Текст книги "Дочь Соляного Короля (ЛП)"

Автор книги: А. С. Торнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Я не знаю, – она вздохнула. – В этот раз все было по-другому. Я не смогла точно предсказать дату.

Я начала ходить по шатру кругами, пиная песок с каждым своим шагом. Я была расстроена; я была в ловушке. Было несложно решить вопрос беременности. В деревне был лекарь, которого раньше навещали мои сёстры, но я не могла отвести туда Рахиму, пока Сабра представляла угрозу, и я совершенно точно не могла попросить кого-то соврать ради меня.

– Как долго ты знаешь? – наконец спросила я, опустившись перед ней с кубком, в котором был тёплый чай.

Она облокотилась о ножку стола, её лицо было бледным.

– У меня не было крови на протяжении двух лун.

Как она могла так долго скрывать это от нас? Я схватилась за переносицу, пытаясь вспомнить, когда она впервые почувствовала себя плохо. Тогда никто из нас не обратил на это внимания.

– Как долго ты собиралась это скрывать? – спросила я умоляющим тоном. – Мы можем тебе помочь, тебе надо было нам рассказать.

– Я переживала.

Это не удивило меня, учитывая то, что произошло, когда меня наказали. Я потерла ей спину. Через некоторое время в шатер начали стекаться сёстры. Они покидали хиджабы и абайи в свои корзины и, бросая взволнованные взгляды на Рахиму, начали спрашивать об её самочувствии.

– Слишком много вина, – сказала я, в надежде, что у меня получится отвести Рахиму к лекарю раньше, чем слуги, её мать или наш отец раскроют её секрет.

Раздался полуночный горн, и мы начали ждать. Через некоторое время дверь шатра раскрылась и внутрь заглянула прислужница.

– Сабра.

Послышались громкие вздохи, а мы все обменялись удивлёнными взглядами. Сабра и сама выглядела ошарашено, а её брови даже слегка приподнялись. Её никто не выбирал уже год, и все полагали, что она никогда уже не будет с мухáми. От двадцатитрехлетия её отделяла всего лишь одна луна. От волнения Тави разразилась слезами, подбежала к Сабре и начала радостно обнимать ее.

Сабра терпеливо выслушала советы Тави, несмотря на то, что та была на шесть лет младше неё, после чего ушла готовиться к встрече с женихом.

Я воодушевленно схватила руку Рахимы.

– Сегодня, – прошептала я, благодаря Эйкаба за счастливое стечение обстоятельств.

Мы поднялись и начали доставать одежду прислуги из моей корзины. Я приготовилась к выходу, привязав соль к поясу. Жестами я показала Рахиме, чтобы она сделала то же самое, и когда она достала свою одежду ахиры, украшенную бусами и вышивкой, я поняла, что мы в засаде.

У нас был только один комплект одежды прислуги, который, прежде чем попасть ко мне, передавался от ахиры к ахире, когда они убегали из дворца. Эта одежда появилась здесь задолго до меня, и я не знала, где можно достать ещё. Я вскользь подумала о портных, родителях маленькой девочки, жившей по соседству, но я не хотела, чтобы они рисковали, помогая мне. Могла ли я пойти к матери Рахимы? Я не очень хорошо её знала. Что если она расскажет обо всём слугам?

Я совершенно точно не смогла бы отправить Рахиму к лекарю одну? И я также не знала, что ему придется сделать с Рахимой, поэтому я сомневалась, что могла сходить к нему от её имени.

– Стоп, – сказала я своей сестре, которая закрыла лицо руками. – Тебя не должны в этом видеть.

Я прижала руку к голове, подумывая о том, что имело смысл попросить помощи у моей матери. У неё были друзья среди слуг – Амира и Яра – может быть они помогут мне?

– Подожди здесь, – сказала я Рахиме, которая потягивала чай.

Я поспешила на кухню, молясь о том, что смогу найти кого-то из женщин там.

На кухне осталось немного народу, так как ужин моего отца и все развлечения заканчивались на закате дня. Практически все костры, кроме одного пустовали. Я приблизилась к человеку в плаще.

– Не могли бы вы мне помочь?

Человек повернулся ко мне, он оказался мужчиной.

– Чего ты хочешь?

Он начал набрасывать песок на горячие угли.

– Я ищу Яру или Амиру.

Он кивнул.

– Яра живет через три дома отсюда.

Я поблагодарила его и поспешила найти её. Несмотря на сумерки, её дом был открыт, внутри было очень мало вещей. Я увидела её и трёх других слуг, сидящих за невысоким столом. Они ели и тихонько разговаривали.

– Яра? – осторожно спросила я.

Женщина поднялась с земли.

– Что случилось?

Она вела себя очень осторожно, пока я не сказала ей, кто я.

– Эмель! Заходи, раздели с нами ужин.

Она взяла меня за руку и повела внутрь.

– Нет, я не могу.

Я отпрянула и объяснила ей, что мне нужна абайя и хиджаб, как те, что были на мне. Я не сказала, зачем, а она не спрашивала. Она подошла к веревке, натянутой через всю стену, и сняла единственные две вещи, которые висели на ней.

– У тебя есть ещё? – спросила я, беря у неё одежду, которая пахла костром кухни.

Она покачала головой.

– Нет, но, похоже, тебе очень надо.

Я представила, как она будет сидеть весь день на солнце без этой одежды, и пообещала отдать все назад ночью. После этого я вернулась за Рахимой.

Переодевшись в слуг, мы вышли из шатра. Я повернулась к одному из стражников. Он не был мне знаком, и он был очень юн – вероятно, один из тех, кто прибыл из другого поселения. Я посмотрела на другого мужчину и с облегчением вздохнула. Это был наш постоянный стражник, стоявший на карауле ночью.

Мне редко случалось разговаривать с ним, но он не раз возвращал мне мой кожаный мешок по вечерам.

– Моя сестра очень больна, – прошептала я ему, понимая, что после захода солнца у нас оставалось мало времени. – Нам надо найти лекаря. Я только прошу тебя вывести нас из дворца. Мы вернемся сами.

Он посмотрел себе на ноги и сказал:

– Нам приказано держать всех детей Короля дома, если мы не получим от него других указаний.

Детей. Он был ненамного старше меня.

– Я хорошо тебе заплачу. Две горсти, так как нас двое. И я добавлю ещё после возвращения, чтобы ты никому ничего не рассказал.

Он сглотнул.

Всё сжалось у меня внутри. Мне не хотелось жертвовать так много соли, зная, что лекарь потребует крупную сумму, но был очень большой риск, что он откажется.

Последовала долгая пауза, после чего он сказал:

– Ладно.

Я положила свою плату в его открытый мешок с монетами. Его глаза жадно проследили за тем, как соль перешла в его собственность. После этого он вывел нас из дворца.

Взяв руку Рахимы в свою, я повела её по узким деревенским переулкам и по петляющим улицам. Оранжевые сумерки проникали во всё вокруг и заставляли костры сверкать тёплым огнем, назло вечерней прохладе. Рахима была в восторге, её любопытство тормозило нас каждый раз, когда мы поворачивали на новую улицу.

– Здесь всё такое живое, – выдохнула она.

Она останавливалась на каждом повороте, желая посмотреть, что делают люди, заглянуть в те немногие дома, что были открыты ночью. Она останавливалась посмотреть на запряженных верблюдов рядом с небольшим шатром, или заглянуть в лавку, на полках которой стояли сверкающие вазы.

Как было бы здорово, если бы она могла увидеть деревню в то время, когда жители не пребывали в полнейшем страхе. Когда она, на самом деле, жила.

– Не останавливайся, – сказала я. – Нам надо найти лекаря до темноты.

Шатер лекаря был высоким и покосившимся. Стены были сотканы из множества лоскутов ткани, сшитых вместе, и опускались до самой земли. По обеим сторонам от входа стояли две деревянные стойки, на которых расположились огромные птицы. Мы остановились, увидев их, и восхитились их красотой. Коричневый грифон сидел слева, не двигаясь, и следил за нами своим оранжевым глазом. С другой стороны сидел ястреб. Он не обратил внимания на наше приближение. Его крылья были широко раскинуты, и он сидел, запустив свой клюв в черно-белые перья на своей груди.

У входа висели бусы и колокольчики, и когда мы вошли внутрь, послышалась какофония звуков, создаваемая ударами стекла о металл. Внутри находился огромный очаг, густой дым которого заполнил всё помещение. Сквозь дымку я смогла разглядеть два железных котла, висевших над пламенем, в которых кипела какая-то жидкость. За очагом находился огромный деревянный навес, такой высокий, что под ним можно было пройти в полный рост. К нему была прислонена хлипкая лесенка. Под ним находились ряды полок с бессчетным количеством какой-то утвари: металлические котелки, лежавшие на боку, стеклянные банки с отбитыми краями, переплетающиеся золотые трубки, уходившие в небо, сосуды с цветной жидкостью, закрытые пробками.

Откуда-то сверху из темноты навеса раздался грохот, напугавший нас обеих. К краю навеса переместился оранжевый огонек, и вскоре я смогла разглядеть угловатого человека, который держал свечу в одной руке и лист пергамента в другой. Он перегнулся через край.

– Чего вы хотите?

– Нам нужна помощь. Моя сестра, она…

Человек отложил бумаги и с неожиданной ловкостью спустился по лестнице со свечой в руке.

– Сможете заплатить? – резко спросил он, оказавшись на земле.

– Да, у меня есть…

– Идем.

Мы проследовали за ним до невысокого серебряного стола, который стоял на плетеном ковре. Он поставил на него свечу и, скрипя и постанывая, медленно согнул своё тело и сел на ковер.

Он был маленьким человеком, не намного больше меня. На нём были надеты длинные белые одежды, которые казались слишком большими для него. Когда мы сели, он склонил к нам своё лицо. Его глаза почти полностью были белыми: коричневая радужка его глаз была тонкой, точно бумага или паутина, и тянулась до центра его зрачков, которые, к моему удивлению, оказались ярко-белого цвета. Те части его лица, что не были закрыты шарфом, были испещрены глубокими морщинами и складками тонкой, стареющей кожи. Никакое масло не смогло бы сгладить черты его лица, на котором даже не было бороды, что было необычно для мужчины. Вместо этого на его щеках и челюсти были вытатуированы маленькие астральные символы. Он сидел молча, уставившись на нас. Он что был слепой?

– Кто вы? – спросил он грубо.

– Меня зовут Эмель. А это моя сестра, Рахима.

– Значит дочери Короля? – он загоготал и почесал у себя в паху. – Какие вы смелые. Похоже вы, и правда, в отчаянии.

Наши имена не хранились в секрете, но мало кто из деревенских жителей знал имена многочисленных детей Короля так хорошо, чтобы сразу же узнать их.

– Да, сир. И думаю, вы понимаете, что мы были бы вам благодарны за ваше молчание.

– Не надо говорить со мной об умении хранить секреты, девочка. Зачем вы здесь? – резко спросил он.

Я съёжилась и убрала платок с лица. Я жестом указала на свою сестру.

– Мы думаем, что у неё внутри ребенок.

– Ложись.

Рахима нехотя легла на ковер, повернув ко мне взволнованное лицо. Лекарь вытянул руки вперед, чтобы найти её. Он склонился над ней, и его одежды сползли вниз, обнажив костлявую грудь. Он тщательно ощупал её тело, словно направляя себя, после чего нашел подол её абайи и, не подумав о благопристойности, небрежно задрал его наверх, обнажив её живот. Ее яркие панталоны сверкнули в темном помещении. И если бы кто-то зашёл сюда в этот момент, её одежда тут же выдала бы в ней принцессу. Я переместилась и села так, чтобы стать препятствием между дверью и своей сестрой.

Не останавливаясь, лекарь с силой прижимал свои костлявые пальцы, похожие на когти, к ее коже, после чего понимающе хрюкнул, закончил свои действия и сказал:

– Может быть. Ещё очень рано. Если её чрево примет тоник, она ненадолго заболеет и ребенка не станет. Если её чрево не примет тоник, тогда… Как будете платить?

Он медленно сел.

Я выдохнула и сгорбилась, беспокоясь о возможных последствиях, о которых он умолчал. Рахима поднялась и спешно поправила одежды, чтобы прикрыть себя. Она повернулась ко мне и сказала:

– У меня нет выбора, я должна.

Я кивнула и сказала лекарю:

– У меня есть соль.

Лекарь сдвинулся и посмотрел прямо на меня своими бесцветными глазами. После чего медленно переместился и сел передо мной. Выставив вперед руки, он стал изучать меня кончиками пальцев. Рукава его одежды опустились до локтей, и я удивилась, увидев, что ещё больше черных татуировок покрывали его руки: фазы луны, солнце с толстыми лучами, стебли с листьями, которые опоясывали его руки и исчезали в складках ткани.

– Небезопасно носить с собой соль, дитя мое. Это валюта Короля. Интересно, где ты её достала?

Я молча уставилась на него, не зная, ожидал ли он получить от меня ответ. Намек, который слышался в его словах, заставил меня занервничать. Он хотел сказать, что я её украла?

Незрячие глаза лекаря медленно прошлись по моему лицу. Наконец его взгляд опустился на мою грудь, ненадолго задержавшись там. После этого лекарь встал и застонал, распрямляя спину. Взяв свою свечку, он переместился к полкам и начал щупать руками свои вещи, доставая различные пузырьки с жидкостями. Выбрав нужные ему сосуды, он перелил необходимое количество жидкости в серебряный бокал.

Осторожно взяв чашу, он поднёс её Рахиме.

– Пей. Быстро, сейчас же.

Она молча повиновалась, сморщив лицо из-за неприятного вкуса.

– Из тебя выйдет много крови, и если там есть ребенок, он выйдет вместе с кровью, – сказал он.

– Сколько я должна заплатить?

Я достала мешочек из-под своих одежд и протянула вперед.

Лекарь ничего не сказал. Он опять повернулся к своим полкам и подготовил ещё один пузырек с жидкостью. Он понюхал жидкость, одобрительно хрюкнул, и закрыл пробкой.

Он жестом приказал мне открыть мешочек, который я держала в своих ладонях. Он запустил в него свои скрюченные пальцы и достал щепотку соли, после чего своим блестящим языком слизал кристаллические гранулы со своих пальцев. Закрыв глаза, он сжал губы и что-то довольно промычал. Я посмотрела на Рахиму, которая выглядела так же взволновано, как чувствовала себя и я. Лекарь смахнул мешочек в сторону и сделал шаг ко мне, сократив расстояние между нами.

– Сними свою абайю, девочка, – резко и нетерпеливо прошептал он. – В тебе тоже есть жизнь.

Его теплое, кислое дыхание обдало моё лицо.

Рахима была возмущена, её взгляд метался туда-сюда между мной и лекарем. Меня накрыло чувство тревоги. Ребёнок? Это было невозможно. У меня не было никаких признаков, прошло уже столько времени с тех пор как… Я сняла свою абайю, представ перед ним в скромной дворцовой одежде.

Лекарь широко улыбнулся, уставившись на мою грудь, после чего протянул руку и осторожно положил её мне на грудь.

– Ты отмечена, как я и полагал. Я чувствую это! – сказал он с горячей увлеченностью в голосе.

Он похлопал своей рукой по тому месту, где у меня находилось сердце, и засмеялся, воодушевленно и дико.

– Эта любовь словно глоток яда, но Она приготовила его только для тебя. Тебе будет непросто его проглотить, о нет. Но когда ты это сделаешь… а ты это сделаешь… ты изменишься навсегда.

Он наклонился ко мне ещё ближе и прошептал:

– Даже не сомневайся… пей!

Он опустил руку, а затем протянул мне небольшой пузырек.

Я взяла его и начала вынимать из него пробку, чтобы выпить жидкость. Я не поняла его слов, но я знала, что не хочу ребенка.

– Нет! – закричал он, и резко протянул руку к сосуду, прервав его путешествие по направлению к моим губам. Он тут же сделался серьёзным.

– Это не для тебя. Это мой подарок в благодарность тебе за то, что ты скоро нам даруешь.

Он улыбнулся почти сумасшедшей улыбкой, после чего взял у меня пробку и опять закрыл пузырек.

– Это для того, кто стоит на твоём пути. Чтобы они тебя боялись.

Я осторожно взяла пузырек из его рук, содержимое пугало меня.

– Что оно делает?

– Уходите.

Он отвернулся и начал карабкаться по лестнице, что-то воодушевленно бормоча себе под нос.

– Я должен поделиться с ними новостями.

ГЛАВА 13

Покинув шатёр лекаря, мы с Рахимой с наслаждением вдохнули прохладный вечерний воздух.

– Что это было? – прошептала Рахима, оглядев грифона.

Он всё ещё таращился на нас, только на этот раз его взгляд выражал больше любопытства.

– Одному Эйкабу известно. Он совершенно точно безумен. Но если всё сработает, оно того стоило, – я закрыла лицо платком, и спрятала пузырек. – Ты в порядке?

– Меня немного тошнит, но мне стало легче, когда мы вышли из этого едкого дыма.

Она кашлянула и, перед тем как мы отправились назад, оглянулась на шатер лекаря. Оранжевый свет огня внутри пробивался сквозь нити занавески, висящей на входе. Грифон так и смотрел на нас.

– Этот тоник, что он мне дал, был просто ужасным.

– Прости, – я нежно сжала её руку.

– Не извиняйся. Я тебе очень обязана.

– Значит мы в расчёте? Я больше не должна тебе тридцать партий в карты?

Я ухмыльнулась, вспомнив о том, как она пообещала соврать ради меня в тот день, когда я сбежала на рынок.

– Да, мы в расчёте, – она запнулась и повернулась ко мне. – А я могу увидеть его?

– Базар?

– Я просто подумала, ну, я никогда там не была, и я, вероятно, никогда…

Я засмеялась.

– Да! Давай я покажу его тебе.

Я объяснила, что без каравана там будет гораздо тише, а уж с тех пор, как пришли алтамаруки, там стало совсем тихо. Но я пообещала, что она в любом случае останется под впечатлением.

– Если ты не против, я бы хотела повидать одного друга, пока мы здесь. Я давно его не видела. Это ненадолго.

Она приподняла брови, когда я упомянула мужчину, но согласилась. Мы изменили направление и пошли в сторону рынка.

– Как думаешь, что дал тебе лекарь? – спросила Рахима.

– Кто знает. Это предназначено врагу?

– Может Нассар в ближайшее время захочет пить?

– Има, тише!

Это она явно позаимствовала от Тави.

– «Эта любовь сродни глотку яда», – повторила она словно прилежная ученица. – Интересно, что это значит? Ты влюблена? Надеюсь, что нет. Звучит ужасно.

Она продолжила разгадывать смысл этой фразы, пока мы шли. С каждым шагом её настроение становилось всё лучше.

Полоски света всё ещё были виды в ночном небе. Мы отсутствовали недолго. Дорога к шатру лекаря заняла гораздо больше времени, чем сам визит.

Рынок сиял вечерними огнями: лавки подсвечивались небольшими факелами на входе, и по всем улицам базара были расставлены свечи. Мы шли по тихим дорожкам, и Рахима издавала возгласы удивления на каждом повороте.

– Чудесно! – воскликнула она, увидев, как смеются и поют три музыканта.

Отблески огня отражались у неё в глазах.

– Подожди здесь.

Я оставила её у большой лавки со специями. Запахи трав, цветов и орехов напомнили мне о дворцовой кухне. Рахима, проходившая мимо рядов бочек и корзин, расставленных небольшими рядами, рассеянно кивнула.

Я перешла через улицу, заполненную людьми, и нашла Фироза, сидящего под своим обычным шатром.

Он резко прижал меня к себе, выдернув из толпы покупателей. Эти объятия отличались от объятий Саалима. Так касались друг друга члены семьи.

– Я тоже рада тебя видеть, – я отпрянула, с теплотой посмотрев на своего друга.

– Каждый раз, когда происходит что-нибудь ужасное, я перестаю тебя видеть. Я уже два раза боялся, что ты мертва!

Я в негодовании скрестила руки на груди.

– Я пыталась увидеться с тобой несколько дней назад, но тебя здесь не было.

– Когда? – спросил он.

Я сказала ему, и на его озадаченном лице отразилось понимание.

– Ах, да.

– Где ты был?

– В тот день я очень быстро распродал весь товар, – поспешно ответил он.

Это казалось нереальным, учитывая, как тихо было теперь в поселении, но я не стала спорить. Я рассказала про Рафаля, и о том, что он поведал про алтамаруков. А Фироз начал делиться со мной тем, что он слышал, но я прервала его.

– Я не могу остаться. Меня ждет сестра. Я просто хотела повидаться с тобой, удостовериться, что у тебя всё в порядке, и сообщить о том, что у меня тоже всё хорошо.

– Твоя сестра здесь? Почему ты не привела её и не познакомила со мной?

Он вытянул шею и начал разглядывать людей на улице.

– Я смог бы добавить ещё одну неуловимую ахиру в список своих знакомых, – проговорил он и подмигнул мне.

– Эйкаб, помоги мне.

Он отмахнулся от меня.

– Иди и приведи её сюда.

Вскоре мы все вместе сидели в его шатре. Рахима держала в ладонях чашку с кокосовым соком, который успокоил её расстроенный желудок.

– Не могу поверить, что это происходит. Сначала стражники, теперь вот тюрьма, – он указал на деревню у себя за спиной. – Я не слышал, чтобы кто-то из ахир заболел или умер, поэтому я не знал, что и думать, когда ты перестала приходить. Где ты была?

Не сводя глаз с Рахимы, которая сидела в передней части лавки и смотрела на проходящих людей, я рассказала ему, что произошло с Саброй. Про наказание плетью и тюремное заключение. Его лицо помрачнело, он схватил меня за руки и крепко их сжал.

– Ты как раз пропустила пожар в тюрьме, – сказал он.

– Что ещё за пожар? – спросила я.

Рахима повернулась к нам и опустила взгляд на наши руки. Я отпрянула. Мне не нужно было, чтобы среди сестёр распространялись слухи о том, что у меня, в самом деле, был мужчина.

– Это было ужасно. Жители вон той части деревни переживали, что потеряют свои дома… они разбирали свои шатры, спасаясь от огня.

Пожары были редкостью в деревне, но если и случались, они целиком уничтожали целые кварталы нашего поселения. Дерево и шерсть животных прекрасно подходили для огненного пиршества.

Он продолжил:

– Языки пламени лизали стены и становились всё больше с каждой поглощённой ими вещью. Огонь уничтожил всю тюрьму. Я слышал грохот в ночи, и видел пепел и дым, вздымающиеся над оранжевым заревом.

Кажется, все люди в округе видели сияние огня на краю деревни. Никто не погиб, но большинство узников сбежали и сейчас прятались где-то в поселении.

– Что стало причиной пожара? – спросила Рахима, которая была теперь больше увлечена историей Фироза, нежели рынком.

Он пожал плечами.

– Сильный ветер и неосторожно оставленная лампа?

Я вспомнила про крики солдата в тюрьме. Находился ли он сейчас в деревне? Обезумевший от всех тех пыток и ищущий возмездия? От этой мысли во мне всё похолодело.

Понимая, что прошло уже много времени, я попрощалась с Фирозом, предупредив его о том, что мы некоторое время не увидимся. Он нежно обнял меня и кивнул Рахиме.

Мы прошли через рынок, чтобы она могла посмотреть на лавки. Она как раз изучала прилавок с расшитыми хиджабами, проводя пальцами по их сверкающим орнаментам, когда женщина средних лет позвала нас через улицу.

– Предсказания за деньги!

Заинтересовавшись, Рахима повернулась к женщине в экзотической пестрой одежде. Ее шея была увешана ожерельями с множеством бусин, а на её запястьях были сверкающие металлические цепочки, которые звенели каждый раз, когда она двигалась. Рахима оставила хиджабы и пошла через улицу.

– Прошу тебя, сестра, – вымолвила она умоляющим тоном.

Её глаза засияли от воодушевления, когда она услышала, как предсказательница описывает свои фантазии из будущего.

– Я хочу узнать свою судьбу!

– Абсолютно точно нет, – прошептала я ей на ухо, убедившись, что никто не мог слышать наш диалог. – У нас нет монет.

Никто не должен был видеть, что мы платим солью.

Предсказательница увидела, как мы переговариваемся, и заметила разочарование Рахимы.

– А для молодой девушки, – сказала она, обращаясь прямо ко мне. – Я сделаю это бесплатно.

Это было предложение, от которого нельзя было отказаться. Лицо Рахимы засияло, точно фонарь, и она последовала за предсказательницей в её шатер.

Мне стало тревожно. Люди ничего не делали даром. Что она могла попросить взамен? Я надеялась, что у Рахимы было достаточно мудрости, чтобы не болтать о том, кто мы были такие. Я подождала немного снаружи, после чего решила пройтись по близлежащим лавкам, чтобы скоротать время. Я не собиралась уходить далеко. Некоторые торговцы всё ещё демонстрировали свой товар, несмотря на поздний час. Но многие уже сложились, оставив пустые шатры, которые стояли, точно зевая, обнажив свои беззубые рты.

Я оказалась рядом с одним из тёмных шатров, размышляя о сбежавшем заключенном, как кто-то с силой дёрнул меня за руку и быстро втащил внутрь. Из моей груди вырвался крик, но звука не последовало. Я схватилась за горло. Почему я не могла кричать? Я повернулась к человеку, напавшему на меня, и в свете рынка я увидела его лицо.

– Саалим? – прошептала я.

Моя радость тут же сменилась паникой. Он провёл меня между стенками шатра в углу, плохо скреплёнными между собой.

Мы стояли в задней части базара, скрытые тканью. Я прижала руки к груди, пытаясь успокоить стук своего сердца, и оглядела задние стенки шатров, окружавшие нас. Я не видела рынок, но могла слышать его: бряцанье украшений, звон монет и приглушённые голоса. Я улыбнулась, словно завороженная.

Тусклый свет открытых лавок проникал сквозь ткань и освещал лицо джинна мягким оранжевым светом. Он был одет в форму дворцового стражника, но его запах, который обволакивал меня, был таким отчётливым, что я могла бы закрыть глаза и всё равно чувствовала бы его присутствие.

Мы стояли и смотрели друг на друга. В моём животе порхали мотыльки. Я хотела броситься в его объятия, но его сдержанность остановила меня. Почему он на меня так смотрел? Сначала он ничего не сказал. Затем он осторожно протянул руку и коснулся края моего платка. Я кивнула, и он убрал его с моего лица.

– Здравствуй, – проговорил он и запустил пальцы мне в волосы.

Я прильнула к его руке.

– Я скучал по тебе, – сказал он, разведя пальцы у меня на затылке и притянув меня к себе.

Другой рукой он обхватил меня за плечи.

– А я скучала по тебе, – проговорила я ему в грудь.

– Прежде, чем ты начнешь волноваться, – прошептал он, опустив на меня глаза. – Твоя сестра в порядке. Предсказание должно занять некоторое время.

Я отклонилась и увидела, что его губы растянулись в хитрой улыбке.

– Предсказательница? Это твоих рук дело?

– Ну, конечно, – усмехнулся он, но затем вдруг стал серьёзным. – А теперь я должен закончить другое дело. В прошлый раз нас прервали.

Он склонился и прижался губами к моим губам. И словно горшок, разбившийся о камень, все эти долгие дни томления по джинну взорвались внутри меня. Я начала вторить его действиям с таким же отчаянием, сжав руками одежду на его спине. Наши тела переплелись, и что-то трещало и лопалось внутри нас от невероятного напряжения. Мы стояли в этом закрытом кармане в самом сердце деревни, а стены шатра вздымались вокруг нас.

Я отпрянула, тяжело дыша. Лицо Саалима находилось теперь на расстоянии одной ладони от моего.

– Как ты нашёл меня?

– После стольких дней, проведённых с тобой, я довольно хорошо тебя знаю. Твои мысли очень легко найти, – он поцеловал меня в лоб. – Вы ушли без каких-либо проблем?

– Да, – я наклонила голову набок и посмотрела на него.

– Когда я почувствовал, что ты желаешь отвести Рахиму к лекарю…

Я была озадачена. Я этого не делала.

– Разве я этого желала?

Он кивнул.

– Я заставил гостя выбрать Сабру, чтобы ты смогла уйти. Я также надеялся, что у меня будет шанс увидеться с тобой, пока ты здесь.

Уголки его губ приподнялись, выдав его плохо скрываемое чувство гордости из-за его хитроумного плана.

Я вздохнула.

– Почему бы тебе не сделать так, что он посватается к Сабре, раз уж ты всё это затеял? Это избавит меня от её вмешательства, и я снова смогу свободно покидать шатёр.

Его голос прозвучал резко:

– У меня ещё осталось немного совести. Я не могу больше вмешиваться в чьё-либо будущее таким образом.

– Что значит «больше»?

– Я уже делал подобное в прошлом. И сожалею об этом.

– В любом случае, я не всерьёз.

Мы оба знали, что это была ложь. Неожиданно я вспомнила о заявлении Рафаля и начала теребить пуговицы на его одежде.

– Ты знал, что алтамаруки ищут джинна?

– Я слышал об этом.

– И ты не переживаешь? Они убивают солдат, они пытались убить моего отца… а теперь ещё и тюрьма.

Саалим нахмурился, когда я упомянула про тюрьму.

– Что такое? – спросила я.

– Они снова атаковали дворец в ту ночь. Тюрьма была отвлекающим маневром, чтобы оттянуть как можно больше солдат Короля на тушение пожара и увести их подальше от дворца.

– Что? – ахнула я, схватив его за рубашку.

– Они не ушли далеко.

– Откуда они о тебе узнали? Что будет, если они заберут тебя? – мой голос дрожал.

– Я не знаю, что они знают и как они это узнали. Тебе не надо обо мне беспокоиться, Эмель. Если есть какая-то угроза для Короля, мой долг устранить её как можно скорее и спасти его. И никто не может забрать меня, пока они не доберутся до него.

– Но сейчас ты не с ним. Тебя не было с ним, когда напал Матин, – сказала я поспешно, неожиданно испугавшись того, что что-то могло случиться, пока он был здесь.

Сосуд могли украсть раньше, чем Саалим успеет вернуться и остановить их. А если его заберут…

– Да, меня не было с ним, когда напал Матин, – он отвернулся. – Твой отец усвоил этот урок. Он мог потерять жизнь, он мог потерять меня, – добавил он тихо. – Ты бы не потеряла Ашика.

– Всё в порядке, – сказала я, почти поверив своим словам. – Я в порядке.

– Многое поменялось с тех пор. Теперь твой отец почти всегда выпускает меня из сосуда. Я либо охраняю его, либо притворяюсь рабом. Если с ним что-то произойдёт, если я буду ему нужен, я смогу добраться до него быстрее любого солдата.

– Я переживаю.

– А я нет, – сказал он уверенно.

– Но чем ты можешь помочь алтамарукам? Как ты можешь восстановить прежнюю пустыню? Чем она будет отличаться от нынешней?

– Пожалуйста, давай не будем говорить о проблемах твоего отца, пока ты в моих объятиях, – проворчал он.

Он коснулся губами моей щеки, а затем слегка прошёлся большим пальцем по изгибу моей шеи и плечам.

Моё настроение тут же изменилось. Я снова прильнула к нему.

– Я благодарна тебе за то, что ты позволил мне помочь Име. И что ты пришёл повидаться со мной, – я почувствовала, что он расслабился.

– Должен признать, отчасти я преследовал эгоистичные цели. Мне было мало того времени, что мы провели с тобой.

– А ты был сегодня на смотринах?

Я неожиданно разволновалась. Мне не хотелось, чтобы он видел меня в качестве ахиры, стреляющей глазами в другого мужчину, который трогал её за бёдра и талию.

– Был. Мне пришлось сделать всё возможное, чтобы не смотреть на тебя в тот момент, – он намотал на свой палец длинную прядь моих волос. – Я был под маской покорного слуги.

Выражение его лица было хитрым и воодушевленным, пока он не заметил мою неловкость. Он растерялся, но потом на него снизошло понимание.

– Ааа, Эмель, я наблюдал за тобой в качестве ахиры долгие годы. Тебе не надо беспокоиться. Я знаю, что у тебя есть обязательства перед отцом.

– Теперь всё иначе.

– Ты беспокоишься обо мне? – он улыбнулся довольной улыбкой.

Я смущенно пожала плечами.

– Ты ничего мне не должна, кроме, пожалуй, одного…

Он нагнулся и снова поцеловал меня. Он запустил пальцы мне в волосы и прошёлся рукой по моей спине и талии. Мы ещё немного побыли в объятиях друг друга. Я положила голову ему на грудь, а он прижался щекой к моей макушке. Это было прощальное объятие, так как мы не знали, когда увидимся снова.

– Ты должна вернуться к сестре. Она почти закончила, – сказал Саалим, отпрянув.