Текст книги "Улыбайся, милая Мэри (СИ)"
Автор книги: урсула де виль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
– Да, конечно.
Глаза Мэри уже знакомо заблестели от радости, и девушка принялась с энтузиазмом завершать свой макияж, не желая показываться на глаза всем не накрашенной.
Её голова всё ещё побаливала после вчерашнего праздника жизни, хоть и не так сильно как утром, а один вид или запах еды вызывал отнюдь не чувство голода, а отвращение и тошноту.
– Я готова ехать хоть сейчас!
– Зато я не готов ехать с тобой, пока ты в пижаме.
Девушка скривилась и закатила глаза. Тсуна говорил точно так же, как и Джи Ён. И почему они оба так не любили её костюмчик расцветки панды?
Все, кто видели эту пижаму, называли Мэ Ри милой и очаровательной, но только не эти двое.
Миленький такой тандемчик получился. Ясно, почему они спелись.
II.
За руль своей машины Мэри садилась с блаженным удовольствием и чувством удовлетворения, несмотря на полуденное солнце, находившееся в самом зените и нещадно припекавшее темечко, не защищённое ни кепкой, ни шляпкой, которые девушка терпеть не могла.
Казалось, что ещё минут пять-десять, проведённых на улице, и от асфальта начнёт идти пар, а подошвы туфель расплавятся и прилипнут к нему. Но, как ни странно, даже это не омрачало искренней, почти щенячьей, радости Мэ Ри, любившей пасмурную и дождливую погоду намного больше, чем жару.
– Будешь показывать мне дорогу? – спросила Мэри, как только повернула ключ в замке зажигания и услышала такой родной и любимый шум двигателя. На вопросительный взгляд и явный намёк на электронный гид, прозванный навигатором, она лишь улыбнулась и пояснила. – Не люблю им пользоваться… Сама не знаю, почему.
– А по-моему, он очень удобен, – высказал своё мнение Тсуна, однако не увидел ничего трудного в том, чтобы подсказывать девушке правильное направление. – Если хочешь, то да, конечно.
Автомобиль плавно тронулся с места.
Мэ Ри едва сдерживалась от вздохов восхищения той работой, которую проделал Спаннер, чтобы эта машина буквально летала. Савада уже не раз благодарила механика за то, что он сотворил чудо и продлил Шевроле жизнь ещё лет на пятнадцать – минимум, и была готова говорить слова благодарности почти вечно.
– Кстати, а почему мы едем в квартиру Гокудеры? – поинтересовалась девушка, когда мандраж и ощущение крылатости почти пропало. Она ведь так и не узнала этого, постоянно забывая спросить.
– Помнишь, как вчера я просил тебя взять документы?
– Ты имел в виду «украсть»?
Тсунаёши никак не прокомментировал вставку жены и продолжил кратко вводить её в курс дела:
– … Изначально мы пытались проникнуть в подвал под особняком Франко ради того, чтобы достать доказательства того, что отец Алессандро действительно снабжает информацией тех преступников, которым нужна твоя смерть.
Мэ Ри словно сковородой по голове ударили. Она резко надавила на педаль тормоза, и их с Тсуной сильно тряхнуло вперёд.
– Что? – громко воскликнула девушка. – Но почему ты раньше мне не сказал?
– Не хотел давать надежду. Если бы мы ничего не нашли, ты бы расстроилась.
Бывшая Хон многозначительно хмыкнула.
На самом деле, это было очень мило, что Савада беспокоился о чувствах супруги, несмотря на то, что они были друг для друга сожителями – не больше и не меньше. И Мэри это понравилось. Фактически Тсуна только что пополнил список добрых дел и возвысился в глазах девушки, укрепляя свой статус «не плохого человека».
– Так вот… – Тсуна откашлялся, на секунду опешив от улыбки Мэ Ри. – … Вместе с доказательствами о причастности Лоренцо к той группировке, Хибари нашёл ребёнка. Девочку. Она была заперта в подвале. А те бумаги в чёрном конверте – это документы, мы предполагаем, что её матери. Кажется, Франко-старший очень сильно не хотел, чтобы кто-то узнал о существовании этого ребёнка.
Мэри хотела было спросить, почему девочка осталась у Гокудеры, однако быстро прикусила язык. Скорее всего, это было из-за неё.
На ум сразу же пришла та фраза, которую Савада произнёс, встретив Мэ Ри в коридоре – абсолютно невменяемую и нетрезвую. Он просто сказал Хаято, что перезвонит, и тогда девушка не придала этому особого значения. А теперь понимала – везти ребёнка туда, где обитает пьяная женщина, чтобы ещё больше её травмировать? Тсуна, конечно, изредка проявлял некий садизм, но только по отношению к ней, и над ребёнком никогда издеваться не стал бы.
– Ладно, не продолжай, суть я уловила. Мне ведь нужно позаботиться об этой девочке, потому что она боится Гокудеры?
– Я знал, что твои красивые гла́зки не были единственной причиной, по которой мне было легче жениться на тебе.
III.
Сразу было видно, что хранитель Урагана временно трансформировался в Золушку и до блеска вычистил всю свою квартиру перед приездом ненаглядного босса и его жены. Чтобы не ударить в грязь лицом, так сказать.
Мэ Ри с наслаждением вдохнула запах ароматизированного моющего средства, и встала под кондиционер, благодаря Гокудеру за то, что у него в квартире было намного прохладнее, чем снаружи, где люди были готовы плавиться, как сыр в микроволновке, но тем не менее выглядели на удивление счастливыми и радостными.
– Вот сейчас неплохо было бы съездить на море…
– Я с тобой согласен.
Моментально забыв о цели своего визита, Тсуна подвинул жену и встал рядом с ней, ослабив узел галстука, расстегнув верхние пуговицы рубашки и закатав рукава (пиджак он снял ещё тогда, в машине, крупно пожалев о том, что не оделся так, как хотел). Впору было вообще без одежды щеголять, но это уже было бы как-то чересчур.
– Жарища! – Мэ Ри даже закашлялась от того, что в горле запершило из-за сухости.
– Выпейте, – Хаято со скоростью света улетел на кухню и через три секунды вылетел оттуда с двумя стаканами воды со льдом. То, чего как раз не хватало сейчас обоим супругам.
– Спаситель, – простонала девушка и двумя огромными глотками осушила свою порцию, не забыв захватить губами лёд и с блаженством перекатывая небольшие кусочки на языке. – Ну, где там ребёнок?
Гокудера рукой указал в сторону плотно прикрытой двери и Мэри, недолго думая, целенаправленно зашагала туда. У самого входа в комнату девушка обернулась и показала жест, мол «всё будет окей».
– Займитесь пока чем-нибудь полезным, пока я здесь разбираюсь.
Очевидно, что она была уверена в своих силах и воспитательных способностях (две младших сестры, как-никак).
Хранитель замялся и вопросительно взглянул на босса.
Тсуна был спокоен и, очевидно, рад тому, что его жена была полна энергии, несмотря на своё послепохмельное состояние. Он полностью доверял Мэ Ри и его уверенность в ней, кажется, невольно перенял и Хаято.
IV.
Как оказалось, девочка действительно нешуточно пугалась, когда видела мужчин, и испытывала, если не стресс, то нервное напряжение уж точно. Наглядным примером этого стал момент, когда Мэ Ри наконец-то убедила малышку выйти из своего убежища под кроватью, и повела в ванную, чтобы хорошенько отмыть чумазого чертёнка. Пока все представители мужского пола, находившиеся в доме, не исчезли на кухне и не закрыли дверь, девочка отказалась выходить.
Дети никогда не боялись Мэри. Иногда даже сами тянулись, потому что она на собственном опыте знала, каким тоном и что именно нужно говорить ребёнку, чтобы он не испугался и даже более того, улыбнулся в ответ.
Восьмилетняя Кристина была как раз примером таких наивных детей, свято верящих в то, что взрослые, которые ласково говорят и нежно улыбаются – обязательно хорошие и добрые люди. Милая святая невинность.
Сама Мэ Ри не так уж сильно любила детей, поскольку маленькие бесенята создавали шум и балаган вокруг, а убираться за ними приходилось взрослым. Но это касалось лишь чужих малышей. Своих младших девушка просто обожала. Крис же была девочкой, нуждавшейся в помощи, и Мэри не могла ей в этом отказать.
– Гокудера, ты не будешь против, если мы воспользуемся твоей ванной?
Хаято поперхнулся сигаретой, от чего та выпала изо рта. Тсуна похлопал его по спине и взглядом, как бы намекнул супруге на то, что его очень интересовала история, которую поведала девочка.
– Подожди, пока я уложу её спать, и тогда поговорим, – громко сказала Мэ Ри, не понимая, к чему все эти взгляды и молчаливые вопросы, если можно было просто сказать.
Язык у её мужа не ссохся, не отвалился и не был отрезан, тогда зачем он устраивал гляделки?
– Найдите пока что для неё какую-нибудь чистую одежду.
Сказав это, девушка скрылась в ванной и заперлась изнутри. Мало ли, какая муха могла укусить эту парочку. Надумают ещё заглянуть. Не дай бог, конечно же.
– Ну, Крис, поднимай ручки.
Девчушка послушно задрала руки вверх и позволила девушке снять с себя грязный, местами порванный балахон, который едва ли можно было считать платьем. А если он и был таковым, то очень-очень много лет тому назад.
К большому удивлению Савады, на теле Кристины не обнаружилось ничего, кроме грязи. Не было никаких следов насилия и побоев, что вызвало неподдельное облегчение. Значит этот Лоренцо – отец Алессандро – не причинил ей никакого физического вреда. Судя по словам Крис, она находилась в том подвале чуть больше недели. За это время синяки и царапины не успели бы сойти.
Мэ Ри как следует намылила девчушку и та даже засмеялась от того, что ей стало щекотно.
– Закрой глазки, – ласково попросила девушка, улыбнувшись от того, насколько звонким и обаятельным был этот смех, и принялась смывать пену с белёсых кудряшек Кристины.
Чтобы отмыть всю грязь, Мэри понадобилось чуть больше получаса и то, лишь по той причине, что она на всякий случай решила перестраховаться (мало ли, что там, в подвале, обитало) и помыла девочку ещё раз.
– Ну, вот! Теперь ты ещё более очаровательна, чем раньше, – подытожила девушка, укутав Кристину в большое махровое полотенце и подняв на руки (малышка оказалась не такой уж и тяжёлой, чем казалось).
– Спасибо… – скромно и очень-очень тихо произнесла Крис, и устало зевнула.
Больше она ничего не говорила.
Мэ Ри переодела девчушку в то, что предложил Гокудера (его футболка, конечно же, была велика, да и череп на ней не вызывал никакого восторга, однако выбора особого не было) и уложила спать, как и обещала.
Кристина заснула очень быстро. Наверняка ей было настолько страшно в незнакомом месте, да ещё и с Хаято в одном доме, что девочка попросту не могла уснуть.
Поэтому сейчас, когда Мэри по-матерински заботливо укачивала её на руках и негромко напевала колыбельную на незнакомом языке, Крис пользовалась этой возможностью и отсыпалась.
V.
– Хорошо поработала.
Молчаливо кивнув и улыбнувшись, Мэ Ри села на стул и томно вздохнула, с благодарностью принимая кружку с водой из рук Гокудеры и вновь залпом выпивая всё до последней капли.
Говорить сейчас не особо хотелось, но от неё ждали рассказа всего того, что поведала ей маленькая гостья.
– Если говорить кратко и по делу, то зовут её Кристина Блекворд. Восемь лет отроду. До похищения жила в Англии вместе с матерью и бабушкой. Отца никогда не видела. Три дня назад подслушала разговор за дверью и узнала, что является дочерью кого-то из поместья Франко. Я так подозреваю, что она – внебрачный ребёнок этого вашего Лоренцо. The end.
И минуты не заняло.
К слову, ещё одна черта девушки – умение не лить воду и сокращать всё до минимума, чтобы было просто и понятно. Полезный навык и хорошая черта характера.
Тсуна и Гокудера переглянулись.
– Десятый, это…
– Бинго. Кажется, мы сорвали джекпот.
Ликующая, победная ухмылка появилась на лице Савады.
Кажется, Мэ Ри действительно очень сильно помогла им в чём-то. И она очень сильно надеялась на то, что эта помощь пригодится в поимке её убийц, на время затаившихся в тени.
========== Часть девятнадцатая. Повод для ревности. ==========
I.
Кристина, свернувшись клубочком на середине кровати, сладко сопела во сне и Мэ Ри, решив, что не стоит будить девочку ради того, чтобы просто покормить (ведь это можно было сделать в любое время суток), тихо выскользнула из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь.
Если верить словам Тсуны, то мать Крис уже должна была сидеть в самолёте и лететь сюда прямым рейсом из Англии, но чёрт его знает. Мэри не понаслышке знала, что у Савады сплошь и рядом случались какие-то накладки или нелепые случайности.
Впрочем, как и в её случае.
Чего одна только их свадьба, сама по себе являвшаяся несуразным стечением обстоятельств, стоила.
А хотя, чёрт с этим теперь. Ей осталось потерпеть всего ничего до того момента, как всё закончится и можно будет поставить огромный, жирный крест на своём статусе «замужней за мафиози» женщины.
Интересно, сколько времени займёт поимка плохих парней? Две недели? Три? Поскорее бы!
– … А потом вернусь в Сеул и закажу всё, что захочу, в дедушкином ресторане! – решительно закончила свои мысли словами девушка и сжала кулаки. – Да! Так и сделаю!
– … Что ты там сделаешь?
Она даже не стала оборачиваться и лишь подскочила на месте, негромко вскрикнув:
– О, господи, напугал!
Дечимо тоже вздрогнул от неожиданности, но вместо того, чтобы призвать супругу к тишине, чтобы ненароком не разбудить Кристину, с хмурым видом схватил девушку за руку, начиная тащить в ту сторону, откуда только что пришёл.
– Что? Что такое?
Ответом послужило гробовое молчание. Тсунаёши всё так же упорно продолжал шагать вперёд, волоча за собой хромающую Мэ Ри.
– Дечимо, я не успеваю! У меня болит нога!
– Тебе нужно кое с кем встретиться.
– Я ничего против не имею, но обязательно вести себя так грубо? Эй!
Молодой босс как будто совсем не услышал её слов и больно сжал тонкое запястье жены до такой степени, что девушка невольно зажмурилась и яростно зашипела от боли.
– Я же сказала, что мне больно!
Она пихнула его в плечо и резко вырвала свою руку из его ладони, остановившись посреди коридора и возмущённо посмотрев ему в глаза. С грубым требованием не упрямиться, Тсуна почти схватил её вновь, однако Мэри нервно чертыхнулась и отступила на шаг назад.
– Чем я тебе на этот раз не угодила? Почему ты снова злишься на меня?
– Я вовсе не злюсь.
– Да ты сейчас плеваться от ярости начнёшь!
– Мэ Ри, – размеренный вдох и выдох. – Я всего лишь прошу тебя спуститься и встретить гостей. Ты не права, я не злюсь.
Поджав губы и набрав в лёгкие побольше воздуха, чтобы успокоиться, девушка мысленно досчитала до десяти и вытянула руку, демонстрируя покрасневшее запястье. Неужели он считал, что эти будущие синяки были проявлением искренней любви к своей супруге и знаком немного неуклюжего и болезненного внимания?
Савада устало взглянул на руку Мэри, которую та не подносила близко, чтобы не быть схваченной во второй раз, но держала на достаточном расстоянии, чтобы он смог рассмотреть отметины.
Пришлось признаться самому себе – он рассердился.
– Извини, кажется, я переутомился…
Двумя пальцами потерев переносицу, молодой человек повернулся спиной и небрежно бросил через плечо:
– В любом случае, нам нужно спуститься вниз.
Мэри бегло стянула рукав кофты, чтобы скрыть красноту и ладонями разгладила складки юбки, на секунду задержав взгляд на лодыжке, туго перетянутой эластичным бинтом.
Хром посоветовала ей не носить обувь на каблуках, поэтому пришлось выбирать себе наряд, который бы имел удачное сочетание с балетками и в то же время не разрушал образ элегантной женщины, создавать который её научила Джи Ён. Получилось не очень удачно.
– Это кто-то важный? Наш гость.
– Всё зависит от твоей оценки.
Мэри не поняла его, поэтому и не смогла согласиться с правильностью хода его мыслей.
А когда они спустились по лестнице, она всё-таки крупно пожалела о том, что не осталась с Кристиной в комнате, а пошла следом за Дечимо.
– Потрудись объяснить мне это, или я действительно запру тебя в комнате с решётками на окнах, – тихо и сквозь зубы процедил Савада, а затем, немного подумав, добавил. – Милая.
Но кто бы его слушал.
– … Мэ Ри!
«Быть этого не может… Просто невозможно»
– Ча… Ча Сан Тэ…
II.
Даже сейчас, спустя семь лет, Мэри прекрасно помнила, как впервые познакомилась с Ча Сан Тэ. Это произошло ещё в старшей школе, когда вместо стандартного изучения английского из общеобразовательной программы она поменяла его местами с итальянским и отправилась заниматься в другую группу, численностью в пять человек.
Изначально они учились в разных классах, поскольку Сан Тэ был в спецклассе «А» для отличников, а Мэ Ри попала в «В», которых наравне с «С» ассоциировали, как среднячков, которые не набрали достаточного количества баллов на экзамене и закономерно шли вторыми в рейтинге. На втором году обучения девушку перевели в «А» и примерно в то же время Ча Сан Тэ приобрёл статус её молодого человека, по его собственной инициативе.
Четыре года назад Мэ Ри уехала в Италию, и её переезд стал причиной (точнее мнимой и очень притянутой за уши причиной) разрыва отношений с Сан Тэ.
Не зацикливаясь на этом и воспринимая, как само собой разумеющееся, девушка уже давно забыла о существовании такого человека, наслаждаясь свободой. Но теперь он снова появился, и на этот раз бесцеремонно вломился в её дом, нагло требуя встречи и разговора один на один.
Он остался таким же, каким Мэри запомнила его – наглым, самоуверенным и эгоистичным.
Это вызвало не то, чтобы ностальгию, а скорее неприятное чувство от воспоминаний о наивной и очень ранимой семнадцатилетней Хон Мэ Ри, воспринимавшей всё слишком буквально и близко к сердцу.
К слову, о неприятных чувствах. Тсунаёши, совершенно очевидно, тоже не был в восторге от появления бывшего своей супруги и в данный момент даже не стремился это скрыть, смотря на своего «оппонента» враждебно и очень раздражённо.
– Ча Сан Тэ, что ты здесь делаешь? – вежливо улыбнулась Мэ Ри, решив, что незачем было устраивать скандал из ничего и прежде чем делать выводы, необходимо разобраться в ситуации.
– Мэ Ри, я приехал за тобой, – широко улыбнулся Сан Тэ, как будто ждал, что девушка вот-вот кинется к нему в объятия.
Савада повернул голову в сторону молодого человека и криво улыбнулся (хотя это скорее был оскал и желание показать противнику клыки, прежде чем разодрать ему глотку). Он пытался сдержать себя, чтобы не срываться на юнца, посмевшего сделать такое громкое заявление при многочисленных свидетелях.
– За мной? То есть? – осторожно переспросила Мэри и жестом пригласила незваного гостя присесть на диван в гостиной.
Прежде чем ответить, Сан Тэ внимательно осмотрел окружающую обстановку, устроился поудобнее в одном из кресел и дождался, пока девушка сядет напротив, всё это время немного недовольно поглядывая на Тсуну (Савада, увы, садиться отказался и встал позади Мэ Ри, положив руки к ней на плечи).
– А мы бы могли поговорить наедине?
Откуда-то издалека послышался голос Гокудеры и, Мэ Ри могла поклясться чем угодно, что слышала из его уст слова «ублюдок» и «убью скотину». А потом оттуда же донёсся голос Ямамото и его излюбленное, успокаивающее «ну-ну, успокойся».
– Сомневаюсь. У меня секретов ни от кого нет. И то, что было четыре года назад, меня не волнует.
– Мэ Ри, я понимаю, что ты расстроена и до сих пор, возможно, меня ненавидишь, но пойми, что тогда я, в отличие от тебя, не имел никакой цели и даже толком не знал, кем хочу работать и куда пойти учиться. Я не мог бросить всё и лететь с тобой в Италию без возможности работать и получать хорошую зарплату.
«Я тебя и не просила, вообще-то. Ты сам сказал, что отношения на расстоянии это бред и лучше расстаться по-человечески, чем гадать – изменяет тебе человек или нет»
– А сейчас?
– А теперь я иду вверх по карьерной лестнице и могу многое позволить себе. В том числе и свадьбу.
Девушка почти скривилась от неприятного ощущения, когда руки Савады с немалой силой сжали её плечи, но промолчала и лишь с подозрением уставилась на бывшего возлюбленного.
– … Я не понимаю тебя.
– Мэ Ри, выходи за меня.
Гокудера уже пускал почти осязаемые электрические заряды и был готов рвать и метать, скрываясь где-то на втором этаже, а Ямамото, будучи рядом с другом, готовился явить гостю свой лик, чтобы стать последним воспоминанием в ничтожной и жалкой жизни этого сопляка.
Ча Сан Тэ подождал, пока до его собеседницы дойдёт смысл его слов, после чего потянулся к её руке и попытался взять её ладонь, но девушка убрала её.
– Я обещаю – тебе не придётся работать. Особенно служанкой здесь. Моей зарплаты хватит на то, чтобы содержать нас обоих.
Мэри даже не знала, как ей реагировать. Да ей это теперь, собственно, и не требовалось. Тсуна уже сказал всё за неё.
– Спасибо за такую заботу, но боюсь, что ты немного опоздал с признаниями.
Дечимо приподнял левую руку жены, демонстрируя кольцо на безымянном пальце. И после этого жеста Мэ Ри приобрела больше уверенности и смогла наконец-то не только вдохнуть, но и ответить с ослепительной улыбкой на лице:
– Ча Сан Тэ, прежде чем предлагать подобное, познакомься – хозяин этого особняка, Савада Тсунаёши…
– Рад позна…
– … Мой муж.
III.
Не сказать, чтобы новость о том, что Ча Сан Тэ останется у них в особняке на ночь, обрадовала каждого члена семьи, пребывавшего в резиденции. Разве что Реборн и Бьянки загадочно улыбались и, казалось, испытывали чувство абсолютного счастья, когда предлагали неожиданному гостю не ехать на ночь глядя и переночевать здесь.
С момента распределения комнат для каждого из этой троицы (Кристина заняла спальню Мэри и Тсуны, поэтому они тоже вынуждены были менять место ночлега), началось негласное соревнование между двумя альфа-самцами за внимание главной омеги, то бишь Мэ Ри.
Сама девушка особого восторга не испытывала, о чём усердно твердила обоим соревнующимся, но была проигнорирована и вынуждена смотреть на то, как оба «соперника» усердно пытались доказать друг другу, кто достоин Мэри больше или, как это окрестила сама девушка «У кого кохонес больше».
Выглядело нелепо. И, в довесок к этому, раздражало неимоверно.
И когда Мэ Ри поняла, что достигла точки кипения (а случилось это сразу же после того, как оба наглых и расфуфыренных петуха намылились спать с ней в одной комнате), она решила идти на крайние меры.
Девушка заманила их в одну из гостевых комнат и закрыла в ней. Конечно же, это не осталось проигнорированным. В дверь сразу же заколотили, и на неё посыпалась тонна ругани и угроз.
– Если вы попытаетесь что-то сломать или подраться, я выгоню вас обоих на улицу. Голых. Хотите зад морозить среди ночи? Потому что я скажу всем, чтобы вас в дом не пускали.
Молчание с другой стороны могло означать только одно.
– Вижу, что мы пришли к согласию. Утром я вас открою. Сладких снов, мальчики.
IV.
00:02.
Сообщение от «Чванливого самца»: «Я подумываю о том, чтобы задушить тебя, любимая».
V.
00:32.
Сообщение от «Занозы Мэ Ри»: «Просто признайся, что ревнуешь, милый».
========== Часть двадцатая. Чувство собственности. ==========
I.
– Я искренне прошу прощения, но не могли бы вы не делать вид, словно меня здесь нет, если это не трудно?
Мэ Ри натянуто улыбнулась, буквально убивая взглядом двух, казалось бы, абсолютно взрослых и трезвомыслящих мужчин, которые, интеллигентно потягивая изумительный чай Женевьев, обсуждали, где, с кем и в каких условиях Мэри будет лучше.
В данный момент у этих «петухов» (как мысленно их окрестил сам объект обсуждения) отказали все тормоза и на место здравомыслия встали такие чувства, как: гордость, собственничество и свинский эгоизм, которые девушка на дух не переносила.
А всё почему? Потому что Мэ Ри наивно полагала, что совместная ночёвка в одной комнате поможет этим двоим стать хоть немного терпимее (о каких-то дружеских поползновениях или хотя бы просто не «взаимной ненависти» мечтать не приходилось). На деле же оказалось, что приём большинства дорам, сериалов и романтических фильмов – крайне бесполезная вещица, и лучше на неё не полагаться, чтобы не стало только хуже.
Тсуна и Сан Тэ, вместо того, чтобы прояснить даже самую малую долю разногласий, лишь сильнее почувствовали желание показать друг другу, кто имел больше прав на Мэри, в то время как сама она считала, что эти препирания становились совсем не смешными.
К сожалению, на слова молодой супруги босса никто не обратил внимания, и лишь Николас, тактично молчавший всё это время, неодобрительно качнул головой. Зря Дечимо так поступал. Прекрасно зная, как остро реагировала его жена на подобные выпады, ему следовало бы следить за словами.
– … Excuse me, но я здесь что, роль пустого места выполняю? – медленно произнесла девушка, поднявшись с места.
Разговоры вмиг стихли.
– Вы так здо́рово за меня всё решаете, что аж завидно становится от этого умения. Интересно, вам кажется, будто молчу только потому, что отвечать за себя не умею? Хочу вас огорчить, но моя свобода принадлежит мне… Точно так же, как моё сердце, моё тело, мой выбор и мой банковский счёт! И если вы думаете, что можете претендовать хоть на что-то из этого, то вам придётся ждать, пока всем людям в мире не надоест создавать страницы в соцсетях!
Нервно чертыхнувшись и пробубнив что-то в себе под нос, Мэ Ри развернулась на каблуках и спешно покинула помещение, ставшее столь ненавистным за последние полчаса.
Около выхода её уже поджидал дворецкий, предусмотрительно попросивший Женевьев заварить её фирменный мятный чай с пустырником, который молодая хозяйка полюбила с первых дней пребывания в особняке (оно и понятно – с такими нервными расстройствами только успокаивающий чай литрами и пить).
Девушка устало поблагодарила мужчину и залпом выпила добрые полчашки, после чего неспешно вдохнула и выдохнула.
– Николас, не составишь мне компанию на время прогулки? Боюсь, что все будут слишком заняты для этого, а мне жизненно необходимо подышать свежим воздухом.
– Как пожелаете, синьора.
Мэ Ри улыбнулась и, оставив чашку на кофейном столике, взяла мужчину под руку, чтобы было удобнее идти.
– А мы с тобой очень неплохо смотримся вместе, – удивлённо воскликнула Мэри, когда увидела своё отражение в зеркале.
– Синьора, я слишком стар.
– Ну, что ты такое говоришь, Николас? Ты мужчина в самом расцвете сил! Эх, не будь я замужем за нашим эгоистом, то непременно бы влюбилась в тебя… Ой…
С ошеломлённым выражением лица девушка прикрыла рот ладонью.
Раньше она никогда не позволяла себе даже в шутку как-то негативно отзываться о муже, не говоря уже о том, чтобы назвать его нецензурным словом.
Услышь это сам Тсуна, он бы точно расстрелял её в решето, а потом рассортировал по чёрным пакетам и отослал за город.
Дворецкий попытался скрыть смех за кашлем, и тогда Мэ Ри понизила голос и жалобно попросила:
– Не говори никому, пожалуйста.
II.
– Батюшки святы, синьора, чем вы здесь занимаетесь?
Мэ Ри, активно размешивавшая руками что-то в огромной миске, улыбнулась кухарке, от неожиданности едва не выронившей пакеты с продуктами на пол.
– Извини, что воспользовалась кухней без разрешения, Женевьев, – девушка выудила из общей массы листик замаринованной капусты и отправила его в рот, блаженно зажмурившись от островато-кислого привкуса. – Сюда бы ещё сладкую картошку и было бы ещё вкуснее.
– Синьора, я ничуть не возражаю, – добродушно отмахнулась женщина и взяла в руки вилку. – Особенно если вы умеете готовить… Я попробую?
– Разумеется. Заодно скажете мне, если чего-нибудь не хва…
Её перебил протяжный вой в стиле корейской этнической музыки, которую любила слушать Джи Ён (она пригрозила лишить дочь мобильного телефона, если обожаемая исполнительница не будет заливаться соловьём во время звонка), поэтому Мэ Ри прошлось стянуть перчатку с одной руки и побыстрее принять вызов – слишком уж часто она стала забывать о существовании сотовой связи.
– Я сейчас вернусь, Женевьев, – шёпотом сообщила девушка и выскользнула из кухни, на ходу стянув другую перчатку и кинув её в раковину. – Да, мам.
– Мэ Ри, у тебя всё хорошо?
Девушка сглотнула и пальцами нервно смяла грубую материю фартука. Не уж-то материнский инстинкт Джи Ён дал знать о неувеселительном происшествии с Сан Тэ?
Вот она – сила пугающей связи между матерями и их детьми.
Про отцов говорить уверенно не следовало, поскольку Мэри придерживалась мнения о том, что у молодых (и не очень) пап не было особой привязанности к своим чадам – они не вынашивали их в себе, не рожали и, в большинстве случаев, до определённого возраста даже людьми не считали.
– Конечно. Почему ты спрашиваешь? – она попыталась придать голосу побольше уверенности, но вместо этого получилось, если не жалко, то жалобно уж точно.
– Да тут поговаривают, что Сан Тэ решил наведаться к тебе и всё выспрашивал у знакомых твой адрес.
Савада страдальчески вздохнула и закатила глаза.
Это объясняло, каким образом этот пережиток прошлого вновь появился в её жизни (и, кажется, уходить из неё снова вовсе не торопился).
Скорее всего, её авторитетная матушка просто поделилась новостью о том, где теперь жила её старшая дочь со стариком из лапшичной, находившейся по соседству с их домом. А слухи, как известно, растут, как снежный ком – вот бывший возлюбленный и наведался к Виолетте сразу же после приезда на Сицилию.
Мэри не могла винить бывшую сожительницу в том, что она выдала её местонахождение, в конце концов, сама девушка никогда не упоминала при Летте, как выглядел Сан Тэ, да и особо не распространялась на тему их отношений. Не хотела ворошить прошлое и всё в таком духе.
– Его здесь не было… и надеюсь, что он меня не найдёт.
Во избежание нервных расстройств и совместного выпадения волос у своей семьи, Мэ Ри решила умолчать о звёздном появлении бунтаря с голливудской улыбкой. Со своими проблемами она как-нибудь сама разберётся… Ну, или сбежит и спрячется, как сейчас.
– Попроси Виолетту не распространяться на эту тему, пожалуйста.
– Мам, не стоит переживать. Я же теперь дама замужняя.
Последнее слово, как и в большинстве случаев, не было обделено сарказмом, но самой малой толикой, чтобы мама не заметила.
– И всё равно будь осторожнее.
«Я уже больше месяца сижу, будучи запертой в резиденции Вонголы, как редкое животное в заповеднике. Куда уж осторожнее?»
– Конечно буду.
– И кстати, не пора ли вам уже с Тсуной задуматься о детях?
Если бы у Мэ Ри были силы на удивление и стандартное «поперхнулась воздухом/водой», она бы непременно так и сделала, однако в круговороте разнообразных событий многие вещи перестали её удивлять.
Мама с папой хотят внуков, когда их дочь замужем всего полтора месяца. Почему бы и нет?
– Мы пока что не планировали, но я поговорю с ним по этому поводу.
Мэри не соврала. Она действительно собиралась поговорить с мужем по поводу того, что вот уже пятый по счёту человек «тонюсенько» намекал о том, что неплохо было бы уже, чтобы в пузе у молодой супруги Савады новая жизнь шевелилась. Продолжение рода и всё в этом духе…
