Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)
– Ты слегка запоздал с извинениями. – Мила была ошарашена неожиданными признаниями бывшего мужа. Чем бы ни было вызвано раскаянье Ларина, оно было искренне. Она слишком хорошо знала, когда он лжет.
– Еще раз прошу прощения. Не хочу, чтобы мы оставались врагами.
– Я тоже. – немного подумав, призналась Мила. – Но и большими друзьями мы вряд ли станем.
– Кто знает? – Ларин лукаво улыбнулся, протянув ей руку. Мила слегка пожала ее.
– Ну, рассказывай, как ты живешь, раз уж пришел….
Ларин пробыл у нее чуть больше часа. Странно, но они ни разу не поругались. Оказалось, что он очень даже интересный собеседник и обладает не плохим чувством юмора. Почему раньше они не могли так вот просто разговаривать, смеяться, улыбаться друг другу. "Потому что я не дала ему шанса" – ответил ей внутренний голос. Глупо, винить во всем только его. В том, что семейная жизнь не сложилась, всегда виноваты двое. Она была слишком зациклена на себе, своих страхах, борьбе со своим внутренним я, чтобы попытаться понять своего мужа, захотеть понять. Они оба не были готовы к браку, хотя и были не детьми. Сейчас уже ничего не исправишь, но она приобрела опыт и постарается больше не совершать прежних ошибок. И, возможно, даже пересмотрит свое отношение к предложению Вадима. Если он так хочет на ней жениться, то почему бы нет? Удивительно, то, что именно бывший муж помог ей задуматься над этим
.
Вадим долго стоял перед дверью в злополучный дом. Он боролся со своими страхами. Всегда тяжело сделать именно первый шаг. Но ему пришлось. Иначе он никогда не переборет себя. Дверь со зловещим скрипом отворилась. Гостиная была залита солнечным светом. Абсолютно никаких страшных существ здесь не наблюдалось. Посмеявшись над своей глупостью, Вадим пошел к лестнице и испуганно замер, услышав за спиной легкие шаги. Вздрогнув, он обернулся, и облегченно вздохнул, увидев Марину. Девушка лучезарно улыбнулась. Вадим отметил для себя, что она, как всегда, чудесно выглядит. Бледно-голубая с глубоким вырезом блузка красиво оттеняла небесный цвет ее глаз, солнце сверкало в рыжеватых вьющихся локонах. Не смотря на кажущуюся невинность своего облика, Вадим явственно ощущал исходившие от нее флюиды, и как ни странно, реагировал на них. Его взгляд опустился на длинные стройные ноги, едва прикрытые короткой синей юбкой. А ведь она еще совсем девчонка. На вид не дашь больше двадцати, а как глазами стреляет. Неужели у нее нет нормального парня. Зачем ей понадобился слегка не молодой и занятой Вадим Розовский. Или ее просто возбуждает тот факт, что он является ее работодателем?
– Что вы здесь делаете, Марина? – вежливо спросил Вадим, отводя взгляд от симпатичных ножек юной обольстительницы.
– Как что? – она сделала наиграно удивленное лицо. – Я, вообще-то, здесь работаю.
– Точно. – подняв вверх указательный палец, произнес Вадим. Девушка рассмеялась тихим мелодичным смехом. – Что смешного?
– У вас было такое ошеломленное лицо, когда вы меня увидели. – пояснила она, сделав несколько шагов вперед. – Думали, встретить здесь кого-то еще?
– Вы же в курсе, что здесь произошло. Неужели не боитесь оставаться здесь одна? – удивленно спросил Вадим. Девушка помотала головой. Рыжие кудряшки разметались по плечам. Было в ней что-то определенно ангельское, но с примесью чертовщинки.
– Нет, ни сколечко. Этот дом очаровал меня с первого взгляда. У вас бывало ощущение какого-то внутреннего узнавания, словно вы уже бывали в каком-то месте, словно оно очень вам подходит?
– Но этот дом весьма мрачноват для подобных фантазий. – нахмурился Вадим, обводя взглядом гостиную, которая именно сейчас выглядела очень миролюбиво.
– Да вы что! Он прямо дышит тайной, воспоминаниями. Только представьте, сколько людей стояли на той ступеньке, на которой стоите вы, сколько рук касалось этих великолепных перил. А то, что произошло с вами и вашей женой, никак не связано с самим домом. Просто какой-то маньяк забрался сюда с целью наживы.
– Не думаю, что нападение было случайным. – сухо ответил Вадим, глядя в безмятежные голубые глаза. – Мы решили продать его. Лучше мне сразу сказать вам об этом, чтобы вы могли начать подыскивать себе другую работу.
– Но почему? Ведь дом просто замечательный. Просто нужно усилить охрану и все! Я жила здесь одна целую неделю. Никто не пытался на меня напасть.
– Жили здесь? Вы с ума сошли. Это же опасно. Ненормальная. А если бы что-то случилось? – воскликнул Вадим, уставившись на храбрую девицу. Может, это просто глупость, причина которой молодость.
– Никто бы даже не всплакнул обо мне. – с мягкой без тени горечи улыбкой отвечала Марина.
– Почему? – искренне удивился Вадим, сам не понимая, почему до сих пор стоит здесь и беседует с юной нимфой.
– Мои близкие умерли очень давно. Друзей почти нет. Я – одиночка.
– Довольно странно для такой юной девушки. – заметил Вадим, недоверчиво глядя в честнейшие в мире глаза.
– Почему? Я не очень общительна. Сверстники не понимают меня, а я не понимаю их. Все просто. Да мне и не нужен никто.
– Я бы не сказал, что вы не общительны. – иронично улыбнулся Вадим, засунув руки в карманы брюк. Девушка пробежалась пальчиками по лакированной поверхности журнального столика на изящной резной ножке.
– Это потому, что вы мне не сверстник. Вы – взрослый самодостаточный и интересный человек. С вами интересно общаться. Если вас это, конечно, не напрягает. – она мило улыбнулась, взмахнув длинными ресницами. – Я приготовила обед. Мы могли бы поесть вместе и поговорить о чем-нибудь. Вы не против?
– Разве я могу сказать нет такой очаровательной особе? – Вадим мягко улыбнулся, ругая себя последними словами. Видела бы Мила, как он заигрывает тут с этой девчонкой. Но как отказать, если на тебя смотрит пара голубых невинных глаз. Мила же сама просила его стараться не оставаться в одиночестве. Так что он почти выполняет ее напутствия. Слабое оправдание. Да?
Спустя двадцать минут, умница и красавица Марина накрыла стол в гостиной. Она явно ждала своего хозяина и готовилась к встрече. Красиво сервированный стол ломился от разносолов. Она даже рискнула и принесла из погреба бутылку коньяка.
– Да это просто пир. – удивленно произнес Розовский, спускаясь по лестнице. Пока Марина старалась, он успел принять душ и переодеться в черную рубашку и темно-голубые джинсы. Нет, он не хотел ей понравиться. Просто знал, что черное очень ему идет. Марина восхищенно прошлась по нему взглядом, резко подняв его самооценку в собственных глазах.
– Ну, что вы. Это просто обед. – скромно опустив глазки, сказала девушка. Солнечный свет подчеркивал молодость и свежесть ее лица. Она была очень мила, но ей не сравниться со зрелой чувственной красотой его избранницы. Мила была яркой, властной, сумасбродной, страстной и непокорной. Именно этими качествами она и пленила его. А нежность и трогательная скромность юной девушки дарили ему совсем другие ощущения, наполняя покоем и умиротворением.
Вадим присел напротив Марины, позволив себе поухаживать за ней. Он плеснул в ее бокал немного коньяка и сказал "длиннейший" тост.
– За вас, Марина, за ваши умелые руки, приготовившие все это изобилие.
– Спасибо. – она снова заскромничала, слегка пригубив содержимое бокала, а Вадим осушил свой до дна.
– Надеюсь, вам уже есть восемнадцать, иначе меня привлекут за спаивание малолетней.
– Я не так молода, как вам кажется. – ее глаза загадочно сверкнули из-под ресниц. – Как чувствует себя Людмила?
– Лучше. – Вадим помрачнел. – Она пережила сильное моральное потрясение.
– Вы очень переживаете? – девушка сочувствующе посмотрела на него.
– Да.
– Ей повезло, что она встретила такого замечательного мужчину.
– Нет, это мне повезло. – холодно отозвался Вадим. – Мила – потрясающая женщина, если бы вы знали ее так хорошо, как я, то поняли бы это.
– Я не сомневаюсь. Людмила очень красива и своеобразна. Мне она кажется странной. Извините, если я говорю что-то не то.
– Ничего. Мы все немного странные, если присмотреться.
– Вы – нет.
– Марин. – Вадим внимательно посмотрел в голубые бездонные глаза. – Я не хочу, чтобы вы питали какие-то иллюзии на мой счет. Я намного старше вас и люблю другую женщину.
Девушка вспыхнула и отвела глаза.
– Простите, я не думала, что это так заметно. – голос ее смущенно задрожал. – Вы и, правда, очень мне нравитесь. Вы красивый, умный, сдержанный. И я не претендую на вашу любовь.
– Это хорошо. – смягчился Вадим. – Будете еще коньяк?
– Нет, у меня еще есть. – она покачала головой, закусив губу. Вадим пожал плечами и наполнил свой бокал.
– Если вы огорчаетесь по поводу работы, то напрасно. Дом наверняка скоро купят. Вы можете устроиться к новым хозяевам, я дам вам хорошие рекомендации.
– Я бы хотела, чтобы хозяевами остались вы. – призналась она, посмотрев на него через стол долгим печальным взглядом. – Этот дом не причинит вам зла. Я уверена.
– Марина, я не могу ничего сейчас обещать. Если Мила пожелает остаться, тогда мы его не продадим. Но я должен сказать, что настроена она очень категорично.
– Но Людмила любит этот дом. – выдохнула девушка. – Я видела, как горели ее глаза, когда она говорила мне о нем.
– Возможно, это и было так до той ночи, когда на нас напали. Но я не хочу больше говорить об этом. Давайте поговорим о вас, Марина. Расскажите мне о себе.
– Что? – она вздохнула, сделав еще один глоток из бокала. – Я одинокая, я скучная и почти безработная.
– Вы совсем упали духом. – заметил Розовский. – Может, вам стоит больше появляться на людях. Тогда вы обязательно найдете друзей. У нас в отделе очень много свободных молодых людей. Хотите, я познакомлю вас с кем-нибудь?
– Не думаю, что это хорошая идея. Я обречена на одиночество. Вы – единственный человек, который смог бы меня понять.
– Вы преувеличиваете. – Вадим улыбнулся и, протянув руку, сжал тонкие прохладные пальчики. – Все у вас будет хорошо. Я уверен. Извините меня, но мне уже пора.
– Как? Уже? Вы ведь почти ничего не поели.
– Я, наверно, пойду прилягу. Устал очень.
– Ах… да. – понимающе кивнула девушка.
Вадим еще раз поблагодарил ее за изысканный обед и отправился наверх. Он не перевез вещи в квартиру, как планировал. Страх улетучился после разговора с Мариной. Ему даже стало казаться, что существо, напавшее на него и Милу, было просто плодом больного воображения. Но могло ли двоим почудиться одно и то же?
Проваливаясь в сон, он впервые думал не о Миле и ее зеленых колдовских глазах, а о другой – кроткой, голубоглазой и невинной, как свежее мартовское утро.
Полюбив, человек не слепнет. И даже, если сердце заполнено до отказа, в нем может найтись маленький укромный уголочек для тайных мыслей и желаний.
День неумолимо подходил к концу, заставляя сердце женщины трепетать в предвкушении еще одной встречи с прошлым. Но с этой частью ее прошлого все обстояло гораздо сложней и запутанней. Здесь были затронуты ее чувства, возвращения которых она не желала. Она нервно посматривала в окно. Город постепенно погружался в сумерки, и она вся затрепетала, когда дверь в палату распахнулась…
– Привет. – произнес бодрый голос Розовского. Он подошел к любимой и обнял ее. – Ждала кого-то другого? – спросил он, заметив ее разочарованный вид.
– Нет. Что ты! – Мила нежно поцеловала его в щеку. – Как твои дела? Те перевез вещи?
– Нет. Я решил, что не стоит спешить. Скорее всего, дело не в доме. В любом случае, сначала надо все выяснить. Как ты?
– Представляешь, ко мне приходил Толик!
– Что ему надо. – нахмурился Вадим, бросив взгляд на цветы в вазе.
– Пришел просить прощения. Предложил дружбу.
– С чего бы это? – мрачно спросил Вадим.
– Не знаю, но выглядел он вполне безобидно. Мы даже поговорили. Он оказывается неплохой человек.
– Это ты наивная дурочка. – Розовский ласково поцеловал Милу в уголок губ.
– Еще Алекс заходил. – пропустив замечание Вадима мимо ушей, сказала Ларина.
– Этот бездельник, который уже не один год крадет тебя у меня по пятницам. – усмехнулся Вадим. – Еще немного и я начну ревновать.
– Брось, ты же видел, что он без ума от жены и дочки. – Мила рассмеялась, уткнувшись носом в его ключицу.
Именно эту полную любовной идиллии картину и пришлось лицезреть единственному в мире мужчине, к которому действительно стоило ревновать. Ни Вадим, ни Мила, не слышали, как он вошел. Облокотившись на косяк двери, Ричард Милз наблюдал за обнимающейся парочкой. Первой его увидела Мила. То что, они не одни, Вадим понял по тому, как напряглась любимая женщина в его объятьях. Он взглянул в ее побледневшее ошеломленное лицо с распахнутыми полными незнакомого выражения глазами. А она не могла отвести взгляда от Милза. Как странно, что медсестры не заставили его надеть больничный халат и бахилы. Скорее всего, они просто не заметили, как он проскользнул. Он был одет в черный свитер и джинсы. Незамысловатый наряд только подчеркивал его классическую красоту. Свитер натягивался на сильных мускулистых плечах, словно был маловат. Интересно, он специально подбирает одежду так, чтобы его физическое совершенство бросалось в глаза? Теперь он не был видением. Он был настоящим. Мила чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела, которое отзывалось на него знакомой истомой. Не смотря на то, что душа ее была изранена, тело не могло отрицать, что жизнь продолжается.
Вадим отпустил оцепеневшую и растерянную Милу, и обернулся. Женщина встревожено переводила взгляд с одного мужчины на другого, не зная, как себя вести с ними обоими в сложившейся ситуации. Но то, что произошло в следующую минуту, совершенно выбило ее из колеи. Она ожидала чего угодно, но не того, что Вадим подойдет к Милзу и, протянув руку, скажет:
– Привет, Ричард. Рад тебя видеть.
Мужчины обменялись рукопожатиями и даже обнялись, как старые друзья.
– Прекрасно выглядишь, Вадим. – теплый, как июньский вечер, голос Ричарда заставил Милу вздрогнуть. Она быстро заморгала и почувствовала легкое головокружение. – Эй, ты бы придержал ее. Она сейчас в обморок свалится. – улыбаясь, посоветовал Ричард, верно истолковав ее потрясенный вид. Вадим последовал его совету и, взяв Милу под руку, усадил на кровать.
– Мог бы и сам меня позвать. – с легкой укоризной сказал Милз. – Не зачем было взваливать на ее плечи такое решение.
– Ага. – Вадим усмехнулся. – Попробуй тебя найди. Сегодня ты в Ницце, завтра на Гавайях.
– Но я оставил тебе номер телефона, по которому ты всегда можешь узнать, где я нахожусь.
– Хватит! – придя в себя, крикнула Мила, прекратив их пререкания. Ее глаза метали молнии. – Что, черт возьми, происходит! Мне кто-нибудь объяснит, что все это значит!
– Конечно, мила… Мила. – Ричард во время исправился. – От кого бы ты хотела узнать ответы на интересующие тебя вопросы?
Вадим отвел взгляд, когда ее испепеляющий взгляд остановился на нем.
– Дорогой? – скрестив руки на груди, она выжидающе уставилась на него. Она еще не знала правды, но уже чувствовала себя преданной. Ричард же, казалось, откровенно забавлялся. Приподняв свои брови, он наблюдал за ними с легкой иронией. Ублюдок бесчувственный. Опять затеял какую-то интригу.
– Мил, я не говорил о том, что Ричард…. То что, мы с ним знакомы. – Розовский явно чувствовал себя не своей тарелке. Еще бы. Ему она тоже покажет, где раки зимуют. – Я не думал, что это выплывет.
– Как давно? – строго спросила Ларина. Ричард хохотнул, но умолк, когда она бросила на него убийственный взгляд. – А ты, вообще, погуляй где-нибудь. – бросила она. Глаза Ричарда потемнели, и Мила физические ощутила его гнев.
– Не забывайся, женщина. Ты не с мальчишкой разговариваешь. – холодно предупредил он, исчезнув в мгновение ока.
– Ну, что, Вадим. – приподняв голову, спросила Ларина. – Продолжай. Ты знаешь, кто он?
– Да, вампир. – Вадим грустно улыбнулся. – Ты уверена, что его здесь нет?
– Да. Итак, как давно ты его знаешь? И почему я об этом ничего не знаю?
– Помнишь, я рассказывал, что у моей матери был друг?
Глаза Лариной расширились от изумления или потрясения.
– Твоя мать и Ричард? – пробормотала она. Вадим обреченно кивнул.
– Он звал ее Надин. Она любила его. Так же, как ты… когда-то. А любил их обоих. Он, как отец мне. Но я не хотел, чтобы глядя на меня, ты вспоминала о нем. Я хотел, чтобы ты забыла, что он существует. И это не ревность, не эгоизм. Любовь погубила мою мать, я не хотел бы такой участи для тебя. Нет, он не делал ей ничего плохого. Просто она не хотела разделить с ним его жизнь. Она прогнала его, а когда, он вернулся, то было уже слишком поздно. Моя мать умерла. Но все это в прошлом. Ни к чему это ворошить. Ты предназначена мне судьбой, я понял это, едва увидев тебя. Ричард не просил меня скрывать правду, это решение принадлежало мне.
Глаза женщины наполнились непрошеными слезами, она закрыла лицо руками.
– Как же так. Вадим… – голос ее ослаб.
Розовский сел рядом с ней и коснулся ее плеча. Мила откинула его руку.
– Господи, ты хоть понимаешь, что произошло? Ты ведь все знал. С самого начала. И этот дом, и картина. Ты видел, как я страдаю и ничего мне не сказал. – в голосе женщины прозвучала неприкрытая боль.
– А что я должен был сказать? – Вадим встряхнул ее за плечи и посмотрел в глаза. – Что? Не плачь, любимая, я помогу тебе его забыть?
– Правду, Вадим. Ты должен был сказать мне правду. А ты лгал. Я страдала не от того, что не могла забыть Ричарда, а от тайны, которую носила в себе. Если бы мы просто поговорили, если бы я знала, что ты понимаешь меня, что…. Что теперь говорить. Это предательство. Я не ожидала такого удара от тебя.
– Я не предавал тебя, Мила. Я любил тебя и люблю. Ты тоже молчала. Иногда молчание лучше правды. Я все сделал правильно. Мне жаль, что все это происходит сейчас. И если бы не сложившаяся ситуация, то никто бы ничего бы не узнал. И все было бы спокойно.
– Нет. Не обманывай сам себя. Он просто подарил меня тебе. Отдал в хорошие руки, как котенка. И вы вдвоем молчали. Ненавижу вас обоих. – Мила оттолкнула Вадима и подошла к окну. – Но я не хочу, чтобы ты погиб. – она обернулась и холодно посмотрела на Розовского. – Не смотря на то, что никогда больше не смогу тебе доверять.
Мила снова повернулась к окну. Убывающая луна скрылась за тучей.
Возвращайся, Ричард. Мы поговорили.
Он не со зла, любовь моя. Он защищал тебя.
От кого?
От самой себя.
Почему ты не рассказал мне?
Это не мой секрет.
Неужели?
И как бы это выглядело? Ты просила меня не вмешиваться в твою жизнь.
О, конечно, я сама во всем виновата. А вы оба просто ангелы во плоти.
Не злись. Я здесь, чтобы помочь вам обоим. Я желаю вам только счастья.
Да неужели?
Не веришь? Почему? Разве я хоть раз причинял тебе боль?
Ты и есть боль – главная боль моей жизни.
Прости…
Ни за что!
В палату во второй раз зашел Ричард. Он подмигнул Вадиму и обворожительно улыбнулся Миле, словно между ними и не было мысленной перепалки.
– Все нормально, ребят? – бархатистый голос теплой волной разошелся по палате, коснувшись разгоряченных щек Лариной. Вадим по-прежнему сидел на кровати, расстроено понурив голову, Мила с видом оскорбленной королевы стояла у окна. Ну, А Ричард с врожденной грацией ленивого льва расположился на стуле.
– Может, расскажете суть проблемы? – спросил он, переводя взгляд с одной на другого.
– Неделю назад на нас напало существо. – первым начал Вадим, взглянув на хранящую молчание Милу.
– Существо? – переспросил Ричард. – Как оно выглядело?
– Было темно. Мы плохо разглядели.
– Какое время суток? После полуночи?
– Да. – кивнул Вадим.
– Огромное волосатое чудовище с красными глазами и когтями. Оно чуть не разорвало Вадима. – подала голос Ларина. Ричард бросил на нее задумчивый взгляд.
– Волосатое, говоришь?
– Да.
– Как это произошло?
– Я чувствовала его присутствие предшествующей нападению ночью. Вадима не было дома. Я услышала, как в подвале кто-то скребется. Мне стало страшно. Я хотела спуститься вниз, решив, что, возможно, это просто собака забралась и не может выбраться. Но вернулся Вадим. Он открыл подвал. Там никого не было. И я поняла, что это не собака. Я чувствовала зло. То, чем ты так любезно наградил меня, не рассосалось со временем. Я до сих пор слышу разные звуки и все такое. На следующую ночь ощущение враждебного присутствия вернулось. Потом ручка двери открылась, и оно ворвалось, набросилось на Вадима, вцепилось в него когтями. Я схватила пистолет и выстрелила в тварь несколько раз. Существо выскочило в окно, ударив меня. Больше и ничего не помню. Коротко и ясно.
– Значит, мишенью был, Вадим? Почему? – Ричард нахмурился. На лице его отразилась тревога, придав ему почти человечный вид.
– Я бы тоже хотел это узнать. – сказал Розовский. Ричард перевел на него напряженный взгляд.
– Ничего не понимаю. Исходя из слов Милы, можно предположить, что оно выслеживало тебя, поджидало момент.
– Что это за тварь, Ричард? – требовательно спросила Ларина. Милз нахмурился, но не посмотрел в ее сторону.
– Скорее всего, это оборотень. – Ричард внимательно посмотрел на Вадима. – Есть еще что-то, чего я не знаю?
– Да. Мне кажется, что оно следит за мной. И рана на плече от его зубов, по ночам просто горит.
– Зубов? – настороженно спросил Ричард. В одно неуловимое мгновенье он очутился рядом с Вадимом, рванул его рубашку с такой силой, что она затрещала. Клочок ткани оказался у него в руках. Бросив его на пол, Ричард сорвал повязку, скрывающую рану. Мила не думала, что лицо вампира может побледнеть еще сильнее. Она увидела, как напряглись его скулы, лицо исказилось, и он обнажил острые длинные клыки. Истинное лицо вампира не было так привлекательно. Мила испуганно вздрогнула, и хотела было ринуться на помощь Вадиму, но тот сам смог за себя постоять.
– Эй, а поаккуратней, можно? – рявкнул Вадим, оттолкнув руку Ричарда, вновь принявшего человеческий вид.
– Отметина оборотня. – словно выплевывая слова, яростно бросил Милз. – Как это могло произойти?
– Ты у меня спрашиваешь? – Вадим попытался поместить повязку на место. – Смотри, что ты наделал. Разорвал рубашку, а если в рану грязь попадет?
– Ничего с твоей раной не случится. – спокойно сказал Ричард.
– Что значит – отметина оборотня? – спросила Мила. Взгляд Ричарда, обращенный на нее, испугал. В нем был страх. Неужели все так серьезно?
– Оборотни – примитивные существа, они были нашими рабами с древних веков. Но они попытались восстать против расы вампиров, мы уничтожили их всех до одного. Думали, что уничтожили. Кому-то удалось выжить. – произнес Ричард с едва скрываемой яростью, которая заполнила комнату темной нарастающей силой, от которой и Вадиму, и Миле, стало тяжело дышать.
– И что это значит? – поежившись, тревожно спросила Ларина.
– Оборотень укусил Вадима, он попытался заразить его.
– Чем? – испуганно спросил побледневший Розовский.
– Своей сущностью.
– Ты можешь выражаться яснее. – Мила рассержено посмотрела на Ричарда, приблизившись к нему на несколько шагов.
– Господи, Мила, ты что ужастиков не смотрела?
– Мне и без фильмов хватило страху. – отпарировала Ларина. – Ты ведь не хочешь сказать, что Вадим теперь станет оборотнем? Этим ужасным волосатым существом с красными глазами, чудовищно воняющим и брызгающим слюной?
Вадим смертельно побледнел и схватился за сердце. Мила бросилась к нему и помогла поправить повязку. Ричард молчал. Но молчание это было тягостнее слов.
– Нет, я не верю. – покачала головой Ларина, умоляюще взглянув на Ричарда. – Скажи, что это неправда. Ты же сам сказал, что эти волкочеловеки вымерли.
– Сказал. Черт, я сам не думал, что такое возможно. – он запустил руку в свою светловолосую шевелюру. – Последний оборотень был убит восемьсот лет назад. Он неоднократно пытался обратить людей в себе подобные существа, но ему не удавалось. Мы нашли его и убили.
– Почему не удавалось? Может, и сейчас не удастся? – с надеждой спросила Ларина.
– Одинокий оборотень слаб. Как и мы, они черпают силу друг в друге. Оставшись один, оборотень обречен на вымирание
– Поясни. – потребовала Мила.
– Не могу. Нашего последнего оборотня звали Лукас. Он выслеживал жертву, набрасывался на нее, потом наблюдал за ее перевоплощением, но ни одна жертва не пережила свое первое полнолуние. Их сердца разрывались, не выдержав перевоплощения в зверя. У Лукаса не было достаточно сил, чтобы создать полноценного оборотня. Закон природы, или естественный отбор, называйте это, как угодно. Он много раз пытался, но все было бесполезно. Он спаривался с человеческими женщинами, надеясь, что существо его крови окажется сильнее, но дети рождались мертвыми. Обреченного и отчаявшегося, уставшего от скитаний, мы его и нашли.
– Но почему вы убивали их? – спросила Ларина, искренне недоумевая. – Разве вы не должны были поддерживать друг друга? Вампиры, оборотни, демоны – разве не одна шайка-лейка?
– Нет. – Милз усмехнулся. Гнев его поулегся. Вадим глубоко вдохнул. Он, похоже, прибывал в глубоком шоке. – Оборотни изначально были существами низшей расы. Они не владеют своей силой, когда обращаются. Не могут контролировать свои инстинкты, бездумно разрывая на части все, что попадается им на пути. Управляемые нами, они были хоть под каким-то контролем, но вырвавшись, они стали неукротимы и беспощадны, нападая целыми стаями, уничтожая большие деревни за одну ночь и размножаясь с невероятной скоростью. Уничтожив их, мы сделали одолжение человечеству.
– И помогли себе. Превысив свою численность, они напали бы и на вас, своих врагов.
– И это правда. – Ричард мягко улыбнулся. – Ты проницательна, любовь моя.
– Ты бы последил за словами. – подал голос Вадим, холодно взглянув на старого знакомого.
– Извини. Ты пришел в себя?
– С трудом. Может, пояснишь мне, что меня ждет? Я превращусь в волка и начну есть людей или сдохну, не пережив свое первое полнолуние?
– С чувством юмора, смотрю, у тебя нет проблем. – заметил Милз. В глаза его закралась печаль. – Я не знаю, что сказать тебе, Вадим. Мы должны найти этого оборотня, пока не стало слишком поздно. Следующее полнолуние через три недели. Тогда все и решится.
– А если его убить? – спросила Мила, держа руку Вадима и забыв о всех своих обидах в его адрес.
– Кого? – Розовский встрепенулся.
– Ну, не тебя же, дурачок. – ласково произнесла Ларина. – Оборотня.
– Это не поможет. – покачал головой Милз. – Я сделаю все, что от меня зависит. Есть различные амулеты, заклинания, тормозящие превращение. – в его голосе прозвучала безнадежность. Мила посмотрела в синие полуночные глаза.
Ты не сможешь его спасти?
Не знаю, милая. Я попытаюсь. Я люблю его больше, чем ты думаешь. Если есть шанс помочь Вадиму, я воспользуюсь им. Но ничего не могу обещать.
Почему он?
Боюсь, что у меня нет ответа на этот вопрос.
– И все-таки, я уверена, что эта тварь выбрала Вадима не случайно. – вслух произнесла Ларина. – Возможно, это как-то связано с домом. Ричард, ты проверял его прежде, чем купить?
– Мила, – он заглянул в ее глаза пронизывающим насквозь взглядом, от которого мурашки побежали по чувствительной коже женщины. – Я – история этого дома. Я сам его построил.
– Господи. – Ларина судорожно втянула воздух и посмотрела на опустившего голову Розовского.
– Я вырос в этом доме, Мила. – тихо сказал Вадим. – В нем нет ничего, кроме тягостных воспоминаний. – Мила выдернула руку из ладоней Розовского. Глаза ее были холоднее льда.
– Уходите. – с убийственным спокойствием произнесла она. – Оба. Мне нужно побыть одной.
Вадим попытался обнять ее, что-то объяснить, но она не хотела ничего слушать. У нее было право на злость и обиду. В какой-то степени он и, правда, предал ее.
– Пойдем. – обратился Ричард к Вадиму. – Пусть подумает.
– Мил, я не хотел, чтобы все так…
– Молчи и убирайся. – крикнула она, не глядя на Розовского. – Ты не меня защищал, а себя. Ты просто трус, Вадим. Ты и сейчас дрожишь… за себя.
– Ты не справедлива, я люблю тебя. Я все готов сделать для тебя.
– Готов? – она усмехнулась. Никогда ее глаза не были такими жестокими. – Но не делаешь.
– Прости.
Вадим медленно поднялся, прижимая руку к раненому плечу. Ричард ждал его у двери. Мила заметила во взгляде Милза, обращенном на Вадима, сожаление и печаль. Сейчас он жалел его, понимал его, а кто подумает о ней? Кто поймет ее боль? Горечь наполнила ее душу, обида заставила сердце болезненно сжаться. Она жила полтора года с Вадимом, испытывая невероятные муки совести, из-за того, что ей приходилось лгать ему, даже не лгать, а просто кое о чем не договаривать. А он все знал, знал и молчал. Дверь палаты захлопнулась, и она осталась одна. Снова.
Была ли ее вина в том, что произошло? Винила ли она и себя? Да, конечно, да. Но правда заключалась в другом. В том, что они недостаточно любили друг друга, чтобы сказать правду, чтобы открыться и попытаться понять. У каждого из них была своя тайна, которую они оберегали и лелеяли в глубинах своих душ. Она хранила память о Ричарде, а он – о несчастной матери. Он сказал, что молчал ради спокойствия в душе Милы, но как, оказывается, он плохо ее знал. А теперь он может умереть, и, не смотря ни на что, ее долг сделать все, чтобы помочь ему, даже если уже никогда они не смогут быть вместе так, как раньше. Мила закрыла глаза, уставшие от слез. Будущее казалось ей призрачным и размытым. Она снова не знала, что принесет ей завтрашний день после того, что отобрал день прошедший. Она вновь все потеряла, а строить заново больше не было ни сил, ни желания.
– Как же я устала. – прошептала она, кладя голову на подушку. Сон навалился на нее, унося в темную бездну сомнения и страхи, но там за чертой полуночи – все казалось еще страшней и безнадежней.
– Ты считаешь, что я погибну? – садясь в красный Бентли, спросил Вадим, тревожно глядя на Ричарда. Он привык, что тот знал ответы на все вопросы. Столько раз он помогал ему в трудную минуту, словно знал, когда нужно оказаться рядом.
– Не думаю, Вадим. – сухо ответил Ричард, не глядя на него. Он завел машину, и она плавно тронулась. – Я был на могиле твоей матери. Почему ты так редко навещаешь ее? Она ведь жила ради тебя.
– Я не знаю. – пожал плечами Розовский, не найдя других слов для оправдания. – Слишком мало времени свободного остается.
– Два раза в год было бы достаточно. – Ричард строго взглянул на него. В глазах ее был укор и неодобрение.
– Прости, но я не хочу говорить о ней сейчас. Разве мало она страдала по твоей вине? Почему бы нам не поговорить об этом.
– Пытаешься выместить свой гнев и неуверенность в себе на меня? Не удастся, малыш. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты никогда не осуждал меня. Я сделал для нее все, что мог, и сделал бы больше, если бы она захотела. Но она выбрала жизнь рядом с тобой.
