Текст книги "Иллюзорна мгла. Часть первая. Довакина нет, но вы держитесь (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 43 страниц)

Гребешок впился в спутанные волосы, Муири выпрямила пряди и отсекла ножницами кончики. Ученица ведьмы ловко избавила меня от вороньего гнезда на голове, сделав такую же прическу как у себя – коротко остриженные волосы, слегка прикрывающие мочки ушей.

– Так-то лучше, – довольная своей работой девушка, забрала у меня осколок и показала, как новый образ выглядит со спины. – Вроде ровно получилось.

– Очень красиво! Спасибо, Муири! – я повернулась к ней, встала со стула и, расчувствовавшись, обняла. Было страшно, но если бы не её помощь, пришлось бы гораздо хуже. Девушка сперва словно оцепенела, но робко коснулась моих плеч, отвечая на объятия.

Покинув лавку до полудня и расплатившись с Ботелой, получила скидку в двадцать золотых за чешую. Это определённо вернуло мне боевой настрой, но напоследок ведьма вдруг хищно ухмыльнулась:

– Ты заходи… если что!

Нервно улыбнувшись в ответ, я поспешила к выходу и столкнулась в дверях с посетительницей. Молодая нордка затравленно взглянула на меня и, опустив глаза, вбежала в «Ведьмину настойку». Этот взгляд был мне понятен – ещё одна жертва, прибежавшая за помощью, и, возможно, несущая последние сбережения. Одежда женщины выглядела скромно, по-крестьянски, на голове – льняная посеревшая косынка.

Стараясь, излишне не погружаться в печальные думы о непростой женской доле, я направилась в таверну.

Вывеска с надписью «Серебряная Кровь» непривычно блестела, точно её недавно отполировали. Я толкнула тяжёлую металлическую дверь таверны, и со всех сторон меня окружил шум и гомон постояльцев.

– Давай! – орал протяжно мужской голос, а старый бард, не переставая, отбивал ритм на барабане. Позади стойки собралось столпотворение, но сразу не удалось понять, что именно там творится.

Жена трактирщика, Фрабби, единственная не принимала участия в балагане, сосредоточенно натирая стойку с крайне недовольным видом. Я попыталась протиснуться через толпу, но стена из мужчин и женщин плотно встала между мной и неудовлетворенным любопытством.

– Оставь этих мужланов! – презрительно сплюнула в их сторону хозяйка. – Любят они кулаками махать!

– Ещё немного! – завопил особенно азартный болельщик.

Готова была поклясться, что следом оттуда донёсся голос Эрандура:

– Ты что забыл, как драться?!

Я буквально пробилась сквозь толпу, расталкивая всех локтями, чтобы увидеть, как жрец Мары улыбается, наблюдая за дракой на кулаках, и машет полупустой кружкой, расплескивая напиток. До этого мгновения я вообще не подозревала, что он умеет так улыбаться.

В центре круга, образованного болельщиками, стояли Ворстаг и ещё один крепкий норд в железном нагруднике. Наёмник заприметил меня среди зрителей и, ловко увернувшись от летящего в физиономию кулака, направил ответный удар в лоб противнику. Голова последнего запрокинулась назад, глаза закатились, и он с грохотом свалился в глубокий нокаут.

– Победа в честь Джулии Октавии! – провозгласил Ворстаг и поднял окровавленные кулаки.

– Ворстаг! – прогремела толпа, восхваляя победителя.

Эрандур отошёл немного в сторону и, как ни в чём не бывало, допил эль из кружки, точно не бросал хищные взгляды на борьбу пару мгновений назад.

Трактирщик кинул некоторым из болельщиков маленькие кошели с деньгами. Данмер тоже ловко поймал один.

– Кому не пропасть! – Ворстаг взял себе кружку эля со стойки, пока жрец приводил его оппонента в чувство заклинанием исцеления.

Наёмник обнял меня за шею и разбитыми губами поцеловал в лоб. Я, задыхаясь от его пота, поспешила вытереться.

– Смотрите все! – норд поднял кружку, продолжая крепко прижимать меня к широкой груди. – Вот ради кого я победил!

– Отпусти… – прохрипела я, безуспешно вырываясь.

Зрители ответили криками и свистом, взметнули кружки вверх и обрызгали липким медом всю мою чистую одежду.

– Ты мне так нравишься сегодня, как будто стала ещё красивее, – пробормотал Ворстаг и громко икнул.

– Ты пьян! – с омерзением возмутилась я, не оставляя попыток вывернуться из стальной хватки.

– Почему бы и… нет, – икота его не отпустила, но ничуть не смущала. Он залпом опустошил кружку и громко рыгнул.

Эрандур присоединился к нам, когда противник Ворстага пришёл в себя после поражения. Жрец был меланхолично спокоен, а на губах его теплилась непривычная и немного пугающая улыбка.

– Нужно узнать, нет ли сегодня повозок до Фолкрита, – вместо приветствия произнёс он. – Здесь, полагаю, у нас больше нет никаких дел.

– Жаль, что уезжаешь так скоро, дружище! Отлично повеселились! – продолжая душить меня в объятиях, признался наёмник.

– Где мои деньги? – сипела я, прижавшись щекой к кожаной броне.

– Что ты там шепчешь? – наклонился ко мне норд. – Что? Деньги? Я расплатился со всеми долгами, не волнуйся! Поехать бы с вами в Фолкрит, но боюсь, меня там ещё не забыли…

– Ворстаг, прошло уже три месяца! – напомнила я, тщетно пытаясь освободиться, но если уж наёмник вцепился в женщину, то не отпустит ровно до тех пор, пока не решит, что пора к следующей.

– А что? – Ворстаг направился к выходу вслед за Эрандуром. – Такого, как я, очень сложно забыть! – он игриво подмигнул. – Ты же знаешь, Джулия, каким я могу быть обаятельным.

– А где же твоя жрица Дибеллы? – не удержалась я.

– Какая? А… эта! Она предпочла другого! – без тени печали в голосе поведал норд.

Так мы и пошли до конюшен – жрец немного впереди, а я подмышкой наёмника, как лосось на берегу в бесплодных попытках не задохнуться. Потрепать языком Ворстаг любил, особенно немного выпив, излагал любую ерунду, что приходила в голову, громко смеялся над собственными шутками, но в его голосе и хохоте, я вдруг уловила наигранность, тесно граничащую с грустью.

Возле конюшен оказалось достаточно повозок и, расспросив народ, жрец узнал, что кучер Сигар собирает попутчиков до Фолкрита и берёт всего пятьдесят септимов за дорогу, что в зиму довольно дешево.

Четвертого числа месяца Вечерней Звезды я снова покидала Маркарт.

– Спасибо за помощь, Ворстаг! – сказал напоследок Эрандур. – Думаю, боги не забудут наградить тебя за добрые дела!

«Добрые дела?!» – пронеслось в голове. Это точно тот же самый наёмник?!

– Не за что, брат! Понадобится моя помощь – зови, вмиг разрешим все неурядицы! – наконец, он отпустил меня и перекинул своё внимание на жреца.

Они обменялись рукопожатиями, как наёмники – за запястье, что означало по моим представлениям, как минимум близкую дружбу.

– У тебя какие планы? – поинтересовалась у наёмника. – Драки в таверне?

– Нет. Меня наняли владельцы одной шахты, чтобы защитить их от налётов изгоев.

Ворстаг подсадил меня в повозку, на прощание наградив нежным шлепком по мягкому месту, чем вызвал немое осуждение со стороны трёх женщин-крестьянок, усевшихся на свои войлочные тюки с добром.

– Только выполни своё обещание, Эрандур! – крикнул норд вслед трогающейся повозке.

– Несомненно, – кивнул жрец.

Ворстаг долго махал нам руками, пока повозка не скрылась за поворотом.

Я обратила внимание на данмера. Он сидел и смотрел на серые пики вдали, теряющиеся в облаках, время от времени печальным взглядом провожая мощёную дорогу.

– Смотрю, вы очень подружились, – удержаться от язвительного комментария в такой момент оказалось невозможно.

– Пожалуй, мои проповеди на него всё-таки подействовали… – задумчиво протянул жрец, тонко улыбнувшись.

– И что же произошло? – я сгорала от любопытства.

– Оказалось, что он не такой плохой человек.

– Я жажду подробностей!

Загадочная улыбка на губах Эрандура вдруг обратилась в беззвучный смех. Естественно, он ничего мне не рассказал.

***

На подступах к Фолкриту небо стремительно затянули черные тучи. С темного неба посыпал снег. Поначалу снежинки медленно опускались на землю, укрывая пушистым ковром иссохшее разнотравье, но скоро взвыл ветер и обратил снегопад в беспощадную бурю.

К тому времени в повозке нас осталось только двое, не считая кучера, – крестьянки ехали до Рорикстеда, сбегая от страха перед драконами, которых всё чаще замечали в горах над Пределом, и изгоями, разорявшими шахты и фермерские поселки. Я молилась Джулианосу, чтобы уберег меня от встреч и с теми, и с другими.

Пока в лицо била вьюга, а колючий морозный ветер царапал щеки, лошадь встала, не видя дороги, и Сигару никак не удавалось заставить животное идти.

– Треклятая ослица! – ругался он, подстегивая её кнутом. – Шевелись!

– Нам надо найти укрытие! – Эрандур встал и выбрался из телеги.

Я создала себе тёплый кокон внутри плаща и не хотела двигаться.

– Джулия! – перекрикивая бурю, гаркнул жрец. – Вставай! Надо разведать местность!

Сигар спустился с козел и потянулся к тенту, чтобы укрыть им повозку. Расценив это как намёк, я слезла и, прихватив Ваббаджек, отправилась за данмером в неумолимо быстро опускающиеся сумерки.

Дорогу отмечал только невысокий каменный столбик, но из-за жестокого ветра, ослепляющего бурана и холода, ехать дальше было невозможно.

Жрец уверенно шёл сквозь пургу, углубляясь в лес.

– Куда ты? – почти не разбирая пути, устремилась следом. – Мы же заблудимся!

Данмер остановился и, прикрыв лицо ладонью от ветра, дождался, пока я догоню. Вьюга толкала меня в спину, а ветер проглатывал мои слова. Вокруг слышался только глухой непрерывный шум гигантских кедров, нагоняющий тревогу. Лишь бы ветви не начали ломаться под гнётом стихии!

– Смотри! – Эрандур указал вперёд на небольшой холмик, сложенный из камней. – Здесь должна быть тропа.

– Какая тропа?! В чащобу? – едва слыша его голос, переспрашивала я. – Если там пещера, то лезь туда без меня!

– Хочешь насмерть замёрзнуть?! – данмер решительно направился к предполагаемой тропе. Пришлось следовать за ним, провожая повозку прощальным взглядом пока все вокруг не заволокла метель.

Ночь зимой в горах и ночь зимой в глухом лесу по степени опасности были примерно равны. Я не видела среди вариантов ни одного приемлемого: пытаться найти укрытие от непогоды или остаться на месте и превратиться в окоченевший труп. Оба запросто могли привести к одному результату, если вдуматься.

Среди зарослей деревьев, я заметила небольшую, явно рукотворную, каменную стелу с истершимися, но всё ещё различимыми гладкими гранями, резко выделяющимися на фоне шершавых стволов.

– Тоже указатель? – я махнула посохом в сторону находки.

Прикрыв глаза от снега, жрец утвердительно кивнул:

– Мы на верном пути. Там впереди возвышение – скорее всего, это нордские руины. Вернись обратно, пусть Сигар ведет повозку и лошадь сюда.

Я развернулась на месте и вмиг ослепла от снегопада. Уставившись под ноги, пошагала по старым следам, в надежде, что это вернёт меня к кучеру.

Сигар укрыл кузов тентом и теперь топтался на месте, ожидая возвращения разведчиков. Когда я вернулась одна, на небритом лице норда отразилось недоумение.

– Там есть руина, в которой можно укрыться! – сообщила новость так громко, насколько могла.

– Руина? – испугался Сигар. – Нет. Это может быть нордский курган, а в таких местах опасно…

– А здесь, по-вашему, не опасно?! – не выдержала я. – Когда стемнеет, вас с лошадью ледяные тролли на части разорвут! У нас нет другого выхода!

Я ждала, смаргивая налипший на ресницы снег.

– Хорошо-хорошо, – смирившись с предложенным вариантом спасения, заговорил норд, взял лошадь под уздцы и потихоньку повёл за мной по тропе.

К счастью, сугробы пока были небольшие и колеса без труда преодолели неровную тропу. Впереди маячил заснеженный холм нордского кургана, где возле входа нас ждал жрец.

– Сюда! – крикнул он, вскинув руку вверх.

Ступив на заметенный порог кургана, поняла, что повозка туда не протиснется ни при каких обстоятельствах, да и лошадь укрыть будет довольно проблематично. Вход был слишком узкий, но через него можно было попасть в круглый зал, в центре которого, сотни лет назад пробив крышу, рос могучий вековой кедр. Руина казалась безопасной – ни намека на нежить или фалмеров.

– Оставьте повозку там, – посоветовал кучеру Эрандур. – Под тентом с ней ничего не случится, а лошадь лучше завести внутрь.

– Да разве она пролезет?! – возмущался мужик.

Пока кучер и жрец препирались по поводу, что лучше, дать лошади замёрзнуть и тащить повозку на себе, или попробовать укрыть её от холода в руине, я стряхнула снег с плаща и робко осмотрелась. На каменном полу валялись обломки камней и черепки древних урн – наверняка, всё ценное отсюда давным-давно вынесли мародеры. Часть потолка с правой стороны обрушилась. Время медленно перетирало камни в пыль.

– Давай, Груша! Давай, милая! – заманивал животное Сигар. До этого момента он ни разу не назвал свою лошадь по имени.

– Груша? – не сдержала я улыбки, глядя на каурую конскую морду, боязливо заглянувшую в руину.

– Груша! – бойко подтвердил кучер. – Окрас вроде похожий. Ел как-то раз такой фрукт – из Сиродила привезли. Понравился мне очень. У нас такие не растут, им тепла больше требуется.

– Скажите своей Груше, чтобы присела – круп не пролезает! – раздраженно высказал Эрандур, не впечатленный историей лошадиной клички.

– Девочка! Давай бочком! – ласково защебетал норд, и я прыснула со смеху, отвернувшись.

В итоге лошадь влезла, а смех довольно долго не отпускал меня, стоило только вспомнить, как Сигар её упрашивал.

Данмер принялся за дело – решал, где разжигать костер и размещать спальники, из чего сделать утепление. Сигар копошился в сумках в поисках вещей и угощения для страдалицы Груши. Я в ужасе воображала, как мы будем вытаскивать лошадь обратно. Однако стоять без дела было нельзя, поэтому, вменив себе в обязанность сбор хвороста, покинула укрытие.

Беспощадный хлещущий ветер немного облегчил мне задачу – некоторые тонкие ветви отламывались с деревьев и падали.

Когда темнота поглотила лес, вьюга и не думала прекращаться. Буря выла, снег заметало за стены, и по залу кургана гулял ледяной сквозняк.

Я жалась поближе к костру, где трещали ветки, Сигар достал из запасов еды немного браги, хлеб и копчёное мясо. Только разделив с нами трапезу, норд немного успокоился – поначалу его насторожило то, что Эрандур разжёг костёр магией.

Идиллию прервало протяжное ржание Груши. Лошадь чего-то испугалась и затрясла головой. Сигар бросился к ней, но вмиг отступил назад и в страхе выпалил:

– Лицо!

От его возгласа сердце в пятки рухнуло. Эрандур, не раздумывая, вскочил на ноги и схватил оружие.

– Лицо? – неуверенно переспросила я.

– Возле дерева… – Сигар попятился и едва не наступил в костёр. – Клянусь, оно смотрело на меня!

Я в ужасе замерла, когда с кедра в центре руин сверкающими зелеными глазами на меня действительно посмотрело деревянное лицо.

– Спригган, – Эрандур выступил перед лагерем, готовясь защищаться от стража природы. До этого мне приходилось видеть их только в книгах. Но никакие картинки не могли подготовить к подобному.

Существо, шагнувшее на древние нордские камни ужасало и поражало. Дерево, неподвижное по своей сути, под действием непостижимых сил обрело форму, волю, гнев. Спригган вышел из центра в зал, перешагнув остатки каменного ограждения. Корни сплелись между собой в ноги, чтобы создание природы смогло пройти по земле. Голову венчала корона из спутанных кривых ветвей. Кора, самая настоящая кора, застыла в виде недовольной маски. И глаза. Яркие зеленые живые глаза. Жизнь того же изумрудного цвета пульсировала в сплетении древесных волокон, ветвей и коры в груди существа. Оно подняло в нашу сторону неестественно изогнутую руку, и с веток-пальцев сорвался слепящий свет. Меня отшвырнуло на несколько шагов назад, и я некоторое время мотала головой, отгоняя назойливые зелёные сверкающие мушки от глаз.

Эрандур наотмашь ударил мечом, целясь в голову, но страж растений, оказался быстрее, чем выглядел. Существо было не таким… деревянным. Спригган уклонился, резво увильнув вправо, а на меня, призывающую защитные чары, вдруг наскочило нечто огромное, сбив с ног. Груша словно взбесилась и понесла по руине, сшибая всё на своём пути, включая меня. Если бы не заклинание, её удар точно переломал бы мне ребра.

Животное встало на дыбы перед прижавшимся к стене кучером и обрушило удар огромных тяжёлых копыт на своего хозяина. Сигар сдавленно вскрикнул, но буран поглотил преисполненные боли возгласы.

Поднявшись на ноги, я призвала магию так, как учил Эрандур. Расслабив кисть, представила пламя, концентрируясь на заклинании. Не нужно постоянно надеяться на удачу, даруемую Ваббаджеком.

Данмер успешно отбивал удары ветвей, беспощадно хлещущих во все стороны в попытках попасть по цели. С ладони жреца время от времени вырывалась огненная магия, но спригган оказался плохо горящей древесиной.

Я применила огонь, чтобы вспугнуть Грушу, которая, озверев, топтала уже недвижимого Сигара. Грива занялась, лошадь почуяла боль от жара и помчалась по кругу руины, не разбирая пути и бросаясь на стены, лишающие её возможности сбежать.

Спригган пропустил удар, Эрандур пронзил мечом его живот, и существо согнулось пополам, словно подрубленное деревце.

Осталась проблема с лошадью – Груша ржала, из её рта текла пена, а глаза застелила пелена страха. Вывести бешеное животное из ловушки мы не могли – данмер, прикрыл меня собой от копыт, жестом показав, чтобы отошла подальше. Стало ясно, что выбора нет. Нужно убить невинное, порабощённое духом природы существо, чтобы самим выжить.

Рука данмера, к счастью, была скорой на расправу. Не терзаясь сомнениями, Эрандур подбежал к несчастной лошади, что, завидев клинок и огонь в его ладони, встала на дыбы, норовя обрушить ставшие смертельно опасными копыта прямо на жреца.

Не знаю, каким чудом ему удалось уклониться, но копыта ударили о камни так, что пол вздрогнул. Следующий выпад данмера распорол животному горло. Поток лошадиной крови хлынул на пол, забрызгав стальные латы Эрандура. Груша издала жалобный хриплый крик и завалилась набок, подёргиваясь в предсмертных судорогах.

Тишина длилась совсем недолго. Прозвучал слабый треск веток.

Вокруг поверженного, на первый взгляд, сприггана собралось зеленоватое сияние, точно тысячи светлячков вдруг окутали ожившую древесину, вдыхая в него новую жизнь.

Ветви резко шевельнулись, потянулись вверх, и существо восстало, распуская листья и корни.

– Жги его! – закричал Эрандур.

Я выставила ладони вперёд, направляя огонь на стража леса. Пламя охватывало сприггана, мешая видеть, но не причиняло особого вреда.

– Отойди! – команда данмера заставила меня прервать чары и отпрянуть в сторону. Он добил стража природы, срубив его ветвистую голову. Свет среди причудливо сросшихся ветвей в груди сприггана, дающий существу жизнь, или бывший ею, поблек, а потом и вовсе оставил темное деревянное тело.

Не верилось в то, что удалось пережить подобное. Сотворение непривычной магии отдавалось в голове спутанными мыслями и усталостью. Запах крови и смерти щекотал ноздри, вызывая отвращение и тошноту.

Вспомнив про Сигара, я бросилась ему на помощь, но оказалось, что слишком поздно – в темноте его разбитое копытом лицо казалось просто черной бесформенной массой. Груша всё ещё издавала последние сиплые звуки и вяло скребла копытами по камню.

– Боги, – выдохнула я, осмотрев разрушенный лагерь и тела. – Что же… – чувствовала потребность сказать что-то, но слова застряли в горле.

Жрец присел рядом со мной и наклонился к кучеру, осмотрев его.

– Пусть Мара хранит тебя по дороге в Этериус, – прошептал данмер.

– Спригган это же создание Кинарет… Но почему богиня допускает такое? Мы же не причиняли никому вреда, а просто искали укрытие от непогоды!

– Возможно, это священное место, – задумчиво произнёс жрец.

Я вскочила с места и заметалась вокруг лагеря, видя, как в свете догорающего костра сверкает лужа лошадиной крови.

– Мы же не знали! И… – голос дрогнул. – Груша… Она же просто лошадь. Почему она должна была погибнуть? Это жестоко.

– Некто верит, что это испытания, – проговорил Эрандур. – Боги сталкивают нас с трудностями, чтобы научить чему-то или сделать сильней.

– Это несправедливо! Тебя Мара тоже испытывает?

– Постоянно. К примеру, я верю, что ты и всё, что с тобой приключилось – посланное мне испытание.

Услышать это от него было неприятно. Неужели со мной так тяжело, что он уверил себя, что это «испытание» и смиренно терпит?

– То есть, наша встреча в Данстаре не случайность, а я была послана Марой, чтобы помочь тебе? – я скептически посмотрела на жреца. – А ты теперь считаешь своей обязанностью помогать мне, потому что это… испытание? Не потому, что я тебе нравлюсь, не потому, что считаю тебя своим другом, а лишь потому, что так сказала богиня? Какую цель ты преследуешь в таком случае?

– Я должен защитить тебя от него, – он кивнул на Ваббаджек, лежащий на моем спальнике. – Нельзя допустить, чтобы Шеогорат завладел твоей душой. Принц Безумия – не добрый дядюшка. Он слишком опасен.

Я вернулась к костру и подобрала посох, ещё раз осмотрев место побоища.

– Но он мог бы спасти Сигара, – я указала Ваббаджеком на тело кучера. – Он мог бы дать нам шанс избежать этого… Я не могу отказаться от дара Шеогората и не хочу отказываться. Похоже, только он и удерживает меня в здравом уме.

– Сила даэдра это… иллюзия могущества! – неожиданно выкрикнул жрец. – Их помощь – обман!

Я помолчала, покрутила в руках посох, почувствовала тёплое гладкое древко кончиками пальцев. Услышала, как смолк ветер, как в лесу воцарилось пугающее безмолвие. Лишь для того, чтобы я могла сказать Эрандуру, что думаю:

– Тогда укради мои воспоминания. Только так ты сможешь меня защитить.

Комментарий к Глава тридцать вторая. Буря

З.Ы. Для тех, кто, также как Джулия Октавия, жаждет подробностей о похождениях Эрандура и Ворстага в Ведьмином оплоте, я накатала небольшой забавный спин-офф, или как сейчас модно говорить “вбоквел”) Когда он будет отредактирован и опубликован, не имею ни малейшего понятия))) Следите за обновлениями :) и да хранит вас Мара! :)

========== Глава тридцать третья. Наёмничья доля ==========

Некоторое время эхо от сказанного мной гуляло по залу кургана. Я острым взглядом впивалась в Эрандура, ожидая его реакции. Он впервые выглядел испуганным, а Ваббаджек в моих руках истерично хохотал. Представляя хриплый голос Шеогората, чувствовала пугающее волнение – но неужели я перестала бояться одиночества?

– Это всё в прошлом, – твёрдо сказал данмер. – Сейчас я не смогу этого сделать.

– Даже ради благого дела?

– Разговор окончен, – бросил жрец, вытер окровавленное лезвие и убрал меч в ножны. – Мы должны решить, каким образом будем добираться до Фолкрита. Необходимо сообщить страже о том, что произошло. Но это завтра.

Поняв, что ответов от него не добиться, и кипя от злости, я заняла свой спальник. В огонь полетело несколько злобно брошенных веток.

– Я послежу за костром, – пообещал Эрандур. – Отдохни.

Закутавшись в шкуру, я улеглась и уставилась на танцующие языки пламени. Грусть и злость на саму себя перемешались в сердце со смятением, страхом и надеждой на то, что жрец мог бы избавить меня от тяготящих дум раз и навсегда.

– Прости, – вздохнула я, понимая, что требую от него чего-то неправильного. – Много лишнего наговорила. Мне просто это всё покоя не даёт. Всякий раз, то во снах, то посреди дня. Начинаю вспоминать ни с того ни с сего.

Жрец принялся оттаскивать убитого норда подальше от лагеря, к лошади. Уснуть в таких условиях, опасаясь появления ещё одного сприггана было почти невозможно, поэтому я просто лежала с закрытыми глазами и молчала. Думала о своем, проваливаясь в глубины воспоминаний – всё сливалось воедино: родные улицы Брумы, сушёные бабочки в «Детском Ануаде», ледяная пещера, Коллегия, Брелина. Её счастливые глаза, горячие губы, страсть. Кусочки счастья вмиг перечеркивались образом фалмера, а запах монстра начинал ощущаться словно наяву. Как будто одно слепое чудище стояло надо мной, протягивая когтистые руки, чтобы снова вцепиться в волосы, оставить кровавые полосы на лице. Что было бы, если бы я, вопреки всему, осталась с Брелиной? Что теперь с Коллегией, когда таинственное Око Магнуса находится в её стенах? К чему это приведёт?..

Дремота рассеялась быстро, в тишине холодной ночи раздался тихий пугающий шорох. Я резко села и распахнула глаза.

Данмер устало следил за костром, а на нас со стороны кедра пялился белоснежный заяц с черными каёмками на ушах. И что-то в его взгляде мне не понравилось. Усы зайца задрожали, уши встали торчком, и он прыгнул к лагерю, вцепившись зубами в шкуру, которой я укрывалась. Кажется, спригганье бешенство коснулось не только Груши.

Заорав, что было сил, я задергала ногами, в надежде пнуть зверька, куда подальше, но он на удивление цепко вонзился в мех и висел как приколоченный.

– Заяц! – взвизгнула я, вскочив и лихорадочно пытаясь стряхнуть ушастого «хищника» со шкуры. Данмер растерянно посмотрел на меня, прыгающую со шкурой, как со знаменем, перевел взгляд на зайца и, отвернувшись, засмеялся.

– Не смешно! – прорычала я и ещё раз встряхнув шкуру, в результате чего взбешённый зверек отвалился и выбрал своей следующей целью смеющегося жреца, попытавшись прогрызть его сапог со стальными окантовками.

Удивлённый Эрандур не помянул Мару и выругался так, что стоило бы записать, а после сбил зайца с ноги огненной стрелой.

– Опасность пришла, откуда не ждали, – рассмеявшись, выдала я.

– Не опасность, – поправил меня данмер, хищно сверкнув глазами. – Ужин…

Чуть позже сваренный в котелке суп из зайца с овощами немного перебил вездесущий запах крови. Горячая похлебка, приготовленная мной, стала неплохим поминальным ужином по неудачливому вознице и бедняжке Груше.

Сначала данмер недоверчиво понюхал мою стряпню, потом съел и попросил добавки. Дважды. Стало быть, ужин удался. Если так пойдет и дальше, пожалуй, получится жреца раскормить.

***

Когда я проснулась, было ещё темно. Костёр потрескивал ветками, а Эрандур дремал, сидя на спальнике. В стороне возвышалась лошадиная туша, а тонкий, почти выветрившийся аромат крови сменялся морозной свежестью.

Дойдя до могучего кедра, решила осмотреть центр руины и призвала магический огонёк. В сугробе стоял наполовину занесенный снегом сундук, блеск оковки на крышке которого повлек меня в заросли без страха вызвать гнев спригганов. Я шагнула к ней, перебравшись через ограждение, ногами расчистила место. Деревянный сундук выглядел на удивление новым, что натолкнуло на мысль о том, что это, возможно, тайник.

Я потянула на себя крышку, но она не поддалась. Судя по всему, схрон был надежно заперт, чтобы такие любопытные алхимики как я, не могли просто так взять и забрать себе сокровища. Только, будучи чрезвычайно настырным алхимиком, просто так не сдалась и потащила сундук за кольцо сбоку к себе, надеясь выволочь в зал.

Он оказался чуть тяжелее, чем я думала, но чуть легче, чем Эрандур в стальном доспехе, и уже это позволило мне натужно перекинуть сокровище через ограждение и порадоваться тому, что силы во мне еще хоть отбавляй.

Грохот разбудил жреца – он подпрыгнул на месте и схватился за меч, принявшись озираться по сторонам в поисках очередного бешеного зайца.

– Гляди, что нашла! – радостно сияя, объявила другу и поволокла сундук к лагерю.

Данмер убрал клинок в ножны и уселся обратно на спальник, наблюдая за моими стараниями со стороны.

– Откуда это? – сухо спросил он. Эрандура сложно удивить найденными сокровищами.

– Оттуда, – махнула в сторону кедра и села на крышку, утомившись. – Заперт, к сожалению. Надо сломать замок.

Жрец в задумчивости поскреб пальцами бороду, встал и жестом велел мне слезть с сундука, наклонившись к замку. Я нехотя покинула ещё не насиженное, но довольно удобное место и заняла свой спальник. От костра и физических нагрузок стало нестерпимо жарко.

– Замок не навесной, – пробормотал данмер. – Но можно сломать крышку, если очень интересно, что внутри.

– Слышала, что воры пользуются специальными отмычками, чтобы взламывать замки. Как-то ковыряют механизм, и он открывается…

– Я что, по-твоему, похож на Серого Лиса? – Эрандур кисло взглянул на меня.

– Не знаю, – пожала плечами, попутно размышляя, чем можно проломить на вид довольно прочную крышку.

Жрец встал, осмотрелся и направился к выходу из укрытия.

– Ты куда? – я подалась за ним.

– К повозке. Поищу инструмент, – коротко бросил друг. – Сигар был опытным извозчиком и не пустился бы в дорогу, не имея элементарного молотка.

Мне сразу припомнился застрявший Цицерон, которому наш тогдашний кучер наотрез отказался помогать, ссылаясь на отсутствие инструментов. Странно, может просто связываться не хотел?

Эрандур вернулся с молотком и заточенным куском железа, похожим на долото. Приставил инструмент к щели, где крышка соединяется с самим сундуком, возле замка. Взяв хороший замах, со всей силы ударил, вгоняя долото внутрь, и надавил так, что крышка с треском приподнялась.

– Ух, – восхитилась я, подползая ближе. – Да ты ещё и мастер взлома!

– Мастер слома, – самокритично прошипел данмер, откинув крышку. Внутри в свете костра, засияло золото, ровным блестящим слоем покрывающее дно, пара небольших камней душ и книга с символом Школы Изменения.

Выудив книгу, я помешкала, прежде чем открыть, и в страхе уставилась на жреца. Не проклято ли это сокровище? Эрандур на всякий случай первым взял камни душ, определив, что они заполнены, и дал добро на изучение книги.

– Телекинез, – восторженно прочла я. Как же мне этого не хватало!

***

Когда становишься богаче на пару сотен монет, жизнь начинает играть новыми красками. Даже нести в Фолкрит скорбную новость о том, что в пути погиб один из возничих, казалось не так тяжело. Прошлая ночь ещё волновала разум, мне было сложно согреться после ночёвки в руине, и всё, о чем я могла мечтать – это несколько глотков крепкой браги.

Покинув укрытие на рассвете, в город мы добрались только ближе к закату. Снег, занесший дорогу по колени, здорово замедлял ход.

Город и кладбище этой ночью также укрыло бурей. Вместо дорог, которые мне довелось видеть в прошлый раз, среди сугробов темнели узкие тропинки, расчищенные стражниками и горожанами. Это всё напомнило о Винтерхолде.

Стражник у ворот молча выслушал новости о гибели Сигара и пообещал, что доложит капитану, который и примет решение, что делать. Эрандур справедливо возмутился, что с таким отношением несчастный до самой весны пролежит непогребенным, но больше ничего мы сделать не могли. И так забрали из повозки столько добра, сколько смогли унести.

Таверна «Мертвецкий мёд» встретила нас теплом очага и запахом эля. Я расплылась в блаженной улыбке, предвкушая обильный ужин, а уже знакомая мне по прошлому визиту служанка Нарри скользнула к Эрандуру, откровенно покачивая бедрами, что заставило меня внутренне хохотать. Кажется, ревнивый и пропадающий на охоте муж совсем не уделяет любвеобильной красотке внимания, иначе с чего бы ей подмигивать каждому встречному посетителю. Или может, его уже медведи задрали?