Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)

Чуть позже она вызвала к себе Карла, который явился по первому зову. Он был как всегда элегантен и улыбчив, как мартовский кот. Милена попросила Джонатан удалиться от греха подальше, чтобы они снова не повздорили. Иногда ревностное отношение к ней Карла Анжуйского ее очень забавляло и слегка льстило, но чаще всего просто раздражало.

– У меня для тебя задание. – огласила она, едва он появился на пороге. – Ты должен сегодня же уехать в Россию. Возьмешь с собой Клэр. Она должна приехать через пару часов.

– Но, как же казнь. Я думал, что должны присутствовать все. Я уже подготовился выслушать речь Джонатан Грэя в защиту нашего драгоценного Ричарда и даже костюмчик выбрал. – Карл в недоумении смотрел на нее. Мила окинула его скептическим взглядом.

– Костюмчик, честно говоря, не очень. – усмехнулась она. – Но у меня насчет тебя другие планы. Ты поедешь к Вадиму и будешь ждать меня там. Все понятно? А речи никакой не будет. Джонни передумал. Я убедила его, что не стоит понапрасну тратить свое красноречие.

– Это точно. – согласился Карл. – Что ж, жаль, что мне не удастся проститься с Ричардом. Он по большому счету был не плохим парнем. Но закон есть закон.

– Наконец-то ты со мной согласен. – вздохнула Милена. – Давай поезжай. Увидимся завтра утром. Посмотри там за Вадимом. Как бы он не натворил глупостей.

– Конечно. До завтра. – он улыбнулся и поцеловал кончики ее пальцев.

– Счастливого пути. – произнесла Милена ему вслед.

– Ты готова ехать? – спросил Джонатан, без стука заходя в ее спальню. Она стояла перед зеркалом и заканчивала свой туалет. На ней было невероятно красивое парчовое ярко-алое платье с тугим корсетом и глубоким вырезом на груди. Джон помог застегнуть ожерелье, которое она уже недавно одевала. Правда тогда только оно и выжило из всего ее обмундирования. Джонатан посмотрел на их отражение в зеркале. Грусть застыла в его глазах.

– Мы могли бы неплохо смотреться на семейных фотографиях. – произнес он, прикасаясь щекой к ее волосам. Милена мягко улыбнулась.

– Да. Но на них рядом с тобой будет кто-то другой. Я могу заставить тебя забыть обо мне, если ты этого хочешь.

– Нет, я хочу помнить. – он покачал головой. – Ты мой кошмар и наваждение, но я не могу просто взять и забыть.

– Хорошо, как скажешь. Все собрались?

– Тебе лучше знать.

– Значит все. – она встревожено посмотрела на свое отражение, в глазах мелькнуло волнение. – Смогу ли я… – произнесла она тихо.

– Ты все еще можешь переиграть. Это только твое решение. Я не смею влиять на него.

– Элис и Ричард готовы? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Да.

– Хорошо. Нужно идти.

Стадион был заполнен до отказа. Вампиры нервно поглядывали на звездное небо, и чувствовал себя весьма неловко, не совсем понимая зачем их собрали здесь на эту казнь. Многие из них даже не знали Ричарда в лицо, но никто не осмелился ослушаться приказа. Все ждали появления Повелительницы и приговоренного. Но никто не появлялся. Стадион загудел от негодования. Их всех отвлекли от повседневных дел, вытащив сюда, а теперь заставляют ждать. Но когда железный купол навис над стадионом, плотно накрыв стадион, они по-настоящему всполошились и ринулись к выходам, которые были надежно замурованы с другой стороны. Собравшиеся три тысячи вампиров оказались в одной огромной клетке, из которой не было выхода.

– Ну, и что это означает! – выкрикнул кто-то.

– А то, что мы приехали на собственную казнь. – на середину стадиона вышел Джозеф Морэ. – Неужели вы думали, что Повелительница простит нам предательство?

Вампиры зашумели, началась паника. Он яростно взлетали и бились об надежную решетку, через которую было видно светлеющее небо, стучали в двери, но все было бесполезно. Ночь подходила к концу.

– Но нас нельзя убить. – снова прокричал кто-то.

Первый солнечный луч прокрался через железные прутья и коснулся щеки говорившего. Кожа на этом месте зашипела и начала дымится, сворачиваясь и облезая. Пронзительно взвыв, вампир метнулся подальше в тень.

– А вот и ответ. – обреченно произнес Джозеф. – Мы все сгорим. Она дала нам дар противостояния солнечному свету, она же его и забрала. Как оказывается все просто. – с этими словами Морэ вышел под солнечные лучи, в одно мгновение превратившись в горящий факел.

– Но мы-то не участвовали в заговоре. Мы ее не предавали. – завопила какая-то женщина.

И в этот момент ослепленные солнцем они увидели свою Повелительницу спускающуюся к ним с небес в свете солнечного луча, высвечивающим ее белую кожу, делая ее алое платье еще ярче, превращая волосы в жидкий огонь.

Вампиры упали на колени перед солнечным ангелом, спустившимся к ним с небес. Зависнув в нескольких метрах над землей, Повелительница обвела взглядом своих подданных, своих детей ночи. Она печально и грустно улыбнулась.

– Я пришла освободить вас от боли. – произнесла она. – Вы умрете спокойно и тихо. Я буду с вами до конца, дети мои. Я люблю вас. И страдаю не меньше, чем вы сейчас. Но я не могу оставить жизнь тем, кто давно умер. Я не Бог, и не в состоянии воскрешать.

– Мы требуем суда. – завопила толпа.

– Я ваш суд. Я читаю ваши души и сердца, в которых нет ничего, кроме злобы, ненависти и жажды крови. И я приговариваю вас к смерти. Да будет так. – Милена сложила руки на груди и склонила голову. Солнечные лучи осветили весь стадион. И когда Повелительница подняла глаза, то увидела, как три тысячи живых факелов мгновенно вспыхнули и рассыпались прахом.

– Покойтесь с миром, дети мои. Да простит вас Бог…. Я прощаю. – произнесла она, растворяясь в солнечном свете.

Волны бились о берег с особым остервенением, словно пытаясь оттеснись линию берега или поглотить ее в свою пучину. Темные облака нависли над почерневшим морем. Ветер со свистом стучал в распахнутые окна, бросая в них горсти песка и пыли, смешанными с морскими брызгами. Отблески молний освещали темное небо, раскаты грома становились все ближе, все оглушительней.

– Будет буря. – произнес Вадим, оборачиваясь к неожиданно прибывшим гостям, которые выглядели весьма жалко. Его старые знакомые Карл и Клэр испуганно жались друг к другу, озираясь по сторонам. Из-за грозы произошло замыкание и сейчас дом освещался несколькими свечами. В углах небольшой комнаты тянулись тени, стены вздрагивали при каждом раскате грома.

– Не думал, что вампиры так впечатлительны. Темноты боитесь? – Вадим усмехнулся. За окном сверкнуло и в отблесках электрического света его мощная фигура притихшим гостям показалась зловещей и устрашающей. Клэр нервно лязгнула зубами и посмотрела на Карла, с лица которого пропала вся спесь и высокомерие.

– Ребят, что происходит? – не на шутку встревожился Розовский.

– Мне кажется, что происходит конец света. – молвил Анжуйский.

– Не, это гроза просто. – покачал головой Вадим. Глаза Клэр расширились, и она прошептала одними губами.

– Они все мертвы.

– Что? – не понял Вадим, в недоумении глядя, на упавшую в объятия Карла, девушку, которая была близка к истерике. Карл гладил ее волосы и что-то успокаивающе шептал.

– Ребят, может, объясните мне хоть что-нибудь.

– Если бы мы только знали. – горько произнес Карл, в голосе которого слышался неподдельный страх. – Скоро должна прилететь Милена со своим юным другом. Я надеюсь, что она объяснит, почему мы потеряли связь со своими братьями.

– Они мертвы. – снова подала голос Клэр.

– Милая, мы ничего точно не знаем. Лучше дождаться Повелительницу. – мягко произнес Анжуйский.

– Как это потеряли связь? – переспросил Вадим, ничего не понимая.

– Вот так и потеряли. В одно мгновение.

– А Ричард? Его ты тоже не чувствуешь? – выдохнул Вадим, помрачнев. Внутри у него что-то дрогнуло.

Карл поднял на него свои фиалковые наполненные ужасом глаза.

– Сегодня Милена должна была его казнить. Она собрала всех на стадионе. А теперь я не слышу ни одного голоса. Ни одного.

– Что это…. – Клэр подняла голову и указала пальцем на окно. Черные тучи, словно по взмаху волшебной палочки быстро рассеивались, обнажая голубое безмятежное небо с раскаленным солнечным шаром. Все звуки стихли. Оборотень и два вампира изумленно уставились в окно. Не сказав друг другу не слова, все трое вышли из дома, чтобы посмотреть на это чудо природы. Море успокоилось, волны сбавили свой бег, превратившись из страшного грозного чудовища в ласкового котенка, лижущего песчаный берег. А в высоком безоблачном чистом небе закружили ласточки, словно встречая крылатую механическую птицу, которая неумолимо приближалась.

– Это она. – прошептала Клэр. – Только она могла сделать подобное с погодой. – девушка обернулась и посмотрела на Карла. – Она убьет нас?

– Нет. – покачал головой Анжуйский, глядя на приземляющийся в ста метрах от них вертолет. – Она спасла нас.

Троица, напряженно наблюдала за вертолетом, прикрывая глаза от солнечного света. Ожидание показалось им вечностью, прежде чем на песок сошла сама Повелительница в красном платье, а вслед за ней высокий темноволосый парень крепкого телосложения. Милена замерла на мгновение, придерживая руками юбку, которая так и норовила взлететь вверх, подгоняемая ветром.

Карл и Клэр взялись за руки. Они ждали…. Ждали любого знака, взгляда, слова, которые обозначили бы их судьбу. Милена широко улыбнулась и помахала им рукой.

– Я же говорил… – Карл посмотрел в глаза Клэр, которая облегченно и радостно рассмеялась. И только Вадим продолжал напряженно и мрачно стоять, засунув руки в карманы джинсов. Темные волосы его раздувал ветер, прищурив глаза он смотрел на Милену, которая медленно приближалась. Каблуки ее туфлей тонули в песке, и сняв их, она побежала босиком. Ее друг едва поспевал за ней. Он выглядел менее доброжелательно, и явно был чем-то озадачен. Схватив ее за руку, Джонатан заставил Милену обернуться.

– Что такое? – спросила она. Джон подозрительно всмотрелся в ее лицо.

– Я знаю это место. Я видел его в своих снах. Этот парень оборотень – он указал пальцем на Вадима, который не мог слышать их разговора. – Его подружку тут застрелили.

– Да, это так. – Мила мягко улыбнулась.

– Зачем ты привезла меня сюда? – требовательно спросил он.

– Джон, я все объясню позже. – Милена снова продолжила свой путь, не удостоив Джонатана взглядом.

– Здравствуй Карл. – она улыбнулась Анжуйскому и перевела взгляд на Клэр. – Прекрасно выглядишь.

– Ничего не хочешь нам объяснить? – сухо спросил Карл.

– А должна? Что ты хочешь знать, кроме того, что теперь нас осталось очень мало, но самые достойные и способные. Мы построим новый мир, Карл, на руинах старого.

– А где гарантия, что он будет лучше прежнего?

– Я. – Мила вздернула подбородок, глаза ее уверенно сверкнули. – Я – гарантия. Пока я жива, будут живы только те, кто способен жить, а не просто влачить существование.

– Мила. – хрипло позвал Вадим, выходя из-за спин Карла и Клэр. – А что с Ричардом?

Милена улыбнулась живой сияющей улыбкой, отразившейся в ее изумрудных глубоких, как никогда, глазах.

– Ты можешь спросить у него об этом сам. – произнесла она, оборачиваясь.

Из вертолета появилась еще одна фигура, не узнать которую не мог никто из присутствующих. Клэр радостно захлопала в ладоши, Карл горестно вздохнул и закатил глаза, а Вадим…. Вадим пошел ему навстречу.

Мила смотрела, как они медленно приближаются друг к другу, отец и сын, вчерашние враги и соперники, мужчины, которые в свое время занимали важное место в ее жизни, которых она любила, и которые были ей очень дороги. Что ждет их сегодня? А завтра? Каким будет завтрашний день? Смогут ли они справится со всеми своими проблемами, недомолвками, обоюдными обидами и недопониманиями, простят ли друг другу ложь и предательство, разделяющими их столько лет? Смогут ли наконец-то найти покой, любовь и веру. И хватит ли сил и терпения для того, чтобы удержать то короткое счастье, которое сейчас светилось в глазах каждого из них? Хватит ли мудрости, чтобы снова не отгородится толстой стеной недоверия и злости? Мила улыбнулась, глядя, как они жмут друг другу руки. Ей хотелось бы запечатлеть навсегда это мгновение в своей памяти. Она не сомневалась, что ей это удастся. Ведь у вампиров хорошая память. И впервые Милена была рада дарованной им вечности. Когда впереди века, так легко надеяться, что их души когда-нибудь обретут долгожданные мир и согласие. А большего и не нужно. Ричард улыбнулся ей из-за плеча своего сына.

Я люблю тебя, Мила….

Я так люблю тебя, Ричард.

ЭПИЛОГ

Вечер опустился на заснеженный Лондон. В этот год зима выдалась на удивление морозной. Каждый день на город налетали метели, погружая в сугробы красивые старинные улицы, накрывая белыми шапками автомобили и крыши домов, прибавляя работы дворникам и снегоуборочным машинам. Водоворот снежинок кружил прямо возле горящего приветливым светом окна огромного особняка. Ветер со свистом ударил в стекло, чуть не разбив его. Шелохнулись занавески и в окне появился высокий силуэт мужчины, задумчиво взирающего на разгулявшуюся пургу. Он поправил очки, зябко поежился и снова пропал в доме.

– Что-то неладное творится с погодой. – произнес он, обращаясь к матери. Голубые глаза посмотрели на него нежно и спокойно.

– А по-моему, именно такой и должна быть зима, Джонни. – произнесла она.

– Лиз, ты же всегда любила тепло. – Джонатан улыбнулся и сел рядом с матерью на мягкий кожаный диван.

– Опять Лиз? – нахмурила брови красивая женщина, чья улыбка светилась покоем и радостью.

– Мама. Довольна?

– Да. Я пойду спать. Ужасно устала. Сегодня был тяжелый день.

– Вымоталась в спортзале?

– Нет, не угадал. Ходила на курсы по дизайну интерьеров. Решила заработать на своем хорошем вкусе.

– Неужели? – искренне удивился Джонатан. – С чего такие перемены?

– Нужно начинать приносить пользу.

– Рад слышать. У тебя все получится.

– Спасибо за поддержку, Джон. Меня все еще немного беспокоит твой новый друг и компаньон. Мне кажется он не совсем тот, за кого себя выдает. – в глоссе женщины послышалась тревогу. Джонатан успокаивающе улыбнулся.

– Мам, Вадим здорово помогает мне. Он отлично знает свое дело. Возможно, со временем он откроет собственную адвокатскую карьеру. Хотя из него вышел бы отличный обвинитель. – уверенно произнес Грэй. – Тебе покажется это странным, но он многому научил меня. Благодаря Вадиму, я на многие вещи взглянул другими глазами.

– Правда? – усомнилась Элизабет. – Чему может научить такой мрачный и скрытный человек?

– Это впечатление обманчиво. Просто он слишком долго был один. Несколько лет назад Вадим потерял любимую женщину, и очень долго переживал эту потерю.

– Она умерла?

– Нет, ушла к другому.

– А как насчет твоей несчастной любви? Вот уже полгода ты отмалчиваешься, когда я спрашиваю, чем закончились твои отношения с той женщиной. – Лиз пронзительно взглянула в глаза сына, в которых отразилась легкая печаль.

– Несчастливой любви не бывает, мам. Есть только наши заблуждение на этот счет. Мало кому вообще дано испытать это редкое чувство. Мы должны испытывать чувство благодарности за каждый миг настоящей любви. Я сохраню в памяти все минуты, проведенные с НЕЙ, но жалеть… Жалеть никогда не буду. Я был счастлив и это главное. И я буду счастлив снова. Ведь жизнь так длинна.

– Не представляешь, как радуют меня твои слова, Джонни. – на глаза Элизабет накатились слезы. – Я боялась, что ты обозлишься, очерствеешь. Но ты… Ты стал совсем другим.

– Мы все меняемся. Даже ты решила наконец-то заняться делом.

Джонатан мягко улыбнулся матери.

– Доброй ночи. Ты иди, а я пожалуй, еще посижу.

– Спокойной ночи, сынок. – Лиз коснулась губами его колючей щеки, отметив про себя, что в последнее время ее сын стал чаще бриться, а волосы его стали жестче и грубее. Он становился мужчиной. А она так им гордилась.

Джонатан дождался пока мать покинет гостиную, и снова выглянул в окно. Он предчувствовал, что сегодня что-то должно произойти. Не мог понять, что именно, но сердце его взволновано колотилось в предвкушении чего-то неизведанного. И предчувствие его не подвело. Свет в гостиной резко погас, холодный ветер прошелся по ногам, словно кто-то открыл окно. Но нет, окно было по-прежнему плотно закрыто, когда свет снова вспыхнул. Джон выглянул на улицу, метель никак не унималась, снежная пыль была повсюду.

– Здравствуй, Джонни. – услышал он за спиной мелодичный нежный голос, который сразу же узнал. Сердце радостно забилось. Обернувшись, он увидел незваных гостей, расположившихся на диване. Теперь она никогда не навещала его одна. И Джон не чувствовал ревности, глядя на ее светловолосого спутника, потому что видел в ее глазах счастье, счастье, которого он бы не смог ей подарить.

– Чем обязан такой чести? – широко улыбаясь, спросил он.

– Мы проездом в городе. Решили посмотреть, как ты живешь. – Милена лучезарно улыбнулась. Ее рука лежала в ладони Ричарда, который в отличии от нее не был так доброжелателен.

– Мила решила. – уточнил он. Джон усмехнулся. Ему были понятны чувства Ричарда. За полгода это был уже шестой визит Повелительницы. Джонатану льстило ее внимание, она явно по нему скучала, а вот ее друг был явно от этого не в восторге. Однако по их умиротворенным лицам, Джонатан видел, что все в их отношениях наконец-то наладилось.

Они побыли совсем недолго и ушли, совсем как цивилизованные люди – через дверь. Джон смотрел в окно, как держась за руки они шли по тротуару. Милена активно что-то доказывала своему спутнику, и он откинув назад белокурые волосы, смеялся. Грусть шевельнулась в сердце Джона и пропала, уступив место другому, более достойному чувству. Он был рад, что эти двое смирили своих внутренних хищников и пришли к пониманию. Так и должно было быть. Джон сразу понял, что они принадлежат друг другу, едва взглянув в глаза Ричарда. Пусть принять это было и нелегко. Но жизнь, вообще, штука сложная. И особенно нелегко в ней приходится оборотням….

Почему он так легко принял свою участь? Мне даже кажется, что он счастлив.

Так и есть, Ричард. Так получилось, что Джонни сразу понял смысл нашего существования. Он почувствовав истинную природу существования за чертой полуночи. Отчасти только благодаря ему я смогла простить тебя.

Простить меня? За что?

За твою любовь к смертным. Я поняла, что именно привлекло тебя ко мне и что будет привлекать в других снова и снова, если я вновь лишусь своей человеческой души, если разучусь любить, любить так, как только ты умеешь.

Приятно, что ты это осознаешь, но причем тут Джон?

Ты ревнуешь, Ричард. Признайся, хотя бы раз.

И что тебе это даст?

Я представлю, что ты мой ревнивый муж, а я твоя верная жена. Что мы снова люди и…

Ты дышишь?

Да.

Ты плачешь?

…Да.

Ты смеешься?

Да.

Ты любишь?

Да.

Ты страдаешь?

Да.

Значит, ты человек, Милена. И не нужно ничего представлять.