Текст книги "Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)"

Автор книги: Йель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 9. Светлая грусть расставания

Как позже мне рассказали, ведьма явилась в город ранним утром, когда ещё сонные петухи не собрались надрывать свои глотки. Она пересекла город, оставляя глубокие следы на хрустком выпавшем ночью снегу, пока те немногие, кто привыкли вставать с рассветом, провожали её ошеломлёнными взглядами. Ведьма Шепчущего леса, о которой ходило столько сплетен, вдруг предстала перед миром, не скрывая своего истинного лица за обличьем полуночной совы. И всё-таки она внушала робость и страх. От Соши веяло чем-то животным и диким, как от того разъярённого медведя, вдруг напавшего на девочку. И потому никто так и не решился с ней заговорить.

Сейчас же Соши стояла прямо предо мной в спальне, напоминающей о прежней Васхе разве что розовым цветом стен (шкаф, из чьего нутра полностью исчезли сарафаны, я перекрасил в зелёный; а ящички заполнились эскизами разных знакомых женщин, которых я облачил в доспехи, пририсовав оружие). Перевязанный бок ныл, стрела, которую Малка вчера забыла в гостиной, с почерневшим от яда наконечником лежала на комоде. Новжа занимала стул почти у самого изголовья кровати, а Димбо прислонилась к стене и настороженно и недружелюбно поглядывала в сторону нежданной гостьи. Вторая хранительница устроилась в кресле и с живым любопытством оглядывала ведьму.

Малке и Арчи достались роли стражниц. Они стерегли комнату, в которой и была заперта убийца, совсем не думавшая сбегать с места преступления. Хотя, возвращаясь к инциденту, я пришёл к выводу, что Айя намеревалась просто свалить всю вину на уроженку Ракушки, раз уж использовала её оружие. План бы отлично сработал, превратись я в бездыханный труп, как и было положено.

– Помнишь ли ты, Васха, что я сказала тебе тогда в лесу? ― спросила ведьма Соши напрямик.

– Помимо прочего, что теперь ты моя хранительница. Видимо, потому смертельная доза яда не погубила меня.

Соши раздражённо подёрнула плечами:

– Такое расточительство. У тебя было три смерти в запасе, а теперь осталось лишь две. На четвёртую мы обе сгинем.

Я попытался сесть поровнее на смятой подушке, но острая боль, пронзившая бок, заставила передумать.

– Почему ты не сказала мне раньше?

– Стала бы ты беречь как зеницу ока жизнь, зная, что я подарила тебе столько смертей?

– Тот ещё подарочек! ― проворчала Димбо нарочито громко, чтобы все услышали. ― Не из-за тебя ли, ведьма, Айя напала на родную сестру? И что мы теперь станем с ней делать? Решиться на убийство...

– Разве не Васха принесла убийство с собой в Быстроречье? ― поинтересовалась Свебела с напускной вежливой заинтересованностью. ― Между людьми случаются разногласия, но, чтобы уничтожить человека как какой-то скот на убой... такое бы и в голову никому не пришло.

Новжа вскочила, смерив Свебелу негодующим взглядом:

– Ты не знаешь, о чём говоришь!

– А ты, полагаю, уже очень хорошо об этом осведомлена, ― моя сестрица гадко и самодовольно улыбнулась. На самом деле мы не рассказывали никому об уничтоженном отряде имперцев, но Свебела была достаточно умна, чтобы догадаться о том, что нечто кровавое всё-таки имело место. Вылазка в лес и запачканные в крови балахоны, пусть и до этого тщательно вытертые снегом... упадническое настроение участниц отряда. Слишком уж ясная складывалась картинка.

– Довольно, ― сказал я мягко, и подруга села обратно, впрочем, не окончательно расставшись с боевым настроем. ― Айя заслуживает наказания, но мне бы не хотелось, чтобы хоть одна живая душа в Быстроречье узнала о поступке той, что должна была их беречь.

– Я заберу её с собой в лес, ― сказала Соши. ― Всё равно она всегда ненавидела свою долю в роли хранительницы. И ты ошибаешься, объездчица, пусть я и могла послужить последней каплей, но Айя пошла на убийство не только по этой причине. Я сожалею о её глупости, но, зная теперь, что моя жизнь неразрывно связанна с жизнью Васхи, больше она не причинит вреда.

– И ты так легко простишь её? ― удивилась Новжа. ― Примешь в своём доме убийцу. А как насчёт её чувств и того инцидента в лесу?

И без того жуткие глаза ведьмы сверкнули в зловещей усмешке:

– Мораль людей смешна для меня, от того я даже не пытаюсь её понять.

Соши подошла к комоду и забрала стрелу. Она собралась уходить, как Димбо задала ещё один вопрос:

– Почему Айя хотела убить Васху?

Ведьма повернула голову в её сторону:

– Увидишь. Может однажды ты сама приставишь лезвие к горлу той, кого нынче считаешь подругой и соратницей.

И на этой зловещей ноте, заставившей всех нас всерьёз напрячься, Соши удалилась. Я кашлянул, надеясь как-то разрядить атмосферу, проговорил в шутку:

– Значит извинений от старшей сестрёнки ждать не приходится.

– Вот уж вряд ли, ― Новжа невесело усмехнулась.

Свебела поднялась с кресла.

– Теперь в мои руки переходят обязанности первой хранительницы, ― отметила она обстоятельно.

– Единственной хранительницы, ― поправил я. ― В начале весны мы двинемся к морю, и я не смогу помогать тебе, даже если бы захотела.

Лицо сестры озарила первая на моей памяти искренняя улыбка. Свебела вышла, а я нервно мял одеяло.

– Я совершенно точно никогда не подниму на тебя оружие, Васха, ― с жаром проговорила Димбо, размахивая руками. ― Эта ведьма просто не в себе, как и твоя сестра, неудивительно, что они спелись.

– Согласна, ― закивала Новжа.

Странно было быть под защитой колдовства ведьмы, считавшей меня пропащим. То в предательстве обвиняла, то грозилась тем, что мои собственные люди решат со мной разобраться при причине мне неведомой. Я не совершил ничего чудовищного, чтобы вызвать их ненависть или толкнуть на измену. Неужели совершу? Тогда почему ведьма связала наши жизни? От напряжённых раздумий и невозможности понять умозаключения ведьмы у меня разболелась голова.

– Я хочу немного поспать.

– Конечно, ― подруга мягко улыбнулась, поправляя моё одеяло.

Я провожал сонным взглядом Димбо и Новжу, пока они покидали комнату и аккуратно закрывали за собой дверь. А перед тем как сомкнуть веки нечаянно представил, как Новжа подходит ночью к моей постели и тихо перерезает горло. Перехватило дыхание, я буквально не мог вздохнуть. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы избавиться от ужасающего наваждения. Залпом глотнул громадную порцию воздуха. Не позволю какой-то ведьме заставить себя усомниться в моих же людях. Ни за что не позволю.

Весна пришла скорее, чем мы ожидали. О вдруг сбежавшей в лес Айе ходили толки, но всё списали на непреодолимую силу любви. Святая наивность.

Свебела быстро приноровилась к новой роли и с самодовольством на лице встречала жаждущих получить её советы. На сходах же стало выноситься много новых тем для обсуждений, составленных самой хранительницей. Она строила грандиозные планы по преобразованию города, что теперь стал её вотчиной, по крайней мере, так ей казалось. Но жительницы Быстроречья с неохотой принимали нововведения, упрямились и упирались. Свебела столкнулась с духом привычки и традиции, с тем обо что когда-то поломала зубы её вторая мать. Но, не расставаясь с полуулыбкой, новая хранительница шла напролом, заручаясь поддержкой молодого поколения, среди которого было много её учениц. И к тому моменту, как мы собрались отправиться в путь, все окна дома хранительницы сверкали толстыми кусками стекла, а в конце главной улицы строилось здание Дома Показов, где Свебела планировала ставить пьесы собственного сочинения, для начала.

Рана затянулась, не оставив после себя и шрама, лишь тёмно-зелёную отметину на боку, похожую на дерево, раскинувшее спутанные ветви на коже. «Ещё две смерти», ― мысленно повторял я, пока окончательно не свыкся с этим фактом. Теперь зная всё о пережитом ритуале, стоило беречь жизнь даже пуще прежнего, пусть это и нелегко воительнице, извечно подвергающей себя смертельному риску в бою. Но думать о таком было пока рано.

После стычки в лесу мой отряд проводил ежедневные патрулирования, проверяя, не нагрянули ли ещё имперцы, но больше никто так и не показался. Это приняли пусть с неявным, но всё-таки облегчением.

Мои волосы за прошедшую осень и зиму сильно отросли, и я почти узнавал в зеркале то лицо, что увидел там впервые всего несколько месяцев тому назад. Заплетя две косы по бокам, стянул их сзади в небрежный хвост зелёным лоскутом ткани. И волосы мешались гораздо меньше.

Малка убирала только светлую чёлку, зачёсывая её на бок. А Арчи, обзавёдшийся мускулами, вдруг перестал быть похожим на хрупкую нуждающуюся в защите деву, которую я увидел в нём при нашей первой встрече. Он сооружал высокий конский хвост и гордо и прямо держал спину, что прибавляло несколько сантиметров в росте.

Когда мы покидали город, никто не пришёл нас проводить, потому что и мы не планировали ни с кем прощаться. Хотелось уйти тихо, возможно тому причиной служило оружие, оттягивающее наши пояса. Никто кроме Свебелы не должен был знать, куда и зачем мы держали путь.

Вралета встретила нас, как заведено, табачным дымом. Димбо оставила Золотку в конюшне Быстроречья, долго с ней прощалась, и я точно разглядел слёзы, застывшие в глазах у объездчицы, когда она забиралась в ставшую тесной телегу. Малка устроилась спереди.

– Первая остановка ― Перекрёсток, ― сообщил я извозчице.

Вралета кивнула, тряхнув поводьями.

В этот раз мы никуда не заезжали, а ехали напрямик, добравшись совсем без приключений. Хотел бы я сказать, что Перекрёсток не расстался со своей обычной суетой, а здешние люди всё также были по уши погружены в любимую работу, которую сами себе находили. Но первая же лавка, которую мы миновали, оказалась заколочена, другую разворотили, только дверь качалась на погнутых петлях. Димбо наступила сапогом на рваный плакат и подняла его, вслух прочитав написанное:

– «Да поберут Предки закрывших очи на правду. И пусть пепел их развеют над бесплотной пустыней.»

– Что это значит? ― удивилась Новжа.

Пока нынешнее положение дел в поселении вызывало ненапрасные опасения, мне на глаза попалась рыжая кошка, ловко передвигающаяся на колёсиках. Лапка, так, кажется, её звали. Она снова куда-то торопилась, быстро перебирая передними здоровыми лапами. Но не успел я двинуться следом, как путь нам преградила девичья ватага зим тринадцати-четырнадцати. Вид у них был враждебный, а лица измазаны пылью.

– Что произошло в Ракушке? ― потребовала ответа одна из подростков, даже не удосужившись поздороваться с незнакомыми женщинами.

– Одни люди были похищены, а другие убиты, ― отозвалась насторожившаяся Малка.

Девчонки удовлетворённо закивали и оставили нас в покое. Я заметил, как одна из них спрятала камень обратно в карман, который буквально расходился по швам от наваленных в него камней.

Димбо почесала в затылке:

– Хотела бы я знать, что здесь такое происходит.

– Спросим у Сахар.

Когда мы подошли к мастерской изобретательницы, кошки и след простыл. Может она вообще направлялась не сюда, либо намного опередила нас. В помещениях царил всё тот же беспорядок, но другого толка.

Деревянные манекены заполонили комнату, став её нынешними постояльцами. Разных форм и размеров, они служили подставками для частей доспехов. На головах, отделённых от тел, сияли отличные друг от друга шлемы (с забралом и без; украшенные перьями; и похожие на казаны для приготовления пищи). Громадная металлическая перчатка, в два раза превышающая размером человеческую руку и оставленная на одном из столов, удерживала толстую свечу, что горела, не расплавляя воск. Рваный лепесток пламени был угольно-чёрным и (я сверху провёл ладонью) холодным.

Под ногами лежал мусор: покорёженные и поломанные неудавшиеся изделия. Валялись скомканные бумажные листы, щедро испачканные чернилами, и даже нашлось место деревянным доспехам, нацепленным на стальной каркас, похожий на человеческое тело. Он просто сидел, прислонившись к стене, положив ногу на ногу как скучающий на посту стражник.

Новжа, залюбовавшаяся одним из шлемов с яркой кисточкой на макушке, осторожно сняла его с искусственной головы и попыталась надеть на свою.

– Не советую этого делать, материал, конечно, красивый, но жутко токсичный. У тебя волосы слезут, ― предостерегла Сахар, появляясь из-за многочисленных рядов доспехов.

Подруга поспешно вернула изделие на место, на всякий случай вытерев ладони об одежду. Изобретательница оглядела пришедших к ней гостей с ног до головы… только одним глазом. В этот раз её лоб не обхватывал металлический обруч, сжатое меж бровью и скулой стёклышко красовалось на правой стороне лица, а левую скрывала тёмная повязка.

– У тебя что-то с глазом? ― обеспокоенно поинтересовалась Малка.

– Не то чтобы…, наверное, ― рассеянно пробормотала Сахар. ― Но сейчас это неважно. Вы же явились за бронёй. Прошу за мной.

Мы последовали за изобретательницей. Миновали кабинет с непонятными приборами, который почти не изменился с момента моего последнего посещения. Только прибавилась ещё парочка непонятных штуковин на полках, вроде стеклянных глазных яблок в банках, по крайней мере я надеялся, что они были сделаны из стекла. Дальше располагался деревянный широко открытый люк с каменной лестницей, ведущей глубоко вниз.

Воздух тут был затхлый. Глазам пришлось привыкать к темноте, но недолго, дальше помещение заливал желтоватый свет, исходящий из стеклянных сосудов, расставленных по углам и шкафам. Перед холодной печью выстроился ряд манекенов, разодетых в доспехи. И они совсем не сверкали и едва ли походили на эскиз, который я когда-то рисовал. Мне даже захотелось вернуться в самую первую комнату и выбрать что-нибудь из представленных там образчиков.

– Я сосредоточила своё внимание на удобстве и функциональности, ― начала объяснять Сахар, обходя плоды своего труда. ― И ещё важно, чтобы их было легко снимать, вот о чём я думала.

– Они не похожи на то, чего мне хотелось, ― разочарованно пробормотал я, подходя к доспехам, стоящим в центре.

Блеклые будто покрытые пылью, хотя на них не было и пылинки, состоящие из мельчайших чешуек, которые я смог разглядеть лишь сейчас, подойдя ближе, издалека они сливались в единый материал. Наручи начинались от локтевого изгиба, но между ними и плечом располагалась тончайшая серебристая ткань, которую, как я понял, следовало носить под одеждой. Горло закрывала та же ткань рубахи, заменявшая кольчугу и бывшая длиной до самых бёдер (рубаха, заменявшая кольчугу! Это уже совсем не смешно). Чешуйчатый нагрудник надевался поверх и закреплялся почти незаметными ремешками.

Все остальные выглядели похожими на эти. Только у самого маленького из них, видимо, предназначенного для Малки, нагрудник был меньше размером, а наручей и вовсе не имелось, лишь тонкие кожаные перчатки.

Сахар довольно улыбалась, пока я безмолвно предавался унынию.

– Выглядит мило, наверное, ― неуверенно проговорила Новжа.

– Можете забирать, ― Сахар махнула в сторону деревянных ящиков, в которые можно было сложить доспехи.

Выбора не оставалось, да и не подходящий момент для придирок. Я мог рассчитывать лишь на одни доспехи, а получил целых пять.

– Что такого произошло в Перекрёстке? ― полюбопытствовал я, когда оставалось лишь отнести набитые доспехами ящики наверх. ― Почему некоторые лавки закрыты, а другие выглядят как после налёта?

– Хм... ― Сахар задумалась, словно обращаясь к самым пыльным закоулкам собственной памяти. ― Это случилось восемь лун назад. Слишком долго копилось негодование в сердцах людей, и в итоге произошёл взрыв. Спустя несколько недель после трагедии в Ракушке, некоторые стали делать вид, что никто ни на кого не нападал, а жительниц снёс в море ураган или нечто вроде того. Возмутительно для тех, кто имел родственниц и подруг в Ракушке. Поселение разделилось на жаждущих и дальше жить спокойной и размеренной жизнью и нежелающих смиряться с произошедшим. Во время стычки крупно досталось обеим сторонам, но серьёзно никто не пострадала. Так ничего и не добившись, группа смутьянок отправилась к горам. Говорят, собираются поселиться среди холмов, в Эхо их вряд ли пустят.

– Звучит сурово, ― мрачно изрекла Димбо.

– Но ушли не все, ― заметила Малка, намекая на ватагу, встретившуюся нам по дороге.

– Разумеется. Не все готовы разом бросить свой дом ради идеи, ― проговорила Сахар. ― Желаю вам удачи. Да не оставят вас Предки в трудный час.

– Спасибо, ― откликнулся я.

– И за броню благодарим тоже, ― кивнула Димбо.

Так мы и оставили мастерскую изобретательницы. И кошка Лапка, и помощница Лежка как сквозь землю провалились. Наверное, в доме имелись и другие комнаты. Каким же большим и загадочным он был.

Пополнив запасы воды и провианта, мы загрузили доспехи и отправились дальше. Не обмениваясь и словом, под стук колёс размышляли о смутьянках, покинувших Перекрёсток и решивших не просто уйти куда-то ещё, но начать всё сначала. Смелые или всё-таки безрассудные женщины? Мне было даже жаль, что мы не застали самой стычки. Может быть удалось бы их рассудить, ведь это я и Димбо первыми увидели Ракушку после трагедии.

Но что толку от пустых размышлений?

Жемчужина не шелохнулась от нашего прибытия. Порой поселенки косились в сторону незваных гостей, а я так и не смог приметить прежних улыбок и беззаботности. Старушки, которые остались в памяти с прошлого раза, больше не расслаблялись на пляже, любуясь накатывающими друг на друга волнами. Часть бамбуковых построек стояла пустая или брошенная со всей домашней утварью. Матери не позволяли детям заплывать далеко. Некоторые из селянок строили дома поближе к бамбуковой роще и подальше от хранящего в себе опасность Несмолкающего моря. Но не то привлекло наше внимание.

Там, где волны встречались с берегом, на широкой, сколоченной из самого прочного бамбука подставке держалась лодка в шесть раз превышающая размерами всякую рыбацкую лодчонку. А с палубы, аккуратно, но твёрдо ступая по деревянным ступеням-дощечкам, спускалась Адигора. От этого нежданного видения я даже утратил дар речи.

– Что она здесь забыла? ― прищурившись, негодующе прошипела Новжа.

Заметив людей, беззастенчиво на неё пялившихся, стражница Эха направилась прямо сюда. У меня внезапно закружилась голова, и я опёрся о плечо Димбо, спрятав лицо за её внушительной, по сравнению с моей собственной, фигурой.

– Какой сюрприз, ― вежливо протянула Адигора. ― Не ждала увидеть вас снова.

– Разве мы не обещали явиться? ― прохладно отозвалась Новжа.

– А вы, как я понимаю, собрались в Империю? ― поинтересовался Арчи, научившись сражаться, он осмелел.

Я-таки набрался духу и выглянул из-за плеча Димбо, заметив критический взгляд Адигоры, которым она окидывала наше возросшее в своём количестве вооружение. Непонятный блестящий круг был до сих при ней, как всегда окутанный меховым чехлом.

– Посмотрите, кто тут у нас! ― послышался противный, но безусловно знакомый голос Падве. ― Мы надрывались, строили лодку, а они припёрлись на всё готовенькое. Удобненько, правда? Но хер мы вас с собой возьмём. Некогда с детишками нянькаться.

– Без нас вам всё равно не управиться, ― спокойно заметил Арчи, даже не вздрогнувший, когда эта грубая и пугающая на вид женщина приблизилась к его лицу и глядела в упор, ожидая хоть какой-то реакции, так ничего и не дождавшись.

– Адигора, скажи им! ― рявкнула Падве, обходя нас как стайку нашкодивших проказниц.

– Боюсь, Падве права, ― ровно изрекла та.

Выбравшись из-за спины Димбо, я на ходу вытащил Велимир. Глаза Адигоры расширились, она напряглась, рефлекторно потянувшись к своему оружию.

– Поединок рассудит, кто куда поплывёт, а кто останется здесь махать ручкой удаляющемуся кораблю, ― бросил я вызов той, при одном взгляде на которую начинало учащённо колотится сердце.

Все поспешно расступились, расчищая нам место на вымощенной чёрными жемчугами мостовой.

– Как скажешь, Васха, только не плачь потом, ― отозвалась Адигора бесстрастно.

Не удержавшись, я усмехнулся её самодовольству. Рука с длинными пальцами не спешила хвататься за оружие, но она сняла с него чехол, убрав серебристый мех в карман штанов. Мы неспешно вышагивали по кругу, не сводя с друг друга пристальных взглядов.

– Не переживайте, ― обратилась Падве к моим людям. ― Здесь вроде как хорошая целительница. Подлатает.

Движение моей противницы было молниеносным, прозрачные камни на её оружии вспыхнули звёздами. Я не знаю, как вообще успел увернуться от металлического, летящего мне в голову, круга, прочертившего ровную дугу, и вернувшегося в руки своей владелице. Отсечённые кончики моей чёлки рассыпались прямо под ноги. Это оружие, как бы оно ни называлось, было заколдованным. И все это поняли в единый миг.

– Попахивает нечестным поединком, ― пробурчала Димбо с возмущением.

– Но разве не Васха рискнула бросить вызов, ничего не зная о возможностях соперницы? ― рассудительно отметила, пришедшая на шум, третья стражница Эха ― Ром.

Но я едва ловил краем уха их беседу, лихорадочно размышляя о своих дальнейших действиях. Но в бою нет времени на долгие раздумья. И металлический круг уже отправился в полёт, чтобы ударить по ногам. Высокий прыжок, даже мышцы заныли. Камни вновь сверкнули в руке Адигоры.

– Ну, же, ― подбодрил я сам себя, бросаясь вперёд с Велимиром наперевес.

Адигора ушла от удара, но выглядело это довольно неуклюже. А я сообразил, что её тип оружия слишком короткий, чтобы достигнуть меня в ближнем бою на расстоянии равном длине меча. Да и лезвия она в меня больше метать не сможет. И этого оказалось достаточно, чтобы прилепить меня в паре шагов от противницы, не давая оттолкнуть.

Разъединив круг на две одинаковые сверкающие половинки, Адигора завертелась на месте, рассекая воздух. Так быстро, что я едва успел отскочить, ощутив свежую кровоточащую рану на переносице. И вот она уже сомкнула половинки, чтобы в который раз запустить ими в меня. Ни за что! Я перекатился в сторону, оказавшись у неё за спиной. И пока оружие вертелось в воздухе, заставляя зрительниц отступить ещё на пару шагов, приставил Велимир к шее своей противницы одной рукой, а второй поймал заколдованный предмет, тут же получив ожёг от соприкосновения с металлом, швырнул его под ноги. Но не убрал лезвия от горла Адигоры.

Только теперь я повернулся в сторону наблюдательниц. Падве вытаращила глаза от удивления. Уголок рта Ром подрагивал в восхищённой полуулыбке. А мой отряд подмигивал и одобрительно кивал, показывая всем своим видом, что они не сомневались в успехе своей предводительницы.

Спрятав Велимир обратно в ножны, я предстал перед Адигорой. Она выглядела раздосадованной и озадаченной одновременно. Посмотрела на меня так, будто видела в первый в жизни.

– Твоё оружие обожгло меня, ― продемонстрировал я ладонь со свежей алой отметиной.

– Лун, так оно называется, ― ответила Адигора, поднимая круг и пряча его в меховой чехол. ― Потому что похоже на две половинки луны. Никто не может касаться луна кроме стражницы, для которой он предназначен.

– Так я и подумала.

– У тебя идёт кровь, ― Адигора приблизилась, протягивая на ходу сложенный платок.

Я взял его несколько неловко, прижав белоснежный кусок ткани к рассечённой переносице. Некоторое время мы просто молча глядели друг на друга, будто бы изучая. Всегда по-другому выглядел человек, с которым довелось схлестнуться в бою. Иначе, чем, когда знал его до мига схватки.

– Так что там с лодкой? ― подала голос Димбо.

– Зачем вы прибыли в Жемчужину и строили лодку? ― поинтересовался я у Адигоры.

– Мы лишь помогали достраивать. Прибыли сюда шесть лун назад и обнаружили почти готовую лодку. Это здорово облегчило наше задание.

– Какое ещё задание? ― полюбопытствовала Новжа.

– Старейшины назначили нам вернуть похищенных женщин и девочек.

– Вот так просто отправиться в чужой край, ничего о нём не зная, ― Арчи недоверчиво оглядел стражниц Эха. ― И кто из нас ведёт себя подобно несмышлёному ребёнку?

– Захлопнись, пока зубы не выбила, ― прорычала Падве, расстроенная из-за проигрыша подруги.

Димбо встала между ними, расставив руки:

– Полегче. Мы на одной стороне.

– И что же капитанша возьмёт нас на борт? ― поинтересовался я, подняв голову, и наткнулся на круглолицую, полную женщину зим сорока, взирающую на нас с палубы.

– Вы такое зрелище мне устроили! ― послышалось сверху. ― А я-то, глупая, думала, что только стражницам Эха есть дело до бедных похищенных женщин!

Малка выступила вперёд:

– Нет не только! Моя сестра находится на том берегу Несмолкающего моря!

Капитанша оглядела мой отряд долгим изучающим взглядом, а потом махнула рукой, выпрямляясь:

– Добро пожаловать на борт!

И мы ступили на него с робостью ребёнка, впервые увидевшего нечто диковинное и новое. В Быстроречье рыбачили с берега, лодок там не водилось. И я впервые видел и касался одной из них. Пахло деревом, пахло лесом.

– Как дома, ― заметила Новжа, проводя ладонью по гладкому бревну, служившему тут мачтой.

– Ты так быстро построила его, ― поразился я.

– Риф, ― представилась капитанша, вблизи выглядевшая ещё внушительней. Закатанные рукава рубахи обнажали мускулистые загорелые руки. До самых колен были закатаны и штанины. ― Я строила Зарю десять лет. Была у меня такая большая мечта, нынче обратившаяся в печальную необходимость.

– И как я не заметила Зарю, когда мы были здесь в прошлый раз?

– Так у нас и времени не было на осмотр достопримечательностей, ― сказала Димбо, переваливаясь за борт. ― Как высоко от земли, ух!

– Эй, ты и ты, ― обратилась Риф к Арчи и Малке. ― Подите сюда, поможете кое-с-чем.

Оставив сумки с вещами и оружие, они послушно проследовали за капитаншей.

Я подошёл к самому носу корабля, всё ещё сжимая в ладони платок Адигоры, думал о том, как далеко мы уже зашли. И вот сделан очередной шаг. Глубоко вдохнул, наполнив воздухом грудь. Соль защекотала ноздри. Крики кружащих неподалёку чаек оглушали меня.

– Они забрали её возлюбленную, ― сообщила Адигора, появляясь рядом.

– Чью?

– Риф. И теперь она намерена совершить невозможное, чтобы вернуть её, ― поразительно, но теперь серые как пасмурное небо глаза не смотрели на меня сверху вниз с прежде присущей им снисходительностью. Это коробило с непривычки. ― Но действительно ли на том берегу ожидают те, о ком говорит твой Арчи?

– Непременно, ― я повернулся к ней. ― Мы столкнулись с имперцами в Шепчущем лесу, ― вдруг улыбнулся, скользнув взглядом по серебристым локонам. ― Будет интересно посмотреть на тебя с длинными волосами.

Адигора озадаченно свела брови, но ни о чём не спросила. Я вспомнил про платок и разжал кулак, возвращая предмет владелице.

– Испачкался, ― заметил я смущённо.

Она забрала его, не выказав брезгливости, и спрятала в карман засохшие пятна чужой крови. Вернулась к остальным стражницам, живо обсуждавшим недавний поединок, которому они стали свидетельницами. Но я знал, что победил не потому что оказался искусней, просто Адигора не привыкла сражаться с людьми, да и меч ей был в новинку. Не говоря уже о том, что она опасалась всерьёз мне навредить. Видят Предки, эта стражница сражалась в пол силы, в то время как я напряг все имеющиеся, чтобы не оплошать. И это повергало в некоторое уныние, пусть лун и был заколдован горной ведьмой.

– Когда мы отправляемся? ― поинтересовался я у Риф, ненадолго оторвавшейся от приготовлений.

– Через две луны, надо запастись провиантом, ― капитанша выглядела взволнованной. ― Никто до нас не заходил в море так далеко. Может «Заря» и вовсе потонет, или команда не выдержит испытаний, что выпадут на её долю.

Новжа одобряюще похлопала женщину по плечу, улыбнувшись ей:

– Уверена, всё будет хорошо.

Риф закивала, вернув себе бодрость духа, и исчезла в каюте. Широкая спина скрылась за скрипучей дверкой, выкрашенной в цвета морской волны.

– Ты была великолепна в бою, ― искренне восхитилась Новжа. ― Я не могла оторвать глаз, и сердце замирало от каждого полёта лезвия рядом с твоим лицом.

– Надеюсь, мы готовы, ― тяжело выдохнул я, размышляя о предстоящем путешествии и конечной его цели. ― Очень на это надеюсь.

– Всё у нас получится, если Несмолкающее море в свои пучины не заглотит, ― в шутку заметила Новжа, откликнувшись на взмах Димбо, убежала.

Часто рисуя в воображении город мужчин, я ненароком пропускал глубокое море, которое было необходимо преодолеть. Повернувшись к нему сейчас, я ощутил трепет и вспомнил, что совсем не умел плавать. С кораблём нам повезло, просто несказанная удача. Никак сами Предки благоволили. Но опыт учил, что нет ничего, дающегося просто, за что бы потом не пришлось очень тяжело расплачиваться.

Непрекращающийся шум накатывающих на каменистый берег волн начал действовать на нервы, и я сошёл на сушу в поисках спокойного и тихого местечка в одном из опустевших домов. Но шум застиг меня и там. Выглянув в узкое окошко, заметил Адигору, она направлялась к ручью с парой кожаных бурдюков. Просто наблюдая, как её высокая гордая фигура отдалялась, я ощущал безмолвную благодарность и тихое счастье от того, что в это путешествие мы отправляемся вместе.

– Васха, может закончишь прохлаждаться и поможешь мне с ужином? ― поинтересовалась Димбо, объявившаяся на пороге. ― На целую ораву готовить, между прочим.

– Иду, ― я поднялся, покидая своё неудавшееся убежище и немного жалея, что полученные в поединке ранения недостаточно серьёзны, чтобы иметь уважительную причину для лени.