Текст книги "Смерть - лучший учитель (СИ)"
Автор книги: Войт Крис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
Глава 7
События этого дня я помню довольно смутно. Возможно, из-за недосыпания, возможно, по причине того, что мне разбили голову – из подруги получился бы отличный пророк. Уже через полчаса после прихода учителя я плохо соображала от ярости. Декан Фредерик, как и мой брат Адриан, владел неоспоримым талантом доводить меня до белого каления за считанные минуты. Наши с ним спарринги превращались в беспощадные битвы не просто до первой крови, а до серьезных травм. С другими учениками он тоже был суров, но жестоко себя не вел никогда. Я не понимала, чем же я его так разозлила – ведь не простым же фактом своего существования.
Из нашего спарринга я запомнила только несколько моментов. Во-первых, как очень быстро все учащиеся покинули Арену и смотрели на поединок сверху, из-под защиты стен и заклятий. Во-вторых, как я лежу на песке, розовом от моей крови, и пытаюсь встать, опираясь на посох, но окровавленные руки скользят по древку – и я снова падаю. Остальное тонуло в разноцветных вспышках энергий, в вихрях огня и ослепительном сверкании льда.
А потом мне в голову прилетел посох декана, которого я никак не ожидала. Все-таки мы же не на военной тренировке, а на магической. В этот момент я ясно осознала, что посох это действительно мощное оружие, многофункциональное, так сказать. Я даже успела почувствовать, как острые кристаллы рассекают кожу на голове. На редкость приятное ощущение!
– До тех пор, пока ты не осознаешь всю серьезность происходящего, ты раз за разом будешь лежать здесь, на Арене, в луже собственной крови, – четко говорил профессор, шагая по площадке взад-вперед и вращая посохом. – Твои родственники не занимались твоим воспитанием. И давай будем честными: лидорианская королевская семья – это тот еще контингент. С самого детства ты дралась с братьями, участвовала в различных приключениях, но так и не осознала, что когда ты выйдешь на поле боя – игры кончатся. И тебя убьют сразу, как только ты потеряешь контроль над собой.
Я сплюнула кровь на песок и подняла голову, пытаясь сморгнуть кровавую пелену перед глазами.
– Вот только не надо прикрывать благими помыслами личную неприязнь, – выкрикнула я со злостью и попыталась снова встать. Взгляд Фредерика потемнел, но он уже немного отошел от забытья боя, и вместо того, чтобы огреть меня посохом снова, лишь улыбнулся.
– Вот только не надо прикрывать собственные недостатки заявлениями, что весь мир против тебя, – затем он кивнул ученикам на стенах. – Отведите ее в лазарет. А ты, Ментилантандиэль, выходи на Арену. Посмотрим, выучила ли ты свой урок.
В кровавой пелене мелькнула легкая фигурка Эльки, выбегающей на арену. И огромный посох в ее руках с кучей фенечек и оберегов, который был больше нее самой.
Через полчаса я лежала на койке в лазарете, рядом со мной сидел Натаниэль и втирал в мой разбитый лоб какую-то мазь. Он посмотрел на меня и продолжил свое занятие. Судя по всему, он был очень мной недоволен.
– Честь, достоинство, сила, – проговорил он холодно. Я опустила голову, но учитель резким движением поднял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Тебе не кажется, что потеря контроля над собой есть потеря достоинства?
Я вздохнула и откинулась на подушки, вперив взгляд в расплывающийся потолок. Не знаю, кто из них двоих был хуже. И Фредерик, и Натаниэль крайне жестко занимались моим воспитанием. И если декан Магии считал лучшим вариантом физически вбивать в мою белобрысую голову прописные истины, то декан Сфер использовал моральные способы. А душа у меня заживала гораздо дольше тела.
– Не поддавайся на провокации, – уже более ласково заметил Натаниэль, вставая с моей постели. – Не позволяй себя выводить из равновесия… И доживи до того момента, когда я буду давать лекции по самоконтролю.
Всю неделю я посещала лишь теоретические занятия, от физических нагрузок меня освободили. Как мне кажется, не столько по состоянию здоровья (я уже оправилась от повреждений), сколько из желания Натаниэля уберечь меня от новых травм перед самой поездкой.
Лучше всего я чувствовала себя на занятиях у профессора Роберта. Декан военного факультета являл собой истинный образ героя. Это был плотно сбитый и мускулистый мужчина, с густой русой бородой и такого же цвета длинными волосами. Чтобы они не лезли в глаза, учитель носил на голове металлический обруч, и эта серебряная лента на лбу делала его похожим на великого короля из легенд. Наверное, он им и являлся.
Стоит ли говорить, что он был суров и справедлив, ведь среди учителей Академии не было добрых и мягких! Суровы были все. Или, может быть, лишь со мной они вели себя таким образом. Даже профессор Лантия, что учила нас танцам и этикету, и которую все считали необыкновенно доброй, изрядно мрачнела при виде меня. Почему, я тоже не могла понять. Танцевала я прекрасно – меня бы засмеяли братья и сестры, если бы я не умела этого. То же можно было сказать и об этикете. Но за те пять месяцев, что провела в Академии, я перестала удивляться такому предвзятому отношению.
Но я слишком долго к этому шла, чтобы позволить отдельным персонажам, которые кривили рожи при взгляде на меня, мешать обучению. Мне нравилось учиться.
Лишь одно время точные и сложные науки мне давались крайне тяжело, но преподавательский талант Роберта помог мне быстро справиться с этой проблемой.
– Смотри не на числа, а представляй, что за ними стоит. Вот, например, эти вычисления, – он указал толстым пальцем на столбики цифр. – Это не просто кучка закорючек. Это сколько зерна нужно, чтобы твое королевство не голодало будущей зимой. А это – расчет войск, необходимых для штурма вот этой крепости. Всегда представляй, что стоит за этими цифрами, и у тебя не будет проблем.
Его методика сработала на ура, и уже через месяц у меня пропали трудности с расчетами. На всех его уроках, будь то фехтование, ораторское искусство, дипломатия или стратегия, я всегда чувствовала себя комфортно. Эльке тоже было предписано часто посещать его занятия, так как она являлась наследницей эльфийского престола. Мы сидели с ней вдвоем в аудитории, в окружении одних мужчин. Некоторые из них производили впечатление уже совершенно взрослых, другие словно только что оторвались от маминых юбок, но все эти ребята были такими открытыми, прямолинейными и понятными, что только в их обществе и можно было отдохнуть от бесконечных интриг и сложностей.
На одном из уроков стратегии мы склонились над большой картой и спорили о том, как лучше разместить войска. Вокруг стояли столы и стулья, за которыми обычно сидели ученики, по стенам висели знамена и оружие. В классе было шумно, но профессор не вмешивался, давая всем нам высказаться.
Кто-то предлагал устроить засаду, используя каньон, другие сходились на атаках с флангов с целью загнать войска в этот самый каньон и там уже расстрелять сверху. Второй вариант мне нравился больше. Я подняла руки, призывая всех к порядку. Судя по всему, никто не собирался прекращать этот балаган и начинать конструктивный диалог.
– Так, спокойно. Раз мы все равны друг перед другом, то хватит орать, давайте голосовать за эти два варианта. Кто за засаду?
Часть класса подняла руки, я только начала считать голоса, когда в дверь постучали и в комнату вошли мрачный Фредерик и улыбающийся Натаниэль.
– Простите, что прерываем, но мне кажется, что госпожа Диора так увлеклась вашим предметом, что совершенно забыла об экспедиции, – улыбнулся эльф, – А ведь уезжаем мы через пятнадцать минут.
– Эльку я не отпущу, – мрачно произнес Фредерик, от ярости даже забыв, что всегда из принципа называет ее полным именем. – И мне все равно, что она твоя племянница. Она первый заместитель у Звездных, и обезглавить Легион я не позволю.
Моя подруга вздохнула и вернулась к разглядыванию карты. Вот уже неделю как мы вместе штудировали древние книги, выискивая упоминания об артефактах и обелисках, зачитываясь иногда до самого рассвета. Но нужно признать, воспитана она была лучше меня. Кроме горестного вздоха она больше ничего себе не позволила.
Я же из опасения, что и меня не отпустят, тоже проглотила свои возражения. К тому же, Фредерик прав. На случай битвы кто-то должен остаться у руля. А достойной заменой мне была только Эль.
Атрас пришел всего месяц назад и, хотя был необыкновенно силен, еще не освоился.
И Фредерик еще называет безумной мою семейку! Этот некромант умудрился родиться у великой Белой ведьмы и Проклятого Некроманта, которые объединили силы для отражения атаки на их государства. И, как часто бывает в таких ситуациях, сблизились достаточно сильно, чтобы на свет появился их сын Атрас. Правда жить вместе после победы они так и не смогли – слишком уж разными были их мировоззрения.
Их сын долго метался между двумя совершенно разными мирами, между отцом и матерью, пока не подрос и его не отправили в Академию искать свой собственный путь. Но пока этот юный парадокс еще не мог стать моим вторым замом, кому-то из нас с Элькой приходилось оставаться. Я была не против уступить ей свое место, за исключением тех моментов, когда речь шла о путешествиях с Натаниэлем.
Фредерик с нескрываемым раздражением оглядел всех нас и удалился. Натаниэль проводил его легкой полуулыбкой. Обычно он в таких ситуациях не сдерживался в выражениях, но близость отпуска вдохнула в него новые силы.
– Я читал об этих местах, – задумчиво произнес Роберт, поглаживая бороду. За всей этой перепалкой я совершенно забыла о том, где я нахожусь и кто вокруг. Профессор тем временем продолжил. – Думаю, вам стоит взять с собой пару моих ребят.
Я задумалась и мимолетно кивнула, признавая здравость этого предложения. Конечно, моего мнения никто не спрашивал, но мне же и не запрещали думать, верно? Привычка еще с детства, что поделать. Не будешь вмешиваться в придворные дела, очень быстро все начнут решать за тебя. Особенно в такой большой семье, как у меня.
– Я понимаю, что это может вызвать недовольство профессора Фредерика, но нам стоит взять и Атраса с собой, там действительно будет опасно, – нахмурился Натаниэль. – Только от вас, господин Роберт, мне будут нужны люди с высокой магической защитой, а лучше со способностями.
Массивный декан Военного факультета громко и добродушно рассмеялся.
– Ты же понимаешь, что совсем не по адресу обратился? Но спорим, что даже один из моих ребят легко уложит любого мага и самого страшного мифического монстра! Так что бери, Нат, что дают. Могу гарантировать – ты не пожалеешь.
Натаниэль стоял, повернувшись спиной к классу, только Роберт и я видели его лицо. Поэтому он позволил себе широко улыбнуться, словно покупатель на рынке, которому дали отличный товар.
Наверное, и я, и декан Войны давно уже привыкли к этой страшной улыбке, потому что совершенно не напряглись. Но хорошо, что больше никто из учащихся этого не видел. Натаниэль вернул своему лицу невозмутимое и чуть скучающее выражение и обернулся к классу.
– Ну что ж, давай мне своих богатырей с крепкими нервами.
Роберт встал и указал на двоих уже матерых воинов, даже я с ними в схватке не хотела бы сойтись. Одного из них, крепкого и сурового несмотря на юный возраст, на родине прозвали «Убийца колдунов». Еще в детстве он умудрился отбить нападение черного мага, отрубив ему голову каким-то куском металла (ей-богу, не шучу)! Ему было лет двенадцать тогда, он схватил первое, что попалось под руку и просто снес голову тому колдуну. А маг был силен и изрядно запугал половину государства. После данного инцидента правитель той земли взял мальчика под свою опеку и отправил сюда. А еще подарил ему зачарованный двуручный меч, который нейтрализовал магию врага. Видимо, чтобы было проще убивать магов и не искать для этого подручные средства.
Чем мне очень нравился этот парень, так это полным отсутствием страха перед сверхъестественным. И достойным уважения упрямством: даже имея способности к волшебству, он наотрез отказался заниматься магией и посвятил себя боевой стали. Его звали Мет.
Вторым из воинов, которых декан Роберт отрядил в нашу группу, был парень по имени Голди. Он представлял из себя совершенно другой тип. Это был легкий воин, даже ближе по стилю к наемным убийцам или ворам. Гибкий, быстрый и ловкий, он мог увернуться почти от любой атаки. Владел в совершенстве всем метательным оружием, луком, короткими клинками. Его истории я не знала, хотя рассказывать свою легенду всем при знакомстве было одной из традиций Академии. Наверное, я была на вахте или в лазарете, когда он делился свой биографией в обеденном зале.
Я помрачнела. Ведь за мной никаких подвигов не числилось. Та история, когда мы всей ватагой братьев и сестер пошли убивать дракона, не в счет. Нас было семеро, а дракон всего один. И пошли мы туда ради развлечения, если так можно выразиться, раздраконенные уговорами баламута Гедеона, а не для того чтобы покарать зверя за сожженную деревню.
Значит, какая-нибудь Великая Мерзость ждала меня впереди.
Мы выехали на закате, я сидела на каком-то боевом скакуне, но после Арчидоза мне казалось, что я еду верхом на быке-водовозе. К тому же, животное норовило обернуться и проникновенно заглянуть мне в глаза каждый раз, когда я его погоняла, чем очень меня нервировало и мешало управлению. Натаниэль весело наблюдал за этой картиной, иногда вставляя едкие комментарии.
Рядом ехали двое с Войны, облаченные в доспехи. И некромант Атрас, в своем привычном боевом черно-белом раскрасе под череп на лице и в одежде такой же гаммы. Видимо, то, что его родители стояли по разные стороны Тьмы и Света, нашло отображение в контрастном сочетании цветов его облачения.
Воины о чем-то тихо переговаривались, некромант был погружен в свои мысли, а мы с Натаниэлем шутили и смеялись. Как только мы покинули границу Академии, дышать сразу стало легче, словно какой-то груз свалился с плеч. Вокруг стоял черный, вековой лес, который прекрасно защищал Академию от фронтальных атак конницы: по узкой дороге могли проехать только двое всадников в ряд. Ночной воздух был тих и свеж, в подлеске мерцали светлячки, тихо шуршал папоротник и цокали подкованные копыта наших скакунов.
– Доедем сегодня до Вечного леса, там остановимся на ночлег. Потом двинемся по Старой дороге на юг, не доезжая границы леса, дождемся Сопряжения и прыгнем уже куда надо.
– Я думала экспедиция будет дольше, – разочарованно проговорила я. Это был первый отпуск за пять месяцев.
– Ну что поделать, этот мир недалеко отсюда. Он редко бывает так близко, но раз уж Сопряжение будет через три дня, стоит этим воспользоваться, – Натаниэль коснулся моей руки, я перехватила его ледяную ладонь и сжала. Так и мы ехали по дороге держась за руки, все-таки мы были уже не в Академии и могли себе это позволить.
Через час взошла луна и осветила далекое озеро и Вечный лес. Мы миновали Линию миров, даже не заметив. Огромные вековые деревья, казалось, доставали до звезд.
– Это ведь эльфийские земли? – спросила я у Натаниэля.
– Были когда-то, – холодно ответил он. Я с удивлением посмотрела на своего учителя. Уж не о них ли мне рассказывала Элька?
– Да, это они, те самые леса, – так же холодно произнес Натаниэль. Ученики с Войны внимательно смотрели на нас. Только некромант, Атрас, хищно улыбнулся:
– Проклятые леса, они пустуют уже больше восьмисот лет, если не ошибаюсь.
– Не ошибаешься, – Натаниэль оторвался от созерцания вековых деревьев и посмотрел на ученика. Но некромант под его ледяным взглядом не только не стушевался, но даже не погасил улыбки.
– Простите, но я чувствую такие вещи. Наследие матери.
– Чувствовать зло, да, конечно, – улыбнулся Натаниэль и вздохнул. – Столько лет прошло, а все равно ничего не забылось. Поехали, пора разбить лагерь, уже поздно.
Глава 8
Я завороженно смотрела на Натаниэля, пока он ехал рядом на своем скакуне. Светлые многослойные одежды развевались по ветру, белые волосы заплетенные назад на обычный эльфийский манер, изящные черты лица. Но на этот образ словно накладывался другой, темный и страшный. Я смотрела на него и не могла оторвать взгляд. И в этот момент поняла, насколько сильно я им восторгаюсь. Существо такого уровня нельзя было не уважать. Какая сила духа, железная воля, стальные нервы. Никогда прежде я не встречала такой личности. Но никогда прежде во всей вселенной и не появлялись подобные ему.
Мой учитель подъезжал к этому проклятому лесу, и на его лице играла легкая ностальгическая улыбка, хотя я точно знала, что где-то глубоко в душе он несгибаемой волей сжимает и сдерживает рвущуюся наружу боль. Ужас, страх, ярость, ненависть, тоску. Тысячи эмоций, которые пытались разорвать его на части с незапамятных времен и которые он раз за разом побеждал. В этот момент мне отчаянно захотелось его обнять и заставить выплеснуть весь этот эмоциональный шквал на меня. Быть может, в этой экспедиции у нас появится такая возможность.
– Ты в курсе? – тихо спросил Атрас, поравнявшись со мной.
– Конечно, – улыбнулась я в ответ.
– Хорошо, тогда не буду больше волноваться, – пожал плечами тот и оставил меня в одиночестве.
А парень-то не прост. Значит, он всего месяц в Академии, а понял уже то, что знал только деканат и Звездные. Никто из Легиона ему бы не рассказал, это точно. Значит, догадался обо всем сам. И о Натаниэле, и о нас с ним. Умный парень, даже очень. И точно умнее меня.
Мы разбили лагерь на опушке леса под величественными деревьями. Точнее, разбил Натаниэль. Он встал посреди небольшой полянки, взмахнул рукой и под его взглядом из земли вылезли корни, лианы и ветви, создавая шатер, переплетаясь друг с другом в стены и крышу. Учитель внимательно посмотрел на двоих с Войны и ехидно улыбнулся.
– Будете выпендриваться или вам тоже сделать?
Мет, Убийца Колдунов, с сомнением коснулся своим мечом палатки из ветвей, но та не рухнула от соприкосновения с зачарованным клинком.
– Если вас не затруднит, профессор, – вежливо кивнул тот, убирая оружие в ножны. Натаниэль рассмеялся в голос и создал еще одну палатку из ветвей и корней. Ребята собрали хворост и принялись разжигать костер.
– Эй, от магии есть иногда польза, – сказала я, глядя на Мета, раздувающего маленькую искорку в куче влажного хвороста. Тот обреченно улыбнулся.
– Желание дамы для меня закон, – галантно проговорил он. Я присела рядом и щелкнула пальцами. На ладони замерцал и стал разрастаться огонь. Я резко выбросила руку вперед, и пламя полетело в кучу хвороста. Через секунду на полянке уже горел веселый и жаркий костер.
Некромант Атрас молча обходил поляну. Сперва я подумала, что он отлынивает от дел, и лишь минуту спустя поняла, что он ставит защитные и охранные заклятия вокруг нашего лагеря. В этот момент я задумалась: а может все эти профессора и даже мой отец правы на мой счет? Может быть я просто неадекватно воспринимаю окружающую реальность?
Я пошла расседлывать коней, когда почувствовала, как кто-то подошел вплотную и обнял меня. Я безошибочно узнала Натаниэля по легкому запаху трав, который тянулся за ним по пятам. На этот раз он поцеловал меня в шею и обнял еще крепче. Но теперь я чувствовала в нем что-то еще помимо страсти. Боль. Я обернулась к нему и заглянула в его темные при тусклом свете костра глаза. Его взгляд был каким-то пустым, безжизненным, словно все силы ушли на борьбу со своими эмоциями и под конец на этом духовном поле боя не осталось никого живого.
Он опустил голову мне на плечо, пряча лицо в моих длинных белых локонах.
– Зря я сюда приехал, здесь все помнит. Помнят камни, помнит вода, помнят деревья. Я все еще слышу крики.
Я обняла его крепче, чувствуя как дрожат его руки. Вокруг царила полная, мертвая тишина. Ни насекомых, ни птиц, ни ветра. Очевидно, Натаниэль слышал и чувствовал больше меня. А может быть, он слышал только себя и свое прошлое.
Я выглянула из-за его плеча и увидела, что на нас внимательно смотрят все трое спутников. Натаниэль разжал свои объятья, взял меня за руку и повел к костру. Он сел на одеяло, наброшенное поверх невысокого бревнышка, и усадил меня к себе на колени. Мой учитель рассмеялся, глядя на удивленных учеников.
– Я не имею права нарушать законы Академии в ее стенах. А за ними я свободен. К тому же, Ди – совершеннолетняя.
Повисло неловкое молчание.
– Прошу прощения, – тихо произнес Атрас. До этого момента он тихо что-то вырезал ножом из деревяшки. – Возможно, мое предложение покажется неуместным, но я слышал об одной традиции Академии – рассказывать истории у костров или на праздниках.
Натаниэль весело рассмеялся и погрозил пальцем некроманту.
– Ты мне определенно нравишься, возможно стоило бы тебя переманить на свой факультет, да боюсь, Фредерика хватит кондрашка.
Он на миг задумался, глядя как на его длинных пальцах играют отсветы пламени. Затем как-то очень грустно улыбнулся.
– Ну, хорошо, только вам, ребята Войны, придется вступить в Легион после этого. Некоторые тайны не дано знать всем. У вас свои таланты, и они стоят того, чтобы не зарывать их в землю.
Я вызвалась рассказывать первой, чтобы дать время Натаниэлю собраться с мыслями. Поделилась историей о том, как прошел мой тридцатый День рождения и как я оказалась в Академии.
Когда мой рассказ был окончен, Натаниэль аккуратно пересадил меня со своих колен на бревно и задумчиво посмотрел на свои руки, а я внутренне напряглась.
Я никогда не слышала эту историю от него лично, лишь один раз, обрывками фраз, намеками и тихим шепотом Элька рассказала мне о ней в общих чертах.
– Пожалуй, я начну. Это было давно, очень давно. Восемьсот лет назад, когда этот самый лес был еще полон жизни, а я был королем своей расы. В те времена еще не ушли в неизвестность гномы, было полно драконов, а великие войны в этих землях случались чаще, чем спокойные годы. Почти тридцать лет шла кровопролитная война между гномами и людьми, и мы решили взять сторону горного народа. Несколько человеческих государств объединились с целью захватить Великие Шахты, что находились недалеко отсюда, в горах. Мы увидим их через пару дней.
Алчность, жадность, жестокость – страшные силы; эмоции охватывали людей, как пожар, и они шли в бой ради несметных сокровищ гномов, превзойдя в своей жажде золота даже драконов. Мы вступились за правду, и потеряли многих своих собратьев в этой войне. Но все-таки наша холодная доблесть, отсутствие слабостей в виде эмоций, твердая дисциплина и тайные знания, сделали свое дело – мы победили. Гномы ковали оружие для всех, мы снабжали провизией. Наши стрелы летели быстро и легко, а секиры соратников разили трех противников за раз.
Никому из нас не нравилось проливать кровь людей, это не делало нас сильнее, ничему не учило, не поднимало выше к звездам, но нас прижали к стене и не дали другого выбора. Во многих мирах человечество вытесняло древние расы ради новых земель, богатств, охотничьих угодий или просто из страха и невежества. Мы не хотели пополнить их число.
Гномы и эльфы бок о бок сражались за свое будущее и победили. Враг был сметен, несмотря на численный перевес, и отброшен далеко за наши границы. Гномы предлагали пойти на человеческие земли и разрушить столицы, чтобы сразу показать, кто сильнее. Но мы, лесной народ, не хотели лишней крови.
Людские короли попросили пощады, и мы все, три народа, собрались в этих самых лесах для подписания мирного договора. Это был час триумфа. В наших дивных землях горело множество огней, журчали ручьи и радостно шелестела листва. Мы накрыли столы на огромной поляне, но все равно не забыли выставить часовых. Еду и питье мы не проверяли, нет такого яда, что мог бы убить эльфа и гнома. Такого еще не придумали. Поэтому мы защитились, как могли, и физически, и магически, и приняли людей в своем государстве…
…Натаниэль на миг замолчал, сделал глоток из фляги с вином и продолжил, глядя в костер. Меня поражало, как сухо и спокойно он вел свой рассказ, по-деловому, лаконично…
– Мы подписали договор, прочертили границы на картах, сделали друг другу подарки в знак доброй воли. Люди привезли с собой удивительное вино, которое мало чем уступало нашему, чем они очень гордились и трепетно хранили тайный рецепт. Короли людей сказали, что это один из даров в знак нашей дружбы, и теперь, мы сможем наладить торговые связи, обменивать свое серебро и золото на их товары, и в выгоде окажутся все. Мы увидели светлое будущее, мирное, спокойное, для всех нас, – Натаниэль улыбнулся, обнажив клыки. – И все-таки вино было отравлено. Нет, не ядами, к которым у нас иммунитет. Нет. Не знаю, как и у кого, но люди отыскали то, что уничтожит нас.
Понимаете, дети мои, у эльфов нет темной стороны, как у людей. Мы все светлые. У нас нет пороков, страстей, эмоций, звериных инстинктов. А у человечества есть. И они привыкли жить с этим, бороться со своей темной сутью, держать в узде свои плохие стороны, сдерживать эмоции. Эльфы невосприимчивы к Тьме… за одним исключением – если она не в нас самих. Она не может туда попасть по нашему недосмотру, как часто бывает с людьми, что сбились с верного пути. Но наши враги нашли способ. Они подмешали в вино кровь оборотня, вампира и кто знает, что еще. Им удалось разыскать по-настоящему черные ингредиенты. И мы выпили этот яд. Мой народ, весь мой народ сошел с ума. Они никогда не учились бороться с самими собой, а значит, заведомо проиграли в этой войне.
Все произошло слишком быстро. Те, кто не пил вино, вместо того, чтобы спасаться самим, пытались помочь собратьям, но разделяли их участь. Зараженные обращали здоровых, и эта черная проказа распространялась со скоростью ветра по нашим древним лесам.
Мы жили здесь тысячи лет. Как объяснить людям, чей век короток, а жизнь полна постоянных потерь, ставших нормой, что такое вечность? Я правил своим народом не одну сотню лет, а около семи тысяч. За это время на небе погасли многие звезды и зажглись новые. Города, что строились совсем недавно, покрывались таким слоем пыли, что их уже никто и никогда не сможет откопать. Мы жили вечно, и всего времени мира нам было мало, чтобы надышаться, напиться, все осмыслить и прочувствовать. Мы не замерли, как статуи в своем покое, мы думали, чувствовали, мечтали, творили…
Я метался среди своих братьев, но помочь им не мог.
Не знаю, почему мне удалось сохранить разум. Казалось, будто мою душу рвут на части, но я сконцентрировался на одном чувстве – боль потери. И еще ответственность. Так быстро избавиться от нее невозможно. Я выжил, я не пил в тот день ни крови эльфов, ни людей, ни гномов. Наши враги и друзья, все полегли тогда в одночасье. Людские короли были растерзаны на части, гномы, на которых яд не подействовал, как ни пытались отбиваться, тоже погибли…
…Я очнулся на заре, на поляне сбора, среди мертвых тел и незаконченного пира. Среди разбросанных карт, растоптанного мирного договора и пролитой крови. Те зараженные, что выжили, ушли в пустыню за нашими лесами, превратившись в очередной ужас для всех смертных. А я остался наедине со своим голодом и миллионами эмоций, что раздирали меня на части.
Хоронил мертвых много дней. Людей в огне, гномов в земле, эльфов в серебристых ладьях, уплывающих к морю. И когда эти лодки плыли в ночной тишине и на каждой из них горел фонарик, казалось, будто река превратилась в Млечный путь. Раньше было совсем наоборот: одна ладья, уплывающая в даль, и тысячи голосов, поющих ей во след. А теперь фонариков были многие сотни, а голос только один. Я хоронил свой народ, я хоронил верных друзей-гномов и даже заклятых врагов – людей. Смерть примирила всех нас. Но меня не взяла.
Я долго жил в этих лесах, пока не почувствовал уверенность в своих силах. Что я смогу себя контролировать. И я отправился к своим братьям, в Тиоминэль, чтобы сообщить им о трагедии и предупредить. Я смог контролировать себя. Я не кидался на прохожих, не сходил с ума, хотя бы внешне. Но когда я добрался до Серебряного леса, меня встретил заслон из щитов и тысячи серебряных стрел, нацеленных мне в грудь. Моя сестра не впустила меня в свои владения, она даже не поверила, что это я.
– Ты просто используешь его лицо, чтобы нас обмануть, но ты не мой брат, – сказала она. – Ты лишь его надгробие. Уходи.
Я стоял, глядя на своих собратьев, и видел их страх. Они боялись поверить, что это я. Боялись узнать правду, но боялись и не услышать ее.
– Пусть так, не все ли равно? – сказал я. – Главное, что весть дошла до вас. Твой муж и король Серебряного леса мертв, как и все, кто был на подписании мирного договора. Я похоронил его, отправив со светом и миром к морю. И я хочу вас сказать: не верьте людям, никому не верьте. Я доверился и потерял свой народ. Не повторите моих ошибок, братья.
Но моя сестра даже не шелохнулась.
– Мы тебе не братья, Проклятый, и больше не твой народ. Ты никогда не переступишь порог наших лесов. Уходи.
Конечно, прошло почти восемьсот лет, и сестра поняла за это время, что это я, и мне удается побеждать свое проклятье раз за разом. Правда слова свои она назад так и не взяла.
Тогда я ушел в странствия. Кем я только ни был и чего только ни делал, пока не понял, что главное – видеть и знать, чего ты хочешь. А я, попробовав все, хотел быть только тем, кем уже никогда не стану снова. Светом. Светом, незамутненным болью, потерями, вечным ужасом и яростью. Звездой, что горит во тьме. И если осветить свою жизнь я уже не мог, то стоило попытаться развеять чужую тьму.
Пожалуй, и вся история. Я в Академии уже полтысячелетия. И это мое место.
Натаниэль замолчал и снова выпил вина, задумчиво глядя в костер. Мертвый лес молчал, притихший и скорбный. Все на поляне тоже примолкли, задумчивые и потрясенные.
– Еще будут три ночи, – немного хриплым, непослушным голосом произнес учитель. – Мы обязательно послушаем другие истории, а пока – пора спать. Скоро рассвет.
Он встал и выставил предупреждающие заклинания по периметру, чтобы все могли уснуть и не пришлось оставлять дозорных. Затем пожелал спокойной ночи и ушел в нашу палатку. Я кивнула другим ученикам и последовала за Натаниэлем.
Эльф лежал поверх нерасстеленного спального мешка, скрестив руки на груди и молчал. Его взгляд был направлен в сплетение ветвей и лиан, но словно проходил мимо и устремлялся куда-то очень далеко. Я легла рядом, накрыла нас обоих теплым одеялом, обняла его покрепче и поцеловала в висок. Больше я ничем не могла ему помочь. Да и никто бы не смог. Нет объекта для мести, а значит – успокоения тоже не дано найти. Разве что когда-нибудь он просто начнет жить с чистого листа.
Вокруг шелестел листвой древний лес, осиротевший и потерявший своих защитников. Пахло дымом костра и травами от моего любимого. Я просто лежала рядом, гладила его, едва ощутимо – по плечам и руке. Что-то шептала, словно пыталась заговорить его боль. Вскоре он уснул, то ли от звука моего голоса, то ли от усталости.
