Текст книги "Смерть - лучший учитель (СИ)"
Автор книги: Войт Крис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)
Глава 13
Дни после экспедиции потянулись привычной чередой. Я отлежалась в лазарете и вернулась к занятиям. Если бы я плохо знала Фредерика, то я бы решила, что после моих подвигов он будет доволен или даст передышку. Но, конечно же, этого не произошло. Более того, декан стал гонять меня в семь раз больше. Он поставил совершенно неадекватные сроки на досдачу узкопрофильных дисциплин по магии воды первой ступени и воздуха первой и второй. Грозы, шквалы и прочие разделы я еще как-то сдала с грехом пополам, хотя и с немалым трудом.
А вот обычная, самая простая магия воды мне совершенно не давалась, по крайней мере в своем обычном состоянии. Лед и даже пар еще как-то получалось подчинить, а жидкость просто растекалась от меня живописными лужами по всей аудитории. Единственное, что я могла сделать, – это обсушить промокшую одежду, да и то, это было вполне четкое заклинание, своего рода обрядовая магия, а не прямое воздействие на вещество.
Под конец, когда я провалила зачет по алхимии и от усталости не сдала экзамен по стрельбе из лука, Роберт и Натаниэль накинулись на моего декана, заставив поставить нормальные сроки на первую ступень по воде – конец учебного года, как и положено. Тем более, что я сдала воздух на курс вперед.
Я немного отоспалась, отъелась, выкинув проклятую жидкость из головы, в свободное время потренировалась в стрельбе и закрыла экзамен декану Роберту почти на отлично. Затем приступила к алхимии. Тут мне уже значительно помог Натаниэль, и пусть предмет вел не он, но разбирался в нем отлично. Я приходила к своему любимому по вечерам на дополнительные занятия, силясь вникнуть в саму суть этой науки. Простые зелья мы прошли и сдали месяц назад, а вот теперь начался настоящий ад – магические эликсиры, сопряженные с заклятьями. Причем на эту сложную дисциплину отводилось всего два месяца, которые для меня прошли в стоянии на одной ноге на шпиле башни под проливным дождем.
– Интуиция, у тебя она развита, следуй ей! – наставлял меня Натаниэль, читая какую-то книгу в кресле, пока я сама возилась с кучей ингредиентов. – Составляющие варьируются в зависимости от мира, условий и качеств, и учить каждое сочетание – бессмыслица. Научись вникать в суть вещей, и тогда сможешь из подручных средств приготовить нужное.
– У меня пока получаются только яды! Точнее все, что я готовлю – ядовито и смертельно! – я в отчаянии отошла от пробирок и сложных перегонных кубов и рухнула в соседнее кресло.
– А кто тебе мешает сдать на зачет боевой эликсир? – поднял в удивлении бровь мой учитель. Я немного опешила. Почему-то такой вариант просто не пришел в голову. Декан поднял взгляд от книги и сладко улыбнулся. – Или зелье марева, например, страсти. Двух таких зелий хватит для зачета, я уверен.
Я приободрилась и вернулась к столу. Пролистала несколько книг, в поисках подходящих сопутствующих заклинаний. Но хотелось не просто сварить что-нибудь мерзкое – как заправская ведьма, я жаждала большой гнусности и великой гадости. Так, чтобы все, включая моего злобного декана, опешили.
Я провела в раздумьях почти три дня, в течение этого времени перед моим мысленным взором вставали самые ужасные картины битв и всевозможных смертей.
Мы с одной девочкой составляли какой-то букет на предмете профессора Лантии. Икебана ввиду моих размышлений медленно приобретала на редкость гнусный вид, когда я вновь впала в ступор. Я простояла минуту, зажав в руке какую-то колючую ветку, и вдруг, как порыв свежего ветра, на меня снизошло вдохновение.
– Пусть они все задохнутся! И сдохнут как собаки, раздирая свои глотки и хрипя! – зловеще и довольно громко выпалила я, улыбаясь до ушей. Девочка, что работала рядом, уронила розу, а ученики вокруг ошеломленно притихли. Эта идея меня захватила, я отчетливо представила поле боя, где все без исключения враги вдруг задыхаются и падают замертво.
– Боюсь, если вы продолжите составлять подобный букет, тот, кому вы его подарите, точно задохнется от возмущения. А скорее – выколет себе глаза, – ехидно заметила профессор Лантия, разглядывая мое творение.
Я попыталась отогнать от себя картину сражения и опустила глаза на икебану. Выглядела она, честно сказать, не очень: что-то колючее торчало во все стороны, сухие и почерневшие цветы наводили на мысль о похоронах. Я хмыкнула. Бестолковый предмет, если вдуматься. Зачем мне нужно уметь составлять букетики? На случай, если отец от меня отречется, я смогу подрабатывать в цветочном магазине? Уж скорее пойду танцевать в театре, чем торговать букетиками!
Сомнения явно отразились на моем лице, заставив Лантию гневно поджать губы.
– Вы – юная принцесса, и, конечно, слуги справятся с задачей украсить зал к церемонии куда лучше вас. Но знание этого предмета необходимо, чтобы у вас развился хороший вкус и чувство прекрасного. Тогда вас хотя бы не засмеют важные деятели и прочие уважаемые господа, прибывшие на прием, – Лантия смерила меня презрительным взглядом и скривилась. – Ведь вы даже не сможете понять, красиво и качественно ли сделали флористы свою работу. Придете на дополнительные занятия завтра вечером.
Лантия еще раз с пренебрежением оглядела мой чахлый и колючий, как еж, куст и повернулась ко мне спиной.
– Зато я придумала, как сварить убийственное зелье, – недовольно буркнула я, отправляя чудовищный букет в мусорник.
Профессор обернулась и ласково, но совершенно неприязненно улыбнулась.
– Чудесное решение проблемы, ведь теперь, если окружающие будут смеяться над вашей безвкусицей, вы всегда сможете просто отравить обидчиков!
Я поскрипела зубами, пометала глазами молнии и гордо удалилась с урока, отряхивая сухие листики с формы Звездного Легиона, словно пепел сожженного города. На сегодня занятия были окончены, и ничто не мешало мне броситься в алхимические лаборатории в башнях Высших Сфер и начать готовить свою пакость.
У меня зрели грандиозные планы! Я хотела создать эликсир большой зоны покрытия, чтобы защищающиеся могли скинуть одну склянку со стены и напрочь уничтожить нападающую армию. К тому же в него требовалось заключить минимум два заклинания. Первое – на распыление жидкости, второе – на распространение ее по округе. И конечно, нужно подумать о защите тех, кто будет использовать эту отраву.
Сами ингредиенты, вызывающие приступ удушья, не редкость. Зелье, простое и бесхитростное, я сварила по уже пройденному пару месяцев назад материалу. А вот заклинания – дело другое. Пришлось на всю ночь засесть в библиотеке, роясь в древних книгах. Все бы ничего, но от меня требовалось совместить два в одном – распространение и распыление.
Просидев до рассвета, не найдя решения и вымотавшись окончательно, я пошла купаться и завтракать. На улице лил дождь, неприятно напомнив, что передо мной еще лежит сдача экзамена по воде и срок все приближается. С ужасом я поняла, что остался какой-то вшивый месяц!
А вся гадость этого испытания заключалась в том, что на сдачу ступени, особенно первых двух, требовалось не пользоваться ни посохом, ни заклинаниями. Чистая стихийная беспредметная магия – и ничего больше. Слава Вардану, что огонь и земля будут только в следующем году! Но от сегодняшних проблем все это никак не избавляло.
Я быстро позавтракала и забежала перед занятиями к Натаниэлю в кабинет, чтобы похвастаться своими планами и заодно попытаться выудить из него подсказку, как решить задачу. Но декан Сфер, естественно, молчал, ехидно улыбаясь, и никак не помог.
– Ты уже решила проблему с пониманием магии воды? – спросил он, словно не знал ответа. Я нахмурилась и покачала головой.
– Жаль, но боюсь, что Фредерик серьезно разозлится и накажет тебя, если ты провалишь экзамен.
– И как же? Снова проломит голову?
– Нет, на этот раз – соответственно правилам. Он уже давно хотел показать тебе обратную сторону медали, – Натаниэль встал и указал на план Академии. – Видишь, здесь внизу есть подземелья, и если ты не сдашь экзамен – переедешь жить туда. Кстати, там уже квартируется несколько учеников, которые затеяли драку в стенах нашей школы. Скудное питание, отсутствие комфорта, нормальной постели и тяжелая работа не снимут с тебя экзамены и обучение, а только усложнят. Не советую проверять преподавателей на прочность.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что я такого могла натворить и кого, кроме вечно злого Фредерика, разозлить?
– Лантия, она пожаловалась на тебя декану, – ответил на мой немой вопрос Натаниэль.
– Вот же м… мадам, – прошипела я сквозь сжатые зубы.
– Оскорбления тоже переполняют чашу твоих нарушений. Не думаю, что к словам Лантии прислушаются. Ты всего лишь отвлеклась и выразила пренебрежение к ее предмету, а это чувство разделяют многие. Сомневаюсь, что твой декан освободит тебя от боевой магии ради кустов и танцев. Но все же – очень удобный повод, чтобы наказать, верно? Так что держи себя в руках и в рамках вежливости…
Натаниэль говорил важные вещи, я это понимала, но от звуков его мягкого и вкрадчивого голоса, легких, нежных и нечеловеческих интонаций меня одолели совершенно другие мысли. Я как зачарованная сидела и смотрела на его фиалковые глаза, плавные движения и потрясающе богатую мимику. Он мог выразить совершенно любую эмоцию, отношение к вопросу и даже сложную мысль, всего лишь немного скривив губы, изогнув бровь или прищурив глаза.
Такое живое, красивое и безумно притягательное лицо! Не знаю, так ли выглядят настоящие Высшие эльфы, или же Эль и мой любимый сильно отличались от своего народа. Но люди после Натаниэля казались грубыми и простыми функциями, простейшими существами, без очарования и потаенных загадок.
– Любовь моя, я настоятельно советую сделать эликсир страсти. Тебе просто отчаянно необходимо куда-то выплеснуть свои эмоции! – рассмеявшись, произнес декан Сфер, заметив, что я впала в транс и не слушаю его советов. Я улыбнулась в ответ и мимолетно коснулась его руки, все-таки поддавшись желанию.
Нас отвлек шум у входной двери. Мы сидели в общей аудитории, где читал свои лекции Натаниэль, а не в закрытом для посторонних кабинете. Декан проверял сданные работы, вел бумажную отчетность и ставил оценки, а тащить все нужные вещи в другое место казалось пустой тратой времени. Поэтому мой любимый сидел за рабочим столом, а я на стуле рядом, напротив парт.
У двери стояла профессор Лантия с каким-то кустом в одной руке и подносом в другой. Чего это она? Я нахмурилась и вопросительно глянула на своего любимого.
– О, – произнес Натаниэль и приветливо ей улыбнулся. – Вы пришли порадовать меня новой композицией.
Он подошел к женщине и помог ей с тяжелым подносом и кустом. Я нахмурилась еще сильнее. И сколько она ему уже веники таскает? Родившееся было в моей душе чувство вины, что я пренебрежительно отнеслась к Лантии и ее предмету, быстро улетучилось, сменившись сначала злостью, а немного позже – брезгливой жалостью.
Натаниэль был прекрасно воспитан, он выразил благодарность за новый куст, выкинул старый, что стоял на окне и заменил на свежую композицию. Затем вежливо выслушал рассказ женщины о чае, что ей привезли с каких-то там горных лугов. Он красноречиво глянул на меня.
Я скривилась, но встала со своего стула и направилась к выходу. Было очевидно, что Лантия рассчитывает на совместное чаепитие, ведь на подносе стоят две кружки.
Уже у самой двери я поймала на себе ледяной взгляд Лантии. Столько ненависти! И такой контраст с ее отличными манерами и обаятельной улыбкой, что была адресована моему жениху.
Глядя на весь этот цирк, я даже подумала, а не испортить ли ей планы. Но потом решила, что Натаниэль уже достаточно взрослый, если не сказать древний, и сам может сделать правильный выбор. А если вдруг ошибется, я испробую на нем новое зелье удушья.
И с чистой совестью я удалилась на занятия.
День прошел без приключений, в бесконечной подготовке к экзаменам. Если бы я искала легких путей, то пошла бы на Военный Факультет. С ним проблем почти не бывало. Предметы давались легко, все без разбора. С воинами я прекрасно ладила и всегда находила общие темы для разговора, а декан так и вовсе никогда не грешил предвзятостью или излишней дотошностью. Если я филонила, то получала по ушам, а если старалась – меня всегда хвалили. День, проведенный в казармах факультета, всегда пролетал удивительно быстро, словно нежданный выходной.
Для всех учеников занятия расписывались индивидуально, в зависимости от способностей и будущих обязанностей. Мне, как принцессе, положили едва ли не все дисциплины, существующие в Академии. Я понятия не имела, что думает мой отец по поводу обучения своей блудной дочери на боевого архимага. Натаниэль лишь сказал, что вопрос улажен и я могу продолжать учиться, ни на что не отвлекаясь.
Вечером я притащилась к Великой Хранительнице Домашнего Уюта, Повелительнице Кустов и Веников, на дополнительные занятия. Меня встретило ледяное молчание и почти ощущаемое физически чувство ненависти. Ревнует? Бесится? Злится, что она, будучи хороша собой, образована, вежлива и изящна, не стала объектом внимания Натаниэля? Все возможно. Но зато я нашла хотя бы у одного преподавателя причину его негативного отношения к своей персоне.
Я собирала кусты, усиленно думая о садах эльфов, о том, как украшали тронную залу в нашем дворце, когда проходила последняя свадьба отца и его новой невесты. Это было действительно красиво и изящно. Не знаю, удалось ли мне поймать настроение или просто воспоминания о доме помогли – к концу занятий на столе стояла вполне приличная корзинка с нежно-голубыми, фиолетовыми и синими цветами, таких же расцветок бантами и легкими узорчатыми зелеными листьями, оттеняющими все эти небесные краски.
Лантия удовлетворенно кивнула и поставила мне зачет. Других предметов у этой Повелительницы кустов мне не ставили в расписание, так что я буду счастлива больше никогда у нее не учиться. Поправив рукой один из бантов, я незаметно осклабилась и попросила забрать букет к себе в комнату. Стоит ли говорить, что уже через пятнадцать минут я стояла перед Натаниэлем со своей корзинкой.
– О великий профессор, – улыбаясь, произнесла я с порога. – До меня дошли слухи, что вы падки на кусты и веники, что не удивительно, учитывая ваше эльфийское происхождение. К сожалению, чая у меня нет, но могу подмешать вам в питье какое-нибудь очаровательное зелье. Что скажете?
Натаниэля мои действия и слова развеселили несказанно, он смеялся, почти не прекращая, едва ли не полчаса, а когда немного успокоился, ласково и с оттенком удовольствия отметил:
– Я знал, что ты импульсивна, что не удивительно, учитывая твое происхождение, но такой накал страстей, такая ревность! Право, я польщен, – он приблизился и провел рукой по моей щеке, коснулся губ и подбородка. В его глазах мелькнул огонек безумия, отсвет бурлящего шквала страсти.
Он еще раз улыбнулся, широко, показав белоснежные клыки. Затем отстранился, как всегда умело балансируя по краю прости. Меня же захлестнула волна желания, любви, нежности, и еще некоторое время все вокруг было подернуто какой-то дымкой.
Когда же я немного отошла, Натаниэль стоял над мои букетом и внимательно, даже слишком на мой взгляд, рассматривал это скромное творение.
– Знаешь, у тебя на редкость красивая композиция, простая, не спорю, но ты напомнила мне одну древнюю легенду о синих цветах. А может быть, даже притчу, – его глаза неожиданно затуманились печалью. – Надеюсь, что мы не станем героями этой сказки.
Глава 14
Натаниэль коснулся пальцами синего цветка и снова улыбнулся.
– История довольно короткая и простая, но в очевидном часто кроется великая мудрость, – мой учитель сел в свое излюбленное кресло и стал задумчиво разглядывать руки.
– Жил-был на свете маг, затворник и нелюдим. Он сидел в своей башне, изучал тайные искусства. О нем ходило множество слухов и сплетен, но все знали, что такого сильного волшебника больше не сыскать на всем свете. И пришла как-то к нему в башню маленькая девочка лет пяти. Она заблудилась в лесу и совершенно случайно вышла на большую поляну удивительных синих цветов, посреди которых стояла башня. Она долго бродила по лестницам и коридорам, разглядывала книги и все ей очень понравилось.
Маг не стал сердиться на ребенка за его любопытство и ласково поговорил с девочкой. Та, как и все дети, завалила его вопросами. Особенно ей понравилась синяя поляна. И тогда волшебник сознался, что он специально превращает все цветы в синие и голубые.
«Когда я вижу поля красных маков, мне кажется, будто по земле разлита алая кровь», – ответил он. «Желтые напоминают мне желчь и ненависть, а белые – снег, отчего становится холодно на душе. А синие цветы, словно миллион осколков небес, упавших на землю. И когда бескрайняя степь покрыта синими цветами, кажется, будто бы неба стало в два раза больше».
Девочке понравился этот волшебник, и она выучила дорогу от своего дома к его башне. Она стала приходить в гости, приносить пирожки и яблоки, стащенные на кухне, а маг учил беспокойную девчушку магии, читал ей разные истории и рассказывал о мире.
Девочка росла, превращаясь в прекрасную, самую красивую девушку на всю округу. Женихи протоптали тропинку к ее дому, а родители уже подумывали выдать ее замуж за сына барона. Но сама девушка была другого мнения. Однажды, когда брак казался делом решенным, она ушла гулять и не вернулась из леса, оставшись в башне мага. Местные поискали-поискали да и объявили, что ее съели волки. На волшебника никто и не подумал, ведь он жил в башне не одну сотню лет и на местных девушек внимания не обращал. Эти двое были счастливы вместе, среди синих цветов и магии.
Натаниэль прервал рассказ, налил себе в хрустальный кубок вина и сделал маленький глоток.
– Но однажды пришла война, страшная и беспощадная. Враг уже захватил половину государства и шел вглубь его территории, сжигая все на своем пути. Маг не смог остаться в стороне и тоже пошел на войну, пытаясь помочь своей стране всеми силами.
Девушка пошла с ним, как он ни уговаривал ее остаться. Слишком уж неугомонной и упорной была эта юная ведьма. Они успешно помогли оттеснить врага. Но вот настал момент решающей битвы у подножия высоких гор. И к сожалению, защитники проигрывали ее. Тогда маг ринулся к горам, вложив в заклинание все свои силы, и обрушил огромные каменные хребты на вражескую армию.
Все войско нападавших вместе с королем погибло, а защитники победили. Но так вышло, что и сам маг оказался под завалами. Девушка была безутешна и верила, что он спасся, ведь тела так и не нашли. Со временем на месте обвала образовалось плато, и на нем всегда, по сей день, растут только синие цветы. А девушка спустя годы поисков уехала странствовать по свету, по-прежнему храня в своем сердце безумную надежду. И говорят, там, где она проходила, все цветы становились синими, словно небеса упали на землю миллионами осколков.
Я задумчиво молчала, ярко представив себе всю эту историю. Стало очень грустно и больно лишь от одной мысли, что можно потерять любимого человека. Я подошла к Натаниэлю и крепко обняла его.
– Если ты будешь умирать, я клянусь, что спасу тебя любой ценой! – шепнула я, сжав его плечи еще сильнее, словно боясь потерять. Натаниэль погладил меня по голове, затем ласково провел рукой по спине и тоже прижал к себе.
В дверь постучали, и этот резкий звук заставил меня отпустить плечи Натаниэля и отступить на шаг. Я шмыгнула носом и направилась к двери. На пороге стоял Фредерик, оглядевший мою грустную физиономию и нахмурившийся.
– Мне кажется, или Диора забыла о том, что сегодняшняя ночь посвящена магии воды, раз уж идет дождь?
Фредерик зашел в кабинет и глянул на задумавшегося Натаниэля. Тот оторвался от своих мыслей и поднял глаза на декана.
– Она сдавала хвост по флористике, кстати, вполне успешно, – учитель кивнул на корзинку с цветами. – К тому же я отвлек ее легендой.
– И какой же? – с сомнением спросил Фредерик, похлопывая боевым жезлом по бедру, отчего полы его жилета качались в такт движениям.
– Я думаю, это очевидно – о Синих Цветах.
В выражении лица моего декана произошла удивительная перемена, какой я еще не видела – сомнения сменились легкой приятной улыбкой, нахмуренный лоб разгладился, а в глазах появилась легкая грусть.
– Ну, что ж, пожалуй, это можно считать необходимыми знаниями, – примирительно произнес он, затем глянул на мои цветы и выгнул бровь. – Чего нельзя сказать о самой флористике. Так и быть, сегодня будешь стоять на башне лишь час.
С этими словами мой декан вышел из кабинета, и я, удивленно глянув на Натаниэля, последовала за ним.
На самом верхнем шпиле башни хватало места лишь для одной ноги. Поэтому я стояла под проливным дождем, раскинув руки в стороны балансируя на одной ноге. Одежда промокла, вокруг – темная и мокрая мгла, не видно даже соседних башен. Потоки воды лились со всех сторон, подхватываемые ветром. Близилась осень, поэтому дождь не был ни теплым, ни ласковым.
Я слегка покачивалась, стараясь поддержать равновесие, но мысли мои были очень далеко. Может быть, где-то на равнинах синих цветов, а может, и дальше. Мое сознание скользило само в темную даль, а я лишь следила за его полетом. В первый раз я не чувствовала страха перед высотой, перед бушующей стихией. Подчинить ее себе мне так и не удалось, но примириться с ней – пожалуй.
Я так и стояла, чувствуя как вода ледяными потоками стекает по моему телу, а вокруг падают миллионы капель, кружась и срываясь вниз, к невидимой в темноте земле. Дождь зачаровывал в своей постоянности и эклектичности, в безумном ночном танце. Мир вокруг попросту исчез. Остались лишь я, падающая вода и темнота.
В тот момент, я совершенно забыла, как в прошлые разы поскальзывалась на шпиле, срывалась вниз, проламывая черепицу самой башни. Как болело все тело, а особенно – сломанные ребра.
Я легко подпрыгнула, сменив ногу, и ни на секунду не потеряла равновесие. Налетел ветер, бросив мне в лицо сотни капель, но я лишь заставила его основной поток разделиться на два и облететь меня по сторонам, а не сбросить мою балансирующую фигуру вниз.
Я простояла так почти три часа, а когда удивленный Фредерик пошел меня искать, то обнаружил, что я стою с закрытыми глазами, застыв без движения, словно странная статуя на шпиле или недвижный флюгер. Он так и не смог перекричать грозу, поэтому ему пришлось высунуться из окна, махнуть рукой и прекратить дождь.
Я, конечно же, слышала и видела его, но не посчитала нужным реагировать, пока действовали такие хорошие поводы игнорировать декана. Неожиданная тишина резко вернула меня к действительности, словно разбудив после долгого сна. Все вокруг покачнулось, а затекшее тело совершенно не слушалось. Я качнулась один раз, другой, замахав руками, но все же потеряла равновесие и стала крениться вбок.
Внизу виднелась черепица башни, мокрая и скользкая. И слишком уж твердая. На какую-то секунду мне показалось, что я устою на узком шпиле.
Но все-таки я сорвалась, полетела вниз, коротко вскрикнув. А самое плохое, что я летела не в сторону черепицы, а мимо, в темную пустоту. В зияющий провал между высокими зданиями. Непроглядная тьма безлунной ночи, свистящий в ушах воздух, пронесшаяся мимо черепица крыши башни, ряд окон – все происходило удивительно медленно. Я даже успела подумать, что полет на большой высоте без посоха – это уже третья ступень воздуха, и я так и не научусь это делать.
Когда до мощеных плит оставалось всего несколько метров, я почувствовала, как что-то очень сильно ударило меня по ребрам. Оказалось, что меня перехватил декан Фредерик. Я ощутила еще несколько болезненных толчков, когда учитель со мной в одной руке и посохом в другой гасил энергию падения.
Меня попытались поставить на ноги, но те подкосились. Декан не без труда, но что удивительно – совершенно молча, отнес меня в лазарет, где и оставил, загадочно кивнув на прощание.
Я проснулась на утро в освещенном ярким солнцем зале, где на койках кроме меня лежал всего один ученик. День был в разгаре, занятия – тоже. Почему меня никто не разбудил? Не заставил идти на тренировку? Что опять, черт возьми, не так?
Я вздохнула и немного успокоилась. Если бы что-то было действительно плохо – у моей кровати уже сидел бы Натаниэль, медленно и ласково распиная мою душу. Я немного привстала на койке и огляделась. На другой постели сидел парень, что-то жевал и увлеченно читал книжку. В какой-то момент он даже пронес вилку мимо рта, уронив еду на поднос. Это заставило его отвлечься от чтения и скорчить уморительную гримасу, собирая разбегающиеся бобы. Паренек увидел меня и помахал рукой, улыбнувшись во все тридцать два белоснежных зуба.
Он казался мне знакомым, но откуда – я понять не могла. Какой-то он слишком маленький, в академию таких не брали.
– Привет, – паренек снова помахал рукой и опять-таки чересчур счастливо улыбнулся. – Не узнала? Спасибо, что ты и твои друзья меня тогда спасли.
Я открыла от удивления рот. Тот самый несчастный ребенок из руин! Я совсем забыла и о нем, и о той экспедиции, разрываясь между магией воды, убийственными зельями и чертовыми кустами. Я встала с постели, не почувствовав ни боли, ни усталости, и подошла ближе.
Ребенок, хоть был небольшого роста, все же не показался мне не таким уж маленьким, как в первую встречу. За этот месяц его откормили и почти полностью вылечили. Голова паренька была обрита наголо, отчего стали видны шрамы.
– Шинмер, – представился он и протянул руку. Я назвала свое имя и пожала его лапу.
– Скажи, а тебе сколько лет? – спросила я с сомнением. Тогда, в руинах, он показался мне восьмилетним. А вот теперь я уже и не знала, что думать.
– Мне пятнадцать, – смутившись, произнес он, потирая свой лысый затылок. – Я просто маленького роста и мало ел последние годы. Так что не особо вырос.
Я удивленно хмыкнула.
– Ничего, в Академии откормят, не переживай!
Паренек рассмеялся. Мы еще некоторое время поговорили. Он рассказал о том, как его поймали в городе, где он подрабатывал в кузне, и обвинили в кровных связях с лиохами. И бросили в темницу, в пыточные камеры, пытаясь выудить всю информацию. А беда была в том, что мать Шина действительно оказалась прямым потомком непокорного народа, спасенным в раннем детстве и спрятанным в городе. Шин это знал, поэтому сильно испугался, попав в подземелья. Не за себя, конечно, а за мать. А палачи словно почувствовав его страх, стали выпытывать, кто он и откуда.
– Ко мне даже сам правитель приходил, – помрачнел паренек. – Тогда я и узнал о пророчестве. Мне даже смешно стало, честно! Меня убьют, как мифического Избранного, а на самом деле я просто не выдавал свою мать! И это – единственная информация, что я утаивал. А потом…
– Диора! – раздался у двери голос Фредерика. Я вздрогнула от неожиданности и глянула на своего декана, но тот не казался разозленным, скорее задумчивым. Он требовательно взмахнул рукой.
– Пошли.
Я как была, босиком и в белой хламиде, так и поплелась за учителем по холодному камню, махнув Шину на прощание рукой. Паренек улыбнулся в ответ и продолжил читать книгу. Мы прошлись по гулким коридорам, свернули в сторону жилых комнат. Мимо пробегали ученики с поручениями, степенно шествовали учителя и их помощники.
– Господин профессор, прошу прощения за свое падение, я не хотела доставить вам неудобств, – выдавила я. Обычно, извиняться не входило в мои привычки, но уж очень благодушный Фредерик меня нервировал. Может, и вправду решил запереть меня в подземелья?
– Все в порядке, это моя вина, – задумчиво ответил декан. – Нельзя так резко выдергивать человека из магического транса, тем более неосознанного.
Я даже рот открыла от удивления. Фредерик берет вину на себя? Что за чудеса в стенах Академии! И снова упоминание этого «магического транса», о котором я даже не слышала. Учитель вошел в общую комнату, где собирались Звездные. Честно сказать, нам принадлежала едва ли не половина башни. Но кто бы только знал, как нас гоняли, шпыняли и нагружали, заставляя отрабатывать данные нам блага! Те ученики, что спали в общих комнатах, получали куда реже нас, Звездных.
– Легион, сегодня внеплановые занятия у профессора Натаниэля, поэтому тренировки не будет, – проговорил декан, оглядев Эльку, Атраса и других магов. – И да, у вас будет новичок. Этериан нас покидает в конце года, поэтому будет готовиться к экзаменам, а не биться на Арене.
То, что Этериан заканчивает шестой курс и уходит на год раньше, сдав почти все нормативы досрочно, не было новостью. Этот парень – шикарный маг земли, и, если честно, я на него сильно рассчитывала при подготовке к экзаменам на ступень. Я надеялась, что смогу поймать его на каникулах и взять пару уроков земли, так как совершенно не представляла себе, что это за магия и с чем ее едят. Но видимо, придется забыть о дополнительных занятиях.
