Текст книги "Фантом пересмешницы (СИ)"

Автор книги: Vi_Stormborn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Альма дает ему еще один шанс набраться смелости и сказать ей все в лицо. Сказать, что она творит глупости. Сказать, что она ведет себя несерьезно. Сказать, чтобы она прекратила. Сказать, что единственный человек, с которым она должна связать свое будущее — это он. Он не говорит. Альма встает с места и берет в руки папку, направляясь к двери. Обида и злость клокочет у нее за ребрами. Обида и злость кипит у нее под веками. — Альма Грей. Скрипят ножки стула по полу. Альма останавливается, едва не вставив карточку, чтобы выйти, и оборачивается назад. Он стоит с прямой спиной, а руки обессиленно висят вдоль тела. Теперь Альма понимает, почему он всегда заводит их за спину, когда собран. С опущенными вдоль тела руками Элдер Койн становится уязвимым. Альма Грей понимает, что видит его таким третий раз в жизни. Элдер Койн позволяет это видеть только ей и только наедине друг с другом. Он и сейчас делает это, потому что слов слишком много и они неправильные. Своей позой он говорит: «Смотри, я совсем не робот, Альма Грей, я человек. Посмотри на меня. Останься. Не делай глупостей. Я не хочу, чтобы ты так поступала. Ты дорога мне, я никогда ни к кому не был так привязан». Но вслух лишь: — Почему ты больше не поёшь? Альма вздергивает подбородок. Боль за ребрами стихает, под веками больше не жжет, но в глотке по-прежнему гулко барабанит сердце. Она расправляет плечи, игнорируя боль душевную. На ее место постепенно приходит злоба. Он не умеет говорить на такие темы ни с кем, даже с ней. — На музыке порядка не построишь, Элдер Койн, — четко произносит она. Альма видит, что попадает в самое яблочко. Элдер Койн сжимает кулаки и расправляет плечи, заводя руки за спину. Пусть лучше он всегда будет таким, а она всегда будет такой. Горячее сердце делает горячей и голову. Это им обоим совсем не нужно. — Я могу идти? — Конечно. Альма не оборачивается, когда уходит, но знает, что Элдер Койн смотрит ей вслед. Альма не может поверить, но по собственной воле на следующий же день после разговора с Элдером направляется прямиком на кухню, получив в расписании получасовой наряд. Это время отводится ей, чтобы отследить пять порций еды без добавления душистой руты для потенциальных представительниц фокус-группы. Портер говорит Оливии, чтобы та не задавала вопросов, потому что так надо, но кухарка впервые на памяти Альмы держится чертовски холодно и отстранено. Портер, в свою очередь, смиренно воспринимает ее реакцию и тут же уходит, не задерживаясь на кухне дольше одной минуты. Альма не знает, что произошло на кухне за почти целый месяц ее отсутствия, но Оливия стала тише и молчаливее, Марта на нарядах не появляется, сами девушки ведут себя сдержаннее, а Бекки перестала так остро воспринимать Альму и больше не дарит ей суровых взглядов. Портера она видит за пределами кухни на собраниях каждый раз, и выглядит он на них иначе. Здоровее, ярче и счастливее. Марта не приходит на наряды по кухне, он сам бывает здесь теперь гораздо реже, Оливия ходит как в воду опущенная. Альме достаточно подсказок, чтобы понять: несмотря на случившееся, Портер сделал свой выбор, и пал он не на Оливию. Альма смотрит на девушек, помешивая кашу в небольшой кастрюле, и понимает, насколько огромной властью обладает, потому что ни одна из них не представляет, что Альма наперед знает их будущее и, что самое великое, может его контролировать за них. На поверхности появляются сугробы ко второй неделе декабря, температура заметно падает, Мегги выдает Альме ее новую зимнюю куртку для охоты, и она радуется, когда выходит наверх, и ей не приходится дрожать от холода, как во время каждой зимы прошлой жизни. Иви пока так и не выдает ей результаты анализа совместимости, потому что Альма сдавала последняя, а компьютер и без того не совсем новый, долго обрабатывает информацию. Альма просит Энтони провести модернизацию процессора, но тот только разводит руки, потому что модель этого компьютера слишком старая. Альма не отчаивается и решает просто подождать полной загрузки, чем дергать старую технику. Альма внимательно курирует трехразовое питание четырех девушек, не обращая внимания на себя, и следит за ними постоянно. В любой момент каждая из них может столкнуться с первой в своей жизни менструацией, и Альме следует быть рядом, чтобы успокоить их и рассказать, что произошло. От одной из них она почти не отходит, и на то есть веская причина. Глубокой ночью Альма вздрагивает от того, что в дверь ее ячейки кто-то настойчиво и часто стучит. Она потирает глаза, направляясь к двери. Инстинкт самосохранения девушки еще спит. Альма открывает дверь и чуть морщится от света. — Вайлет? — Альма, — умоляюще произносит она. На щеках девушки слезы, — пожалуйста, помоги мне, — держит она перед собой в дрожащих руках окровавленную ночную сорочку. Вайлет становится первой из фокус-группы, у кого наступают критические дни. Альма успокаивает ее, что-то нашептывая, и, крепко держа за руку, ведет лучшую подругу в ванную. Она в двух словах рассказывает ей, что происходит, что ей не нужно бояться, и все это совершенно естественно. Вайлет внимательно слушает подругу, совсем ее не перебивая, после чего кивает, принимает душ, переодевается и первая за десять лет пользуется шкафом в ванной по назначению. Альма провожает ее в ее ячейку и говорит, что они все смогут обсудить завтра на шитье, дает ей наставления и просит никому ни о чем не говорить. Вайлет послушно со всем соглашается. Вернувшись в свою ячейку, Альма ложится на постель и долго смотрит в потолок, не в силах сомкнуть глаз, потому что процесс запущен. Все правда происходит. Демографический процесс, как и процесс сельского хозяйства почти два месяца назад, сдвигается с мертвой точки. На следующее утро Альма просыпается сама не своя, потому что именно с Вайлет ей необходимо поговорить лично. Других трех пар Альма не знает, ей все равно на то, что они будут чувствовать, когда узнают всю информацию. Вайлет — другое дело. Вайлет ее единственный близкий человек. Получив расписание, Альма сжимает губы. Было бы куда лучше, если бы шитье было вечером, и она смогла хоть как-то морально подготовиться, но вместо этого первая половина дня у нее разделена на два задания. Стандартное и привычное сначала — это шитье, а затем за час до обеда у нее стоит новый блок «Электроника». Думая о новой ветке в своем расписании, Альма не замечает, как проходит завтрак, и часть шитья проводит в своих мыслях, механическими движениями двигая ткань под лапкой швейной машинки и делая строчки на швах рукавов будущих комбинезонов. Она приходит в себя в тот момент, когда рядом с ней опускается на стул девушка с рыжей косой. — Я теперь могу завести семью. Альма поднимает взгляд. Вайлет вся сияет, ночных слез будто и не было, она вся светится, искрится почти, улыбается широко и открыто, и выглядит намного счастливее, чем в обычные дни. Альма даже позволяет себе улыбку, обрадовавшись ее порыву. Может, зря она так беспокоилась, и не все так ужасно. — Да, верно, — кивает Альма, убирая лапку с ткани, — ты можешь завести семью, но только… — Я наконец могу быть с Сейном, — выдыхает она. Альма замирает, в глотке встает ком. Все ужасно. — Я же всю жизнь люблю его, — радостно шепчет Вайлет, — сколько помню себя! Я теперь чувствую себя живой, Альма! Это так прекрасно! Я непременно должна сказать ему! Сказать немедленно! Альма смотрит на то, как от Вайлет веет жизнью, как крылья ее носа сминаются от смешинок, как сияют ее глаза. Альма впервые в жизни испытывает к себе самой ненависть. Ненависть за то, как она поступит со своей единственной за всю жизнь подругой. Вайлет пока не знает, даже не догадывается, что попала в фокус-группу первого демографического этапа. Вайлет не знает, что Альма проводила лично все исследования с ее образцами крови. Вайлет не знает, что Альма уделила особое внимание ее совместимости с Сейном. Вайлет не знает, что они с Сейном не могут быть вместе. Их союз принесет ребенка, который повторит судьбу дитя Портера и Марты. Он просто не выживет. Не сможет выжить, даже если захочет. Альма не представляет, как сказать Вайлет, что она будет в составе фокус-группы, которая принесет в Дистрикт Тринадцать первое потомство. Не представляет, как скажет ей, что это произойдет с партнером, которого Альма ей сама выбрала. — Постой! — просит ее Альма, стараясь унять дрожащие руки. — Вайлет, нельзя такое говорить. Подумай головой! Ты знаешь приказ Элдера Койна! Альма не может поверить, что говорит это. Альма прибегает к словам, от которых сама в прошлом постоянно воротила нос. Беда в том, что других вариантов у нее пока нет. Собрание с претендентами планируется только на следующей неделе, обо всем этом знает только круг вышестоящий и Иви. У нее просто нет выхода. — Я понимаю, — становится Вайлет серьезнее. — Ты права, Альма, — и поднимает на подругу взгляд. — Обещай, что мы что-нибудь придумаем! Она снова вся светится. Альма поражается, как преображается человек, когда у него появляется возможность дотянуться до мечты и он не может контролировать свое счастье. Альма обещает, что они что-нибудь придумают, но больше с Вайлет до конца наряда не говорит. Выждав положенное время, Альма встает с места и покидает блок шитья. Долгожданная эйфория от нового блока «Электроники» в расписании улетучивается, потому что все мысли заняты Вайлет. Альма должна что-то сделать, но она понимает главное: что бы они ни сделала, Вайлет она потеряет. Копаясь в своих мыслях, Альма не замечает, как добирается до нужного блока. Ориентироваться в ярусах она научилась и, несмотря на то, что в блоке «Электроники» никогда не была, она знает, где он находится, и кто там главный. Альма входит в блок с высоким потолком и непроизвольно обхватывает себя руками. Здесь прохладно, несмотря на то, что постоянно работают десятки процессоров. Весь этот блок занят компьютерами, вдоль стен висят десятки экранов, за клавиатурами сидят несколько парней и пара девушек, почти не поднимая головы от работы. Альма замечает среди прочих кудрявую голову. — Энтони, — едва касается она рукой его плеча. Парень вздрагивает, положив руку на сердце. — Альма Грей, — тут же расцветает он и кривовато, широко улыбается. — Рад тебя видеть! — Да, я тоже, — не скупится на улыбку она. — Расскажешь мне что-нибудь интересное? — Разумеется! — прихлопывает он в ладоши. — Только через пять минут, потому что сейчас мы вот-вот поймаем сигнал с Капитолийского телевидения, чтобы узнать последние новости. Альма чувствует, как внутри все холодеет от одного только упоминания Капитолия, но не подает виду. Лишь улыбается, сдержанно кивает и отходит в сторону, сцепив перед собой руки в замок. Энтони крутится возле главного монитора без изображения, постоянно кого-то отчитывает в гарнитуру и бесконечно поправляет оправу очков с заляпанными линзами. Альма наблюдает за бесконечным процессом, глядя на то, как бегают ребята, стараясь все настроить. Ей почти надоедает, и она уже готовится зевнуть, как вдруг экран загорается, Дистрикт Тринадцать получает картинку, а у Альмы Грей кровь отливает от лица. — Назначить… — звук барахлит, — заместителем распорядителя Голодных Игр… Картинка на мгновение исчезает, Альма непроизвольно подается вперед и протягивает к экрану руку. — Лучшего студента…  — звук и картинка исчезают по очереди, — университета… — Давай же, давай же! — не сдается Энтони. — Хейзел, давай! Невысокая девушка с короткой стрижкой кивает и снова что-то настраивает. Энтони хватается за волосы. Альма с мольбой смотрит на барахлящий экран. Картинка вспыхивает, озаряя блок своим светом. — Поздравляем! — гремит голос из Капитолия. — Слава Хейзел, — выдыхает Энтони. — Запись была сначала? — Не совсем, — признается она. — Хейзел, ну как же… Дальше Альма не слушает, потому что не может оторвать взгляд от экрана. Кориолан смотрит на нее с гордо поднятой головой, принимает поздравления от президента и жмет ему руку. Он стал старше, немного набрал в весе, одет с иголочки, вот только глаза… Глаза Корио стали еще более жестокими, чем в день их последней встречи, когда он искал ее с автоматом в руках между деревьями. Альма смотрит на него долго, и со стороны может показаться, будто она знает исход этого человека. Так хорошо она умеет скрывать свои эмоции. Альма Грей многое бы отдала, чтобы посмотреть в его глаза еще раз, и она знает, что это произойдет. Не здесь, не сейчас, возможно, спустя месяцы или годы, но это произойдет. Альма знает, что они встретятся с ним еще раз, и он ее обязательно узнает. — Поздравляю! — хлопает в ладоши Энтони. — Все молодцы! Альма приходит в себя и аплодирует вместе с остальными. Тугой неприятный комок снова заворачивается в животе, но Альма старается его игнорировать. — Альма Грей, — подходит к ней Энтони. — Я в твоем распоряжении, — разводит он в стороны руки. — Это прекрасно, — снова входит в образ она. — Что ты можешь мне рассказать? — Зависит от того, что ты хочешь знать, — смеется он и снова поправляет очки, заводя за уши кудрявые пряди. Альма идет за ним к большому, но не главному монитору, который стоит чуть в стороне от остальных. Альма сразу догадывается, что этот компьютер личный. За ним работает только Энтони. — Я хочу знать всё! Энтузиазм Альмы сразу подхватывает Энтони. Он быстро вводит ее в курс дела, рассказывает краткую историю блока электроники, что они занимаются налаживанием связи, всеми электронными носителями и базами данных. На последнем он заостряет особое внимание. — В этой крошке, — указывает он на свой компьютер, — целая сеть данных на всех жителей. — Не шутишь? — искренне удивляется она. — Обижаешь, Альма Грей, — смеется он. — Порой всех не запомнишь, особенно ребят неприметных, хоть ты и живешь с ними под землей на протяжении десяти лет. Всех не запомнишь, — повторяет он, — но к тебе это, разумеется, не относится. Альма позволяет себе улыбку. — У кого есть доступ? — сразу интересуется она, когда Энтони включает компьютер. — У всех вышестоящих, — что-то быстро печатает на клавиатуре он, а после подносит к ней микрофон. — назови свое имя. Альма чуть склоняется к микрофону и, на мгновение задумавшись, произносит: — Альма Грей. Умная машина загорается зеленым и оповещает, что доступ разрешен, выводя на экран целую кучу данных. Глаза Альмы разбегаются, тут и там выскакивают окошки с личными делами жителей и их фотографиями. — Это главная база, в ней реально всё, — словно сам не может в это поверить Энтони. Альма думает о том, что перед ней открываются новые границы. Шаг за шагом она получает контроль, к которому так стремится. Альма непроизвольно сжимает и разжимает руки, словно пробуя на ощупь объем новой власти, и непроизвольно улыбается. Энтони проводит с ней почти весь час, рассказывая структуру работы в базе, и Альма запоминает каждое его слово. Неизвестно, как ей пригодится эта информация, но Альма знает мир, в котором живет, поэтому уверена: она все применит на практике. — Эй, Альма, — окликает ее Энтони под конец отведенного времени. — Да? — Перед обедом есть еще время, и я отпущу тебя пораньше, если ты окажешь мне услугу. Альма прищуривается. — Только законные вещи, Энтони, — улыбается она. — Конечно! — тут же смеется он. — Мне нужно тут кое с чем закончить, поэтому ты не могла бы за меня отнести Рокоту блок питания для вентиляции, я с утра его закончил, — протягивает он ей странную коробку с проводами. — Ох, — принимает она блок в руки, — конечно, без проблем. Напомнишь, где мне его найти? Блок «Техники» находится всего ярусом выше, там Альма также ни разу не была, но она рада возможности побывать там, потому что ей нужно хотя бы раз увидеть Рокота вне собраний, чтобы понять, правильно ли она поступила. Каждое свое решение Альма внимательно обдумывает и взвешивает, особенно те решения, которые касаются ее демографического процесса. Ей нужно узнать этого человека хотя бы немного. Блок «Техники» отличается от прочих тем, что в нем есть звукоизоляция. Рокот занимается разработкой и созданием всех машин, механизмов и деталей для жизни в Дистрикте. Будь то сантехника, бытовая техника или станки — всё это контролирует Рокот. В этом цехе всегда стоит шум, но сейчас Альме крайне везет, потому что стоит тишина, только несколько жителей занимаются на своих участках починкой оборудования, не привлекая к себе внимания. Альме кажется, что работники цехов являются лицом своих главных. Она видит Рокота возле дальнего стола. Он стоит, склонившись над поверхностью, и чем-то увлеченно занимается. Альма чуть кашляет, когда подходит ближе, чтобы обратить на себя внимание. Высокий крепкий юноша отвлекается от своего дела.