Текст книги "Смерть - лучший учитель (СИ)"
Автор книги: Войт Крис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
Я приняла хрустальный бокал с легким вином и сделала несколько глотков, лишь после осознав, что запыхалась и действительно нужно немного передохнуть. В тот же момент, чуть отойдя от забытья танца, я заметила десятки пытливых и откровенно пораженных взглядов, направленных на меня. Три сотни глаз буравили меня со всех сторон. Сначала я решила, что у меня разошлось платье на самом интересном месте – ведь почему еще на меня могли так смотреть? Словно вдруг выросла пара лишних конечностей. И лишь после первого бокала вина я поняла – ведь кроме учителей и Звездных, что учатся и живут очень закрытой группой, мало кто из учеников знал о наших с Натаниэлем отношениях. К тому же в стенах Академии мы всегда сохраняли безупречную выдержку и дистанцию. Найдя ответ на свой вопрос, я тут же выбросила это из головы.
Натаниэль стоял рядом, не выпуская моей руки из своей, и о чем-то разговаривал с одним из преподавателей, которого я видела лишь мельком. Из их беседы я уловила, что этот человек преподает магический вокал. В следующие полчаса я уже беседовала с ним наедине, пока Натаниэль танцевал с Элькой, а затем, из вежливости, – с Лантией.
Преподавателя звали Иордан, он был одет в камзол, расшитый золотом, и зеленые брюки, заправленные в широкие сапоги. У него оказалась очень теплая улыбка и темные глаза, а волосы цвета воронова крыла прядями ложились на скулы.
– Я слышал твою песнь со стен Академии. Отличный голос. Тебе его ставили дома? – спрашивал он, потягивая вино из бокала. Я даже чувствовала себя немного некомфортно. Раньше я общалась вот так просто и без стеснения только с Робертом, с остальными преподавателями всегда мы держались официально.
– Да, при дворе меня учили пению.
– А музыкальные инструменты? – выпытывал Иордан.
– Гитара и скрипка – в основном, струнные…
– Основные ритмы знаешь? Знакома с барабанами?
Я мотнула головой, а Иордан тепло рассмеялся.
– Прости, что завалил вопросами. У меня давно не было учеников именно по магическому вокалу. Чаще приходится обучать Факультет Войны и Высших Сфер пению, либо строевым мотивам, либо командной постановке голоса. А тут сразу двое с такими потрясающими способностями. Подумай, насколько много времени ты сможешь уделить в следующем году нашим занятиям. И насколько тебе интересен этот предмет.
Я потягивала вино и слушала глубокий голос Иордана. Он рассказывал о том, что с помощью голоса можно творить чудеса. И правильная мелодия, подобранная под заклинание, усиливает действие магии во много раз.
– Голос это дверь, – проговорил напоследок он. – Прямая дорога от глубин души к воздействию на мир, без участия сознания и интеллекта. Это заря магии, первобытная сила, которой пользовались шаманы у костров, когда человечество еще не имело письменности. А сколько легенд связано с голосом – песни сирен, мелодии эльфов, музыка стихий. Подумай об этом. На каникулы тебе будет от меня задание – найти все, какие сможешь мифы о магических песнях. А с началом занятий мы разберем их.
Он изящно поклонился мне и растворился в танцующей и смеющейся толпе.
Глава 25
Я снова подняла бокал и поняла, что он опустел. Пришлось идти к столу за новой порцией. Вокруг смеялись и танцевали нарядные люди, но боюсь, исполнить план на этот вечер – познакомиться поближе с другими учениками – не удалось. Я общалась только с преподавателями и Звездными, когда они отрывались от танцев. Плясала я тоже только с этими людьми. Все остальные, простые ученики, лишь косились на меня и не подходили слишком близко. Не знаю, что их так отпугивало. То ли открывшаяся правда о наших с Натаниэлем отношениях, то ли мой статус главы Звездных. Когда меня не кружили в танце, я беседовала обо всем на свете. После задорной и быстрой пляски с Атрасом, меня поймал Роберт и мы долго, почти полчаса с жаром обсуждали прошедшую битву, расстановку сил, защиту и способы обороны. После этой громкой дискуссии ко мне вообще перестали приближаться другие ученики.
– Нет, ну скажите мне, какой смысл стрелять отравленными шариками? – распалилась я от воспоминаний о пережитой боли и выпитого вина.
– Э, нет, логика есть, – басом возражал декан Войны. – Здесь расчет на осаду. Если бы все не решилось за одну ночь – то к утру на стены бы вернулось втрое меньше магов, чем накануне. Они и сами не ожидали, что все так быстро кончится. Может, если бы догадывались – то и вообще не пошли бы на штурм Академии.
Мы с жаром спорили, шутили и полностью погрузились в обсуждение войны, степени ранений и рассмотрения всех видов орудий, использовавшихся во время штурма.
– И я очень рад, что мои занятия по осадным орудиям не прошли бесследно и помогли вам быстро вывести из строя требушеты…
– Да, но артбаллисты мы-то упустили из вида…
– Нет-нет, вы тут совершенно не виноваты – их прятали в темноте под кусками ткани и открыли непосредственно перед выстрелом. Мне Мет все рассказал…
– Вы позволите прервать вашу содержательную дискуссию? – к нам подошел декан Фредерик и протянул мне руку. На миг я даже опешила и не понимала, чего он от меня хочет. И лишь спустя пару секунд осознала, что это приглашение на танец. Сама мысль о том, что можно танцевать с деканом Магии, поразила меня до глубины души. Но отказываться было неприлично. Я поставила пустой бокал на первый попавшийся стол, протянула руку в ответ и позволила увлечь себя в круговорот танца. Меня вежливо, но крепко стиснули в объятьях и закружили по сверкающему залу. Уже несколько лет, как меня не обнимал никто, кроме Натаниэля, и чувствовать другого мужчину на таком близком расстоянии было странно. Роберт и Звездные в счет не шли, они воспринимались членами семьи. Фредерик оказался невероятно сильным, с железными, но не объемными, скорее похожими на стальные канаты, мышцами. Я впервые увидела его глаза на таком близком расстоянии, осознав, что они ярко-зеленые. Он продолжил обсуждение той битвы, видимо, тоже немного смущаясь нашего танца, а я так и вовсе с большим трудом могла отвечать на его вопросы.
Этот танец стал удивительным откровением. Я увидела во Фредерике не только мощнейшего архимага и умнейшего преподавателя, но и довольно молодого мужчину. Что делал в Академии Натаниэль – я знала, Роберт просто устал от войн и хотел учить ребят тем знаниям, что давались ему в тяжелых битвах. А что забыл декан Магии? Он сравнительно молод, хорош собой и обладает массой талантов. Он мог бы править государством, стать придворным магом или же вообще организовать свою магическую школу. Зачем тратить свою жизнь на преподавание? Я не смогла найти ответ вот так сразу. Зато после недолгого размышления поняла, как должно быть тесно двум таким сильным и жестким мужчинам под одной крышей. Соперничество, конфликты, раздор между двумя деканами брали свое начало в их гордости и властности.
Танцевал Фредерик под стать своему стилю ведения боя – плавно, но сильно, с напором. Я лишь безропотно следовала его движениям, не в силах противостоять его мощи. Пожалуй, он скорее всего даже не замечал, что не оставляет своей партнерше ни малейшей свободы. Мне даже начало казаться, что мы снова кружим по Арене под шквал огня, отблески стихий и рев ветра. Мы как-то незаметно сменили танец, когда музыканты заиграли новую мелодию. Теперь нас кружил какой-то сумасшедший ритм, быстрый и яростный. Все вокруг, кроме зеленых глаз напротив и легкой усмешки завертелось и слилось в одно смазанное пятно. Я отчаянно вспоминала, когда танцевала такой быстрый танец в последний раз. Но даже упасть мне бы не дали тиски рук Фредерика.
Я смогла отметить лишь, что рядом с нами кружились только две пары, а все остальные стояли полукругом, не отрывая взгляда от танцующих. Я едва касалась пола, больше опираясь на руки Фредерика, иногда мне начинало казаться, что он удерживает равновесие с помощью магии воздуха, потому как я бы уже просто не смогла двигаться с такой скоростью. А он все смотрел не отрываясь мне в глаза и легко улыбался. Должна сказать, мне даже стало страшновато от этого действа. Хотя бы потому, что я совершенно не понимала, какого черта происходит.
Наконец, музыка грянула в последний раз и умолкла, а мир вокруг нас остановился. Я отпрянула от декана, разомкнувшего тиски своих объятий, и вежливо поклонилась, на автомате. Я все еще чувствовала на талии своего рода след, ощущение от его руки. Фредерик с легким ехидством улыбнулся, глядя на меня, затем легко поклонился и оставил меня посреди зала в одиночестве. Я нахмурилась и вернулась к столу, где остался мой бокал. И что это было? Нет, я понимаю – пригласить на танец. Я даже, в качестве акта примирения, упросила составить мне пару Стеонтия. Но эта странная карусель… Я выпила залпом вино и заметила, что взгляды учеников ко мне словно приклеились намертво. Этого еще не хватало!
– Ты была прекрасна! – промолвил подошедший Натаниэль. Я бросила на него быстрый взгляд и успела заметить мелькнувшую в глазах ревность и ярость. И то, как он глянул на Фредерика, разговаривающего со Стеонтием.
– И что это было? – тихо, но с нажимом спросила я.
Натаниэль неопределенно махнул рукой, но уловив в моем голосе раздражение, все же ответил.
– Своего рода испытание, проверка на прочность. Это старая шутка, не обращай внимания. Главное, что ты держалась прекрасно. А теперь мне нужно переговорить с деканом Магии.
– Может не стоит… – начала я, предчувствуя недоброе, но Натаниэль уже легко шагал прочь.
Мне осталось только налить себе еще один бокал вина и выпить его залпом. Веселый бал медленно, но верно, скатывался в фееричный и непонятный бардак. Я медленно двинулась за рядами танцующих в сторону мило беседующих деканов. Если бы хуже знала Натаниэля, я бы не заметила как напряжены его руки и сужены от ярости глаза. Они стояли поодаль и тихо разговаривали, их окружало пустое пространство, поэтому подойти ближе незамеченной мне бы не удалось. Я остановилась у другого стола и прислушалась. До меня долетали только обрывки фраз.
– Она мой ученик, я должен знать ее очень хорошо. В следующем году она уже начнет участвовать в выездных войнах… – спокойно говорил Фредерик, а ему отвечал чуть более эмоционально Натаниэль:
– Прекрати, ты лезешь в то, что тебя не касается…
– … Значит, она ведомая и ее скверный характер не распространяется на личные отношения? Она во всем тебе подчиняется или имеет право голоса?
– Если ты скажешь еще хотя бы одно слово, я вызову тебя на дуэль по всем правилам…
– Нет, честно я удивлен ее покладистостью, стоит ей почувствовать твердую руку…
– То, что у тебя нет личной жизни, не дает тебе право лезть в чужую, – отрезал декан Сфер.
После этой фразы перекосило уже Фредерика, а Натаниэль, напротив, ощущая, что попал в цель, лишь мило улыбнулся и покинул декана Магии. Я задумалась над сложившейся ситуацией и позволила подошедшей Клое увлечь меня в дамскую комнату, так сказать, за компанию. Она весело щебетала об Атрасе, а ее глаза горели изнутри теплым огнем. Я лишь краем сознания отметила, что еще одной тайной стало меньше – странные взгляды девушки объяснялись ее влюбленностью в некроманта и опасениями, что нас связывает нечто большее, чем дружба. Но сегодняшние спектакли с деканами развеяли ее сомненья. Зато в моей голове все запуталось вконец.
Я вышла в коридор и мельком глянула на часы. Уже было далеко за полночь, можно списать все на усталость и сбежать с бала. И к черту все эти непонятные вещи. Но что-то потянуло меня обратно. Я подошла к закрытой двери и удивилась внезапной тишине. Голос Фредерика что-то громко сказал о том, что сегодня бал посетит неожиданный, но очень важный гость. Я только хотела приоткрыть дверь и незаметно прошмыгнуть, как увидела в конце коридора темную фигуру. Несмотря на яркое освещение она казалась черной, как ночь. Сквозняка в коридоре не было, но длинные черные одеяния развевались и колыхались, приподнимались и опадали, словно в воде, медленно и устрашающе. Тяжелый шаг печатался по камню, словно существо было тяжелее самого мира. Эта фигура неслышно приблизилась и зависла прямо надо мной. Под черным капюшоном я не увидела лица, лишь непроницаемую черноту. Широкие плечи и высокий рост. Ощущение силы окутывало меня суеверным ужасом. Это был не дух, слишком уж материальный, и скорее всего, даже не нежить. Но что-то другое, более страшное и могущественное. Только понимание, что я нахожусь в стенах Академии и этот некто явно гость, не позволило мне невежливо убежать или же вовсе – атаковать.
Фигура склонила голову набок и хрипло рассмеялась, буравя меня невидимым взглядом, который я ощущала как ледяной клинок у горла. Я заставила себя вежливо поклониться. Черный силуэт изящно ответил, а я почувствовала такой ужас, что у меня затряслись руки. Все внутри сжималось под страшным взглядом. Позади я услышала легкий стон Клои и звук падения. Фигура протянула ко мне руку, и из широкого рукава показалась почти человеческая, но когтистая рука в черной бархатной перчатке.
– Приходи, когда не останется огня, чтобы жить. Я излечу твои раны, дочь света… – тихим, жутким голосом произнесла фигура, легонько склонив голову набок. Затем резко махнула рукой, заставив двери распахнуться, и скользнула в зал, оставив меня дрожать у входа.
А я едва не упала на пол по примеру Клои, ноги подкашивались и не держали меня. Меня не оставляло ощущение, что я сейчас столкнулась с самым сильным существом во всех мирах. И осталась жива, возможно, только благодаря стенам Академии. Или потому, что подобные личности не видят смысла уничтожать таких мелких сошек, как я.
– Мы рады приветствовать Повелителя Ватмаара в стенах нашей Академии, – доброжелательно произнес Фредерик в зале.
Но я не стала входить, а, наоборот, отступила в тень коридора, решив привести в чувство Клою и уйти с этого бала как можно скорее. Выпитое вино моментально выветрилось от всего пережитого, а веселиться больше не хотелось.
На следующий день я собрала вещи и, ни с кем не попрощавшись, сбежала из Академии. Единственным из преподавателей, кому я рассказала о своем отъезде, случайно оказался Роберт. Мы пересеклись уже глубокой ночью, где-то на верхних галереях, когда я пыталась надышаться холодным осенним воздухом в открытых переходах и хотя бы немного прийти в чувство. Ситуация с танцем Фредерика выветрилась из моей головы, ее затмил темной фигурой повелитель Ватмаара. Еще никогда в жизни я так не боялась.
– А почему ты не спишь? – удивился декан Войны, подходя поближе.
– Воздухом дышу, все хорошо.
Он некоторое время помолчал, задумчиво глядя с галереи вниз, где за крепостными стенами раскинулась освещенная узким месяцем осенняя равнина. Затем внимательно посмотрел на меня, особенно на руки, вцепившиеся мертвой хваткой в перила.
– Если ты переживаешь из-за того танца – то выбрось его из головы…
– Меня уже мало волнует декан Фредерик и его странные эксперименты, – отрезала я. Затем, подумав с минуту, все же решилась спросить: – Кто такой повелитель Ватмаара? И что он делал в Академии? Я лишь мельком слышала об этом городе, они иногда торгуют с нами. Но с Лидором кто только не торгует. Чаще всего в нашей семье «Ватмаар» используется как ругательство… Поймите, я видела демонов, но Повелитель…
Роберт заметно помрачнел, подобной озабоченности я на его лице не видела с той войны из-за Клои. А может быть, настолько сильных переживаний не видела никогда прежде. Он нервно погладил длинную бороду, поправил без надобности пояс и хмыкнул.
– Он правитель могущественного и очень темного государства. Некоторые из тех учеников, что выбрали путь зла, осели в землях Ватмаара. Но, боюсь, они получили там не такую жизнь, о которой мечтали. Это сложный мир, бесспорно, темный и загадочный. Но он существует по своим законам. Ватмаар очень редко нападает на другие государства, еще реже выступает в роли союзника. Они мало общаются с другими территориями, но ведут пусть и небольшую, но постоянную торговлю. А в целом не так много тех, кто бывал там. Я несколько раз попадал в этот мир. И видел столицу. Темный камень, сутулые горгульи, странные статуи, высокие и мрачные шпили. В узких улочках всегда царит полумрак. Когда я проезжал по городу, то не увидел почти никого из обычных жителей, лишь темные фигуры в сумраке, вереницы голубых и зеленых огней, а необычные стражники приковывают взгляд. Не всегда можно сказать точно, у них такие доспехи или они просто не люди.
– А их повелитель? Он человек?
Роберт хмыкнул.
– Даже если под черным балахоном скрывается человеческое тело – он точно не простой смертный. Он демон, я могу сказать это наверняка. А может быть, и нечто куда более страшное. Например, древний бог. Черный бог. Но Ватмаар ведет очень разумную, спокойную политику, особо не влезая в жизнь других миров.
– А когда вмешивается?
– Все предпочитают внять словам Повелителя. Понимаешь, если собрать всех героев мира, их усилий не хватит, чтобы сразить даже городскую стражу столицы Ватмаара. У них, к слову, почти нет флота. Лишь около двадцати черных кораблей с оборванными парусами и корпусами из темного дерева. Это корабли-призраки, перемещающиеся без Сопряжений, – Роберт досадливо хлопнул рукой по каменному перилу и нахмурился. – В общем, гадкий и очень страшный мир. Советую никогда туда не приезжать.
Мы какое-то время помолчали в первозданной тишине предрассветного часа. Шум бала заметно стих после появления гостя из Ватмаара.
– Понимаешь, когда приезжают подобные личности, мы не можем диктовать условия. Если явится король Лидора, мы тоже не станем захлопывать дверь у него перед носом, даже если он приехал не ко времени.
– Я завтра уезжаю, – внезапно сказала я. Стоило мне только произнести эти слова, как и мысленно я сразу же решила, что именно так и поступлю. – Экзамены сданы, курсовая – тоже. Ведь можно?
Роберт пожал плечами, затем утвердительно кивнул. Я кивнула в ответ и вдруг неожиданно для себя самой сказала:
– Повелитель разговаривал со мной перед тем, как войти в зал.
Суровый воин внимательно и даже с каким-то сочувствием посмотрел на меня и покачал головой:
– Тогда тебе тем более не стоит посещать Ватмаар…
…Так мы и решили: я покину Академию как можно скорее и окунусь в теплую и пряную суету Хермета, а Роберт обещал сам известить деканат о моем отъезде.
Я летела над просыпающейся равниной, по-осеннему сонно стелился туман в оврагах, а роса на желтых листьях сверкала в лучах восходящего солнца. Вместе со светом рассеивался и мой иррациональный страх. Арчидоз сегодня был на удивление молчалив и думал о чем-то своем. Ему нравилось иногда играть из себя говорящую зверушку, но я-то знала, что юный возраст дракона ничего не говорит о его интеллекте. Эти удивительные существа с рождения олицетворяли стихии и, как следствие, обладали мудростью, несоизмеримой с их прожитой жизнью. Вот и сейчас Арчидоз просто молча скользил, ловя воздушные потоки, и, прищурив огромные глаза, смотрел вдаль на восходящее солнце.
Далеко внизу мелькнул порт и темная тень на воде поблизости. Но скорость полета не позволила рассмотреть корабль Ватмаара, стоящий на якоре. Он лишь мелькнул черным рваным силуэтом и пропал где-то позади нас. А впереди расстилалось неспокойное, медленно остывающее осеннее море.
Меня ждал дом и каникулы.
Часть 4
Третий курс и песнь духа. Глава 26
Я проснулась от странной песни. Под моим окном, несмотря на ночь, кто-то выводил мелодию, одним голосом, без слов. Я устало открыла глаза и увидела потолок своей спальни, освещенный дрожащим светом уличного фонаря. Было удивительно тихо вокруг: ни звуков пьяных драк, ни звяканья доспехов стражников, ни шума погрузки кораблей. Почти мертвая, совершенно неестественная тишина. И только этот голос, одинокий и горький, разносящийся далеко над водой.
Я выскользнула из мягкой постели и подошла к окну. Со второго этажа моей лавки было видно только угол соседнего здания, а правее – нагромождение ящиков. Сегодня эта куча была не так высока, как обычно, и за ней я смогла увидеть не только торчащие мачты кораблей, но и узкую полоску причала. Еще дальше блестело море, дробя свет огней с палуб и отсветы городских фонарей.
Источника пения я не видела, но горькая мелодия продолжалась в удивительной тишине. Моя рука сама приоткрыла ставню окна, которую я обычно закрываю от уличного шума.
Я села на подоконник и окинула взглядом полутемную улицу, уходящую в даль. Трактир был сегодня закрыт, лишь ветер устало качал висящую на цепях вывеску. Голос все пел и пел, на удивление одиноко и грустно. Голос пел ненавязчиво и печально, о чем-то понятном любому: о потерях, о боли, об утраченном, но не забытом. Казалось несправедливостью, что эта песня звучит в полнейшей тишине, отчего одиночество казалось незыблемым.
И вдруг как-то само собой получилось, что я стала подпевать. Я глядела на спокойное, искрящееся море и вспоминала Лидор.
На этот раз мне вспомнилась моя личная потеря – осень в горах Крелонтена. Бесконечные ряды деревьев, пылающих огнем, опавшие орехи на земле и последние ягоды. Заваленные листьями каменные лестницы, ведущие в гору там, где слишком крут подъем. Замшелые колонны из белого мрамора и перила, увитые ярко-алым виноградом. Кое-где в переплетениях его лоз еще можно увидеть фиолетовые гроздья ягод, которые проглядели наши виноделы. А мощеные тропки все уходят вдаль, петляют, прыгают мостами через быстрые ручьи, спускаются лесенками в ущелья. Воздух кристально чист и наполнен ароматами пряной осени: и сырости, и прелых листьев, и упавших диких яблок.
Я вдруг обнаружила себя сидящей на подоконнике и поющей под луной о доме. Слова сами ложились на ту же мелодию, которая меня разбудила. И в этот момент я поняла, что у печали одна музыка и один мотив на всех языках и во всех мирах. Стоило мне только в задумчивости замолчать, как умолк и тот, второй голос. И наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь легкими всплесками воды, бьющейся о пирс и борта кораблей. Я с удивлением обнаружила на одном из ящиков напротив моего дома худенькую фигурку. Молодая девушка сидела на коробке и с интересом меня разглядывала, но ее лицо было в тени дома.
Я махнула рукой, и фигура качнула головой в знак приветствия.
Мы пели до самого рассвета, каждая о своем, но на один мотив. Я глядела на звездное небо, девушка неотрывно смотрела на легкие морские волны.
На рассвете, когда первые лучи солнца коснулись и осветили изнутри далекий край моря, я обнаружила, что мое горло болит, как при сильной простуде. Отчаянно першило и саднило, а затекшее тело безумно ныло. Я согнулась в приступе кашля, а когда глотнула воды и стерла выступившие на глазах слезы, фигуры на ящиках уже не было и в помине. Решив, что после ночи вытья на луну работать не смогу, я поставила за прилавок по-прежнему молчащего Арчидоза и завалилась спать.
Дремать днем это особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Всегда снятся очень легкие и счастливые сны, а солнечный свет освещает их изнутри волшебным сиянием. Ближе к вечеру я потянулась и попыталась проговорить несколько слов перетруженными голосовыми связками. К удивлению, мне это удалось, а боль почти полностью прошла.
Для верности я выпила пару залечивающих зелий и спустилась вниз, где Арчи обслуживал целую толпу клиентов. Я немного оторопела от такого обилия покупателей, которые при виде меня зашептались. Уже через час, когда лавка закрылась, я, убирая со стойки, спросила Арчи:
– Что за странная реакция?
Арчидоз состроил недовольную рожу.
– Они не очень мне доверяют, считают, что я твой ученик и не владею тайнами алхимии. Все очень ждали твоего возвращения. Вот и понабежали, узнав о твоем приезде.
Я довольно хмыкнула и, расставив пробники по своим местам на полках, вышла из лавки, направляясь к «Морскому черту».
В таверне оказалось невероятно многолюдно и шумно, даже по обычным для этой забегаловки меркам. Стоило мне войти, как воцарилась полнейшая тишина. Некоторые из постояльцев замерли, не донеся до ртов кружки с элем или двузубые вилки с жареной рыбой.
Я нахмурилась, окинула привычным испепеляющим взглядом эту толпу и твердым шагом прошла к барной стойке. Трактирщик расплылся в улыбке и сразу же поставил передо мной бутылку лучшего вина и стеклянный бокал. Это было своего рода блатом, обычным посетителям подавали медные кубки.
Пододвинув стул и сев спиной к стене, вполоборота к трактирщику, я налила себе бокал и пригубила. Вино и вправду оказалось чертовски хорошим, я даже прищурилась в неверном свете лампад, силясь прочитать текст на клейме.
– Эту бутылочку мне презентовал мой друг-капитан, привез с осенней ярмарки в Биросе, – участливо улыбаясь, произнес трактирщик, игнорируя нескольких посетителей, желавших промочить горло.
Я еще больше нахмурилась в недоумении.
– И с чего такая честь?
Трактирщик заговорщически подмигнул и отвлекся на обслуживание других клиентов. Пока я смаковала первый бокал, разговоры в зале продолжились, хотя уже и не так шумно. Хозяин «Черта» снова вернулся ко мне, поставив на стойку нарезку сыра и копченого мяса, а затем и блюдо с желтым виноградом и фруктами, чем запутал меня окончательно. По старым обычаям этого заведения и сложившегося общения со мной, еда подавалась только по заказу. Все, что ставилось по инициативе трактирщика, считалось подарком заведения. Поэтому первой на стойке появлялась самая дешевая бутылка, которую я откладывала в сторону и заказывала нормальную выпивку.
Такие щедрые подарки поразили и насторожили меня.
– Еще раз спрашиваю, – с нажимом проговорила я. – Что празднуем?
Трактирщик еще раз сладко улыбнулся.
– Концерт ваш, госпожа Мара. Благодарность от слушателей.
Я рассмеялась и отправила в рот дармовое мясо. Не то чтобы у меня не было денег купить такие деликатесы, скорее я бы разорилась, если бы просаживала в таверне такие деньги каждый вечер.
– Если честно, ожидала, что за вытье полетит бутылка в мое окно, – добродушно рассмеялась я, согретая вином и признанием публики. Трактирщик смущенно глянул на меня и ушел обслуживать постояльцев.
Вечер прошел спокойно и тихо, но как-то на удивление одиноко. Никто не подсаживался ко мне, не пытался завязать разговор или же нахамить. Лишь бросали косые взгляды, которые я списала на свое ночное пение. К тому же от меня за время отсутствия отвыкли, и в толпе появилось много новых, незнакомых лиц.
Я уснула в своей постели и снова проснулась перед самым рассветом. Ночная гостья опять сидела на ящиках и пела. Скорее всего, уже давно. Но я очень крепко спала от усталости и доброго вина.
Решив продолжить бодрствовать, я вновь села на подоконник, предварительно кинув пару подушек на его гладкое дерево. И тоже запела. Но в этот раз мне не хотелось грустить, и мотив как-то сам стал веселее, светлее и чище. Как искрящийся лунный свет, яркие звезды и теплый ветер с бескрайнего моря. Девушка какое-то время пытливо разглядывала меня из тени дома, но после тоже стала подпевать. Сначала неуверенно, как будто ей было странно и непривычно оставить грустные мотивы, но с каждой минутой все бодрее.
С рассветом мы закончили наши вокальные экспромты и последнее, что я услышала – это звенящий смех ночной гости. Затем она спрыгнула с горы ящиков, куда-то в тень дома и пропала из виду. А я легла спать, ощущая нарастающую боль в горле.
Меня разбудил Арчидоз. Первое, что я увидела, это его сверкающие яростным огнем глаза.
– Госпожа, к вам пришли. Я твердил им, что вы устали, но они настаивают на аудиенции.
Я удивленно вскинула бровь и быстро оделась перед ростовым зеркалом. Спустившись вниз, в лавку, я обнаружила в моей скромной обители начальника замковой стражи и еще двоих солдат в полном обмундировании. Мысленно пробежав список преступлений, за которые меня могли привлечь, я не нашла ничего стоящего для такого эскорта.
– Ты должна пройти с нами в замок, живо, тебя желает видеть бургомистр, – пренебрежительно бросил начальник, глянув на меня, как на отребье.
Арчидоз тихо, но явственно зарычал и сделал несколько шагов к стражникам.
– И вели своему щенку не приближаться, а то мои ребята быстро его наколят на копья.
Арчи обнажил острые зубы, а его глаза стали светиться золотым огнем, словно хрустальные стенки горящей лампы.
– Госпожа хочет, чтобы я указал этим смертным, как они сильно неправы? – из вежливости спросил дракон.
– Нет, пока госпожа не хочет этого, – поспешно проговорила я, стараясь обуздать не только свою ярость, но и пламя гнева, что разгоралось в моем спутнике. – Вам, начальник стражи, следует соблюдать нормы приличия. Я уважаемый гражданин. Более того, у меня немало связей как в самом Хермете, так и за его пределами. Мое стремление не лезть в придворные интриги не означает отсутствия покровителей. Ни начальнику портовой стражи, ни главе Гильдии Наемников не понравится, если ко мне проявят неуважение.
На упрямом лице начальника замковой охраны мелькнуло сомнение. Он передернул плечами, звякнув при этом наплечниками.
– И тем не менее, вас желает видеть бургомистр.
Я вежливо кивнула, не убирая руки с плеча Арчидоза, в глаза которому стража старалась не смотреть. Никто в городе не знал, что мой друг – дракон, и мне бы хотелось так все и оставить.
– К какому времени мне следует прийти на прием? Должна сразу сказать, что вести себя с конвоем к замку я не позволю. Если, конечно, у вас нет обвинений в преступлениях. Но так как я не вижу у вас в руках бумаг, то очевидно отсутствие приказа о взятии под арест. Так когда мне прийти?
– До заката, – выплюнул начальник и поспешно вышел, прикрываемый с тыла своими солдатами.
Я позволила себе выдохнуть и присесть на стул у прилавка.
– И что это было?
Часы на башенке в порту прозвонили три раза, когда я поняла, что хорошей торговли сегодня не будет. Эти чертовы стражники все-таки отпугнули клиентов. Ко мне заскочили только несколько морячков с проходящих кораблей за приворотными зельями да пара торговцев с рынка за обычной порцией консервирующих сывороток для свежих продуктов.
Я закрыла лавку, обрядилась в лучшее платье, уложила немного отросшие волосы и почти как светская дама прошествовала к замку. Это произвело нужное впечатление и успокоило горожан – я, казалось, шла на званный ужин. Арчидоза я оставила дома, побоявшись его вспыльчивости. Больше всего я переживала, а не дойдет ли до того, что придется открыть свое происхождение. Или же вовсе убраться из города под покровом ночи.
Замок встретил меня каменной прохладой и косыми взглядами стражников. Я медленно и чинно прошла через двор и остановилась у двери. Я стояла каменным истуканом, пока один из часовых не догадался открыть тяжелую створку. Поблагодарив легким наклоном головы, я вошла в гулкую центральную залу.
