Текст книги "Тьма уже внутри (СИ)"
Автор книги: Алана Русс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
– Довольно!
Яна захлестнула злость и… что это? Ревность?
Странное липкое чувство, идущее прямо из глубины нутра, оно рождалось словно бы в центре солнечного сплетения. Цепляясь ледяными лапами, оно поднималось вверх по позвоночнику. Заполняло голову и разжигало огонь ярости, дым от которого застил глаза.
Ян вскинул ладонь, заставляя огонь на пальцах запылать с новой силой, и решительно кивнул. Пора было прекращать сеанс нежностей и развешивания лапши по ушам.
Мут враг! И она смеет так преданно глядеть Мике в глаза и ждать отклика ее души, ее ауры? Лживая…
– Ловко же ты прикидываешься мягкой и послушной. Но сути твоей это не меняет!
– Ян, остановись! – повисла на руке Мика, но сияющий залп уже сорвался с пальцев, и рванул вперед, оставляя за собой сизый шлейф.
Мимо.
Мут, не отводя словно бы осуждающего взгляда, просто отступила в сторону, и заряд угодил в стену. Обои, и без того по неизвестной причине потемневшие, в месте удара, словно обуглились.
– Проворная тварь, – пытался высвободиться из слабенького девичьего захвата Ян, не нанося увечий. И ему бы это удалось, если бы не Серега.
Тот бросился к Мике на подмогу и, обхватив Яна за плечи, повалил его на пол. Кто-то закричал, коты зашипели, а виски вновь пронзила боль. Оказавшись прижатым щекой к ковру, Ян замычал.
– Отпусти!
– Пока не угомонишься, шиш я тебя выпущу, – прохрипел Сергей, сцепив руки в прочный замок на груди Яна.
Перед глазами поплыли пятна.
– Задушишь…
Сергей сперва замешкался, но затем ослабил хватку.
– Я тебя свяжу, если снова начнешь, – пригрозил он.
– Да, – пытался отдышаться Ян, не в силах подняться на ноги. – Я спокоен. Спокоен, – и поелозив по ковру, прислонился спиной к дивану, запрокинув голову назад.
Гостиная погрузилась в молчание. Минуту спустя из-за кресла показалось широкое личико незнакомой девицы. Яну даже сперва показалось, что он снова ныряет в бред, но девушка кивнула. В знак приветствия что ли?
– Здравствуйте, Ян Викторович.
Слышал ли он в жизни что-либо более неуместное, вспомнить так и не сумел.
– Здравствуй… – судорожно перебирал Ян в памяти лица, места, имена, – Оксана?
Девушка утвердительно кивнула, опасливо скосившись на Мику, а из груди Яна против воли вырвался протяжный стон.
Красота. Полный набор! Еще одной студентки, знающей о его секрете, для абсолютного счастья и не хватало.
– Как ты выбралась из материи? – спросил Ян у Мут, решив без надобности больше светящимися шарами не швыряться. Ради сохранения хотя бы призрака былой репутации.
Старуха ответила по-прежнему вежливо, сдержано.
– Вышла через коридор вслед за Джахо. Шла за ним попятам, но Хаос, захвативший его, был слишком слаб. Лишь песчинка от общей массы. Он не чуял меня. А потом нас нашла Создательница. Вернее, мы нашли ее.
Сфинкс поглядела на Мику, и взгляд ее неожиданно потеплел.
– Поверь, я не желала никому зла, юный Укротитель, – снова повторила Мут, присаживаясь перед Яном на задние лапы, словно на колени, в знак искренности и чистоты намерений. – Ни Мике, ни ее друзьям, ни даже тебе. Я знала, что Хаос будет искать Создателя. Потому и вышла в этот мир.
– Она спасла нас, Ян, – негромко проговорила Мика. – Меня и Оксану. Она и Шани с Джахо помогла освободить от власти Хаоса. Сама бы я не догадалась вытолкнуть его силой мысли.
– Догадалась бы, – вновь с необъяснимым теплом поглядела на девушку Мут. – Ты Создатель, а значит, почувствовала бы.
Ян тяжело вздохнул. Отпускать старуху было опасно, но после кивка самого Сергея, от идеи выжечь эту темную крылатую гадость одним взмахом руки пришлось отказаться. Правда до зуда не хотелось.
– Не пытайся казаться хорошей, – решил все же обозначить совою позицию Ян. – И не жди, что тебе хоть кто-то…
– Она закрыла собой Машу.
Ян оборвал себя на полуслове и закрутил головой, ища взглядом обладательницу низковатого, но такого знакомого голоса. Неужто, она тоже здесь? Как же он ее не заметил…
– Когда ты пришел в себя и едва не сжег нас заживо, Мут закрыла собой Машу, – повторила Марта, изо всех сил сжимая в пальцах спинку кресла. – Так что включи логику, Ян. Если бы она не призвала свой Хаос…
– Я бы погибла, наверное, – словно ножом в грудь, ударила словами Мика, и Ян уткнулся лицом в ладони, болезненно сморщившись.
Так вот чьи крылья, окутанные туманом, он видел. Это была Мут.
Золотые искры на пальцах в то же мгновение погасли, а Ян уставился перед собой. Пытался отыскать источник необъяснимого, почти первобытного страха перед чьей-то крылатой фигурой в тумане. Погружался в воспоминания все глубже. Силился вспомнить, что было до того, как он, выбравшись в реальный мир, открыл глаза и… не мог.
Переступая невидимую черту в беспорядке суетящихся мыслей, Ян словно в темный омут входил, пропадая с головой.
***
Музыка, несмотря на поздний час, все еще грохотала где-то этажом выше, но Ян не вслушивался. Опустив голову, он медленно перебирал страницу за страницей в материнском дневнике, но не в поисках ответов. Просто нужно было чем-то занять руки, чего-то касаться. Чтобы реальность вновь ненароком не уплыла из-под ног, подернувшись черным туманом.
– Не помешаю?
Мика, едва удостоилась взгляда, неловко улыбнулась и, переступив кухонный порог, подошла ближе. Присела на стул.
Ян едва глянул на девушку, как вновь потупил взгляд. В груди зажгло.
Уму непостижимо! Как он посмел оставить ее одну? Счастье, что все обошлось, и Мика все еще здесь, в этом мире. Жива и почти невредима. В противном же случае, навряд ли Ян сумел бы простить себя хоть когда-нибудь.
– Не спится? – отодвинув старые дневники матери, отпил он из кружки и протянул ее Мике.
– Шани с Оксаной разлеглась так, что и не сдвинешь, – взяла она в руки тару и принюхалась. – Ой, это же…
– Не чай, – усмехнулся Ян, откидывая крышку коробки с пиццей. – Угощайся. Мне вот тоже, как видишь, не спится.
Сделав решительный глоток, Мика сморщилась, закашлявшись от крепости напитка. Переняв кружку, Ян усмехнулся и, шутливо отсалютовав, тоже отпил.
– Как спина?
– Уже лучше, – прожевав, пробежалась Мика пальчиками по боку, чуть нахмурив брови. – Шани и Джахо исцелили почти до конца, а ушибы и сами заживут. А ты? – чуть помедлила она, ковыряя пытливым взглядом.
– А что «я»? – зачем-то вновь раскрыл материнские записи Ян.
– Ты из дома прямиком к задней двери Сережиного бара телепортнулся, – с сарказмом проговорила Мика, деловито жуя. – Или я совсем мало о тебе знаю, и для тебя это привычное дело?
– Ага, это я так расходы на бензин сокращаю, – Ян неловко посмеялся, растрепав волосы на затылке. – Шучу, конечно, но сейчас я в норме. Если, конечно, все происходящее, – покрутил он пальцем в воздухе, вымученно улыбаясь, – вообще можно назвать нормой.
Помолчали. Странно было после всего случившегося сидеть рядом. Страннее лишь то, что Мика сидит рядом, жует пиццу, даже страха не выказывая.
Чудная.
– А что было там? – подалась вперед она, понижая голос. – Удалось вспомнить? Хоть что-нибудь.
– Ничего, – опустил голову Ян, боясь уловить в зеленых, огромных, как у стрекозы, глазах разочарование. – Едва пытаюсь вспомнить, и голова словно разрывается. Туман, да и только.
Воспоминания, дразня, сновали совсем рядом. Еще немного, и можно ухватить хотя бы одно за хвост. Но стоило лишь протянуть руку, как перед глазами все гасло, погружаясь в темноту.
Зло выдохнув, Ян опрокинул остатки питья из кружки в рот. Пошарил под столом, нащупав бутылку.
– Тогда и не пытайся, – решительно заявила Мика, наблюдая, как льется из горлышка коричневая, резко пахнущая жижа. – Ты нехило головой ударился. Может, ты и не был в материи вовсе?
Ян невольно коснулся невесть откуда взявшейся ссадины на лбу.
– Нет. Серега сказал же, что ауры не было, а значит, это не просто амнезия. Да и когда очнулся, чувствовал я себя… странно. Да и вел тоже.
– Тогда, быть может те, кто побывал в материи своего собственного Хаоса, и не должны этого помнить? – Мика протяжно вздохнула, отводя взгляд. – А Серёжа отдал тебе… мемуары твои?
– Нет, – усмехнулся Ян. – Мои мемуары, похоже, исчезли, едва меня в реальность выкинуло.
И к лучшему, наверное. Черт знает, что там было, в этой книге его Хаоса. Ян и к уличным гадалкам, пусть и в большинстве случаев шарлатанкам, настороженно относился, а тут…
– Жаль, – с задумчивым видом изрекла Мика, закусив губу. – Мы с Оксаной и Шани искали. Думали, волной взрывной куда-то зашвырнуло. А потом решили, что книга у Сергея. Но раз так…
– Жаль? – сощурился Ян. – Настолько увлекательное чтиво было что ли?
Мика отпрянула, как ужаленная, вскинув руки, словно под дулом пистолета.
– Я не читала! Честное…
– Знаю, – пытаясь сдержать улыбку, ответил Ян. – Серега рассказал, как ты самоотверженно обороняла мои секреты от Марты.
Мика сперва засмеялась, а затем смолкла. От упоминания имени, невольно стиснула зубы.
Повисла неловкая пауза. Совсем неловкая. Все же расстались они отнюдь не на хорошей ноте. Боже, кажется, целая вечность с тех пор прошла!
Ян тяжело вздохнул, сосредоточенно сведя брови и соединив кончики пальцев перед собой.
– Послушай… – начал он, кажется, совсем не представляя, что нужно сейчас сказать.
Мика встрепенулась, будто бы очнувшись, распрямила спину и затараторила:
– Ян, большое спасибо тебе, что приютил нас всех на ночь, но мы с Оксаной уже все обсудили. Сережа сказал, что до завтра ей лучше не совершать дальние поездки и побольше отдыхать. Но мы твоим гостеприимством злоупотреблять не станем и…
– Остановись, – сам того не ожидая, взмахом руки пресек Ян пламенную и явно не раз обдуманную речь. – Вы собираетесь уйти? Куда это, интересно? Думаешь, Орден поможет вернуть котиков и твоего императора в закулисье?
– Нет, конечно! – взвилась Мика, откинув недоеденный треугольник теста с толстым слоем расплавленного сыра. – Поверь, мне хватило ума догадаться, что они сделают с нарушителями равновесия. Нет, – чуть сбавила пыл она, – мы решили, что квартиру снимем с Оксаной. Пополам. Посчитали, что потянем, пока не придумаем, как отправить кошкотов домой. Надеюсь, уже через пару дней что-нибудь…
– Что за чушь? – с силой захлопнул дневник Ян. – Ты слышишь себя вообще?
Реальность на долю секунды потеряла цвет, покрывшись пеленой.
Ну, нет. Не сейчас! Ян уперся ладонями в виски с такой силой, что боль пронзила голову. Мика замерла. Даже дышать перестала.
– Ты в порядке?
Сил ответить не было. Злость шаг за шагом закрадывалась в душу. Поднималась волной, сводя с ума и грозясь изничтожить человечье обличие.
Что за идиотизм? Он ведет себя как глупый мальчишка. Дергает девочку за косички, лупит наотмашь, грубит, а она уж сама пусть о причинах его поведения догадывается.
– Эй, – обеспокоенно коснулась Мика его плеча, – может, прилечь хочешь?
– Нет, Не надо мне… Ты послушай, – Ян наконец сумел найти в себе силы говорить. – Тот разговор, наверху… Он совсем дурной вышел. Не знаю, зачем я все это сказал. Ты не мешаешь мне! И никогда не мешала. Да и Марта поступила гадко. Она не должна была брать твой мобильный и отвечать на звонок. Я сказал ей. Она извинится.
– Что ж, – задрала подбородок Мика, демонстративно отняв ладонь от плеча, – спасибо, конечно, но за поступки сестры ты не в ответе. Да и извинения ее мне не сдались.
Снова молчание, а Мика чуть осела на стуле, сгорбившись и потеряв бравый вид. Ян сглотнул, чувствуя, как гнев утихает, словно буря.
Нет. Она не уйдет. Он не отпустит. Нужно только слова нужные отыскать.
Разумеется, после того, как все успокоились и решили до утра никаких действий не предпринимать, Ян, пребывая в странной молчаливой задумчивости, даже позабыл, что он в доме хозяин.
Зато Серега умело распоряжался, кто и куда разместится на ночь. И Ян был за это ему благодарен, хоть и знал, Сергей благодарностей не примет. Заикнись только – обсмеет. Или, по привычке обозвав деятелем науки, будет гундеть, что мол, раз уж он ему такой друг, мог бы и в стихах в бесконечной любви признаться. Чего уж мелочиться.
Ян и за это чувствовал себя обязанным: за умело сделанный вид, что ничего не произошло, что все по-прежнему, на старых рельсах. Хотя лично у него в голове все произошедшее никак не укладывалось. Это было страшно, это было круто, это было нереально… и вновь страшно. И так по кругу до бесконечности с постепенным усилением.
Он побывал в материи своего Хаоса! Где она находится, эта материя? Внутри него самого или же на неподвластном узкому человеческому восприятию плане? Неизвестно.
Известно лишь одно, – у него едва сердце из груди не выскочило, как только он узнал, что Мика ранена. Стыд и злость на самого себя словно лишили способности соображать, а затем и способность видеть исчезла.
Все вокруг заволокли темные клубы обжигающе-ледяного дыма. Голоса Розы и Марты сплелись в один холодящий душу крик, но Ян не разбирал слова. Кто-то звал его. Кто-то очень важный. Кто-то, на чей зов пойдешь хоть в бездну, хоть на край света.
И он пошел.
В себя Ян пришел лишь на мокром асфальте. И то лишь на долю секунды. А затем, лицо Мики, будто вспышкой озаренное, и снова чернота.
Ян со вздохом потер лицо ладонями, собираясь с мыслями.
Чего еще можно ожидать от себя? От своего тела и души? Или же, с той самой секунды, едва проснулся этот чертов Хаос, Ян больше себе не принадлежит? Если так, то думать об этой девушке, что сидит сейчас перед ним, защищать и оберегать ее он теперь и права-то не имеет!
Но все же, отказаться от нее сейчас, отказаться теперь, он был не в силах.
– Послушай, – протянул Ян руку, но замер на полпути, так и не коснувшись девичьих пальцев, – неужели я уже успел дать понять, что не рад тебя видеть?
– Нет, конечно, – поспешила ответить Мика, одарив извиняющимся взглядом. – Я ничего подобного в виду не имела! Но понимаю, что стеснять тебя мы не можем. Кошкотам еще предстоит адаптироваться. Пока они напуганы и ведут себя сносно, но я что-то сомневаюсь…
– То есть, все дело лишь в количестве кошкотов? Если так, то спешу доложить, я люблю животных. Чем больше, тем лучше. Только вымыть бы их.
Мика засмеялась, с пониманием кивая, а Ян выудил из коробки кусок пиццы и непринужденно зажевал.
– Ты не должен таскаться со мной, Ян.
Прозвучало тихо, но твердо. Нет, обиды в голосе не было. Только сожаление. И это-то вконец убедило Яна в своих намерениях.
– Не должен, – согласился он, приговорив кусок пиццы, – но хочу. И буду. Так что, – расслабленно откинулся Ян на спинку стула, – даже и не пытайся мне помешать, Слышащая. Силенок не хватит. Лучше сбереги силы для путешествия в своего «Императора». Нужно вернуть котят домой.
Он чувствовал, что Мика сама попросит его о помощи, когда созреет. Но отчего-то хотелось первому предложить. Так, будто бы невзначай. И к его огромному удовольствию, переплавленному со жгучей радостью, девушка в эту секунду просияла, одарив горячим взглядом.
– Не задавайся уж сильно-то, – смутилась она, поняв, что выдала себя с потрохами. – Сережа сказал, что часть твоей ауры потемнела, но в целом, ты пока все тот же. Так что у меня перед тобой все еще колоссальное преимущество, Укротитель.
– Думаю, это ненадолго.
– Не пугай, – Мика фыркнула и, кажется, окончательно расслабившись, потянулась к кружке, ненароком коснувшись руки Яна. – Пуганные мы.
Она отпила и теперь с задумчивым видом водила пальчиком по каемке кружки.
– Слушай, я тут подумала…
– О чем же?
Отчего-то оторвать взгляд от ее руки, выписывающей нехитрые узоры, Ян не мог.
– Ты думал, что твою маму поглотил Хаос, – лишь дождавшись утвердительного кивка, Мика продолжила. – Выходит, ты для этого путешествовал по книгам? Искал того, кто ее погубил?
– Да, – нахмурился Ян. – Хотел найти и уничтожить. Раз уж Орден сделать это не удосужился.
– Но как? – зеленые глаза расширились от удивления. – Ты ведь не Слышащий и говорить с Хаосом не можешь. Как ты того самого найти собирался?
– Твоя правда. Задача без Слышащего усложняется, – признался Ян. – Но лазейка все же есть. Помнишь, когда мы Оксану искали, я говорил, что мог бы прочесть Яфу, не будь она разумной? – Ян выжидающе уставился на Мику. – Так вот я вижу картинки из прошлой жизни. Что существо видело, что слышало. Собственно, теперь понятно, откуда у меня такая способность.
Со вздохом он потер лоб и с грохотом негодования опустил руки на стол.
Немыслимо! Все завязано на этой твари внутри него. Все! Что бы он ни делал, это не его умения и навыки. Чужие, ненужные, опасные.
– Выходит, ты, как и Хаос, можешь читать мысли, – почему-то стушевалась Мика, – вернее, умеешь выуживать картинки из памяти?
– Очевидно, – развел руками Ян. – Но с трудом. Они все довольно расплывчатые и непонятные. Возможно, если эта штука во мне проснется и развернется в полную силу, будет получаться лучше. Но не особо-то хочется, – с нервным смешком взъерошил он макушку, старательно прогоняя вновь нависшее над ним тяжелое свинцовое облако страха. – Своего хлама в башке – выше крыши.
– Предупреди, если начнешь, – вдруг заявила Мика. – Предупреди, чтобы я держала свои диафильмы мыслей при себе. В моей голове тебе делать нечего.
Зеленые глаза глядели строго, серьезно. Будто бы с осуждением даже. Но едва Ян вновь в замешательстве запустил пальцы в торчащие вихры, Мика, старательно сдерживаясь, растянула губы в улыбке и засмеялась.
– Прости! – хохотала она. – Честное слово! Дурацкая шутка! Но у тебя такое лицо было… – прикрыла она кулаком рот.
– Ну, ты даешь, – покачал головой Ян, ошарашенно улыбаясь. – Я уж подумал… Рад, что наконец повеселил.
– Я так понимаю, в своем расследовании ты недалеко ушел, – вдруг посерьезнела Мика. – И не проще было попросить Марту помочь в поисках? Она продвинутый Слышащий. Справилась бы.
– Ходить с фотографией Лилии по материям, у каждого встречного Хаоса спрашивая: «Вы маму мою случайно не видели?» – усмехнулся Ян. – Нет, это опасно. Какой бы Марта ни была, мы росли вместе. Она мне родной человек. Я не стал бы подвергать ее опасности, прося пойти со мной. Это же тебе не в сказки погружаться!
– А меня? – вдруг тихо спросила Мика. – Меня ты бы смог попросить?
– А меня? – вдруг тихо спросила Мика. – Меня ты бы смог попросить?
Ян медлил с ответом, и девушка едва заметно напряглась, стиснув кружку в пальцах. Сказать «нет» было легко, но разве это правда? Он ведь хотел. Не сразу, потом. Когда сможет пересилить себя.
Ян усмехнулся. Миссия провалена. Отныне это невозможно. Даже мысль об этом заставляет нутро скручиваться.
– Теперь нет.
Мика выдохнула, склонив голову. Едва наметившаяся ямочка на щеке предательски выдавала улыбку.
– А я бы пошла. Если бы ты попросил, – вскинула голову она, теперь уже открыто демонстрируя легкий изгиб пухлых губ, – обязательно пошла.
– Спасибо, – от этих ее слов стало легче и дышать, и даже существовать будто бы. – И я пойду с тобой. Надеюсь, твой император все же очнется, и мне не придется тащить его на горбушке.
Мика захохотала. И Ян тоже. А и вправду легче стало!
– Значит, мы договорились? – первым отсмеялся он. – Ты остаешься здесь, а я веду себя прилично.
– Не дырявишь ауры? – сощурилась она.
– Это единственное условие? – приподнял бровь Ян.
Мика засмеялась, вновь принявшись за недоеденный кусок пиццы.
– Ну так что?
– Остаюсь, – с набитым ртом, неловко прикрывшись ладонью, пробормотала она, – пока пицца есть.
– В таком случае, я еще парочку закажу. И сыра побольше, – потянул Ян уже порядком одеревеневшую сырную паутинку за краешек. Но прежде чем успел сунуть ее в рот…
Тепло в груди начало стремительно сужаться, сворачиваться в клубок, словно истончаясь. Словно внутри слив открыли. Захотелось в ту же секунду приблизиться к Мике настолько, чтобы стать одним целым. Лишь бы вновь ощутить это тепло. Искупаться в нем, испить.
Улыбка в тот же миг сошла с девичьего лица. Взгляд сменился. Мика медленно поднялась. Ян за ней.
– Ты, – выдавил он, хотя в горле вмиг пересохло, – слышишь?
Мика, хмуря брови, чуть развернула голову.
– Не знаю. Может, показалось?
Нет. Ян точно знал, что не показалось. Секунду назад горевшее в нем чувство, казалось бы, любви, было до мозга костей пропитано эгоизмом. Не хотелось, чтобы Мика говорила с кем-то, кроме него, вспоминала о ком-то другом. Даже улыбка! Позволить, чтобы эта девушка улыбалась кому-то, кроме него? Да лучше умереть! Или убить.
Стало страшно.
– Марта говорила, что не слышит тебя, – сказала Мика, вновь усевшись на стул, но с некоторой опаской поглядывая на Яна.
– Зато ты слышишь.
– Один раз только!
– И все же, – заволновался Ян. – Мика, я понимаю, что о многом прошу, но пойми, если мы с Хаосом и впрямь в материи встретились, все было без толку! Я ничего не помню и не понимаю, чего он хочет, как настроен… Но, быть может, если разберусь, смогу сдерживать его постоянно?
– Хочешь, чтобы я попыталась поговорить с ним?
Отчего-то последнее слово она едва выдавила из себя. Действительно, странно все это звучит, но Ян кивнул.
– До сих пор Хаос во мне слышала лишь ты одна, – сказал и стушевался, нервно, как обычно, ероша и без того растрепанные волосы.
– Хорошо, – с готовностью поднялась Мика. – Если это поможет тебе, я попытаюсь.
Ян выжидающе замер. Что делать? Постараться ни о чем не думать, чтобы не перебивать Хаос? Мика невольно запыхтела, закусив губу. Пыталась сосредоточиться.
Сам того не желая, Ян сделал шаг к ней навстречу. Девушка чуть отшатнулась, но не отступила.
– Ну что, слышишь? – спросил он, пытаясь хоть чем-то секундную слабость оправдать.
Мика замотала головой.
– Ни словечка. Сейчас, мне нужно настроиться, наверное. Подожди немного.
Она с шумом втянула побольше воздуха, прикрыла глаза. Постояла так, задержав дыхание, шевельнуться не смея, и выдохнула.
– Можно, мне… – робко протянула она ладошки к Яну.
– Да, – вышло пугающе хрипло. – Конечно. Делай все, что требуется.
Мика кивнула, но будто самой себе. Словно решимости набиралась. И едва коснулась холодными пальцами груди Яна, снова зажмурилась и наморщила лоб.
Ян тоже стиснул кулаки, удерживаясь от внезапно захлестнувшего желания положить руки ей на талию и прижать к себе.
Мика замерла, и теперь можно было беспрепятственно скользить взглядом по ее ресницам, чуть вздернутому аккуратному носику и пухлым губам.
Биение в груди усилилось. Будучи в материи и глядя, как Мика с неподдельной радостью скачет, задрав голову и наблюдая за стаей почтовых сов, Ян ощутил его как никогда остро. Он и сейчас чуял, как сердце, будто бы в несколько раз увеличенное, скачет, безжалостно сминая ребра. Словно те были единственной преградой на пути, что перекрывали поток чувств.
Вот только внутренний тормоз то и дело срабатывал, всеми силами стараясь усмирить эту разрушительную силу, заглушить, заставить замолчать. Но разве можно? Насколько еще хватит сил бороться с собой или… с той темной силой, что столько лет дремала внутри?
Отныне все чувства и мысли были как на ладони. Те решения и ответы, что прежде терялись где-то в глубине, вдруг стали доступны и ясны. Нужно лишь спросить. Лишь узнать.
Так что же он испытывает к этой девчонке? Желает ее?
Да. Безусловно. Казалось, даже пальцы горят, едва подумает, как касается ее щеки, шеи, тонких ключиц.
Еще один шаг, и Мика, избегая близости, все же не удержалась, отступила. И теперь, широко распахнув глаза, глядела на Яна, но рук от груди не отнимала. Словно позабыла, что они все еще там, все еще испытывают его самообладание на прочность.
– Слышишь что-нибудь?
Шепот обжигал, казался оглушительно громким.
– Не знаю, – в ответ зашевелила губами Мика, еще на полшага отступив к стене. – Возможно, совсем немного что-то…
Пальцы впились в бетонную твердь по обе стороны от хрупких девичьих плечиков, блокируя малейшую возможность в сторону отклониться. Буравя Мику взглядом, Ян приблизился настолько, что каждую веснушку на носу разглядеть мог.
– Попробуй еще раз. Пожалуйста.
Попытка быть вежливым с треском провалилась.
– Сейчас, – кивнула она, но рук по-прежнему не отнимала.
Правда это уже скорее предусмотрительность, а не желание прикоснуться. Мика готова в любую секунду оттолкнуть нависшую угрозу. И пусть сил не хватит. Она точно попытается.
Ее дыхание стало неровным, губы приоткрылись и тут же крепко сжались. Даже лицо заострилось, и Ян разочарованно сморщился, будто удар под дых получил.
– Ты меня боишься?
– Нет, конечно!
Ян сощурился. Врет?
Ну, разумеется. Еще как боится. Боится до дрожи. До мелких мурашек на шее, до судорожно бьющейся жилки на виске.
Мика вновь прикрыла глаза, облизав губы, и странное чувство пронзило Яна насквозь. Желание скрыть эту девчонку от чужих глаз. Уберечь. Спрятать. Чтобы ни одна живая душа не посмела коснуться ее даже мельком.
Комната поплыла перед глазами, и только тонкая фигурка Слышащей, так усердно хмурящей лоб, оставалась удивительно четкой.
– Ян, я пытаюсь, но не выходит, – наконец решительно отняла Мика руки от его груди. – Прости, но, видимо, я безнадежна.
Состроив извиняющуюся физиономию, она попыталась сбежать, ткнувшись плечом в руку. Но та, покрывшись едва наметившейся сеткой темных вен, прилипла к стене намертво.
Ян, находясь на грани яви, не в силах был даже мускулом пошевелить.
Глава 17. Все мы порой сходим с ума
Бранов стоял близко. Так близко, что дух захватывало. Удалось даже разглядеть у левого уголка губ крохотное пятнышко-родинку. Такая же точка, но чуть темнее, расположилась под глазом, чуть ближе к виску.
Эти крохотные недостатки завораживали. Нестерпимо хотелось провести по ним пальцем. Поделать путь от виска к губам. И как я прежде их не замечала? Хотя и не мудрено, так близко с аспирантом мы еще ни разу не были.
Но теперь он даже ближе, чем позволяют приличия. Словно затаился и ждёт. Сделай я хоть одно неверное движение…
– Ян, я пытаюсь, но не выходит, – решительно отняла я руки от его груди в попытке хоть как-то вырулить из столь двусмысленного положения. – Прости, но, видимо, я безнадежна.
Карие глаза, чуть темнее липового меда, сощурились. Неужели разозлился? Такой пустяк ведь… А быть может это уже и не Ян вовсе?
Где-то в квартире выше продолжала бить басами музыка. Едва слышный клавишный перелив и… будто бы саксофон.
Джаз? Какофония звуков затихла, разразившись с новой, но гораздо более мелодичной силой. Кажется, вся моя жизнь превратилась в сплошной джаз! Все кувырком, на срыве и вот-вот разломится со звуком рваной струны.
Легкое дыхание коснулось моего лица. Мороз пронесся по коже, но я вмиг вернула себе самообладание. Если бы Хаос овладел Яном, глаза непременно потемнели бы до черноты.
Наверное.
– Ян, – вновь позвала я, отвлекая от ужасно неловкого созерцания себя любимой. – Я не слышу… его.
– Ты напряжена, поэтому не выходит, – своим обычным голосом заговорил он. Без этой будоражащей отрывистой хрипотцы. – Расслабься.
Ага. Будешь тут расслабленной, когда не знаешь, куда от смущения деться.
– Ты прав, наверное, – совсем успокоилась я, когда Бранов отступил на шаг, и капкан его рук наконец разжался. – Впечатлений слишком много за один день вышло. Хорошенько нас Хаос повалял. Я уж думала, кошкоты нас в винегрет покромсают! И ты едва… – неловко замолкла я, усмиряя словесный поток. – В общем, расслабиться у меня сегодня точно не выйдет.
– Тебе нужно расслабиться, – повторил Ян, улыбнувшись и протянув руку, ладонью вверх. – Я могу помочь.
Я замешкалась. На ум, кроме неприличных идей релаксации, ничего не приходило.
– Мика, ты чего? – засмеялся Ян, чуть склонившись и подхватив мою руку. – Не съем же тебя, право слово!
«Съем – это еще не самое страшное!» – так и вертелась навязчивая мысль, что заметалась еще быстрее, едва аспирант потянул меня к себе.
– Я… – только и успела смущенно крякнуть, оказавшись в его объятиях.
– Не… съем, – медленно повторил Бранов, вновь уложив мои руки к себе на грудь, а свои – мне на талию. Переступил с ноги на ногу.
Что происходит?
Чтобы не потерять равновесие, я поспешила сменить положение, но Ян вновь переступил.
Медленно, раскачиваясь в унисон друг другу, мы ступали по кругу. Это было похоже на танец. Обычный медленный танец, немного напоминающий вальс, точнее, его упрощённую версию. Но несмотря на незатейливость танцевального этюда, в горле пересохло, а сердце застучало в разы быстрее. Мне уже даже начинало казаться, что мы попадаем в ритм едва слышных из-за плит перекрытий нот.
– Ну как? Отпускает?
Криво улыбнувшись лишь одним уголком губ, Ян отстранился, чтобы дать мне возможность повернуться вокруг своей оси несколько раз юлой.
– Кажется, да. Но я всё равно ничего, не слышу.
– Правда? – встретились мы лицом к лицу, и по телу скользнул жар. – Ну и черт с ним тогда.
Вновь приподняв руку и крутанув меня на месте, Ян зашёл со спины и приобнял за плечи, продолжая покачиваться.
Неприлично? Безусловно.
Я уже чувствую его щеку на своем виске, слышу, как Ян шумно вдыхает запах моих волос.
Спасаться бегством? Почему-то совсем не хочется.
Я прикрыла глаза, прижавшись спиной к его груди и всецело отдавшись охватившему меня теплу. Чуть развернув голову, уперлась носом Яну в подбородок. Бедра, следуя ритму, сами собой плавно раскачивались из стороны в сторону с необъяснимой мягкой женственностью.
– Мика, я не знаю, что это, – прохрипел Ян, щекоча лоб дыханием. – Я не владею собой…
– Не важно.
Его руки крепче стянули грудную клетку, а мне и впрямь было не важно. Все подождёт. Мир подождёт. А треклятый Хаос подождёт дважды. Сейчас имело значение лишь только то, что горело между нами. Пылало и разрывалось сотней искр, ослепляя и сжигая без малейшего шанса на спасение.
Сухие губы едва невесомо коснулись лба, а мне уже казалось, будто я на краю безумия. Под ногами холодная бездна, и лишь аспирантские ладони удерживали меня от падения в пропасть.
Шаг вперед – небытие. Шаг в объятия Яна – покорность и долгожданное равновесие.
Странно, но лишь в эту секунду я осознала, что целиком во власти этого темноокого, горячего взгляда. И пусть он сожжет меня без остатка. Плевать! Мне как никогда хотелось гореть. Хотелось пылать, рассыпаясь искрами, будто фейерверк.
Полыхать, плавиться, сиять! Здесь и сейчас! Только было бы для кого. Только бы тот, кого выбрала, не отвел потемневшего от желания взгляда. Только бы…
– Бли-ин… Кажется, у меня ноги атрофировались.
Чужой. Совершенно чужой, лишний голос прогнал наваждение. Будто из воды вынырнув, я вдохнула и открыла глаза.
Оксанка, охая и ахая, шаркала по коридору в Брановских тапочках прямиком на кухню.
Мы с аспирантом в последнюю секунду отскочили друг от друга. Я так и замерла посреди комнаты, а Ян шустро развернулся к раковине и крутанул кран смесителя.
– Мик, ты здесь? О-о-ой…
Оксанка сделала огромные виноватые глаза, жестами сигнализируя, что она готова дать задний ход, но я отрицательно покачала головой.
