Текст книги "Белая овца (ЛП)"
Автор книги: Al'Aran Coeur
сообщить о нарушении
Текущая страница: 135 (всего у книги 149 страниц)
Пирра выступила вперед, заметив затянувшуюся паузу.
– Мы благодарим вас за это приглашение, Глинда. Кронпринц Жон Салем Арк хотел бы присутствовать здесь лично, но к сожалению, он занят сейчас на переговорах в Атласе и потому вместо себя отправил сюда нас.
– Понимаю, – кивнула мисс Гудвитч. – Нам известны эти обстоятельства, и никто из нас не собирается воспринимать его отсутствие в качестве оскорбления. Мы уже приготовили комнаты для вас обеих, и они несколько просторнее тех, к которым вы уже могли привыкнуть.
– Благодарю.
– Что касается вашего транспорта…
Руби хоть и продолжала нервничать, но всё же поспешила вступить в разговор:
– Они могут подождать в Изумрудном лесу, пока мы их не призовем.
Ну, или что-то вроде этого. Вайсс говорила всё держать в тайне, но Руби с Пиррой видели, как в их рюкзаки засовывали небольших Смотрителей, которые должны были служить устройством связи между ними и Гриммами. Если им понадобятся Неверморы или – не дай Боги – помощь, то Смотрители тут же созовут окрестных чудовищ.
Сама Руби изо всех сил старалась не обращать внимания на тот факт, что являлась школьницей, а в ее рюкзаке сидел миниатюрный тентаклиевый монстр. Уж слишком много это вызывало совсем ненужных ассоциаций с комиксами, которые ей явно не стоило читать.
– Это вполне приемлемо, – сказала мисс Гудвитч, вынужденная повысить голос, чтобы перешептывания остальных собравшихся здесь людей ее не заглушали. Разумеется, вести себя тихо те не могли, но благодаря сдерживавшей их линии студентов-старшекурсников все-таки оставались на своих местах. Кое-кого Руби даже узнала. Например, Меркури. – Члены Совета прибудут только завтра, поскольку желают дать вам время немного передохнуть после утомительного перелета из Земель Гриммов. В вашем распоряжении будет любая возможная еда, но мы хотели бы попросить воздержаться от посещения Вейла. Не потому что не доверяем, но лишь для предотвращения паники среди населения. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Понимаем, – кивнула Руби. Всё равно в таком наряде ходить по Вейлу она бы не рискнула. – И благодарим за помощь. Отдых нам действительно не помешает.
А заодно ей хотелось бы отложить всякие публичные выступления на как можно более долгий срок…
Из толпы собравшихся стали выкрикивать вопросы, когда мисс Гудвитч попросила их следовать за ней. Руби припомнила совет Пирры, но раз уж им нужно было идти, то и отвечать никому из журналистов от нее не требовалось.
– Мы подготовили одну из аудиторий для пресс-конференции, если вы пожелаете ее дать, – произнесла мисс Гудвитч. – Можно провести ее завтрашним утром еще до прибытия членов Совета.
А желала ли Руби ее вообще проводить? Пожалуй, слово ‘желала’ ничуть не отражало истинного положения вещей.
– Мы были бы очень благодарны, – ответила Пирра, не позволив Руби отказаться. Та слегка поникла, но спорить всё же не стала.
В конце концов, она должна была представлять здесь Земли Гриммов, выглядеть сильной, спокойной и дружелюбной, а также ни в коем случае не пугаться людей с камерами.
– Да, утром, – произнесла Руби, стараясь сделать так, чтобы ее голос звучал как можно более твердо и даже властно. – Наверное… после завтрака.
Мисс Гудвитч посмотрела на нее так, будто это являлось самой очевидной вещью на свете.
– Конечно… Я лично проконтролирую, чтобы всё оказалось готово. Будут какие-нибудь ограничения? По числу, типу или формату?
Руби понятия не имела, что всё это означало, а потому просто покачала головой.
– Нет, мы справимся и так.
Пирра моментально встревожилась, и ее волнение тут же передалось Руби. Она что-то сделала неправильно? Впрочем, отказываться от своих слов было уже поздно, тем более что мисс Гудвитч кивнула.
– Хорошо, всё будет сделано. Еще раз добро пожаловать в Бикон, а также спасибо за то, что согласились сюда прибыть. Пусть мы и остаемся нейтральной стороной, но лично я надеюсь на то, что эти переговоры окончатся укреплением связей между Вейлом и Землями Гриммов.
Ее фраза показалась Руби настолько странной, что она начала говорить, даже не успев ничего сообразить:
– Никогда не думала, что вы скажете нечто подобное.
Пирра вздрогнула.
Но мисс Гудвитч просто улыбнулась.
– Да, я тоже.
***
– Они совершенно нормальные…
– Так бывает далеко не всегда, – отозвался Николас, глядя на подростка с древней душой. – Сейчас они ведут себя очень хорошо, поскольку считают, что у нас в гостях находится какой-то человек. Но в обычной ситуации могут возникать различные ссоры и драки, а также предприниматься попытки разыграть кого-нибудь из их дядей или, например, Синдер. Они способны вести себя мелочно, несерьезно и даже злобно. А в плохом настроении еще и очень шумно.
Озма хрипло рассмеялся.
– Как я и сказал, совершенно нормальные…
– Да, наверное.
Его кулаки сжались и тут же разжались. Эти дети оказались совсем не похожи на тех, что были у них с Салем, – по крайней мере, внешне – но они и в самом деле являлись всего лишь детьми. И далеко не в первый раз Озма ощутил острую боль от той утраты.
– Они меня не узнают, – сказал он.
Николас слегка приподнял бровь.
– А разве должны?
– Не знаю. Но я бы этому ничуть не удивился.
– Мы с Салем решили ничего им на этот счет не говорить, – вздохнул Николас. – Им незачем знать, что у их матери уже был муж, как, впрочем, и о том, что произошло тысячи лет назад. Ошибки остались в прошлом, но никто не может сказать, не повторим ли мы их вновь. Ни она, ни ты сам.
– Хотел бы я, чтобы всё было настолько просто, Николас.
– А я и не говорил, что всё было просто. Ее, между прочим, сотни и даже тысячи лет мучили кошмары. Она ведь никогда не была бесчувственной. Но в те времена дела обстояли совсем иначе. Человечество оказалось уничтожено, а его жалкие остатки нуждались в защите.
– Она желала, чтобы мы правили ими как Боги, – прошептал Озма.
– Я уже говорил, что тогда всё было иначе. Возможно, она считала это единственным доступным вам вариантом. А может быть, Салем просто пребывала в ярости и гневе. Как бы там ни было, все эти ошибки остались в прошлом. Иногда происходят всякие трагедии и прочие ужасные вещи.
Озма закрыл глаза.
– Мне можешь об этом не рассказывать, Николас.
– Наверное… Но раз уж эти слова способны помочь моей семье и дальше оставаться в безопасности, то я всё равно их озвучу. Скажи мне, Озма… Если уж говорить о твоих ошибках, то какую из них ты считаешь самой большой? Любовь к Салем? То, что остался с ней и подтолкнул к тому, что она возомнила себя Богиней?
– Я никогда не жалел ни о любви к ней, ни о появлении на свет наших детей. Я считаю ошибкой то, что оставил ее одну, но только в свете последовавших за этим событий. Но самой главной из них является тот момент, когда мы оба погрузились в горе и отчаяние, ощущая лишь боль. Тогда необходимо было действовать, а я так и не предпринял абсолютно ничего… – произнес Озма, стиснув зубы. – Я шатался по миру, глядя на то, как он постепенно оживает и восстанавливается. Потом мне удалось сделать многое для выживания человечества, но в самый критический момент я позволил горю овладеть моим разумом. Старался не обращать внимания на проблемы в глупой надежде, что они исчезнут как-нибудь сами собой. Разумеется, ничего подобного не произошло. В жизни вообще так не бывает.
Николас хмуро кивнул.
– И не говори. Если бы я когда-то решился пойти на конфликт с родителями по поводу того, как они с нами обращались, то моя сестра могла бы сейчас быть живой. В некотором смысле мы так и остались животными, выбирающими самый легкий путь через лес, пусть даже охотники уже расставили там на нас свои ловушки.
– Очень интересная метафора.
– Какая есть, – пожал плечами Николас. – Но моя сестра теперь мертва, а ты страдал от последствий собственных ошибок. Но знаешь, какую из них я считаю самой главной?
– Оставить ее одну? – предположил Озма.
– Нет. Брак, который никому не нравится, никакого смысла не имеет. Разумеется, тогда можно было бы поступить как-то иначе, но насчет правильного проведения бракоразводного процесса нужно спрашивать совет у кого-нибудь другого. Я обо всем этом понятия не имею, – сказал Николас, заставив Озму усмехнуться. – Самой большой твоей ошибкой является то, что ты вообще стал играть в игры Богов.
– Игры Богов?.. – переспросил нахмурившийся Озма. – О чем это ты?
– Боги прокляли вас с Салем бессмертием, пусть и разным. Ее наказали за то, что она являлась скорбящей женщиной, а тебя… и вовсе ни за что. Вы оба уже были мертвы. Добавим сюда уничтожение человечества, усложнение выживания для его остатков, появление по всему миру монстров и болото чистого зла персонально от Бога Тьмы, которое и превратило Салем в нечто нечеловеческое. И вопреки любому здравому смыслу, ты желаешь собрать Реликвии и вернуть этих самых Богов обратно, чтобы они тебя судили. Как будто человечеству вообще нужен их суд.
– Салем ведь рассказала тебе о том, что тогда произошло? Мы вовсе не были такими уж безвинными, Николас. Именно человеческая жадность привела к восстанию против Богов…
– Люди не идеальны. Ты, я, Салем… Но разве это дает им право наказывать всех? Разве мы сами сажаем в тюрьму или казним семью преступника?
– Значит, и Боги тоже не идеальны, – сказал Озма. – Должны ли мы судить их той же меркой?
– Разумеется, должны. Но я говорю сейчас совсем не об этом. Я вовсе не утверждаю, будто нам необходимо провести над ними показательный процесс, а всего лишь спрашиваю, зачем ты хочешь их вернуть, если они представляют из себя вот это? Почему тебе так необходим их ‘суд’?
Озма задумался. А действительно, почему? Он ведь хранил Реликвии как можно дальше друг от друга, прекрасно понимая, что пока существовала Салем, суд Богов окончился бы еще одним уничтожением человечества за ее грехи. В чем тут заключалась справедливость, если сами же Боги ее и создали? Если все изъяны мира являлись именно их ошибкой?
В произошедшем был виноват вовсе не он сам и даже не Салем.
– Ремнант пережил самые темные времена безо всяких Богов и их помощи. Мы построили города и Королевства, воссоздали искусство и культуру. У нас есть философы, поэты и просто любимые люди. Мы живем своей собственной жизнью. Если бы именно тебе дали право выносить решение, Озма, то как бы ты оценил наши достижения?
– Ремнант справился, – ответил тот, припомнив темнейшие годы. – Но Боги со мной точно бы не согласились.
– Да и в жопу этих так называемых ‘Богов’! – рявкнул Николас, а затем посмотрел на дочерей, и Озма отметил в его взгляде даже не любовь, а обожание. – Если всё это и есть ‘провал’, то пусть лучше будет так, чем этот их ‘успех’.
Озма проследил за его взглядом, увидев одну из дочерей Салем – вроде бы Джейд – в панике бегавшей вокруг дымившейся духовки. Другая – помоложе и с вьющимися волосами – спокойно подошла, чтобы разобраться с этой ситуацией, но оказалась отодвинута в сторону еще одной, притащивший огнетушитель. Вскоре вся кухня превратилась в один сплошной бардак, заставивший Николаса устало вздохнуть.
– Да, – улыбнулся Озма. – Возможно, ты прав.
– Мой сын желает заключить мир между людьми и Гриммами, а я сам являюсь доказательством возможности подобного сосуществования.
– Салем когда-то хотела, чтобы мы заново заселили Ремнант, и наши дети стали бы доминирующим видом, – произнес Озма, стараясь не допустить в голос ни капли негативных эмоций. – Ты уверен в том, что сейчас не произойдет именно это?
– Как я уже говорил, разные времена требуют разных решений. Тогда от всего человечества уцелели лишь жалкие остатки. Я не могу обещать, что мои потомки не будут обладать силой или властью, но у нас с Салем получилось только восемь детей. Даже если у каждого из них окажется столько же, то пройдет немало времени, пока мы не сравняемся хотя бы с нынешним количеством людей. Кроме того, разве не аргумент, что ‘их могут превзойти в численности’, лежал в основе дискриминации против фавнов?
– Да, – кивнул Озма. – И твои дети, а также их потомки вполне могут столкнуться с точно такой же дискриминацией.
– Буду надеяться на то, что они с ней либо так и не столкнутся, либо окажутся к этому готовы. Я не могу предсказать будущее, Озма. Никто из нас не может. Но почему бы не дать человечеству небольшой кредит доверия? До этого момента они пусть и не идеально, но всё же справлялись, выбравшись из того положения, где им грозило полное вымирание. Справятся и в будущем – особенно в том, где станут мирно жить с Гриммами. Даже без нас.
Будущее без его вмешательства? То, где ему не потребуется ни о чем волноваться?
Это звучало просто идеально.
========== Глава 94 – Охотница на волков ==========
Руби дулась.
– Посол Земель Гриммов не может дуться.
– Посол Земель Гриммов еще как может дуться, – возразила Руби. – А еще она жалеет, что вообще согласилась на этот пост и взяла тебя с собой.
Пирра улыбнулась.
– Посол Земель Гриммов так и будет говорить о себе в третьем лице?
– Да! – воскликнула Руби. – Я обречена! Что мне теперь делать? Я не то что пресс-конференцию – даже разговор с нормальными людьми моего возраста с трудом могу пережить.
– Ну, с Жоном ты ведь вполне неплохо общаешься.
– Я сказала: ‘с нормальными людьми’, Пирра. Кроме того, общение с одним человеком все-таки серьезно отличается от целой пресс-конференции, на которой их будет как минимум пара десятков.
Пирра слегка поморщилась, и Руби это заметила.
– Их там что, будет не пара десятков?
– Именно поэтому мисс Гудвитч и предлагала тебе ввести какие-либо ограничения или установить определенный формат мероприятия, но ты от всего этого просто отказалась…
– И насколько теперь всё плохо?
– Ну-у-у…
– Пирра, мне сейчас нужен честный ответ. Это ведь была плохая идея, да?
– Да, очень плохая, – вздохнула та.
Ох…
М-да.
Честный ответ оказался совсем не таким хорошим, как Руби надеялась. Она покачнулась и, может быть, даже бы упала, если бы появившаяся из-за отделявшей их от аудитории занавески и чуть не столкнувшаяся с ней мисс Гудвитч ее не придержала.
– Мисс Роуз, пресс-конференция сейчас начнется, и журналисты уже ожидают вашего появления. Я взяла на себя смелость самой вас им представить, так что можно сразу же переходить к ответам на вопросы.
Руби выдохнула с облегчением. Любой страх перед мисс Гудвитч моментально померк по сравнению с желанием ее обнять, поскольку теперь не придется говорить длинную вступительную речь. К сожалению, ничего подобного она сделать не могла, потому что посол Земель Гриммов, как бы Руби ни ненавидела этот титул, просто не имел права обнимать людей из других Королевств.
– Спасибо, мисс Гудвитч, – сказала Руби, желая, чтобы ее голос звучал хоть немного ниже и не был таким детским.
– Удачи, мисс Роуз.
Кивнув и улыбнувшись, хотя никакой радости она сейчас не испытывала, Руби отодвинула занавеску и прошла на сцену. Направленный на нее свет оказался настолько ярким, что пришлось прищуриться для того, чтобы хоть что-нибудь разобрать. Впрочем, увиденное заставило ее испуганно замереть.
Один-два десятка, да?..
Пожалуй, в аудитории в данный момент находилась одна или даже две сотни человек, причем, скорее всего, ближе к верхней планке этой оценки. Некоторые сидели на стульях, которыми помещение было забито, но еще больше людей стояли позади, толкаясь друг с другом и протягивая в сторону сцены разнообразные микрофоны. Тут работали как минимум тридцать съемочных групп, чьи камеры оказались направлены на нее, и даже стоявшая вокруг тишина лишь еще сильнее подчеркивала реальность происходящего.
Руби тихо заскулила.
Пирра осторожно подтолкнула ее к нужному стулу и уселась рядом, а затем налила им обеим воды из стоявшего на столе графина, тем самым выигрывая еще некоторое время. Люди рассматривали их, а фотографы старались сделать снимки с как можно более интересного ракурса.
Спокойная и внушавшая уважение мисс Гудвитч села слева от Руби и положила на стол какие-то бумаги. Она всё так же спокойно уставилась в зал, ничуть не волнуясь о всех тех людях, которые на нее сейчас смотрели.
К сожалению, Руби никак не могла похвастаться подобной выдержкой.
Наверное, она давным-давно умерла, и всё это стало ее посмертным наказанием за украденное в детстве печенье! Нужно было слушаться маму!
– Спасибо вам всем за то, что вы сюда пришли, – внезапно произнесла Пирра, заставив Руби вздрогнуть. – И еще я благодарю вас за ваше терпение. Посол-…
Ох, а вот это уже было именно про нее.
– …любезно согласилась появиться здесь и ответить на некоторые ваши вопросы перед своей встречей с Советом Вейла.
Она посмотрела на Руби, давая ей понять, что откладывать пресс-конференцию было уже просто некуда.
– Само собой, во время ее ответов следует соблюдать тишину и терпеливо дожидаться своей очереди, чтобы задать ей вопрос. Итак, кто желает начать?
Руби надеялась на то, что это будет как на уроке в школе, когда учитель задавал ученикам вопрос, и никто не спешил тянуть руку…
Но сейчас руки подняли все две сотни человек.
Вот ведь дерьмо.
– Посол, – обратился к ней мужчина, на которого она осторожно указала. Он встал со своего места, чтобы его могли увидеть и все остальные, а у Руби появилась некоторая надежда на то, что его вопрос затянется, и она успеет более-менее подготовиться к ответу. – Какие вы ставите перед собой цели на сегодняшней встрече с Советом Вейла?
Руби подождала, пока пресс-конференцию не прервет какое-нибудь неожиданное событие – например, очередное нападение Белого Клыка. К сожалению, ничего подобного так и не произошло, поэтому она попыталась что-нибудь произнести, но из моментально пересохшего горла вырвался лишь кашель.
Очень зловещий кашель.
– Просто начни отвечать на вопрос, – прошептала Пирра. – Скажи им хоть что-нибудь.
Ей легко было это говорить!
Руби сделала глубокий вдох и, начисто отключив мозг, все-таки произнесла:
– Целью моей встречи с Советом является урегулирование возникших между нашими Королевствами разногласий. Я надеюсь, что мы придем к взаимопониманию и, может быть, даже заключим мир.
Вот. Это оказался далеко не самый худший ответ, так что почему бы на этом и не закончить, правильно?
– А что насчет недавних атак на Хейвен и Бикон? – поинтересовался другой поднявшийся со своего места журналист. – Гриммы были замечены в обоих случаях. Как это соотносится с идеями мирного сосуществования?
– Эй, мы, вообще-то, защитили Хейвен, – раздраженно отозвалась Руби, даже не успев задуматься над своим ответом. – Кхем. Я имею в виду, что Гриммы не нападали на студентов Хейвена и сражались против атаковавшего Академию Белого Клыка. То же самое произошло и в Биконе. Дракон убил Адама Тауруса, который возглавлял это нападение.
– И причинил в процессе немалый сопутствующий ущерб.
Мисс Гудвитч пододвинула к себе микрофон.
– Бикон ни в чем их не обвиняет. Мы благодарны за помощь в уничтожении опасного террориста и принуждении членов Белого Клыка к сдаче силам правопорядка, – сказала она, заставив озвучившую дополнительный вопрос журналистку испуганно притихнуть. В конце концов, страх мисс Гудвитч внушала не только своим студентам. – Нанесенный Академии ущерб относительно невелик и мог бы оказаться значительно больше без вмешательства Гриммов. Такова официальная позиция Бикона.
– П-понимаю, – кивнул мужчина.
– Спасибо, – тихо прошептала Руби, на что мисс Гудвитч едва заметно кивнула. – Эм… давайте следующий вопрос. Вот вы.
Она указала на женщину в деловом костюме.
– Вы являетесь человеком, но работаете вместе с Гриммами, – произнесла та. – Что вы можете сказать по этому поводу тем, кто наверняка назовет вас предательницей всего человечества?
Руби даже отшатнулась, шокированная как самим вопросом, так и тем тоном, с которым его задала эта женщина. Рядом с ней нахмурились Пирра и мисс Гудвитч. Неужели некоторые люди именно в таком свете и видели все их действия?
Руби печально улыбнулась. Наверное, было бы весьма наивно считать, что абсолютно все окажутся с ними согласны.
– Если бы я действительно была предательницей, то повела бы орды Гриммов, чтобы всех уничтожить, – произнесла она. В аудитории наступила полная тишина. – Но ничего подобного ведь не происходит. Я родилась на Патче и училась в Биконе. Вейл является моим домом. Даже тот факт, что я пытаюсь заключить мир между людьми и Гриммами говорит лишь о том, что человечество я не предавала.
В толпе раздались тихие перешептывания. Задававшая ей этот вопрос женщина вовсе не выглядела довольной полученным ответом, но всё равно уселась обратно на свой стул.
Сложно было сказать, как именно собравшиеся тут люди восприняли ее слова.
Странным образом получилось так, что Руби… нет, вовсе не перестала нервничать и даже наоборот, но ее волнение настолько вышло за рамки обыденного, что теперь просто никак не влияло на ее поведение.
– Следующий вопрос.
– Гриммы убивали людей сотни лет. Почему они пожелали прекратить это делать именно сейчас?
– Я… не жила эти сотни лет, так что не знаю, – честно призналась Руби. Судя по перешептываниям, ее ответ им не понравился. – Но думаю, что за это время кое-что изменилось. Жон – то есть кронпринц Гриммов – только недавно получил свой титул. Это именно он продвигает идеи мира, так что, наверное, можно считать, что причиной являются перемены в их руководстве.
А вот это уже удовлетворило журналиста, который и задал данный вопрос. Он кивнул и опустился на свое место.
Еще один поднявшийся мужчина не дал ей времени даже на то, чтобы просто перевести дух.
– Почему Королевства должны принимать ваше предложение? Кронпринц говорит о мире, но при этом угрожает Атласу. Разве это не акт агрессии?
Потому что Атлас напал первым и похитил ее сестру!
Нет, серьезно… У Руби создавалось такое впечатление, что людям не был нужен этот мир. Жон с Вайсс ее, конечно же, предупреждали о том, что Землям Гриммов могли не доверять, но тут имело место даже не недоверие, а просто глупость. По крайней мере, данный конкретный вопрос оказался на редкость тупым.
– Гриммы предпочитали нападать на людей сотни лет, – сказала Руби. – Жон решил ответить на атаку Атласа мирными переговорами. Лично пойти и поговорить с ними, хотя они напали на него и похитили его невесту. Если тут и есть какой-то акт агрессии, то только со стороны Атласа.
– Атлас просто защищался-…
– Атлас отправил в Земли Гриммов боевой корабль, – перебила журналиста Руби. – Это была чужая территория, на которой не имелось никаких их граждан. Что именно они могли там защищать?
Мужчина открыл рот, а затем закрыл. Молчание затянулось на добрый десяток секунд.
– Ничего? – хмуро уточнила Руби. – Следующий вопрос.
– То есть вы сами признаете, что ‘Гриммы предпочитали нападать на людей сотни лет’? – произнесла какая-то женщина, подождав возражений от Руби. Так ничего и не дождавшись, она продолжила: – Вам не кажется, что не слишком-то и честно ожидать от людей принятия идей мира и сосуществования после чего-то подобного?
Гнев Руби немного утих. Пусть вопрос и оказался слегка провокационным, но хотя бы не настолько тупым, как предыдущий.
– Да, я знаю об этом. И Жон тоже. Мы прекрасно понимаем, что убедить людей довериться нам будет очень непросто, но именно поэтому мы прикладываем столько усилий. Именно поэтому я собираюсь сегодня встретиться с Советом Вейла.
Женщина кивнула, но вместо нее поднялся какой-то мужчина.
– И вы действительно ожидаете, что люди всё это примут?
У них там что, образовался коллективный разум? Или они заранее распределили между собой вопросы?
– Я не знаю, что мне следует ожидать от людей. У каждого есть право выбора. Можно принять мир, а можно отказаться и лишиться мира.
– Это была угроза, посол?
– Нет. Это я указала на совершенно очевидную вещь, – произнесла Руби, заставив всех шокировано утихнуть. – Подождите, вы что, и в самом деле этого не понимали? Жон протягивает вам оливковую ветвь. Мы предлагаем вам всем мир, ничего не требуя от вас взамен. Это вы решаете, соглашаться ли с нашим предложением. И если вы откажитесь, то всё дальнейшее будет вовсе не нашей виной, но лишь вашим собственным выбором.
– Не слишком ли нелепо делать подобные предложения, когда Гриммы уже стоят у ворот Атласа?
– Они всегда стояли у ворот Атласа, – произнесла мисс Гудвитч, вновь заставив всех замолчать. – А также у ворот Вейла, Мистраля и Вакуо. Тут абсолютно ничего не изменилось, кроме того факта, что сейчас Гриммы решили с нами поговорить, а не просто напасть.
Один из журналистов нахмурился.
– Вы поразительно пристрастны в этом вопросе, директор.
– Потому что я была Охотницей до того, как заняла этот пост. Я много лет сталкивалась с Гриммами и, если мир заключить все-таки не получится, продолжу этим заниматься. Но с чего бы мне оставаться беспристрастной в вопросе, который напрямую касается не только меня самой, но и моих студентов? В конце концов, даже моя нынешняя должность требует от меня отстаивать их интересы.
– Разве мнение людей Вейла вас уже не волнует?
Мисс Гудвитч слегка приподняла бровь.
– Люди Вейла что, являются экспертами по Гриммам?
Журналист предпочел промолчать.
– Мне кажется, что нет. Если я захочу получить медицинскую консультацию, то не стану подходить к первому же попавшемуся человеку на улице. Как, впрочем, и советоваться с ним по вопросам дипломатии.
Итак, Руби нашла себе нового кумира. Дядя Кроу? Забудьте о нем. Теперь у нее имелась мисс Гудвитч.
– Вопрос для посла, – произнесла очередная журналистка, видимо решив, что Руби являлась целью попроще. Хотя в сравнении с мисс Гудвитч именно так всё и было. – Пусть мнение директора Бикона нам уже известно, но не считаете ли вы, что люди тоже должны иметь возможность высказаться? Есть те, кто потерял родных и близких из-за нападений Гриммов.
Руби закрыла глаза, ощущая боль в груди.
– Да, есть. В прошлом случалось немало трагедий, и мы не можем вернуть мертвых, но зато способны сделать так, чтобы такого больше никогда не повторилось.
– И вы думаете, что этого будет достаточно? – крикнул кто-то, даже не поднявшись со стула.
– Больше нам предложить нечего. Мертвых мы оживлять не умеем.
– Тогда кто ответит за их смерти?
– Никто.
– Никто? – переспросила все-таки поднявшаяся женщина. – Никто не ответит? Столько людей пострадало из-за действий Гриммов, и теперь вы ожидаете от нас принять подобное положение вещей? Разве это честно?
– Нечестно, – признала Руби, с трудом сдерживая слезы. – Это не идеальное решение. Тут вообще нет никакого идеального решения.
Салем никогда не согласится предстать перед судом, да и Жон точно не позволит произойти чему-то подобному.
Руби вцепилась ладонями в край стола с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.
– Но мы можем предложить мир – уверенность в том, что больше ничего такого никогда не произойдет. Разве это плохо? Разве эта цель не достойна того, чтобы к ней стремиться?
– Вам легко это говорить. У вас Гриммы никого не убили! Вы-…
Стул Руби с грохотом упал на пол, прервав женщину и породив в аудитории эхо. Сама Руби стояла, вцепившись в стол и сжав зубы, а ее плечи дрожали. Пирра прикоснулась к ее ноге под столом, но она ее действие просто проигнорировала.
Все камеры оказались направлены на нее, но Руби в данный момент подобные мелочи ничуть не интересовали.
– А вы? – прошипела она, сердито глядя на эту самодовольную женщину, пока из ее глаз по щекам катились слезы. – Вы теряли кого-нибудь в нападениях Гриммов?
Женщина заколебалась. Ее улыбка вовсе не исчезла, но стала немного нервной.
– Не лично, но-…
– А я теряла! – рявкнула Руби, заставив всех затихнуть. – Мне было шесть, когда м-моя мама погибла. Когда ее убили.
Ее голос заметно дрожал.
– Мне было шесть лет, когда она поцеловала меня в лоб, пообещала, что скоро вернется, и ушла, – произнесла Руби, сделав глубокий вдох и закрыв глаза. – Мама больше так никогда и не вернулась. Мне тогда было всего лишь шесть лет. Шесть! Отец очень тяжело переживал ее смерть.
Руби сделала еще один вдох, а потом открыла глаза и посмотрела прямо на женщину, не обращая никакого внимания на бежавшие по щекам слезы.
– Вы вообще Гриммов когда-нибудь видели?
– Н-нет…
– А я видела. И первого из них я встретила в те же шесть лет. Именно тогда он попытался убить меня посреди леса. Я осталась жива лишь благодаря вмешательству моего дяди-Охотника. С тех пор я встречалась с ними больше сотни раз. И убила я их тоже больше сотни. Я знаю, как выглядит встреча с ними. Я знаю, что чувствуют те, кто потерял родных. И еще я знаю, каково понимать, что всё это можно прекратить! – крикнула она, ударив ладонью по столу и тем самым заставив журналистов вздрогнуть. – Я знаю, что испытывает человек, глядя на их бесконечные орды. Вы вообще бывали за стенами? Хоть кто-нибудь из вас?!
Женщина поежилась под ее взглядом, не решаясь смотреть ей в глаза.
– Нет.
Больше никто так и не осмелился ей ответить.
– Вы никого не теряли и ничего не видели. В отличие от нас, – сказала Руби, указав на себя и Пирру с мисс Гудвитч, которые всё еще продолжали молчать. Впрочем, для нее это было равносильно их поддержке. – Вы просто не понимаете, что мы уже обречены. Легко гневаться и кого-то в чем-то обвинять, когда ничего не видел собственными глазами.
Журналисты молчали, смущенно отводя от нее взгляды.
– Моя мама мертва, – продолжила Руби. – Она погибла, потому что хотела защитить меня, мою сестру, отца и дядю, а также всех остальных, кого любила. Ей двигала вовсе не гордыня, не алчность и не ненависть к Гриммам. Она делала свою работу ради нас.
Руби вздохнула, постаравшись успокоиться.
– Я не стану плевать на ее жертву и отказываться от шанса осуществить ее мечту. Ту самую, где моя – и мамина – семья сможет жить, не опасаясь никаких Гриммов.
Ладонь Пирры отпустила ее ногу и легла на стол, а она сама закрыла глаза и улыбнулась. Журналисты всё еще не отошли от шока, глядя на Руби.
Та поежилась от направленного на нее внимания и попыталась сесть, забыв об отсутствии стула. Пришлось сначала поставить его на место, скорее всего, выглядя при этом полной идиоткой.
И еще ее до сих пор трясло.
– Может быть, мама представляла себе это как-нибудь иначе, – добавила Руби, – но мне кажется, что мои действия она бы одобрила. Я… я думаю, что она бы мной даже гордилась.
Ее голова опустилась, сердце бешено стучало, а лицо сильно покраснело. Да, Руби разозлилась и сорвалась, всё окончательно испортив. Жон наверняка теперь расстроится, а Вайсс и вовсе ее убьет. Да и люди Вейла ей уже точно не поверят.
Кто вообще мог довериться в подобных делах не умевшему держать себя в руках ребенку?
Не стоило ей соглашаться на эту авантюру…
Кто-то из журналистов начал хлопать.
