Текст книги "Анарео (СИ)"

Автор книги: Адам Мирах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава двадцать первая

– И как же мы прикончим Волдета? – ликуд сидела, скрестив ноги, на мягком плаще, брошенном прямо на сухой земляной пол. Ровный свет керосиновой лампы, добытой Криной в недрах особняка дормиен, освещал Викторию с ног до головы.

– У меня есть некоторые размышления на этот счет, – туманно ответила Крина, – но прежде чем поделиться ими, мне нужно узнать от тебя некоторые вещи.

– Всё, что смогу, – с готовностью откликнулась та. – Только не думаю, что расскажу много полезного.

– Несколько дней назад пропал презис Тиур, – девушка решила начать с самого важного, – прямо перед моим приездом. Не замечала ли ты чего-нибудь странного за главой в это время?

Виктория задумалась.

– Да вроде бы нет, а причем здесь презис? Насколько я знаю, он не пропал, а сбежал вместе с дочерью.

– Тиур не сбегал, – резко возразила Крина, – а где его дочь, это еще надо выяснить.

– Тиур? – насмешливо посмотрела на неё ликуд. – Вот так просто, по имени? И, раз ты собираешься искать дочь презиса, значит, тебе известно, где он сам?

Антар поняла, что проговорилась.

– Тиура убили, – нехотя сказала она. – Я это знаю наверняка.

Виктория вытаращила глаза.

– Ничего себе!

Поразмыслив, добавила:

– Так ты хочешь доказать, что это сделал Волдет? Тогда понятно – совет собственными руками уберет его, если справится, конечно. Ничего не скажешь, умно…

Крина с возрастающим раздражением смотрела на спасённую.

– Погоди, теперь вспомнила, – длинный ноготь неприятно скребнул по стакану, который гостья держала в руке, – как раз дня три назад Волдет вечером уходил по делам. Он еще сказал мне быть на месте, в доме, и ни в коем случае не покидать особняка.

– Ну? – жадно наклонилась собеседница. – Дальше что?

– Он еще тогда вернулся… ну как бы слегка помятый, что ли. А потом, на следующий день к нему приходил Резарт.

«Значит, придется проверять и Резарта».

– Я не уверена, но, по-моему, они говорили о Даане, и я слышала, как один раз упомянули Тиура.

Крина усмехнулась.

– А что тут такого? – не глядя на вынужденную напарницу, ликуд провела ладонью по волосам, отбрасывая сбившиеся, влажные пряди назад. – Да, я подслушивала. Если бы ты только знала, какая он сволочь, ты бы меня поняла.

– Знаю, не волнуйся, – перебила Крина. – Это все, что тебе известно?

– Я же говорила, что не так уж и много могу рассказать. – фыркнула Виктория. – А ты ждала от меня подробный план дома и путь от кабинета до спальни?

– Было бы неплохо, – антар не оценила шутку. – Например, ты наверняка в курсе, сколько стражей его охраняет.

– Ну, последнее время у Волдета с охраной проблемы, – улыбнулась девушка. – Например, как раз сегодня нашли тела пятерых его стражей.

– Пятерых?

– Да. Волдет отправил их на поиски презиса и его дочери, вроде как от совета. Главного, Бесмира, и еще двоих обнаружили у западных ворот, а остальных – за несколько километров от города. Волдет еще в таком бешенстве был, думала, придушит меня.

– Так, погоди, ничего не понимаю, – тряхнула головой антар, – а кто их убил, выяснили?

– Пока еще нет, но думаю, выяснят очень скоро, – ответила Виктория. – Всё-таки без Бесмира ему придется туго.

«Кто мог убить пятерых стражей? Неужели Рист? Нет, вряд ли. Хоть он и один из лучших, но против пятерых…»

Но и у Риста, судя по тому, что они нашли в его доме, немалые неприятности.

Если Бесмир напал на след дочки презиса, кто-то ей помог убраться из города и уничтожить погоню. Кто мог убить охрану Волдета?

Мысли Крины вновь вернулись к старому другу. Может быть, это все же он постарался каким-то чудом?

Но куда Рист мог отправить девочку?

Конечно же, в Лисир. К ней.

Получается, пока антар ищет стража в Анарео, он ждет её помощи в Приграничье или на пути туда.

Крина чуть слышно застонала.

– Ты чего? – Виктория смотрела удивленно.

– Да так, – отмахнулась, – вспомнила кое-что. Но ведь ты же не хочешь сказать, что Волдет разыскивает тебя, потому что ему не понравились принесенные новости?

Ликуд колебалась.

– Нет, – наконец ответила она, – это немного другая история. Я думаю, что глава считает, что я украла документы из его кабинета.

Брови Крины изумленно вздернулись.

– А ты, разумеется, не брала их?

Виктория изменилась в лице.

– Мне кажется, мы здесь обсуждаем немного другие вопросы.

– Тогда запас доверия друг к другу можно считать исчерпанным?

Взгляды девушек на несколько секунд пересеклись.

– Ладно, какая теперь уже разница, – вздохнула гостья, – да, это я взяла их. Все началось просто: Волдет рассказал Резарту про то, что якобы нашел след, ведущий к сокровищам магии круенто. Мне стало интересно, и я решила поковыряться в местных архивах, созданных антарами за годы жизни в Патакве. Так вот, главной драгоценностью клана круенто был посох с навершием в форме человеческого сердца.

– И? – поторопила антар.

– Там было не очень понятно написано, но, как я поняла, кровавый жезл мог управлять магией других кланов. И он же являлся вроде как связующим звеном для посохов остальных глав, объединяя между собой и поддерживая их силу.

Круенто затем вымерли, а жезл был утерян, и магия антаров значительно ослабла именно после этого. То, что раньше умел каждый из нас, доступно теперь только главам да редким единицам. Если посох отыщется, вернется и наше прежнее могущество.

– Что-то такое я слышала, – задумчиво проговорила Крина, – так, значит, Волдет собирается отыскать его? Недурно – с такой картой в руках он без проблем уберет со своего пути любого соперника.

– Так вот, мне удалось случайно увидеть, как Волдет убирает документы в тайник. И, в общем, когда он в очередной раз отлучился надолго, я решила попробовать взять их – чтобы переписать – а затем аккуратно положить на место.

Честно говоря, я до самого конца была уверена, что его трость не послушается меня, и на этом все закончится. Но тайник открылся, и деваться было некуда.

– А потом главе зачем-то понадобились документы, и он решил их достать, – подытожила Крина.

– Я страшно испугалась, когда он позвал стража, – продолжила Виктория, – но тот почему-то не смог взять след. Наверное, его сбило с толку мое присутствие в доме.

Волдет так рьяно искал документы, поэтому я решила подложить их обратно.

– Ты точно ненормальная, – решила Крина.

– Тогда я совершила глупость, – согласилась ликуд. – Но сейчас она может сыграть нам на руку. Если мы достанем карту из моего дома, то сможем найти посох гораздо раньше Волдета!

– Не будь идиоткой! – отрезала Крина. – Твой особняк наверняка уже охраняется со всех сторон.

– У Волдета сейчас в личном распоряжении всего пятеро стражей, – возразила Виктория, – сомневаюсь, что он их отпустит от себя.

– Тебе и одного хватит, и думать про это забудь, поняла? – Крина встала. – Иначе будет проще прямо сейчас отправить тебя обратно.

* * *

Утро застало Крину заспанной. Тяжелая ночь дала свои плоды – антар чувствовала себя отвратительно, и даже непривычно вкусный завтрак не смог поднять ей настроение.

Она наполнила стакан, и отправилась в подвал.

Крышка, ведущая внутрь, оказалась слегка сдвинутой. Девушка нахмурилась и оглянулась по привычке на входную дверь. Засов был сдвинут, но это ничего и не значило – у дормиен не было принято запирать дома.

Все еще надеясь на лучшее, Крина откинула дверцу и принялась спускаться по старой расшатанной лестнице. Ступеньки мерно поскрипывали, пока она не оказалась в самом низу.

Там, возле керосиновой лампы, лежал аккуратно свернутый плащ. Самой Виктории нигде не было.

Антар выругалась.

Куда отправилась ликуд? Домой – искать карту круенто? Или к Волдету – продать свою спасительницу в обмен на прощение главы клана?

* * *

Крина уже битый час гуляла по главному саду резиденции. Возвращаться к себе она не решалась – убежать из особняка будет гораздо труднее, потому антар решила обождать, пока хоть что-нибудь прояснится.

Или вернется сама Виктория, или придут стражи.

Крина уже подумывала убраться из города, но мысль о Волдете каждый раз останавливала её. Когда она вновь вернется в Анарео, глава ликуд к тому времени наверняка уже отыщет проклятый посох, и справиться с ним будет практически невозможно.

Глава двадцать вторая

Колесо натужно чавкнуло, зачерпнув жирной грязи, и провалилось в выбоину, долго ожидавшую своего часа под жидкой глиной. Взвизг кнута, крик возницы, и лошади, поднатужившись, выдернули телегу на дорогу.

Грубые доски, едва прикрытые сеном, впивались в бок при каждом подпрыгивании на очередном ухабе. Затылок больно ныл, напоминая о недавнем происшествии.

Слепящий дневной свет резко ударил по глазам, когда Грета открыла их полностью. Первое, что она увидела – была крученая, крепкая веревка, туго впившаяся в её запястья.

Антар повернулась на спину, и, оттолкнувшись ногами от дна повозки, уселась на колючую солому.

Сменив таким образом положение, Грета обнаружила весьма неприятное соседство.

Буквально в метре от неё, откинувшись назад, мрачная Иветта разглядывала медленно ползущие мимо окрестности. Руки и ноги молодой женщины также были на совесть связаны.

Заметив, что Грета очнулась, она пристально посмотрела в сторону антара. Затем, дернув подбородком, отвернулась, показывая, что вторая пленница нисколько её не интересует.

Девушка решила последовать примеру Иветты.

Дорога, по которой они ехали, за несколько часов превратилась в непролазную топь, и телега продвигалась вперед только благодаря мастерству возницы. Лошадьми правил настоящий гигант – то и дело одергиваемые поводья в его кулачищах казались парой тонких шнурков. Короткие волосы на голове ездового торчали слипшимися, грязными прядями.

Грета огляделась и сердце её оборвалось.

Повозка направлялась туда, откуда она пришла совсем недавно.

Это было неприятнее немигающего взгляда Иветты, страшнее громилы, управлявшего измученными животными и гораздо, гораздо ужаснее невозможности сбежать от этих людей.

Открытие так потрясло антара, что девушка невольно потянулась к браслету, совершенно забыв, что исчерпала его силы меньше часа назад.

Голубая ящерица медленно засветилась. Огонек внутри камня едва теплился, но Иветта была начеку.

– Кирис! – завопила она что есть сил. – Кровопийца хочет удрать!

Возница спрыгнул на ходу, резко осаживая лошадей.

Первый удар пришелся поперек ребер, обжигая спину длинным шершавым языком. Второй, рассекая тонкую кожу до крови – по пальцам, поднявшимся над головой в тщетной попытке защититься от жалящей боли.

В страхе ожидая третьего, Грета скорчилась на жалких лохмотьях сена.

Но его не последовало – Кирис, перехватив кнутовище, в полном молчании вернулся на свое место.

Антар, трясясь на колдобинах, как в лихорадке, нянчила изуродованные пальцы, тихонько дуя на них. К голоду, сосущему желудок, и боли в распухших, отсыревших ногах добавились жгучие волдыри.

Иветта вновь потеряла к соседке всякий интерес.

* * *

Грете повезло – на очередном перепутье Кирис повернул направо. Дорога, ведущая в Анарео, потерялась далеко позади.

Глинистое месиво – тоже. Беспросветная хмарь почти покинула бледно-голубое небо, оставшись висеть лишь кое-где оборванными небольшими клочками. Путь стал легче – лошади воспряли духом и понесли чуть быстрее.

Перед глазами девушки мелькнула кривая доска, повешенная на длинный кол. Грета сумела прочитать только первые три буквы – «фур».

Эта деревня выглядела намного зажиточнее Тритам. Крепкие дома хоть и смотрелись неказисто, были сделаны из хорошего, сухого дерева. Они стояли насмерть в своем упорстве, плотно впившись нижними венцами в темную землю, словно обещая пережить построивших их хозяев.

Громила остановился возле первой же таверны.

– Слезай, – грубо обратился он к Грете. – Пойдешь со мной.

Пока антар выкарабкивалась, с трудом цепляясь связанными руками за край повозки, Кирис повернулся к Иветте.

– Останешься здесь. И без глупостей мне.

Женщина покривилась, но ничего не сказала.

Острый нож полоснул, освобождая запястья антара. Пока ошеломленная неожиданной свободой Грета осторожно держала ладони на весу, грабитель предупреждающе поднял кнут.

– Только дернись, поняла?

Девушка быстро-быстро закивала. Несмотря на холодный воздух, свежая рана на спине под разорванной одеждой горела, не переставая.

– На, – швырнул ей Кирис плащ. – Прикройся.

С трудом попав в рукава, Грета поспешила за ним. Человек даже не обернулся, точно зная, что его не посмеют ослушаться.

Войдя, он первым делом приказал:

– Воды, пива и пожрать что-нибудь.

Хозяин, хорошо знавший, чем может обернуться приход Кириса, мгновенно бросился исполнять приказ. Через пару минут на столе стоял графин с водой, тара с пивом и две пустые кружки. А спустя еще пять – круглая головка желтого сыра, ржаной хлеб и тарелка с мелко нарезанным мясом.

Грабитель отпихнул от себя блюдо. Кусочки говядины подпрыгнули, едва не разлетевшись по сторонам.

– Чтоб тебя антары сожрали, ублюдок! – прорычал он. – Это что, еда, по-твоему? Убери эту дрянь и принеси хорошей баранины!

Владелец таверны, испуганно кланяясь, поскорее удалился – исправлять оплошность.

– Пей, – Кирис налил воды в кружку и подтолкнул к Грете. – И жри давай, – он отломил кусок от еще горячей буханки.

Девушка схватила еду так, будто от этого зависело, сколько ей осталось жить. В каком-то смысле так оно и было – вторые сутки без пищи и на ногах совершенно её добили, и теперь Грета обрадовалась даже обычной воде. Она не знала, сколько антар может прожить без крови, и не хотела это выяснять. Нужно было тянуть время, сколько получится. Когда представится возможность бежать, Грета должна иметь хоть небольшой запас сил.

– Не торопись, – сказал человек, видя, как она давится, – нам некуда спешить. Это Иветте надо торопиться, пока я не вернулся.

И заржал над собственной шуткой, ощерив слегка подпорченные желтым налетом зубы.

Антар не поняла, куда и зачем он подгонял Иветту, но на всякий случай выдавила из себя слабую улыбку.

– Скоро мы приедем к хозяину, – взглянул на нее Кирис, – советую не дурить, иначе отправишься сразу в яму.

Что такое «яма», он уточнять не стал, сразу перейдя к главному:

– Браслет свой оставь в покое. Все ваши антарские штучки мы знаем наперед, так что кормить тебя будут человеческой едой, ровно столько, чтоб не сдохла от голода, поняла? Попробуешь сбежать – высекут так, что сможешь только ползать.

Грета слушала его с содроганием, едва сдерживая подступавшие рыдания. Хлеб встал в горле и никак не желал проглатываться.

– И не надейся, что тебя найдут. В Фурте еще никто никого не находил.

– Зачем я вам? – жалобно вырвалось у нее.

– Не твоего ума дело. Заткнись и жри.

* * *

На улице их встретила опустевшая телега. Иветты нигде не было видно – только на земле, рядом с кучей, оставленной лошадью, валялись обрывки веревки.

– Баба с возу – кобыле легче, – довольно потер руки Кирис, именно на это и рассчитывавший. – Полезай.

"Хозяин" жил на другом конце деревни. Знакомить с ним вор Грету не стал, сразу затолкав девушку в сарай с прогнившей крышей и охапкой сырой соломы внутри.

Подтянул тяжелую цепь, свисавшую с потолочной балки. Противно щелкнул ошейником, сразу плотным кольцом охватившим тонкую шею.

Пнул ногой к ней железное ведро.

– Сиди молча и не вякай, ясно?

Когда дверь закрылась и шаги Кириса стихли вдали, Грета дала волю слезам.

* * *

Всю первую ночь ей снился отец. Тиур шел рядом по уснувшему осеннему саду и рассказывал дочери, как нужно правильно касаться браслета. В конце он улыбнулся и мягко провел ладонью по волосам Греты.

– Я думаю, ты быстро всему научишься.

Тем горше и страшнее было возвращение в холодный, промерзший сарай, пропитанный вонью от конского навоза – видимо, неподалеку держали лошадей.

Спина и пальцы страшно саднили – волдыри от кнута Кириса воспалились и теперь разрывали кожу на части. Ноги невыносимо ныли, и Грета только сейчас догадалась стащить ботинки. На свет явились две обескровленные, ледяные сардельки, в которые превратились её ступни.

Антар подогнула их под себя, накрыв, как могла, плащом. Хорошо хоть, не отобрали одежду, думала она, могло ведь быть и куда хуже.

Заскрипел замок, и в сарай вошел худой человек, больше похожий на скелет. Лохмотья, болтавшиеся на нем, делали его больше похожим на нищего, чем на прислугу.

Он поставил на землю кружку с водой и положил половину хлебной буханки. Подал девушке старое, дырявое одеяло. Так же тихо, как тень, вышел и закрыл за собой дверь.

Еще никогда Грета не была так счастлива.

* * *

На вторую ночь возле входа послышалось легкое царапанье.

Она проснулась мгновенно. Внутри все застыло – не то от ночного холода, не то от загоревшейся надежды.

Грета тихонько подползла к дверям.

– Кто там?

Звуки усилились – теперь было отчетливо слышно, как на той стороне ковыряются в замке.

– Рист? Рист, это ты?

Тишина.

Девушка взмолилась, чтобы нежданный гость не исчез.

Щелк, щелк – царапанье возобновилось. Кто бы там ни был, он упорно не желал ей отвечать.

В душе антара заскреблось сомнение. Отчаявшимися глазами она упорно вглядывалась в темноту.

Металлическая дужка открылась, и замок со стуком упал на землю, покрывшуюся следами инея.

Гость проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь.

Кто же это?

Грета встала, придерживая ошейник.

Зашедший, еще не привыкнув к полной тьме, пока не мог разглядеть пленницу. Он слепо шарил перед собой рукой, осторожно двигаясь вперед. Пальцы другой руки крепко сомкнулись на рукояти кривого ножа, чье лезвие на миг блеснуло в тонкой лунной полоске, проскользнувшей в щель между рассохшимися досками. Еще несколько секунд – и мир вокруг вновь погрузился во мрак.

Но за это мгновение Грета успела разглядеть короткую рубашку, привычно завязанную узлом, очертания женских бедер и длинные, мускулистые ноги, облаченные в короткие штаны.

Иветта.

Глава двадцать третья

Антар и та, что пришла убивать, застыли в темноте, словно два безмолвных изваяния. Одна боялась выдать себя неосторожным звуком, другая ожидала подходящего момента.

Первой дрогнула Грета.

– За что ты меня так ненавидишь? – тихо спросила она, одновременно двигаясь вбок.

Цепь легко звякнула, и Иветта обратила в её сторону невидящие глаза. Немного помедлив, ответила:

– Тебя? Нет, кровопийца, – и, хрипло рассмеявшись, добавила:

– Я ненавижу весь твой род. И чем больше я раздавлю пиявок, тем легче будет жить на этой земле.

– Но почему? – антар сделала еще шаг.

Убийца мгновенно повернула голову на звук голоса. Постояла, напряженно всматриваясь в темноту сарая.

– Хочешь узнать, почему? – Грета молчала, и женщина продолжила:

– Вы, пиявки, уничтожили мою жизнь. Отняли семью. Родных. Даже друзей, и тех забрали.

Зрение начало привыкать к окружающему мраку, и Иветта осторожно ступила вперед, не забывая говорить:

– Когда умер отец, матери пришлось платить дуцент за всех: за себя, меня и моего младшего брата. Она не могла сдавать столько крови – и найти золото, чтобы за нас сдал кто-то другой, тоже не могла.

В Фурте нет иной работы для женщины, кроме как пахать глину, и собирать с неё жалкие крохи, которых едва хватает на то, чтобы выжить.

И тогда мать подалась в шлюхи. Одной не слишком прекрасной для нас ночью заезжий мужик, посчитав, что серебряная монета – слишком дорогая цена за удовольствие, перерезал ей горло. Как ты думаешь, кровопийца, кто в этом виноват?

Грете нечего было на это сказать – она лишь тихонько сжала ошейник. Еще один крошечный шажок – и, может быть, ей удастся выломать доску из заколоченного оконного проема.

Иветта поставила ногу вперед уже гораздо увереннее.

– Дом забрали добрые люди, выставив нас с братом на улицу. Мне тогда было десять, ему – шесть, и мы отправились попрошайничать. Подавали не так, чтобы уж много, но на то, чтоб заесть голод, хватало. И, может быть, мы нашли б себе место, если бы одним чудесно жарким летним днем не нарвались на стража, проезжавшего мимо. С тех пор я не видела больше брата, и даже не знаю, что с ним. Жив ли он или умер, защищая одну из проклятых пиявок? Как ты думаешь, кровопийца, кто в этом виноват?

Грета медленно протянула руку к окну, и в этот миг Иветта бросилась вперед. Пальцы её сомкнулись на холодной цепи, и женщина дернула звенья вниз. Антар, задохнувшись, упала на пол.

Иветта намотала цепь на руку и вплотную приблизила лицо к жертве.

– Хочешь узнать, что было дальше?

Грета едва дышала. Ледяной ошейник обжигал кожу. Она попыталась дернуться, но воровка крепко держала цепь, одним коленом давя на грудь.

Антар с трудом кивнула.

– Хочу, – еле слышно выскользнуло из пересохших губ. Мысленно девушка молилась о том, чтобы хоть кто-нибудь пришел в сарай. Пусть это будет даже Кирис.

Убийца рассмеялась.

– Правильно, что хочешь. Но ты не надейся – сюда никто не придет. Они никогда не навещают пленников без особой на то нужды.

Грета лихорадочно пробовала дотянуться до браслета, но камень молчал.

– В тот же год, когда брата увезли, меня подобрал заезжий циркач. Ему приглянулась смазливая мордашка, и он подумал, не разбавить ли большую мужскую компанию. Я могла бы быть ему благодарной за то, что не оставил подыхать в сточной канаве от голода и холода – как раз приближалась зима. Да только вот я, знаешь ли, не люблю, когда на меня залезают втроем – и имеют, куда придется.

Она приставила нож к горлу лежавшей.

– Ты, поди, и слов-то таких не слышала, а, кровопийца? – и ухмыльнулась. – Думаешь, я поверю твоей овечьей шкуре?

Грета задергалась, пытаясь сбросить её с себя. Острие ножа резануло, и по шее потекла тонкая струйка крови.

– Лежи смирно, а то не услышишь конец. Давно я так не откровенничала. Хочется, чтобы хоть одна из ваших тварей ощутила на себе, как нелегко приходится нам, простым людям.

Иветта еще сильнее надавила коленом, и Грета оставила попытки освободиться.

– Это было первое мое убийство, пиявка. Мне даже понравилось – чувствовать, как лезвие входит в жирное брюхо. Как в нарядный пирог, знаешь, который дарят городские своим детям на день рождения. Я такой никогда не пробовала.

Потом я вернулась в Фурту. После пары удачных краж уличную девку заприметил хозяин, и я попала в местную воровскую общину. И заодно продолжила дело своей матери – по-другому вести себя здесь не полагалось.

В равнодушно звучавшем голосе появился оттенок злобы.

– Чем дальше, тем было тяжелее. Один из местных мальчиков так влюбился в меня по уши, что уговорил удрать в Приграничье. Как только мы добрались до первого города, ночью его поймали и высосали всю кровь. Ты когда-нибудь видела, кровопийца, как пауки высасывают муху?

Грета сглотнула.

– Я не уронила над ним ни одной слезинки. И даже не смогла найти того, кто это сделал. Вернулась обратно – и предложила хозяину в обмен на прощение хорошую мыслишку – как заработать много золота.

Так мы стали отлавливать пиявок. По одной, осторожно. Заметали все следы – выяснили у пленных, что стражи могут взять только свежий след, не дольше двух-трехдневной давности – поэтому в основном брали тех, кто ехал из города в Приграничье.

Она подняла нож и слегка выпрямилась, видимо, устав.

Грета не теряла ни секунды – повернула голову и вцепилась зубами в руку, прижавшую ошейник к земле.

Иветта взвизгнула, выпуская звенья, и замахнулась ножом. Поздно – антар уже откатилась в сторону.

Еще миг, и она поднялась в полный рост.

– Я тебя убью! Убью! Убью!

Они кружили друг напротив друга. Убийца не спускала глаз с жертвы, загнанной в угол.

Та в отчаянии подняла цепь перед собой.

– Попробуй только, – зашипела Иветта, и кинулась, рассчитывая воткнуть нож прямо в живот.

Грете оставалось только одно – закричать, что она и сделала.

Противница от неожиданности промахнулась, и антар толкнула её к стене. Разглядев, что оглушенная женщина пытается встать, она набросилась на врага, принявшись колотить изо всех сил кулаками по чему попало.

В ответ воровка ударила девушку коленом в живот. Внутри все ожгло дикой болью, и Грете показалось, что в легких закончился воздух.

Иветта вновь села на нее сверху, пригвоздив ладонью горло к полу, другой рукой шаря в темноте по соломе, в попытках отыскать выпавший нож.

Мощный удар вынес дверь с петель.

В проеме возникла огромная фигура.

Ворвавшийся лунный свет уронил свой блик на лезвие топора, с размаху опустившегося туда, где затылок Иветты соединялся с шеей.

Грета, поспешно отталкиваясь, выбралась из-под безвольного тела.

Над ней грудой мяса возвышался Кирис.

– Дура баба, – недовольно цыкнул он. – И чего не сиделось на месте! Никак от заскоков не могла избавиться. Дались ей эти антары!

Только сейчас девушка увидела, что лезвие глубоко засело в черепе, и из страшной раны на пол срываются крупные, тяжелые капли.

Она дернулась, всхлипнула.

А затем завизжала.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы нежданный спаситель не отвесил бы ей оплеуху.

– Тихо ты! Чего орешь!

Кирис, кряхтя, присел на корточки, подсовывая руки под неподвижную Иветту. Затем встал, перехватив ношу поудобнее.

Кровь все капала, набираясь в темную лужицу. Громила заметил – осторожно положил тело назад, содрал с него рубаху, замотал шею и только затем поднялся вновь.

– Прибери здесь, – сказал сухо. И переступил за порог, не оглядываясь, толкнув дверь плечом.

Голова воровки мотнулась на прощание, словно Иветта превратилась в тряпичную куклу.

* * *

Грета, дрожа от страха и подступающего холода, закуталась в дырявое одеяло. Сердце еще бешено колотилось, но пальцы и ступни уже начали снова замерзать.

Когда Рист убивал рикутов, это казалось каким-то ненастоящим. Точно скажи этим людям подняться – и они встанут, как ни в чем ни бывало.

То, как Кирис хладнокровно прикончил бывшую напарницу, вселило в девушку ужас. Она привыкла смотреть на кровь в своем бокале – на холодную, разогретую, остывшую, но никогда еще не видела её такой – вытекающей по каплям из мертвого тела.

Грета никак не могла оторвать взгляд от места, где несколько минут назад лежала мертвая Иветта. Странная мысль, от которой её замутило, закралась в голову.

Сколько же она нормально не ела? Три дня? Четыре?

Лунный луч блеснул, окунаясь в стынущую на полу лужицу. От крови поднимался легкий парок.

Антар нервно облизала губы. Нет, ни за что. Лучше умереть.

Но голод был сильнее – он ворочался, проедая дыру в животе, и тянул из тела последние силы. Знакомый запах защекотал ноздри, скользнул по горлу и поднял внутри невыносимую волну, скрутив желудок в приступе жажды.

И Грета не выдержала.