Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

– Я не хочу расставаться с тобой, но и остаться не могу. – прошептала она.

– А речь сейчас не обо мне. Со мной ты все решила очень давно.

– А, может, ты тоже не сильно уговаривал меня? – отпарировала Ларина.

– Ты сама-то себе веришь? – грустно усмехнулся он.

Такси остановилось. Ричард помог спутнице выйти из машины. Вместе они прошествовали мимо оторопевшей консьержки, которая явно не надеялась увидеть их так скоро.

– Как ты думаешь, милиция продолжит слежку? – поинтересовалась Ларина, пока они ехали в лифте.

– Не думаю. Я выдвинул против них иск за несанкционированное вторжение в личную жизнь. – в глазах его сверкну гнев. – Я еще поговорю с этим Сизовым. Самодовольный ублюдок. Это ему так с рук не сойдет.

– Только без жертв.

– Не беспокойся, его не найдут

– Ричард!

– Да, не стану я его убивать. Не бойся.

Они вошли в перевернутую вверх дном квартиру.

– Мдаа. – прикрыв за собой дверь. – выдохнула Мила.

– Надо все убрать до прихода Карла. Он пойдет с нами. Я свяжусь с ним и сообщу, что мы нашли Вадима. – Ричард направился у своей спальне.

– Но как я успею? Одна. Ты не поможешь мне? – спросила она растеряно.

– Нет, мне нужно отдохнуть.

– А мне.

– Закажи пиццу в двух разных пиццериях.

– Чем это мне поможет? – поинтересовалась Ларина.

– Это поможет мне. – улыбнулся Ричард, выглянув из-за двери. – Пошлешь разносчиков ко мне. Я сам расплачусь.

Мила пораженно разинула рот. Милз сверкнул зубами, прикрыв за собой дверь.

– Ты собираешься пообедать разносчиками пиццы? – спросила Ларина, подходя к двери. Он слышала, как Ричард готовится ко сну.

– Нет. – был короткий ответ.

– Тогда за…

– Я собираюсь ими поужинать. – он расхохотался.

Мила развела руками. Что тут было сказать? Иногда ей удавалось забыть о том, кем на самом деле является Ричард Милз. Для нее он был просто сногсшибательно красивым мужчиной. Эта темная половина его натуры пугала и отталкивала ее, делая невозможным их совместное существование, наполняя безысходностью и злостью.

Мила обреченно набрала номер справочной и гробовым голосом попросила дать несколько номеров "пиццы на дом". Что только не сделаешь для этого обольстительного кровопийцы. Выполнив его поручение, Мила оценила предстоящий ей фронт работы по уборке квартиры. Как говорится: глаза боятся, а руки делают. Идеальной чистоты за три часа ей добиться не удастся, но разложить вещи по местам она успеет, если постарается.

Первый сверкающий улыбкой разносчик пиццы появился аж через двадцать минут. Он был явно озадачен хаосом, творившимся в квартире.

– Готовимся к ремонту. – пояснила Мила. Он недоверчиво кивнул, замерев на пороге.

– Извините, не могли бы вы пройти вон в ту комнату. Деньги у моего мужа. Он вас ждет. – Мила указала тонким пальчиком на закрытую дверь. Парень засомневался.

– Мой муж очень голоден. Уверена, он хорошо вознаградит вас за труды. – Мила беспечно улыбнулась.

Молодой человек приободрился и скрылся за дверью комнаты, в которой отдыхал Ричард. Напрасно Мила напрягала слух. Из спальни не доносилось и одного звука. Парень вышел через несколько минут. У него был счастливый отсутствующий взгляд. Он был бледен и немного шатался.

– Вы сможете идти? – обеспокоенно спросила Мила. Он кивнул, продолжая глупо улыбаться. На всякий случай, Ларина сунула ему в руку тысячную бумажку. Пусть купит себе что-нибудь вкусненького.

Закрыв за гостем дверь, Мила горько вдохнула и продолжила приборку. К приходу второго донора, гостиная и коридор уже были в порядке. Оставались еще две комнаты. Проводив и этого гостя с таким же неземным видом, Мила сама решила подкрепиться. Выпив пол литра молока, она почувствовала себя гораздо лучше. Силы снова пустили адреналин по венам, и она вернулась к своему надоевшему до чертиков занятию.

Когда Ричард, выплыл из своей комнаты, довольный и сытый, в квартире не осталось и намека на утренний обыск. Милз приподняв брови, улыбнулся.

– А ты молодец. – похвалил он, окинув ее теплым взглядом. Мила даже слегка смутилась. Он выглядел великолепно. Свежий, отдохнувший, со здоровым цветом лица и полный сил, в то время как она ощущала себя совершенно разбитой.

– Тебе не обязательно ехать с нами. – произнес он, оценив ее состояние. Ларина отрицательно покачала головой.

– Я должна, Ричард. Может, мне удастся уговорить его.

– Теперь это не имеет значения. Согласен он или нет, я убью эту Камиллу. Этой единственный выход оставить его в живых.

– А что, если он полюбил ее?

– Нет. – яростно возразил Ричард. – Мила, о чем ты говоришь! Как он мог полюбить зверя?

– Ты это мне говоришь? – усмехнулась Ларина, прищурив глаза.

– Как ты можешь сравнивать? Оборотни – существа низшей расы. Они не контролируют себя, они запрограммированы на убийство.

– Но Вадим скоро станет одним из них.

– Да, только Вадим – мой сын, и я буду любить его, кем бы он не был. Я защищу его от самого себя.

– Как? Заточишь его в клетку?

– Да, если потребуется.

– Он не оценит такой заботы.

– Мне все равно. Я не дам ему стать убийцей. – горячо воскликнул Ричард. Мила с сомнением покачала головой.

– Это не жизнь, Ричард. Это существование.

– А разве у меня есть другие варианты?

– Безвыходных ситуаций не бывает.

– Я тоже раньше так думал. – горькая улыбка тронула чувственные красивые губы.

Мила хотела возразить, но в дверь позвонили. Явился Карл. Блистающий и сияющий Карл Анжуйский. На нем была белоснежная рубашка с ажурными манжетами и воротником стоечкой, черные кожаные штаны обтягивали стройные сильные ноги. На груди на толстой золотой цепочке красовался украшенный драгоценностями массивный крест. Вот и верь после этого мифам. Они еще и на исповедь по воскресеньям ходят.

– Бывает и такое. – прочитав ее мысли, лучезарно улыбнулся Карл, коснувшись изящными пальцами золотого креста. Его взгляд обдал ее ласковым теплом. Губы против воли расплылись в улыбке.

– Привет, Анжуйский. Ты ради чего так нарядился? – мрачно поинтересовался Ричард, по-хозяйски кладя руку на плечо Милы.

– С нами будет дама. И сражаться нам тоже придется с леди, хоть и мохнатенькой слегка.

– Думаешь, ей будет до лицезрения твоей внешности?

– Ей нет, а вот нашей прекрасной спутнице явно по вкусу мое облачение. – Карл со сногсшибательной улыбкой посмотрел на Ларину.

– Ладно, хватит болтать. Все готовы? – спросил Ричард, и не дождавшись ответа, направился к двери. Переглянувшись, Карл и Мила последовали за ним.

– Как ты его терпишь? – спросил Анжуйский.

– Сама не знаю. – пожала плечами Ларина.

Ричард не спрашивал дорогу, он читал путь в мыслях Милы. Добрались до места они довольно быстро. Машина остановилась у большого полуразрушавшегося дома в частном секторе. Первыми вышли мужчины. Мила почувствовала смутный приступ тревоги, сердце болезненно сжалось. Она не была уверена, что они поступают правильно. Что-то во всей этой истории смущало ее, вызывало ощущение недосказанности.

– Постойте. – крикнула она направляющимся в калитке вампирам. В свете луны, они были невыразимо прекрасны и так же опасны. Смерть плескалась на донышках кристаллов зрачков. Они молча смотрели на нее.

– Давайте сначала поговорим с ними. – произнесла Ларина. – Мы же ничего не знаем об оборотнях. Возможно, все не так. – в глазах ее застыла мольба.

– А как? – во взгляде Карла отразилось недоумение. – Ты можешь остаться в машине.

– Нет, я с вами.

Не твердыми шагами Мила приблизилась к Ричарду. Она заглянула в его глазах, прочитав в них страх и боль.

– Мне намного тяжелее, милая. – прошептал он. Мила сжала его за руку. Он коснулся холодными губами ее лба. – Все скоро кончится, и ты снова освободишься.

– Нашли время. – пробурчал Карл, открывая калитку. Нив дном из темных окон не горел свет. Мила почему-то решила, что это плохое предзнаменование.

Сад казался запущенным и заросшим, а в темноте приобретал какой-то зловещий вид, словно заброшенное кладбище. Мила поежилась и прижалась к Ричарду, спрятавшись в тепле его сильного тела. Входная дверь со скрипом открылась.

– Не заперто. – констатировал Ричард.

Они вошли в темный, пахнущий затхлостью холл. Ричард и Карл прекрасно видели в темноте. К удивлению, Мила заметила, что и ее собственные глаза через несколько секунд привыкли к мраку. Она разглядела старую, но дорогую мебель, темные обои с геометрическим рисунком и закручивающуюся винтом лестницу ведущую наверх.

– Там никого нет. Я не слышу биения сердец. – в голосе Милза отразилась целая гамма чувств. Он был, зол и разочарован.

– Они ушли? – спросила Мила.

– Да. – сокрушенно ответил он, запустив руку в волосы. Отпустив руку Милы, Милз пошел к лестнице. Его спутники последовали его примеру. Лестница вывела их к двери, за которой была небольшая комнаты с клеткой в углу. В глазах Ричарда сверкнула боль. Зажмурившись, он отвернулся. Мила слышала, как оглушительно забилось его сердце. Сжав кулаки, он с силой ударил по стене.

– Черт побери. – прокричал он. Мила коснулась его плеча. Карл развел руками.

– Мне так жаль, Ричард. – сказала Мила.

Ричард снова обернулся, и, отодвинув Милу, подошел к клетке, дотронулся до железных прутьев. Лицо его было искажено мукой. Впервые Мила видела его таким не владевшим собой. Замок на решетке не был заперт. Мила посмотрела на аккуратно застеленную постель в другом конце комнаты. В голове потемнело, яркие образы один за другом, выстраивались в хаотичном порядке. Словно наяву, Мила увидела каждый из дней, проведенных Вадимом в этой комнате, с рыжеволосой юной красавицей, в которой Мила узнала бывшую служанку Марину. Она почувствовала себя оскорбленной и преданной, а потом поняла, поняла, почему Вадим остался с ней. Эта девочка, по возрасту превосходящая Ричарда Милза, любила Вадима, любила по-настоящему. Слезы брызнули из глаз Лариной. У нее не было сил остановить их безудержный поток, губы, как в бреду, шептали слова, который произносила Вадима Камилла. Ричард и Карл изумлено уставились на нее, но она не видела их. Она видела сияющие чистотой и любовью глаза Камиллы, ее нежный и чарующий ласковый голос.

Я слишком долго была одна. Я не хочу потерять тебя, так и не узнав, какими бывают твои глаза, когда ты не злишься. Я ждала тебя много лет. Я не знала, каким ты будешь, но ты…. Ты превзошел все мои ожидания. Ты не просто красив и умен, ты благороден, справедлив, силен, и чист душой, ты умеешь любить и сражаться за свою любовь. Я ценю это и рада, что выбрала именно тебя.

Прими меня, Вадим, прими, меня такой, какая я есть и полюби. Я разделю с тобой все, что есть у меня и умру за тебя, если это потребуется. Только не презирай.

Я не презираю, Я просто боюсь и не понимаю.

Неужели я сделал тебя такой счастливой?

Тот, кто не был одинок целое тысячелетие, не сможет понять, как один только взгляд может наполнить сердце радостью и покоем.

– Камилла. – прошептала Мила, обливаясь слезами. Сейчас все чувства этой женщины прошли через ее сердце. И она почти любила ее, как сестру.

– Что с ней? – спросила Карл, изумленно наблюдая, как Ларина говорит разными голосами, раскачиваясь, словно под гипнозом, он хотел подойти, но Ричард удержал ее.

– Подожди. Дай ей увидеть все.

– Но как? Как ей это удается?

– Она последняя. – произнес Ричард. – Даже смертная, она сильнее нас.

Я жила очень долго и научилась соблюдать осторожность. Это сложно, но возможно, если не впадать в панику и держать свои порывы в узде. Пойми, что, прежде всего мы – люди. Если держать свои инстинкты под контролем, то можно найти гармонию даже в бетонных джунглях большого города. В отличии от вампиров, обреченных на жажду крови, и не способных питаться чем-то еще, мы можем есть человеческую пищу, пить вино и не зависеть от зверя внутри нас. Мы сохраняем молодость и не подвержены болезням только благодаря регенерации клеток. Человеческое мясо – не обязательный атрибут. Я уже говорила тебе это. Вампиры и люди сделали из нас монстров, но это не так. Вспомни, я ведь контролировала свои инстинкты, когда пыталась обратить тебя. Твоя женщина наставила на меня пистолет, хотя я просила ее уйти, и выстрелила, но я не убила ее, а могла бы.

Мила умолкла, и обессилено села на пол. Ричард подошел к ней, и помог подняться.

– Что? Что со мной было? – пробормотала она, едва ворочая языком. Она была поражена еще больше, чем ее спутники. Ричард, молча, смотрел на нее. Выражение глаз его было недосягаемо ее пониманию.

– Не знаю. Возможно, сила Люцианы, снова проснулась в тебе. Вспомни, ты ведь и раньше видела сны с картинами прошлого.

– Да, но теперь-то это было наяву. Я словно впала в транс. Мне страшно, Ричард. Сегодня утром, я что-то такое сделала, и Алекс упал на ровном месте, а нас разделяла дверь, но я видела его! Я думала, что связана единым видением только с тобой!

– Кто такой Алекс? – нахмурился Карл.

– Неважно. – буркнул Ричард. – Мила, ты уверена, что это не совпадение?

– Нет. Но самое страшное не это! Я же люблю Алекса, а в тот момент, моя злость готова была уничтожить его, я едва сдерживала себя. Что со мной происходит?

– Я не знаю, милая. – Ричард отвел глаза. – Ты можешь идти?

– Да. – кивнула она. – Чувствую себя разбитой.

– Ты не увидела, куда они ушли? – спросил Милз, поддерживая ее за талию. Поняв, что она слишком слаба, чтобы преодолеть лестницу, Ричард подхватил ее на руки.

– Нет…Ричард, – Людмила посмотрела в его глаза. – Камилла – не зверь. Она несчастная любящая женщина.

Ричард ничего не ответил. Молча, он спустился по лестнице, и пошел по коридору вглубь дома, бережно держа свою ношу. Он остановился у небольшой железной двери, и попросил Карла открыть ее. В нос ударил специфический запах псины и мочи. Вонь ела глаза. Мила уткнулась носом в грудь Ричарда, но успела увидеть глубокие царапины на стенах, ободранные обои и клочки шерсти.

– Да, Мила. Она не зверь. – произнес он. – Она животное.

– Прошу, унеси меня отсюда. – взмолилась Ларина, не в силах больше терпеть тошнотворный запах.

Карл стоял в коридоре, прижимая к своему аристократичному носу белый кружевной платок. В глазах его застыло отвращение.

– Господи, и эти твари еще хотят соперничать с нами! – воскликнул он.

Мила уже не слышала его слов. Буря эмоций, пережитая ею в этом доме, лишила ее последних сил. Она отключилась, безвольно повиснув на руках Ричарда.

– Вот, здорово, наш главный связующий, потерял сознание. – вздохнул Анжуйский.

– Она устала. – резко оборвал его Ричард. – Ее сила не безгранична.

– Ты знаешь, как сделать ее более выносливой. – произнес Карл.

– Ты сам-то готов к этому? – иронично спросил Ричард, на мгновение обернувшись. Карл, идущий следом, чуть не споткнулся под тяжестью взгляда своего повелителя.

– Мне все равно. Для меня это ничего не изменит, но вот для тебя станет ударом. Так?

Ричард пнул ногой входную дверь, и вышел в темноту ночи. Карл раздражал его. Но отделаться от него было пока невозможно. Пока…

– Возможно, ты прав, Карл, я не готов к тому, что ты мне предлагаешь. Я – властолюбив, и это правда. Женщина, которую я держу в своих руках, бесценна для нас. Ты это знаешь, как и то, что она, словно ящик Пандоры, открыв который мы все можем погибнуть.

– Но можем обрести еще большую власть.

– Насколько большую? Что тебе не хватает, Карл?

– Солнечный рассвет. Я не видел его очень давно.

– А ее чувства не счет?

– А ты разве о ее чувствах печешься? – язвительно усмехнулся Карл. – Признайся, сам себе, что тебе плевать на нее. Ты боишься только за себя, за свои интересы. Тяжело опускаться с вершины. Ты не готов именно к падению. Так?

– Да. Наверно, ты знаешь меня лучше, чем я сам, но кое в чем ты ошибаешься. Между нами есть разница. А ты пытаешься сравнивать себя со мной.

Ричард открыл заднюю дверцу машин и аккуратно положил Милу на сиденье. Его взгляд задержался на бледном уставшем лице женщины, длинные черные ресницы трепетали на белых щеках. Какие сны сейчас тревожат ее больной измученный мозг?

– И какая разница? – не отставал Карл. Машина резко тронулась с места, и Анжуйский чуть не ударился головой о лобовое стекло. – Черт, ты это специально сделал?

– Да. – признался Милз совершенно спокойно. – Карл, почему тебе так трудно признать мою власть? Я старше тебя на много столетий. Я заслужил свое господство над нашим родом.

– Ланкастер был королем. Он – аристократ.

– И зверь.

– Не важно. Я был более достоин твоего трона.

– Но не ты сразился с Ланкастером. Не ты убил его.

– И не ты.

– Предлагаешь отдать титул повелителя вампиров смертной женщине? – усмехнулся Милз.

– Ты знаешь, что она – не простая смертная женщина. Ты мог бы обратить ее. Это ее судьба. Зачем ты сопротивляешься? Если не ты, то это сделает другой.

– Уж не ты ли? – рассмеялся Ричард. – Ты не осмелишься. Никто не осмелится. Времена Люцианы канули в лету. И никто не вспоминает их с ностальгией. Это был ад.

– Но кроме тебя его никто не видел. Ты мог и солгать.

– Мог. – согласился Ричард.

– Почему выжил только ты?

– Я был умнее, хитрее, выносливей. Сильней.

– Ты ведь не убивал себеподобных?

– Убивал. Приспешники Люцианы жаждали мести, у меня не было выбора.

– А твои единомышленники?

– Это допрос? Или исповедь?

– Просто ответь!

– Карл, это была война, в которой выжили сильнейшие. Я и Ланкастер. Это все, что я могу сказать. – Тебе пора выходить.

Анжуйский выглянул в окно. Ричард привез его прямо к дому.

– Будь осторожен, за тобой наблюдает милиция. Ты знаешь, что охотники за нами, имеют доступ во все дела правоохранительных органов. Если они найдут что-то подозрительное, то убьют нас. Прекрати сходняки в своем доме. Советую тебе переехать на время.

– Это приказ?

– Да. Как повелитель, я должен заботиться о безопасности нашего рода. Уезжай Карл, и забирай с собой Клэр.

– А ты? А Вадим?

– Я покину город, будь спокоен. Но сначала найду сына.

Карл посмотрел на Милза долгим пронзительным взглядом, словно хотел еще что-то добавить, но передумал. Обернувшись, он бросил прощальный взгляд на Милу. Она все еще была без сознания.

– Береги ее. Она – чудо.

– Не беспокойся. Я позабочусь о ней. – холодно ответил Ричард. – Прощай, Карл. Спасибо тебе за содействие, но на этом наши пути разойдутся.

– Ты сообщишь мне исход этой истории.

– Да.

– Я верю, что ты поступишь разумно. – Карл улыбнулся и вышел из машины.

Анжуйский задумчиво наблюдал, как красный Бентли уносится прочь. В то, что Ричард не подведет их род, он не сомневался. Но все же Милз – самый древний из живущих на земле вампиров – был единственным, кто смог сохранить человеческие чувства в своем жестком сердце. Это и восхищало и отталкивало Карла. Он боялся, что человеческая душа Ричарда не сможет нанести сокрушительный удар, когда это будет необходимо.

ГЛАВА 7

Мила открыла глаза. Первым, что она увидела был высокий потолок, который кружился. Желудок сжался, к горлу подкатила тошнота. Но сил подняться совсем не было.

– Ричард, – хрипло выдохнула она. Но ей никто не ответил. Повернув голову, Мила увидела, пробивающийся солнечный свет сквозь плотно задернутые шторы. Он спит, догадалась Ларина. Она заставила себя встать. Все ее тело содрогалось от холода и слабости. Ледяной пот струился по спине. Ноги не держали, комната кружилась, она боялась упасть. Хватаясь за мебель, она доковыляла до кухни.

– Нужно поесть. – приказала она себе. Но в холодильнике, кроме засохшей пиццы ничего не было. На вкус она была похожа на наждачную бумагу, но выбора особого не было. Покончив с двумя кусками, Мила побежала в ванную комнату, не зная, как не свалилась по дороге. Ее стошнило. Желудок не принял отвратительную пищу. Засунув голову под холодную воду, Ларина почувствовала себя лучше. Мысли прояснились, и она вспомнила события минувшей ночи. Снова сотни вопросов, ответов на которые она не знала, мучили ее больное сознание. Как ей удалось установить связь с Камиллой? Что означают все эти видения? Откуда берутся все эти новые способности? Где искать Вадима? И стоит ли это делать? Мила вспомнила комнату, в которой запирала себя Камилла, и новый приступ тошноты подкатил к горлу. Ей с трудом верилось, что Вадим станет таким же. Господи, спаси его душу, а она не знает, как помочь ему. А главное, что он сам больше не хочет помогать себе. Он смирился. Он просто ждет.

Умывшись и высушив голову, Мила решилась дойти до ближайшего магазина. Если, она не поест, то совсем лишится и рассудка и сил.

Куриный бульон и стакан теплого молока, облегчили боль в желудке. Мила почувствовала, как сон одолевает ее. Сон был необходим уставшему организму. Но тревога, терзавшая ее сердце, не давала желаемого покоя. Сновидения были оборванными, путанными, пугающими, полными призраков прошлого и настоящего. Черная зияющая дыра засасывала ее прямо в ад. Она почти чувствовала языки пламени на своем теле. Крик застыл в горле. Бессильные хрипы и рыдания….

– Проснись. – властный голос вырвал ее из жуткого сна. Крепкая мужская рука сжимала хрупкое плечо. Распахнув испуганные глаза, Мила еще какое-то время пребывала в объятьях зловещего небытия. А темно-синие глаза, взирающие на нее с мрачным спокойствием, были похожи на темную бездну, которая поглощала ее, подавляя, терзая, уничтожая. Глядя в них, она чувствовала, как распадается на частицы, молекулы, неоны, превращается в пыль, в абсолютное ничто.

– Мила. – его голос обладал магической властью над ее истерзанным сознанием. Он возвращал ее в реальность, исцеляя каким-то необъяснимым образом. Сбросив остатки кошмара взмахом длинных ресниц, Мила приподнялась, облокотившись на подушки. Она все еще тяжело дышала и вздрагивала. Теплое прикосновение его пальцев к ее руке вернули ей уверенность и покой.

– Кошмар приснился? – спросил Ричард. Глаза его потеплели, изменив оттенок. В них растворился весенний рассвет, теплый и свежий, как первое дуновение ветра после грозы. Изогнутые дуги бровей сошлись на переносице. Он казался взволнованным и спокойным одновременно. Людмилу всегда удивляла его способность так владеть своими эмоциями. В то время как она испытывала одиночное чувство, в его глазах проскальзывала целая вереница переживаний, и, если ей нужно было несколько минут, чтобы привести в порядок свои мысли, он делал это в мгновение ока. Иногда Миле хотелось ощущать так, как он, видеть то, что видит он, жить так, как живет он. Ему эта участь не казалась завидной, а ей было интересно все непостижимое.

– Мне приснилось, что я умерла. – дрожащим голосом прошептала Мила. – Я видела ад, он был в глубине твоих глаз. Что это может означать?

– Просто дурной сон. Забудь. – произнес он бархатистым голосом. Мила протянув руку, коснулась его шелковистой совершенной кожи.

– Ты выходил на улицу? – Спросила она. Пальцы ее очертили изгиб его бровей. Как странно устроено его лицо, словно вылеплено из мрамора искусной рукой влюбленного скульптора. Совершенство. Ни одного изъяна даже при близком разглядывании.

– Почему ты так решила? – улыбнулся он. Ричард полулежал, облокотившись на локоть. Золотистые волосы в сумраке спальни казались темнее, чем есть на самом деле. На нем был алый халат, распахнутый на груди, словно для того, чтобы кто-то смог полюбоваться его сильной грудью. Мила все время удивлялась, как необыкновенно идет Ричарду красный цвет, придавая ему необыкновенно чувственный царственный вид. Пальцы коснулись его губ, ощутив их тепло. Четко очерченные красивые губы, созданные для поцелуев и наслаждений, искушающие и опасные.

– Твоя кожа такая теплая, такая нежная и цвет лица здоровый, словно ты только что поел. – прошептала она, услышав, как оглушительно бьется ее собственное сердце. Он поймал губами ее пальцы и слегка пососал их. Глаза Милы затуманились от желания, накрывшего ее жгучей волной. Грудь напряглась в ожидании, кровь обжигающим потоком заструилась по венам.

– Ты угадала. – он улыбнулся, выпуская ее пальцы, скользнувшие вниз, по его груди.

– Это была женщина?

– О да, прекрасная стройная женщина, полная жизни и запретных желаний. – его глаза порочно сверкнули. Мила развязал пояс на его халате, распахнув его. Ричард был обнажен. Великолепен. У нее дух перехватило.

– Что ты с ней делал? – ее руки спускались все ниже, а его глаза становились все темнее, похожие на предгрозовое небо.

– Хочешь узнать подробности? – спросил он, обхватив ладонью ее руку и опуская еще ниже.

– Развратник. Ты ненасытен. Да?

– Увы, я торопился к тебе, и не успел воплотить в реальность все желания моей жертвы.

– Жертвы? Как грубо, Ричард. – Мила сжала ту часть тела Милза, которая оказалась в ее руке, он прикрыл глаза, и, судя по реакции, испытывал совсем не боль. – А кто я для тебя? Тоже жертва?

Ричард улыбнулся, скидывая халат и опрокидывая ее на спину. Мила совсем не была против. Странно, но разговоры о других женщинах больше не злили ее. Неужели она начинает привыкать к его сущности? Ричард стянул через голову ее футболку, потянул вниз бюстгальтер, обнажая грудь. Жадные горячие губы обхватили торчащий сосок. Тело Милы выгнулось, на встречу ласке.

– Ах, Ричард. – выдохнула она. Обхватывая ногами его бедра, прижимаясь к возбужденной твердой плоти. Он приподнялся над ней, прекрасный, словно бог любви. Кончиками искусных пальцев он провел по ее груди, прогулялся по плоскому животу, устремился ниже и, отстранившись, одним резким быстрым движением стянул с нее джинсы вместе с трусиками.

– Как ловко. – засмеялась она тихо и приглушенно. Желание становилось невыносимым. Во рту пересохло, сердце билось, как сумасшедшее. Закинув ее бедра себе на плечи, он вошел в нее сильным глубоким толчком, заставив ее громко вскрикнуть, но не от боли. Схватившись за спинку кровати обеими руками, она судорожно ловила воздух губами, изо всех сил стараясь сдержать рвавшиеся из груди стоны…

Они занимались любовью почти до рассвета. В этот раз все было не так. Ричард словно доказывал ей свое превосходство, свою власть над ней. Мила осознала, что до этой ночи, почти ничего не знала о физической стороне отношений между мужчиной и женщиной. Это откровение пугало ее больше, чем радовало. Этой ночью Ричард сделал ее своей рабыней. Рабыней страсти. Она была уверена, что не сможет лечь в постель ни с одним мужчиной.

Выходя из душа в его халате, Мила встретила торжествующий довольный взгляд Ричарда. Он раскинулся в ее кровати, обнаженный и великолепный и смотрел на нее с видом повелителя.

– Ты совсем забыл о Вадиме. – упрекнула его Ларина. Он закинул руки за голову, Мила смущенно отвела взгляд. С голым Ричардом ей было сложно общаться. Тело снова начинало трепетать от желания. И судя по его реакции он тоже был не против продолжить уроки страсти.

– В отличии от тебя, дорогая, я не забывал о нем ни на мгновение. – ответил он, порочно улыбаясь. – А с ним тебе удавалось забывать обо мне?

– Ричард. – возмущенно воскликнула Мила, бросив в него полотенце.

– Что-то не так? – невозмутимо спросил он. Полотенце упало как раз на ту часть тела, которая смущала ее больше всего.

– Как ты можешь задавать мне такие вопросы после всего, что сейчас было? – гневно спросила она, чувствуя себя оскорбленной.

– А что сейчас было? Что-то новое? Я вроде не невинности тебя лишил. Или раньше мы этим не занимались? Почему ты спишь со мной, Мила? Я возбуждаю тебя?

– Замолчи. Я не могу это слушать. – лицо женщины залила краска смущения и обиды.

– А придется. Ты упрекала меня в безнравственности, в порочности и непостоянности. Интересно, как ты сейчас оправдываешь свое предательство. – голос его хлестал ее по горящим щекам. Она не понимала за что он так груб с ней. Чем она заслужила эти обидные слова.

– Какое предательство?

– Разве ты не предаешь Вадима, деля со мной постель?

– Вадим выбрал другую женщину. Я, что должна теперь принять обет безбрачия, или выдержать траур? – в ее голосе прозвучали язвительные злые нотки. Ричард сел и прищурив глаза, посмотрел на нее.

– Так значит. А как насчет той ночи, когда ты еще не знала, что Вадим и Камилла близки? И, если уж говорить откровенно, то давай выясним, почему Вадим выбрал жизнь оборотня?

– Откуда мне знать? Не пытайся обвинить меня в том, в чем я не виновата. Разве не ты толкнул меня в объятия Вадима. Да ты просто подарил меня своему сыну, как трофей.

– Неправда. Разве я положил тебя в его постель? Ты сама выбрала его, не зная, кто он. Что же случилось? Почему ты отвернулась от него? – он пронзительно смотрел на нее своими пронзительными всевидящими глазами. Чувственные губы сложились в жесткую усмешку.

– Ты знаешь, так ведь? – голос ее прозвучал глухо и безразлично. Она села на край кровати и дотронулась до его руки. Их пальцы переплелись. В глазах Ричарда промелькнули боль, сожаление, злость, а потом осталась только одна зияющая черная пустота, качавшаяся в глубине его зрачков.

– Да, знаю. Потому что он не человек. Больше не человек. – ярость расширила его темные зрачки. Он схватил ее лицо, больно сжав пальцами ее скулы. На долю секунды, ей показалось, что он раздавит в смертельной хватке ее лицо, казавшееся таким хрупким в стальной ладони. Но он просто отшвырнул ее в сторону.

– Тогда какого черта ты делаешь здесь? Со мной? Я же монстр, чудовище, кровосос, упырь. Я каждый раз вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Ты презираешь и ненавидишь нас. Так что тебя держит рядом со мной? Неужели одна только похоть?

– Ты, Ричард. Ты держишь меня. – в голосе Милы больше не было ни обиды, ни возмущения. Она коснулась своего лица там, где оставили синяки пальцы Ричарда. – Я не могу ненавидеть тебя. Я люблю тебя. – в глазах ее застыли слезы. Губы Ричарда дрогнули. О запустил ладони в ее волосы и притянув к себе коснулся лбом ее лба.

– Когда-нибудь, ты забудешь о том, что сейчас сказала. – прошептал он, обдав горячим дыханием ее лицо. – А я не смогу. Не смогу. – он погладил ее по щеке. Отстранившись, он посмотрел на отметины, оставленные своими пальцами. – Прости, я причинил тебе боль.

– Я прощаю тебя. – она улыбнулась, обнимая его за плечи и прижимаясь щекой к его груди. – Я знаю, где искать Вадима. Мы найдем твоего сына.

– Где он?

– Берег моря, заброшенный маленький домик, дикий лес. Он мечтал, что когда-нибудь окажется в этом заброшенном месте, которое ждало его столько лет. Он там.

– Сколько нужно времени, чтобы добраться? – спросил Ричард, ласково гладя ее волосы. Мила растворилась в нежности его объятий и тепле мужского сильного тела. Рядом с ним душа ее успокаивалась.

– Четыре часа на самолете.

– Южное побережье Средиземного моря?

– Да. – кивнула Мила.

– Ты уверена, что найдешь этот дом?

– Да. Я найду его. – в голосе ее прозвучала тоска.

– Мила, я должен сказать тебе…. – Ричард отстранил ее и заставил посмотреть на себя.