Текст книги "Люциана. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)

– Только ей не говори о своих мыслях. – расплывшись в довольной улыбке, прошептал Ричард. – Ей не понравится. Но я с тобой согласен. Люциана была любительницей загадок. Сегодня нам предстоит разгадать последнюю. Она смеха ради отдала свою силу смертной женщины, она наказала меня за предательство. Но Мила решила, что Люциана через нее решила принести в наши ряды любовь и милосердие, чувство свойственные людям, но недоступные для смертных. Какой смех! Люциана и понятия не имела, что это такое. Единицы вампиром способны на человеческие эмоции. И даже в аду есть праведники. Но остальная масса абсолютна пуста и бесчувственна, их нельзя ничему научить.

– Но поэтому она и создала закон.

– Возродила. Это закон был создан до нее. Он противоречит нашей природе. Он хорош для смертных, но не для нас. Я согласен, что беспричинное убийство человека ради своей прихоти должно быть наказуемо, но не обращение. Мы не забираем жизнь, когда создаем нового вампира, мы даруем ему вечность и это почти всегда согласовано с самим человеком. То, что вампир не может войти в дом смертного с его разрешения, правдиво и непоколебимо.

– Но вы часто проникаете в души людей путем обмана и соблазнения. Вы красивы и умны, этого у вас не отнять.

– Вот и подумай об этом, Джонни. Является ли твоя любовь настоящим чувством или вызвана волей Милены Мортимер? – Ричард остановился. До храма оставалось не больше километра. – Мы почти пришли. Ты готов, Джонатан?

– А ты?

– Я рад, что нам удалось поговорить. Ты неплохой парень. У тебя есть собственное мнение. Я надеюсь, что ты меня не подведешь в самый ответственный момент. – Ричард искренне улыбнулся.

– Приятно слышать, но ты забываешь, что я не на твоей стороне.

– Пока нет, но ты уже сомневаешься. – Ричард повернулся к идущей в стороне Элис, и она покорно подошла к нему и взяла за руку. Ее глаза остановились на лице Джонатана.

– Ты осуждаешь меня? – спросила она. Джон пожал плечами.

– Не уверен.

– И правильно. Это мое решение. Я сама выбираю свой путь. Только так и надо жить. Сейчас я впервые чувствую себя кем-то настоящим. Это настоящая жизнь, а все, что было до, слабое и никчемное подобие.

– Я бы выбрал никчемное подобие. – уверенно произнес Грэй. – Иллюзии быстро испаряются, а совесть остается. Когда-нибудь ты пожалеешь о том, что приняла такое решение.

– У вампиров нет совести. – ответил за нее Ричард.

– Неправда. – опроверг его слова Грэй. – У тебя есть. Ты великий лжец, но у тебя большое страдающее сердце, которое светиться в глубине глаз, там, куда ты никого и никогда не пустишь.

– Там побывало много народу, и каждый сильно наследил. Это оправданная защитная реакция, Джонни.

Остаток расстояния они прошли в молчании. Ричард замедлил шаг, выражение лица было непроницаемо и задумчиво, в глазах застыла холодная полночь. О чем он думал в это момент? И думал ли?

Джонатана удивило то, что ворота храма оказались открытыми, а внутренний дворик был пуст, словно все обитатели попрятались в свои кельи. Неприятное предчувствие закралось в сердце адвоката. Тишина давила на уши. Божье место казалось зловещей молчаливой могилой. Ни шороха, ни движения, ни вздоха.

– Где люди? Настоятели, монашки? – спросил Джон, чтобы разорвать эту гнетущую тишину. Ричард, шедший впереди, обернулся. Глаза его были черны, словно угли потухшего костра. Элис нервно улыбнулась, озираясь по сторонам.

Джон так и не дождался ответа. По выложенной мраморными плитами дорожки они подошли к самому храму, двери которого тоже были не заперты. Джон даже не успел насладиться красотами священной обители, ее великолепием и старинной архитектурой. Внутри было так же пустынно и тихо. Горели свечи, отбрасывая неровные блики на строгие лики святых, сурово смотревших со старых икон на осквернивших их уединение чужаков. Джон тяжело вздохнул, затушив при этом несколько свечей. Шаги их отдавались оглушительным эхом. Джонатан поднял голову вверх. Невероятно высокий купол храма был окутан тьмой. Поежившись от страха и холода, он посмотрел на Ричарда, казавшимся таким неуместным в этом божественном месте. Если бог есть, то как он допускает проникновение в свой дом таких, как Ричард и Элис? Почему они не падают замертво под взглядами святых, окружающих их со всех сторон. Джон чувствовал, что задыхается от запаха церковного воска. В глубине храма освещенный тысячей свечей блистает огромный алтарь. Мученическая улыбка искажает опустившего свое лицо Христа. Джон перекрестился, глядя на распятие, суеверный ужас наполнил его. Ладони вспотели, сердце заскакало в груди. Как он может взять то, что принадлежит богу? И какая кара настигнет его за такой проступок?

Ричард остановился, Элис тоже. Оба смотрели на Христа с благоговением и смиренностью. И только Джонатан не мог отвести взгляда от меча, воткнутого в основание распятия. Усыпанная кроваво-алыми рубинами рукоятка с головами змей обладала каким-то невероятным магнетизмом.

– Давай, Джонни. Сделай это. – мрачно произнес Ричард. Лицо его было окутано тенью, придававшей ему зловещий вид.

Грэй сделал неуверенный шаг вперед. Фигура Христа неумолимо и строго зависла над ним, глаза смотрели на него с немым укором. Руки задрожали. Джонатан испуганно обернулся. Нерешительность читалась в широко темных глазах.

И в это момент широко распахнулись двери храма. Джон застыл от удивления. Стройная женская фигура в ослепительно белом длинном платье появилась на пороге в мгновения ока. Еще секунда и она уже испарилась так же внезапно, как и появилась и снова материализовалась совсем близко, но на несколько шагов позади от Ричарда и Элис. Царственная красота Повелительницы ослепила Джонатана. Темные волосы ее были собраны в высокую прическу, тяжелое ожерелье из россыпи бриллиантов украшало хрупкую шею, тяжелые длинные серьги сверкали в ушах, браслеты и кольца осыпали запястья и тонкие пальцы, шелк платья струился по ее телу, словно живой. Никогда еще не была она так невероятно хороша и так опасна. Ярко накрашенный глаза казались черными и невероятно огромными на тонком бледном лице, алые губы улыбались в коварной злой улыбке. Она пришла сюда драться, но выбрала слишком неудобный наряд, решил про себя Джонатан, с восхищением и смутной тревогой глядя на нее. Нет, это не та Милена Мортимер, которая предстала перед ним несколько дней назад. Сейчас перед ним стояла Повелительница Вампиров, жестокая и могущественная. И она беспощадна….

– Да, Джонни, сделай это. – голос ее оглушительным эхом разнесся по храму, заставив его содрогнуться. – Отдай мне то, что принадлежит мне. – она медленно улыбнулась, обнажив заострившиеся клыки, глаза ее заполнила черная мгла, не оставив даже белков. Было что-то завораживающее и пленительное в истинном лице вампирши. Она не казалась пугающей или отталкивающей, наоборот, ее глаза манили, обещали, ласкали и… лгали.

Ричард и Элис словно замерли, не сводя с Джонатана глаз. Они не смотрели на Повелительницу и словно чего-то ждали. Все не так, – пронеслось в голове Грэя. Они не спроста так уверены и спокойны. Джон бросил на нее еще один исполненный преданной любви взгляд, и решительно взялся за рукоятку меча. Собравшись с силами, он вытащил его. Длинное лезвие зловеще сверкнуло. Он медленно развернулся, держа меч над головой. Милена благодарно улыбнулась, глаза ее заблестели. Она протянула руку, и Джон почувствовал, как священное оружие, украденное у Христа, стало уплывать из его рук. Внезапно она потянула носом воздух и огляделась по сторонам, словно что-то учуяв. То, что произошло потом было настолько молниеносным и неожиданным, что он не успел ничего понять и зафиксировать в своей памяти, так как движения вампиров были быстрее, чем работа мозга смертного. Высоко под самым куполом раздался шорох, словно от крыльев стаи летучих мышей, и прямо сверху на устланный ковром пол храма со свистом опустились существа напоминавшие людей только телосложением и одеянием, лица их были искажены гримасой ненависти и злобы. Они шипели и рычали, словно дикие звери, обступая со всех сторон Повелительницу, но меч все еще двигался в ее направлении. Все это происходило очень быстро, словно на ускоренном режиме при просмотре фильма. Милена тоже ощетинилась, оскалив зубы и угрожающе зарычав. Ричард и Элис наблюдали за всем со стороны, не участвуя. Теперь Джонатан, понял, почему ни были так спокойны и уверены, а двери храма оказались открытыми. Но как им удалось устроить западню, если Милена контролировала мысли каждого? Джон ринулся в стороны разъяренной толпы, окружающую его любимую, но взгляд Ричарда остановил его, он Джонатан бессильно повалился на пол, как подкошенный. Вампиры поступали к ней все ближе, но она раскидывала их в разные стороны, некоторые из них вспыхивали, подобно факелам под ее испепеляющим взглядом, но все же их было слишком много. Ей не убить всех.

– Ты же не дашь им убить ее? – крикнул он из последних сил. Ричард холодно улыбнулся, и достав пистолет из заднего кармана джинсов, поднялся над землей, нарушив все законы земного притяжения, и выстрелил прямо в грудь Милены. Ее растерянный взгляд остановился на лице Ричарда, на мгновение они снова стали изумрудно-зелеными, исполненными боли и звериной муки, но потом черная ярость вспыхнула с новой силой. Алая кровь залила белоснежное платье. Сжав руками рану, Повелительница потеряла контроль всего на секунду. Но этого оказалось достаточным, чтобы меч со звоном упал на пол и оказался в руках Ричарда.

– Нет. – взревела она, с остервенением разъяренной богини разбрасывая по сторонам обступившую ее горстку вампиров, которые еще вчера боготворили ее. В ее руке свернул кинжал и вампиры испуганно отступили, но она отступать не собиралась. За предательство она покарает каждого. На войне нет законов. На войне каждый сам за себя. Рванув, она оторвала длинный подол платья, мешавший движению, и кинулась в атаку уничтожая противников с молниеносной скоростью. Ее платье залила кровь десятков вчерашних обожателей, ставших врагами в один миг, волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Джон не успевал за выпадами ее рук, которые одним за другим пронзали рычащих а потом скуливших в предсмертной агонии вампиров. Но основной ее целью был Ричард, к нему она пробиралась через толпу предателей.

– Стоп. – закричала она страшным голосом и вампиры замерли, повинуясь ее голосу. Кровь была на ее руках и лице, стекала по разорванному платью. – Я могу убить вас всех, у меня хватит сил, но вы ведь не самоубийцы. Я предлагаю вам честный обмен. Выдайте мне вашего предводителя и я сохраню ваши никчемные жизни. – Она ядовито скривила губы и посмотрела на Ричарда, который сохранял невероятное спокойствие, словно его все происходящее не касалось. Элис со страхом пряталась за его спиной, а он смело смотрел в глаза Повелительницы. Джонатан не мог не восхититься его самообладанием и выдержкой.

– Они предадут меня, не моргнув глазом, так же, как предали тебя. – произнес Ричард. – Я предлагаю тебе другой вариант. Более достойный. Попробуй забрать у меня то, что тебе так нужно, не выхватив меч силой взгляда, не парализовав меня, а в честной битве.

– Честной? – она насмешливо приподняла бровь, обведя взглядом притихшую толпу предателей. – А это было честно? Стрелять в меня, окруженную разъяренными кровососами, было честно? Зачем тебе эта битва, заранее обреченная на поражение?

– Хочу понять, как далеко ты готова пойти в своей гордыне и властолюбии. – все тем же ледяным спокойствием ответил Ричард.

– Моей гордыне? – она расхохоталась. – Ричард, ты мне будешь говорить о гордыне и властолюбии? Разве не ты выпросил у меня свободу, чтобы потом отобрать у меня силу?

– Я.– кивнул он. – Так накажи меня за это. Оставь этих жалких тварей, которых ты собиралась учить милосердию. Оно не ведомо им. Как и тебе.

Милена решительно вздернула подбородок и сделала шаг в направлении Ричарда, заметно поредевшая толпа вампиров расступилась. Она холодно улыбнулась, заметив среди них Джозефа Море.

– И ты? – спросила она. – Почему?

Джозеф отвернулся, не выдержав ее презирающего взгляда. Милена чувствовала себя преданной, растерзанной, мертвой. Боль и гнев шевельнулись в очерствевшей душе. Она не даст ему заставить ее признать свое поражение.

Ричард направил на нее свой меч и приготовился к драке.

– Не надо. – воскликнул Джонатан, поднимаясь на ноги. Ричард наконец-то освободил его. – Просто забери меч.

– Молчи, мальчишка. – разъяренный черный взгляд остановился на его лице. Холодный пот заструился по спине Грэя. На него смотрели глаза настоящего Дьявола, готового биться до последнего.

Наклонившись вперед и широко расставив ноги два хищника начала кружить по храму, выжидая удобный момент для нападения. Тишина, прерываемая их хриплым дыханием, давила на нервы. Расступившиеся вампиры с тупым равнодушием наблюдала за схваткой. Ричард сделал первый выпад мечом, но Милена испарилась и появилась с другой стороны, оставив на его спине кровавые следы от ногтей. Ричард взмыл в воздух и начал стремительно опускаться, острие холодного оружия оказалось в опасной близости от головы Милены, но она снова испарилась, и меч вонзился в пол и застрял в нем. Повелительница воспользовалась моментом, пока Ричард пытался вытащить свое оружие, и напала на него сзади. Потом уже ничего было нельзя понять. Они сцепились, как два зверя, двигаясь так быстро, что Джонатану не удавалось разглядеть, на чьей стороне преимущество. Они скользили по воздуху, пытаясь обогнать друг друга, сделать более быстрое движение. Ричард по большей части оборонялся, не тратя много усилий, а вот Милена вскоре сильно вымоталась от утомительной борьбы, но как прекрасна она была в своем гневе, как царственно сражалась, и как велико было ее изумление, когда она оказалась лежавшей на спине. К ее горлу с бешено пульсирующей голубой жилой прижималось холодное острие меча, одно движение и оно пронзит ее насквозь. Возвышаясь над ней, Ричард невозмутимо наблюдал, как ее глаза вновь зеленеют, а свирепый оскал меняет растерянное выражение. Джон внутренне содрогнулся, представив, как должно быть она удивлена своим поражением. Ее грудь под забрызганным кровью платьем шумно вздымалась, глаза светились ненавистью и злобой.

– Что ты медлишь? – свирепо закричала она. – Покончи с этим. Если ты ждешь, что я буду умолять сохранить мне жизнь, то не дождешься!

Ричард криво улыбнулся. Лицо его хранило непроницаемой отстраненное выражение, в глазах застыла усталость. Сделав шаг назад, он швырнул меч на пол.

– Вот она твоя победа, залитая кровью. Если твоя сила, сделает меня таким же чудовищем как ты, то она мне не нужна. – произнес он и пошел прочь. Милена приподнялась, подняв меч дрожащей рукой и обвела взглядом притихших вампиров, склонившись перед ней. Она снова была их Повелительницей. Как быстро все меняется в этом мире.

– Прости нас, Милена. – произнес Джозеф, подходя ближе. – Он обещал нам свободу. Он сказал, что победит.

Милена взглянула на спину удаляющегося Ричарда. Он уходил один, как проигравший.

Джозеф указал пальцем на Элис.

– Повелительница, Ричард нарушил закон. Эта девушка обращена им несколько дней назад. – он заискивающе улыбнулся. Милена испытала невероятное отвращение к этим низким омерзительным льстецам, не верным никому, готовым принять сторону любого, кто пообещает им чуть больше власти. Победа, залитая кровью.

– Взять его. – поднимаясь на ноги произнесла она приглушенным голосом. Джон вздрогнул и потрясенно посмотрел на нее.

– Ты не можешь… – пробормотал он, приближаясь. Милена жестко улыбнулась.

– Я могу все, Джонни. Я же Королева. – торжественно произнесла она. – Нам пора уходить.

Джон взглянул на скрученного бывшими союзниками Ричарда, который даже не собирался сопротивляться. Он подмигнул Джонатану и ободряюще улыбнулся, словно это ему нужна была поддержка и помощь. Милена медленно приблизилась к нему. Ричарда поставили перед ней на колени.

– Лучше бы ты убил меня. – коварно улыбаясь произнесла она. – В отличии от тебя, я не проявлю слабости.

– Я именно на это и рассчитываю. – его губы дрогнули в улыбке. Милена изогнула бровь, взглянув в синеву глаз.

– Ты не боишься смерти? – спросила она.

– Я слишком устал от жизни.

– Тем лучше. – она прошествовала мимо с достоинством королевы.

Глава 9

– Милена, можно мне войти?

– Ты уже вошел, Карл. – заметила она, глядя на него изумрудами глаз. Анжуйский прошествовал к кровати, на которой она лежала, прикрытая шелковыми простынями. Рядом на диване сидел ее юный друг, погрузивший в изучение старинной рукописи. Карл посмотрел на него с недоумением. Почему он все еще здесь? Разве он не выполнил свою миссию. Пора уже ему познакомиться с Вадимом Розовским, а не прохлаждаться тут в компании Повелительницы.

– Это не твое дело, Карл. – прочитав его мысли, лениво произнесла она, потягиваясь, словно грациозная кошка. Джонатан поднял глаза и недружелюбно улыбнулся. – Что ты хочешь, Мартелл?

– Ты вернулась в Венецию неделю назад. – начал Анжуйский.

– И?

– Ровно столько Ричард содержится в подвале, заточенный в серебренную клетку. Наши друзья волнуются. Им интересно, когда состоится казнь.

– Понятно. Вы жаждете крови, как это гнусно. – фыркнула она. – Но еще не было суда. Джон изъявил желание защищать нашего пленника. Я понимаю, что тебе не терпится избавится от соперника, но прояви сдержанность и уважение. Ричард древнейший из нас и никогда не использовать свое преимущество, чтобы уничтожить личных врагов, за исключением Ланкастера.

– А что будет с девушкой? – спросил Карл. Мила усмехнулась.

– У тебя на нее планы? Должна тебя разочаровать, она разделит судьбу своего хозяина. Закон одинаков для всех.

– Милена, твои дети ждут объявления даты суда, если он, вообще, когда-нибудь, состоится. – холодно произнес Карл.

– Это требование? Не стоит волноваться. Суд состоится завтра. Вы кормили его?

– Нет. Он же пленник. С какой стати?

– Покормите. – приказала Милена. – Если ему суждено завтра погибнуть, то пусть он будет сытым.

– Будет исполнено. Еще один вопрос.

– Слушаю.

– Если закон один для всех, то для чего Ричарду защитник?

– Пусть будет. Послушаем, что он нам поведает. – Милена с улыбкой посмотрела на Джонатана. – Он очень убедителен. Вдруг вы сами передумаете и потребуете освободить Ричарда.

Карл рассмеялся.

– Это маловероятно, но я не против спектакля. Так даже интереснее…

– Девочку тоже не забудьте покормить. – прервала его Милена.

Анжуйский склонил голову и удалился.

Джон отложил рукопись в сторону.

– Ты и правда собираешься их убить? – спросил он. Мила пронзила его взглядом.

– Думаешь, что не стоит?

– Он пощадил тебя.

– И что?

– Это не гуманно с твоей стороны. Ты должна отпустить его.

– Да? И когда это я позволила тебе указывать мне, что я должна, а что нет? – Милена снисходительно улыбнулась. В голосе зазвучали стальные нотки. – И как по-твоему, это будет выглядеть? Я не имею права на такую роскошь, как гуманность. Я должна следовать закону, иначе наступит хаос.

– Ты можешь сказать, что прощаешь его, потому что он сохранил твою жизнь.

– Джон! – крикнула Милена, призывая его к молчанию – Он предал меня, он стрелял в меня, он собрал против меня целое войско вампиров.

– Но он не собирался тебя убивать.

– Он хотел забрать мою власть, но понимал, что сможет сделать это, только убив меня. Никто не виноват, что у него не хватило смелости сделать последний шаг. – яростно сказала Повелительница. – Джон, я не знаю, что он там тебе наговорил и знать не хочу, но Ричард всю свою жизнь играл только в свою пользу. Уверена, что он сейчас очень жалеет, что не вонзил меч в мое горло под самую рукоятку. Но второго шанса я ему не дам. Теперь меч не найдет ни смертный, ни вампир. Если бы он забрал мою силу, если бы ему это удалось, то в клетке в подвале сидела бы я. Неужели ты этого не понимаешь?

– Это ты ничего не понимаешь. – обреченно произнес Джон, разочарованно глядя на нее.

– Читай свою книгу. – раздраженно бросила Милена, откидывая простыни и поднимаясь. Луна заглянула в открытое окно, придав белоснежной коже Милены золотистый оттенок. Она долго смотрела не нее, словно прося совета, но луна продолжала молчаливо светить. Накинув на плечи пеньюар, Мила вышла на просторный балкон. Ее захлестнули воспоминания. Совсем недавно она прощалась здесь с Ричардом. Теперь ей предстоит убить его. Вместе с ним умрет все то человеческое, что осталось в ней. Она чувствовала смертельную усталость. Для чего все это? Чему она сможет научить бесчувственных и лживых детей тьмы, способных только на предательство и убийство? Они не перестанут нарушать законы, пока она не убьет их всех, или они не убьют ее. Это утопия, выхода из которой нет. Не это ли пытался объяснить ей Ричард? Теперь она никогда не узнает, зачем он пошел на это подлое предательство. Она видела отрешенность в его взгляде, когда он отбросил от себя меч. Почему? Почему он не убил ее? Разве не для этого он задумал такой хитроумный план? Зачем отказываться от победы, уже держа ее в руках. Что он хотел ей доказать? " Я хочу узнать, как далеко ты готова зайти" – вспомнились ей его слова. Что именно он имел в виду?

Она вернулась в спальню и застала Джонатан спящим. Нежная грустная улыбка тронула ее губы. Завтра и его участь будет решена. После казни, они отправятся к Вадиму, и все будет кончено.

Мила тихонько прошла мимо Джонатана и спустилась по лестнице к подвалу. Дом был пуст. Никто не видел, как она нерешительно застыла у железной толстой двери, прислушиваясь к тому, что происходит за ней. Семь ночей она спускалась сюда, но не решалась войти. Следующей ночью у нее не будет такого соблазна. Клетка опустеет, а сердце ее очерствеет окончательно. Как смог Ричард убить Люциану и сохранить свою душу? Почему он не превратился в бездушного монстра? Мила положила ладонь на холодную поверхность, вспомнив, как когда-то давно именно также стояла перед дверью в его склеп. Тогда она была Людмилой Лариной, смертной влюбленной женщиной, верившей в то, что любовь сможет преодолеть все преграды, но она не была способна преодолеть даже эту дверь. Она услышала, как звякнули цепи по бетонному полу и испуганно отшатнулась. Наверно, он знает, что она здесь. Мила посмотрела на свои дрожащие руки. Она не может вот так уйти, не сказав ему последнее прости. Она никогда потом себе этого не простит. Последний раз посмотреть в его глаза и сказать…. Что сказать?

Достав ключ из карманы пеньюара, она решительно отперла дверь и вошла. Рядом с клеткой на столе горела свеча, единственный источник света. В самом углу клетки, на бетонном полу сидел Ричард, руки и ноги которого были закованы в кандалы. Он не шевельнулся, почувствовав ее присутствие, показывая тем самым свое нежелание видеть ее. Мила тихо подошла к клетке и взявшись за прутья, посмотрела на него. Он не выглядел изможденным или испуганным. Он был все так же прекрасен и невыносимо спокоен, только в темно-синих усталых глазах мелькала тоска и обреченность. Мила отперла тяжелый замок клетки и оказалась внутри. Теперь их разделяло несколько шагов. Ричард поднял голову и взглянул на нее с холодным пренебрежением.

– Пришла проверить, не готов ли я валяться у твоих ног и молить о прощении? – спросил он. – Так я не готов. Ты можешь держать меня здесь хоть целую вечность, я не испытаю и грамма раскаянья. Почему ты выбрала такой способ заточения? Хотела еще больше ткнуть меня носом в свое величие. Когда-то мне уже удалось выбраться из такой же клетки, и я исполосовал шрамами Мириам, возомнившую себя моей хозяйкой.

– Но не Мириам. И я не стану держать тебя здесь вечность. – тихо ответила Милена, сделав еще один шаг вперед. – Казнь состоится завтра. – она присела перед ним на корточки и заглянула в лицо, на котором не отразилось никаких эмоций. Светлые волосы обрамляли аристократичный овал красивого лица, губы изогнулись в улыбке. В синих глазах отразилась радость, почти торжество.

– Значит, ты пришла попрощаться. – почти нежно произнес он. – Я польщен.

Цепи снова звякнули, когда подняв руку, он коснулся ее лица кончиками пальцев. Оковы презрения и равнодушия пали с его лица. Он снова стал таким, каким она впервые его увидела. Слегка насмешливым, со вздорной лукавой ласковой улыбкой и невероятной манящей глубиной глаз.

– Знаешь, о чем спросила меня Люциана, умирая в моих руках? – спросил он, заправляя выбившийся локон ей за ухо. Милена покачала головой, не в силах произнести ни слова, предательский комок застрял в груди, не давая дышать. Ричард приподнял ее лицо за подбородок, лаская ее нежную кожу. – Она спросила: Как ты будешь жить без меня? Как ты будешь жить без меня, Мила?

Милена задрожав всем телом спрятала лицо в его ладони, не смея посмотреть в глаза.

– Знаешь, что я ответил ей? – Продолжил Ричард невыносимо мягким голосом. – Я ответил: Замечательно, а потом отрубил голову.

Обхватив лицо Милены ладонями, он заставил посмотреть ее посмотреть в свои полные немой мольбы и боли глаза.

– Ты сможешь так? – спросил он.

– У меня нет выхода. Ты сам все это затеял. – проговорила она, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Он плотней сжал ее лицо, словно намереваясь раздавить его.

– Ты сможешь так?

– Я убью тебя, Ричард. – выпалила она. – Другого варианта нет.

– Что ты ответишь, когда я спрошу: Как ты будешь жить без меня?

– Не знаю. Не знаю. – закричала она, пытаясь вырваться, но Ричард крепко держал ее.

– Просто ответь. Скажи, что сможешь вычеркнуть меня из памяти. Скажи, что я ничего не значу, что все, что я пытался объяснить тебе бессмысленно и не услышано твоими царственными ушами.

– Ричард. – прошептала она, изумленно глядя, как крупные капли стекают по его щекам и прикасаясь к ним сухими губами. – Я люблю тебя, Ричард.

Он улыбнулся, уткнувшись губами в ее волосы.

– Ты поняла. – сказал он дрожащим голосом. – Ты поняла. – эхом повторил он. – Только это и было важно. Только и это должно быть всегда. Ты, я и наша любовь, потому что только меня ты научила любить из тысячи бессмертных.

– Почему, Ричард? – спросила она, глядя в безмятежные спокойные глаза. – Почему все так?

– А иначе ты не поняла бы и доли истины. Только через боль и смерть можно испытать истинное настоящее чувство. И ему безразличны все законы и ранги. Оно приходит в сердце и остается там навсегда, а иначе это не любовь. Теперь ты понимаешь, что ничего не сможешь изменить. Мы те, кто мы есть. Завтра ты убьешь меня, единственного, кто был тебе действительно дорог. А потом скажешь своему стаду трусливых овец, что поведешь их в новый мир, полный сострадания, милосердия и любви. Ты солжешь и сама поверишь в эту ложь, а через несколько столетий отменишь свой закон и искупаешься в крови, забыв обо всем, что хотела принести в этот мир. Все станет бессмысленным и пустым и тогда ты вспомнишь эту ночь и меня и, возможно, тоже заплачешь, но я никогда этого не увижу.

– Зачем ты мучаешь меня? – воскликнула Милена, пронзенная его жестокими словами.

– Это правда, Мила. – он горько улыбнулся. – Но сейчас я вижу твои глаза, в них столько любви, что мне не страшно. Я хотел умереть так. Именно так. Я знал, что проиграю, но ошибся. Я все-таки победил…. – он жадно поцеловал ее трепещущие губы, почувствовав, как она податливо прижалась к его груди, крепко обнимая его за плечи. Поднявшись на ноги, он прижал ее спиной к стальной решетке, цепи отчаянно зазвенели, пока его сильные уверенные руки скользили по вздрагивающему от каждого прикосновения телу, а губы скользили по белоснежной шее, плечам, склоняясь к вздымающимся холмикам грудей. Одним рывком он разорвал тонкую ночную рубашку и она упала к его ногам вместе с растерзанным пеньюаром. Закрыв глаза, она отдалась во власть знакомым ощущениям его близости. Схватившись за железные прутья, она охватила его талию обнаженными бедрами, и громко вскрикнула, когда их тела соединились в огненном ослепительном танце. И только звон цепей, короткие вскрики наслаждения и стоны радости нарушали тишину их маленького мирка, в котором в этот момент не было ни побежденных, ни победителей. Сейчас они были равны и счастливы. Сейчас их любовь светила, подобно самой яркой звезде, а завтра….

А завтра наступила очень быстро. Вернувшись в свои покои, завернутая в остатки одежды, Милена, быстро переоделась, стараясь не разбудить Джонатана. Но он не спал, а только делал вид, позволив ей привести в порядок ее внешний вид. Его взгляд, остановившийся на лице Повелительницы, был красноречивее любых слов.

– Казнь состоится? – задал он всего один вопрос из тысячи тех, что теснились сейчас в голове. Милена почувствовала его боль всем своим существом и впервые ей захотелось попросить прощения. Но, Господи, он не знает, какой еще сюрприз она приготовила для него. Милена присела возле него и хотела коснуться его руки, но он не позволил. Она понимала, что он прав в своей злости.

– Да. – произнесла она, посмотрев в его глаза, в которых отразилось недоумение. – Но я хочу, чтобы на ней присутствовали все представители нашего рода. – спокойно произнесла она. – Почти все. Я думаю, что так будет правильно. Это последняя дань уважения к древнейшему из нас.

– И как ты себе это представляешь? – ожесточенно спросил Джонатан. – Хочешь собрать целый стадион, желающих поглазеть, как ты убиваешь своего главного фаворита. Хочешь доказать свою непредвзятость? Или жестокость? Я бы даже сказал бесчеловечность.

– Именно так. Мне нужен стадион, в котором уместилось бы около трех тысяч людей.

– Ты хотела сказать вампиров? – он смотрел на нее с неприкрытым презрением, но она никак не реагировала на его чувства, оставаясь равнодушной и безучастной. – И вас так мало? Всего три тысячи?

– Нет, нас три тысячи двести сорок восемь вампиров, если быть точной. Но мне нужен стадион только для трех тысяч. Я хочу, чтобы к вечеру ты нашел мне такое место. Все равно где.

– И все приедут?

– Никто не ослушается моего приказа. – она холодно улыбнулась и встала. – Пора принять единственно-правильное решение. И еще… – она посмотрела на Грэя страшным взглядом, от которого у него поджилки затряслись.

– Слушаю… – выдавил он.

– Стадион нужно накрыть.

– Но зачем? – Джонатан нахмурился, не совсем понимая, что от него требуется. Но тут его осенило. Он поднялся на ноги и пораженно уставился на Милену.

– Ты же не собираешься…. – начал он, но женщина приложила указательный палец к его губам, призывая к молчанию. Она едва заметно улыбнулась.

– Чтобы создать что-то новое, нужно до основания разрушить старое. – произнесла она.