Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)
– А ты-то, откуда знаешь? – встрял Алекс. – Насколько я помню, ты еще только собираешься замуж.
– Тебя забыла спросить. – Дерзко ответила Жанна.
Они продолжили ругаться. Это неудовлетворенное сексуальное желание говорило в них. Они бесились от того, что ни тот, ни другая, не могут получить того, что хотят оба. В общем, путаница полная.
Мила запретила мужу встретить ее. Может, потому что не знала точно, как долго задержится на работе, может, просто не хотела его видеть, а, может, надеялась, что передумает, и пойдет на свидание с Ричардом. Но последнее она отвергла сразу. Однако, не смотря на то, что срочной работы не было, она просидела в опустевшем офисе до самого вечера. В глубине души, Мила надеялась увидеть Ричарда, красивого, загадочного, элегантного, с утонченными манерами и бархатистым голосом. Она прогонит его, но хотя бы вновь получит возможность лицезреть его совершенную красоту. Она вдруг вспомнила, как сама хорошо сегодня выглядит, и ей захотелось, чтобы он увидел ее такой. Женщина встала. За окном опустилась тьма, сгустивших в тех местах, куда не простирался свет от фонаря. Часы показывали без пяти девять. Неожиданно Мила почувствовала чей-то взгляд на себе. И это был не взгляд Ричарда. Ее охватил внезапный страх. Кто-то был в офисе, или на улице и смотрел на нее. Женщина испуганно огляделась и, накинув новое пальто, выскочила из кабинета, побежала по коридору и почему-то не увидела на посту охранника. В здании было темно, и Мила разглядела краем глаза отделившуюся от стены тень. Боже, это сон, страшный сон. Она снова побежала. Теперь отчаянно и быстро, но все равно казалось, что она ползет, как каракатица, прямиком в ад. Тень преследовала ее. Она чувствовала взмокшей спиной враждебное присутствие. Страх заструился по венам, парализуя ее своей холодной силой, ноги не слушались, хотелось остановиться и отдаться во власть этого взгляда.
– Нет. – Закричала Ларина, выскакивая на улицу. Споткнувшись о ступени, она полетела прямо в объятья Ричарда….
– Эй, ты дрожишь, как загнанный зверек. – Ласково прошептал он, проведя кончиками своих бледных пальцев по ее волосам. Его голос окутал ее, наполнил покоем и тихой радостью. Она подняла на него растерянные испуганные глаза, и отстранилась.
– Что ты здесь делаешь? – подозрительно сощурив глаза, спросила она. Ричард лукаво улыбнулся мальчишеской задорной улыбкой. Мила снова задрожала, то ли от пережитого страха, то ли от его непостижимой завораживающей красоты. На нем снова было кожаное пальто с воротником стойкой. В нем он выглядел старше. Облечение и нежность обрушились на нее, как лавина.
– Я жду приглашения. Ты разве забыла? – спросил он. Мила испугано оглянулась на темные окна офиса. Ричард проследил за ее взглядом. Тревога промелькнула в полуночных глазах, сверкнув ярким огоньком.
– Мне показалось, что кто-то преследовал меня. – Прошептала она дрожащими губами и отпустила голову. – Я чувствовала чей-то взгляд, какая-то черная энергия, тень отделилась от стены. Я ведь не спятила, Ричард? – она подняла на него полные мольбы, смятения и страха глаза. Теплая улыбка украсила его губы. Подняв руку, он погладил ее по щеке, еле касаясь прохладными пальцами. От этой ласки сердце женщины подпрыгнуло, а низ живота словно залило свинцом. Она чуть не застонала от мучительного желания, от которого потемнело в глазах.
– Нет. – Тихо выдохнул он, обжигая ее своим дыханием. Его голос ласкал ее нежнее, чем пальцы. "Хочу его.", звенело у нее в голове. И его самодовольная улыбка говорила о том, что он понимает все, что с ней происходит. По его вине…
– Ты просто устала. Тебе нужен отдых. Ты приглашаешь меня? – одна бровь вопросительно взлетела. Мила утонула в глубинах бездонных синих глаз, которые манили и соблазняли.
– Да, черт меня побери. – Выругавшись, сказала Мила. – Не верю, что я это сделала.
Ричард рассмеялся довольным смехом победителя, и смех этот, словно вибрирующая энергия, затронул все струны ее растерянной души. Жестом он пригласил ее в свою шикарную машину, открыл дверь. Сама галантность. Из него получился бы отличный принц, или хотя бы герцог. И в лице есть что-то благородно-аристократическое, когда он не смотрит на тебя своими порочными глубинно-синими глазами. Салон автомобиля пах цветами и его одеколоном, заиграла тихая английская песня.
– Где ты научился так хорошо говорить по-русски? – решила начать разговор, а то воздух в автомобиле начал накаляться. От его близости кружилась голова. Красивые руки Ричарда уверенно держали руль. Несмотря на внешнюю утонченность, в нем чувствовалась сила. А упрямая линия рта говорила о жестокости. И все же Мила не могла представить его в ярости.
– Я знаю много языков. – Сухо ответил он, быстро взглянув на нее. – Я полиглот.
– Скажи что-нибудь по-французски. – Решила проверить его Мила.
– "Trois allumettes une a une allumees dans la nuit
La premiere pour voir ton visage tout entier
La seconde pour voir tes yeux
La derniere pour voir ta bouche
Et l'obscurite tout entiere pour me pappeler tout cela
En te serrant dans mes bras".
– Ласково проговорил он, не сводя с нее горящего взгляда. У нее мурашки побежали по спине. – Тебе перевести?
Она едва заметно кивнула.
– "Три спички, зажженные ночью одна за другой:
Первая – чтобы увидеть лицо твое все целиком,
Вторая – чтобы твои увидеть глаза,
Последняя – чтобы увидеть губы твои.
И чтобы помнить все это, тебя обнимая потом,
Непроглядная темень кругом".
– Это Жак Превер, французский поэт.
– Нечестно. – Нервно рассмеялась Мила. Ричард внимательно посмотрел на нее, окинул полное смятения лицо своим пронзительным взглядом.
– Ты изменилась. – Мягким ласкающим голосом сказал Ричард.
– Мы не достаточно давно знакомы. Я всегда такая. – Заявила Людмила.
– Лжешь. – Усмехнулся он, продолжая глазеть на нее.
– Смотри на дорогу. Черт побери, мы разобьемся. – В голосе Милы зазвенел страх. Но Ричард не повернулся. – Ты ненормальный? Хочешь убить нас?
– Я хорошо вожу автомобиль. Настоящий ас. – Он наконец-то отвернулся.
– Сумасшедший, как я могла согласиться поехать с тобой. – Возмущенно заявила Мила.
– Не забывай, ты сама пригласила меня. – Он был невозмутим, и еще пытался подшучивать над ней.
– Ты вынудил меня!
– Ну, конечно. – иронично протянул он.
Мила рассержено замолчала. Ричард заговорил первым.
– Для меня старалась? – вкрадчиво спросил он.
– Ты о чем? – не поняла Мила.
– Одежда, макияж. – Пояснил Милз.
– Размечтался. – Нахмурилась Людмила. Ричард снова рассмеялся своим удивительным мелодичным вибрирующим смехом. Ее тело мгновенно среагировало на него новым острым приступом необузданного желания. Зря она поехала. Как бы ни натворить глупостей.
– Между прочим, из-за тебя у меня были проблемы с мужем. – Сказала Мила. Необходимо постоянно разговаривать, чтобы не осталось времени на сексуальные фантазии, связанные с Ричардом. Но он не ответил. Словно ему было безразлично то, о чем она говорила. Мила снова обиделась, и, отвернувшись, уставилась в окно, чтобы не видеть безукоризненный профиль и не жаждать убрать с его лба непокорный локон.
Глава 5
"…А это все – и час рассвета,
и сад, поющий под дождем, -
я просто выдумала это,
чтобы побыть
с тобой вдвоем".
В холле дома Ричарда их встретил старый знакомый. Он радостно вышел им на встречу.
– Добрый вечер, мэм. Рад вас снова видеть. – Вежливо поздоровался с ней Грэг. Мила едва заметно кивнула. Она никогда не отличалась хорошими манерами. И сейчас не станет выжимать из себя то, чего нет. Пусть знают, с кем связались.
– Ричард, я накрыл для вас стол в гостиной. – Он почтительно повернулся к хозяину. Интересно, каково ему прислуживать этому мальчишке? – подумала Ларина. Однако обиженным или униженным Грег совсем не кажется. И глаза преданные и честные, словно у старого верного пса.
– Я передумал, Грэг. Стол в гостиной рассчитан на двадцать персон, а нас всего двое. Распорядись, чтобы нам принесли все в мою спальню. – Улыбнувшись, сказал Милз. От изумления, Мила открыла рот. Грэг кашлянул и отвел взгляд, а Ларина медленно залилась краской смущения.
– Малыш, а ты не слишком торопишь события? – обратилась она к Ричарду. В его глазах сверкнули смешинки.
– Тебе покажется это странным, но у "малыша" кроме огромной кровати в спальне есть другие достопримечательности и предметы интерьера. – Сообщил он таким тоном, что Мила прыснула от смеха. Ричард протянул ей руку. – Пойдем?
Сердце молодой женщины больно сжалось, и сейчас физическое влечение было не причем. Она смотрела на этого красивого юношу, и чувствовала, что в ней просыпаются совершенно новые эмоции и чувства. Улыбка медленно сползла с ее лица. Ричард видел, как сомнение меняется тревогой в прекрасных зеленых глазах Милы. Он не хотел, чтобы она сомневалась. Но вот ее тонкие пальчики легли в его ладонь. Она все-таки доверяет ему. Она не доверяет себе, осенило его. Какие белые у нее руки, она родилась, чтобы стать особенной. В ней память Люцианы. И Ричард надеялся, что Миле не досталась ее злобная черная душа убийцы.
Нежное пожатие его пальцев заставили Людмилу вспыхнуть. Во рту пересохло, но она пересилила себя, и смело посмотрела в глаза, в которых плескалась звездная полночь. Они медленно поднялись по лестнице. Его спальня была огромной. Голубые стены. Она узнала их. Ее взгляд упал на кровать. Здесь он любил ее. В памяти женщины пролетели обрывки воспоминаний, от которых засосало под ложечкой. Он перехватил ее взгляд и погрозил пальцем.
– Я почти осязаю твои порочные мысли. – Со смехом сказал он. Мила покраснела и отвернулась. Ричард снова взял ее за руку и подвел к столику на резных ножках у окна, с видом на реку. Какая звездная тихая ночь. Она села на стол с высокой спинкой и с сожалением ощутила, как ускользает рука Ричарда. Как завороженная, она наблюдала за ним. Как красиво он двигается. Почти кошачья грация, бесшумные шаги. Черная шелковая рубашка облегает сильную грудь, струится по плечам. Волосы живой волной едва касаются плеч, завиваясь на концах.
– Ты потрясающе красивый. – Не сдержавшись, выдохнула Людмила. Откинув волосы назад, он посмотрел на нее, чуть обнажив идеальные зубы в улыбке.
– Я уже слышал это. – Низким звучным голосом сказал он, садясь напротив Людмилы. Их разделял стол, но она была готова поклясться, что чувствует его тепло, его страсть на своей коже. Мила слышала, как оглушительно барабанит ее собственное сердце. Только бы он не понял, в каком она состоянии.
– Часто?
– Тебя это, правд, интересует? – легкая ирония промелькнула во взгляде. И Мила почувствовала себя школьницей против этих всевидящих и всезнающих глаз. Нет, она не хотела, не желала знать, сколько женщин смотрели на него, любили его. И скольких он оставил….
– Сколько тебе лет? – задала Мила, мучивший ее вопрос. Но он не успел ответить. В спальню без стука вошла красивая бледная брюнетка с подносом в руках. Милу поразили ее огромные печальные глаза.
– Добрый вечер. – Тихо произнесла она. Мила заметила, как взгляд Ричарда прошелся по телу девушки, а она украдкой бросила на него несчастный взгляд из-под полуопущенных ресниц.
– Спасибо, Клэр. Можешь идти. – Бархатным голосом произнес Ричард, когда девушка закончила выставлять на стол тарелки с ужином. На середину стола она поставила серебряный подсвечник, зажгла свечу. Быстро посмотрела на Милу. Во взгляде ее не было ревности. Одна только боль. Она любит его, поняла Ларина, и вдруг почувствовала укол ревности. Это было сильнее, чем она думала. Как за какие-то три дня этот парень стал значить для нее так много, что она уже готова возненавидеть эту красивую, печальную и юную Клэр.
– Доброй ночи. – Грустный голос совсем не растрогал Людмилу. Холодная ярость влезла в ее сердце. Она и не думала, что способна испытывать такие мощные отрицательные эмоции.
– Уверена, тебе есть с кем скоротать вечер в этом большом доме и без моей скромной персоны. – Холодно произнесла Мила, когда дверь за Клэр закрылась. Ричард ощутил ее злость. Его взгляд задумчиво прошелся по ее лицу. Это Люциана просыпается в ней. Боже, как же они похожи! В прошлый раз сходство не было таким очевидным и неоспоримым.
– Но ты здесь. – Его голос нежным шелком коснулся ее чувствительного слуха. – Разве что-то еще важно?
– Зачем я тебе? – задала Мила еще один важный для нее вопрос. Ричард протянул руку и приподнял ее лицо за подбородок, заставив посмотреть в его глаза. Что-то знакомое почудилось ей в этом жесте. Может быть, однажды она видела его во сне, а потом забыла.
– А ты подумай. – Улыбнулся он.
– Не хочу думать. – Тряхнула волосами Ларина. – Но ты не ответил на вопрос. Сколько тебе лет?
– А сколько ты хочешь?
– Ричард, я серьезно. Двадцать пять?
– Допустим. – Он лениво улыбнулся и, одернув руку, облокотился на спинку стула.
– Я на семь лет старше тебя. Я не красавица. Что во мне привлекло тебя? – Миле было трудно говорить подобные слова в свой адрес, но правда в этот момент была важнее.
– Твоя душа, и сила. – спокойно ответил Милз. – Ты очень сильная, сама не знаешь насколько. А насчет красоты – не права. Ты, как бриллиант до обработки. Немного усилий, и ты станешь ослепительной красавицей.
– Я видела, как ты смотрел на Клэр. Ей ты тоже говорил, что она бриллиант?
– Нет. – Ричард разлил по бокалам вино. – Мила, я искренен с тобой. Клэр не соперница тебе, как и все остальные. Я искал тебя целую вечность.
Мила расхохоталась, но смех утих, когда она увидела его глаза. В них была такая власть, такая мудрость. Мурашки побежали по спине. Не сглупила ли она, согласившись на свидание?
– Ты шутишь? – неуверенно пробормотала она. – Если двадцать лет – это вечность….
– Не принимай все буквально. – похоже, он не шутил.
– Я склоняюсь к мысли, что ты не в своем уме. – Искренне сказала Мила. Нервы были напряжены до предела. Дрожащими пальцами она взяла бокал и пригубила хорошее многолетнее вино, попробовала искусно приготовленное мясо.
– Вкусно? – спросил Ричард. Он так странно смотрел, как она ест. О чем он думал?
– Да. – Кивнула Людмила. – Попробуй сам.
– Я не голоден. Точнее, испытываю голод немного другого плана. – Интимная улыбка озарила его лицо. Мила почувствовала, как напряглось ее тело, кровь прилила к лицу. Она снова сделала большой глоток вина, услышав, как Ричард тихо рассмеялся. Мерзавец, он читает ее, как открытую книгу. А сам выглядит таким невозмутимым, таким уверенным и спокойным, немного небрежным, слегка высокомерным.
– Не бойся, я не собираюсь набрасываться на тебя. – Сказал он. – У нас достаточно временя. Ты сама меня попросишь.
– Никогда. – Упрямо заявила Мила, хотя не была уверенна в своем утверждении.
– Дикарка, мне нравится в тебе этот огонь. – Погладил ее Ричард ее своим обволакивающим тягучим, как мед, голосом.
– Ты родился в Англии? – решила сменить тему Мила.
– Да. – Равнодушно ответил Ричард.
– Что ты делаешь в России?
– Я же сказал, ищу тебя. – Совершенно серьезно произнес он.
– Хорошо. А это все… – она обвела глазами комнату.
– Я не сын богатых родителей, если ты об этом хотела спросить. Все это я заработал сам. Родители мои погибли очень давно. – тон его был слегка небрежным, словно тема, выбранная Милой не была ему приятна.
– Мои тоже. – чувствуч некоторую неловкость, тихо произнесла Мила.
– Я знаю. – холодно кивнул Ричард.
– Откуда?
– Просто знаю. Еще вина? – он взял бутылку и налил в опустевший бокал красноватую жидкость.
– Почему ты не пьешь? – помолчав, спросила Ларина. Все как-то странно сегодня. И она не способна проанализировать создавшуюся ситуацию, разложить по полочкам события дня. Клубок недоразумений и хаос.
– Не хочу. – просто ответил он. Для него, наверно, все просто. Да, нет, хочу – не хочу.
– Что с тобой не так?
– О чем ты?
– Не понимаю, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. – Мила покачала головой. Ричард улыбнулся.
– Я всегда говорю серьезно.
– Это-то и пугает меня.
– Ты боишься меня?
– Нет. – Искренне ответила Мила. Их взгляды встретились в наэлектризованной тишине. Его глаза манили обещанием запретных удовольствий. И было так тяжело отвести взгляд, хотелось покориться его власти, отдаться его желанию, забыть обо всем.
– Я рад. Расскажи мне о себе. – Попросил он. – О том, как ты жила без меня.
– А ты скромный. – Усмехнулась Мила. – Зачем мне рассказывать, если ты и так все знаешь? Может, ты расскажешь?
– Уверена?
– Конечно. – В глазах ее сверкнул вызов. Улыбка Ричарда померкла.
– А если правда не понравится тебе? Что если я скажу то, чего ты сама о себе не знаешь?
– Так просвети меня. – упрямо настаивала Ларина.
– Ты сама попросила. – Мрачно кивнул Ричард. Его взгляд задумчиво скользнул по ее лицу. Говорить он начал быстро и без эмоций, торопливо, словно боясь потерять мысль, но устрашающе верно и четко. – Ты была некрасивым угловатым ребенком, твои родители всегда были слишком заняты собой и своими проблемами, чтобы заметить, что их дочь страдает от того, что чувствует себя не такой, как все. Еще в раннем детстве ты поняла свою индивидуальность, ты была другой, особенной. И тебя пугало это. Ты потратила целую жизнь на то, чтобы убежать от себя, стать обыкновенной, безликой и пустой, и у тебя это почти получилось. И все произошло только потому, что не нашлось человека, который понял бы тебя, объяснил, что быть другой – это не повинность, которую надо нести в глубине своего разума, это дар, который стоит того, чтобы им гордиться. Всю жизнь, ты только и делала, что рушила свою личность, заглушала порывы души. Ты вышла замуж за человека, которого никогда не любила, только потому, что так делали многие. Ты хотела стать соринкой среди песчинок. И ты ею стала. – Ричард продолжал говорить. Голос его окружал ее, заглядывал в недра души, вытаскивая из нее забытые страхи. Она не могла отвести глаз от его спокойного лица. Она была ослеплена им, околдована его глазами, голосом. Откуда он столько знает о ней? – Ты много училась, тебе нужно было куда-то девать свою энергию, свои силы, свой незаурядный ум, а выбрала должность простого менеджера. Ты не стремилась к успеху, всегда оставалась в тени. Из убежища легко наблюдать за другими, сохранять контроль. Но сны все равно напоминали тебе о твоей сущности, и ты научилась обманывать и их тоже. Снотворное постоянно стоит на ночном столике рядом с кроватью. Твоя жизнь – череда банальных событий. Тебе скучно и одиноко, ты глубоко несчастна и поэтому никого не пускаешь в свое сердце. Ты не умеешь радоваться жизни, прячешь свою красоту под безвкусной одеждой. И боишься только одного, что кто-то разглядит тебя под этой бесцветной маской. Ты никогда не плачешь. Ты холодна, как айсберг и ненавидишь саму себя.
Ричард умолк. Мила почувствовала себя осиротевшей без его голоса. Ее глаза были наполнены слезами.
– Как? – тихо выдохнула она.
– Для меня нет секретов. Ты – открытая книга, и я знаю ее содержание. – Произнес Ричард. – А теперь пригласи меня….
Мила медленно поднялась. Взгляд Ричарда обжигал, она почти осязала его на своей коже. Несколько шагов разделяли их. Это пространство было слишком маленьким. Всем телом она чувствовала его желание. Она ждала, что он сделает шаг на встречу, но Ричард продолжал сидеть в ленивой выжидающей позе. Раз шаг, два…. И Мила замерла возле его стула. Протянув руку, она несмело провела ладонью по его волосам. Какие они шелковые и мягкие, словно живые. Прикасаться к ним было чертовски приятно. Пальцы скользнули на его лицо, провели по щеке. Атласная гладкая кожа. Такого совершенства просто не может быть. Указательным пальцем она провела по губам, чувственным и теплым. Желание пронзило ее. Она уже еле стояла на ногах. Ричард вдруг поймал ее руку и коснулся ее губами. В глазах его расплескалась страсть, зрачки стали большими и черными, как ночь за окном. Она проваливалась в них, забывая обо всем.
– Кто ты, – вырвалось у нее.
– Я Ричард. – Прошептал он. – Пригласи меня.
– Я приглашаю…. – Мила не узнала свой голос. Столько в нем было вибрирующего первобытного желания. Обхватив ее лицо ладонями, Ричард притянул ее к себе, и впился в губы нежным искусным поцелуем. Целовать его, все равно, что пить мед. Если бы не его руки, державшие ее, она упала бы. Такими сильными были охватившие ее чувства. Поцелуй становился все глубже, настойчивее. Мила растворилась в нем, не чувствуя ничего, кроме этих губ, и сильного тела под ладонями, она гладила ими его грудь, стальные плечи. Какая нежная теплая кожа у него. Он, словно мечта, идеальный мужчина. Одним рывком он усадил ее к себе на колени, крепко прижал к сильному телу. Он – сильный – это приятно.
– Ричард. – Простонала она, когда его ладонь накрыла ее грудь. А потом подняла голову и посмотрела в его глаза. Тишину прерывало только их судорожное дыхание. Она не уверена, подумал Ричард. Он поклялся себе, что не воспользуется силой взгляда, чтобы соблазнить ее, но искушение было слишком велико. Мила замерла, заблудившись в его бездонных глазах… Он хотел ее не меньше, чем она. Мысли растворились, она поймала ртом его губы.
– Да. – Выдохнула она.
Да.
.
– Иди ко мне. – Он встал и протянул руку…..
Никогда она не представляла, что это может быть так. Она словно умирала. На мгновение ей и правда показалось, что ее душа отлетела от тела, и она увидела сверху себя и Ричарда, отдавшихся страстной пляске, слиянию двух тел. Вернувшись, она открыла глаза и поймала его взгляд. Расплавившаяся ночь утонула в глубине его зрачков.
– Смотри на меня. – Прошептал он. Его голос эхом прошелся по комнате, а в глубине его глаз Мила увидела свое отражение. Это иллюзия…. Ричард нежно отвел волосы с ее плеча и прижался губами к шее. Поцелуй казался обжигающим и бесконечным. Мила чувствовала его в себе, ощущала себя частью его. Оторвавшись от ее шеи, нашел губами ее губы. Его поцелуй имел металлический вкус. Он убрал с ее лица мокрые пряди волос, и нежно прошелся взглядом по ее лицу.
– Спасибо, милая. – Прошептал он. Сердце женщины снова сковала боль. Было в нем что-то такое, отчего ей хотелось плакать. Они все еще прерывисто дышали и смотрели друг на друга, потрясенные, ошеломленные.
– Со мной впервые так…. – призналась Мила, лаская его губы.
– Со мной тоже. – Ричард улыбнулся нежной усталой удовлетворенной улыбкой.
– Врешь. – Не поверила Мила. – И все же тебе удалось.
– Что?
– Получить меня.
– Ты против? – он приподнял брови в насмешке. Мила помотала головой. Взгляд ее светился нежностью.
– Я не жалею. – Сказала она. – Это – правда.
– Милая. – Ричард прижался губами к ее виску. Голос его был печален. Словно он сам был не рад своей победе. Он крепко обнял ее, скользнув рукой по ее груди.
– Что ты делаешь?
– Угадай, – засмеялся он. Они любили друг друга почти до утра. Мила уснула изнеможенная в его объятьях. В эту ночь она ни разу не вспомнила о муже. Ее любовник обладал врожденной силой убеждения.
– Нельзя оставлять ее одну, Грэг. Надеюсь, ты знаешь, что делать? – Ричард медленно развернулся, услышав за спиной шаги своего верного слуги. Он взглянул на настенные часы. Светящийся циферблат показывал шесть утра. Через десять минут начнется рассвет. Но в этой комнате, которую Ричард называл «святилищем», ему не грозили солнечные лучи. Комната не имела окон. На самом деле все комнаты дома имели дополнительные глухие жалюзи. Но здесь было безопасней, особенно, когда в доме посторонние.
– Конечно. Я уже предупредил наших друзей. Они не спустят с нее глаз. – рассеял сомнения хозяина Грэг.
– Не думаю, что Эдуард использует дневных псов, чтобы привести ее к нему. Он слишком самоуверен. Он же один из старейших особей нашего рода. – С отвращением произнес Ричард.
– Но мы не станем рисковать. Я понял тебя. Что ты думаешь? Она вспомнит? – спросил Грэг. Ричард нахмурился. Он не был ни в чем уверен, когда дело касалось Люцианы.
– Я не знаю. – передернул плечами Ричард, взгляд остался задумчивым. – Я видел, как вспыхнули ее глаза, когда она увидела Клэр. Она почувствовала на ней мой запах. У нее было такое выражение лица…. В этот момент я увидел в ней Люциану. Она просыпается. Нельзя допустить, чтобы ее темная сила овладела этой несчастной раньше, чем я овладею ее душой. Если она будет принадлежать мне, ее сила, ее мысли и воспоминания станут мне известны. Я смогу контролировать ее.
– Если…
– Если она не присвоит себе магическую силу гребня. Если кто-то не направит ее инстинкты в выгодное для этого "кто-то" русло. Я слишком устал, чтобы думать. Я чувствую приближение рассвета. Силы покидают меня. – Ричард прикрыл глаза. Длинные ресницы коснулись щек. – В ней тот же огонь, Грэг.
– Только не пытайся через эту девушку воскресить другую. Странный ты вампир, Ричард. Ваш род полигамен и порочен, а ты не можешь забыть ту, что была худшей из вас. Целое тысячелетие ты просыпаешься с ее именем на устах. И я даже не знаю, что это – любовь или ненависть.
– Я знаю, Грэг. – твердо ответил Милз. – Я мог бы любить ее, но она не была способна. Тогда было другое время. Она была рождена во времена войн и кровавых беспорядков. Или еще раньше. Сейчас мне кажется, что я совсем не знал Люциану. В мире царил хаос. Люди были зверями и плодили зверей. Люциана не могла родиться другой. Она – порождение порока, лицо своего времени. Но ей дана была сила, которая нам даже не снилась. Люциана знала, что мы попытаемся вырвать у нее эту власть. Именно поэтому, прочитав мысли одного из нас о готовящемся на нее нападении, она, прибегнув к древнейшей магии, заточила свою безграничную силу в безделушку, деревянный гребень.
Ричард подошел к большой кровати с балдахином. Скинув халат, он скользнул под шелковые простыни. Светлые волосы разметались по подушке.
– Тысячелетие подошло к концу. Если бы мы не нашли эту малышку, гребень канул бы в лету. Проклятие замыкается на ней. У нее нет дочерей.
– Она еще молода. – Заметил Грэг. Он ждал, когда уснет хозяин, чтобы запереть дверь до вечера.
– Она бесплодна. – Ричард перекатился на бок. Он едва шевелил губам, глаза и голос потеряли свой ночной магнетизм. Сейчас он был похож на человека, слабого, бледного, умирающего. Наконец, он издал какой-то странный звук, то ли вскрик, то ли вздох. Мышцы лица расслабились, грудь больше не вздымалась.
– Добрых снов, Ричард. – Грустно произнес Стюарт. Уже много лет он наблюдал, как его хозяин умирает каждое утро. Это было для него мучительно каждый раз. Он не осмеливался спросить, чувствует ли Ричард боль, когда уходит…. Что-то подсказывало Грэгу, что да.
– Мой бедный мальчик. – Прошептал старик, и вышел и комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Утро встретило счастливую и слегка утомленную после ночного «забега» Милу самым радужным образом. Вызвав такси, молодая женщина наведалась домой. Решила переодеться перед работой. Она морально готовилась к стычке с мужем, но судьба оказалась благосклонна. Квартира дышала тишиной и запахом одиночества. На столе ее ждала записка «Весь вечер пытался дозвониться. Где ты шляешься? Меня вызвали в срочную командировку. Буду через неделю. Позвони мне, когда совесть проснется». Мила разъяренно выбросила писульку в ведро с мусором. Совесть не проснулась.
Она была уверена, что нет никакой командировки. Просто Толик опять сбежал к очередной девице.
А потом начались неприятности. Мила опоздала на автобус, такси, которое пришлось нанять, простояло в пробке полчаса. Какой-то недоумок въехал в трамвай и перегородил всю дорогу. В итоге, она опоздала на работу. Но и это было еще не все. Оказалось, что не зря Мила накануне вечером так испугалась, оставшись в офисе одна. Охранника, дежурившего в этот день, которого, пробегая мимо поста, Ларина не обнаружила, нашли мертвым. Мила не сразу осознала, как ей сказочно повезло, что она осталась жива. И вместо работы, ей пришлось ехать в участок, давать показания. Следователь заставил ее несколько раз повторить все подробности злосчастного вечера.
– Я же уже говорила, что мне пришлось задержаться. У меня много работы, понимаете? – раздраженно повторяла она в десятый раз. – Я работаю.
– Мы тоже работаем. – Хмуро взглянув на нее, произнес следователь Сизов. – Сколько было времени, когда вам показалось, что за вами кто-то наблюдает?
– Без пяти девять. Двадцать часов пятьдесят пять минут. Так понятно?
– Откуда такая точность? – Олег Сизов сощурил глаза и подозрительно уставился на Ларину. Лицо женщины пошло белыми пятнами. Она сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь.
– Черт возьми, у меня в кабинете часы на стене. Я посмотрела на них. Я домой собиралась.
– И когда вы побежали по коридору, вам показалось, что вас кто-то преследует?
– Да.
– Вам показалось, что это тень?
– Да, черная расплывчатая тень.
– Не слишком ли много вам кажется? Вы не пьете никакие психотропные вещества.
– Да нет, конечно. – Возмущению Милы не было конца.
– Но нам известно, что вы состояли на учете в психиатрической лечебнице.
– Меня выписали и давно. – женщина воинственно подняла подбородок и побледнела.
– Но продолжаете выкупать снотворное по рецепту. – сухо заметил следователь, заглядывая в свои бумаги.
– Откуда такая осведомленность?
– Это наша работа.
– У меня все в порядке с головой, если вы об этом. – Усмехнулась Мила. Честно говоря, она была растеряна и очень-очень зла.
– Я надеюсь на это. – Сухо кивнул Сизов. Потерев переносицу и перечитав записи, он снова вперил в нее испытывающий взгляд. – Не могла ли эта тень быть человеком, одетым в черное?
– Наверно могла. – Пожала плечами Ларина.
– Так наверно, или могла?
Вот гавнюк. Достал….
– Могла. И что из этого? Я не могу назвать больше никаких примет.
– У вас есть какие-то предположения, относительно случившегося с гражданином Панченко?
– Нет. – Мила молилась про себя, чтобы это был последний вопрос. Меньше всего ей хотелось начинать это утро в вонючем участке, напротив этого мерзкого лысывато-слеповатого урода, который выжал из нее все соки. – Может быть, ограбление?
– В офисе ничего не похищено.
– И что это значит? – женщина напряглась. Неприятный холодок прошелся по спине.
– Не думаю, что бы кто-то пришел в офис крупной компании, чтобы убить рядового охранника.
– Я могла спугнуть преступника. – Предположила Мила. Ей отчего-то стало очень страшно.
– Зафиксированное время смерти Панченко – двадцать один час тринадцать минут.
– Но его не было на посту, когда я бежала.
– Он мог пойти пить чай.
– Значит, я никого не спугнула. – Выдохнула Мила.
– Да, гражданка Ларина. Именно так. В офисе остались двое – Панченко и преступник. Убив первого, второй мог спокойно вынести все, что можно. Или мог вообще никого не убивать. Достаточно было связать Панченко. Но преступник убил охранника и ничего не взял.
