Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)
– Думаю, все бесполезно. – огласил свой вердикт Карл Анжуйский, вставая напротив Ричарда. Мила присела на диван, наблюдая за собравшейся троицей бессмертных. Клэр откинула назад копну густых темных волос, обнажив длинную изящную шею. Ее кожа была мертвенно-бледной с оттенком синевы, что отнюдь не лишало девушку привлекательности, а всего лишь означало, что она плохо поужинала. Пронзительный взгляд прозрачных непроницаемых глаз, холодных, словно дуновение январской вьюги, заметил заинтересованность Милы. Она улыбнулась чуть заметной, не трогающей ледяную глубину глаз улыбкой. Красивые четко очерченные чувственные губы казались неестественно алыми на фоне общей бледности лица. Да, в ней было что-то демоническое. Встретить ее поздно вечером в темной аллее было бы большим испытанием для здоровой психики. Мила задумалась над тем, смогла бы она теперь отличать вампиров от людей, заметила бы она эту вопиющую разницу между живостью смертного и холодным совершенством бессмертия. Да. Теперь да. Клэр продолжала смотреть на нее, пытаясь проникнуть в сокровенные мысли Люды, желая познать ее суть. Когда-то Клэр хотела стать ей другом. Но, возможна ли дружба, между человеком и вампиром? Когда-то Мила хотела спасти Клэр от Ричарда. Только сама Клэр избрала другой путь. Жалела ли она об этом сейчас? Ее пальцы впивались в его плечи с остервенелой жадностью. Ричард не раз говорил, что вампиры не способны на ревность. А что чувствует Клэр, когда ее пронзительные глаза смотрят на Милу с выражением глубокой печали? И разве не слышит Людмила ее умоляющий голос в своей голове: Отпусти его.
– Что, если снова попробовать поговорить с Мириам? – внезапно осенила Милу. Клэр вздрогнула, оставив плечи Ричарда в покое. Рот Милза наряжено сжался.
– Не думаю, что это хорошая идея. – жестко ответил он. Карл согласно кивнул. Все трое уставились на нее с непонятным отчуждением.
– Ты ведь не пойдешь к ней снова, без нашего ведома? – Опасные нотки завибрировали в голосе Ричарда, глаза угрожающе потемнели. Мила растеряно развела руками.
– Но разве она не помогла нам с амулетом? И Мириам много знает об оборотнях. – проговорила она сбивчиво, не понимая реакции вампиров на свое безобидное предложение.
– Да, и она много знает о нас. – сухо пояснил Карл, он хотел что-то добавить, но Ричард остановил его властным движением руки. Мила заметила, как негодующе расплавился ультрафиолет в глазах Анжуйского. Однако, он промолчал.
– Она сказала, что Вадима обратила женщина. Она может помочь. – не унималась Мила. – Что за глупое упрямство. Ричард, на кону жизнь твоего сына.
– Мила, мы не станем ни о чем спрашивать Мириам. – мягко, но настойчиво произнес Ричард. – Я не хочу вводить тебя в курс обстоятельств, связывающих меня с этой женщиной. – Но, поверь, ей нельзя доверять.
– Если, твой сын не найдет нас сам, то мы обречены в своих поисках. – приподняв брови сухо сказал Карл. – В любом случае, мы его потеряли. Если он останется жив до полнолуния, произойдет неизбежное.
– Что значит если останется жив! – похолодев, воскликнула Мила, порывисто вскакивая на ноги. – Разве вы не говорили, что он выдержит обращение?
– Дорогая, и немного другое имею ввиду. Твой драгоценный получеловек мертв с тех самых пор, как его заразил линкатроп. Мы можем только уничтожить его, чтобы предотвратить распространение заразы.
– Заткнись, Карл. – зло рявкнул Ричард. – Ты же знаешь, что я не позволю.
– Да, знаю. – Анжуйский обольстительно улыбнулся, смягчив накаленную атмосферу комнаты, ставшей очень тесной для четверых. – Так же я знаю, что у тебя не хватит духа держать родного сына в клетке, если, конечно, мы его найдем. – уточнил Карл. Глаза его излучали саму искренность и доброту. Губы блаженно улыбались. Именно такой улыбкой соблазнял змей Еву. – Ты отпустишь его, рано или поздно. На него объявят охоту. Что бы ты ни делал, как бы ни сопротивлялся. Нас больше. Ты не сможешь заткнуть всех. Ну же, Ричи, не будь мальчишкой, согласись, что я прав. Выход один. И он самый миролюбивый, самый честный.
– Говори. – приказал Милз.
– Мы не убьем твоего малыша. Я бы не хотел огорчать и его зеленоглазую подругу, да и тебя, честно говоря, немного жаль…
– Если ты… – Ричард заскрежетал зубами.
– Не горячись, я просто стараюсь быть мягким и лояльным. Мы убьем оборотня, обратившего Вадима.
– И все? – спросила Мила, немного разочарованно, быстро взглянув на Ричарда, который тоже недоумевал.
– Все. – кивнул Карл. – Один Вадим нам не опасен. Разве нет? А, что касаемо его жажды человеческой плоти, обостряемой в полнолуние, то это целиком твоя проблема, Ричард. Я же со своей стороны, могу тебя заверить, что не стану преследовать твоего сына, если другой оборотень погибнет. Но это не значит, что мы не будем наблюдать за ним. Наши дети будут в опасности, пока он живет на этом свете.
– Я не верю тебе. – усмехнулся Ричард, сузив темно-синие глаза.
– Слово короля. – Карл Анжуйский грациозно поклонился, изобразив, что снимает шляпу.
– Ты фактически не был королем, смею заметить. – ядовито подчеркнул Милз.
– Но был коронован. Итак, что мы решаем?
– А что тут решать? – вмешалась Мила, возмущенно переводя взгляд с одного на другого. – Мы не знаем, где Вадим, и уж тем более, где оборотень, заразивший его кровь этим чертовым проклятием.
– Согласен. – улыбнулся Карл, поворачиваясь всем корпусом к Миле. – Но что-то мне подсказывает, что ни один любящий мужчина не уйдет, не попрощавшись с такой женщиной. Ты ведь знаешь, что он найдет тебя, дорогая?
– Не вмешивай ее. – Ричард встал между ними, загораживая Ларину своей сильной спиной.
– Почему нет? – удивился Карл. – Ей будет легче выспросить у него, где искать линкатропа.
– Не думаю, что он скажет ей. – вставила слово Клэр, плавно соскальзывая с подлокотника. На ней был леопардовый обтягивающий жакет и узкие брюки дудочки такого же цвета. Ее тело было гибким и стройным, эротизм и нега сквозили в каждом движении и покачивании бедер. Она была похожа на ласковую, но опасную кошечку, спрятавшую длинные коготки в мягких подушечках лап. – Не забывайте, что вместе со звериными инстинктами линкатроп передал ему врожденную ненависть к вампирам. Вадим знает, что Мила близка с Ричардом. А Ричард отныне его враг.
– Нет. Пока Вадим человек, он не предаст меня. – уверенно заявил Милз, грозно взглянув на Клэр. Карл тронул кончиками пальцев ее волосы. Ответная улыбка Клэр излучала нежность. Миле, наблюдавшей за ними, стало неловко. Что за странная раса эти вампиры. Только что Клэр не водила обожающего взгляда с Ричарда, теперь готова отдаться Карлу. Бред какой-то.
– Она мудра, как древняя. – произнес Анжуйский. – Да, Вадим еще не оборотень, но он уже и не человек. До полнолуния осталась всего неделя. Луна прибывает, сметая все его человеческие устои и чувства. И все же единственная, кто сможет убедить его выдать нам оборотня, остается по-прежнему прекрасная девушка Людмила. Вот я бы рассказал ей все. – Карл снова переключился на Ларину, забыв о Клэр. В лучах его взгляда можно было не только погреться, но и немного загореть.
– Ты уже это сделал, – сухо напомнил Ричард.
– Но ты же не в обиде? Она должна была узнать. Я вижу, что она почти простила тебя за вынужденный обман. – он хитро улыбнулся, скользнув взглядом по Миле, ощупав ее с головы до ног, словно руками. – Хотел бы я почувствовать всю силу ее прощения на себе.
– Пошел вон. – спокойно и по слогам произнес Ричард. Карл пожал плечами, и невозмутимо подмигнув Миле, махнул рукой Клэр. – Пошли, дорогая. Мы здесь явно лишние.
Уже на пороге он обернулся, пропуская вперед свою спутницу, взгляд его задержался на лице Милза.
– Ты ведь не будешь прятать вечно свое маленькое сокровище, Ричард. Ревность недопустимая роскошь для нас. – холодно произнес он, скрываясь за дверью.
– Что он имел в виду? – спросила Мила, оставшись наедине с мрачно настроенным Ричардом, его настроение сгущало и напрягало окружающую их атмосферу.
– О чем ты? – отстраненным чужим голосом, лишенным обычной чувственности и привлекательности спросил Ричард.
– Ты знаешь, о чем я. Он сказал, что ты не сможешь прятать меня вечно. А раньше, когда я была в его доме, он сказал: Ты принадлежишь нам. Ты – последняя. И ты сама придешь к нам. Что значат его слова?
– Ничего, абсолютно ничего. – Ричард поднял на нее тяжелый уставший взгляд. – Не все слова Карла имеют какое-то значение.
– Я так не думаю. Ты ведь ничего от меня больше не скрываешь? – она подозрительно уставилась на него, сосредоточившись на его глазах. Его мысли были закрыты для нее на тяжелый замок, что еще больше убедило ее в том, что ему есть что недоговаривать.
– Мила, я устал вести с тобой бесконечные бессмысленные разговоры. Ты мне не веришь, ты меня презираешь, ты не хочешь меня знать. Это все сейчас в твоих глазах. О чем я могу с тобой после этого говорить?
Мила не успела отследить, как он переместился обратно в кресло. ЕЕ раздражало, когда он это проделывал.
– Что еще? – в голосе его сквозил сарказм. Мила недоуменно нахмурила брови. – Что еще тебя во мне раздражает?
– Твои попытки уйти от ответственности. – выпалила Ларина, сцепив руки за спиной. Ричард читал ее мысли, даже не глядя на нее, а ведь она пыталась закрыться от его вторжений.
– Еще что-то? – Поинтересовался он, откидывая светловолосую голову на спинку кресла и устремляя задумчивый взгляд в потолок. – Не представляешь, как я скучаю по своему креслу. Надеюсь, что Грэг не сидит сейчас в нем с горделивым видом хозяина.
– Конечно… кресло, я смотрю, значит для тебя больше, чем я. – в голосе Милы прозвучала обида. Она едва сдерживала подступившие слезы. Его равнодушие ранило ее больнее всех сказанных слов. Не в силах больше терпеть эту пытку, Мила выбежала из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.
Ричард вздрогнул и взглянул туда, где еще недавно стояла зеленоглазая воительница. В глазах его плескались боль и печаль.
– Сильнее… – прошептал он.
Мила не смогла уснуть. Она встретила рассвет, стоя на балконе наблюдая за тем, как спящий город медленно оживает. Женщина смотрела на торопливо бегущих людей, не глядящих друг на друга, думающих только о своих насущных делах, на скопища машин, застрявших в привычной для Москвы пробке и нетерпеливо гудящих, словно это могло хоть как-то помочь рассосаться затору, на милиционеров, чинно разгуливающих по тротуару с чувством собственного превосходства над теми, чьи документы не удовлетворили их всезрящее око, на бездомных шавок, норовящих попасть под чьи-то ноги. Она думала о том, как повезло всем этим людям. Они не знают, не ведают, зацикленные на своих проблемах и погрязшие в делах и быте, что в их безоблачном мире есть и другая сторона, темная, зловещая, недоступная пониманию, и таящая в себе угрозу всему живому. Когда-то и она была одной из толпы безликих, но решила, что эта участь не для нее. Она хотела знать правду. Но что она дала ей? Если бы встать сейчас на перила и спрыгнуть. Забыть, освободиться, уйти и никогда не вернуться. Хватит ли сил? Хватит ли мужества на этот последний шаг?
Да.
А хватит ли сил и мужества продолжить жить, зная так много?
Мила закрыла лицо ладонями. Она не знала ответа на последний вопрос. Ее душа слишком устала и готова была сдаться. Что-то заставило ее раскрыть ладони и посмотреть вниз. Среди спешащих фигур, одна стояла неподвижно и смотрела на нее. Сердце подпрыгнуло в груди. Даже с такой высоты она узнала его. Да, Мириам, была права. Вадим нашел ее. А это значит, что ей придется продолжить это жуткое существование в мире вампиров и оборотней.
Не помня себя от волнения и смешанной радости, Мила выбежала из квартиры и побежала по ступенькам вниз, не дождавшись лифта, и только на улице заметила, что не переодела тапки. Лохматая, с усталыми покрасневшими глазами, в мятой одежде и бешеным взглядом предстала она перед Вадимом Розовским.
– Привет. – выдохнула она, пытаясь отдышаться. Ее взгляд ощупал его с головы до ног, заметив все изменения с момента их последней встречи. Горечь и удивление шевельнулись в ее душе. Это не был прежний Вадим, уравновешенный сдержанный следователь из убойного отдела. Это не был преданный любящий ее до безумия любовник. Это не был понимающий с полуслова отзывчивый и нежный друг. Слезы навернулись на глаза, делая расплывчатым его лицо. " Я вас всех потеряла" – осознала она. – "Никого не осталось".
– Привет, – густо и непривычно уверенно произнес его голос. – Пойдем. – он властно взял ее за руку, и потащил за собой. Мила едва поспевала за широкими размеренными и в тоже время быстрыми шагами Розовского. Его хватка была сильной, ни грамма нежности. А когда-то он держал ее руку с трепетом влюбленного мальчишки, боящегося причинить ей малейшую боль. Мила вспомнила, как тогда, в доме он сказал ей: "Ты – все, что мне нужно, Мила. Любой дом станет для меня родным, если в нем будешь ты." Что осталось от всего этого? Пепел? Воспоминания? Пустота….
Со спины он казался крупнее, чем раньше, плечи стали более рельефными, обтянутые тонкой толстовкой, мускулистые ноги…. Мила запнулась и чуть не упала, схватившись за него, ударившись об его железное тело. Он остановился на мгновение, обернулся. Почти прозрачные глаза, за которыми затаилась печаль и жестокость. Упрямая властная линия губ. Да, зверь уже обосновался в его крови. Он властвует в нем, делая его сильным, как никогда, но что он успел сделать с его душой. Призрак узнавания во взгляде, но без прежнего восторженного преклонения.
– Ты в порядке? – звучит скорее раздраженно, чем заботливо. Мила сглотнула подкатившийся комок и кивнула. Вадим пошел медленней.
– Куда мы? – спросила Мила.
– В безопасное место. – сухо ответил он.
– А оно есть? – с иронией переспросила Ларина. Рука, сжатая его ладонью заныла. Вадим не удосужил ее ответом. Он ловил такси. В машине они не разговаривали, глядя каждый в свое окно. Напряжение между ними было ощутимо даже водителем, который нервно поглядывал на них в зеркало.
Вадим остановил такси за городом у какого-то заброшенного дачного поселка. Расплатившись с водителем, он бросил на Милу быстрый взгляд.
– Иди за мной. – приказал он, больше не пытаясь взять ее руку. Женщина вдруг испугалась. А что, если он убьет ее? Она еще не забыла, как в припадке Вадим чуть не придушил ее. Или попытается обратить? Но последнее вряд ли возможно. Он еще не оборотень. Но почти, подметила она, глядя на его сильную фигуру, идущую по песчаной дороге. Мила пошла следом. Бежать все равно не удастся.
Вадим рванул калитку у одного и домиков и оторвал дверь, не рассчитав силу, чем и сам был немного смущен.
– Извини. – пробормотал он, словно это была ее калитка.
– Может, еще и домик тряханешь, чтобы развалился? – спросила она.
– Я же сказал "Извини". -
Он прошел к дому и рванул на себя дверь, которая, к счастью ее хозяев, не слетела с петлей. Пострадали только душки от замка. А потом еще, как галантный джентльмен, пропустил Милу вперед.
В доме было тесно, темно, пахло сыростью и пылью. Узкий коридорчик переходил в небольшую комнатушку с древней покосившейся от времени мебелью. Обои, покрытые плесенью, отходили от стен, с потолка сыпалась штукатурка. Здесь явно никто не бывал лет пять. Пол ужасно скрипел. Мила осторожно прошла в коморку, надеясь, что не провалится в подполье, если оно, конечно, здесь есть. Вадим подошел к окну и распахнул его настежь, впуская солнечные лучи, которые только подчеркнули убогость и заброшенность жилища.
– Поговорим? – встав против света, сказал он. Мила посмотрела в его ставшие чужими глаза.
– Зачем мы здесь? – стараясь говорить, как можно спокойней, не выказывая волнения и страха, спросила Мила.
– Здесь нас никто не найдет. – не многословно ответил Розовский. Его взгляд медленно прошелся по ней. – Ужасно выглядишь. – вынес он свой приговор, закончив осмотр.
– Ты это пришел мне сказать? – она гордо вздернула подбородок.
– Нет. Не это. – покачал головой Вадим. Губы его тронула горькая усмешка.
– Мы искали тебя, Вадим. Мы целую неделю икали тебя….
– Зачем? Чтобы убить? – жестко спросил он.
– Как ты можешь так говорить! – в глазах женщины сверкнули слезы. Он сделала шаг вперед, но Вадим жестом остановил ее.
– Не надо, не подходи. Я не знаю, на что способен. – голос его прозвучал сдавленно. Глаза Лариной распахнулись.
– Ты ведь не сможешь причинить мне боль, Вадим. Только не ты. – проговорила она. Розовский отвел взгляд, в котором застыла боль.
– Я не знаю, Мила. Если бы я мог знать. Я пришел попросить вас прекратить попытки спасти меня. Это невозможно.
– Но….
– Подожди. – властно остановил ее он. – Это так. И мы оба знаем об этом. И Ричард знает и его приспешники тоже. Я привел тебя сюда, потому что знаю, что на меня начнется охота. Ты не сможешь остановить их, а я не мог уйти не попращавшись.
– Что значит – не мог уйти, не попрощавшись? Ты так просто опустил руки? – голос Милы задрожал. – Зачем ты, вообще, сбежал? Мы бы нашли способ. Где твой медальон?
– Слишком много вопросов, Мила. – Вадим, засунул руки в карманы джинсов. Он изменился, но никогда не выглядел так сногсшибательно. А еще говорят, что зло безобразно! Ни один святой на иконе не выглядит так умопомрачительно, как эти темные грешники. – Я не собирался сбегать, как ты выразилась. Камилла забрала меня. Она что-то ввела мне, когда я вышел на улицу, а очнулся я уже в ее доме, в ужасной тесной клетке.
– Что за Камилла еще? – нахмурилась Ларина. И снова слова Мириам подтверждаются.
– Она линкатроп, последний на земле. – пояснил Вадим.
– Подожди-ка, она держала тебя в клетке! – возмущенно воскликнула Мила. – Зачем? И как ты вырвался?
– Она держала меня в заточении, чтобы я не убежал. Она объяснила мне все, что меня ждет. А потом освободила, и я остался. – Вадим отвел глаза. Мила поняла все по его виноватому взгляду. Черт побери, еще один полигамный самец.
А сама-то хороша. Не теряла времени зря.
Но это другое.
Да ну!!!
Все, потом над этим подумаю. Сейчас некогда.
Трудно признавать свои грешки. Да?
– Значит, ты и как там ее… Камилла? Нашли общий язык, и ты решил присоединиться к ней, вместо того, чтобы с нами вместе искать выход из создавшегося положения? Так? – голос ее вибрировал от гнева.
– Какого положения? – горько усмехнулся Розовский. – Из положения оборотня?
– Не язви.
– Не командуй, Мила. Мы не на плацу. Выхода нет. Я или оборотень или труп. Что ты выбираешь? – он с тусклой невыразительной надеждой посмотрел в изумрудные блестящие глаза.
– Это твоя жизнь. – Мила опустила глаза. Поняв, что борьба ее бесполезна, и никакие ее слова не заставят его переменить свое решение. А в том, что он для себя уже все решил, Мила не сомневалась. Она снова за бортом. Почему-то никто из ее мужчин не пытался спросить, а чего же хочет она?
– Я хочу жить, Мила. – прошептал он. – С тобой или без тебя. Я не умру без твоей любви. Я знаю, что это звучит жестоко, но я устал стучать в закрытую дверь.
– О чем ты? – искренне удивилась Ларина. Взгляд Вадима обдал ее холодом.
– Ты всегда любила только одного человека. И этот человек – ты сама. Ты никогда не жертвовала собой, согласись! Иногда тебе казалось, что ты поступаешь во благо другим, но это не так. Наверно, и я не любил тебя так сильно, чтобы умереть сейчас на твоих коленях. Вряд ли, вообще, существует такая любовь.
– Вадим… – слабо выдохнула Мила, глядя на него широко распахнутыми глазами.
– Да, милая, да. – он сжал руки за спиной, борясь с соблазном рвануть к ней и сжать в своих объятиях. – Ты и Ричарда не любила. Не заблуждайся в своих чувствах. Любовь может пережить все, даже смерть. Ты оставила его в аду, а сама забылась в моих объятьях, подарив мне только маленький кусочек своего сердца. Ты жадная…
– Не смей. – слезы беззвучно потекли по ее щекам. – Ты не знаешь ничего обо мне. Ты не знаешь, что я пережила, чем мне пришлось пожертвовать и, что я потеряла. Я всего лишь хотела жить нормальной жизнью. Мне так мало было нужно – работа, семья, дети. Как все, как у всех. Разве я не заслужила?
– Ты снова думаешь только о себе. Я прошу тебя пойти со мной. Ты ведь не сделаешь этого?
– Я не могу. – Мила отвернулась, бессильно вздохнув. – Они найдут нас, если я буду с тобой.
– Всегда можно найти повод, чтобы отказаться. Но я и не ждал другого ответа. – Розовский понизил голос почти до шепота. Слова давались ему с трудом. – Я, наверно, буду ждать тебя какое-то время, буду думать о тебе, и искать в других твои черты. Но не переживай, я это вынесу. Вечность почти у меня в кармане. – голос его был пропитан желчью и горечью. – Я никогда не забуду, что мы могли бы быть счастливы даже в том доме.
– Ты ведь можешь остаться. – Мила бросила на него оживленный взгляд. – Ричард заключил договор с другими вампирами.
– Что за договор? – нахмурился Розовский.
– Если ты останешься единственным оборотнем, то не будешь представлять для них угрозы, и они не тронут тебя. – она выжидающе посмотрела на Вадима, который задумчиво наблюдал за ее лицом.
– А Камилла? Ты ведь не хочешь сказать, что я должен убить ее? – презрение и разочарование отразилось в стальных глазах.
– Это не обязательно делать тебе. Просто скажи, где она. И сегодня же ночью все будет кончено. – выдохнула Ларина.
– Ты ведь не знаешь ее! Как ты можешь приговорить к смерти женщину, которую ты даже не видела.
– Я просто ищу выход. Из вас двоих, мне явно дороже ты. Вадим, опомнись, эта Камилла лишила тебя шанса на полноценную жизнь, из-за нее я потеряла нашего ребенка. – Мила смотрела на бывшего любовника с мольбой и отчаяньем. Она немного лукавила, но в борьбе за его жизнь любые методы хороши.
Вадим посмотрел на нее с таким выражением, что ей стало ясно одно – он не выдаст свою подругу. Мила впилась в него пронзительным взглядом. Он не оставил ей выхода. Хочет он или нет, она узнает, где прячется Камилла.
– Ты не скажешь мне? – последний раз спросила Мила. В ее глазах затаилось сожаление. Он отрицательно мотнул головой. – Прости, Вадим, но ты не оставляешь мне выбора. – прошептала она, врываясь без спроса в его сознание. Вадим явно не подозревал о том, что женщина, стоявшая напротив, в данный момент выполняет функцию сканера. Закончив свое темное дело, она грустно улыбнулась.
– Ты ничего не хочешь передать Ричарду? – спросила она отчужденно.
– Лучшие пожелания. – пожав плечами, обронил Вадим.
– И это все?
– Остальное придумай сама.
– Хорошо. Значит, все?
– Это не я ухожу, Мила. Это ты отказываешься от меня. Но почему я совсем не удивлен? Может, Ричарду повезет больше, и на этот раз ты не бросишь его.
– Я рассталась с Ричардом три года назад. – напомнила Мила.
– Я помню. – он иронично усмехнулся. – Я слышу, как при упоминании его имени твое сердце начинает биться сильней. Меня теперь почти нельзя обмануть. Ты лжешь сама себе, любимая. Я никогда больше не увижу тебя. – он сделал шаг навстречу и замер в нерешительности. Лицо исказила мука, но он отчаянно боролся с собой. – Я бы хотел никогда тебя не встречать. – выдохнул он.
– Прости. – Мила слабо улыбнулась. – Эти полтора года были лучшими в моей жизни.
– Спасибо. Я, наверно, пойду.
– Прощай, Вадим. – ресницы женщины задрожали. Губы замерли, не решившись сказать что-то важное.
Он вышел из дома, не оглядываясь. Наверно, так ему было легче. Мила долго смотрела в окно на его удаляющуюся фигуру.
– До встречи. – прошептала она, набирая номер такси. Ей пришлось очень долго объяснять диспетчеру, откуда ее нужно забрать.
Приближаясь к своему временному месту жительства, Мила еще издалека заметила, небольшое скопление людей у своего подъезда. Две милицейские машины с сигналками спешно отъезжали. Мила сумела разглядеть среди столпившихся и смотревших вслед удаляющимся машинам людей, пожилую консьержку, которая что-то громко говорила, троим смутно-знакомым фигурам. Их личности Миле не удалось определить, так, как ее взгляду были доступны спины, да затылки. Смутное предчувствие чего-то нехорошего, навалилось на нее, заставив сердце глухо застучать. Она почему-то была уверена, что этот переполох у подъезда как-то связан с ней. Такси шумно притормозила возле подъезда, выпуская свою пассажирку. Трое мужчин обернулись, и Мила ахнула удивленно. Перед ней стояли ее старый знакомый Алекс Розанов, бывший муж Анатолий Ларин, и начальник отдела, в котором работал Вадим и его лучший друг – Сергей Сизов. Последний выглядел весьма впечатляюще, высокий, крупный с тяжелым недобрым взглядом темно-карих, почти черных глаз, ощупавших ее с головы до ног, не упустив ни бледного цвета лица, ни темных кругов под глазами, казавшимися неестественно большими на исхудалом лице, ни разлохмаченных неприбранных волос, ни домашних тапочек на босую ногу. Мила растеряно заморгала, выглядела она жутко и испуганно, словно загнанная в угол, птичка. Для нее никогда не было секретом то, что Сергей не одобрял выбор Вадима. И его неприязнь к ней была взаимной. Хотя причин для вражды никаких не было. Просто Сергей считал, что она не пара Вадиму. И все тут.
В его подозрительном взгляде мелькнула жестокая уверенность, губы плотно сжались, подчеркнув общее негодующее выражение лица. Он двинулся было к ней, но, почувствовав его враждебный настрой, Алекс задержал его, властно коснувшись локтя Сизова. И когда эта троица успела снюхаться? И что здесь надо ее бывшему мужу? Он-то, вообще, не причем.
– Пожалуйста, будь деликатен. Не забывая, что мы ничего не знаем наверняка. – произнес Розанов. Его взгляд, расстроенный и виноватый, остановился на лице Милы. Она вопросительно подняла брови.
– Что происходит, Алекс? – обратилась она к единственному из трех мужчин, вызывающему ее доверие и приязнь.
– Боюсь, что мы должны тебя об этом спросить. – мягко сказал он.
– Я не понимаю. – покачала головой Ларина, взглянув на Толика. – А ты, что здесь делаешь?
– Я пытался найти тебя, после того, как ты пропала из больницы вместе со своей историей болезни. – он смущенно обернулся на злобно ухмыляющегося Сизова. – И мне пришлось обратиться в милицию!
– Но по какому праву! – задохнулась от возмущения Мила. – Я давно уже выросла из того возраста, когда мне нужна была чья-то опека. – она перевела взгляд на Розанова. – Алекс, ты же видел, как я собиралась. Почему ты не сказал им? Черт возьми, что за бред?
– Мила, – Алекс подошел к Миле и взял ее за руку. – Я им сказал. Дело в том, что мы искали не только тебя. Пошли, тебе нужно переодеться, а потом Сергей отвезет нас в участок. Ты должна дать показания.
Мила побледнела, потеряв дар речи.
– Это, что шутка такая? Вы с ума сошли? Какой участок? Какие показания? Что вам здесь надо? Я, что не имею права на отдых? – уже не сдерживаясь, кричала она на смотрящих на нее мужчин. Они переглядывались и явно что-то замышляли. Это злило ее еще больше. Внезапно она замолчала, почувствовав дикий приступ головной боли. Схватившись ладонями за виски, женщина стала медленно оседать на асфальт. В глазах потемнело. Она пыталась сосредоточиться и поймать хоть какой-то сигнал, уловит нить, связывающую ее с Ричардом, предупредить его, но ответом была только тишина и дикая боль.
Алекс поймал ее и, приобняв за талию, повел к подъезду. Она не слышала ни слов, что он говорил ей, не чувствовала заботливо поддерживающих ее рук, ни собственных шагов. Словно душа ее отлетела от тела, вознеслась высоко и наблюдала сверху за происходящим. Она была в квартире раньше, чем туда вошел Алекс, ведя за собой ее бесчувственное тело. Облетев все комнаты, она не нашла того, кого искала и вернулась в себя. Потом она не раз вернется к этому моменту, и будет анализировать, как ей удалось проделать такой фокус, доступный только вампирам и только в ночное время суток.
– Алекс, что происходит? – слабо спросила она, изумленно оглядываясь. В квартире царил хаос, вещи были разбросаны, вся мебель перевернута, даже обои кое-где вырваны или вырезаны. Страшная догадка заставила сердце испуганно сжаться.
– Что вы сделали? – жестко спросила Мила, глядя Алексу прямо в глаза, вонзаясь в его память мертвой хваткой. И она увидела, как группа мужчин в камуфляжной одежде и масками на лице ворвалась в квартиру. Ричард спал, он не ждал гостей. И он не сопротивлялся, холодно и насмешливо улыбаясь, пока ему связывали руки. А эти трое предателей стояли здесь и смотрели, как уводят Ричарда, а потом переворачивают вверх дном все содержимое трехкомнатной квартиры.
– Зачем? Что вы искали, Саша? – Мила отпустила его сознание, и он удивленно воззарился на нее, успев ощутить странное покалывание в голове и желание уснуть.
– Я вряд ли могу все тебе объяснить. Мила, это вынужденная мера.
– Куда вы увезли Ричарда? – требовательно спросила Мила.
– Я никуда его не увозил. Он в участке.
– Что вы наделали? Вы хоть понимаете, какому риску подвергаете его. Что он сделал? – Мила от досады закусила губу. Алекс отвел взгляд, понимая, что говорить с ней сейчас абсолютно бесполезно. Он нашел легкий бледно-голубой свитер и белые бриджи среди раскиданных вещей и протянул ей.
– Переоденься, я подожду. – сухо сказал он.
– Значит, ты мне ничего не объяснишь? – холодно спросила она, яростно глядя на друга. Алекс кивнул с легким сожалением в глазах.
– Это не я затеял, Мил. Но у меня тоже есть вопросы. – Он бросил на нее быстрый взгляд, запустив руку в темные волосы. Он явно собирался силами. Произнести вслух то, что сейчас его тревожило, было не так-то легко.
– Что? – спросила Мила, вставая прямо перед ним.
– Этот парень…. Три года назад. Он появился, когда начали происходить эти убийства, а потом пропал.
– Что!!! – воскликнула Ларина, пораженно глядя на Розанова. – Господи, неужели ты думаешь, что я спуталась бы с убийцей?
– Но ты могла и не знать. – горячо воскликнул Александр. – Скажи, зачем он увез тебя сюда? Зачем ему понадобилось красть твою больничную карту? И где Вадим? – он выжидающе смотрела на Мила. Она растеряно опустила руки. Что она могла ответить? Правду? Ее бы точно упекли в дурдом. Солгать? Но что она могла придумать, чтобы объяснить все это?
– Я не могу сказать, где он. – выдохнула она, беспомощно взглянув в глаза друга.
– Он жив?
– Наверно. – усмехнулась Мила. Она взяла свитер и бриджа и скрылась за дверями в ванную комнату.
– Мила, ты хоть понимаешь, как это серьезно? – громко проговорил Алекс. Мила прекрасно расслышала злые нотки в его голосе. Впервые он говорил с ней на повышенных тонах.
– Я пытаюсь поговорить с тобой спокойно, как друг. – продолжил он уже мягче. – Пойми, что Сизов церемониться с тобой не будет. Он поднял всю милицию округа на уши, он следил за вами. Он знает очень много. Так что, советую тебе, не прикрывать этого смазливого мальчишку. Я не знаю, что он с тобой сделал, но ты изменилась. Я не узнаю тебя. Ты же любила Вадима. Почему судьба этого Ричарда заботит тебя больше, чем судьба мужчины, который чуть было не стал отцом твоего ребенка.
