Текст книги "Тьма уже внутри (СИ)"
Автор книги: Алана Русс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Так и не ответив на вопрос, Аня спросила.
– А чего хотел-то?
– Секрет, – направился Костя к холодильнику, схватил бутылку молока. – Тебе знать не положено. Нос не дорос.
Жадно отпив, он снова уставился на Аню, а та уже вновь вернулась к своим делам. Знала, что в таком состоянии Костик как юла. Заводится вполоборота и требует внимания столько же, сколько электроэнергии жрет его самособранный ПК.
Понаворачивает круги сейчас минут пятнадцать и все равно расскажет, что нарыл. Терпежу ждать не хватит, да и его хлебом не корми, дай своими достижениями прихвастнуть.
Так и случилось. Костик потоптался, перебросился парой фраз с Максом, снова заведшим шарманку о ночных приключениях, и навис над Аней.
– Анют, а когда Аркадьич-то вернется?
Вот. Первый звоночек. Намеренно неспешно отодвинув книгу, Аня проглядела на парня.
– Завтра. К обеду у себя будет.
– Да ладно заливать, – сверля девушку недобрым взглядом, сквозь зубы проговорил Артём. – Сама знаешь, еще солнце не встанет, как он уже тут будет. Он без своего Слышащего не то что жить, спать не может.
Лина ехидно улыбнулась, косясь на друга, умело вставившись острую шпильку мести в разговор. Сплетни по отделу как чума расползаются, и Аня уже смирилась. Попросту устала кусаться в ответ всякий раз.
– Пошел ты, – лениво выставила средний палец она, не отрывая невидящего взгляда от книжки. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Знаешь такую поговорку?
Артём знал. И явно понимал, к чему Аня клонит. Потому и оскалился злобно. Костик, глядя на него, хохотнул, но не ушёл. Все-таки он предсказуем до мелочей.
– Да не рычи ты, Анют. Слу-ушай… – потерев небритую щеку, протянул он. – Ты же знаешь, Аркадьич терпеть не может, когда ему домой по делам Ордена звонят…
– Ну, допустим, знаю.
Настроение у Ани испортилось окончательно, а вот Костик снова задышала часто и прерывисто. На щеках проступили пятна.
– И ты же с ним на задании была с этим, как его, сбежавшим Хаосом?
Аня молча кивнула.
– Может, глянешь тогда, что нарыл? Если ты позвонишь, Аркадьич орать не станет. Все таки ты самая приближенная…
– Самый приближенный это сын, – отрезала Аня, отмахнувшись.
– Миха? Да я тебя умоляю, – скривил в неверии тощее лицо Костя. – Ну, так что? Гоу?
Аня вмиг окинула взглядом кухню. Перспектива провести пару часов в цифровом плену Костикова логова мало радовала, но… Макс уже язык стер от беспрерывной болтовни и, скорее всего, скоро отправится спать. Борис и Елена тоже. А оставаться в компании Лины и все еще хищно следящего за каждым ее движением Артёма совсем не хотелось.
Так что выбор тут невелик, а из двух зол благоразумные люди обычно выбирают меньшее.
– Ладно, идем, – со вздохом поднялась Аня. – Ты же все равно не отстанешь.
Костя просиял.
– Давай, давай! Шагай, – подгонял он еле плетущуюся Анюту с книжкой подмышкой. – Мамой клянусь, не пожалеешь!
Аня недоверчиво сморщилась. Звучит многообещающе. Да и чем быстрее они начнут, тем скорее появится возможность сбежать наверх, где можно будет побыть в одиночестве и послушать музыку. В конце концов, Семен Аркадьевич мог написать ей или позвонить! А звонок от Укротителя Всея Отдела, ее Укротителя, пропустить никак нельзя.
***
Мрачные мысли все не давали покоя, пока Аня, подгоняемая Костей, широкими шагами пересекала уютный, обитый деревянными панелями холл, хорошо освещенный просторный коридор, а затем по узкой лестнице спустилась на цокольный этаж.
Сумрак, разряженный жидкокристаллическими экранами в мгновение окружил, а мерный, граничащий с ультразвуком гул сдавил виски. Аня стиснула зубы.
В хакерское логово она без лютой надобности старалась не соваться. И всегда недоумевала, как Костику дурно не делается от такого обилия техники на один квадратный метр? Ей здесь и дышать-то, как говорится, темно и тесно.
– Присаживайся, принцесса, – стул на колесиках со скрипом прокатился пару десятков сантиметров и уперся Ане в ноги. – Перекусить не желаешь?
Можно было подумать, что Костя заигрывает, но Аня видела этот маниакальный взгляд. Кроме компа он сейчас ничего не видит. Хоть догола разденься и пляши.
– Давай без прелюдий, – совсем скисла она, усаживаясь в потрепанное кресло. – Показывай уже, что там у тебя.
Костик захохотал, щёлкая мышкой, как угорелый.
– Начнем с небольшого экскурса в историю, – возбужденно заерзал он, а Аня сникла окончательно. Времени явно потребуется куда больше, чем на первый взгляд казалось.
– Ко-о-сть, я тебя умоляю!
– Ладно, ладно, не хнычь, – на экране выплыло фото голубоглазой светловолосой женщины. – Ну что? Узнаешь? Даю три попытки, принцесса.
Аня устало проглядела сперва на монитор, а затем и на Костю. Неужто он опять за свое? Играть в угадайку?
– Константин, – поднялась она, прихлопнув ладонями по пластиковым подлокотникам, – если ты решил, что можешь вот так запросто тратить мое время…
– Да погоди ты! – ни с того ни с сего разъярившись, ударил кулаком по столу Костя. – Сядь! Тут дело чрезвычайной важности!
Без тени испуга, Аня вернулась в кресло. Костик тем временем торопливо свернул фото и открыл пару десятков окон с таблицами. Неужели и впрямь к делу перешел? Не прошло и года.
– Короче, Аркадьич поручил мне отслеживать активность этого Хаоса, – шлёпнул он по корке изуродованной книжки на краешке стола. – Книг отпечатано немного…
– Ну, это хорошо, – стиснула Аня такую же, но пока целую книжечку в мягком переплете и подняла ее на уровень глаз. – Да и Хаос еще не все выходы активировал. Эта, к примеру…
– Хорошо-то, хорошо, – нетерпеливо перебил Костя, – но, несмотря на крохотный тираж, все экземпляры пока отследить не удается. Правда, большая часть на складах. Да и тех, кто покупку карточкой оплачивал, я тоже вычислил, а вот с наличкой… туши свет. А ведь по закону подлости…
– Просыпаться начнут именно те, что не нашлись.
– Верно, – кивнул Костя, глядя, как яркие, пульсирующие огоньки, обозначающие каждый экземпляр «Императора» в отдельности, муравьями сгрудились в нескольких точках.
– Но остатки можно ведь через статистику и количество продаж вычислить, – подалась вперед Аня.
– Умная какая, – пробубнил Костик. – Уже вычислил.
– И сколько?
– Да не больше десятка.
Аня, уже начав было напрягаться, с облегчением вновь откинулась на спинку. Десяток – это совсем смешная цифра. Даже если большая часть из них оживет, оперативных групп Ордена с лихвой хватит, чтобы прикрыть порталы и загнать вылезших тварей обратно. В крайнем случае, и неинициированных можно задействовать. То-то Лина с Артёмом "обрадуются".
– Так это же замечательно, Кость!
– Просто отлично, – подхватил тот – Но есть одно но, Анют. Я решил пробить эту девчонку, автора.
– Ту, к которой Хаос взывал? – Аня вновь заинтересованно выпрямилась.
Девчонка ей почему-то не понравилась. Соображает туго. Нет бы вместо того, чтоб на коврике отсиживаться, вскочить, подхватить потоки и помочь удержать эту тварь из материи. Быть может, тогда и не пришлось бы сидеть сейчас здесь. Дышать пылью и… Костиком.
– Угу. Ту самую. Впрочем, ничего особенного по ней я не нарыл. Мария Игоревна Вознесенская, она же Мика Вэйв. Двадцать один год, учится в институте гуманитарных и общественных наук. Но знаешь, что интересно? – не дожидаясь ответа, Костя вновь замолотил языком. – Если она и Слышащий, то еще не инициированный.
Глядя на освещенное экраном и будто бы призрачным светом сияющее худощавое лицо, Аня нахмурилась.
– Выходит…
– Да-да-да, – каждое «да» сопровождалось звучным кликом мыши. – Несвязанная она!
Аня прикусила нижнюю губу, силясь переварить информацию. Костя никогда не давал сбой. Никогда. Но на сей раз кое-что не сходилось.
– Но тот Укротитель, Ян, говорил, что она его Слышащий.
– А вот тут-то и начинается самое интересное! – Костика от азарта забил мандраж. – Я стал пробивать по общей базе Укротителя по имени Ян. Никого не нашлось.
– Быть такого не может, – покрутила головой Аня. – Это ошибка. Я своими глазами видела, он свободно перемещается из материи…
– Да погоди ты! – будто лимон проглотив, сморщился Костя. – Куда ты поперек батьки в пекло? Я тоже не тупее валенка, понял, что несостыковочка вышла. Тогда и решил расширить поиск.
Десятка два окошечек вылетело и зафиксировалось рядом друг с другом. Словно цифровая шахматная доска, вместо черно-белых клеток которой бесконечные списки, строки и столбцы.
– Я подумал, раз он может путешествовать и знает об Ордене с Хаосами, то просто-напросто его могли связать в обход. Ну, или они с этой Машей все же связаны.
– Исключено. Любой связанный Слышащий, хоть раз вошедший в материю, автоматически фиксируется системой через Фолиант. Да и отцы теперь нечасто обучают ремеслу сыновей вне Ордена, – с сомнением покачала головой Аня. – Все дочерние Фолианты-то под контролем центра вот уже полсотни лет.
– Именно, – углядев, невесть как сохранившуюся на столе капельку кетчупа, Костик лихо обмакнул в нее палец. – Раньше-то почаще скрывали способности, связывали Слышащих с Укротителями без ведома штаба. Но я все равно решил проверить тех, кто у нас под особым наблюдением. И что ты думаешь? Ни-че-го! Ноль целых ноль десятых!
Аня устало проглядела на Костю.
– И чего ради ты меня тогда сюда притащил? – сцепила она руки на груди.
– Я копнул еще глубже. Стал выстраивать цепочки родства внутри Ордена, – очередная порция окошек выпорхнула стайкой. – На удивление, все связи прозрачные. И только у одной возник затык.
Аня сразу заметила в общем месиве схему родства Сизовых. От прапра до нынешнего, замыкающего звена: Мишки. Едва сощурилась и отвела взгляд. Хорошо Костя не заметил, все продолжал сокрушаться.
– Ни семьи, ни детей. Ни вообще каких-либо родственников! Будто бы из воздуха эта дамочка взялась или…
– Или кто-то старательно все подчистил, – закончила за него Аня.
На мониторе снова появилось фото той самой блондинки с голубыми глазами. Лицо ее Ане было решительно незнакомо, а вот имя… Мозг принялся усиленно анализировать и взрывать карманы памяти.
– Лилия Стольцберг, – зачитал тем временем Костя, покачиваясь в кресле. – Слышащая. Родилась в шестьдесят шестом. Работала в Ордене. В самой «голове» сидела. В центральном отделе.
– Столичная штучка? – хмыкнула Аня под одобрительный кивок Костика. – Вот только не говори, что она была связана с этим Яном.
– Ань, – с осуждением бросил тот, – ты смотри на вещи реальнее. Что за глупые фантазии? Этому Яну сейчас лет пятьдесят было бы, а на том фото, что сделала ты, он вполне себе свеженько выглядит. Нет. Они не связанны. Госпожа Стольцберг вообще не имела связки. Зато интенсивно занималась изучением природы Хаоса. Его возможностей и сил.
Вот оно! Вот откуда она эту даму знает!
– Читала о ней, – Аня наморщила нос. – Кажется, в восьмидесятых был шквал петиций с требованиями о гуманном отношении и неуничтожении взбесившихся Хаосов.
– Угу, – закивал Костя. – Верно. Вот у этой фрау Стольцберг как раз и была теория, что Хаос живое существо, испытывающее весь диапазон привычных нам чувств и эмоций. Разве что, они несколько притуплены многоплановостью… В общем, по оперативным данным, Лилия просто погибла на одном из заданий в 25 лет. Несчастный случай. Кажется, она совершила ошибку, и ее поглотил Хаос. Все. Инфы ни о ней, ни о Хаосе, ни о книге, сколько бы я ни копал в общей базе, нет. Глухо.
Блондинка на фото чуть улыбалась, широко, немного по-детски раскрыв глаза. Больно подумать, что ее жизнь закончилась в материи, где она медленно высыхала, лишенная жизненных сил. Одна. В пустоте.
– Ну, не знаю, – все еще силясь оторвать взгляд от васильковых глаз, пробормотала Аня. – Мутное дело. Неужели даже ее тело не вернули? Слабо верится… Слишком уж всё гладко и просто.
– Вот и я о том же, – будто бы тоже проникнувшись тяжестью судьбы фрау Стольцберг, вздохнул Костя. – В нашей работе, если просто, значит, неверно. Поэтому я полез на материнский сервак.
Аня так и отпрянула, как ужаленная. Всем известно, что каждый отдел Ордена занимается только своей работой. Контролирует состояние материи на вверенной Центром территории. Получить же доступ к закрытым базам центра не то, чтобы сложно. Нет. Просто изначально в другой касте Хранителей родиться нужно было. В высшей. Делов-то, правда?
– Черт, не пугай меня! – сцепила кулаки Аня. – И что? Что вызнал?
По спине пробежал холодок. Словно из темноты в эту самую секунду за ними уже наблюдал Большой Брат. Одно неверное слово и… Но Костик продолжал как ни в чем не бывало с меланхоличным видом поглаживать пальцем клавишу Enter.
– Да ничего! Ты же знаешь, доступа у меня ровно от сих, – рубанул он по столу ладонью, – до сих. А там данные зашифрованы так, что и комар носа не подточит. Я чуть не психанул, пытаясь найти лазейку.
– Боже мой, – до того подалась вперед Аня, что теперь отчетливо чувствовала запах давненько не приводившего себя в порядок парня. – Неужели ты защиту сломал?
– А вот это уже оскорбление, – скорчился тот. – Ань, я что, на дурака похож? Только идиот в дела Ордена полезет.
– А ты далеко не идиот. Ты гений.
Костя недовольно зыркнул на Аню.
– Ясное дело. Да и жить еще хочется. В общем, я долго думал и решил покопать в гражданской информации. Этому Яну, судя по твоему отчёту, лет 25–30. Я искал всех детей, рождённых в этот период.
– В городе?
– Глупенькая, – потрепал Костя Аню по плечу. – В стране, конечно.
– В стране? Да ты чокнутый! – парень захохотал и с явным удовольствием пригладил сальные, соломенного цвета патлы. – И что нарыл? Кость, давай, не томи!
Подгоняемый зудом нетерпежа, томить Константин и не собирался.
– К счастью, Янов нашлось всего ничего. Один уже давненько скончался, другой живет себе в Израиле, а третий… – снова бесчисленное множество окошек, списков. – Ян Викторович Бранов, пару лет назад получил водительское удостоверение, работает….
– Это он! – воскликнула Аня, уставившись на фото темноглазого симпатичного брюнета. – Кость, это тот самый Укротитель!
– Хе! – потер подбородок Костик. – Иного и не предполагал. А сейчас держись за стул, принцесса. Знаешь, в чем прикол? У этого Яна в документах, в графе «отец», пусто, а в качестве матери записана некая Роза Золотенко. И все бы ничего, но, если верить данным, которые я… – Костя заерзал, нервно ежась, – скажем так, не совсем честным путем добыл, у Розы есть только один ребенок: дочь.
– Если ты сейчас скажешь, – скривилась Аня, – что этот Ян Бранов женщина…
– Да ну тебя, – махнул рукой Костя, сворачивая ненужные окна. – В его гендерной принадлежности я не сомневаюсь. Про дочь я это к тому, что этот Укротитель будто с неба свалился. По документам, он сын Розы, но она его не рожала. Голову на отсечение даю, что не рожала. Оформила опекунство? Тоже мутная теория. Но фамилия у него другая…
– Фамилия может быть и отцовская.
– Может, – согласился Костик. – Но больше всего прочего меня смущает лишь то, что у этой, якобы «матери» нашего Укротителя, девичья фамилия оказалась…
Костя, будто чумной, зашлепал по клавишам, и колонки разорвал до того громкий звук фанфар, что Аня невольно ладонями уши зажала. Кажется, едва слуха не лишалась.
– Та-да-да-да-м! Прошу любить и жаловать, Роза Золотенко, чуть ранее, до замужества: Роза Стольцберг.
– Быть такого не может, – пробормотала Анюта, вглядываясь в паспортную черно-белую ксерокопию и медленно отнимая руки от ушей, а Костик тем временем раскланивался в разные стороны, причитая: «Ну что вы, не стоит аплодисментов. Ну, что вы, зачем же стоя…». – Неужели это та самая Лилия и она до сих пор жива-живехонька?
– Не знаю, принцесска, – прекратил корчить из себя шута парень. – Фото, что я нашел, по качеству – отстой. Сама видишь. Но женщина на ней явно похожа на нашу блондиночку. Только теперь она брюнеточка, – захохотал он, а Аня все вглядывалась в такие разные на первый взгляд, но такие схожие при ближайшем рассмотрении фотографии Лилии и Розы.
– Слушай, лет-то уже сколько прошло, да и если Лилия по какой-то причине прячется, то могла и внешность изменить. Сейчас что угодно сделать можно! Но ты погляди, – она едва ли носом не уткнулась в жидкокристаллический широкоформатный экран, – Ян и Лилия похожи! Да и на Розу, раз уж на то пошло, он походит. Глаза… разрез глаз один и тот же! Уверен, что не ошибся, и он им не родня?
Костя подхватил Аню за ворот и оттянул от монитора. Спустив рукав, с недовольным выражением на худощавом, будто вобла, лице принялся аккуратно стирать несуществующие ляпы с экрана.
– Инфа сто процентная, принцесса. Но даже если я ошибаюсь, что само по себе невозможно, то Роза, ну, или Лилия, если они с этой дамой, – ткнул Костя в фотографию светловолосой фрау, – и впрямь один и тот же человек, мать Яна. Но мать, которая и беременна-то им не была. Никогда. Если уж на то пошло, его вообще никто не рожал.
– Но разве такое возможно? Он ведь не мог из космоса прилететь! Проще поверить, что Роза его усыновила или опекунство взяла.
– Проще. Но я верю только записям, а такой записи нет, – Костик отвалился на спинку кресла, растирая покрасневшие глаза. – Короче, надо брать в оборот эту Розу-Лилию Золотенко-Стольцберг. Заодно узнаем, кто этого Яна связал и с кем. Глядишь, если до Нового года отловим нелегала, связанного со Слышащим в обход центра, премию выпишут. А если еще и эта Роза окажется той самой Лилией, что почему-то притворяется мертвой вот уже больше двадцати лет, то эту премию если и не утроят, то всяко удвоят. Точно тебе говорю!
Аня, напряженно хмурясь, потерла лоб. Премия ее волновала мало. Гораздо важнее, чтобы Орден не пострадал от этого нелегального прыгуна по книжкам. Такие, как этот Ян Бранов, зачастую плюют на правила, а это опасно. Для всего мира опасно.
– Нужно срочно сообщить Семёну Аркадьевичу, – резко распрямившись, поднялась Аня. – Нужно как можно скорее выяснить, с кем связан этот Ян, и взять и его самого, и его Слышащего. А ты пока ни слова никому не говори, слышишь? Чтоб ни одна живая душа в отделе не узнала!
– Есте-е-ественно, Анют, – раскинув руки, вытягиваясь и безбожно хрустя суставами, промычал Костя. – Мне надбавочка к зарплате самому нужна, а делиться я готов только с тобой, принцесса. Так что давай, звони уже скорее своему Аркадьичу. И на громкую связь поставь. Хочу слышать его голос, когда он узнает, какой экземпляр нам попался.
Глава 8. Во сне и наяву
Ян кружил меня в каком-то невероятном танце. Я смеялась и спешила за ним с неимоверной легкостью. Неужто я умею так танцевать? Уму непостижимо!
– Спасибо, – ни капли не задохнувшись, прошептала я, чуть привстав на носочки. – Здесь прекрасно!
Почему-то мне всегда казалось, что Ян выше меня всего-то на десятка два сантиметров, но теперь я едва ли доставала ему до груди.
– Пожалуйста, – даже не склонившись ко мне, улыбнулся он. – Рад, что угодил. Тебе стоило отвлечься от переживаний.
– Верно, – засмеялась я. – Все эти приключения оказались на порядок страшнее! А осознание опасности совсем не бодрит и не вызывает в груди героические порывы.
– Главное, что сейчас тебе хорошо.
Полутьма танцзала скрывала его лицо, но даже с такого неудобного ракурса я видела полуулыбку на его губах. Так близко он еще ни разу не был. Правда, моя «пирамида потребностей» тут же дополнилась парой пунктов, и захотелось стать еще ближе.
Смело пробежавшись пальцами по выглаженным лацканам пиджака, я ухватилась за шею Яна и прижалась теснее. На мои маневры он не ответил, но и не оттолкнул. Что ж, уже неплохо.
Я вдохнула совсем незнакомый пряный аромат, и голова окончательно закружилась.
– Знаешь, я давно хотела сказать… мне хорошо с тобой, Ян. Очень хорошо.
Слова сами собой изреклись, но стыдно за неожиданное признание не было. Спокойно. Тепло и спокойно.
– Тебе и должно быть хорошо, – по-прежнему держа спину прямо, ответил Ян, но чуть вкрадчивее, чем прежде.
Совсем вжавшись щекой в его грудь, я вслушивалась в удары сердца, которых… не было. Тишина. Ни одного колебания, а Ян продолжал.
– Я же говорил, что сделаю все, чтобы сделать тебя счастливой.
Он склонился так, что теперь я ощущала легкие волны его дыхания на затылке. Аккуратно собрав разметавшиеся по плечам пряди моих волос, Ян окунул в них пальцы и чуть потянул назад, вынуждая отклеиться от его груди и поглядеть прямо.
Я задрала лицо, но глаза открыть не смела, всеми силами сдерживая порыв облизать пересохшие от волнения губы.
– Тебе будет хорошо со мной, – низко проговорил Ян. – Пойми это и прекрати убегать. Знай, куда бы ты ни отправилась, кто бы ни пытался скрыть тебя от меня, я все равно буду рядом. Я найду тебя, ведь ты теперь моё сокровище.
Сокровище… сокровище…
Затаив дыхание, я открыла глаза, ожидая увидеть чуть растянувшиеся в улыбке уголочки карих глаз, но вместо этого в самую душу мне глядели тёмные дыры. Пустые, будто провалы. Страшные и холодные. А внутри клубилась тьма, беспощадная и безразличная.
Я хотела оттолкнуться, чтобы высвободиться из объятий, но тело будто в мокрую вату обратилось и мне не подчинялось.
– Отпусти… пожалуйста отпусти!
Ян криво ухмыльнулся, аккуратно взяв меня под руки.
– Не могу. Ты моё сокровище, а значит, моя навеки.
Под его ладонями вмиг разлился холод. Темные туманные нити поползли по моим запястьям. Впитываясь в кожу, они скользили по венам, прокладывая дорогу к самому сердцу. Сотни голосов зашумели разом, будто листья под дождем. Ни слова не разобрать. Однако теперь стал ясно, кто стоит передо мной. Вернее, что.
Попытка закричать провалилась с треском. Из горла даже мышиный писк выдавить не удалось, а невероятно, неправильно, опасно красивый Ян с вихрящейся темнотой в радужке и зрачках, держал меня крепко и наклонялся все ближе и ближе, повторяя: «Ты сокровище, Мика. Сокровище. Моё. Моя. Ми-ка, Ми-ка-а».
Я в страхе зажмурилась, уклоняясь от поцелуя, гарантирующего мне, может, и не верную смерть, но явно помешательство рассудка, как…
– Мика! Мика! – с такой силой тряхнул меня кто-то с голосом Бранова, что в позвоночнике что-то предупреждающе хрустнуло. – Вознесенская, да очнись же ты, наконец!
Открыв глаза и напрочь позабыв, как дышать, я с такой силой оттолкнулась от нависшего надо мной аспиранта, что кисти заломило. Однако побег не удался. Едва не сломав шею о мягкий подлокотник кресла, в котором неведомым образом очутилась, я сама себя загнала в ловушку. Встать, а уж тем более бежать, у меня теперь всяко не выйдет.
– Не подходи! – взвыла я. – Уйди, адское отродье!
А вот и голос прорезался. Да неужели? Я выставила ладони вперед, чтобы вновь оттолкнуть Бранова, если тот решится приблизиться.
– Совсем сдурела? – возмущенно воскликнул Ян, но шаг назад все же сделал и тут же потянулся к напольному торшеру. Щелкнул выключателем.
Желтоватый свет озарил поле брани, вернее, гостиную Брановской квартиры. Я медленно опустила руки, вглядываясь в заспанное лицо аспиранта. Никаких черных провалов, никакого тумана. Да что за…?
– Спрашивать в порядке ли ты, не буду, – хмурясь, глядел на меня Бранов. – И без того понятно. Лучше скажи, ты что в кресле делаешь вообще?
– Сплю, – просто ответила я, с облегчением рассматривая свои пальцы.
Никаких следов мутантской черноты. Боже мой, это был всего лишь сон. Дурной сон.
– Я же просил, – устало потер ладонью глаза Ян, – из комнаты до утра ни ногой. У нас был уговор.
– Я помню, но…
Бранов мотнул головой, будто от назойливой мухи отмахнулся. Зажмурился, плотно стиснув зубы. Даже желваки на скулах заиграли. Что ж, напрасно я недооценила силу ауры. Но поздно. Теперь оставалось лишь гадать, какие силы прилагает аспирант, чтобы усмирить бушующие инстинкты.
– Прости, я помню, – повторила снова, – но мне было страшно там, в спальне, и я спросила, можно ли мне лечь здесь. Ты разрешил. Сказал, «угу» и «конечно».
– Не припоминаю такого, – наконец взял себя в руки Бранов. – Видимо, в полусне был.
– Наверное, – робко согласилась я и попыталась высвободить ноги из одеяльного кокона, но не вышло.
Поэтому просто уперлась в подлокотники, опустив голову. Сердце все еще отбивало чечетку, но волна облегчения уже успела пару раз прокатиться от головы до пят и обратно.
Это сон. Всего лишь сон. Все позади. Никто меня не тронет.
– Воды принести? – на полшага приблизился Ян.
– Нет! – воскликнула я, встрепенувшись. – Не надо! Ты… лучше не уходи никуда, пожалуйста.
Одной оставаться зверски не хотелось, но к счастью, Бранов кивнул.
Продолжая хмуриться и буравить меня взглядом, он уселся на диван напротив, подавшись вперед и сцепив пальцы в замок.
– Полагаю, тебе что-то занятное снилось, – протянул Ян. – Ты столько слов в секунду выдавала, бормоча во сне.
Я зло глянула на него, ожидая увидеть издевательскую ухмылку, но нет. Аспирант глядел сосредоточенно, внимательно.
– Просто кошмар приснился, – отвела взгляд и вновь прикрыла глаза.
– Кошмар с Хаосом в главной роли? Говорю же, – пояснил Бранов, видя, как вытянулось мое лицо, – ты очень громко болтаешь.
– Прости… что разбудила.
– Ничего, – мотнул головой Ян, не сводя с меня глаз. – Так что привиделось-то?
Я молчала, комкая одеяло. Мысль, что это и не сон был вовсе, так некстати ввинтилась в ни черта не соображающий мозг. Даже руки затряслись, а к горлу ком подступил.
– Эй, – сполз с дивана Бранов и присел на корточки прямо передо мной. – Ты чего? Я же здесь, все хорошо.
Взяв за руку, он легонько потер мои пальцы, будто согревая, а затем и приобнял, шаркая ладонью по спине.
– Тише, тише, – бормотал Ян, на мой неразборчивый скулеж и всхлипы. – Когда что-то дурное снится, нужно сказать: куда ночь, туда и сон. Страх сразу уйдет.
– Куда ночь, туда и сон, куда ночь…
Я отстранилась, пряча зареванные глаза. Кажется, бессмыслица, а ведь работает, черт побери!
– Ну, вот, – улыбнулся Ян. – Прошло?
Я кивнула, выдыхая.
– Кажется, отпустило. Но это словно и не сон был вовсе, – все еще не веря, провела я по рукам аж до самого плеча, боясь увидеть темные ветки вен. – Я видела Хаос. Тот самый. Правда, – помедлила, стыдливо опустив взгляд, – он выглядел немного… нестандартно.
– Это как?
Судорожно соображая, я искала любую возможность увильнуть от ответа, но Ян глядел внимательно. Да и отставать явно не собирался.
– Мика, – позвал он, и я смущенно закусила губу.
Ну, вот. Не хватало еще вот так, в открытую признаться, что Бранище мне снится.
– А это очень важно? В смысле, тебе обязательно нужно знать?
– Не будь ты Слышащей, – наконец убрал ладонь Бранов с моей спины, и сразу стало как-то зябко, – мне бы и дела до твоих снов не было. Но сейчас каждая мелочь имеет значение. Так что говори давай, не тушуйся.
Что было делать? Пришлось ответить. Рассказать о своем сне, умолчав об особо пикантных моментах, разумеется.
Врачам ведь тоже всю подноготную выкладывают. А раз так, то всего-то нужно представить Бранище в халате и с фонендоскопом на шее. Правда едва я дала волю фантазии, тут же возникло странное покалывание по хребту. Будто аспирантская ладонь все еще скользила по спине, насквозь прожигая синтетическую ткань его же футболки.
Я поерзала, плотнее заматываясь в одеяло. Вероятно, странные чувства рождены властвующими надо мной побочными эффектами исцеления ауры. Прав Ян, аура штука неустойчивая, нужно было побороть страх и поехать сегодня домой. От греха подальше.
Сам же «виновник» моего гипотетически возможного грехопадения наконец заговорил. Правда с чуть более отстраненным видом, чем обычно. Сухо, с нотками официальности.
– У тебя стресс, Мика. В последнее время на тебя свалилось слишком многое. Да и со мной ты проводишь едва ли не двадцать четыре часа в сутки. В сложившихся обстоятельствах, думаю, это нормально, что Хаос принял… – провел он по взъерошенной макушке ладонью, – хм-м-м… мою форму. Еще и Серёга постарался… Тебя просто замкнуло на мне, – на этих словах я вспыхнула, будто промасленный факел, а Бранов, вновь растрепав волосы, смущенно добавил. – Наверное, так. Это должно скоро пройти.
Я промолчала. Не зная, что тут еще сказать. Руки бы этому Серёге по самые плечи оторвать, конечно. Чтоб неповадно было ни в чем неповинных девушек на всяких там аспирантах «замыкать». Правда от мысли, что и с некоторыми аспирантами сейчас творится что-то похожее, отрывать руки разноглазому «амуру-самоучке» напрочь расхотелось.
– Так ты думаешь, что это мог быть не сон? – с ног до головы искупавшись в неловком молчании, заговорила я. – Это был Хаос?
– Не знаю, – честно признался Ян. – Очень странно, если и впрямь он с тобой через сон связался. О таком я никогда не слышал. Но как бы то ни было, сейчас ты в безопасности. Я рядом.
Я с благодарностью кивнула, не желая спорить. Чувствую, еще чуть-чуть, и придется аспиранту доплачивать за телохранительную деятельность.
– Но если и впрямь Хаос со мной в контакт вступил, мою ауру снова, – помахала я перед собой руками, кромсая воздух, – того-этого?
– Ты чувствуешь-то себя как? Я могу связаться с Серегой, он приедет…
– Не надо! – чересчур поспешно воскликнула я. – Хорошо я себя чувствую. Лучше не бывает! Честное слово.
Нет. Повторной «амурной» атаки я точно не вынесу. Вернее, вынесу, но от стыда потом сгорю. Останется от меня горстка пепла.
Бранов, явно моим оправданиям не поверив, поднялся, жестом призывая и меня на ноги встать.
– Нездоровых колебаний в твоей ауре я не чувствую, – ни с того ни с сего обхватил он ладонями моё лицо. Чуть развернул, обращая к свету.
Я замерла, пошире распахнув глаза.
Теплые ладони и пальцы. Мягкие, но в то же время чуть грубоватые. Собственно, как и положено. Даже лучше. Гораздо лучше, чем я себе представляла.
Погодите, а с каких это пор я воображаю, как Бранище ко мне прикасается?!
Пару секунд Ян пристально вглядывался в мое лицо. Но стоило ему лишь чуть склонить голову, и я на физическом уровне ощутила, как его взгляд, скользнув ниже, чуть задержался на губах.
– Нет, – наконец вынес вердикт аспирант, отняв руки от лица. – Хаос если и связался с тобой, то ауру не тронул. Но я все же завтра поговорю с Сергеем. Сегодня уже поздно совсем. Да и дел у него в баре и без нас сейчас невпроворот.
Я кивнула и вновь опустилась в кресло. Ян присел напротив, по привычке сцепив пальцы. Да до того крепко, что они едва подрагивали.
Немного помолчали, а затем, я заговорила.
– Он говорил, что я его сокровище. Когда мы были в «Императоре», Хаос говорил со мной. Он хотел, чтобы я осталась с ним.
– Ему подобные охотятся энергией, – Бранов говорил с плохо скрываемой напускной беспечностью. – Любой ценой готовы ее получить.
– Знаю, – перебила я. – Но он не отправил меня в материю, как всех остальных. Он говорил, что хочет, чтобы я была счастлива. Говорил, что весь мир тогда будет счастлив.
