Текст книги "Одна сотая секунды"

Автор книги: Алди Иулсез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

…когда же скажет. Ее бы нарисовать такой – зелень тканей кажется прозрачной, голову окружает искаженный нимб из холодной меди, подчеркнуть черным карандашом каждую деталь и каждую складку… Она уже четверть часа там стоит, все медлит, а клыкастая велит ждать, не дергаться. А я-то вижу, что сама вся на нервах. Вот как промахнулись мы, так все, точно придется возвращаться домой и говорить отцу, что ничего не получилось. И тогда… Нет, леди Рутхел, не оборачивайся лучше. Не говори. Не…

Я обернулась, вернулась, села. Не бойся, Уэлл, я не ошиблась, и тебе не нужно будет виновато отчитываться перед Стенхалом.

– Он. Это Арвелл.

– Дай, – протянул руку маг, – пожалуйста.

Волчица, защищающая детенышей, и то с меньшей злобой посмотрела бы. Но ведь Ра не враг. Знаешь ли ты, маг-настройщик, что в моем мире именем Ра величается у египтян бог солнца? Скажу тебе как-нибудь, позже.

– Я брать не буду, посмотрю только, – поправился Далим.

Я неуверенно разжала кулак, явила черное сокровище.

Даже если ты настройщик, то все равно маг, так, Далим? Я ничего не понимаю в магии, но чую сейчас, словно снова видя твоими глазами, что тебе в стократ сложнее будет заприметить чужие следы воздействия, чем тому же стихийному собрату. Тебе нужно разгрести гору секунд, снять пласты минут, разрыть слои часов, расколоть породы дней, чтобы прикоснуться к перемене и попробовать сообразить, действительно ли теплее стало или показалось, действительно ли ударил по ноздрям запах воды или все же воображение разыгралось. Тебе нужно отслоится от родственных потоков, выпасть в ничто и никогда и оглянуться в нигде, чтобы увидеть кожей ничего и услышать вкусом никого. А потом вернуться, выдохнуть, упиться потоком времени, и только тогда уверенно произнести:

– Нет, магии здесь нет. Не чувствую. Просто красивый бриллиант.

– Не Рутхел? – Не сдержалась, высказала опасения Рада.

– Случаются порой и невозможные вещи, – деликатно уклонился маг.

– А почему не технологии? Не наука?

На меня посмотрели как на внезапно ожившую статую. О да, я, казавшаяся вам завороженной с той самой минуты, как заполучила «Черного Принца», теперь взираю на всех с удивительной ясностью и с огромным аппетитом уплетаю поданную пищу.

Еще и комментирую:

– Осьминоги отменные, даже в моем мире таких не пробовала.

– Технологии? – Фыркнул эльф.

– А почему нет? – Поддержал Далим.

– Рада, ты ведь особенная, ты одна из первых, кто испробовал… – продолжала я, но осеклась. Перевалила через неловкую паузу: – с момента моего появления в этом мире почти все, что я считала волшебством или чем-то сверхъестественным, нашло свое научное объяснение. Просто кто-то нашел возможность превращать человека в камень, оставляя его при этом живым.

– Допустим, ты права. Я, конечно, не ученый, но все же стараюсь держаться в курсе последних новостей. И, подруга, пока ни о чем подобном не слышала.

– А если такая разработка у военных? – Не отступала я. – Если они владеют этой технологией, и просто не афишируют ее существование?

– Военные? – Рассмеялась вампирша. – Гвардия короля, что ли? Подруга, у них давным-давно отобрали все игрушки. Да, они элитарны, владеют множеством видов оружия и способны дать достойный отпор в случае угрозы. Тем не менее, все разработки в последнее время исходят от различных кланов. С другой стороны, если ты права, то найдя такую машину, мы автоматически обнаруживаем и того, кто был причастен к похищению.

– А не могла ли это быть случайность?

– Ушастый, случайность?

– А ты клыкастая. – Передразнил Уэлл.

– И как ты себе это представляешь?

– Ну… – замялся эльф, – неудачный эксперимент, например.

Глупо, маловероятно, но и исключить тоже полностью нельзя. Вот и думай, что хочешь. Кажется, что магия непостижима, а вот гляди же, в науке оказалось сложнее разобраться. И к какой области повернуться? Геологические теперь это чудеса? Вряд ли. К биологии обратиться? Медицине? Физике?

– Это пространственная технология, – постучала я по столу костяшками пальцев, привлекая внимание. – Ну, та, которая с реальностями связана. Рада, помнишь, ты мне примеры приводила? Те, где сущность одна, а людям видна по-разному? А я все еще не могла понять, как дракон оборачивается человеком, человек – драконом… смущало то, что масса тела совсем разная, размеры… Здесь же тоже самое – совершенно разные обличья, разные массы одной сущности – Арвелла.

«А ты молодец! Даже я, зная все услышанные тобой слова, не сразу въехала».

«Спасибо».

– А это уже что-то… по крайне мере, это можно проверить.

– Как? – Поинтересовался Ридик.

Бедный парень стоически боролся со сном и едва уже не вырубался прямо за столом. Ход правильный, участие в обсуждении на некоторое время вернет условную бодрость.

– Если в двух словах, то, теоретически, можно отметить следы перехода через реальности. Примерно как спил дерева, показывающий годовые кольца.

– И нам теперь нужно будет разыскать некий научный центр? Или возвращаться в Роузветл? – Вздохнул эльф.

– Нет, – приободрила Рада, – не придется. В Каенате есть соответствующий институт, правда, на большой земле. Так что утром тогда отправимся в дорогу. «Черный Принц» у нас в руках, поэтому сейчас найдем ночлег с доступом в Скрибер, а утром пересечем пролив.

Покачнулись мелкие огоньки над нашими головами.

Глава 28

Рада посмотрела на нас со смесью сочувствия и разочарования. Как бы там не было, но мы нуждались в банальном и столь сейчас неуместном отдыхе. Даже она, способная сутками обходиться без сна, была отмечена печатью усталости. А что говорить тогда об остальных? Мы держались, старались не показывать вида, но никакая сила воли была не способна утаить залегшие под глазами темные круги, и заторможенность, и вялость в движениях. И так уже двое суток без сна, если и дальше, то повалимся один за другим.

Пришлось снять на два часа четыре койки. Какие там комнаты? Когда теперь каждый инстед на счету? Благо, маг оказался платежеспособным, внес пусть и не роскошную, но заметную долю.

Я думала, что мгновенно отключусь, едва окажусь в постели, с зажатым в кулаке бриллиантом. Хотя настройщик и отдал свой шнурок от кулона, а все равно из рук почему-то выпустить не могла, все боялась, что стоит только чуть расслабиться, как пропадет, исчезнет, растворится, как растворяется предмет, схваченный во сне, но не существующий уже после пробуждения. Юси надо мною посмеивалась, ей вторили остальные, кидая красноречивые взгляды. Пусть думают, что хотят. Все мое поведение не имеет никакого отношения к чувствам, если именно это вертится в утомленных мозгах моих спутников, что телесных, что нематериальных. Все гораздо проще: если что-то случится с этим камнем, то я больше не выдержу никаких поездок и метаний чуть ли по всему миру. Куда нас в противном случае закинет? На другие континенты? В Южную Америку, которая здесь как-то иначе обозвана? В жаркую Африку под названием Катра? Нет уж, спасибо, никакого усложнения этой безумной миссии. Так что смейтесь, подшучивайте, переглядывайтесь и многозначительно хмыкайте. С тех пор, как я однажды написала в своем дневнике фразу «Вокруг меня сплошная любовь, а я с какого-то перепугу сижу без коньяка», ничего не изменилось. И вообще, я и так многим пожертвовала.

«Чем же это?»

Начинается. Чем, блин? Временем, силами, планами. Разве мало?

Рвался помочь Раде Уэлл, героически сражавшийся с усталостью, да ушел в мир грез раньше, чем голова коснулась подушки. Не стал бороться и сразу завалился Ридик, сонно пробормотав что-то невнятное. Может, и видение из грядущего описал, да только больно уж неразборчиво. Пристально посмотрел в глаза вампирше Далим, коснулся ободряюще плеча и все же отступился.

Рада осталась один на один со всеми своими связями, контактами и сетевыми технологиями. Впрочем, не одна. Я поворочалась, приняла в кровати все возможные и невозможные позы, посчитала прекрасные сверкающие камни вместо овец и убедилась, что вопреки всему уснуть сейчас не смогу. Разочарованно махнув рукой на проигнорировавшего меня Морфея, я поплелась вслед за Радой.

В этой ночлежке за пользование терминалом полагалось вносить особую сумму. Раде явно хотелось внести особую новизну, приставив «игольник» к виску чрезмерно вежливого узкоглазого владельца, но она лишь отсчитала купюры. Правда, терминалы оказались шустрыми, Скрибер летал, клавиатуры порадовали многоязычностью.

– Не против, если я с тобой посижу? – Придвинула я к ее столу мягкий раскладной стульчик с выдвижной спинкой.

– Сиди уж, – буркнула, впрочем, беззлобно, вампирша.

Она не торопилась запускать необходимую сеть, над чем-то раздумывала, опустив голову на сцепленные руки. Не хотела при мне работать? Вряд ли, Рада из тех, кто привык прямо говорить, без излишней деликатности.

– Эх, если бы обычная магия…

– Что? – Настолько неожиданно прозвучали ее слова.

– С магией иногда проще справляться, чем с научными хитросплетениями. – Четко, отняв лицо от рук, произнесла женщина. – Это Арвеллу нет дела до магической грани мира, это он привык все исследовать при помощи своих расчетов… А сейчас меня, Карма, грызут сомнения. Встает столько всяких «если» и «но». Какова вероятность того, что некто изобрел возможность перемещения через огромное число пространств и никак не отметился? Как такая технология в таком случае попала в некий клан? Сами изобрели? Но вряд ли в этом вопросе в Фортисе может кто-то соперничать с Рутхелом, понимаешь, подруга. Значит ли это, что предателем оказался кто-то из своих? Но каковы тогда мотивы? Деньги? Или кто-то пообещал расколоть череп единственному сыну, вынудив продаться?

Вопросов было много. Ответов не имелось вообще, по крайне мере, я их не видела.

– Любой ученый… – и запнулась, испытав прилив чего-то темного и зловещего. Обычная фраза, случайно запомненная, а вот же, даже выговорить не могу.

– Тщеславен, да? – Закончила за меня Рада. – Не знаю, подруга, есть исключения… хотя ты права. Но их тщеславие тоже разным бывает. Кто-то на весь мир о себе заявляет, а кто-то и четыре стены не покидает.

И я поняла, что сейчас она, возможно, вспомнила своего отца. Хотя могу ли я судить? Так, догадки, не более того…

А, может, за всем происходящим действительно кроется насмешливая случайность? Нахимичил что-то мой ненаглядный, не туда глянул, не к тому графику обратился, да и обернулся камнем? Вот он, на моей шее, блестит, переливается. Ирония судьбы, однако: ты меня нес к облакам, теперь я повезу по странам… Нет, полный бред. Как бы то там не было, это уже смогли бы это выявить. Даже если кто-то стал причиной этой случайности, то все равно бы смогли все обнаружить. Рада же говорила, что в первую очередь всех сотрудников проверили. И футурологов тоже проверили, черт бы их побрал! Или как вампирша выразилась? Аргул-Данхай. Так вот, Аргул-Данхай бы их побрал! Все чисты, все, бездна их раздери! И при этом такое странное несовпадение в предсказаниях. Мальчишка оказался прав, этот деревенский Ридик. Или ошиблись те, все в титулах и почете, просто ошиблись? Или не прав лучезарный парень? Почему все так уверены, что я, приблудная, вывалившаяся из иной реальности, и есть та единственная и неповторимая для всеми обожаемого дракона?

Рада приступила к работе, выпрямилась, зашевелила руками, позволяя мне видеть все происходящее на мониторе.

«Здравствуй, Палач. Можешь общаться?»

Пальцы уверенно пробежались по клавиатуре. Ни сегодня-завтра преимущество, связанное с моей смертью, исчезнет. Кланы встрепенутся, возобновят охоту. Когда обман раскроется, нужно будет обнадежить короля и попросить отсрочить Переменное собрание. Уж он-то явно, как никто другой, обрадуется добрым вестям об обнаружении хранителя. Всего четверо, кому доверяет Арвелл Рутхел: Рада, Равид Мирный, двое управляющих – научным центром и железнодорожной компанией. И… мне. Нет, мне не может, хотя и хочет этого.

«Здравствуй, Игла. Могу. Что нужно?»

Сколько еще будет держать язык за зубами Дасао Скряга? Никто не скажет – может, уже растрепал всем, а, может, и до смерти молчать будет. А если не он, так где гарантия, что не несутся по своим коридорам тени с охапкой убийственных новостей?

«Вопрос есть. Можешь покопаться в своих источниках и найти что-нибудь об устройстве, способном пробивать коридор в пространствах. О перемещениях людей или предметов через слои реальностей. Что-нибудь в этом духе».

А ведь хитры они оказались. Или он. И откуда? Наверняка кто-то из клана Скайнеров или Срибрисов, эти давно к власти рвались. А, с другой стороны, врагов-то у рода Рутхелов столько, что хоть стелу возводи и имена на ней выбивай на всех четырех плоскостях. Но именно эти стервятники имеют больше всего шансов стать хранителями. Или кто-то решил вести особую игру?

«У тебя, однако, запросы, Игла. Ладно, жди».

Подождем, поразмышляем. Слишком тонко все было проделано, не дошли бы вервольфы до такого, если свести воедино все услышанные мною мнения о них. Жадные, агрессивные, прямолинейные. Такие убивают, а не хитроумные комбинации проворачивают. А так, чтобы ни среди живых, ни среди мертвых не было возможности обнаружить, да пустить разменной монетой по рукам? Нет, за такой идеей стоит кто-то гораздо более умный, тот, кто не смог лишь одной помехи предусмотреть в своем идеальном плане – рыжеволосой девчонки, человеческой особи, каким-то чудом сумевшей распознать в камне Арвелла. Маги не смогли, а я – за считанные минуты, даже не держа в руках. Неужели настолько сильна связь между драконами. Но я же не дракон, человек. Может, спящая магичка? Да, наверное, так – стихийная ведьма, работающая с камнями. Могу я такой быть? В этом мире все возможно.

– Палач не просто талантливейший мальчишка, способный змеей скользнуть в самый потаенный уголок Скрибера, – поделилась Рада, ожидая первых результатов, – но и маг-самоучка информационного профиля. Как проглядели такое сокровище, ума не приложу. Ну а я не проглядела, вцепилась мертвой хваткой и уже не отпускаю. Многое прощаю, капризы, все его проблемы разгребаю, иногда просто сумасшедшие деньги трачу из-за него. Но он того стоит.

Мигнуло новое сообщение.

«В публикациях и выставочных архивах я ничего такого пока не нашел. Пока проверяю журналы институтов, но тоже пусто. То есть, встречаются упоминания о природных явлениях, о счетчиках, но ничего такого, чтобы отвечало на твой вопрос».

А если гений-одиночка, жаждущий хаоса или затаивший смертельную обиду? Королевские сыщики вроде и таких перетряхивали. Да и пойди, еще, справься с Арвеллом в одиночку. Хотя, если подмешать зелье, засунуть тело в машину, отправить в неведомое измерение, забрать камень… Остаточные следы гасли очень быстро, в распечатке Стенхала это отчетливо видно. Большой удачей оказалось, что именно Скряга приобрел камень. Выкупи кто другой, перевези через Белый океан, так вероятность найти «Черного Принца» упала бы в десятки раз.

«Игла, пусто. Может, иначе запрос сделать?»

А как иначе?

«Подожди немного, подумаю».

Набрала, отправила, посмотрела на меня с немым вопросом в глазах – мол, есть идеи?

Идей не было.

Рутхела перевезли камнем. Значит, сам процесс происходил в Роузветле. То есть, в научном центре есть такая машина, возможно, просто еще не прошедшая тестирование.

И Рада тоже об этом подумала.

«Ты можешь войти в сеть научно-исследовательского центра пространственных технологий Роузветла? Попробуй там посмотреть».

«Уже смотрел. Мало того, у меня там есть надежный источник, который уже успел отписаться, цитирую „да за такое у нас бы тут все, включая поломоек, душу бы самому Аргул-Данхаю продали“. Так что прости, все глухо».

Рада шумно выдохнула, вкладывая в этот выдох все разочарование. Снова повернулась ко мне.

– Иначе надо посмотреть, с иного ракурса. Ты уж прости, подруга, но вот ты – порой ничего не соображаешь, хлопаешь глазами, как наивный ребенок, тычешь пальцем в небо, и, зараза такая, попадаешь. Вот как мне взглянуть, чтобы заприметить что-то необычное?

Я с некоторой обидой пожала плечами, хотя прозвучавшее было вполне справедливым.

– Как можно обнаружить новую технологию, если о ней вообще никто не сообщал? – Продолжила рассуждать моя спутница. – Значит, нужны внешние признаки. А какие существуют внешние признаки, когда происходит перемещение через слои пространств?

– Постоянные переходы живых существ из одной параллели в другую не позволили развиться беспроводной связи из-за неустранимых помех, – припомнила я ответ Уэлла.

– Нет, – покачала головой вампирша, – не думаю… хотя интересная мысль. Но… смотри, порталы, в зависимости от мощности, заряжаются от нескольких минут до нескольких дней, высасывая из пространственных движков колоссальное количество энергии. Сами пространственные движки уже тянут из перепадов самих пространств…

Она споткнулась и тут же вскинулась:

– Пространства. Энергия. Ее поглощение или, наоборот, выброс! Карма, подруга, это и есть тот самый симптом, позволивший кому-то заинтересоваться и обнаружить невероятное устройство.

Ее руки запорхали над волнистым изгибом прозрачной клавиатуры, безошибочно отмечая нажатием необходимые буквы.

«Палач, придумала. Посмотри все события, связанные с мощными перепадами энергии, начиная, пожалуй, с начала этого месяца и включительно до сегодняшнего дня. Я подозреваю, что скачки… скорее всего, даже один… должен заметно отличаться от производимых порталами. Чем – не знаю, вероятно – силой выброса или поглощения».

«Логично».

А не слишком малый срок? Аппаратуру ведь всяко сначала тестировали. И те места, где проводилась серия опытов, наверняка помогут с раскрытием личности неведомого врага. С другой стороны, если Рада догадалась таким методом обнаружить машину, маловероятно, что сглупил пожелавший избавиться от Арвелла, и протестировал в своем родовом гнезде. Но если враг – не изобретатель, то сам автор технологии вряд ли чего-то опасался. Да и устройство, способное вместить человека, не монетка в кошеле, туда-сюда просто так возить не будешь.

«Палач, и еще. Если что-то подобное обнаружится, то поищи и по более ранним срокам, хорошо?»

«Без проблем».

– Знаешь, Карма, – весело обратилась ко мне Рада, – был у меня один знакомый, тоже из ученых, Рейгер. Ивран Рейгер. Его фамилия нарицательной стала, ею теперь обозначается сила перепада энергии. Своеобразный товарищ, любил пафосные речи, крепкий ром, цитировать дедушку и спорить до хрипоты по любому поводу. А когда напивался, так и вовсе становился невыносимым. Так он как-то сказал, что любое, даже самое безобидное открытие неизбежно послужит как силам зла, так и силам добра. Говорю же, без напыщенных выражений жить не мог.

Рада улыбнулась, на мгновение ее глаза подернулись дымкой воспоминаний. Вот отражаются от стен неопровержимые аргументы, мимо первых подвернувшихся под руку чашек хлещет ром, бездарные дельцы от науки подвергаются словесному остракизму…

Она очнулась, быстро набрала очередное послание.

«Есть что?»

«Терпение. Есть. Ты права. Есть перепад в семь с лишним тысяч рейгеров, в Роузветле. Как раз в ночь с третьего на четвертое. Но потерпи, поиск продолжается. Кстати, если интересно, есть и еще кое-что необычное, совершенно случайно обнаружил. Короче, Игла, есть ряд мощных порталов. И вот, что интересно, некоторые из них один раз сработали, но весьма странно. Перепад энергии составил всего первые сотни рейгеров. Муху, что ли, пересылали? Короче, скидывать?»

«Да».

«Хорошо. Я, когда закончу поиск, тебе все разом скину. Идет?»

«Конечно».

Всплеск энергии всего в несколько сотен рейгеров? Это как?

– Это нормально? Такие цифры? – Интересуюсь я, несколько смутно понимая происходящее, но улавливая какой-то перелом.

– Для совсем слабых порталов, – откликается Рада, – но Палач ясно написал, что такое случилось с мощными. Принцип порталов достаточно прост, – пустилась она в разъяснения, – работают парами. Один принимает, другой – выпускает. Принимающий, исходный который, стягивает на себя всю энергию. Вернее, движок… но не суть. Ты перемещаешься, выходишь из второго, порталы обнуляются, и им требуется время для накопления заряда на обоих движках. Чем быстрее заряжаются движки, тем более мощным и, соответственно, дорогим, является портал. У Арвелла в замке один из наиболее современных, хотя есть и еще более мощные, которые всего около часа восстанавливаются. При перемещении происходит выброс излишков энергии – что-то вроде компенсаторного механизма. Хотя, в редких случаях, может и наоборот происходить, поглощение, но это симптом того, что случился сбой в работе движка. Вот по количеству выброса и по скорости восстановления и оценивают работу и эффективность порталов. Это так, поверхностное объяснение, в любом учебнике физики найдешь, если глубже…

Она внезапно осеклась, тонкие губы шевельнулись, но не выпустили ни единого звука. Что, еще одно озарение? Еще одна гениальная идея? Но нет, метнулась к экрану, пробежалась глазами по тексту переписки, замерли на строке со зловещим указанием в семь тысяч рейгеров.

Не подозрение, но что-то сродни пониманию пробежало холодком по хребту от лопаток до крестца. Мне ни о чем не говорило это число, кроме того, что оно необычно. Или не в нем дело? Напротив, не больших, но маленьких стоит опасаться, тех чисел, что укладываются в первые сотни этих рейгеров?

«Юси! Ты врубаешься в то, что здесь происходит?»

«Не кричи, врубаюсь. Революция здесь происходит, вот что. Перелом в научно-техническом прогрессе, сравнимый с изобретением парового двигателя в твоем мире. Представь себе теперь такую картину будущего, простую, как две копейки: дорогущие и невероятно энергоемкие телепорты стремительно дешевеют, распространяются по миру, вытесняют весь остальной транспорт. В каждом доме, в руках каждой домохозяйки появляется ключ к любому уголку мира. Поезда, лошади, экипажи, судна, троллейбусы? Они больше не нужны. Ну, почти не нужны. Стираются границы, начинается передел мира по новым меркам и по новым законам, к власти приходят те, кто производит эту технологию, а бывшие короли скрипят зубами и тщетно пытаются спасти свои сбережения. Вот что значат эти первые сотни, Карма».

И начинается война.

– Нет, не начнется, – прошептала Рада.

Я что, вслух произнесла?

– Мир изменится радикально, со временем изменятся его культура, этика, принципы, но не это послужит причиной для возникновения войны. Не первый раз новые технологии меняют лик планеты, и чаще всего все обходилось вполне благополучно, – дополнила она. – Хотя, знаешь, мой папа, когда разработал адаптацию для вампиров, включающую не только устойчивость к солнечному свету, но и способность воспринимать многое другое, что не позволяла природа, не стал делиться открытием. Я тогда не поняла, а он ответил очень просто – «Зачем же делать бессмертных еще и всемогущими?». Мне нечего было возразить.

– К чему ты…

Но я не договорила, услышав шаги за спиной, выдававшие человека, не намеренного скрываться. Они нарушили тишину естественно и просто, как шум моря травы в поле или ливень в сезон дождей.

Руки мага опустились на напряженные плечи собеседницы.

– Не спится? – Закинула она голову, встретилась взглядом с мужчиной.

– Не спится.

– Не верю.

– Не верь. Могу помочь чем-то?

Между ними промелькнуло что-то такое, что я почувствовала себя неуместной.

– Нет, не думаю. Тебе нужно отдыхать, беречь силы. Ты же…

– Не переживай, – отступил Далим. – Как успехи?

– Да интересные у нас результаты, смотри, – она прокрутила переписку, – жду уже сводки. Чувствую, сейчас такие списки любопытные получим, что пару стран за них купить сумеем, а на оставшуюся сдачу еще и несколько островов. О, готово.

Зашуршал терминал, начал плеваться листами, исторгая столбцы данных.

Палач постарался на славу, испещренные данными листы исторгались нескончаемым потоком.

Одно меня смущало. Казалось, что приход настройщика невольно спугнул какие-то очень простые, но важные мысли – как раз из тех, что подобны нарисованной с необычного ракурса вилки. Увы, в этот раз ассоциация не помогла.

Глава 29

Каким образом Палач углядел странный перебой двухлетней давности в работе отдельных порталов, я была не в силах объяснить. Да и никто не смог бы, чего уж там. Но углядел же! Не иначе, как какое-то провидение вело его особый ум и магическое чутье. Всего два парных портала, но нанеси на карту – выстроятся почти в прямую линию, нацеленную на Мертвый Город. А в самом Мертвом Городе – перепад энергии мощностью в шесть тысяч девяносто семь рейгеров.

– Два года назад? – Не поверил Уэлл.

– Да, – кивнула Рада, – два года назад. Правда, путаница возникла какая-то, там еще… Снова «мигнула» пара четвертого числа. А до этого – всплеск в самом Роузветле, в ночь… и снова, сначала шестого, затем тринадцатого. Причем, дважды в одном месте.

– Если честно, то ничего не понимаю, – признался эльф.

Судя по растерянным взглядам, остальные тоже слабо себе представляли, что за устройство творило такое.

– Но это еще не все. Мой источник глянул все порталы за этот период. Было обнаружен сбой в работе еще одной пары, самый первый. Эта пара связывает замок Рутхела и научный центр.

– То есть? – Нахмурилась я, уже понимая, что прозвучит дальше, осознавая, что эта была одна из тех мыслей, которые ускользнули от меня.

– То есть, можем достаточно серьезно полагать, что изобретателем оказался сам Арвелл Рутхел. И у меня складывается вот какая картина, возможно, не слишком соответствующая реальности, но все же. Арвелл разрабатывает прототип, обладающий колоссальной мощью. Возможно, неустойчивый. Опасаясь непредсказуемых последствий, он выбирает заброшенную территорию, где и проводит испытание, после чего возвращается обратно, иным путем. Что-то работает не должным образом, и Рутхел то ли не обращается к устройству, то ли отвлекается на другой проект, то ли что-то еще. Тем не менее, некто узнает о свойствах прототипа и в дальнейшем эффективно использует против самого создателя, после чего продает обращенного в камень Арвелла на аукционе. Я бы продолжила, что сам похититель с устройством движется дальше, но есть одна неувязка. Устройство проявляет себя в родовом гнезде достаточного глупого и падкого на лесть вервольфа Кеана Кременда Реслуфа, любителя потолкаться на различного рода мероприятиях и выставлять свою персону великим знатоком научных направлений. Исходя из всего вышесказанного, я могу сделать два вывода. Во-первых, прототип представляет собой довольно компактное устройство, а, во-вторых, враг нам до сих пор неизвестен.

Сказать, что мы были на грани шока – ничего не сказать. Но чем больше я узнавала, тем меньше вообще что-либо понимала, особенно о человеке, ставшим моим супругом. Гений? Чудик? Сумасшедший? Кто ты, разноглазый? Который раз я сама себе задаю этот вопрос, но ни на миллиметр не приближаюсь к ответу, лишь беспомощно развожу руками, осознавая, что мы с тобой из столь разных параллелей, что никакими единицами расстояний не измерить эту пропасть.

Остались позади загадочные острова Айли-Ивиж, уснувшие в ночи и так и не раскрывшие своих тайн. Пройтись бы днем, зачаровано рассматривая белые монолиты непоколебимых зданий и теснящиеся вдоль берега рыбацкие хижины, подняться бы по мощеным дорожкам, провести рукой по невесомому кружеву перил мостиков, замереть бы и познать что-то особенное, глядя на крошечный садик, в котором на камнях распускаются коралловые, светло-сиреневые и желтые цветы. Но нет, ночь накрыла все непроницаемым крылом, огородила от любопытных взглядов чужаков. И сколько не силилась луна заменить собою солнце, все равно ее сияния хватило только на то, чтобы выявить лишь зыбкие силуэты, лишь призрачные намеки. И были ли все эти садики и мостики, пели ли бамбуковые рощи и наполнялся воздух солью? Скрипели ли под ногами деревянные половицы, трепетали ли расписные завесы и горели ли тускло покачивающиеся фонарики?

Все осталось там, в ночи. А с утра помчался, едва ли не взлетая, великолепный лайнер, заставив расступиться редкие узконосые лодчонки. Он, быстрый, снабженный мощными движками, легко рассекал спокойные воды пролива. Белоснежный, оставляющий пенный шлейф, он напоминал чудную птицу, свободно пронзающую небесные потоки. Два с небольшим часа пути. Хочешь, лови на палубе ветер, хочешь – добирай еще крупицы прерванного сна. Мерное, ненавязчивое гудение и легкое покачивание как раз способствовали его приходу.

Но мне не спалось. Усталость не прошла, бодрости не было, но сон, словно обиженный за какой-то проступок, решил меня и в этот раз не удостаивать своим посещением. Ну что ж делать, нет, так нет. И я, раздасованная, поднялась на палубу. Высокое и чистое небо аж вибрирует от хрустальной игры солнечных лучей. Вдохни глубже, раскинь руки, устремись ввысь. Что мешает? Тебя, дракон, не хватает, крыльев твоих, сумасшествия, безбашенности мальчишеской, безалаберности, выраженной в наивной вере, что все злые молнии промахнутся.

Мои ладони покоились на леере, как и десятки других ладоней.

«Что скажешь, леди Рутхел?»

«Теперь и ты решила меня так называть?»

«Тебе идет. Ладно, я же о другом сейчас спрашиваю».

«Не знаю, Юси. Запутанно все слишком. Рада разбирается, понимает, старается до нас донести. А я… я смотрю на все происходящее, пытаюсь собрать в единую картинку, и даже собираю. Только не картинка получается, а мазня какая-то. Вот, ты поняла, что теперь главное? Мы ведь сначала думали, что все дело во власти, что кто-то стремится занять место разноглазого. А теперь? А теперь выясняется, что этот кретин-изобретатель создал штуковину, такую, за которую его могли отправить куда подальше, да так, чтобы никто не нашел. И отправили ведь. Или все-таки власть?»

«Ну, та же Рада дала понять, что наш противник является личностью интересной».

«Это и пугает. Сбивает…»

«С основной цели?»

Со всего, Юси, со всего. Даже если сесть с листом бумаги, набросать вероятные и невероятные схемы, то все равно что-то встает поперек логических линий, вылезает неудобством, мешает соринкой в глазу и костью в горле. То ничего не было, то вдруг всего стало слишком много. И вот за что зацепиться, какой нити придерживаться? В будущее Ридик поглядывает, так там такая сумятица, что лишь усложняется все. От прошлого отталкиваться? Так слишком шаткое оно, неустойчивое, чтобы на его фундаменте выстраивать свои рассуждения. Вот так и плывем, цепляемся то за один порог, то в другую струю срываемся, то в стрежень вносимся, то за выступающие коряги хватаемся. Много ли у нас сейчас есть? Без лукавства, так – много. Проверим бриллиант, поймем, что я не промахнулась, а там и навестим вервольфа. Дальше что? А, в зависимости от того, что собой представляет то интересное устройство.