Текст книги "Анарео (СИ)"

Автор книги: Адам Мирах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Прекрати, – недовольно произнёс страж, покосившись на неё. – Я же просил тебя не использовать его.

– Он сам, – удивлённо ответила Грета. – Я не…

И в следующее мгновение их уже тащило к искрящейся дыре.

Глава пятьдесят четвертая

Это несправедливо. Несправедливо – отнимать за месяц у нее двух самых близких людей… Сначала Тиур – а потом и Рист…

Антар всхлипнула – от осознания потери, потом от боли, причиняемой тесным коконом; дернулась, раз, другой, но сеть стягивалась, делаясь от каждого движения лишь туже.

Её неимоверно трясло от ужаса, отчаяния, желания убежать, сделаться незаметной, заползти в какую-нибудь щель. Интересно, каков будет конец? Где-то она слышала, что пауки живьем высасывают жертву, и та обычно чувствует все до последнего вздоха…

Крина снова всхлипнула, давя, глуша из последних сил подступающие к самому горлу рыдания. И ни одна живая душа не сможет её здесь отыскать, да ведь никто и не знает, что она отправилась сюда, кроме Даана. А Даан сейчас далеко, очень далеко.

Может быть, главы чудом наткнутся на пленницу?

Чутье подсказало верный ответ: если главы и придут, они просто разделят её участь – всего-то навсего. Совет будет не менее беспомощен, чем попавшая в сеть круенто – а ведь магия её рода считается самой сильной. Считалась.

Паутина обволакивала, обездвиживала, парализовала, отнимала остатки воли, вселяя всепоглощающий страх. Крина пыталась собраться, чтобы коснуться браслета; но сотни крепких нитей уничтожали малейшее проявление зова.

Существо, казалось, нисколько не волновали её попытки освободиться.

– Пришла пора перерождения, – сказало оно, и Крина с испугом поняла, что чудовище умеет смеяться. – Эти земли будут прекрасно чисты к следующему моему приходу; они напитаются человеческой кровью и сделаются пригодны для жизни – для моей жизни…

Серая суставчатая нога коснулась сети, и та отозвалась в теле девушки порывистой дрожью.

– Я оставлю тебя здесь; тебе выпадет чудесный шанс посмотреть со стороны на бесславный конец своего народа; а потом ты умрешь – не знаю уж, от голода или вечного страха…

Существо повернулось, и Крина только сейчас увидела, что вся противоположная стена плотно заткана мягким кружевом. Серая тень проворно взобралась на самый верх, плетя поверх причудливый узор. Кружево потемнело, чернея на глазах; легкий шелк, грубея, превращался в графитовые, жирные нити; затем отдельные нити слились в единое полотно. По матовой, темно-серой поверхности, скользнул алый огонь, и графит обернулся прозрачным, как слеза, алмазом.

С минуту ничего не происходило; затем на дне алмазного зеркала шевельнулись неясные тени. Они все увеличивались, пока не обернулись серыми, туманными образами.

Со своего места Крина видела все явственно – даже слишком.

Черные силуэты метались среди полыхавшего огня; горели дома; беспрестанно взмахивали атреками люди в черно-белой униформе; десятки фигур неподвижно лежали, облепленные шевелящейся, живой массой. Мелькали искаженные лица; среди человеческих лиц вспыхивали антарские браслеты.

Со стороны каменных стен на этот хаос катилась огромная серая волна насекомых. Вот-вот – и она поглотит город, подомнёт под себя, и люди, и антары захлебнутся в страшном, неимоверном вопле в предчувствии смерти.

Спустя мгновение Крина узнала улицы Анарео.

– Это неправда, – сказала она, чувствуя липкий, тяжелый комок в горле. – Это морок, ложь!..

Паучьи ноги дрогнули; изувеченное лицо обратилось к пленнице.

– Неправда?.. – короткий смешок. – Я не человек, чтобы пользоваться дешевыми уловками; это больше похоже на вашу природу… Наслаждайся же; приятно провести время!..

И, хохотнув напоследок, чудовище скрылось в подземном лабиринте.

* * *

Уже шагнув в темноту, Георг понял свою ошибку. Следовало запастись факелом, прежде чем идти в пещеру; посох видере не мог издавать света. Подумав, глава все же отказался от идеи вернуться; как бы он не пытался себя обмануть, ему было страшно, а возвращаться обратно означало подставить спину этому неуютному полумраку. Впрочем, свет имелся, хоть и в небольшом количестве; его испускал слабо светящийся мох, пятнами разбросанный по стенам грота.

Он шел нетвердой поступью и размышлял о проке своего путешествия. Знать бы, куда завернет Даана, ни за что бы не отправился в Лисир. На кой надо было брать в спутники змеиного выкормыша?..

Интересно, как продвигаются дела у совета? Надо полагать, Волдет не откажется от своей цели до самого конца, какой бы она ни была.

Он шел, а стены то сужались, то раздвигались, давая простор; поворот за поворотом Георг чувствовал кожей, что приближается к искомому. А что он, собственно, ищет здесь?

Путь оборвался внезапно. Нет, горный коридор вел дальше, в темную глубину, и это хорошо можно было разглядеть сквозь непонятно откуда взявшееся препятствие – призрачную, легкую, колышущуюся от невидимого сквозняка сеть, подобравшуюся в середине в ровную, круглую дыру с танцующими голубыми искрами…

Георг постоял в раздумьи и шагнул вперед.

* * *

Нечто выплюнуло их резко, словно торопясь избавиться от нежелательных чужаков.

Удар вышел несильным; Рист, усмехнувшись, подумал о том, что за последнюю неделю он слишком часто падал; а это, учитывая отсутствие магии, слишком вредно для здоровья стража…

Пока Грета, потирая ушибленную спину, поднималась с пола, он успел разглядеть впереди черный силуэт; прыгнул, не задумываясь, выхватывая кинжал; проклятые ребра и тут умудрились досадить, да так, что от боли перехватило дыхание.

В последнюю секунду сообразил, что незнакомец может вывести их отсюда; лишь поэтому клинок не отправился по назначению прямиком в сердце, а оказался приставленным к горлу пришельца.

Фигура медленно выпустила на пол что-то тяжелое и подняла руки над головой, показывая, что не собирается сопротивляться.

– Кто такой? – прошипел в самое ухо Рист.

– Антар, – еле различимый шепот можно было принять за шорох пещерных жуков.

– Поподробнее, – страж прижал лезвие плотнее, не обратив никакого внимания на вопрос. – Антары разные бывают.

– Видере я, – просипела фигура.

– Георг! – возликовала подошедшая Грета. – Рист, отпусти же его, это же Георг, глава видере, отец всегда ему доверял… Он нас выведет отсюда, вот это повезло так повезло…

Рист не разделял восторга спутницы.

– Насколько я помню, – хмуро отметил он, – все главы были друзьями твоего отца. Не подскажешь мне, что ты тогда здесь делаешь, вместо того, чтобы потягивать расслабленно чужую кровушку в центре столицы?

Пришелец удивился:

– Грета, ты ли это? Тебя везде обыскались…

– Конечно, обыскались, – мрачно ответствовал страж, – я до сих пор помню это милые объявления, развешанные на каждом углу. Вот интересно: вы ее просто прикончить собирались или во всеуслышание устроить показательный суд над дочерью якобы сбежавшего предателя?..

– А причём здесь я? – изумился Георг. – Это была затея Волдета. Попробовали бы вы пойти против всего совета…

– Что и требовалось доказать, – подытожил Рист. – Этот любезнейший господин, которого ты именуешь другом, Грета, даже не соизволил встать на твою защиту.

Грета молча переводила взгляд с одного на другого.

– Я не верю, – шепотом сказала она. – Наверное, так было нужно. Были обстоятельства…

Георг устало вздохнул.

– Послушайте, уважаемый, – обратился он к руке, державшей кинжал. – Давайте выберемся поскорее отсюда, а на свежем воздухе вы сможете меня попытать или сразу прирезать, коль вам так сильно этого хочется…

Рист нехотя согласился с этим доводом; однако кинжал перекочевал на уровень его пояса; свободной рукой он придвинул к себе Грету.

– Я попал сюда через лисирийскую пещеру, под рощей на Желтоглазой, – промолвил Георг, – на пути мне попалась странная голубая паутина, я прошёл через неё и оказался тут. Думаю, можно выйти обратно тем же путём… Вас, я так понимаю, спрашивать о том же бессмысленно?

– Мы были в убежище, – встряла Грета, – и у нас под ногами обрушился пол. Но мы тоже наткнулись на сеть, она ещё так сильно светилась. Нас как будто втянуло внутрь.

Рист посмотрел на неё, и антар осеклась.

Георг, сделав вид, что ничего не заметил, обернулся посмотреть на проход, из которого вышел.

Паутины не было.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнёс глава, – но ведь было же! Я ведь даже не отходил от этого места.

В том проходе, откуда явились страж с его спутницей, тоже ничего не оказалось.

– Ну не могло же всем троим примерещиться, – Рист задумчиво почесал затылок. – Не вижу смысла идти обратно; полагаю, там совсем не те пещеры, из которых мы вышли…

– Тогда только вперёд, – Георг, невзирая на косой взгляд стража, протянул обрадованной Грете руку. – Разрешите?..

* * *

Несмотря на откровенную неприязнь Риста, дорога стала оживленнее. Георг оказался полезен: он подробно пересказал все последние события, случившиеся после побега Греты. Новость о том, что лисирийские стражи перебили антаров и скрылись под горой, неприятно удивила всех.

– Что-то не верится мне, – покачал головой Рист, – странно это все.

Обилие вестей наладило хрупкий мостик доверия между главой и стражем.

Георг рассказал и о загадочном посохе, на поиски которого отправился весь совет, и о нападении Даана.

– Значит, за отца сейчас Резарт?.. – грустно поинтересовалась Грета.

– Выходит, что так, – развел руками видере.

Спутника антара интересовали иные вещи: он подробно выспрашивал у главы расстановку сил в совете, надеясь на то, что Грета рано или поздно сможет вернуться домой. Ответы его не удовлетворили; страж вновь нахмурился и погрузился в свои мысли.

Вывел его из задумчивости раздвоившийся змеиным языком коридор.

– Куда теперь?

– Давайте направо, – Рист пожал плечами, словно говоря, что нет никакой разницы, куда идти.

Никому из них не было известно, что все ходы в этом лабиринте текли в одном направлении.

* * *

Трое вышли в логово в тот самый момент, когда Крина смирилась с мыслью о смерти.

Он узнал её сразу – несмотря на измученный, совершенно уничтоженный вид, несмотря на заплаканное, искаженное страхом лицо, короткий, едва отросший ёжик волос.

А спустя минуту она уже плакала в его объятиях от пережитого потрясения, утыкаясь в грудь и шмыгая носом – совсем не похожая на привычно холодную Крину, и страж осторожно держал её в своих руках, стряхивая остатки мерзкой, отвратительной паутины с антарской одежды.

Георг предусмотрительно держался поодаль, принуждая к тому же Грету. Дочь презиса недовольно морщилась, но оставалась на месте.

Когда восторг первой встречи слегка поутих, Крина вынула мокрое лицо из отсыревшей рубашки и испуганно вспомнила:

– Надо идти. Надо уходить, пока она не вернулась.

– Кто – она?

Крина всхлипнула; на лице её вспыхнуло отчаяние; антар ткнула вверх, в алмазное зеркало, потемневшее от льющейся крови и сотен смертей.

Лицо Риста окаменело; несколько мгновений он безотрывно глядел, а затем беззвучно шевельнул губами:

– Анарео?!..

– Это существо, – Крина смотрела потускневшими глазами, – оно всех уничтожит. Оно обещало всех уничтожить.

Рист встряхнул её за плечи:

– Ты можешь говорить яснее, антары тебя задери?…

* * *

Рассказ бывшей пленницы поверг всех в оцепенение.

Георг слушал недоверчиво; Грета – с испуганно распахнутыми глазами; Рист внимательно, о чем-то думая.

Когда Крина закончила, страж сказал просто:

– Нам нужно убить её.

– Ты не видел её. Она очень сильна, – вымученно улыбнулась антар. – В паутинном коконе я даже не смогла воспользоваться магией. Мы не справимся.

– Нас четверо, – Рист усиленно что-то обдумывал. – Кстати, познакомься, это Георг, глава клана видере, впрочем, ты его наверняка помнишь, а это Грета, дочь Тиура. Это Крина, мой близкий друг, – махнул он рукой.

– Я вас вспомнил, – сообщил Георг. – То-то вы мне показались такой знакомой на совете. Вы ведь бывшая невеста Тиура, разве не так?..

Грета немедленно уставилась на спасённую; та разозлилась.

– Не вижу необходимости сейчас говорить об этом, – сухо ответила антар. И посмотрела на Риста: – Так вот почему тебя не было в столице? Спасал дочку Тиура?..

Казалось, в этих словах не было ничего такого, но тон, которым они были произнесены, уязвил Грету до глубины души.

– Я не просила меня спасать, если вы об этом, – гордо подчеркнула она. – Судя по тому, в каком виде мы обнаружили вас, вы нуждались в помощи гораздо больше…

Крина открыла рот, чтобы сказать все, что она думает о малолетней нахалке, но Рист рассерженно вмешался:

– Прекратите обе немедленно! – И, уже совсем другим тоном, обращаясь к старшей антар:

– Мне нужна будет твоя помощь. Так уж вышло, что Грета носит неинициированный браслет. Не могла бы ты?..

– Нет, не могла, – ответила Крина мгновенно осипшим голосом. – Я…

Рист не дал ей договорить.

– Не узнаю тебя. Какая-то ты… другая стала.

И, повернувшись, пошёл вперёд, не оглядываясь.

Крине хотелось крикнуть ему вслед, что все сейчас объяснит, что она круенто и потому боится, что навредит инициацией юной мортем, что он неправильно её понял. Но вместо этого антар молча двинулась следом.

Надо же, как переживает за дочку Тиура… Небось, бегал на посылках у презиса, таская букеты Гретиной матери…

От этих мыслей она разозлилась ещё больше; неприятное чувство возмутило самое дно души. Да что же такое с ней в последнее время творится! Вот что значит почти двадцать лет вынужденного отшельничества…

Уставившись в спину идущего впереди Георга, антар только теперь сообразила, что они идут прямиком в тот тоннель, куда отправилась паучиха.

– Мы не справимся, – сказала глухо, – неужели вы думаете, что два полумертвых антара, один едва двигающийся страж – не смотри на меня так, я прекрасно вижу, что ты нездоров – и глава, не использующий свой посох, смогут убить одну здоровенную тварь, у которой магии хватило на всю страну? Ведь есть и другой выход…

– Ну-ка, – произнёс Рист, не оборачиваясь.

– Она говорила, что после перерождения умирает. А рождается потом вновь из яйца. Разве не проще дождаться, пока она умрёт, а потом уничтожить яйцо?..

Грета, услышав разумное предложение, едва не согласилась вслух, однако страж, круто обернувшись, оборвал её мысли:

– Ты уверена, что она не обманула тебя? А если даже не обманула, тогда мы сможем уничтожить это яйцо? Сомневаюсь, что вообще отыщется такой способ. Мы даже не можем знать точно, где оно окажется после её смерти. Тварь надо убить до того, как она завершит своё перерождение – глядишь, тем самым мы спасем ещё тех, кто остался в живых, если и впрямь именно она призвала полчища насекомых.

Крине нечего было возразить на эту отповедь.

Грета хотела было заявить вслух, что она целиком согласна с Ристом и у них все непременно получится, но, взглянув на согнувшегося стража, молчаливого Георга и нахмурившуюся антар, поняла, что слова, готовые уже сорваться с губ, произведут действие, прямо противоположное ожидаемому.

Да, мы знаем про существование вики-страниц и нового редактора. Тех самых, которые могут не открыться или открыться как-нибудь не так в нужную минуту, а в некоторых областях и вовсе неработающих). Поэтому сделали таким образом.

Анарео. Глава пятьдесят четвёртая, часть вторая

Коридор оборвался внезапно; так внезапно, что щемящий страх сдавил сердце: цель оказалась слишком близко. Оставалось только удивляться, что их голоса не призвали ужас из тьмы.

Огромный зал был усеян белыми камнями неестественной формы.

На стенах висели веники – как в старой деревенской бане, растрепанные, взлохмаченные, порядком использованные.

Грету едва не стошнило, когда она поняла, что вместо пригрезившихся веников на темно-серой, полированной графитовой стене подвешены сотни человеческих тел, обезображенных, распотрошенных особым образом, притянутых к теряющемуся в темноте потолку за плотно перекрученные нити. Другие нити вели к середине грота, сплетаясь по пути между собой, пересекаясь шёлковым кружевом в правильные узоры.

В центре зала стоял огромных размеров графитовый камень, обильно политый чем-то блестящим; с него стекали тонкие ручейки, соединяясь на полу в лужи среди человеческих костей, которые Грета вначале приняла за камни. А на камне восседала паучиха – так антар мысленно окрестила это существо.

Голова её монотонно качалась из стороны в сторону, речитативом выговаривая неясные слова. Все восемь серых, длинных, с зацепками ног быстро ткали узор.

Узор тек.

Переливаясь всеми оттенками красного, он жил своей жизнью. Лился алой рекой, тянулся к нитям, сползающим с мёртвых тел, вбирал в себя куски полотна, попадающиеся среди белеющих, оголенных костей. И там, где плетение завершалось, шёлковая дорожка вспыхивала багровым огнём.

Тень от огня ложилась на изувеченное лицо, разбрасывая причудливые блики по шуршащей хитиновой оболочке. Не видя вблизи, его даже можно было бы назвать прекрасным, если бы не одно но. Своей единственной рукой существо придавливало человека – точнее то, что от него осталось, к паучьему телу, и белыми зубами вгрызалось в распоротый живот.

До твари было чуть меньше полусотни шагов.

* * *

Плана не было. Совсем.

Рист запоздало понял, что совершил глупость, решив взять с собой девушек. Рядом с логовом они были в большей безопасности.

Теперь же оставить их прямо здесь означало обречь на верную смерть – в том случае, если чудовище решит прорываться назад.

Он осторожно положил кинжал рядом с собой на пол, нащупал в кармане шарик графита. Если бы хоть одна бусина сработала как надо… один удар, и все было бы кончено.

* * *

Крина рассеянно глядела, как переливаются сотканые нити.

То, что это верное самоубийство, было ясно с самого начала.

Им не подобраться незаметно с такого расстояния.

Как глупо умирать, только вырвавшись из сети. Ристу этого не понять; он не был в паутине, не чувствовал этого страха, этого ледянящего кровь ужаса, сжимающего сердце отчаяния.

Не страшно – глупо. И эта девочка… Кем бы ни была её мать, Грета не заслужила такой смерти.

* * *

Завороженно глядя на вспыхивающие искры, быстро ткущееся кружево, Георг думал лишь об одном.

Если бы Феликс знал, что нашёл в той пещере, он бы остался там умирать. Чтобы никто, ни одна живая душа не узнала об этом.

По крайней мере, Георг именно так и поступил бы.

* * *

– Я пойду один, – нарушил тишину страж. – Георг прикроет меня, как сможет. Вы останетесь здесь. Если эта дрянь проскочит мимо, то бегите к другому концу зала. Если повезет, то там будет выход.

Если повезёт. Как точно сказано.

– Грета, ты поняла?

Греты не было. Похолодев, Рист перевёл взгляд в пещеру.

Пламя плясало на жутких серых нитях узора. Почти все полотно было собрано, вся пещера освещена багровыми всплохами; и только сбоку, в тени, оставалось ещё несколько серых дорожек. И в этом ускользающем полумраке кралась маленькая фигурка.

Страж провёл рукой по полу рядом с собой. Так и есть: кинжала как не бывало.

– Идиот, – прошептал бессильно. – Вот идиот…

… Они бросились с места одновременно.

Рист – полагаясь на чутье стража. Пусть нет графита – Верес всегда твердил, что его дар на порядок сильнее прочих…

Крина – выхватив, наконец, гематитовый клинок, который всю дорогу жег ей грудь. Холодная рукоять ожила в антарской руке, и девушка внезапно ощутила полное спокойствие. Теперь она видела только цель.

Георг – перебросив посох поудобнее. Пора вспомнить уроки молодости, когда он дрался со сверстниками на одних лишь палках; когда отец беспрестанно третировал его занятиями, выжимая из щуплого юношеского тела семь потов. Все же не зря судьба привела его сюда – может, он хоть раз в жизни по-настоящему пригодится.

* * *

Огонь не обжигал ноги: лишь трещал при прикосновении, рассыпаясь блестящими искрами, вливаясь обратно в узор.

Существо их заметило; но, как ни странно, не прервало своего занятия, лишь быстрее принявшись плести кроваво-красное кружево.

Остались две серые дорожки – и с десяток шагов между стражем и камнем, когда в глубине зала вспыхнуло голубое сияние.

Грета коснулась браслета.

У меня получится. Обязательно получится.

Каменная ящерица ожила, и каждое движение дочери презиса стало вихрем, сметающим все на своём пути.

Она прыгнула – так высоко, как не прыгнул бы ни один новообращенный антар, и замахнулась кинжалом, целясь в открытую сзади женскую шею – туда, где виднелся клочок по-человечески белой кожи.

Узор был завершен: алое пламя поглотило последнюю серебристую нить, и существо оторвалось от своей трапезы.

Удар оказался настолько силён, что Грета отбросило к стене. Угасающий браслет буквально спас ей жизнь, подарив несколько лишних мгновений.

– Бросай! – рявкнул Рист, складываясь в страшном кульбите.

Георг понял верно: и швырнул посох в стража.

Существо, отвлеченное Гретой, не сумело отреагировать вовремя: тяжёлый гагатовый шар угодил прямиком в лицо, с хрустом ломая хитиновый покров и вскрывая под ним чёрный провал.

Больше страж не успел ничего сделать: тонкая на вид лапа хлестко прошлась прямиком по сломанным ребрам.

И в этот момент в бой вступила Крина.

Кинжал, согревший её ладонь, не подвел, как и браслет мортем. Удар пришелся ровно по чудовищной ноге, отсекая дергающуюся конечность.

Существо вздрогнуло, сбрасывая антара на обломки костей. И неожиданно для всех, повернувшись, устремилось к противоположному концу зала.

– За ним! – Рист, превозмогая боль, все же поднялся на ноги. – За ним!

Георг подхватил растерявшуюся Грету под руку; Крина, выдирая воткнувшийся в одежду белый осколок, последовала за ними.

* * *

Во мраке только и слышно было, как тихо поскрипывает хитин, шуршит осыпающаяся со стен горная порода.

Они уже не бежали; шли, тяжело дыша, прислушиваясь к звукам, издаваемым существом.

Внезапно все прекратилось; Рист вскинул руку, призывая всех замереть на месте.

Лёгкая, тончайшая паутина обрушилась невесомым покрывалом вниз.

Георг не успел даже вскрикнуть, как оказался обернутым, как младенец, в одеяло из сотен нитей. Глава дернулся, раз, другой, но кокон только плотнее спеленывал его движения, не давая пошевелиться.

– Отпусти его, тварь! – крикнула Крина, и долгое эхо разнесло: арь, арь, арь…

В ответ раздался хохоток. Тело главы взлетело вверх и скрылось из вида.

Грета с ужасом смотрела наверх.

– Я ведь предупреждала, – устало сказала антар.

Ослабевший Рист сел.

– Крина, – заговорил он, – это наш последний шанс. Пока она занята… Я попробую… Даром…

Антар не сразу сообразила, что хочет от нее страж. А когда поняла, не глядя кивнула.

По тому, как резко умолк страж, стало ясно: уже пора…

Она никогда прежде не пользовалась двумя браслетами сразу, и потому едва не онемела от обрушившейся на неё силы.

Сзади, в покинутом зале, вспыхнул пожар. Пламя охватило зал; алый огонь поднялся так высоко, что осветило и прямой коридор, в котором они находились: охотник и три оставшиеся жертвы, жаждущие поменяться ролями.

Рист напрягся из последних сил, ныряя в тёмную пустоту: отрешиться, уйти из света жизни; окунуться в чёрные воды колодца; медленно погрузиться на самое дно; чувствовать, как касаются безмолвного тела мягкие, склизкие водоросли беспамятства.

Как учил Верес.

И в следующее мгновение он набросил на чужой испорченный разум самую огромную сеть, которую ткал в своей жизни. Без единой бусины графита дар рвался из него безостановочным потоком, грозя уничтожить его собственное сознание, выскальзывая из-под контроля.

Крина разглядела в красных отсветах танцующего пламени все, что ей было нужно.

Рука, погруженная в чужие внутренности. Торчащие рваными пучками волосы. Клочок по-человечески белой, нежной кожи.

Кинжал вошёл точно, плотно, по самую рукоять, так, что кончик его выглянул с другой стороны горла, вскрыв плотный хитин.

Существо рухнуло, едва не придавив собой всех троих.

* * *

Она трясла его изо всех сил, плакала, умоляла, била по безжизненным щекам.

– Рист! Рист! Очнись! Пожалуйста, ну пожалуйста, я прошу тебя!

Земля дрожала; земля сотрясалась в предсмертных судорогах, грозя похоронить чужаков под тоннами горной породы.

Две женщины волокли за собой бесчувственное, отяжелевшее тело.

Если повезет.

* * *

Они выскочили наружу в тот самый миг, когда Тамен обрушила свою вершину внутрь. Очнувшийся Рист изо всех сил помогал, стараясь не висеть и без того нелегким грузом на женских плечах.

Гора бушевала, разбрасывая камни, метя угодить в незваных гостей, осмелившихся нарушить её многовековой покой.

* * *

Сражение было отчаянным.

Антары больше не могли сдерживать напор; браслеты, использованные не по одному разу, лишали своих хозяев последних сил. Люди стоически защищали тех, кого так ненавидели всего несколько часов назад: отчасти оттого, что, чувствовали себя обязанными; отчасти потому, что надеялись: авось последняя вспышка браслета поможет им продержаться еще немного.

Акин перестраивал рикутов, как мог; бросая владельцев черно-белой униформы в выверенные, точные атаки; то приказывая отступать, то кидая в самую гущу боя. Резарт подбадривал своим примером немногих уцелевших.

Медсестры трудились не покладая рук. От тяжести перетаскиваемых раненых подгибались ноги; халаты, перепачканные кровью и грязью, давно потеряли первозданную свежесть.

…Громкий голос взлетел над царящим хаосом:

– Уходят! Они уходят!!!!

Вначале его никто не расслышал; а расслышав, не поверили, посчитав, что очередной несчастный сошел с ума. Но к голосу присоединился другой, а к нему третий, и вскоре всеобщее ликование поднялось над столицей победным флагом.

Почерневшие от гари и копоти жнецы стремительно отступали, покидая полумертвый город.