Текст книги "Тьма уже внутри (СИ)"
Автор книги: Алана Русс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Оксанкино плечо все еще кровоточило, а состояние ухудшалось с каждым мгновением. Казалось, она попросту меня не слышит. Страшно представить, что было бы с ней, если бы не удивительная способность кошкотов исцелять.
– Сумасшествие какое-то, – простонала подруга. – Чистое безумие. Я с ума сошла, да? – подняла она на меня огромные от ужаса глаза.
Я медленно покачала головой. Пока пробирались к машине темными дворами-переходами, попыталась кратко изложить суть происходящего. Очень кратко и очень пыталась. Судя по всему, вышло впечатляюще.
Оксана не глядела на заталкиваемых мной на заднее сидение автомобиля кошкотов и сфинкса, не ревела и не вырывала в панике волосы. Просто молча стояла, облокотившись на холодную, покрытую тьмой крохотных капелек воды машину. И я ее не тревожила, давая время хоть немного прийти в себя и поразмыслить.
– Нужно спешить, Создательница, – из недр машины послышался трескучий голос Мут. – Дыры в ее ауре расползаются все сильнее!
– Оксаночка, – взмолилась я, – ну же!
Подруга протяжно вздохнула, затягивая побольше воздуха и, кривясь от боли, уселась впереди. Я рухнула на водительское сидение, помогла ей пристегнуться.
– А где тот… – с трудом поглотил привычное для себя ругательство Джахо, – человек, что был с тобой в прошлый раз?
– Ян, – подсказала Шани, в волнении когтя оголовок Оксанкиного сидения.
Вожак кивнул, пробасив:
– Да. Он толковый. Для человека.
Я промолчала, поворачивая ключ в замке зажигания дрожащими руками.
– Похоже, тебе есть еще о чем мне рассказать, – нервно засмеялась Оксана и тут же охнула, схватившись за плечо.
– Есть. Но сперва тебе нужно поправиться, – пробубнила я. – Ну, покатили.
– Создательница! – едва стронулись, завопила Шани, скребанув когтями по стеклу.
Вожак тоже опасливо заурчал и завозился так, что кресло подо мной ходуном заходило, грозясь вырваться с места и приложить меня носом к лобовому стеклу.
– Только не угробь нас напоследок, Мик, – простонала Оксана, прикрывая глаза.
Лямка ремня безопасности, прочно фиксирующая ее на месте, врезалась в плечо, и оно принялось кровоточить с прежней силой. Мут, расположившись между котами, протянула лапу и коснулась Оксанкиной руки.
Водительских прав у меня нет. Вожу я неважно. Однако, учитывая все то, что произошло за сегодняшний вечер, можно считать, нам везёт. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы светлая полоса удачи вдруг внезапно не закончилась.
– Спокойствие, – напряженным голосом проговорила я. – Только спокойствие! Верьте мне.
Коты замолкли. Кажется, Шани начало мутить. Да и с каждым неудачным поворотом и гневным окликом Оксаны, напряжение позади лишь росло. Масла в огонь недоверия подбавляло и Его Императорское Величество, любовно уложенное мной прямиком на коленки иномирным пассажирам.
– Зачем тащить этого с собой? – сощурился Джахо, брезгливо дёрнув усами, когда императорские ноги, облаченные в золотистые сандалии упёрлись ему едва ли не в морду. – Может, он дохлый?
Он с надеждой принюхался.
– Нет, – отрезала я. – Он дышит, просто без сознания. Оставим на улице в этих королевских одеждах, – махнула я на лёгкий, длиной по самые пяты халат, расшитый золотом, – точно околеет. А нам и одного трупа Чори вот так хватает, – черканула я пальцем чуть выше лба.
Пусть и неохотно, но кошкот вынужден был со мной согласиться. Даже лапой ноги Айтера прихватил, чтобы не завалился ненароком столь высокопоставленный груз.
Император же до сих пор пребывал в забытьи. Мут прикасалась к нему в попытке исцелить, но безуспешно. Моя робкая попытка удостовериться, что его тело не захвачено Хаосом, тоже плодов не принесла. Мужчина будто бы просто крепко спал, мерно дыша. Эдакая спящая красавица в мужском исполнении.
Спустя полчаса Оксанкин новенький «Рено» мчал по ночному, застрявшему где-то между зимой и осенью городу, а я то и дело поглядывала в зеркало заднего вида на троицу, со смертельно перепуганным видом, устроившуюся на заднем сидении. Забраться в столь странное устройство кошкотов подвигла лишь безоговорочная вера. Вера в своего создателя.
Джахо без раздумий перегрыз глотку своему соплеменнику, едва тот посмел ослушаться его прямого приказа. Приказа не навредить мне. Шани, сжимаясь в страхе, шептала мольбы своему кошачьему божеству каждый раз, когда я совершала неудачный маневр, но всеми силами пыталась вести себя достойно. Одна лишь старуха сфинкс пусть и была напугана, но смотрела на пролетающие огни и рекламные щиты с восторженным интересом.
Все они даже до конца еще и не осознают, что преступили черту, отделяющую два мира, но свято верят: я помогу им. Во мне же веры было куда меньше, но сейчас я их единственная надежда. Они мне доверяют, а это накладывает печать удвоенной ответственности. Я должна сделать все, чтобы оградить Джахо и малую часть его стаи от беды. Не позволить сгинуть в моем, реальном мире и вернуть обратно в закулисье. Но с чего начать?
Идея позвонить Мише тут же была отвергнута. Люди из Ордена навряд ли станут церемониться с кошкотами. Убьют. Ведь они нарушители равновесия, их не должно быть в реальном мире. Ну а Ян…
Машину тряхнуло на вытаявшей из-под снега внушительной выбоине в дорожном полотне, и вновь Шани заскулила, прикрывая огромные фосфоресцирующие глаза лапами, а Оксана застонала. Искоса глянув на подругу, бледнеющую с каждой минутой все сильнее, я решительнее стиснула руль и подбавила скорости.
Что ж, Ян прав. Пора мне научиться разбираться со своими проблемами самостоятельно.
***
– Вы там как? – обернулась я, едва припарковавшись за домом в укромном уголке двора.
Вопрос был излишним. Навряд ли у кошкотов и старухи-сфинкса появится желание еще хоть раз прокатиться в автомобиле. Шани и без того вцепилась в переднее сидение, светя глазами с горячей мольбой. Не будь она от кончиков ушей, сейчас испуганно прижатых к голове, до хвоста покрыта шерстью с густым подшерстком, наверняка могла бы в бледности посоревноваться с призраком. Джахо беспрестанно ворчал, ну а Айтер лежал-полеживал, мерно, но слабо дыша.
– Создательница! – цепляясь крыльями, рванулась вперед Мут, но я, ловко сбросив испорченный когтями и грязью пуховик, выбралась наружу.
– Ждите здесь, – заглянула перед тем, как захлопнуть дверцу, – из машины ни ногой, ни лапой! Оксана, держись, сейчас все будет хорошо.
Подруга, плотно сжав губы, кивнула, приоткрывая окно. А я уже нестройным шагом спешила к бару со знакомыми чуть выцветшим вывесками.
К счастью, везение, решив, что нам и без того досталось на год вперёд, не подвело. Сергей был на месте и отыскался быстрее, чем меня в таком виде: грязных джинсах и явно заметных пятнах крови на спине и плечах, выставили прочь.
– Серёж, прошу, помоги! – тараторила я, спеша за разноглазым через заднюю дверь на выход. – Хаос напал, изувечив Оксану! Сфинкс говорит, ее раны расползаются.
На слове сфинкс Сергей обернулся, отклонившись в изумлении. Но подробностей не выспрашивал. Лёгкий ступор посетил его, едва он отворил переднюю дверь, уставившись на Оксану, а затем и на замершую позади троицу с императором в ногах.
– Добрый вечер, – судя по тону, улыбка растянулась у амура от уха до уха. – Привет, Оксана. Я Сергей, – лихо отстегнул он ремень безопасности и выхватил соседку из плена пропитавшегося кровью сидения. Развернул к себе, обхватив ладонями лицо.
– Вы врач? – слабо прокряхтела Оксана, цепляясь за крепкую, татуированную шею из последних сил, чтобы не завалиться на коробку передач спиной.
– Вроде того, – непередаваемо тепло улыбнулся разноглазый, что даже мне значительно полегчало. – Маша что, не рассказывала еще обо мне? – соседка покачала головой, прикрывая глаза и болезненно морщась. – Надо же, а она за две с половиной минуты успела о тебе столько рассказать… Разве что я не знаю номер твоего страхового полиса. Ну и фамилию можно было бы. Для пущей важности.
Снова улыбка, и я, облегченно выдохнув, наконец окончательно оттаяла. Теперь точно с Оксаной все будет хорошо. Сергей свое дело знает.
– Семенова, – отозвалась подруга, – Оксана Владимировна. А номер полиса я и сама не скажу… Мик, там где-то сумка моя, – заводила она в пространстве рукой. – Он может быть там, но я не уверена. И кошелек где-то…
Похоже, Оксана медленно, но верно выпадала из реальности, не в силах отличить шутку.
– Не бери в голову. Не брошу же я такую очаровательную девушку из-за отсутствия документов, – уже водил руками над Оксанкой Сергей. – И денег я не возьму. Разве что поужинать… Да. Ужин вполне оплатит мои услуги.
Затем, цокнув, усадил ее вновь в кресло, захлопнул дверь, обежал машину, заскочил на водительское сидение. Единственная отворенная дверца щелкнула запорным механизмом.
Оказавшись на улице одна, я поежилась, оглядывая сырую темноту вокруг и прислушиваясь к внутренним ощущениям. Нельзя расслабляться. Нужно еще на подступах учуять Хаос, если он вновь решится напасть.
Развернувшись спиной к автомобилю, принялась нести дозор. Глядела так, что вскоре глаза заныли от напряжения.
– Ну и силища у этой твари была, – устало потрясая кистями рук, выбрался наконец Сергей наружу и подошел ко мне. – Мне нужно подзарядиться теперь. И не раз, наверное.
– Как Оксана? – тут же встрепенулась я.
– Порядок, – кивнул разноглазый, ежась. Подруга тем временем сама отворила дверь, высунув обе ноги наружу и поставив их на асфальт, уперлась лбом в ладони и сложилась пополам. – Старуха подлатает ее физическую оболочку. Только не советую отпускать сейчас ее куда бы то ни было одну. Такие раны в ауре будут затягиваться еще пару дней. Но ничего страшного. Зато, – подмигнул Сергей, – штырить, как тебя, не будет.
Игнорируя неловкость, я кивнула. Оксана простонала что-то, ерзая на сидении, а Сергей, смерив ее долгим, странновато-голодным взглядом, добавил:
– Ну, или будет, но только самую малость.
– Ничего, мы теперь уж справимся как-нибудь. Спасибо тебе, – отбросив стеснение, крепко обняла амура я. – Не знаю, что бы мы без тебя делали! Честное слово.
– Пустяки, – похлопал меня по спине Сергей, заставив застонать. Раны от когтей Шани и ушибы хоть и подлатала Мут, все же давали о себе знать. – Интересная у тебя компания, – поглядел он на чуть высунувшийся в окно треугольный нос Шани, с блаженством втянувший свежий воздух.
– Хаос открыл коридор и вытолкнул их в наш мир. Кошкотов и императора. Не знаю, почему он все еще не пришел в себя. Исцеление на него не действует.
– Их ауры я не вижу, они ведь… – почесал переносицу Сергей, – вроде как не существуют. В нашем мире, по крайней мере.
– И на том спасибо, – выдохнула я.
Оставалось надеяться, что Айтер все же придет в себя в скором времени. Может, его головой крепко приложило, когда из коридора выкинуло? Нужно было все же чалму раскрутить, поглядеть…
– Так это был коридор, говоришь, – задумчиво протянул Сергей. Я кивнула. – Красота, – проворчал он. – И далеко отсюда?
Я попыталась кратко, но четко рассказать обо всем. И о голосе, и о котах. Ко всеобщему ужасу разноглазый, стерев с лица привычное благодушие, сурово поджал губы, услышав об оставленном на месте теле Чори. Теперь Хранители поймут, что помимо кота вышел кто-то еще, а значит, будут искать с особой тщательностью.
– Короче, я тебя понял, – в муке потер лицо широченной ладонью Сергей. – Ты в заднице. Но Ян-то где?
В груди запылало, а на глазах навернулись непрошеные слезы. За все то время, что мне довелось быть с Яном, я привыкла к нему. Прикипела. Знала, что есть кто-то, кто прикроет тыл, защитит и укроет. А теперь… Что же делать теперь? Да что толку скрывать, он нравится мне. Как мужчина. Вернее, нравился. Теперь, я вообще сомневалась уместны ли чувства.
Первичная злость сменилась разочарованием, а затем и болью. Ян отказался от меня так легко, что не верилось. Однако факты говорили сами за себя. Он сейчас за много километров отсюда, а я здесь. И я не хочу больше быть ярмом на его шее.
– Так, – интерпретируя мое молчание по-своему, достал Сергей мобильный, – какого хрена он вообще…
И прежде чем я зачастила: «Не надо! Не надо, Серёжа!», разноглазый поднес трубку к уху.
– Хай, Браныч! Ты где? – я, сквозь землю желая провалиться, вслушивалась в неразборчивое бурчание голоса в трубке. – Ну, ясно. Слушай, а ты в курсе, – раздраженно подняв руку и повернувшись ко мне спиной, на тон выше заговорил Сергей, – какого лешего твоя «просто Слышащий» носится по городу среди ночи с израненной в лохмотья подружкой и парочкой, – он бросил сердитый, совсем не свойственный ему взгляд на Оксанкин «Рено», – котят-переростков?
Несколько секунд из трубки не доносилось ни звука, а затем, только один короткий… В общем, несмотря на всю свою внешнюю благовоспитанность, маргинальной бранью Бранище не брезгует.
– Вот и я о том же, – воскликнул Сергей. – Какого черта тебя нет здесь? Да не ори ты! Сам знаю, что делать! Мика, – Сергей с легким удивлением обернулся, и я невольно ухватила ртом воздух, чуя тепло на лопатках и груди, – с ней нормально все. Нормально, говорю! Ранена, но только физически. Вся спина в кровище.
– Сереж, – судорожно замотала головой я, но разноглазый с явным удовольствием сощурился.
– У них, как я понял, с котиками недоразумение вышло. Почему не она звонит? Ну а это, – ответил он на очередной оклик Яна из трубки, – ты сам у нее спросишь. Двигай давай сюда быстрее, пока еще какая-нибудь тварь на нас из параллельной вселенной не вывалилась. Давай. Некогда нам тут… эй, прием! – от уха к уху переложил трубку Сергей, мельком глянул на дисплей. – Что у тебя со связью там? Прием!
В проводах загудело. Едва было закончившийся дождь хлынул с новой силой, словно ветер нещадно срывал капли с отощавших туч. Но это ни на йоту не походило на каприз вдруг разбушевавшейся погоды. Я испуганно присела, готовясь встретить очередную вспышку яркого света открывающегося коридора.
Что бы там ни говорил Ян, этот Хаос явно рвет в клочья все шаблоны. Второй выброс за пару часов? Да он совсем помешался!
– Берегись!
Я едва разобрала сквозь свист голос Сергея, как мощная воздушная волна толкнула меня в грудь. На все еще слабых ногах устояла только благодаря тому, что позади была машина, и я вовремя за нее ухватилась.
Разноглазый оказался куда устойчивее меня, и как был, присел на корточки, крича в трубку проклятия.
Я прикрыла глаза рукой, вглядываясь в центр темной воронки. Она вращалась, подобно смерчу, но не втягивала все вокруг. Темные вихри струями вырывались, кружась и со временем истончаясь. И с каждой секундой воронка становилась все шире, объемнее. До тех пор, пока не стала похожа на гигантский шар.
С глухим звуком шар разорвался, и все вокруг заволокло дымкой, распространяющей стойкий запах озона и обнажающей темный, парящий в паре десятков сантиметров над землей человеческий силуэт в центре.
Сергей медленно, не отнимая телефон от уха, поднялся, Кошкоты ревели позади, скребя лапами по стеклам и обивке. Оксана, в страхе подобрав ноги и захлопнув дверцу, теперь беспрестанно тшикала на котов и с ужасом выглядывала в окно. Я же замерла, чуя, как и все вокруг остановилось. Даже не была уверена, что планета в эту секунду продолжает бег вокруг своей оси.
– Я-ян?
Бранов, тяжело дыша и, кажется, до сих пор не осознавая произошедшее, обернулся, разгоняя остатки дымной пелены. И едва страшным, потемневшим и совсем чужим взглядом отыскал меня, как темное облако рассеялась окончательно, и аспирант рухнул прямиком на асфальт с тяжёлым стоном.
– Ну ни… чего ж себе! – зачем-то выругался Сергей в трубку наперерез громким коротким гудкам. – Браныч, я, конечно, говорил двигать быстрее, но…
Ян, ни слова не произнося в ответ, перевалился на спину и замер, наконец разжав кулак и выпустив изувеченные обломки еще совсем новенького смартфона.
**Междуглавие**
Ян перекатился, на бок. Опираясь на локти, с трудом приподнялся. Однако первая попытка встать не увенчалась успехом, и он вновь рухнул на землю.
Землю?
Приподнявшись, Ян энергично потряс головой. Нет. Он четко помнил, что прямо под ним еще секунду назад был асфальт. Мокрый холодный камень, разодравший джинсы на колене при падении. А теперь…
– Ну, наконец-то. Я уж думал, ты так и будешь в обмороке валяться.
Голос знакомый. Настолько знакомый, что нутро сжалось. Какого черта? Этого не может…
Выжав из себя остатки сил, все же удалось подняться с мелкой травяной поросли и попытаться сфокусироваться на говорившем. Особого труда это не составило. Дневной свет лился будто бы отовсюду разом, хотя и слепящего солнечного шара на небе невиданно-синего оттенка видно не было.
– Здравствуй, «Я», – приветственно раскинув руки, издевательски чуть склонил голову человек, поразительно похожий на Яна.
Ян даже невольно коснулся своего лица. До боли знакомый незнакомец повторил жест. Отражение? Почти готов в это поверить, если бы не эта сомнительного происхождения веселость на его физиономии, которая совсем… Ну вот совсем невозможна и неуместна при нынешнем состоянии Яна.
– Я? – переспросил Ян. – Здравствуй, «Я»?
Едва уловимое движение, но отражение вновь повторило. Разве что губы его не шевелились, когда Ян говорил.
Может, это галлюцинации умирающего мозга? Говорят, людям невесть что перед смертью привидеться может. Интересно, а это и впрямь конец, или его еще успеют откачать?
Ян вновь пощупал себя, оглядываясь. Вокруг было довольно пусто. Только земля, местами абсолютно голая, с небольшими островками мелкой травы под ногами, да словно из прозрачных паутинок сотканная стена впереди. Лишь вдали, за спиной у застывшего отражения самого Яна, виднелись массивы темных гор, колючие пики которых словно подрагивали, то и дело двоясь. Но стоило приглядеться, средь серого камня и голых веников деревьев удалось разглядеть светлое пятнышко, – строение, поразительно похожее на…
– Парфенон? – узнал Ян очертания памятника античной архитектуры со множеством колонн. – Что за…
Окончательно растерявшись, он тронул носком кроссовка камешек. Тот тут же будто в текстуры провалился и теперь дрожал, словно вот-вот выроет под собой подземный ход и скроется с глаз, точно червь.
Нет. На реальность и впрямь ни капли не походит. Значит, все. Баста. Допрыгался. Черт… А он ведь еще столько сделать не успел! Столько сказать. А Мика? Последнее, что помнил, как она нависла над ним, тормоша. Даже в темноте видел, какая тревога на ее лице.
Ян приложил отчего-то все еще теплую ладонь к покрывшемуся испариной лбу. Грудь тут же будто в тиски облекло. Стало трудно дышать, и ворот рубахи словно в удавку обратился.
Чтобы хоть вдох сделать, пришлось вырвать первые пару пуговиц с корнями, потому как пальцы совсем не слушались и бороться с узкими прорезными петлями наотрез отказывались.
– Воу-воу! Не истери! Ты жив, – утешило отражение до сих пор с равнодушным видом наблюдавшее издали. – Уж я тебе, глупое ты существо, помереть не дам. Хрена-с.
Ян сглотнул, сделав неуверенный шаг вперёд. Прямо к колышущейся полупрозрачной стене.
Завеса! И как он ее сразу-то не признал? Это многое проясняет и, что самое важное, отменяет преждевременную кончину. Радость-то какая!
Взбодрившись, Ян снова шагнул. Отражение, на удивление, оставалось неподвижным.
– Где я?
Спрашивать, кто ты? Почему все вокруг больше напоминает картины Дали, смысла не было. Дураку понятно. Конечно, если этот самый дурак не слепой и обладает базовыми знаниями о параллельных мирах и Хаосе.
Отражение покачнулась, сунув руки в карманы, деловито огляделось и вновь уставилось на свой прототип, растянув губы в усмешке. Твою ж за ногу! Да такой полуулыбочкой только девиц в штабеля и укладывать.
– Где? Гм-м… Там где и положено, очевидно.
Ян с силой потер лоб. Крохотные осколки смартфона, все еще торчавшие из ладони, кольнули. Но боли не было. Странно.
– Мне положено быть где угодно, но точно не в закулисье, – пробормотал Ян, выдернув один из осколочков пластика. – И уж точно говорить с тебе подобными я не могу. Даже если очень захочу. Я Укротитель, не Слышащий.
– М-м-м, – задрал подбородок тот, другой, что был раздражающе похож на Яна. – Позволю себе вставить крохотную ремарку. Кажется, это я говорю с тобой, так что… Можешь поблагодарить за оказанную честь.
– Кто ты? – пора уже заканчивать с прелюдией. Надоело. – Я понимаю, что Хаос, но из какой истории? Чего тебе надо?
Изменений в своей ауре Ян не ощущал. Она была целой, как и прежде. Собственно, потому последний вопрос и приобретал особый смысл.
Отражение на это закатило глаза и картинно вздохнуло.
– Ну почему ты такой ограниченный? Вы все, – обвел он рукой пространство, будто кроме них здесь тьма народу толпилась. – Всё постичь, заключить в рамки. Иначе, не жить. Иначе, мучаетесь от безызвестности. Кстати, я заметил, что безызвестность вас прямо-таки убивает, – постучало отражение по переносице. Самостоятельно. Без "помощи" Яна. – Хотя на самом деле все гораздо проще. Нужно лишь понять, что ничто не имеет границ. Принять, как данное, и жить в свое удовольствие. И остальных не мучать и не запирать в одиночестве на десятки лет.
Выразительный, явно с намеком взгляд…
– Понимаешь, о чем я?
– Нет желания, – почему-то разозлился Ян.
– Ой, – сморщилась отражение, – снова здорова! Мне за тебя порой стыдно. Вернее, за себя, – тот, другой Ян, будто бы задумался. – Ты эпический зануда. Нет, ну правда! Но все, по неведомой вселенской несправедливости, видят лишь тебя.
– Уж лучше быть занудой, – парировал Ян, – чем тварью.
– Поспешу выразить несогласие, – развело руками отражение, улыбаясь, но тут же обернулось. – Ну вот. А мне тот уголок мира больше всего нравился.
Ян во все глаза вытаращился, глядя, как он сам, а вернее, наверняка издёвки ради созданная, его копия, заложив руки за спину, наблюдает за рушащимися белоснежными колоннами, обращающимися не то в пыль, не то в туман. Антрацитовое небо там, на горизонте, тускнело. Терялось в пыли. Будто кто-то умело орудовал ластиком.
– Что…
– Почему мир рушится? – обернулась копия.
– Тебе сил не хватает его питать. Это я и без тебя понял.
– Отстойно звучит, – вновь отвернулось отражение. – Но да. Порой что-то исчезает. Вчера целый кусок моего личного экспериментального леса канал в бездну. Хорошо еще не успел населить его живностью. Жалко было бы. А с тех пор, как ты узнал обо мне… Да ты ж мне все чакры перекрыл, засранец! – в ярости ткнул он пальцем в Яна. – Я ж тут стараюсь, между прочим! Батрачу без выходных без проходны…
Но Ян не слушал. Будто громом пораженный, он отступил назад. И еще немного. Отражение замолкло и изобразило удивление вполне умело.
– О, так до тебя только дошло что ли?
Гул смолк. Разрушение наконец прекратилось. Туман перемешанный с пылью рассеялся, словно ничего и не было. Только обрывочек земли, покрытый изумрудного цвета травой, будто бы просто стал меньше, а горизонт, за которым в беспорядке вихрилась не то пустота, не то просто непроглядно-серые тучи, стал хоть немного, но ближе.
– Ты… Хаос? – прошептал Ян. – Ты часть меня…
– …что вечно хочет зла и вечно совершает благо, – продолжал каламбурить собеседник. – Ха, дружище. Я до последней секунды надеялся, что ты сообразительнее, – помассировало висок отражение с обреченным видом. – Ну почему? За какие такие заслуги у тебя преимущество? Я мог бы куда больше полезностей сделать.
Хаос картинно прикрыл ладонью глаза, подчеркивая вселенскую обреченность. Такой же ладонью, что и у Яна. Даже часы, и те скопировал, не поленился. Вот сволочь!
– Какого черта ты в моем обличии? – зарычал Ян, потеряв рассудок и двинувшись на врага.
– Тебе жалко что ли?
– Это мое тело!
– И мое тоже. Оно меня вполне устраивает. Удобное. И девушки в восторге. Правда, – скривил губы Хаос с вполне искренней жалостью в глазах, – в последнее время ты что-то совсем утух. Пару лет назад мы куда веселее время проводили.
Сволочь! И сколько раз он делил с ним сознание? А что если половину своей жизни Ян вообще прожил не сам?
Ярость и страх охватили. И сил бороться с ними не было. Ян рванул вперед, целиком окунувшись в завесу, но та растянулась, обволакивая его плечи, пальцы, и будто перепонки меж ними взращивая.
– Неа, – покачал головой Хаос, даже на миллиметр не сдвинувшись. – Я сто раз так делал, оно не пускает. Твоя сущность Укротителя, видать, нехило усиливает стену.
И правда. Не успел он договорить, как Яна отбросило назад, на свою часть территории. Причем с такой силой, что он, пролетев по воздуху несколько метров, рухнул навзничь, взрыхлив землю.
Дыхание перехватило.
– Эй! Ты там в порядке, братец?
– Не брат ты мне… – с трудом поднялся Ян, буравя взглядом того, кто величал себя Хаосом. Того, кто не только его жизнь в ад превратил, но еще и лицо украл.
– Ну-ну, мы ближе, чем тебе кажется. Мы одно целое. Сиамские близнецы, ну, или Инь и Ян, если хочешь. Ха! Забавно… – восторженно замахал руками Хаос. – Инь и Ян… Ян! Понимаешь, да?
– Нет. И не хочу понимать. Мы не одно. Я совсем другой! Я нормальный!
– Ага, – сморщился Хаос. – Говори себе это каждый день перед сном. Слушай, – с намеком на искренность улыбнулся он. – Ну, право слово! Мы же не чужие друг другу… почти люди. Предлагаю договориться и дело с концом. Все останутся в шоколаде. Ты точно отхватишь самую аппетитную часть пирога.
Хаос подмигнул, поджав губы. Искусственно созданное лицо светилось от удовольствия. Однако Ян вновь покачал головой. Все эти ассоциации с едой… О чем он вообще?
– Да за что же мне это? – взвыл Хаос, взъерошив волосы. – Начни соображать уже, прошу! Я ж о писаке твоей речь веду: Машке-милашке! Мне ты можешь не рассказывать байки-небылицы, что тебе чихать на нее.
Ян нахмурился, потерев лицо ладонями. То ли и впрямь он отупел враз, головой тюкнувшись, то ли эта скотина намеренно его путала, воздействуя. Это ведь его мир, а значит, Ян здесь беззащитнее младенца.
– В любом случае, при чем здесь Мика?
– Все просто, – с видимым облегчением выдохнул Хаос. – Ты даёшь мне чуть больше свободы, а я, – он прикрыл глаза ладонью, выглядывая сквозь пальцы, – не вмешиваюсь в ваши междусобойчики. И даже почти не подглядываю.
– Нет.
– Нет?
Ян покачал головой, с каким-то садистским удовольствием наблюдая, как глаза у его копии округляются, наполняясь недоумением. Раз уж эта скотина затащила его ради того, чтобы сделать столь идиотское предложение…
– Нет, – повторил он куда громче. – Ты в безвыходном положении. Твой мир рушится. Тебе не хватает ни сил, ни энергии.
– Но силенок, чтобы перенести нас обоих прямиком к ногам твоей красотули, у меня хватило, – мерзко усмехнулся Хаос. – Я очень волновался. Она хорошенькая. Мне такие…
– Замолчи.
Хаос скрестил руки на груди. Все же переиграл, зараза. Вынудил потерять контроль.
– Так мы договорились?
– Я же сказал, – взмахнул рукой Ян. – Ты мерзость. Тварь, не заслуживающая ни договоров, ни задушевных бесед.
– Ты сейчас и о себе говоришь в том числе, – вставил Хаос, но Ян не слушал.
– Я не выпущу тебя в реальность.
– И после таких-то слов это я еще и нелюдь? Вопиющая несправедливость.
Ян приблизился, угрожающе выставив руку. Власть над собой и своими эмоциями он потерял окончательно. Не разделяй их с Хаосом сейчас прочная стена завесы, он бы уже пару минут как дурь из него выколачивал.
– Ты останешься здесь. И когда энергия иссякнет, твой мир превратится в туман. В ничто. Ты сдохнешь в пустоте.
– Интересное предложение, но, нет. Ты, кажется, не совсем уловил суть вопроса, – Хаос впервые за все время шагнул. Будто бы неумело, неровно, чуть пошатываясь. – Ты не можешь меня уничтожить. Пока живешь ты, и я буду здравствовать. И что бы ты там не удумал, – предостерегающе выставил он палец, – и тебе я помереть не дам. Так что можешь считать меня своим ангелком-хранителем.
Хаос засмеялся, выписывая над собственной головой окружность, будто нимб. Но беспечность на лице явно была напускной. Это заставило насторожиться.
– Ты сам сказал, что мир рушится, – напомнил Ян. – Не задумывался, что будет, когда последний клочок земли исчезнет?
Создать и на своем лице расслабленную улыбку он даже и не потрудился. Хаос явно все его уловки вскроет. Равно как и понимает, что и Ян его давненько раскусил. Но, надо признать, свою роль этот вдруг обретший форму сгусток энергии отыгрывал безупречно. Оставалось и Яну влиться в эту струю всеобщего пафоса, чтобы хоть что-то дельное почерпнуть.
– Не исчезнет, – махнул рукой Хаос. На сей раз и впрямь совершенно спокойно. – Говорю же, пока ты жив, жить буду и я. Ну и мир, созданный мной, соответственно.
– Выходит, я поддерживаю в тебе жизнь?
– Как бы тебя это ни бесило, но да. Кстати, твоя маленькая писака тоже вносит посильный вклад в мое существование, – продолжал Хаос тараторить. – Я уже даже подумываю, а не назвать ли в ее честь гору какую? Ну, или озеро. Поэтичненько, ты не находишь? Ей должно понравиться.
Хаос с задумчивым видом крутанулся на месте, оглядываясь, а Ян, прекратив наконец выколупывать из ладони осколки, с удивлением вскинул брови.
Не к добру все эти разговоры о Мике. Да и каким образом она поддерживает в нем жизнь?
– С чего бы такие широкие жесты?
Земля вновь ходуном заходила. Пришлось пошире расставить ноги, чтобы сохранить равновесие. Свет на долю секунды померк, а затем снова все вокруг залили солнечные блики как ни в чем не бывало. Хаос огляделся, цокнул, бросив пару ругательств.
– И вот так уже несколько раз было. Я начинаю беспокоиться, братишка! Ты бы как-то поактивнее что ли уже начал действовать. А то того и гляди придется мне при свечах свой век коротать. Это, конечно, романтично, но не в одну же каску! Ну, или… – заговорщически сверкнул он глазами, перейдя на шепот, – можешь отпустить ко мне эту свою Ми-ку на часок-другой. По-братски. Скучать ей здесь точно не придется.
Ян стиснул зубы. Если он хоть раз в жизни вот так себя вел… Хоть разочек! То впору брать и топиться. Ибо стыдоба в чистом виде.
– Сдалась тебе она, – пробурчал он, утирая кровь с ладони о штанину. – Найди себе кого-нибудь или создай. И извращайся как хочешь.
– Да я бы и с радостью, – кисло промямлил Хаос. – Но ты же хуже тюремщика. Хотя грех мне жалиться, – вновь заулыбался он. Похоже, долго грустить он априори был неспособен. – Мне, в отличие от многих, хотя бы голодать не приходится. Так что в знак моего величайшего расположения, оставлю-ка я девицу тебе.
Хаос учтиво склонил голову, отвесив поклон.
Кажется, первая дощечка коммуникативного мостика заложена. Ян едва улыбнулся, нарочито смущенно сунув руки в карманы. Что ж, раз хотел побрататься, получай фашист гранату.
– Рад, что мы так легко договорились. Она мне дорога. Но тебе ли об этом не знать. Верно?
