мне некогда с тобой болтать. Иди к своему хозяину и передай мой пламенный привет. Мне с вами не по пути.
– Подожди. Ты ничего не поняла. Ричард не убьет тебя. Просто гребень не должен достаться Эдуарду. Он – черное существо. С ним он уничтожит все на своем пути. Мир искупается в крови. Он станет неуязвимым. – В голосе Клэр прозвучала мольба. Мила вгляделась в ее большие грустные глаза. Что он делает с ними, как затуманивают разум, лишают собственного я?
– Почему, Клэр? Ты молодая, красивая, у тебя впереди целая жизнь. Зачем ты позволяешь ему управлять тобой. Ты же просто игрушка в его руках, как Зоя, как остальные.
– Ты знаешь ответ. – Серые глаза затянулись болью. – Я люблю его. Я все для него сделаю. Он не принуждает меня. Ты нужна ему. И я не могу позволить ему потерять тебя.
– Потерять меня? Что я кукла какая? Я живой человек. И я свободна. Я просто хочу уйти и забыть обо всем. – отчаянно воскликнула Ларина.
– Не получиться. Эдуард найдет тебя. Это просто дело времени. – печально сообщила Клэр.
– Он убил мою подругу, я не могу вернуться к нему. Не могу. – Свирепо выкрикнула Мила.
– Это не он. Мила, он не убивает. Жанну и охранника с твоей работы убил Ланкастер. Он искал тебя. Как ты могла поверить, что это Ричард? Ты должна была почувствовать!
– Но Ричард ушел ее провожать, я видела, как он смотрел на нее. – с болью выдохнула Ларина. Как же она хотела верить Клэр. Надежда и страх наполнили ее израненное сердце. Закрыв глаза, она понеслась прочь. Куда….Куда… Кто уводит ее? Клэр? Ричард? Жанна?
"Отражение полной луны в темной воде. Ветер играет с волосами Жанны. Она не сводит глаз с Ричарда. Они стоят у реки так близко друг к другу, что он слышит стук ее сердца.
Его губы коснулись ее лица. Жанна не шелохнулась. Физически она была здесь, но душа ее словно отлетела, заблудилась во власти его силы.
– На тебе запах мужчины. Твое сердце занято. Мне не нужно твое сердце. – Тихо сказал он, и его горячие губы впились ее шею. Он пил ее кровь, впитывая ее чувства, воспоминания, ощущения. Все ее эмоции, мысли медленно перетекали в него. Он делил с ней ее жизнь. И не осталось ни одной тайны, которую бы он не знал.
– А теперь иди. Я отпускаю. – Прошептал он, отстраняясь и бережно поправляя ее волосы. Жанна медленно побрела по набережной. Она была словно во сне. Стук каблучков по асфальту. До автобусной остановки всего несколько шагов, но ей не дали дойти. На пути встал высокий мужчина. Его взгляд пропитан ядом. Черные волосы вьются по плечам."
– Нет, – закричала Мила, опускаясь на колени. Кинжал со звоном вывалился из рук. Тело содрогалось от беззвучных рыданий. Клэр медленно подошла к ней и положила руку на плечо. В ее глазах было сожаление.
– Правда внутри тебя, Мила. Не прячься от нее. – Тихо сказала она. – Позволь ему завершить ритуал. И все закончится. Никто больше не умрет.
