Текст книги "Анарео (СИ)"

Автор книги: Адам Мирах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава четырнадцатая

Даан сразу узнал её. Когитациор не обманули ни отсутствие волос, ни мешковатая одежда, ни карий цвет глаз, ни сильно изменившееся за время отсутствия лицо.

Он впился взглядом в девушку, следя за каждым её движением. Та, очевидно, что-то почувствовала, на мгновение обернулась и, столкнувшись взглядом с главой, поспешно отодвинулась в тень.

Даан торжествующе улыбнулся. Неожиданная встреча взбодрила антара; его разум перебирал десятки идей, как лучше использовать сложившееся положение в свою пользу. Рассказ Крины немало удивил когитациор, и теперь он гадал, какова доля правды в словах девушки.

Когда последний браслет упал на полированный стол, в зале поднялся шум. Антары спорили, ругались, кричали, возмущались. Большинство стояло на том, чтобы немедленно отдать пришедших в руки стражей.

– Тихо! – гаркнул, наконец, Георг. – Девочка, я советую тебе и твоему спутнику объясниться, и побыстрее. Как ты сняла браслеты с умерших?

– Мы их не снимали, – ответила быстро Крина. – Мы нашли их расстегнутыми возле тел.

– Наглое вранье, до последнего слова, – крикнул дормиен, – всем известно, что браслет после смерти антара невозможно открыть.

– Отправьте их в тюрьму Атриума, и дело с концом! – поддержал его сосед, глава клана соли.

Волдет, прищурившись, постукивал пальцами по столу. Резарт беспокойно оглядывался по сторонам.

– Не будет ли так добра гостья показать собственный браслет? – вкрадчиво сказал Даан.

– Согласен, – присоединился Волдет, – это может многое прояснить.

Крина повернулась к когитациор. Даан ухмылялся, словно ему рассказали забавную шутку. Увидев, что девушка смотрит на него, он заулыбался еще больше.

Крина все поняла.

«Узнал, – подумала она. – Играет, как кошка с мышкой, ждет, пока оступлюсь, чтобы раздавить посильнее».

Антар медленно подняла ладонь вверх. Широкий рукав соскользнул вниз, открывая браслет из темно-красного камня, увенчанный четырьмя крупными лепестками макового цветка.

– Дормиен, – с удивлением констатировал Лазарус.

Даан тщательно следил за ней. Ни тени тревоги, ни следа беспокойства не отпечаталось на красивом, хоть и осунувшемся лице.

Увиденное его потрясло.

Как девка из мортем умудрилась надеть браслет сновидцев? Он почти пожалел, что задал вопрос; теперь, если кто-нибудь попросит гостью из Лисира оживить камень, все его преимущество перед собравшимися, заключавшееся в знании маленькой тайны Крины, тут же пропадет.

Но никто не попросил. Все в растерянности переглядывались; Костадин выглядел особенно хмурым и недовольным.

– Что делать будем? – поинтересовался Резарт.

Георг откинулся на спинку кресла.

– Если допустить, что все сказанное правда, кому-то из нас стоит отправиться в Приграничье, чтобы разобраться с этой проблемой.

– Ты в своем уме, видере? – рассмеялся Даан. – Кто ж по доброй воле откажется от поисков красного посоха, чтобы поехать в самое болото Патаквы?

– Мы еще не видели ни рукописи, ни карты, – парировал антар. – По мне, так то, что случилось в Лисире, пока что заслуживает большего внимания, чем давно похороненные легенды.

Волдет побагровел.

– Карта у меня, – прошипел он, – не стоит слишком сильно переживать за нее, Георг. Кроме того, если все действительно так серьезно, как малюет эта девчонка, магия круенто может оказаться весьма кстати.

Многие главы одобрительно закивали.

– Что же, – хлопнул Георг ладонью по столу, – в таком случае, лично я отправлюсь в Лисир. Но мне не помешает напарник.

К всеобщему удивлению, поднялся Даан.

– Я с вами, уважаемый Георг, – иронично поклонился он.

– А как же красный посох? – усмехнулся тот. Даан сделал вид, что не услышал его. Для себя он решил все несколько минут назад.

Антар слишком хорошо знал Волдета. Его недавний соучастник ни за что бы на свете не стал бы делиться возможностью заполучить жезл круенто. Значит, в этом кроется какая-то очередная интрига, которая, вполне возможно, окончится для всех весьма печально. Для всех, кроме самого Волдета. И хорошо бы Даану оказаться в это время подальше.

Кроме того, сообщенное Криной весьма заинтриговало его. Силу, способную уничтожить разом такое количество антаров, неплохо было бы взять под собственный контроль.

Лазарус колебался. Он с удовольствием поехал бы с видере, но Волдет, Волдет в таком случае будет волен творить, что хочет. А этого анетис не мог допустить.

– Я остаюсь, – уныло сообщил он.

Больше желания поехать никто не изъявил.

Резарт рубанул ладонью воздух.

– Решено. Завтра, как и договаривались, собираемся для обсуждения поисков жезла. Нужно будет решить, когда выдвигаться. Вам, – он посмотрел на Георга и Даана, – наверное, лучше ехать незамедлительно.

Даан засмеялся.

– Ты говоришь, как будущий презис, – пошутил он, не заметив, как скривился при этих словах Волдет.

* * *

Крина вышла оглушенная. Круенто, красный посох, Даан – всё сплелось в безумный водоворот мыслей. Каждую секунду ей казалось, что когитациор вот-вот раскроет совету, кто она такая.

Милун, изрядно переволновавшийся, бездумно шагал рядом. Сколько же лисириец будет таскаться за ней?

– Послушай, – обратилась она, – я полагаю, тебе не стоит возвращаться обратно. Может быть, ты остановишься в столице у родичей?

– Ты правда так думаешь? – обрадовался Милун. Ему вовсе не улыбалась перспектива ехать в практически вымерший город, где осталась вся его семья.

– Конечно, – натянуто улыбнулась Крина. – Клан примет тебя, как родного.

Они распрощались у поворота, уводящего к резиденции соли*. Лисириец заметно приободрился – его злоключения наконец-то закончились.

«А мои, похоже, только начались», – Крина быстро шла к особняку мортем. Она чертовски устала за день, но желание выяснить, куда же пропал Тиур, взяло вверх.

«Осмотрюсь, и отправлюсь к Ристу», – подвела черту для себя антар. Возможно, страж сможет прояснить многое в этой странной истории.

Возле ворот в резиденцию презиса она услышала приближающиеся шаги. Обернулась – и едва не врезалась в главу когитациор.

– Как же я долго ждал этой встречи, – оскалился Даан. – Ну здравствуй, дорогая Крина.

Девушка шарахнулась от него.

– Вы меня с кем-то путаете, – твердо возразила, выдержав ухмыляющийся взгляд.

– Ты что, за идиота меня принимаешь? – Он шагнул вперед и схватил её за локоть. – Не знаю, чем ты вымазала свои глаза, и кто отрезал твои очаровательные волосы, но меня ты таким нарядом не убедила.

– Пошел вон, – антар дернулась, но Даан держал крепко. Крина оглянулась: никого поблизости не было.

«Вот вляпалась!»

– Что тебе нужно?

– Уже лучше, – одобрил когитациор, по-прежнему не выпуская руку. – Ничего особенного. Скорее, это тебе нужен я.

– С какой это стати? – Бежать и кричать было бессмысленно. Любому антару Даан без труда разъяснит, где его место. Если же они попадутся на глаза кому-нибудь из глав… Об этом лучше не думать.

– Ты, наверное, очень хочешь узнать, где твой ненаглядный Тиур, – Даан наконец отодвинулся.

Крина презрительно усмехнулась.

– И ты будешь так добр, что поделишься со мной своей отлично придуманной ложью?

– Зачем же, я только за, чтобы ты знала всю правду, – он отпустил локоть. – Тиура прикончили, буквально за несколько дней до твоего приезда. Он помер с честью, можешь быть уверена, до последнего защищаясь.

Крина пошатнулась, будто её ударили в грудь. Где-то в горле встал тяжелый комок, мешавший дышать.

– Ты врешь! Врешь, врешь! – теперь она наступала на Даана. Глава предусмотрительно сделал шаг назад.

– Мне это незачем, – он спокойно заглянул ей в глаза. Слезы подступали, давили, мешали Крине смотреть.

– Кто это сделал? – почти беззвучно, хрипя, прошептала она. Когитациор ждал этого вопроса.

– Волдет, – назвал он имя своего главного соперника. – Это сделал Волдет.

Антар всхлипнула, яростно дыша.

– Я убью его, – боль красным туманом встала перед глазами. Она вцепилась в Даана, забыв о том, кто перед ней, тряся врага за плечи. – Я убью Волдета.

* * *

Еще никогда когитациор не был так доволен.

Теперь можно быть спокойным.

Крина доведет дело до конца. А нет, так Волдет устранит девку. Так или иначе, на одного врага у него отныне будет меньше.

Даже интересно, кто из них победит – расчетливый ликуд или неосторожная, но умная Крина.

Он потер руки. Все сложилось куда лучше, чем можно было ожидать.

Глава пятнадцатая

Лёгкий ветер, прилетевший с востока, разогнал последние перья облаков и принёс запахи разнотравья с ржаного поля. Где-то вдалеке крикнул отчаянно канюк, со стороны ферм, лежавших на северо-западе от города, донеслось лошадиное ржание.

Он ждал, смежив веки.

Под крепкой, тяжёлой подошвой едва скрежетнул булыжник. Умолкли птицы, стих назойливый стрекот насекомых. В воздухе поплыл едва ощутимый аромат полевой герани.

Рист открыл глаза, когда между ними осталось не больше двадцати шагов.

Двое из них были молоды – примерно того же возраста, какого был и сам Рист, когда его принимали в личную охрану презиса. Они двигались почти синхронно, смотря настороженно и каждую секунду ожидая нападения. Серые плотные штаны, серые же широкие, из тонкой ткани рубахи, в руках у обоих – свернутые плащи.

Третий шел позади, расслабленной, немного вялой походкой. Свой плащ, несмотря на царившую жару, страж так и не снял, лишь слегка ослабил пряжку у ворота. Из-под верхней одежды белела парадная униформа. На поясе в ножнах висели два гематитовых кинжала.

Неприятный холодок скользнул вдоль позвоночника – Рист узнал его.

Бесмир.

Цепной пес Волдета, главы клана ликуд, о чем свидетельствовала и пряжка в виде серебряной, слегка изогнутой спирали.

Единственный страж, владеющий сразу двумя клинками. Ходили слухи, что один из них Бесмир снял с тела зарезанного лично им подчиненного, не выполнившего в срок поручение. Правдой это было или нет, оружием страж владел в совершенстве – причем и собственным, и чужим одновременно.

Бесмир прищурился. Рист сейчас находился в более выгодной позиции – яркое солнце беспощадно било противнику прямо в глаза.

– Какая неожиданность, – презрительно обронил враг. – Мертвецам, особенно двадцатилетней давности, полагается скромно гнить в могилах, а не расхаживать по улицам города как ни в чем ни бывало. Это следует исправить – и как можно скорее.

– Как-то вас маловато, – холодно ответил Рист.

Он ожидал встретить пятерых. Куда же подевались еще двое?

– Тебе хватит, – насмешливо ответил Бесмир. – Остальных я отправил за девчонкой. Уж пара-то стражей справятся с одной девкой, я полагаю.

Рист глубоко вздохнул, пытаясь унять заколотившееся сердце. Чтобы антары их всех разодрали! Почему он сразу об этом не подумал?!

Оставалась еще надежда, что Грета правильно воспользуется временем, выкроенным для нее браслетом.

Тогда… тогда ему просто нельзя проиграть схватку.

– Что-то я заболтался с тобой, – скучающе произнес Бесмир, скрещивая кисти на груди.

Рист мгновенно сунул руку в карман, нащупывая бусину, но момент был упущен. Две серые тени скользнули к нему смазанными силуэтами.

Графит раскрошился, пачкая кожу, и страж упал на дорогу, откатываясь вправо. Зрение обрело иные грани: мир окрасился в черно-белые цвета, и он отчетливо увидел своих врагов.

Они двигались все также симметрично, заходя на него с двух сторон. Спустя секунду Рист оказался на ногах и рванулся вперед.

Воздух рядом взвизгнул от росчерка клинка. Нападавший уклонился от ответного удара и развернулся для следующего броска. Второй прыгнул на спину, рассчитывая свалить его на землю.

Страж скользнул вбок, и коротким замахом воткнул кинжал в неосторожно оголившуюся шею. Противник пустым мешком осел в придорожную траву, и в этот миг липкая нить обволокла разум Риста, сплетая, стягивая пока еще просторный кокон вокруг его мыслей. Тихие голоса настойчиво зашелестели, застонали, шепча и убаюкивая, не давая сосредоточиться на своей цели. Свет вокруг потускнел, оборачиваясь неясным туманом.

«Бесмир».

Рист вытолкнул из рассудка плотную стену, замыкая её в кольцо, и стряхнул наваждение. Пелена рассеялась, открывая реальность.

Бок резко ожгло – клинок второго врага прошелся скользя, зацепив правую половину живота стража. Промедление могло обойтись дороже, и Рист, ругаясь про себя, отскочил назад, освобождая пространство вокруг.

Неприятель был настроен серьезно. Он осторожничал, не подставляясь под прямой удар, то отходя, то приближаясь, словно танцуя сложные ритмы. Темно-серые глаза следили за каждым движением стража.

Оставались считанные мгновения до того, как графит окончательно превратится в простые серые крошки.

Рист замер и поднял руки вверх. Подчиненный Бесмира немало удивился, замешкавшись, и в этот миг его бусина перестала действовать.

У Риста оставалось еще две секунды, и он использовал их по назначению. Кинжал вздрогнул, оставляя во впадине под кадыком кровавый след.

* * *

Лицо Бесмира теперь не выглядело таким довольным. Гематитовые клинки вылетели из ножен, привычно ложась в обе руки. Темно-серый шарик главный страж Волдета зажал между зубами.

Но, прежде чем раздавить графит, он ударил Риста совершенно c другой стороны.

Липкая сеть и близко не была похожа на предыдущую слабую нить. Жадным пауком она набросилась на разум Риста, сжирая нервные волокна, сжигая мысли, выворачивая наизнанку мозг.

Того отшатнуло, словно от сильного толчка в грудь. Неимоверным усилием он отвоевывал каждый сантиметр своего так легко сдающегося рассудка.

Когда Рист был уже близок к тому, чтобы рухнуть на землю, Бесмир сжал челюсти, и графит грязным жирным месивом размазался между белоснежными зубами.

Охранник Волдета был куда сильнее, чем его напарники. Один из клинков зацепил плечо, резанув рубаху Риста, другой едва не угодил в прежнюю рану на боку. Бесмир теснил стража к воротам, рассчитывая зажать в угол и прикончить.

До калитки осталось меньше метра, когда Рист вспомнил, что, закрывая дверь, он не повернул ключ.

Гематит сверкнул на солнце, метя точно в правое подреберье стража. Рист рывком передвинулся влево, и кинжал Бесмира по инерции вошел в дыру между металлическими прутьями. Пес Волдета мог удержать равновесие, если бы страж не толкнул его вперед.

Бесмир не успел встать. Каменный клинок оборвал длинную, насыщенную бесконечными драками жизнь охранника главы ликуд.

* * *

Порез на боку оказался неглубоким. Гораздо больше тревожила рана на плече. Рукав, влажный от сочащейся крови, пришлось полностью срезать.

Рист замотал плечо лоскутом ткани. Подумал, стянул одежду с одного из лежавших тел – не стоит вызывать лишние толки среди случайных прохожих.

Его тошнило от антарской магии. Голова, словно набитая ватой, соображала туго. Две бусины за одну схватку – это был почти предел. Три шарика практически никто никогда не использовал – чужеродная магия отнимала слишком много сил.

Страж решил идти той же дорогой, которой отправил Грету. Те двое вряд ли отклонятся от её пути, а искать новый след он был сейчас просто не в состоянии.

* * *

Рист нагнал их спустя четверть часа.

Они никуда не торопились. Уверенные в своей силе, в том, что их жертва никуда не денется, загонщики особо не таились. Судя по всему, это были молодые, недавно взятые Бесмиром под свою опеку, новобранцы.

Когда серые рубахи стали видно более отчетливо, страж сбавил шаг.

Уставший, измотанный дорогой и раной на плече, Рист раздумывал, прежде чем напасть. Ему предстояло справиться сразу с двумя. Если хоть один из них успеет задействовать магию, придется несладко.

Права на ошибку не было. Уйдет хоть один – Грете придет конец. Но и преимущества у него перед стражами Бесмира не было.

Разве что…

Рист достал два гладких, ровных шарика. Задумчиво катнул по ладони, разделил бусины, затем вновь соединил вместе.

Риск огромен, но другого выхода нет.

* * *

Тела стражей остались далеко позади, когда магия ушла из него. Задыхаясь, он повалился на землю, цепляясь за жухлую траву, и его стошнило.

Едва Рист успел выдохнуть, как пришла следующая волна. Стража рвало до тех пор, пока на траве не осталось все, что он съел за последние сутки, но и потом желудок еще долго сводило судорожным спазмом.

Он сел на грязную, глинистую дорогу. Здесь заканчивалось царство зноя – прошедшие недавно дожди так размыли почву, что даже палящее солнце не в силах было вытравить из неё всю влагу. Его неимоверно трясло, и страж приложил значительные усилия, чтобы оглядеться.

Вокруг никого. Справа – тенистая полоса леса, слева – уходящий к горизонту путь, по которому он сможет догнать Грету.

Не сейчас. Может быть, завтра. Он закашлялся. В глазах потемнело, и из носа хлынула кровь. Растревоженная рана на плече открылась, и лоскут, служивший бинтом, пропитался насквозь.

Рист подполз к ближайшей прозрачной, отстоявшейся луже, и сунул лицо в воду, с наслаждением чувствуя, как холод пробирает голову.

Остановив кровь, он ополоснул лицо прямо тут же. Стоя на четвереньках, словно собака, встряхнулся. Дрожь колотила все тело, дурманящая слабость мешала думать.

Страшно хотелось пить. С тоской Рист посмотрел на лужу. Воду нужно было очистить, но сил на это не было.

Страж, с трудом волоча ноги, двинулся к лесу.

Березовая роща встретила его приятной прохладой. Он тащился от дерева к дереву, пока не подкосились ноги и непослушное тело не свалилось мешком на землю.

Тогда Рист разрыл опавшую листву, кое-как накрылся плащом и впал в тяжелое, сонное забытье.

Глава шестнадцатая

Большинство людей живет, не осознавая, чего они хотят от этой жизни, идут вперед, не задумываясь, куда приведет их длинная дорога судьбы, а некоторые и вовсе чувствуют себя превосходно только в том случае, когда остаются на месте.

Есть и такие, которым не сидится на одном стуле, и в вечных поисках подходящего дела они мечутся между нужным и важным, но редко когда успевают хотя бы в одну из этих сторон.

А есть люди, всегда знающие, куда и зачем им необходимо попасть.

В свои шесть лет Рист искренне верил, что нет ничего великолепнее черно-белой униформы.

В светлое летнее утро, когда на серые тротуары легли утренние тени от маленьких заборчиков, только разбуженные одуванчики распахнули свои желтые кисточки, а солнечные лучи принялись трудолюбиво слизывать радужные капли росы с широких листьев лопуха, мать Риста отправилась на рынок за овощами, и прихватила с собой сына.

Каждый медсанг, перед тем, как попасть в загребущую ладонь очередной торговки, был тщательно отсчитан, взвешан и безрадостно выужен из маленького кошелечка. Рист не терял времени даром: он оттирался возле прилавков с сахарными золотистыми леденцами и круглыми, шоколадными конфетами. А еще, если перегнуться через прилавок, можно было вдохнуть запах сладкой ваты и крохотных пирожных со смешными красными завитушками. Но перегнуться не дали: здоровая тетка в синем переднике нагнулась над самым его ухом и рявкнула:

– Стащить чего решил? А ну пшел вон отсюда!

Мать оглянулась на крик и поспешно оттащила мальчишку от заманчивых сладостей.

– Ну что это за ребенок такой! – всплеснула она в отчаянии руками. – В следующий раз останешься дома сидеть!

Угроза подействовала: Рист на время забыл о вкусных ароматах и заторопился, чтобы успеть за матерью.

Скучная брюква с фиолетовыми пятнами уныло глядела на него из овощной корзины. Вокруг галдел торговый люд, толкались покупатели, то и дело распихивая друг друга локтями, чтобы успеть прикупить только что завезенного на рынок свежего мяса.

Переходя от налившихся помидоров к прилавку со свежей зеленью, Рист уже пожалел, что не усидел дома. Сладости остались далеко позади, а в людской массе мальчика то и дело задевали руками и разноцветными юбками по голове.

Вдруг впереди раздался шум, перекрывший общий гул, и покупатели схлынули назад, образуя круг вокруг прилавка с полосатым, желто-зеленым навесом.

– Сыр украли! Держите его! – кричала пожилая торговка, размахивая мясистыми руками в воздухе. – Держите ворюгу! – Она попыталась сама выбраться из тесной палатки, но толстые бока здорово ей мешали; женщина едва не опрокинула лежавшие рядком сырные головки.

Долговязый парень лет двадцати смешно вращал длинными худыми руками в воздухе. Шерстяная кофта вора раздулась на животе, указывая, где припрятано присвоенное. Увидев, что все пути к побегу перекрыты, он грязно выругался и затем неожиданно для всех свистнул.

За его спиной, растолкав возбужденных зрителей, появилось еще двое. Один взмахнул огромным тесаком, явно украденным с мясниковой лавки; второй вооружился длинным топором.

Толпа испуганно замерла. Затем кто-то громко ойкнул, и круг, сжимавший воров, распался: люди резво бросились обратно.

Те, кто торговал возле ворот рынка, спешили, чтобы припрятать все самое ценное; те, кто пришел за покупками, благоразумно решили заглянуть в другой раз. Некоторые под шумок исхитрялись стянуть пару зеленых яблок или буханку хлеба.

Где-то, в одной из маленьких палаток, невзрачный продавец с жиденькой бороденкой нажал толстую красную кнопку, и дежурный рикут принял сигнал.

Мать еле вытащила Риста из начавшейся давки, сдвинув его за себя, прижав к вонючей горе рыбы. Мальчик, вытирая набегающие от запаха слезы, все же высунулся из-за материнского платья, и, не отрываясь, глядел на разворачивающееся действие.

Долговязый, нервно оглядываясь, наклонился:

– Слышь, тетка, гони сюда санги!

Пожилая женщина, посерев лицом, слегка присела от страха.

– Быстрее! – поторопил её второй, с тесаком.

Черный, с синим отливом, манжет, мелькнул возле его шеи: два легких касания, и парень тихо прилег на прогнивший местами тротуар.

Взметнувшееся с топором запястье другого вора рикут поймал и дернул на себя так, что незадачливый грабитель взвыл и выронил домашнее оружие.

Не отпуская его, рикут небрежно швырнул дубинку-атрек в сторону третьего.

Удар, который способен выдержать разве что страж, пришелся точно в грудину долговязого. Хрюкнув, тот закричал, хватая ртом воздух.

– А тот дяденька в белой рубахе, кто он? – спросил Рист у матери, когда они уже почти вернулись домой. Недавняя схватка никак не выходила у него из головы: появившийся из-под земли спаситель торговки так плотно засел в воображении, что мальчик согласился бы провести на душном рынке весь день, только бы еще раз посмотреть на него.

Мать недовольно ответила:

– Это рикут. – Уловив досаду в её голосе, Рист счел за лучшее больше ничего не спрашивать.

Вечером, сидя за ужином и поглощая похлебку из куриной ноги и ненавистной брюквы, Рист объявил:

– Когда я вырасту, я буду рикутом!

Отец, работавший на заводе грузчиком, по выходным сшибавшийся на спор в драках с поддатыми друзьями, ненавидевший, по его собственному выражению, кровопийц-антаров и их прихлебателей, выпучил глаза и ударил кулаком по столу:

– Запорю!

На это его сын пригнулся к глиняной миске с плавающими, криво нарезанными кусками, и тихо, но упрямо повторил:

– А я все равно буду!

… Лежа на неудобной, узкой кровати, с промятым матрасом, Рист трогал холодными пальцами горевшие от сильных ударов ягодицы и вжимался лицом в подушку, размазывая по лицу неумолимо набегавшие слезы.

Родители ругались на кухне. Мать плакала и что-то негромко говорила отцу. Тот ненавистным басом кричал на нее:

– Ну и щенка вырастила! Удавлю обоих!

Не в силах слышать шум и женские вскрики, Рист отвернулся к стене, заткнул ладонями уши, свернулся калачиком и злым голосом прошептал:

– А я все равно буду!

* * *

За завтраком Рист ерзал на деревянном табурете – наставленные отцовским ремнем синяки отдавали болью, стоило ему усесться получше. Мать, хлопотавшая по хозяйству, не выдержала, обернулась:

– Ну чего тебе не сидится спокойно?

На её правой скуле багровела длинная, распухшая полоса. Левая щека была будто чуть больше правой. Женщина перехватила взгляд сына, вздохнула, подошла к нему. Присев рядом, прижала к себе и принялась гладить золотистые непослушные пряди. Рист высвободился, посмотрел ей в глаза:

– Мама, за что он тебя так?

– Сынок, ну что ты, что ты, кушай, – мать торопливо пододвинула тарелку с яблочными оладьями. – Пройдет все, ерунда это.

Мальчик засунул в рот оладью, рванул зубами. Кусок не лез в горло. Давясь подступающими рыданиями, он тихо прошептал:

– Мама, давай уйдем куда-нибудь!

– Куда ж мы уйдем, сынок? – женщина быстро отвернулась. – Некуда нам идти. У тебя ведь братья еще есть, как же я одна-то всех прокормлю. Кушай, остынет ведь. – Она поцеловала его в макушку, поднялась, не глядя. Надо было спешить – приготовить все до прихода мужа.

Остаток завтрака прошел в полной тишине. Рист положил недоеденную оладью на край тарелки и выскользнул из-за стола.

– Ты куда? – донеслось ему вслед.

– Я погуляю немножко! – крикнул мальчик в ответ.

– Хорошо, только далеко не убегай!

– Ладно, – пробурчал Рист, но мать, занятая стиркой, его уже не слышала.

Около часа он бесцельно шатался по улицам. Высоко поднявшееся к тому времени солнце начало сильно припекать, и мальчишка остановился, соображая, где можно попить воды.

Вокруг почти никого не было; мимо прошел дряхлый старик с толстой палкой в руке, да пробежала девочка лет десяти-двенадцати, тряся копной льняных кудрей. Рист уже решил, куда отправиться, как вдруг из переулка, недалеко впереди, вышел человек, одетый в белую рубаху с темным воротником.

Сердце бешено застучало. Непослушные ноги двинулись, и он сам не понял, как отправился следом за рикутом.

Длинные тротуары сменялись каменными мостовыми, перекрестки – прямыми улочками, двухэтажные дома – бараками и наоборот. Рист не заметил, как оказался на противоположном конце города; он шел, думая только о том, как не выпустить из вида фигуру со свернутым плащом под мышкой и очнулся, когда перед ним выросло серое небольшое здание с крышей, обитой листами железа. Узкая дверь хлопнула, и мальчик остался один.

Он оглянулся вокруг: его окружали высокие кусты сирени. Проход со двора выводил на широкую, мощеную дорогу. Рист никогда раньше здесь не бывал.

Еще четверть часа он простоял, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что делать, пока дверь не распахнулась, и из нее не показался человек, которого Рист преследовал.

– Эй, ты! – крикнул рикут. – Иди сюда! Да тебе ж говорю, бестолковая голова, кому ж еще!

Мальчик несмело подошел ближе.

– Долго стоять там собираешься? Заходи!

Темный коридор встретил его запахами старой бумаги, чернил и табака. Стеклянная дверь сбоку распахнулась.

– Вот, погляди, я тебе про него толковал, – показал провожатый дежурному. – Увязался за мной через весь город, представляешь?

Дежурный цепко оглядел парнишку.

– Ты чей будешь, парень? Потерялся, что ли?

– Я ничей, – насупился Рист. – Я не терялся, мне сюда надо было.

Рикут расхохотался.

– Сюда, говоришь, надо было? А зачем?

– Я хочу стать таким, как вы, – проговорил мальчишка и исподлобья посмотрел вверх. Дежурный возвышался над ним на добрый метр.

Теперь уже загоготали оба мужчины. Отсмеявшись, провожатый сказал, утирая выступившие слезы:

– Это ты рановато заглянул. Мы к себе берем только с десяти, не раньше, парень, так что извини.

Обида взяла Риста. Он столько прошел, а эти двое смеются, и даже взять его к себе не хотят.

– Мне почти семь, – уверенно прозвучал детский голос. – И я никуда отсюда не уйду.

Рикуты переглянулись. Дежурный враз потерял всякий интерес к маленькому гостю и вяло сказал:

– Посиди, значит, сейчас придет наш старший, и решит, что с тобой делать. Имей ввиду, что возиться с тобой мне некогда, так что сиди тихо, как мышь.

Провожатый кивнул на прощание и вышел. Оставшийся зарылся в бумаги, разбросанные по столу. Рист тихонько присел на край скамьи. Облегчение охватило его.

«Ведь не выгнали пока. Может, все-таки возьмут?»

Возвращаться домой не хотелось. Мать наверняка расстроится, что он убежал, а отец снова возьмется за ремень. При мысли о широкой металлической пряжке Рист засопел.

– Сиди тихо там! – прикрикнул на него дежурный, обернувшись.

Яркое солнце заглянуло в широкий дверной проем. В коридор вошел светловолосый крепкий мужчина в серой одежде. Рикут вскочил.

– Доброго дня, господин страж! – поприветствовал он вошедшего.

– Брось ты это, Эл, – отмахнулся тот. – Приготовил документы?

– Конечно, конечно, – засуетился дежурный. – Все, как просили. – Он подал толстую стопку листков, перевязанных бечевкой. – Какие вести, господин страж? Говорят, из Приграничья прислали новую партию?

– Да куда там, – скривился светловолосый. – Такое отребье привезли! Из двадцати двое только выжило, да и те без дара. Берем, что придется, вот и выходит тоже – что придется. За последние пять лет всего трое нормальных мальчишек! Небогатый улов – эдак мы скоро все перемрем. Никто из наших сегодня еще не заходил?

– Никак нет, господин страж. – Дежурный изогнулся вопросительным знаком. – Вы первые.

– Странно, – повел носом тот, – очень странно. Такое чувство, что кто-то был, причем не из слабых. Уж не обманываешь ли ты меня, Эл?

– Что вы! Вот только мальчишку притащили, и все, больше никого не было. Вернее, он сам за Милошем увязался. Говорит, что хочет рикутом стать. Сбежал из дома, небось, боится, что трепку зададут.

Страж круто развернулся, только сейчас заметив Риста. Лицо его неуловимо изменилось.

– А чей он? – спросил коротко.

– Да кто же его знает, – пожал плечами мужчина. – Сам не сознается, а нам с ним возиться некогда. Одежда на нем чистая, не бездомный вроде как.

– Значит, в рикуты хочешь? – страж присел на корточки.

– Да, – Рист зачарованно глядел в светло-голубые глаза, выкладывая все, как на духу. – Хочу. Папка меня бьет, а мать заступается. Он и её бьет. – Мальчик быстро вытер лицо рукой. – А тут…

– Я понял, – бесцеремонно прервал его страж. – Эл! Я заберу парнишку с собой.