Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)
– Как мне защититься от вампиров. – уверенно повторила Ларина свой вопрос. Мириам удивленно посмотрела в непроницаемое лицо Милы.
– А ты смела и безрассудна. Может, тебе и удастся успокоить его ожесточенное сердце. – с легкой грустью и ноткой зависти произнесла Мириам.
– Ответь на мой вопрос. – настойчиво, почти жестко повторила Ларина.
– Серебреные пули. Я дам тебе пистолет, заряженный такими пулями, спрячешь его под резинку чулка. Туда, куда ты собралась, обыскивают сумки. Среди людей немало тех, кто знает о существовании других. За ними ведется постоянная охота. Они очень осторожны. Не думаю, что молодые вампиры смогут причинить тебе вред. Они учуют запах Ричарда и не тронут тебя. Опасность может исходить только от Карла Анжуйского. Ему семьсот лет и он последователь Ланкастера. Потеряв хозяина, Карл попал под влияния победителя, но так и не смирился. Он ненавидит Ричарда всей своей бессмертной душой, но обязан повиноваться. Таков закон. Но нет закона, который защищал бы от других вампиров избранницу повелителя. Будь осторожна с ним. Карл…. Мне не объяснить, какой он. Его нужно видеть. Он прекрасен, как и все представители своего рода, он силен, и обходителен, обладает тонким умом, великолепными манерами и производит всегда только приятное впечатление. Женщины от него без ума. Смотри, не увлекись. Хотя, если выбирать из этих двоих, Карл намного сдержанней и…. Он хитрый, а Ричард – жестокий. Однажды они сойдутся в битве. Из двух сильных, должен остаться один. Но это произойдет не скоро и не из-за тебя.
– Все это ты видишь в своем шаре? – спросила Мила с сомнением.
– Нет. Видения прошлого и будущего приходят ко мне во сне. Не думая, что я рада своему дару. Это проклятие, передающееся от матери к дочери.
– Поверь, я знаю, что такое тяжесть проклятия. – с пониманием произнесла Мила. Почти забытая боль накрыла ее с головой.
– Не проклятие отобрало у тебя ребенка. – тихо произнесла Мириам. Мила вздрогнула, как удара.
– А кто? – слезы застыли в потухших глазах.
– Бог. Ты не готова к такой ответственности. – Мириам отвела глаза, и почему-то Миле показалось, что она лжет.
– Неправда. – прошептала она, поднимаясь. – Давай свои пистолеты, я ухожу.
– Побудь еще. До заката еще далеко. Я скажу, где найти Карла.
– Ты знаешь, где он?
– И Клэр знает, что ты знаешь. Она знала, что ты придешь ко мне. Ей тоже досталось. – в карих глазах Мирам отразилось сострадание. – Она была прекрасной девушкой, которая полюбила и пожертвовала жизнь ради этой любви, а стала простой шлюхой для бессмертных и смертных.
– Полигамность?
– Отчаянье. – выдохнула Мириам. Ее слова прозвучали, как приговор. – Любовь не всегда спасает мир.
– Это я уже поняла. Извини, но я, наверно, не смогу остаться. Мне нужно подумать, погулять по городу, переосмыслить все.
– Хорошо. – кивнула Мириам.
На листке бумаги, она написала ей номер дома и улицу, потом выдала два пистолета, заряженного серебреными пулями, и пожелала удачи.
– Возьми еще это. – она вложила в руку Милы бумажный сверток. – Если почувствуешь опасность, рассыпь это вокруг себя.
– Что это?
– Особая заговоренная трава. Вампиры не смогут переступить через нее.
– Спасибо. – растроганно Мила бросила на Мириам прощальный взгляд. Перед ее взглядом всплыло воспоминание о жутких шрамах, оставленных Ричардом. Нет такого преступления, которое могло бы караться так жестоко. – Береги себя, Мириам.
– И ты. – она грустно махала ей вслед, пока Мила шла по тропинке, выводящей ее за пределы владений черноволосой колдуньи.
Итак, она узнала, что Ричард лгал ей, что он жесток и беспощаден, что от него можно ожидать чего угодно, но что это меняет? Мила вспомнила, как впервые увидела его сквозь пелену бесчувственности. Прекрасное до слез лицо, склоненное над ней, манящий в сладкое забытье голос, губы, обещавшие рай. " Ты мой солнечный свет". Но солнце это оказалось окрашенным в красный цвет. " Люби меня, Ричард". Неужели все это было ложью?
Москва-река казалась такой глубокой и спокойной, когда смотришь на нее с моста, слегка прислонившись к перилам. Ветер развевает волосы, но не в силах унести с собой тяжелые мысли из головы Людмилы Лариной. Перед ее мысленным взором всплыло другое воспоминание. Жанна… Ее лучшая подруга, безрассудная девочка, собирающаяся замуж, но безумно любящая своего коллегу. Невинная и свежая, словно мартовское солнце. Красивая, огненная, вздорная. И печальная, как в тот злополучный последний вечер в ее жизни. Мила вспомнила то, что показал ей Ричард. Темная ночь, река, мост и перила, на которые она опирается спиной, пустые глаза, утонувшие в чарующем гипнотическом взгляде Ричарда. И его губы так близко от ее шеи. Мила тряхнула головой, отгоняя виденье. Да, он всегда был всего лишь вампиром, следовавшим своим инстинктам. Пусть не так открыто, как Ланкастер, не давший Жанне ни единого шанса.
Бросив в реку камушек, Мила проследила за его полетом. Господи, сколько же можно ошибаться. Да, Ричард не тот, кем казался ей. Но что это меняет? Ей по-прежнему нужна его помощь. Что он сделает, узнав, что она ходила к его злейшему врагу? А какое ей дело до всех его врагов? Кто она ему? Даже не любовница. Она ничего ему не должна и ничего не обещала. Ей необходима правда, а что-то ей подсказывало, что в доме Карла она ее узнает. Какова бы не была цена, она узнает все. Сегодня. Уже скоро.
Она не замечала несущегося времени, блуждая по Москве. Мысли измучили ее больше, чем длительная прогулка. Душа ныла, сердце тревожно сжималось. Так же она чувствовала себя, возвращаясь в дом Милза, побывав в плену Ланкастера. Он не убил ее тогда. Не убьет и сейчас. Наверно…. Тогда она была нужна ему. Он гонялся за своим гребнем Люцианы и думал, что ей известна тайна. А сейчас? Что он чувствует сейчас?
Незаметно сумерки сгустились над вечерней Москвой. Мила поймала такси и продиктовав адрес, попыталась морально собраться, подготовиться к предстоящей встрече с загадочным Карлом Анжуйским. Еще один вампир в ее жизни. Не многовато ли для простой смертной женщины? Слабое подобие улыбки дрогнуло на ее губах.
– Приехали, пятьсот рублей. – сухо сообщил таксист.
– Хорошо. – Выглядывая в окно, Мила протянула деньги водителю.
– Благодарю.
Мила вышла на улицу и посмотрела на простой коттедж с кирпичной крышей. Ничего примечательного в этом убежище вампиров ничего не было. Несколько окон горели желтым гостеприимным светом. Из одной из комнат доносилась музыка. А им там весело, подумала Мила, подходя к высоким железным воротам с видеодомофоном, сталь прижавшихся к ногам пистолетов обожгла кожу. Расклешенная юбка выше колена надежно скрывала оружие от посторонних взглядов. Главное, не думать о пистолетах, иначе кровососы прочитают ее мысли. Нажав на кнопку, она напряженно улыбнулась. Пусть полюбуются на нее. Она, кстати, сегодня очень неплохо выглядит. Лицо в порядке, фигура, что надо. Волосы немного растрепались, но это только придаст пикантность ее образу.
– Я бы хотела видеть Карла, – услышав механическое шипение – признак того, что кто-то услышал звонок и наблюдает сейчас за ней, стараясь выглядеть, как можно спокойней, уверенно произнесла Мила. Замок, щелкнув, открылся, и Ларина смело пошла по выложенной мраморной плиткой тропинке прямо к дому или логову….
У дверей ее встречал бледный молодой человек с правильными чертами лица, худощавый и элегантно одетый. Его красивые серо-голубые глаза были холодны и пусты, как северный полис.
– Здравствуйте, мэм. – тонким голосом произнес он. Мила нахмурилась. Уж больно слабоват голосок для вампира. Наверно, совсем еще не оперившийся. Да уж, таким экземпляром кровососов ее не напугаешь.
– Привет, малыш. – усмехнулась она. – Пропустишь меня?
– После того, как вы отдадите мне вою сумку. – спокойно ответил вампир. Алые губы согнулись в неестественную улыбку. Господи, да он просто ходячий манекен.
– Конечно. – Мила вручило свою сумочку, и оттолкнув его в сторону, вошла, не дав сказать и слова. Парень беспомощно поплелся за ней. В большой освещенной искусственным светом уютной прихожей никого не было.
– Поднимитесь по лестнице на второй этаж. – услышала Мила за спиной писклявый голосок. – Справа дверь, за ней лестница.
Мила быстро нашла нужное направление. Юный кровосос следовал за ней по пятам, как тень. Это слегка нервировало и раздражало. Лестница заворачивалась винтом, как в сказке про спящую красавицу, только там наверху в стеклянном гробу, находится не прекрасная девушка, а красивый и бессмертный мужчина. Музыка доносилась сверху. Видимо, упыри решили устроить дискотеку.
– Меня зовут Дамиан. – зачем-то представился идущий сзади. Ей было абсолютно все равно, кто он и как его зовут. Мила замерла на последней ступени. Вход в большой просторный зал украшала арка, украшенная лепниной и мозаикой. Разноцветные неоновые огни и лучи лазера хаотично мелькали по залу в такт ритмичной музыке. Создалось впечатление, что она очутилась в ночном клубе. Та же легкомысленная непринужденная атмосфера, приглушенный свет, зеркальный шар, столики и мягкие кожаные диваны, сцена для каких-то сомнительных шоу, танцплощадка и двигающиеся на ней темные фигуры и даже настоящий бар с настоящим барменом.
– А это законно? В жилом доме устраивать ночной клуб? – вслух произнесла Мила. Но музыка и гул голосов заглушила ее слова. Неужели все эти люди – вампиры? Мила внутренне напряглась. Опять Ричард солгал, сказав, что жизнь в стае для них опасна, и они предпочитают одинокое существование.
Перестав мучить себя вопросами, на которые у нее не было ответов, Ларина храбро вошла, смешавшись с толпой. Ведь именно за этим она сюда и пришла – за ответами. Только, как бы ей это жизни не стоило. Такую цену она заплатить не готова.
Красивые мужчины и женщины, изысканно и богато одетые, смотрели не нее с легким недоумением, пытаясь проникнуть в ее мысли, но Мила умело блокировала чужие вторжения. Все они были очень молоды и неопытны. Это даже ей – смертной, было понятно. Господи, а чем они питаются? Тут Мила начала вспоминать сводки новостей о пропавших людях. Стало страшно, но пистолеты под юбкой придавали ей уверенности. Ничего они ей не сделают. Или сделают?! А Ричард, наверно, проснулся, но среди такой толпы его сородичей, она вряд ли расслышит его зов. Явится ли он за ней? Она хотела надеяться, что нет.
Мила продолжила двигаться, оглядываясь в поисках настоящего взрослого вампира или Клэр. Но старая знакомая нашла ее сама, подкравшись сзади. Выглядела она изумительно. Черное лакированное платье из тонкой кожи обтягивало изящное тело, как вторая кожа, высокие сапоги подчеркивали длину ног, темные волосы рассыпались до середины спины, косметика наложена искусно, кожа отливает алебастром.
– Ты пришла. – мягкая улыбка раздвинула губы, обнажив белоснежные совсем человеческие зубы. Клэр в порыве чувств сжала руку Милы в крепком рукопожатии. – Мириам не удалось тебя отговорить. Я не ошиблась в тебе.
– Может, объяснишь, зачем ты меня позвала? – пропустив все эти нежности, перешла к делу Ларина. Ей очень не хотелось, чтобы Ричард засек ее здесь.
– Он все равно узнает. – во взгляде девушки отразился страх. – Ему это не понравится. Но я обязана защитить тебя.
– Почему ты хочешь помочь мне? – недоумевая, спросила Мила. Глаза Клэр грустно смотрели на нее с непонятной тоской.
– Я не хочу, чтобы моя участь настигла и тебя. – голос ее прошелестел над самым ее ухом. – Ты достойна лучшей доли. Беги от них, Мила. Беги от них обоих.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Мила, внутренне напрягалась, неприятный холодок закрался под блузку. Внезапно все эмоции покинули ее тело, кроме одной…. Она знала, была уверена, что к ней приближался тот, кого она искала здесь, его взгляд с легкостью гулял по ней, окатывая то кипятком, то холодом. Не в силах шевельнуться, Мила смотрела, как высокий черноволосый мужчина, словно сошедший с обложки модного журнала, приближается к ней плавной ленивой походкой, словно прекрасный грациозный тигр. На породистом безупречном лице, как два огня сверкают темные синие, как у Ричарда, глаза, погружая ее в свой сладкий омут одним взмахом длинных иссиня-черных ресниц. Чувственные чуть приоткрытые губы шепчут ее имя. Этот волнующий шепот откровенней, чем интимный шепот. Черные волосы и ресницы создают ошеломляющий впечатляющий контраст с идеальной белой кожей, не бледной, а именно фарфорно-белоснежной и гладкой, как шелк. Яркая броская внешность совершенно очаровала ее. От него повеяло такой же силой и могуществом, как и от Ричарда. Нет, этот мужчина не был слабее, не смотря на триста лет разницы.
– Вот ты какая, смертная подруга нашего повелителя. – голос его был дивнее райских песен, тягучее горячей карамели, сладше меда. Клэр склонила голову, в знак почтения более могущественному соплеменнику.
Вблизи глаза Карла Анжуйского оказались фиолетовыми, с темной окантовкой, они удивительно менялись в зависимости от возникающих эмоций. Быстро заморгав, Мила попыталась снять наваждение и восстановить мысленные барьеры, но, улыбнувшись, он сокрушил все ее эмоции. Лукаво улыбаясь чарующей нежной улыбкой, он медленно обошел ее, разглядывая Милу со всех сторон, двигаясь с природным изяществом, вышколенным с годами до совершенства. Он был изыскано одет. Красная рубашка с ажурным воротником, черные бриджи и высокие лакированные сапоги, аксессуары и многочисленные ювелирные украшения дополняли наряд вампира. Сложен он был тоже идеально. Да, все в этом зале красивы, но этот казался алмазом среди стекляшек. Такого хищника сложно заставить поклоняться кому-то, кроме себя.
– Ты мне нравишься. – склонившись к ней, на ухо прошептал Карл. Его голос обжег нежную кожу женщины. – Да, ты особенная смертная. Смелая. Только не стоило брать оружие.
Его лицо оказалось напротив, в опасной близости от лица Милы, слишком ошеломленной и зачарованной, чтобы хоть как-то бороться с его влиянием. Он сильнее, чем она думала. Это плохо. Нужно брать себя в руки. Итак…. Раз, два, три…. Хватит, красавчик, довольно уже капаться в моей голове. И она поняла, что у нее стало получаться восстановить барьеры, судя по тому, как удивленно расширялись его зрачки.
– Молодец, девочка. Я думал, что ты очередная кукла. – он непринужденно засмеялся рассыпчатым, как сахар, смехом. Клэр тоже слегка расслабилась. – Пойдем.
Он поманил ее за собой к расположенном в нише столику, который словно был отгорожен от всего зала.
– Садись. – мягко попросил он. Именно попросил, а не приказал, что ее очень порадовало.
– Меня зовут… – начала Мила, но он прервал ее, легким движением руки коснувшись ее губ изящными пальцами.
– Не надо имен. Я знаю, кто ты. Этого достаточно. – ласково сказал он. Мила натянуто улыбнулась. Столик казался невероятно маленьким и глаза его, ослепительно красивые и притягательные, словно магнит, были слишком близко.
– Клэр сказала, что я должна найти тебя. Зачем? – спросила Мила взволнованным голосом.
– Загляни в свое сердце. Ответ там. – туманно ответил он. Ну, вот, она шла сюда, в надежде, что приоткроет завесу тайны, а он только добавляет новых загадок.
Он опустил голову, улыбаясь про себя.
– Нет, я не стану загадывать ребусы. – сказал он, взглянув на нее. – Но ответ на поверхности. Он очевиден.
– Какой ответ? Я еще ничего не спрашивала. – нахмурилась Мила, начав злиться.
– Да? – ирония удивительно шла ему. Такое совершенство ни что не способно испортить. Их уединение внезапно было нарушено. Мила подняла глаза и встретила еще один фиалковый взгляд. Молодой и красивый юноша смотрел на нее очень настороженно и напряженно.
– Что случилось, Александр? – не отводя глаз от лица Милы и не поднимая головы, спросил Карл.
– Это смертная.
– Я знаю. Что-то еще?
– Ты уверен, что она не опасна?
– Нет. Алекс. Она очень опасна, но я сам пригласил ее. Иди, я смогу постоять за себя. – наконец-то подняв голову, он взглянул на молодого вампира. Тот склонил голову.
– Как скажешь, отец.
Молодой человек удалился.
– Это, что новое обращение к хозяину? – поинтересовалась Мила.
– Я же сказал, что ответ на поверхности. – Анжуйский лучезарно улыбнулся, откровенно любуясь смущением Милы.
– Какой ответ?
– Александр обратился ко мне так, как полагает обращаться сыну к своему отцу. – спокойно произнес Карл. Мила раскрыла рот. Что??????
– Но ты же вампир. – ляпнула Мила первое, что в голову пришло.
– И? – он приподнял брови. Фиолетовые глаза улыбались, но не насмешливо, а нежно.
– Разве вы можете иметь детей?
– Да. Один раз в тысячелетие. Многие из нас не доживают до такого возраста. Я обратил своего сына, когда ему исполнилось восемнадцать. Отец и сын должны быть вместе.
– Разве от вампира не рождаются вампиры? – удивилась Мила. Что за злой рок. Даже эти кровососы могут иметь детей, а она нет…. Знакомая боль сжала горло, затуманив мысли.
– Как ты наивна, милая Мила. – шепнул он. – Наших детей вынашивает смертная женщина, и они рождаются людьми. Но в их крови заложен ген родителя. Испорченная кровь даст о себе знать. Отмеченный ТЬМОЙ ПРИТЯГИВАЕТ ТЬМУ. Как тебе такой ответ?
– Что ты хочешь сказать? – воскликнула Мила, схватившись за сердце, которое готово было выпрыгнуть из груди.
– Остальные вопросы задашь Ричарду. Если он осмелится, то ответит, что сам обрек своего сына на ту участь, которая настигла его сейчас.
– Что? – состояние Милы было близко к обмороку. Кровь отлила от лица, руки задрожали.
– Целую вечность мы уничтожали оборотней, а он своей глупостью перечеркнул все. Оборотень не может обратить человека. Обычный смертный слишком слаб, чтобы пережить обращение, но не сын вампира. Не сын самого древнего из пьющих кровь. – в глазах Карла сверкнули злые огоньки. – Он приказал нам не трогать его. Но единственный способ предотвратить размножение оборотней – смерть сына бессмертного до того, как он обратился.
– Это ложь. – вскакивая, закричала Мила. Он побежала прочь. Никто не пытался остановить ее.
Прочь из этого дома. Прочь…. Это неправда, не может быть правдой. Они просто пытаются обезопасить себя, подстраховаться. Это самая гнусная ложь. Мила выбежала за ворота и внезапно остановилась…. Слезы ручьем брызнули из глаз. Вот почему оборотень выбрал Вадима. Правда…. Но не эту правду она хотела узнать. Она искала выход, а оказалась в тупике, выхода из которого не было. Вадим обратится и ничего им не сделать. Вадим – сын Ричарда. Мила закинула голову. Небо было звездным. Тонкий месяц покачивался или ей так казалось. Ночь была чудной, теплой, светлой, но она не видела ничего, кроме покачивающейся злорадной луны, отнявшей у ней все, абсолютно все. Господи, за что же ты так со мной? Ты даешь детей этим дьявольским созданиям, а моего забрал. Громко зарыдав, женщина упала на колени и принялась с ожесточением вырывать из земли траву, словно та была в чем-то виновата.
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – кричала она, катаясь по земле. Потом ее словно накрыло прохладным легким покрывалом. Темная мгла затянула ее, но не дала успокоения, лишь недолгое забвение….
Открывая глаза, Мила ожидала увидеть кого угодно, но не Карла Анжуйского. Интересно, а его имя как-то связано с одним из запечатленных в мировой истории Карлов Анжуйских, или это просто красивый псевдоним. Хотя внешне он очень был похож на аристократа, царственная осанка, уверенный гордый взгляд, великолепные манеры, которые смертным мужчинам даже и не снились. Кроме склоненного над ней красивого лица с фиалковыми глазами, Мила почувствовала еще кое-что очень волнующее и интимное. Пальцы Карла нежно поглаживали область ее шеи, едва прикасаясь, но вызывая незабываемые ощущения. Опустив глаза, женщина обнаружила, что несколько пуговиц ее блузки расстегнуты и даже виден кружевной бюстгальтер.
– Что вы тут со мной делаете? – задохнувшись от смущения, воскликнула Ларина, сжимая блузку на груди и усаживаясь. Она быстро огляделась. Все мужчины одинаковы. Этот тоже приволок ее в спальню. Кровать, на которой она сидела, была поистине царских размеров. Другой мебели здесь почти не было. Значит, предназначение у спальни одно – сон и…. Мила решила не думать, чем еще занимается здесь великолепный Карл и с кем.
– Ничего страшного я не совершил. – он спокойно улыбнулся, глядя на нее с нежностью и сожалением. – Я просто расстегнул пару пуговиц, чтобы вам было легче дышать. Простите меня, я не должен был так излагать вам суть ситуации. Я иногда забываю, что люди более ранимы и чувствительны, чем мы. Мне нет прощения, но я не хотел подвергнуть вас в такое горе. Это искренне и от сердца. Я не враг вам. Я друг и хочу помочь.
– Убив Вадима? – холодно спросила Ларина, жестко взглянув на него. Его речь впечатляла красивыми и правильными словами, что натолкнуло ее на мысль, что если он и не король, то какой-нибудь граф, не меньше. Однако, не стоит отвлекаться.
– А вы бы предпочли увидеть его в виде линкатропа? – Карл тронул кончиками пальцев свои губы. Вроде ничего особенного, обычный жест, но на Милу он произвел сильное чувственное впечатление. Он ждал ответа, пронзая ее своими изумительными глазами, а не знала, что сказать.
– Есть и другие виды оборотней. Но в вашем поясе этот самый распространенный. Поймите, Мила, его кровь проклята дважды. Его не спасти. Укус оборотня необратим. Никакие амулеты, обереги, заклинания и ритуалы не помогут зараженному. Вы можете запирать его, прятать в подвале, сковывать цепями. Но он вырвется и отомстит. В отличии от нас вампиров, оборотень не ограничивается ночными действиями, опасность вероятна и в дневное время суток. Оборотни сильны, но примитивны. Они поддаются влиянию зверя внутри себя, и постепенно он полностью поглощает их, вытесняя все человеческое. Образовав стаю, вервольфы могут стать катастрофой для человечества, так как только кровь и плоть людей могут утолить их голод.
– И все же я дам шанс Вадиму. Если он действительно сын Ричарда, то он так просто не сдастся. Вадим сильный, он будет бороться.
– Будет. – печально кивнул Карл. – Но проиграет. Ричард должен был обратить его, но он оставил ему жизнь смертного. Он сам не дал ему шанса. Я говорю это не из-за нашей вражды. У меня нет особых причин ненавидеть Ричарда. Убив Ланкастера, он, можно сказать, спас многих смертных. Я был порожден Ланкастером, я подчинялся ему. Но настоящая правда состоит в том, что я не способен подчиняться никому. Теперь повелитель Ричард и он не дает мне права на свободу. Я рожден королем, сын Карла второго и внук великого Карла Первого, подчинившему себе почти всю Европу, но потерявшему так много из-за тайных врагов. Война окружала меня, когда я родился. Меня учили властвовать, повелевать, а не подчиняться. Я не раб, не могу им быть.
– Значит, ты действительно Карл Анжуйский? – изумленно ахнула Мила, никогда и не думавшая, что может столкнуться с такой легендарной личностью.
– Я родоначальник старшей ветви Анжу-Сицилийского дома, титулярный король Венгрии, Карл Мартелл. Увы, я почти не правил. В двадцать четыре года я умер от чумы в Неаполе, оставив вдовой любимую жену Клеменцию и троих детей. Ланкастер был рядом, когда я заболел, и он спас меня. До сих пор не знаю благодарить его за такое спасение или проклинать. Это настоящая мука, издалека наблюдать за жизнью любимых. По ночам я приходил в свой дом и смотрел на лица спящих детей, моего сына и наследника Карла Роберта, прожившего впоследствии сложную, но интересную жизнь, и двух дочерей Беатрис и названную в честь матери Клеменцию. Они мирно спали, не зная, что их отец, превратившийся в чудовище, сквозь кровавые слезы запоминает черты их лица. Я покинул Неаполь спустя двенадцать лет, не выдержав этой боли. Я боялся себя, боялся, что не сдержусь и заберу их в свой темный мир.
– Вы правильно сделали. – в глазах Милы стояли слезы понимания и сожаления. И о чудо, ей казалось, что и древний вампир тоже плачет.
– Да. Наверно, Ричард тоже хотел отгородить своего сына, дать ему настоящую жизнь, освободить его от проклятия. Но он не Бог. Не ему решать, что делать. Вадим еще до рождения принадлежал нашему роду. В нем кровь вампира. И это ничем не изменить. Сын должен быть с отцом.
– Нет. – возмутилась Мила, неожиданно встав на защиту Ричарда. Она уже немного примирилась с новыми открывшимися обстоятельствами, связывающими его и Вадима. В какой-то степени, нежелание Ричарда открывать правду сыну, было ей понятно. Ночная жизнь ходячего трупа – не лучшая судьба для любимого ребенка. Почему Карлу это сложно понять? Он был отцом четырежды, а Ричард всего один раз.
– Это не совсем так, Карл. – осторожно начала она. – Ты обратил своего сына, рожденного от смертной женщины, не подумав о ней. Разве чувства матери не счет? Ты просто хотел разделить с кем-то свое одиночество, но не дал ему права выбора.
– Как плавно мы перешли на ты. – сухо улыбнулся Анжуйский. – Ты говоришь и думаешь, как человек. Единственный способ защитить ребенка вампира – сделать его тем, кто он есть по крови. Ты не отличила Вадима от других людей, не заметила в нем задатков темных сил, но зло всегда узнает зло, а разве человек достаточно силен, чтобы противостоять злу, в каком бы обличии оно не явилось?
– Ричард не знал, что оборотень жив. Он думал, что убил последнего.
– Да, но вампиры и оборотни – не единственная темная сила на земле. Не забывай, что, если существуем мы, то есть и другие. Он должен был защитить его, но поддался своему глупому благородству.
– Глупому? – Мила вздернула подбородок, с вызовом взглянув на "короля". Будь он хоть Ричардом Львиное Сердце, но на самом деле он просто эгоистичный кровосос.
– Разве желать ребенку нормальной жизни глупо? – спросила она.
– Ты непреклонна и предана своему златовласому другу. Я даже завидую ему. Я бы хотел, чтобы за меня так заступалась женщина, у которой я отнял ребенка. – беспощадно выпалил Карл.
– О чем ты говоришь? Я потеряла ребенка в схватке с оборотнем. Причем здесь Ричард? – напряженно спросила Мила, немного сбавив тон.
– Кровь Вадима проклята с рождения. Полувампир не может иметь детей. Клетки зародыша не выживут, разрушенные испорченной кровью. Твой ребенок никогда бы не родился. Мне жаль, но это правда. И Ричард знал об этом, но не предупредил его и не предупредил тебя, позволив надеяться и верить.
– Нет. – Мила побледнела и покачала головой. – Это какой-то бред. Вампир может иметь детей от смертной женщины, а полувампир нет? Почему?
– Закон выживания, милая. Все создано в равновесии с природой. Нам дано иметь детей раз в тысячу лет и это уже великий дар, но наши дети заканчивают цикл, дальше проклятая кровь не пойдет. Но, если бы обратим наших детей, то у них появится надежда на продолжение рода. Но Ричард решил обойти закон и вот чем все это вылилось. – Карл на какое-то время умолк, лицо его смягчилось. – Не вини себя в том, что произошло, Мила. Ты женщина, особенная женщина. Я знаю, кто ты… – глаза его сузились. Протянув руку, Карл взял ее дрожащие холодные пальцы и поднес к горячим губам.
– Ты принадлежишь нам. Ты – последняя. – его глаза затянули ее в темный фиолетовый туман, за которым скрывалась еще одна страшная тайна, к которой она не была готова. – Придет время. – приглушенным эхом донесся до нее его чарующий голос. – И ты сама придешь к нам.
Внезапно он отпустил ее руку, и приподнял голову, словно прислушиваясь. Мила поняла причину его волнения.
– Он здесь. – спокойно объявила она. – Он пришел за мной.
– Ты боишься? – Карл удивленно взглянул на нее. – Не бойся, он не причинит тебе зла. Хотя, по-моему он очень зол, воздух прямо трещит от его ярости. Думаю, он не будет рад, если я выйду поздороваться. Не будем усугублять ситуацию. Иди, прекрасная хранительница гребня.
Мила вздрогнула, внимательно вглядываясь в непроницаемы глаза.
– Ты знаешь?
– Все. Но только я. Эта тайна объединят нас троих. Это волнующе, правда?
Мила растерянно кивнула, решив не узнавать, насколько глубоки его познания и известно ли ему, что никакого гребня не существует, и, то, что спрятала от них Люциана, уже обрел Ричард. Ларина быстро вскочила на ноги и поспешила к двери. Ее искал Ричард, а им есть о чем поговорить.
Мила без труда нашла зал, в котором повисла гнетущая тишина, и Мила знала, кто тому причина. Он стоял посередине огромной комнаты, и от него потоками исходила ярость. Гнев просто витал в воздухе, затрудняя дыхание. Она ненавидела, когда это происходило. Легкие сжимались, в глазах темнело, а сердце замедляло свой темп. Отвратительное ощущение собственной беспомощности.
Вампиры окружили Ричарда Милза, склонив головы в знак послушания, и Мила поняла, почему Карл не захотел пойти с ней. Негоже королю склонять голову. Если они все так его бояться, тогда зачем ему нужно было разрешение Карла на приезд сюда? Разве он не повелитель. Или еще один дурацкий неписаный закон кровососов?
Увидев ее, Ричард не сказал ни слова. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять – неприятности ей обеспечены. Что ж ей тоже есть, что ему предъявить. Развернувшись к ней спиной, он пошел к выходу. И что я должна побежать за ним, как ручная собачонка? Чертовы упыри, что он о себе возомнил?
Посомневавшись, Мила посмотрела на, взирающие на нее, лица вампиров и решила, что будет лучше, если она пойдет за Ричардом. Ему, правда, тоже доверять нельзя, но в настоящий момент из двух зол, она выбрала первое.
Красный Бентли уже раздраженно гудел, когда она вышла за ворота. Мила открыла заднюю дверь и села в машину. Она рванула с места так рьяно, что женщина чуть не свалилась под сиденье. Мила посмотрела на затылок Ричарда, потом на зеркало на лобовом стекле, в котором отражалось его непроницаемое отчужденное лицо. Говорить он явно не собирался. Мила попыталась войти в его мысли, но он не впустил, тогда она закрыла для него свои и отвернулась к окну.
Через несколько минут они были у дома, в котором находилось их временное убежище. Еще с улицы Мила заметила, что в окнах не горит свет. Что-то внутри нее сжалось от плохого предчувствия. Ричард все в той же манере, вышел из машины, и не взглянув в ее сторону, пошел в подъезд. Мила, пожав плечами, последовала за ним. Консьержка растянулась в приветственной улыбке, которая застыла, когда она увидела лицо Ричарда.
– Немного не в духе. – пояснила Ларина. На свой этаж они ехали в разных лифтах. Мила все больше злилась, но кроме злости в душу закралось какое-то неприятное чувство тревоги.
Дверь квартиры захлопнулась прямо перед ее носом. Выругавшись про себя, Мила открыла ее снова. Скинув туфли, она прошла в их с Вадимом спальню, но его там не было. Не нашла она его и в других комнатах.
