Текст книги "Смерть - лучший учитель (СИ)"
Автор книги: Войт Крис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)
Глава 36
Я медленно вкатилась по дощатому мосту через каменную арку в мрачный город и мысленно прокляла свой внутренний голос. Все прошлые деревни казались мне раем и землей обетованной, в то время как эта крепость виделась мрачным чистилищем. Но с неба срывался крупными хлопьями снег, пока едва-едва прикрывая землю. Хотя черные, низкие тучи, почти касающиеся оголенных деревьев обещали продолжение снегопада.
Мрачно оглядевшись, я направилась к ближайшей таверне. Нигде больше нельзя узнать о городе столько, сколько в харчевнях и постоялых дворах. Но в этой, низкой и угловатой ночлежке с небольшим залом для трапезы, люди оказались на удивление неразговорчивыми. Единственное, что мне удалось узнать – все готовятся к войне. Эта новость с одной стороны меня расстроила, с другой – вселила странную, необъяснимую надежду. В самой таверне, единственной в городе, свободных мест не было даже за золото.
Узнав место жительства ближайшего городского алхимика, я направила свои колеса к нему. Вокруг теснились темные здания из щербатого камня, иногда достигавшие трех этажей, но чаще – не выше одного-двух. Узкие улочки неуверенно петляли между ними, иногда заходя в тупики или же обрываясь у глубокого рва, точнее речушки, что протекала через город. Снег вкупе со скользкими камнями мостовых заставляли меня использовать магию чаще, чем хотелось, пока я преодолевала крутой подъем на пути к лавке алхимика.
Меня приняли более чем холодно. Даже некоторые из эксклюзивных зелий, которые я продемонстрировала, вызвали не больше реакции, чем идущий за окном снег. Я торговалась, как могла, понимая, что зима сжимает вокруг меня свои ледяные тиски и идти мне некуда. Но алхимик оказался на удивление твердолоб. Он не согласился даже на самый рабский вариант – взять меня в помощники за еду и крышу над головой.
Я ушла, получив однозначный и отрицательный ответ на все мои предложения. На улице сгущались сумерки, а снег лишь усилился за прошедшие часы. Огни в этом убогом городке постепенно гасли, оставляя меня в холоде, темноте и без всякой надежды. Искать приют по местным жителям уже слишком поздно – горожане были настолько настороженными, что даже при свете дня опасались говорить с незнакомцами.
Прежде, чем ворота успели закрыть, я покинула этот жалкий городишко и ушла в близлежащую рощу. Там, в небольшом овраге, я воздвигла себе временное укрытие из земли, ветвей и корней, пользуясь магией. Почти до полуночи я мучилась с собиранием хвороста, просушкой подмороженной земли и влажной листвы в самом жилище. В итоге мне удалось создать даже подобие уютного гнездышка. Когда далеко за полночь посередине моей землянки разгорелся костер, а снег за входом, который я завесила старым плащом, уже не казался таким страшным и ледяным, я уснула среди огненных заклинаний, начерченных на земле символов, под ворохом всех теплых вещей, что у меня были.
Наутро я проснулась оттого, что кто-то трогает меня за нос, а по лицу растекается неприятное, скользкое ощущение. Я резко открыла глаза и отпрянула.
На расстоянии ладони от себя я увидела клыкастую морду, которая неуверенно меня обнюхивала. Чем-то это существо походило на собаку, разве что, глядя на длинную, бурую шерсть и толстое брюхо, на ум приходили скорее медведи. Существо неуверенно улыбнулось и мотнуло головой, пока я медленно приподнималась на своей постели, попутно снимая заклинания.
Через минуту рука в железной перчатке резким движением отогнула мой полог. В тесную землянку вошел, точнее стремительно ворвался, человек, звеня тяжелыми доспехами и оглядывая мою берлогу мрачным взглядом. Видимо, мое обучение в Академии так и не завершилось должным образом – защитные и скрывающие начертательные чары еще только предстояли мне в наступившем учебном году.
Я сонно уставилась на стражника, подтянулась на руках и села, упершись спиной о земляную стену.
– И что вам нужно от меня? – спросила я, игнорируя сверкающий в полумраке меч, нацеленный мне в горло. Умереть вот так, прозаично, уже не казалось мне чем-то страшным.
– Выметайся отсюда, нищенка! Да поживее!
Я устало вздохнула и попыталась передать взглядом весь спектр своих эмоций.
– Я не могу, при всем желании. У меня не работают ноги. Единственное, на что я способна – это медленно натянуть сапоги и залезть вон в то кресло справа от вас. И так же неспешно, с трудом выкатиться на белый свет.
Стражник разразился долгой нецензурной тирадой. Он, пожалуй, упомянул почти все, что возможно – и тяжелую службу, и раннюю зиму, и наступающие войска противника, и всяких там голодранок, которые, скорее всего, являются вражескими шпионами, и дурака-начальника стражи, что заставляет их отряд ловить толпы разбойников и прочих уродов… Мужик что-то говорил почти все время, пока я складывала вещи и забиралась в кресло – а без магии это делать было трудно и долго. Жаловался на сложную жизнь и бранил все вокруг. Отчасти, я его понимала и даже сочувствовала. Но лишь отчасти.
Когда я была уже готова к дороге в неизвестном направлении, стражник вернулся к реальности и стал гневно отбирать у меня все, что хоть отдаленно напоминало оружие – и меч штормовых эльфов, и посох мага, и небольшой нож, которым я пользовалась в хозяйстве, и все колбочки и пузырьки. Я молчала.
Но когда, уже покинув свою землянку, стражник резким движением пнул мою ногу окованным железом сапогом… Мое кресло едва удержалось в вертикальном положении, а судя по силе удара – у меня точно перелом.
Я с трудом сохранила равновесие и подняла взгляд на стражника:
– И что ты творишь, ублюдок? Бить безоружного, парализованного человека? – мой голос, перешедший в рык, заставил стражников схватиться за оружие и напрячься.
– Проверял, вдруг ты брешешь про ноги! – буркнул он, криво усмехаясь – А за кости не боись, если вдруг копыто загноится – все равно терять не жалко!
В этот момент я почувствовала, как темная волна, тяжелая, словно полог из свинца, поднимается во мне. Я хотела крови, увидеть его страдания и боль, страшные муки, от которых он сорвет свой мерзкий голос. Я жаждала мести, и ничто на свете не могло меня остановить. Убить, разорвать на клочки, ободрать кусками кожу и бесконечно, как можно дольше слышать крики этой мрази.
Не знаю, каким чудовищным усилием воли мне удалось побороть в себе эту тьму. Я просто закрыла глаза и несколько раз вдохнула морозный воздух, а выдохнула в зимнее утро облачко пара.
– Ты сейчас же перебинтуешь мою ногу и попытаешься зафиксировать перелом, – произнесла я голосом, сравнимым с ледяной изморозью на щитах стражи – Ты, видимо, не осознал до конца. У меня редкий меч, дорогая одежда и не мало вещей, назначения которых ты не понял. Этих деталей достаточно, чтобы сделать вывод – я странник, да, но отнюдь не нищенка. Если ты поспрашиваешь в таверне, то узнаешь – я прибыла вчера вечером, но свободных комнат не оказалось. Мне ничего не оставалось, кроме как ночевать в лесу. Более того, ты решился ударить безоружного и немощного человека, к тому же женщину. Картина очень печальная, как ты думаешь?
– Ага, конечно, – гоготнул стражник, но все равно я заметила признаки неуверенности на его грубо очерченном лице – Да ты, может, это все украла!
– Ползком, что ли? – рассмеялась я. Но смех вышел злым и нервным – Посмотри на меч – это подарок штормовых эльфов. Не думаю, что можно что-то у них украсть и остаться в живых. И нигде в вашем королевстве такого меча не найдется.
Стражник кивнул одному из своих подчиненных и взял протянутый клинок. Он долго рассматривал вытравленные на клинке узоры, гравировку на ножнах и темные, блестящие камни. И вдруг, я отчетливо поняла – в его душу медленно, но неотвратимо закрадываются гадкие мысли, чернее обычного. Алчность. Я улавливала ход его размышлений, что отражался на грубом лице. Убить меня или же просто скинуть в канаву без кресла, забрать клинок и все ценное, что было. Но придется поделиться с другими – в этот момент он кинул красноречивый взгляд на одного из подчиненных, что украдкой разглядывал клинок. Сейчас война, никто не хватится странствующей калеки. Никто не прислушается к ее словам, даже если она доползет до замка. А если что-то и начнут вынюхивать, достаточно сказать, что я была шпионкой врага.
– Вы хотели отвести меня в город, видимо, к начальнику стражи, – медленно проговорила я – Или жажда наживы перевесила здравый смысл?
Стражник едва заметно вздрогнул и бросил на меня колкий взгляд.
– Уже подыскали место, где меня закопать, и подумали о том, кому продать этот меч? А заодно и другие вещи, что есть при мне. У вас все написано на лице. И я не советую делать необдуманных шагов. Эльфы зачаровали этот меч, если он находится не в моих руках, то причиняет немало боли. Стоит спрятать его в ножны, а лучше – вернуть мне.
Стражник снова хмыкнул, но я видела, что на его руках толстые латные перчатки, а под ними – стеганные рукавицы. Нужно просто подождать. Конечно, не было никакого заговора, только лишь бесконтактная магия огня.
Уже через секунду ублюдочный солдат с воплем отшвырнул раскаленный меч в сугроб у дороги.
– Я сбежала от своей известной и могущественной семьи, я спряталась от великих учителей и даже от жениха, что способен разобрать любого человека по кусочкам и собрать заново. Мне хотелось покоя и одиночества. Но я думаю, что меня ищут, минимум несколько месяцев. О нет, я не угрожаю вам. Да это и не имеет смысла. Если вы нарушите закон и здравый смысл снова, если нападете на меня – я буду защищаться. И снег вокруг станет алым от вашей крови. А вот потом, уже после, если вам каким-то чудом удастся меня убить или ранить, придет моя семья. Они щепетильны в вопросах чести и защиты нашего рода. Начнут искать виноватых. И найдут. Тогда разверзнется ад, только уже для ваших близких, так как вас самих к тому моменту не будет больше среди живых.
Я устало посмотрела на свою вывернутую под неестественным углом ногу и снова на замерших стражников.
– Правда, если вы не глупы, то просто отдадите мне сумку с целебными мазями, перевяжете мне ногу и отведете к начальнику стражи. И пойдете пить в таверну с чувством выполненного долга. Решайте – все в ваших руках.
Как только мы прошли под каменной аркой, обозначавшей вход в город, меня как-то на удивление резко оставили моральные силы. Я медленно катилась по бревенчатому настилу подъемного моста и смотрела лишь на хлопья снега, кружащиеся у самых колес. Меч висел на спинке в ножнах, и все вещи вернулись на прежние места.
Стражник, упрямый и хмурый детина, шел впереди нашего отряда, не глядя на меня и игнорируя любопытные взгляды горожан.
Утро не сильно улучшило внешний вид городка. Улочки остались кривыми, жители – малочисленными и хмурыми, а темные дома по-прежнему высились мрачными нагромождениями. Камни совсем оледенели, и приходилось ехать очень медленно и аккуратно. Неотвратимо на меня надвигалась самая темная и угловатая громада в центре города – замок.
Солдаты в отряде молчали, лишь изредка бросали на меня взгляды да о чем-то перешептывались. Перелом я кое-как вправила и немного залечила, но мои целебные мази полностью кончились. За лето не раз случались плохие ситуации – один раз я наехала на камень и покатилась кубарем с горы прежде, чем успела что-либо сделать. Как итог – рассеченный лоб и глубокая рана на руке. Иногда я лечила бедных детей и гордилась, что на моем счету десяток спасенных жизней из тех, кого никто не станет спасать. Правда, пополнить запасы мне не скоро удастся.
Мы вошли в замок, сырой и угрюмый, как и все вокруг, включая местных жителей. По стенам расползались морозные узоры и желтоватый, побитый холодом, мох. Кладка казалась старой, почти древней, и смутно мне что-то напоминала. Было что-то очень знакомое в этой архитектуре, но в тот момент я не смогла вспомнить.
Наша группа остановилась посреди тесного дворика и откуда-то из темных коридоров вышел мужчина в начищенных доспехах. Он и глава отряда о чем-то тихо побеседовали, пока вся остальная стража стояла, вытянувшись в струнку. После нескольких минут шептания и взглядов на меня, они что-то решили.
Наша группа двинулась дальше по едва освещенным переходам и коридорам, которые безнадежно пропитались сыростью и теперь уже до самой весны точно не просохнут как следует. Эхо шагов мрачно отдавалось в узком пространстве, а дымные факелы дрожали от сквозняков.
Главный вежливо постучал в одну из дверей, просунул туда голову и проговорил:
– Начальник гарнизона отправил к вам на допрос пленника, мага. Он сказал, что только вы разберетесь, что к чему.
Из-за двери послышалось недовольное бормотание, но меня все-таки втолкнули в большую комнату и даже помогли перебраться через высокий порог.
Помещение оказалось чем-то вроде кабинета и библиотеки в одном помещении. За высоким столом, едва видный из-за десятков книг и свитков, сидел благообразного вида старик. Конец седой, заплетенной в косу бороды терялся где-то под столешницей, наводя на мысль о маге-отшельнике, зато дворянское одеяние делало этого человека солиднее и даже моложе. Длинные седые волосы были убраны под небольшой берет, а костлявые пальцы украшены многочисленными и очень интересными перстнями.
Я сочла нужным вежливо поздороваться, но старик не спешил отвечать, лишь молча и очень внимательно рассматривал меня. Затем указал взглядом на меч и посох, и я подкатилась ближе к столу, протянув свои вещи.
Сначала он провел над ними руками и лишь затем взял и стал рассматривать. Вид грязного, потрепанного посоха заставил его поморщиться, уже одним этим выдав в нем старого мага. Но кристаллы, пусть и припорошенные дорожной пылью, вызвали в нем искреннее изумление. Старик бросил быстрый, пронзительный взгляд на меня и стал разглядывать меч. Я молчала, лишь следила за сменой выражений на его морщинистом, но таком подвижном лице.
На этом он не успокоился, потребовав предъявить все магические или иные вещицы. У меня оставались только зелья, которые я и выложила на свободный от книг кусочек стола.
Когда полный осмотр был завершен, маг поднял на меня задумчивый взгляд.
– Ну-с, юная леди, поведайте мне вашу историю, – проговорил он, так и не представившись.
Я опустила глаза, долгое время разглядывая свои руки. Затем, вздохнула.
– Как вижу, вы маг. И что-то мне подсказывает, что вы не являетесь сторонником темных искусств. К тому же, сдается мне, та информация, которую я рассказывала последние месяцы всем любопытным, вас не устроит. К сожалению, я бы хотела оставаться и впредь простым, неизвестным странником-лекарем. Если пообещаете не раскрывать всем и каждому моего происхождения, я расскажу правду.
Маг задумался на миг, затем твердо кивнул, и что-то в его облике заставило меня поверить – этот кивок в его исполнении ничем не хуже клятвы на крови, твердое и честное обещание.
Глава 37
Я рассказала вкратце обо всем, что произошло за последний год. Об Академии, о Крелонтене и войне, тяжелых ранах и долгих странствиях. О том, что не вижу смысла возвращаться ни к семье, ни к учебе, ни к прежней жизни.
По окончании рассказа он потребовал от меня продемонстрировать транс, что я, хоть и с трудом, но сделала. В тот же миг я почувствовала боль от раненной и не до конца зажившей ноги, что ступни онемели от холода, а спина ноет от долгого сидения в кресле без движения. С чувством облегчения и нереального удовольствия я потянулась и чуть хромая прошлась по небольшому свободному пространству.
Старик с интересом за мной наблюдал.
– Мне больше нечем подтвердить свои слова, разве что ответить на каверзные вопросы. Я выбросила и знак лидорианского рода, и форму Звездного Легиона очень далеко отсюда, – я на миг остановилась, затем вновь села в кресло и вышла из транса, горько вздохнув. – Сейчас я всего лишь странник, и наступает зима. Мне нужно где-то осесть и переждать холода. Я могу работать и помогать во всем. К тому же я слышала от стражников и горожан – вы ждете нападения. Хоть ноги у меня и не работают, но три года обучения на боевого архимага никуда не делись. Если нужно, я буду сражаться и ценой своей жизни защищать этот город. К тому же, к народу вашей страны я прониклась глубокой симпатией за месяцы странствия.
Затем я вернулась в кресло. Старик подумал какое-то время, потом, упершись руками о столешницу, тяжело встал из-за стола, молча снял со стены свой посох.
– Покажешь мне, что ты умеешь, девочка, – проговорил он и направился к выходу.
Мы вышли в небольшой дворик. Почти три минуты ушло у старика, чтобы выстроить защитные чары, он что-то тихо шептал и наговаривал, отчего на древнем камне стен начали проступать голубоватые руны. И тут же меня как громом поразило – развалины лиохов! Мир, из которого мы забрали Шина в той экспедиции!
Я сидела с приоткрытым ртом и смотрела на мерцающие символы, которые мы с Элькой так долго пытались перевести еще на первом курсе.
– С тобой все в порядке? – спросил меня старик, буравя взглядом.
– Да, просто я уже видела эти символы на одних руинах, – осторожно ответила я.
Интересно, пришла мне в голову мысль, а кому служит этот придворный маг? Не тому ли самому Императору и чей это замок?
– И когда же? – вновь поинтересовался старик, опираясь на посох.
– Давно, когда странствовала с братьями, – я отвела взгляд от рун и показала всем своим видом, что готова к спаррингу. – Вы не против, если я не стану пользоваться посохом? Я отвыкла от него.
– И все эти месяцы ты пользовалась только беспредметной магией? – он удивленно вздернул седые брови. – Но нет, я против, хочу увидеть тебя с посохом в действии.
Я с сомнением поджала губы, но взяла оружие в руки. В ту же секунду на меня обрушилась могучая сила, отшвырнув к дальней стене. Не долетев до нее пары сантиметров, я ткнулась в упругую магическую преграду, ограждавшую наше импровизированное ристалище. В ту же секунду включились рефлексы Арены, заставив меня войти в транс и ответить на атаку.
Хотя наносить удары у меня едва ли хорошо получалось – большую часть времени я лишь держала оборону. Зато когда, наконец, удачно складывался момент, мои атаки имели внушительную силу, заставляя старика защищаться подчас всеми стихиями одновременно. Меня сразу удивило, что он, во-первых, стал на удивление шустрым для такого преклонного возраста, что явно указывало на транс, а во-вторых, использовал только четыре стихии, почти как в ученическом поединке на Арене.
Не знаю, сколько мы дрались, но к тому моменту, когда копилка известных мне приемов изрядно опустела, старик поднял руку в знак окончания боя. Я рухнула на каменные плиты бесчувственным мешком. Транс оставил меня раньше, чем я успела добраться до кресла, что валялось на холодных камнях в паре метров от меня. Камень оказался на удивление скользким, так что я боялась даже пошевелиться, чтобы не распластаться окончательно.
– Думаю, мне не нужны ни твоя форма Легиона, ни лидорианский знак, – тепло проговорил старик – Тебя явно учил Фредерик, и ты точно не успела закончить Академию. Меня зовут Корелан, архимаг Корелан. Давай я тебе помогу сесть обратно в кресло. А потом можно выпить горячего вина, ты не против?
Я приняла протянутую мне костлявую, но твердую руку и подтянулась, забираясь в услужливо подставленное кресло.
Через полчаса я, наконец, отогрелась и даже утолила голод. Пообедав все в том же небольшом кабинете, мы на десерт пили горячее вино с травами и смаковали свежую выпечку. Старик понемногу рассказывал мне то, чего я не знала.
– Не бойся, я в курсе, что Академия приютила несчастного мальчонку, Шина. А вот старый дурак-император – нет, что хорошо для паренька с Академией и плохо для этого графства. До меня дошли слухи, что темная армия выдвигается на нас. Конечно, они нашли какой-то там повод в качестве оправдания своих действий. Вроде конфликта на границе между двумя отрядами патрульных, но я-то знаю: все дело в Избранном, которого разыскивает Император. И еще до того, как успеет отступить зима, а ты уедешь отсюда – армия мнительного негодяя уже будет стоять под нашими стенами и грозить катапультами и ездовыми тварями.
Я вспомнила стражников, которых крошила в трансе Мары. Они тогда не показались мне достаточно сильными противниками. Но с другой стороны, стоит только умножить эти четыре дюжины на тысячи – сразу становится не по себе.
Стены здесь не чета укреплениям Академии – я видела в селах деревянные частоколы лучше, чем это нагромождение камней.
– Вы не входите в Торговый Союз? – задумчиво спросила я, гоняя по дну чашки вымокшие в вине листики.
– Увы! Да и за помощь Лидора нам будет нечем заплатить – здесь на сотни верст во все стороны лишь поля да луга, еще изредка леса с озерами попадаются. Шахт на весь регион едва десяток наберется. Мы живем за счет того, что вырастим и выкормим, на торговлю почти ничего не остается. А имеющееся не способно составить конкуренцию государствам Золотой Цепи, – старик одним махом допил свое вино и вздохнул. – Нам никто не поможет в этой войне. Соседи все еще надеются, что, если будут сидеть тихо, Император не заметит их территорий и не станет нападать. Глупцы! Если уж он начнет завоевательную кампанию – никто не отсидится! А первые на очереди мы.
– А как же преподаватели Академии? Они часто помогают в войнах…
Старик отрицательно замотал головой, отчего его длинная борода закачалась из стороны в сторону.
– Нет-нет! И еще раз нет! Нельзя их втягивать в это, ни в коем случае. Очень опасно сейчас привлекать внимание Императора к Академии. Пусть уж лучше он пробудет в неведении как можно дольше. Целее будет Шин и все остальные дети.
Мы провели почти месяц, силясь придумать как можно больше трюков и ходов. С неохотой – памятуя слова деканата – я сварила несколько порций удушающего зелья. В крайнем случае, мы сможем достать их как последний козырь из рукава в плачевной ситуации. Но что-то подсказывало мне – вся эта битва будет для нас очень неудачной.
Я рассказала Корелану о кузнеце из одной из провинций, что усовершенствовал мне кресло. Отрывать этого хорошего человека от семьи не хотелось, но маг уверял, что граф выплатит ему сумму сразу, передав вместе с гонцом. К сожалению, мне пришлось поддаться на уговоры – в городе почти не было хороших кузнецов.
За этот месяц со всех концов прибывало ополчение, наемники, лучники, егеря, я даже увидела в толпе тех самых браконьеров, с которыми мы жарили преступно пойманного оленя. На самом деле, было как-то странно замечать в толпе одно знакомое лицо за другим, словно я за лето перезнакомилась со всеми жителями графства. Но учитывая, как медленно я брела, как подолгу задерживалась в тавернах и сколько вылечила людей – вполне возможно, что я повидала почти весь активный слой рыцарей, обывателей, странников и бандитов.
Нескончаемым потоком ехали обозы с металлом, провизией и другими жизненно важными ресурсами. Город готовился не только к войне, но и в первую очередь к осаде.
Я и Корелан строили защитные укрепления вокруг города, дополнительные стены и рвы, заранее планируя маневры для битвы. Я лишь вызывала земляные валы, а старик-архимаг уже укреплял их, что-то нашептывая и рисуя на мерзлом грунте те же голубоваты руны. На три полосы защиты ушло почти три недели.
Рвы мы оставили пока сухими, чтобы наполнить водой уже перед битвой. Я рыскала по библиотеке в поисках заклинаний, позволяющих пускать стационарные огненные преграды. И те заговоры, что не дадут замерзнуть воде во рву раньше срока – лишь по приказу одного из нас.
Корелан заострял внимание на том, что Император чаще всего пользуется конницей, именно ею. Большими боевыми тварями, что могут запрыгивать на стены и топтать противника. Чем больше мы сделаем препятствий на ее пути – тем выше вероятность того, что враг откажется от привычной тактики и пустит пехоту. А против пеших воинов у нас был шанс: стрелы, копья, яды, кипяток и камни.
Мы расчищали старые туннели под городом, чтобы спрятать туда мирное население во время осады. Даже прорыли небольшой ход в густой лес.
К сожалению, отличная природная преграда – река, что огибала город по югу – стояла замершая до самого дна. Радовало одно – каменный город не так легко поджечь, тут даже крыши были из тонкого пластинчатого камня местного производства.
Кузнецы срочно ковали мечи, наконечники для стрел и мастерили компактные катапульты. Лучники строгали из хвороста себе стрелы, наемники и бандиты плечом к плечу тренировались и пытались экипироваться приемлемыми доспехами.
Я варила импровизированные едкие и ядовитые смеси, чтобы можно было лить их со стен вместо расплавленного масла и свинца, которых у нас не было в нужном количестве. Оказалось, безумно тяжело создавать зелья в таких бешеных количествах – ведрами, бочками, цистернами. Пришлось приставить к ним добровольцев, чтобы успеть все сделать к сроку.
Гадостные эликсиры и прочие яды всегда у меня отлично получались, поэтому Корелан велел сконцентрироваться именно на них. Процесс отягчался тем, что приходилось сразу готовить и противоядия, так как при неопытных помощниках стали учащаться несчастные случаи.
Графа я видела лишь два раза. Первый – когда старик представил меня двору как свою новую ученицу и верного союзника перед лицом общего врага. Во второй – на военном совете, когда разведчик на загнанной лошади прибыл и доложил о появлении войск на границе.
Правитель этой земли оказался мужчиной преклонных лет, с седеющей бородой и лицом, иссеченным многочисленными шрамами от былых битв. И теперь ему предстояла новая и возможно, последняя. Мне казалось, что граф настолько устал, что не верит в нашу победу. Зато его сынок прямо-таки источал нездоровый оптимизм и легкомыслие. Совсем юный, видимо поздний ребенок, он пришел на совет с опозданием, разодетым в пух и прах, как на бал, и тут же стал, не вникая в суть, давать полководцам рекомендации.
– Ваше высочество, не угостишь даму вином на правах хозяина? – Корелан обратился к наследнику, кивнув в мою сторону. Я вздернула бровь, но все же откатилась вслед за недовольным графенком в сторону стола с напитками.
– Меня никто не ценит, черт возьми! Они должны больше прислушиваться к единственному сыну графа! Никакого почтения и уважения! – гордо расправив щуплые плечи, бубнил парень, удивительно походя на недовольного трехлетку, которого отец не взял с собой на охоту.
– Ты в скольких битвах поучаствовал, а? – спросила я, когда мне уже осточертело слушать этот поток жалоб.
Мальчик осекся и смерил меня презрительным взглядом.
– Да уж бывал. Не переживай, мы тебя защитим, как и всех остальных.
– Позволь не согласиться. Видишь ли, лично я только за последний год участвовала в двух крупных сражениях. В одном, где нас осаждала большая армия, нас спасли лишь деканы Академии, в другом я и лишилась подвижности. Еще была масса мелких драк и потасовок. О налете на Свивден слышал? Я там дралась вместе с наемниками. Но дело не в том. Я просто отлично понимаю, что все мои знания – большей частью голая теория, которой меня пичкали учителя. Я могу лишь предлагать маневры, придумывать фокусы и тоже скрипеть мозгами. Но насколько мои идеи выполнимы и имеют смысл, могут понять только те, кто прошел не один десяток сражений, – я кивнула на мужчин, сгорбившихся над картами и свитками вокруг широкого стола. Они поглаживали бороды, хмурились, бессознательно потирали старые шрамы и что-то тихо, вкрадчиво обсуждали.
– Поэтому не расстраивайся. Боюсь, у нас, молодежи, весь солидный опыт войны еще впереди. Как это не грустно. Если, конечно, мы переживем эту битву.
Графенок надменно фыркнул и гордо ушел обратно к столу. Но больше он рта не раскрывал, только молча потягивал вино из резного кубка и внимательно слушал своего отца, военачальников и архимага. Я тоже налегла на спиртное, понимая: если и есть момент напиться и немного отдохнуть – то только сейчас, когда все главное уже сделано и остается только томительное ожидание прихода противника.
Не знаю какая магия меня донесла до постели и уложила спать, но проснулась наутро я в своей маленькой комнатке. По сравнению с последними месяцами постель и обстановка здесь казались роскошными, а собственный жаркий камин – так и вовсе верхом блаженства. У изголовья на длинном столе меня ждал тазик с водой, бадья, кусок мыла и горячий завтрак. А рядом лежали легкие пластинчатые доспехи. Сегодня, скорее всего ближе к ночи, войска врага доберутся до нашего маленького замка.
Я подкатила к окну и задумчиво потягивала теплое молоко, глядя, как за окном идет снег. Зима пришла и осталась буквально пару недель назад, проявляясь не только снегопадами, но и постоянным морозом, низкими серыми тучами и особым отсутствием запахов и звуков. Воздух казался безвкусным, вымороженным и стылым, ветер бросал в толстое стекло пригоршни снежинок. Одинокое дерево во дворе медленно сгибалось под тяжестью снега, который все падал и падал.
Картина казалась на удивление мирной, почти нереальной, как сон из детства. Словно я снова сидела на ковре у камина в далеком Крелонтене, в огромном замке, высеченном в скале. Огонь тихо потрескивал, а за окном была такая же точно зима, тихая, спокойная. В такие минуты нужен кров над головой, жаркий камин и чьи-то теплые руки. И весь остальной мир уже совершенно не важен.
В груди неприятно заныло, словно кто-то вворачивал ржавый шуруп прямо в сердце. В какой-то момент я так увлеклась своей печалью, беспомощностью, желанием начать новую жизнь, что просто не заметила, что бросила старую на полпути. Я оставила тех, кто меня любит, переживает и беспокоится. Где-то далеко Элька совсем одна, в Академии, куда она пошла со мной за компанию. Где-то в своей комнате мечется Натаниэль, убитый горем и волнениями, его душат обязанности декана и желание пойти снова искать меня по свету. Громко ругается на прогульщицу Фредерик, расстроенно поглаживает бороду Роберт, пытаясь успокоить двух других деканов. А братья…
Где-то заснеженные пики Крелонтена и, может быть, дядя стоит у окна и смотрит на Великое озеро через пелену снега, думая обо мне.
А у меня нет сейчас даже возможности передать им весточку, даже просто рассказать, что я жива. Или предупредить, что скоро могу умереть в битве. Если город падет, семья и близкие никогда ни о чем не узнают. Сколько членов нашей династии вот так же просто пропали? Мне вспоминались рассказы о трех братьях из того же поколения, что рыжая Ника. Если мы проиграем, повестей будет уже четыре.
Чувство вины тихо грызло изнутри, подогреваемое пониманием, что слишком поздно для попыток все исправить. Сегодня к ночи враг уже будет под стенами этой крепости, которая, по-видимому, когда-то принадлежала исчезнувшей расе лиохов.
