сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
«Существуем», — хочется ей его исправить. Однако Люси Грей — девушка не глупая, она сразу понимает, что умалчивает ее новый знакомый. Просто так в глуши с ядерным оружием не прячутся. Просто так не живут под землей, «восстанавливая силы». К тому же, он сказал «мы». Значит, у него не последняя роль в том месте. Перед ней сидит человек с духом радикала, Люси Грей это сразу чувствует и понимает одну вещь.
Дистрикт Тринадцать может ей пригодиться.
В данный момент Люси Грей придется сыграть в глупенькую девочку, потому что сильных духом, смелых и решительных никто не любит. Их боятся. Сейчас ей страх совсем не на руку, нужно повременить и начать продумывать новую стратегию выживания.
— Жизнь сейчас сродни роскоши, — замечает она, сразу показывая тем самым, что удовлетворена ответом и не замечает заминки.
— Соглашусь, — кивает Сейн, — рад, что ты в порядке.
Люси Грей поднимает глаза.
— Сколько я спала?
Сейн задумывается.
— Чуть больше суток, — наконец произносит он.
— Суток?
— Да. Я менял тебе повязку на плече несколько раз, сейчас рана не так ужасна, как было сначала. Чем это тебя так?
Люси Грей на мгновение касается плеча кончиками пальцев. Ей кажется, что где-то вдалеке слышатся пулеметные очереди.
— Упала с дерева и поранилась торчащей из земли корягой.
Сейн согласно кивает. Поразительно, как легко обмануть этого человека. Люси Грей не назвала бы его беспечным. Он был старше нее на несколько лет, это было видно сразу, не очень широкие плечи, но военная выправка присутствует. Волосы светлые, вьющиеся — большая редкость в данное время — и, что удивительно, темно-карие глаза.
Может, на Жатве этот парень никогда и не был, но генетическую лотерею определенно выиграл.
— Ты бы поела, — заметив, как она притихла, произносит Сейн. — Я думал, ты проснешься до того, как я вернусь, поэтому оставил все рядом.
Люси Грей бросает взгляд на жареное мясо, но не торопится его брать. Инстинкт самосохранения все еще держит ее в тисках.
— Это белка, — сразу объясняет он, восприняв заминку иначе. — Пожарил на костре. Есть еще, так что не стесняйся, бери.
Люси Грей медленно тянется к еде и не может решить, что сделать сначала. И жажда, и голод терзают ее в равной степени, но она все еще боится за свою жизнь. Принимать еду и питье из рук незнакомца по определению не входит в список того, что нужно делать в таких ситуациях.
— Если бы я хотел убить тебя, то травить бы не стал, — произносит Сейн.
Люси Грей поднимает на него взгляд.
— Думаешь, я так сильно старался спасти тебе жизнь, чтобы потом убить?
Она смотрит на перебинтованное плечо, затем на обработанные ноги, заботливо укутанные в теплые носки, на одеяло, под которым спала, и на еду, которая находится перед ней. Люси Грей молча берет мясо и делает первый укус.
Сейн сияет.
— Другое дело, — кивает он. — Мне можно теперь подойти ближе или ты хочешь, чтобы я сидел в семи метрах от тебя?
Люси Грей так была голодна, что не сразу слышит вопрос, который он ей задает. Рот так сильно наполняется слюной и желудок так урчит, что на прочее не хватает внимания. Она старается есть медленно и аккуратно, но животный голод так и рвется наружу.
— Ты ешь, как капитолийка, — зачем-то произносит он.
Она делает вид, что это сравнение никак ее не задевает, и игнорирует тот факт, что от упоминания Капитолия начинают просыпаться воспоминания. Люси Грей сглатывает еду, замечая, что Сейн присел поближе к ней и едва тлеющему костру.
— Я просто стараюсь не набрасываться на еду так, словно я одичалая. Приличные манеры не являются основным признаком жителя Капитолия, это банальные правила хорошего тона.
— И хорошо поставленная речь, — снова кивает Сейн. — Поразительно.
Она снова делает аккуратный укус.
— Что именно?
— Что мы встретились с тобой в лесу за чертой границы ныне существующих Дистриктов.
Сейн внимательно изучает его новую знакомую, и Люси Грей понимает, что он вот-вот начнет задавать вопросы. И первый из их будет: «Откуда ты?», поэтому она решает опередить его.
— Почему ты здесь один? Чем занимаешься в глуши вдали от, — Люси Грей делает паузу и готовится распробовать это слово на вкус: — дома…
Вкус оказывается горьким, пока ничего не изменилось.
— Я охотник, — сразу вливается он в разговор. — Добываю дичь для жителей.
— Продаешь? — спрашивает она и делает большой глоток воды.
Сразу становится легче и за первым глотком тут же следует второй.
— Нет, что ты, — отмахивается он. — У нас все общее, я приношу дичь на кухню, а там уже готовят на всех. Не я один, разумеется. В один день на охоту выходят десять человек.
— На всех? — спрашивает она. — Сколько вас человек в Тринадцатом Дистрикте на данный момент?
— Триста восемьдесят восемь, — без запинки отвечает он. — То есть девять, — исправляется он. — Около недели назад в лесах встретил еще одну заблудшую душу. Он к нам присоединился.
Почти четыре сотни человек находятся под землей около десяти лет, выживают, совершенствуют ядерное оружие и готовятся к отмщению. И, что самое главное, они свободны. Свободны ото всех. Особенно от гнета Капитолия.
Тринадцатый Дистрикт — это призрак. Совсем как она.
— Хочешь пойти со мной? — спрашивает он. — Думаю, всем нам нужен дом.
«Мне не нужен», — хочется ей ответить. Дома нужны только призракам. И эта мысль кажется самой точной за последнее время. Люси Грей думает о том, что ей не просто придется пойти с ним, ей это необходимо.
Сама судьба подталкивает ее на верный путь. На тропинку, проложенную параллельно дороги Кориолана.
— Где мои ботинки? — спрашивает она, чуть склонив голову. — Без ботинок далеко я не уйду.
Сейн смеется.
— Я их сушил у костра, а потом оставил погреться у котелка, — поднимается он с места и достает обувь, аккуратно стоящую до этого возле серого мешка. Она и не заметила.
Люси Грей принимает их и впервые благодарит юношу вслух, на что получает искреннюю улыбку.
— Идти до базы около шести часов, — объясняет он. — Я всегда охочусь подальше от Дистрикта, потому что тут зверье непуганое. Обратно пойдем завтра с утра, сегодня надо поймать еще пару кроликов, чтобы было полдюжины. Можешь остаться тут, а можешь пойти со мной, если хочешь, конечно.
Люси Грей знает, что нужно играть красивую дурочку и дальше. Этот юноша почти у нее в кармане, опору на первое время на новом месте она уже почти себе обеспечила.
— Я не умею охотиться, но посмотреть, конечно, хочу, — искренне улыбается она. — Только ботинки надену.
Люси Грей игнорирует боль в ногах, в синяках на ребрах и коленке после падения с дерева, в плече от пули, в затылке от удара об камень возле дома у озера и идет за ним. У нее нет времени думать о физических неурядицах, сейчас ей предстоит выжить в новых обстоятельствах.
И она выживет. Всегда выживала.
Сейн рассказывает об охоте и параллельно ставит силки. Теперь Люси Грей видит, как они делаются, и это очень отличается от сеток для птиц. Как их делать она не запоминает, потому что не видит в этом смысла.
Она осторожно идет с ним рядом, внимательно слушает, улыбается, смеется невпопад и сама прекрасно понимает, что покоряет сердце Сейна, хотя он даже имени ее до сих пор не знает. Они возвращаются в лагерь в сумерки, Сейн выкапывает яму и кладет туда тушки семи кроликов, после чего накрывает серым тентом, чтобы мясо было охлажденным, и ночью на него никто не покусился.
Сейн мастерски разводит костер, и Люси Грей второй раз за день хорошо ест. Парень не скупится ни на еду, ни на воду, а после даже показывает, где находится небольшой ручей, и Люси Грей радуется возможности помыться.
Сытая и согретая у теплого костра с хорошей компанией, Люси Грей ложиться спать на еловых лапах, в то время как совсем рядом с ней лежит светловолосый юноша, который еще с утра, как ей показалось, хотел ее убить. Теперь же это ее ключ к будущему.
И плану, который полностью пока так и не сформировался в ее сознании. У Люси Грей еще будет время подумать, а сейчас можно поспать.
Трещат ветки затухающего костра, в воздух взмывают маленькие искры, лес не кажется таким уж могучим и опасным. Люси Грей кажется, что она будет спать крепко, но… Кориолан Сноу снова бросает в могилу ее матери ядовитых змей.
Когда Сейн просыпается, Люси Грей уже полностью готовая и умытая ожидает его, чтобы отправиться в путь. Она не говорит ему, что встала еще до рассвета от кошмара, и не говорит, что в темноте в ней проснулось желание убить его во сне.
Это все вина темноты. Только ее и никого больше.
— Позволь мне перебинтовать тебе рану перед тем, как мы отправимся в путь.
Люси Грей присаживается рядом с ним на колени, Сейн притягивает к себе сумку, вытаскивает оттуда какие-то баночки со странно пахнущими мазями и чистый бинт с ножиком. Аккуратно надрезав старый бинт, он убирает его с раны.
Она была покрыта сухими струпьями, краснота почти спала, хоть почернения вокруг почти никуда не делись. Все равно хорошо. Сейн обрабатывает рану и открывает баночки. В воздухе пахнет прелыми травами. Люси Грей позволяет себе улыбку.
— Ты сам это сделал?
— Мази?
Люси Грей кивает.
— Нет, в Тринадцатом есть лекари. Они разбираются в травах и всяких примочках. Охотники собирают им все необходимое, и они делают нам вот таких «помощников». Часто спасают во время охоты, если поранишься ненароком или зверь нападет.
Люси Грей чуть опускает веки, рассматривая, как аккуратно он наносит ей мазь, а после медленно поднимает взгляд и понимает, что он смотрит на нее. Она не может поверить, что ей даже не приходится стараться, чтобы очаровать его. И она еще даже не пела.
Поразительно.
— Вот так, — перевязав плечо, произносит он. — Можем идти.
Поднявшись, он протягивает Люси Грей руку, чтобы помочь встать, и она смущенно улыбается, снова принимая помощь. Очень просто выглядеть слабой, особенно, когда тебя только такой и воспринимают.
Сейн оказывается прав, и идут они действительно около шести часов. Несмотря на неблизкую дорогу, идти было довольно легко. Они разговаривали об всем, Сейн говорил чаще, Люси Грей чаще слушала. Они менялись пару раз вещами, чтобы было не так тяжело нести.
Сейн был доволен, что ему удалось поймать семь кроликов, в этот раз похлебка будет наваристее. За разговорами они не замечают, как доходят до неприметной, на первый взгляд, двери, которая вся была увита дикими лозами. Сейн вытаскивает из-под комбинезона какую-то карточку на веревочке, и вставляет ее в совершенно неприметное отверстие на уровне глаз.
Слышится глухой, отрывистый звук, и тяжелая железная дверь, мастерски замаскированная под деревянную, тут же поддается, открываясь вовнутрь.
— Сейн! — тут же появляется из темноты высокий подтянутый парень с густой темной бородой и бритой под ноль головой и широко улыбается.
Люси Грей замечает у него за спиной висящее на ремне оружие.
— Громила, ты раньше меня сегодня? — тут же рассыпается в любезностях парень. — Обычно позднее приходишь.
— У меня новость, не поверишь! Оленя подстрелил! Первый в этом месяце! — хватается он за голову.
— Быть не может!
— Зуб даю!
— Эх, а я думал, что мои семь кроликов будут хорошей новостью, — наигранно расстраивается он.
— Брось! Кролики всегда прекрасно! Только думаю о паштете, и уже слюнки текут, — мечтательно замечает Громила.
— Тебе бы только поесть, — беззлобно бросает он.
Громила хохочет, и Сейн его смех подхватывает. Люси Грей переминается с ноги на ногу и чуть кашляет, заведя руки за спину. Громила только сейчас ее замечает и тут же оглядывает ее с головы до ног, после чего любезно улыбается.
— Сейн, дружище, где твои манеры? — все еще улыбаясь, спрашивает он. — У нас пополнение?
— С любезностями придется повременить, сам же знаешь, — улыбнувшись в ответ, качает он головой. — Сначала знакомство с вышестоящими лицами. Элдер у себя?
— Не-а, решает вопросы. Спускайтесь, он в ангаре на нижнем этаже.
— Спасибо, Громила. Идем, познакомлю тебя с нашим главным, — машет он рукой девушке.
Люси Грей осторожно входит в прохладное и немного сырое, плохо освещенное помещение. Когда глаза немного привыкают, ей получше удается разглядеть Громилу, но единственное, что она успевает заметить — шрам, который тянется у него с середины правой брови, едва не задевает глаз и путается где-то в волосах на виске.
— Очень надеюсь в скором времени с вами познакомиться, — очень любезно произносит он, слегка поклонившись.
Люси Грей присаживается в мимолетном реверансе, взяв одной свободной рукой подол платья.
— И я надеюсь, — сияет она.
Чуть ускорившись, Люси Грей догоняет Сейна и входит следом за ним в какую-то металлическую коробку.
— Что это? — удивляется она, оглядываясь по сторонам, и вздрагивает, когда начинается движение.
— Лифт, — объясняет он, — такая вещь, позволяющая перемещаться между этажами, не используя при этом лестницы.
Люси Грей задумчиво смотрит по сторонам и чуть шатается вместе с Сейном, повторяя движения лифта. В тишине они едут какое-то время, вопросов у Люси Грей слишком много, и она не знает с чего начать.
Разве что…
— И какой он?
Сейн чуть поворачивает к ней голову, перехватывая в руке кроликов.
— Кто?
— Ваш главный.
— Не особо сговорчивый, порой суровый, но… справедливый, — старается подобрать слова Сейн, глядя вперед.
Люси Грей сцепляет в замок руки перед собой.
— То есть зануда? — внезапно спрашивает она.
Сейн прыскает и искренне хохочет.
— Прекрасное описание моего брата.
— Он твой брат? — тут же слегка бледнеет от смущения она. — Извини за эти слова.
— Не извиняйся, — отмахивается он. — Я и не так называл его, когда мы были детьми. Но лучше не называй его занудой при нем, договорились? — ухмыляется Сейн.
Люси Грей согласно кивает. Двери лифта с грохотом открываются, и Люси Грей ахает от изумления. Перед ее взором простирается гигантский ангар, полностью обставленный припасами. Там и тут виднеются планолеты старых версий, боеголовки, ракеты и просто тонны ядерного оружия.
Сейн спокойно направляется вперед, не обращая на обстановку никакого внимания. Видимо, тебе нет смысла удивляться тому, что видишь каждый день. Вдалеке виднеются две фигуры.
— Элдер! — машет Сейн рукой.
Высокий и подтянутый юноша оборачивается назад, прерывая разговор, и сурово смотрит на сияющего братца. Люси Грей замечает, что они совсем разные. Так называемый Элдер был старше нее минимум на десять лет. В свои шестнадцать Люси Грей выглядела старше своего возраста, но Элдер создавал впечатление молодого военного, которому было не меньше двадцати пяти.
Он был темноволосым, с серыми глазами, и суровыми чертами лица. Он чем-то напоминал ей Кориолана, но так скоро она не смогла понять, чем именно.
— Сейн, сколько раз я должен доводить до твоего сведения, что после охоты дорога сразу на кухню, теперь на этажах будет смердеть дичью, — довольно холодно и четко произносит он.
Сейн словно не замечает суровости брата.
— Элдер, правило первого знакомства с новыми членами группы придумал ты, а не я, поэтому вот, пожалуйста, знакомься, — делает он шаг назад, и Люси Грей попадает под полное внимание главного в этом месте.
Элдер держит спину иглой, точно по военной выправке, заведя две руки в замок на пояснице. С высоты своего роста он смотрит на Люси Грей почти с отвращением, если не с пренебрежением. Какое-то время они все молчат, и девушка покрывается мурашками.
— Что умеете делать? — спрашивает он тоном, на который невозможно не ответить.
— Петь, — не задумываясь, отвечает она.
Элдер смотрит на девушку долгим, изучающим взглядом.
— Что ж, возможно, всем нам сейчас не хватает немного музыки в жизни, — снисходительно произносит он. — Ваше имя?
Люси Грей хочет ответить незамедлительно, но что-то невидимое, неосязаемое ее останавливает. Видимо, прошлое, которое никак не отпускает. Или будущее, которое тянет к себе. Если Люси Грей — призрак, значит, живому человеку не стоит носить это имя. Мама бы с ней согласилась.
Мама. Она бы гордилась тем, что ее дочь носит ее имя.
— Альма, — вздернув подбородок, отвечает она. — Меня зовут Альма Грей, — и протягивает вперед руку.
Он смотрит на протянутую руку, но свою не вынимает.
— Элдер Койн, — чуть кивает он. — Добро пожаловать в Дистрикт Тринадцать.
========== Глава IV. "Спой нам!" ==========
— Ты ему понравилась, — замечает Сейн, когда они снова заходят в лифт.
— Издеваешься?
Люси Грей Альма все еще чувствует дрожь вдоль позвоночника после встречи с Элдером, и это неудивительно. После сухого приветствия, он не удостоил внимания ее протянутую для рукопожатия руку и, велев брату все ей здесь показать, удалился дальше вести прерванный диалог.
Такого холодного приветствия она еще не получала, хотя она артистка, и публика была у нее всякая. Столь тяжелой не было никогда.
