Текст книги "Одна сотая секунды"

Автор книги: Алди Иулсез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Мастеру уже сообщили, – сообщил сонный пузатый хозяин, – утром должен быть. Закажете что-то?

На полированной столешнице возникли тарелки с рисом, яичницей, печеными колбасками и маринованными сливами. Мелкие, почти черные сливы, напоминающие видом оливки, мне не понравились – слишком кислые и вяжущие рот. А вот дымящийся чай в глиняной кружке, с добавлением чего-то, подобного лимоннику, оказался недурственным и пришелся весьма кстати.

– Можно вопрос? Глупый, наверное… почему нет телефонов?

Понимаю, это странно, но помимо глобальных вопросов типа «как спасти мир» и «что делать дальше» меня интересовали, и, наверное, даже больше, чем серьезные вещи, вот такие мелочи – где телефоны, что такое «пространственные движки», освоило ли солнечную систему человечество и придумало ли пароварки и роликовые коньки.

Эльф нанизал на вилку колбаску, поднес ко рту и остановился. Жирная капля медленно стекла по металлическому изгибу и сорвалась в тарелку.

– Есть, – сообщил он, – только они очень дороги и доступны немногим.

– Но ведь Скрибер ваш…

– Скрибер – это одно дело, а телефонная связь – совсем другое. – Уэлл все же закинул сочный бордовый кружок в рот, прожевал и назидательно взмахнул вилкой. – Совсем. Да и позвонить через Скрибер легко можно. Просто постоянные переходы через пространство, а теперь еще и движки особенно, сигналы глушат. Можно, конечно, использовать кабели для Скрибера, но никому не нужна обыкновенная телефонная связь, понимаешь?

– Понимаю.

Наверное, я действительно понимала, но очень смутно, примерно, не лучше, чем функциональное назначение потрохов автомобильного двигателя. Я, в отличие от своих спутников, съела все быстро, почти не ощущая вкуса, и теперь медленно цедила не успевший остыть чай, окончательно согреваясь и наблюдая за новым членом команды.

Эльф оказался прелестным юношей, вполне соответствующий представлениям писателей-фантастов о расе. Большие и ясные глаза напоминали весеннюю синеву неба, слегка разрумянившиеся щеки вызывали желание прикоснуться, убедиться, что кожа действительно чистая, гладкая, по-девичьи нежная. Непокорные, правда, каштановые, а не светлые, вихри едва заметно подрагивали, выбивались из-за длинных ушек, когда Уэлл тщательно пережевывал пищу, усердно двигая челюстями и будто бы смакуя каждый кусочек. Так не просто насыщаются, так возносят почести и благодарят богов за сытный обед.

Эльф, почувствовал мой взгляд, поднял голову и улыбнулся краешком губ.

Рада тоже ела, но безлико, просто насыщая свое тело. Ее разум, казалось, обернулся в собачье чутье, пристально исследовавшее редких присутствующих – грузного одышливого старика, невесть по какой причине сорвавшегося с насиженных мест, и молодую смешливую парочку, поглощенную друг другом.

– Вервольф, похоже, – проинформировала вампирша, кивнув на старика, – а те – просто люди.

Старик ничем не походил на оборотня, и сколько я ни вглядывалась, но так и не сумела заметить признаков, выдающих в нем что-то нечеловеческое. Впрочем, в Рутхеле, не покажи он сам, я бы тоже никогда не узрела ящера…

Комнату все-таки сняли, чтобы иметь возможность спокойно разговаривать. Хозяин, взглянув на нашу троицу – двух молодых женщин и юнца, – для приличия поторговался, но махнул рукой и сбросил цену. В скудно меблированной комнате, в самом дальнем углу второго этажа, я с нескрываемой гадливостью обнаружила тараканов, но промолчала и проследовала за Радой к столу. Уэлл, утомленный долгой дорогой, с вожделением бросил взгляд на застеленную койку и стоически отвернулся, присоединился к нам.

– Спи, – милостиво разрешила Рада, – потребуешься – разбудим.

Тусклый свет трех тонких лампочек не разгонял тьму, клубившуюся по углам, но его хватало для того, чтобы рассмотреть содержимое конверта.

Вампирша вынула лист, поднесла к глазам, молча передала мне.

– Что это? – Данных на бумаге было немного, какие-то названия и цифры напротив.

– Магический поиск. Стэнхал нанял мага, чтобы тот прощупал остаточные эманации Арвелла. – Рада вынула из моих рук лист, снова поднесла к лицу, принюхалась. – Распечатке более суток, да и учитывая все остальное… похоже, что поиск был проведен дня через три после похищения.

Это она по запаху определила? Если да, то надеваю несуществующую шляпу и снимаю перед ней.

– То есть, ты думаешь… – Мои глаза настороженно скользнули взглядом по спящему эльфу. Тот, подложив руку под голову и приоткрыв рот, мерно посапывал. Я снизила голос: – что Стенхал…

– Нет, не думаю, – покачала головой вампирша. – Стенхал старается не вмешиваться в конфликты, он из тех, кто наблюдает со стороны и укрепляет по необходимости оборону. Склоняюсь, скорее, к тому, что он начал что-то подозревать и не щадил своего футуролога… Меня больше другое смущает – зачем нашего друга было тащить через всю Леоку?

– Через Большую Леоку? Прости, я не очень разбираюсь в географии.

– Да, через весь континент, – пояснила Рада, – последний пункт – восточное побережье. Конкретнее – острова Айли-Ивиж. Да и маршрут очень странный, если сопоставить значения. Впрочем… все же Скрибер нужен…

Она не договорила, отложила распечатку, прислушалась.

– Кто-то еще прибыл, проверю, пожалуй.

Действительно, из тьмы донеслось тихое ржание, спустя некоторое время зазвучали едва различимые голоса.

Работающая сеть и мне бы пригодилась. Было бы очень неплохо набросать пару строк Гарору, уточнить, известно ли ему что-то о персоне по имени Радьявара Солейн, поделиться первыми результатами. Может, и я в ответ получу что-нибудь ободряющее, позволяющее сложить с себя почетную миссию по спасению мира во всем мире. Я прошлась по комнате, чувствуя усталость в ногах не столько от дороги, а сколько от сапог. Скинуть бы их, опустить на пол ступни, почувствовать прохладу. Но серые разводы, видимые даже при таком свете, не внушали мне доверия. Ничего, потерплю, в следующий раз возьму в дорогу сланцы или тапочки.

Если будет этот раз, конечно.

Вернулась Рада, кивнула, что, мол, все в порядке.

– Задержимся пока, – сообщила она, – многое обдумать надо.

– Думаешь, придется ехать туда, на острова? – Озвучила я свои опасения. Я, конечно, на подъем достаточно легкая, но не настолько, чтобы внезапно сорваться с места и укатить за тридевять земель.

– Не знаю, посмотрим, что сообщит мой друг.

– Рада, – я присела на край свободной кровати, но та, скрипнув, прогнулась под моим весом, из-за чего я невольно откинулась назад, – а с чего все могло начаться? Было ли что-то, что послужило… толчком? Да, толчком. Как думаешь?

Судя по тому, как изменилось лицо женщины, я поняла, что действительно что-то было, и она сама уже задавала этот вопрос – где та щербинка, точка, камень, породивший лавину? Таяли льдины глаз, замелькали цветные лоскуты воспоминаний, на едва разомкнувшихся губах зародились первые слова.

– Тебе, как человеку не местному, придется кое что сначала объяснить, – основание ладони уперлось в ободранную столешницу, край врезался в обтянутое кожей бедро, – основные понятия, так сказать. В Роузветле есть Орден футурологических наук. Знаешь такой?

Я усиленно замотала головой.

– Так я и думала, – кивнула вампирша, – тогда слушай. Этот Орден обитает почти в самом центре Роузветла, в здании, прозванном в народе храмом. Да, так и говорят – «храм футурологических наук». Футурологи, как я уже тебе сообщала, это люди, способные видеть параллель будущего, короче, предсказывать его иногда с поразительной точностью. Арвеллу для становления полноправным хранителем нужно было выполнить…

– А кто до него был хранителем? – Бесцеремонно перебила я собеседницу, внезапно почувствовав мелкий, но острый испуг перед еще непроизнесенными словами.

Вампирша скривилась, ее брови взлетели, собрав лоб складками.

– Прости, – уже тише извинилась я за свой дерзкий выпад.

Он молчала, лишь левый уголок рта напряженно подрагивал, выдавая все ее мысли обо мне и моем поведении. Но вот он расслабился, опустился, снова зазвучал рассказ.

– Никто, Карма. Это вроде как и нарушение традиции, но своеобразное. По идее, должна идти непрерывная преемственность этой должности, драконы входят в право наследования со ста одного года, иные же – в зависимости от видовых особенностей взросления и иных личных качеств. Если нет состоявшегося хранителя среди драконов, то назначается так называемое Переменное Собрание, на котором собираются представители виднейших кланов и путем голосования выбирают другой дом, становящийся стражем благополучия в стране. По идее, так должно было случиться более шестидесяти лет назад – после смерти Кордарана Рутхела, отца Арвелла. Но тогда правил Эдвард X Косой, умнейший человек, несмотря на неблагозвучное прозвище. Он, грубо говоря, послал все эти собрания в бездну и, пользуясь своей властью, назначил молодого дракона хранителем. Не буду расписывать, что тогда началось, сколько прокатилось скандалов, главное, что свершилось то, что свершилось. Эдвард через десяток с небольшим лет отошел в мир иной, передав бразды правления в руки своему Сыну – Риману II Холодному. Тот, как и отец, также находился в дружеских отношениях с нашим драконом, и ничего менять не стал. Правда, ему уже было легче, чем предку – люди к дракону привыкли, многие даже полюбили, увидев, что он спокойный и мирный, в отличие от Кордарана, да и среди кланов уже меньше слышалось протестов, ибо многие неплохо соображали и понимали, что, если свергнуть Арвелла, то наверняка придется иметь дело с более агрессивными и несдержанными вервольфами. Молодой Рутхел оправдывал надежды королевской династии, там, где это было возможно, добросовестно исполнял свои обязанности. Чуть менее трех лет назад скончался Риман, теперь правит Равид XVI Мирный. Хороший мальчик, скажу тебе, хотя и не столь смышленый и твердый, как отец и дед. Сейчас правящие кланы настояли, чтобы был проведен весь ритуал уже официального вступления в должность хранителя, и Равид прислушался к голосу большинства, попросил Арвелла соблюсти традицию. На самом деле, это даже правильно: Равид не настолько жесткий правитель, чтобы держать всех на коротком поводке, а сам факт наличия уже не формального, а официального хранителя способен предупредить многие лишние шевеления и претензии.

Она замолчала, я же старательно переваривала услышанное. Зашевелился Уэлл, растревоженный нашими головами, но не проснулся, лишь перевернулся на другой бок.

– И ты, Рада, думаешь, что кто-то устранил разн… Арвелла, чтобы самому занять это место?

Вампирша кивнула, светлый бряцающий хвост слетел с плеча.

– По крайне мере, не исключаю. Самый лучший способ стать хранителем – это устранить действующего хранителя. Правда, мне не очень понятны сроки. Объяснимо, почему никто серьезно не пошел против Рутхела до правления Равида. И даже со скрипом, но объяснимо, почему первые три года царствования нынешнего короля все было спокойно – наверняка изучали самого Равида. Но почему устранен Арвелл, когда он, фактически, вступил в право? Вот этого я вообще понять не могу. Складывается такое ощущение, будто кто-то не верил, что будет совершен ритуал. Но ладно, об этом можно очень долго бесплодно рассуждать, сейчас пока никаких фактов нет, чтобы обоснованно кого-то подозревать. Разве что Скайнеров – главных противников рода Рутхелов, это в их манере совершать необдуманные поступки. Но все равно, без доказательств никто и ничего предъявить им не сможет. Поэтому вернемся к тому, что ты назвала началом.

Рада побарабанила ногтями по столу, переключаясь, кинула взгляд в окно, за которым болезненно всхлипывал ветер и порой доносился звук копыт и проезжающих мимо экипажей.

– Тогда я пришла в центр к Арвеллу, он дожидался результатов по своему очередному проекту, постоянно отвлекался, поэтому разговор получился несколько скомканным. Ему было дано два предсказания о той, кто станет его спутницей. Оба дали в храме футурологических наук. Первое сделал мальчишка, настройщик оборудования. Не к чести твоего супруга, но он напился, ввалился в обитель футурологов среди ночи и потребовал вынуть и положить, кто станет его спутницей. Мальчишка не смог отвертеться, рискнул сам. Выдал какую-то чушь, но Арвелла успокоил. С утра ему уже сделали нормальное, по всем правилам. Но, похоже, вышло так, что мальчишка оказался ближе к истине, чем весь сброд старичья, сообщив такие слова – «она будет преподнесена», тогда как маститые мастера указали совсем на другое. Мол, друг, сиди на месте и не дергайся, за пару дней до срока встретишься ты со своей ненаглядной.

– И ты считаешь это началом?

Рада прошлась по комнате, мягко и совершенно бесшумно. Так кошки ночью крадутся, заметив беспечную жертву. Подбираются на нужно расстояние, замирают, трясут задом и совершают свой убийственный прыжок.

– Это известная мне видимая часть. Футурологи – народ, по большей части, ни от кого не зависящий, живущий больше будущим, чем настоящим, и ловко обходящий ловушки судьбы. Но неподкупным его не назовешь.

– То есть, по идее, можем найти того, кто нарочно неверно все сообщил?

В прореху туч краем выползла надутая запятнанная луна, сплюнула молочным светом на подоконник и скрылась. Еще раз вздохнул, закашлялся и пронесся по верхушкам деревьев ветер, склонив их слугами перед собой, царем.

– Уже пробовала, подруга. Безуспешно.

– А мальчишка? – Не сдавалась я.

– А что мальчишка? – Удивилась вампирша. – После инцидента погнали его взашей из храма, чтобы не портил репутацию. Ладно бы какому простолюдину наплел, но не Рутхелу же.

– Но ведь верно же сообщил? Или нет? Арвелл поступил как полный придурок, он насильно меня потащил и…

– Отстань, – вдруг обрубила Рада.

И я поняла, просто и ясно, как понимают, что день – это день, а ночь является ночью, что я не нравлюсь блондинке с выдрессированным телом и душой старухи, привыкшей к тому, что смерть забыла о ее существовании. И эта антипатия не была ревностью или порождением чувственной сумятицы, она носила иной характер – точный, математически рассчитанный и холодно просчитанный. Рада давно все взвесила на чашах весов и теперь только аккуратно настраивала эти весы, справедливо и невозмутимо наблюдая за колебаниями необходимости и предпочтений, принимая как должное перекосы как в одну сторону, так и в другую.

– Ладно, – Я поерзала на кровати, уже осторожнее передвинулась к стене, хотя все равно вызвав скрипучие аккорды повидавших многое пружин, и прислонилась спиной к плохо зачищенным от заноз доскам. Опущенные веки явили взору коричневые тона. – Утра дождемся.

Дождались без сна. Погода снова испортилась, дождь то кокетливо поглаживал стекла, то набирал силу и начинал бесноваться, вспенивая грязью и пузырями дороги. Поезда ходили, но на лошадях добираться было уже гораздо сложнее, и к утру мастер так и не объявился.

Эльф слонялся по комнате, не зная, чем себя занять, но и не пытаясь лезть к старшим. Когда совсем надоедал, Рада отправляла его вниз поинтересоваться у хозяина, как обстоят дела со Скрибером. Ответ каждый раз оказывался одним и тем же.

– Пойдем, позавтракаем, – доброжелательно предложила мне Рада.

Впрочем, я не обманулась мягкостью интонаций, за внешним обволакивающим теплом по прежнему таилась твердость каменной неприязни.

Уэлл, обрадованный хоть каким-то переменам, дернулся к двери, но вспомнив о своем происхождении, замедлил шаг. Потом махнул рукой и бодро, пробуждая остальных постояльцев, загрохотал по ступеням, спеша занять столик. Впрочем, он мог не опасаться. Хотя народу было больше, чем ночью, но мест хватало с лихвой. Вчерашний вервольф мерз в углу, бесполезно пытался отогреть ноющие старческие кости, что теплым пледом, что горячим вином. Воркующей парочки, напротив, не наблюдалось – или спали, или плюнули на погоду и укатили дальше являть миру свою любовь. Их заменила семья с напряженными лицами и бегающими глазами. Мальчонка лет шести не походил ни на отца, ни на мать и несколько испуганно косился в сторону хмурого тролля. Тролль упоенно ковырял в носу и снимал с ногтя козявки о край стола.

Я, почувствовав, как дернулся желудок при виде этого нелицеприятного зрелища, спешно перевела взгляд на нашего юного товарища, бойко снующего возле стойки и стремящегося выбрать себе что-то повкуснее. И чем думал Вестренденский, отправляя к нам сына? Мальчонке ведь, судя по всему, даже восемнадцати нет, совсем еще ребенок, увлеченный чем угодно, но только не спасением мира. Или напротив, как раз всем сердцем жаждет стать героем, размахивающим мечом направо и налево, без устали разящим многочисленных врагов? А, может, его проникновенный шепот едва ли не о конце света – такая же часть неосознаваемой игры, значительно приукрашенная трагическими тонами?

Раскрылись входные двери, в зал, оставляя грязные отпечатки на полу, прошел сгорбленный мужчина. Дошел до стойки, откинул капюшон и спустил с плеча объемную сумку. Что-то шумно брякнулось, будто внутри находилась банка с гвоздями или десяток сваленных в кучу гаечных ключей.

– Дагра! Хазир! – Перевитые жилами вен руки уперлись в отполированное дерево.

Каравеллой выплыла стареющая женщина, еще сохранившая изящество в верхней части тела, но безнадежно располневшая в нижней.

– Что так долго? – Недовольно рявкнула хозяйка.

– Так это, дождь же, – отмахнулся парень, – ключи давай.

Легла на подставленную мозолистую ладонь куцая связка.

– Мастер, похоже, – сообщил Уэлл, успевший вернуться и теперь увлеченно потрошащий золотистый бок рыбины.

– Похоже, – согласно кивнула Рада, – и это хорошо, а то пришлось бы ехать так.

Мастер занимался поломкой недолго, едва ли дольше тридцати минут. Спустился, кивнул хозяйке, потребовал полотенце и оплату.

– Что там было? – Полюбопытствовала хозяйка. Отсчитываемые купюры в ее руках зажили отдельной жизнью, замелькали неяркими всполохами.

– Дерьмо крысиное. Вытравили бы этих тварей, пока все не погрызли. Каждый раз одно и тоже.

– Так их разве… – и осеклась. Полагаю, что в ее заведение и так все реже заглядывали нормальные посетители, не хватало еще оставшихся разогнать.

Снялась с места Рада, достигла стойки и спросила:

– Где терминалы?

– Там, – махнула рукой Дагра, – по коридору и налево, перед туалетами.

– Сиди здесь, – велела я эльфенку и направилась вслед за вампиршей.

Эльф что-то промычал, похоже, кроме еды его сейчас больше ничего не интересовало, по крайне мере, я могла так судить, увидев, как он без малейшего беспокойства взял себе еще одну порцию.

Мелкое помещение, залитое мертвенным светом, вызывало неприятные ассоциации то ли с больницей, то ли с моргом, и содержало в себе три компьютера, или терминала, как назвала их Рада. Спутница заняла крайний левый и теперь умело двигала пальцами, открывая нужные страницы. Я несколько стушевалась, нерешительно выбрала центральный. Неумело, боясь, что отвалятся, и поэтому тщательно прилаживая, нацепила на пальцы зажимы манипулятора, провела рукой по клавиатуре, и та отозвалась тускло зажегшимися символами.

Как здесь это делается?

Развернутая таблица терпеливо ждала команды. Я чуть согнула пальцы, со второго раза выделила «почтовые сети», стукнула по клавиатуре. Следующая таблица: ячейки для доменов. Выделила, ругаясь на собственное неумение управлять манипулятором, необходимый. Домены исчезли, на передний план выдвинулись две другие, предлагающие ввести имя и пароль.

Ввела.

Новых сообщений было немного, и все они оказались бесполезными. Пополнился список соболезнующих, разбавился деловыми предложениями и ответами тех, кто еще не был в курсе происходящего. Позволит ли аналог Интернета сделать то, что легко делалось в том, прежнем мире?

Пальцы, непривычные к чуждой клавиатуре, стали медленно набирать текст.

– С кем решила связаться? – И ведь головы даже не повернула вампирша, но все увидела.

– Своим, домашним, пишу.

Как оно вырвалось-то – домашним…

– А, понятно. Лишнего не сообщай, ни к чему.

– Ладно, – признала я справедливым замечание.

«Гарор, здравствуй. Встреча прошла успешно, передали кое-какие данные, которые, возможно, подскажут, где искать Арвелла. Я не одна, со мной Радьвара Солейн, утверждающая, что она старинный друг. Надеюсь, ты это сможешь подтвердить…»

Я задумалась – стоит ли писать про Уэлла – и решила повременить. Напечатала еще одну строку: «Есть ли у вас какие-то вести? Карма».

Отправила письмо на свой же адрес. Прошло, высветилось тут же пришедшим.

Осталось дождаться ответа, особенно насчет той, что так уверенно строчила, не отрываясь, какие-то послания.

– Мой друг обещал помочь, – проговорила, не отрываясь от экрана, Рада, почувствовав мой взгляд или же просто заметив завершение процесса, – сообщил, что в течение ближайшего часа, а то и меньше, постарается что-нибудь выдать.

Я закрыла почтовую сеть. Снова приглашающее развернулась таблица с иными видами сетей – научными, развлекательными, торговыми… Этим разработчикам руки в одно место бы засунуть – настолько, по сравнению с привычным, здесь был убогий браузер. Я отошла от терминала, потом как-нибудь внимательно с монстром под названием «Скрибер» ознакомлюсь.

Рада вернулась гораздо позже. В руках она небрежно держала несколько листов.

– Есть кое-что, – ответила она на немой вопрос присутствующих, – хотя и не дающего точного ответа. Мой друг, личность надежная, еще посмотрит, но пока есть это.

Резво потянулась изящная мальчишеская рука, но я перехватила быстрее эльфа листы, грозно предупредила взглядом, вынуждая отступить и подчиниться моему праву первой получать новую информацию.

Сел послушно на кровать и принялся терпеливо ждать.

– Да иди сюда, – смягчилась я и придвинулась ближе к столу.

– Спасибо, леди Рутхел, – не остался в долгу Уэлл, но присоединился осторожно, боясь ненароком спугнуть удачу.

Листы легли веером, Рада ловко подцепила ногтем один и вытянула из общей кучи.

– Это, – стукнул ноготь, оставляя продавленный след на уголке, – биография того парня, из храма. На досуге ознакомишься. В принципе, ничего особенного, разве только то, что он природный футуролог. А это, – пальцы пробежались по вееру, выдернули еще один лист, – список официально зарегистрированных порталов, таких же, как в научном центре. Ниже – считающиеся недействительными. Недействительные, бывает, на свой страх и риск тоже используют. Также – несколько незарегистрированных. Обычно – очень слабые, заряжающиеся по несколько суток и быстро выходящие из строя.

Я внимательнее глянула на список. Сверху шли серийные номера, напротив – имена и, наверное, города. Или наоборот, сначала города, а затем имена. А ниже, под жирной чертой, встречались пробелы – то имен не хватало, то серийных номеров.

– А это что? – Я прижала ладонью оставшиеся бумаги.

– Думаю, ты и сама поймешь. Если в общем, то – события, произошедшие за интересующий нас период во всяких местах. Разные. Аукционы, ярмарки, турниры, преступления разного рода, скандалы, выставки, открытия… предлагаю вам все внимательно изучить, может, что-то и найдется полезное.

– Хочешь сказать, что, если кто-то украл картину из музея, то это может подсказать имя убийцы?

Я признаю, что являюсь пришельцем из неведомой реальности, и периодически создаю впечатление наивного создания, вылупившегося на элементарные вещи, как на какое-то откровение. Но все же я не клиническая идиотка, и такой вещью, как поиск информации в сети, владею очень даже пристойно, прекрасно себе представляя, на что надо обращать внимание.

– Не смейся, – зевнула Рада, – однажды в моей практике подобное было. Некий товарищ крал коллекционное оружие и продавал на черном рынке. А другой, наоборот, скупал и применял по прямому назначению.

Прозвучало достаточно убедительно, хотя я все равно слабо себе представляла, как может быть связано выступление второсортной певички с интригами вокруг королевского трона.

– И что же искать здесь? – Выдала я вместо своих измышлений.

– Не знаю. Сравнивай. Сопоставляй. Отмечай то, на что отзывается интуиция. Прислушивайся ко всем своим сомнениям.

Так и до паранойи недалеко.

– Ладно, – вздохнула я, – приступим.

Уэлл согласно кивнул, потянулся к листам.

– Постой, – я бездумно пресекла его попытку, – подожди.

На меня с изумлением уставились ясные притягательные глаза, способные вывести из равновесия самого черствого циника. Стоит ли так рисковать? Хотя о каком риске может идти речь? Даже если эльф обладает феноменальной памятью, то вряд ли это в дальнейшем обернется чем-то страшным. Да и договор… нам же все-таки предоставлены данные, хотя и не подлежащие верификации.

– Задам тебе сейчас странный вопрос, Уэлл. Ты знаешь врагов дома Рутхелов?

– Так… более-менее. В основном, да.

– Это хорошо. Тогда давай поступим так, – я, поколебавшись, все-таки извлекла дневник Арвелла и, стараясь не замечать неодобрительный взгляд Рады, с некоторой задержкой передала эльфу. – Они указаны здесь, отметь их, пожалуйста, на распечатках везде, где хоть как-то встречаются… А еще – выдели те города, список которых дал твой отец. Города и страны, в которых есть эти города, если сами они вдруг не указаны. Сделаешь?

– Сделаю, – Уэлл забрал книжицу с благоговением, как редчайшую и очень хрупкую драгоценность.

Какой покладистый ребенок. Я в детстве, в отличие от него, когда еще была с матерью, имела совершенно иной и далеко не образцово-показательный характер. Впрочем, мать ведь тоже… Усилием воли я оборвала свои мысли, отогнала вглубь, туда, где им и надлежало храниться. Тот период, когда у меня было нечто, что иные называют семьей, остался далеко позади. Теперь ему следовало покоиться в сундуке с навесным замком в запертом подвале.

– Работайте, а я – спать, – сообщила Рада.

– Угу, – промычали мы с Уэллом, уже втянувшиеся в обработку информации.

Дождь и не думал утихомириваться, все неугомонно разбивался о стекла и даже не пытался сбавить силу. Будто сами небеса решили оплакать грядущее, которого ждали, боялись и надеялись, что произойдет чудо, что сможет взнуздать само время, подчинить его резвый бег и не позволить сорваться с обрыва, увернуть в безопасную сторону. Но ведь я, Карма Рутхел, не седок, объезжающий лошадей, не моими руками держать поводья, управляющие чудищем, существующим для того, чтобы снисходительно наблюдать за возникновением новых жизней и мстительно радующемуся стремительному старению и увяданию. К кому оно благожелательно? Драконов и вампиров терпит, людей презирает, с магами снисходит до контакта. Эльфы? Может быть, и им дает какую-то фору. Ведь все равно знает, что все, даже самые долговечные, сломаются под его напором, сникнут, придавленные годами, потерпят поражение и сдадутся на милость победителя, признавая его несокрушимое превосходство. А я? Что я? Еще лет пять, и уже в своем отражении обнаружу столь пугающие морщинки. Лет десять – и задумаюсь гораздо серьезнее об образе жизни. Двадцать – начну беспощадно, на износ, бороться с первыми, пока незначительными, симптомами. И ведь кобылой буду гнать прочь от старости, от смерти, пока сама не сорвусь с обрыва, как срывались до меня миллионы и как сорвутся миллиарды после.

Карандаш подрагивал над бумагой, но пока еще ни единого штриха не оставил. Прошел конкурс красоты в Калматане, победительница – юная Озиша Луца Ки – получила в награду диадему из белого золота, инкрустированную девятнадцатью белыми бриллиантами, солидную сумму и путевку в Осар-Бихти.

– Уэлл?

– Мм? – Оторвался от работы юноша, поправился: – Леди Рутхел?

– Скажи, пожалуйста, что это за место – Осар-Бихти? Только так, чтобы я поняла.

Эльф прикусил губу, почесал карандашом за ухом и перевернул лист. На оборотной стороне он нарисовал бесформенную кляксу.

– Это, – ткнул острием карандаша в кляксу, – Большая Леока, материк. Мы находимся здесь, – карандаш оставил след в юго-западной части. А Осар-Бихти – удивительно красивое и популярное место на побережье Южного океана, древний город, которому, если верить археологам, не менее двух с половиной тысяч лет.

Теперь карандаш указывал на нижнюю часть материка. Я по-птичьи склонила голову, прищурилась. Если отбросить всякие неточности и учесть то, что на рисунке контур явно сглажен, то все равно отчетливо угадываются очертания Евразии.

– Если сравнить с моим миром, то мы где-то в районе Украины. А это, – я уперлась пальцем во вторую точку, – вроде как Индия.

– Странные названия, – пожал плечами Эльф и вернулся к работе.

Я продолжила читать.

В Осборнорогский музей поступил найденный при раскопках практически полностью сохранившийся набор агатовых статуэток, получивший название «Танец богинь». Улицы Чрегарда омрачила смерть казначея, преступника ищут.

Я покачала головой. Кем бы ни был замечательный друг Рады, но он слил ей слишком много лишней информации, явно не имеющей отношения к делу. Почему бы не обратить внимание только на те населенные пункты, которые имелись в списке Стенхала? Хотя, мне ли возражать опыту той, что сейчас неподвижно лежала на койке, отвернувшись лицом к стене? Да в том то и дело, что мне, умеющей обращаться с информацией. С другой стороны, вампирша пока произвела на меня довольно положительное впечатление. Резковатая, знающая себе цену, и в некоторой мере даже наглая, но зато не глупая клохчущая курица. Она не совершит лишних движений там, где их можно будет не совершать, и не станет натягивать маску добросердечной и бесконфликтной тетки без нужды, поняв за свою невероятно долгую жизнь, что истинно ценных вещей даже в этом мире куда меньше, чем принято считать.

В Осборнороге прошел открытый аукцион, с молотка ушли доспехи времен Четвертой мировой войны, кубок князя Фитриша Любезного, бриллиант «Черный принц» весом ровно в триста тринадцать лапидов. Внутренний переводчик, увы, был лишен калькулятора, способного переводить земные меры в меры этого мира. Наверное, триста тринадцать – это, как минимум, величина с мандарин или даже кулак. Заметный камушек, иными словами. По крайне мере, указанная цена внушала трепет количеством цифр. Или все дело в валюте?

Я поняла, что отвлекаюсь, поддавшись своему влечению к минералам.

Между главами Калматана и Артины был заключен договор об упрощении правил пересечения границы, теперь в обе страны разрешался ввоз дополнительных товаров, в частности, имеющие фармацевтическое и химическое назначение.

Глаза слезились, в висках в такт дождю стучали молоточки, голова переполнялась кучей бесполезных сведений. Когда-то я ведь уже так сидела, по крупицам собирая информацию и ужасаясь открывающейся правде. Но тогда имелся кофе, который можно было хлестать без передышки. Шприц, ставший уже едва ли не талисманом, был с собой. Имел ли яд срок годности? Андрей никогда об этом не упоминал, но каждый раз, независимо от времени проведения операции, он срабатывал. Наверное, если на его свойствах не сказался прыжок из одной реальности в другую, он и сейчас эффективен.