Текст книги "Улыбайся, милая Мэри (СИ)"
Автор книги: урсула де виль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Девушка накрывает рот ладонью и прикусывает пальцы: руки мужа плавно очерчивают контуры округлых бёдер, а влажные, горячие губы прижимаются к ярёмной впадинке на перекрестье острых ключиц.
По венам расползается душный, зыбкий жар.
Мэри кусает свои губы почти до крови и вплетает дрогнувшие пальцы в светлые волосы Дечимо, пока сам он мягко целует розовую полоску на молочно-белом плече, оставленную лямкой нижнего белья.
Девушка не чувствует никакого стеснения или неудобства, когда его пальцы с неким трепетом касаются её нагой груди, словно оставляя горящие отметины на ней.
Внизу живота все внутренности скручиваются в Гордиев узел, стоит Саваде лишь мимолётно, почти невесомо коснуться влажным языком разгорячённой кожи.
Мэ Ри прижимает обе ладони к искусанным губам и сдавленно мычит, крепко обнимая его бока худыми коленями, потому что наряду с беспорядочными поцелуями, от которых на груди и шее остаются красные пятна, Тсуна свободной рукой нежно прочерчивает линию от хрупких, воробьиных рёбер девушки до кромки единственного оставшегося на ней предмета одежды, ненавязчиво касаясь кончиками пальцев того самого места, в котором сейчас так назойливо пульсировало нечто непонятное, требуя разрядки.
Дечимо блаженно жмурится и возвращается к губам супруги, убирая её руки.
Мэри пахнет оглушительно хорошо.
Настолько, что в пах бьёт поток резко хлынувшей крови, а внутри всё выжирает неудержимое желание, к чертям перемалывая всё, что находится у него под слоем кожи.
От запаха ведёт не хуже, чем от прикосновений. Он опутывает их чуть больше, чем полностью: терпкий, жаркий и сладкий.
На мгновение комнату освещает яркий всполох серебристого света молнии, а затем где-то вдалеке раздаётся глухой раскат грома.
Мэ Ри помнит вкус и ощущение поцелуя Энмы на своих губах, и понимает, что это не то. Что он не тот человек, с которым она может испытать те ощущения, что дарит сейчас ей собственный муж.
Она податливо запрокидывает голову, подставляя шею и грудь для очередных ласк, и наконец-то позволяет глухому, протяжному стону сорваться с губ.
Тсуна пытается запомнить её такой. Хочет до мельчайших деталей помнить её на ощупь, на вкус и называть своей женщиной не на показ, а для того, чтобы она тоже знала это.
Мэри прикусывает его нижнюю губу и проводит по ней языком, звучно охая, когда Дечимо не отказывает себе в удовольствии тронуть её там, под насквозь влажной тканью нижнего белья. Неприятное ощущение того, как её растягивают изнутри, вынуждает сжиматься, теснее прижиматься к чужому телу и чувствовать, как его мышцы напряжены до предела.
Мир буквально трещит по швам и летит в преисподнюю, к чертям и бесам забирая вместе с собой всё, что окружает их.
Остатки одежды безумно мешают – режут чувствительную кожу – и оказываются отброшенными куда-то в угол, за ненадобностью.
Мэ Ри не знает, что ей нужно делать, поэтому действует на уровне инстинктов. Она тянет руки к груди молодого Вонголы, скользит на спину, к лопаткам, и, прижав пальцы, но не впиваясь ногтями, ведёт вниз, сопровождая эти движения лёгкими, беспорядочными поцелуями в шею.
Тсуна не может точно понять – готова она или нет, однако его терпение уже на пределе своих возможностей. Кажется, что они оба вот-вот выгорят до тла.
– Посмотри на меня, – охрипшим, низким голосом почти приказывает он, и девушка покорно поднимает голову.
У неё чокнутые, шальные глаза, в которых – проклятье – царит самый настоящий хаос, составленный термоядерной смесью из отчаяния, замешательства и огромного, жаркого, бездумного желания.
Она безропотно смотрит.
А затем чувствует.
Боль простреливает по всему позвоночнику и выгибает до хруста костей, заставляя до побеления сжимать губы, чтобы не закричать от того, что она не в силах выдержать его внутри себя. Мышцы внизу живота максимально сокращаются, плотно обхватывая ту непривычную, чужеродную пульсацию, сводящую её с ума своим жжением.
Она замирает и раскрывает глаза, заслезившиеся от боли, смутно замечая, что Тсуна отчаянно терпит и тоже привыкает к тому, насколько болезненно для него внутри неё, узко, горячо, тесно и влажно. На шее отчётливо виднеются проступившие вены; руки, крепко обхватившие её за бёдра, знакомо напрягаются; а на висках проступают капли пота, которые Мэри аккуратно стирает дрожащими пальцами.
Они оба дышат буквально через раз. С тел скатываются мелкие капли горячих испарин. Проходит не так много времени, прежде чем Мэ Ри понимает – Тсуна не станет двигаться, пока знает, что ей больно.
Тогда она прижимается ко лбу Дечимо своим, заправляет свои мешающие волосы, прилипшие к виску, за ухо, плавно обхватывает обеими ладонями его лицо, и судорожно, срывающимся шёпотом, произносит:
– Хорошо.
Мягко касается губами судорожно дёргающегося кадыка.
– Всё хорошо…
Почти любовно обнимает левой рукой за шею, правой цепляясь за плечо.
– Я в порядке, если это ты.
У него в ушах оглушительно шарахает кровь, однако осознание её боли не даёт двигаться рвано и резко, поэтому он неуверенными, и даже пугливыми движениями плавно приподнимает её и так же плавно опускает на себя.
Мэ Ри болезненно стонет и утыкается лицом в его плечо, до крови царапая спину. Боль, на время отступившая, вновь возвращается к ней, буквально выламывая кости.
Но ему хорошо внутри неё.
Мэри видит и чувствует это.
Она права.
Чёрная дыра, образовавшаяся в голове за считанные доли секунд, методично сводит его с ума.
С каждым движением, медленным и исступленным, удовольствие раскалённой лавой прокатывается по всему телу. Это сумасшедше круто. Так не бывает.
Из лёгких выбивается хриплый стон и прокатывается волна мелких судорог.
Сердце стучит так сильно, словно готово в этот самый момент разорваться и брызнуть горячей, алой кровью внутри головы.
Мэ Ри бессвязно мычит и впивается зубами в его шею, в ту же секунду слизывая с этого укуса солоноватую влагу.
Удовольствие распространяется медленно и необычно – от половины рёбер вниз, к коленям.
Ведомое инстинктами, тело перестаёт слушаться и быстро ослабевает.
Ненормальный оргазм срывает крышу, взрываясь мириадами чёртовых фейерверков во всех нервных окончаниях. Он ударяется лбом о её хрупкое плечо, зацеловывая солоноватую от пота кожу, а она в ответ сдавливает мужа в своих объятиях, готовая отдать ему всю себя без остатка.
Она не будет жалеть.
Хон Мэ Ри кажется, что её мир сошёл с ума.
Но ей плевать. Честно.
Комментарий к Часть двадцать седьмая. Интервал сближения. Точка невозврата.
Автор уходит в недельный запой из зависти собственным персонажам.
Объявление в интернете: “Ищу кого-нибудь бесстыдного для жарких любовных утех!”
P.S: Дорогие читатели, тут люди ставки делают на мою половую принадлежность и возрастXD
========== Часть двадцать восьмая. Делай вид, будто ничего не произошло. ==========
New Champ & Gemini – Making Love
I.
Можно было и дальше делать вид, будто бы на красивых мальчиках, жизнерадостно скакавших по огромной, сверкающей софитами, сцене в красивых костюмчиках, свет сошёлся клином, однако стоило Дечимо покинуть зону видимости, чтобы ответить на звонок по работе, как Мэ Ри занервничала.
С ночи они почти не разговаривали друг с другом, предпочитая не обсуждать случившееся, и лишь изредка обмениваясь какими-то глупыми, не слишком-то информативными фразочками.
Однако даже тогда девушка совершенно не чувствовала никакого напряжения, старательно убеждая себя в том, что ничего противоестественного не случилось. В конце концов, взрослые они люди или нет?
И, вроде, ничем криминальным они не занимались – просто сидели в гостиной и отдыхали за просмотром телевизора, вяло имитируя нормальный семейный отдых – но Мэ Ри всё равно было немного некомфортно.
В отличие от Дечимо.
Тот, несмотря на свою немногословность, всё равно раздражал Мэри, сияя, как начищенный медяк и совсем не выглядя смущённым или сконфуженным, как это было с самой девушкой (бесплатным бонусом к этому шло то, что Энма «внезапно» решил сократить своё пребывание в резиденции Вонголы, и скоротечно отбыл к себе домой, в спешке попрощавшись с ней, Мэ Ри, сияя белозубой улыбкой).
– Рёхей приедет домой сегодня ночью, – сообщил вернувшийся Тсуна, и занял своё место рядом с Мэри.
– Он не в порядке, – больше утверждала, чем спрашивала девушка, прекрасно зная вспыльчивого по поводу и без хранителя Солнца.
– Случился небольшой прецедент, – подтвердил слова жены Савада и поспешил её успокоить, напрасно считая, будто бы она не была осведомлена в исключительной живучести Сасагавы. – … Но всё благополучно разрешилось.
В такие моменты Мэ Ри невольно задавалась вопросом – было и будет ли хоть одно задание, в котором можно обойтись чистой дипломатией: без угроз смерти, кулаков и бессмысленных распрей?
Ответ каждый раз находился в считанные секунды и значился под грифом «на грани абсурда».
Какое-то время Мэри тщетно пыталась вернуться к просмотру телевизора, но, не в силах сосредоточиться, забросила это дело. Дечимо тоже безуспешно делал вид, будто бы искренне интересовался тем, что происходило на экране.
Просто сидеть и делать вид, будто бы какой-то там широко известный ежегодный концерт интересовал их намного больше, чем общество друг друга, было, как минимум, глупо. А как максимум, ещё неплохо так действовало на нервы (по крайней мере, Мэ Ри уж точно).
И каково же было её облегчение, когда Николас, доставивший девушке чай, который она просила, ещё и сообщил им о прибытии в особняк достопочтимого синьора Каваллоне в сопровождении двух неизвестных сеньорит.
– Пригласи их, пожалуйста, сюда, – попросила Мэри, и дворецкий сию же секунду удалился.
Кто бы сомневался, что, когда Дино будет заходить в гостиную, то непременно обо что-то споткнётся и пробороздит носом добрую половину паркета в помещении, при этом умудрившись случайно задеть вазу с цветами и устроить целое шоу с фонтанами стеклянных брызг, воды и яркими, огненно-красными цветами мака.
– Боженька милостивый! – Мэ Ри отставила чашку в сторону и кинулась к гостье, которой это стихийное бедствие умудрилось в процессе своего не очень грациозного падения нехило так подпортить внешний вид.
– Почему ты без Ромарио? – сокрушённо покачал головой Тсунаёши, помогая старшему товарищу подняться на ноги.
– Он паркуется снаружи, – неловко почесал затылок мужчина, а затем обратился к своей спутнице, неловко мявшейся рядом с супругой Дечимо. – Извини меня, Франческа.
– Не стоит, – девушка очаровательно улыбнулась. – Я тоже была неосмотрительна. Совсем забыла о том, что ты немного неуклюж, если никого из подчинённых нет рядом.
– Так Вас зовут Франческа, – обратив на себя внимание девушки, Мэри изящно склонила голову и поприветствовала гостью. – Рада встрече. Меня зовут…
– Ох, синьора. Я наслышана о Вас. Для меня честь встретиться с Вами и Вашим мужем, – церемонно произнесла спутница Каваллоне, чем вызвала достаточно неоднозначную реакцию со стороны обоих супругов. – Я глубоко сожалею, что нам не довелось познакомиться раньше. Моё имя Франческа Эспозито…
Девушка чуть обернулась и обратилась к кому-то, кто прятался за ней:
– … Ну же, поздоровайся. Как я тебя учила.
С интересом заглянув за спину новой знакомой, Мэ Ри дружелюбно улыбнулась, чем заинтриговала и своего мужа, который, в силу статуса, не мог сделать то же самое, подавляя собственное любопытство.
И спустя пару секунд его лицо исказилось в безмолвном удивлении, а взгляд обратился к Дино, который, будучи погруженным в собственные раздумья, самозабвенно отряхивал одежду от мелкого стекла.
В поле зрения появилось очаровательное создание, безумно похожее на саму Франческу. Девочка с интересом смотрела на незнакомых людей огромными карими глазищами, и стеснительно жалась к девушке, крепко сжимая в кулачках ткань её юбки.
– Прошу прощения. Она немного стесняется незнакомцев. Моя дочь – Э́ленор.
Мэ Ри непроизвольно охнула.
Дочь? Но Эспозито выглядела её ровесницей (может быть, на год или два старше). Не рановато ли было заводить детей?
Однако прокомментировать это она не решилась, да и отвлеклась на совершенно иное, когда девочка вдруг храбро сделала шаг вперёд и, обеими руками приподняв подол своего платья, отвесила им лёгкий книксен.
Маленькая Элли сильно напомнила Мэри её сестру, Ра Э. Не найти сходства в девочках было просто невозможно. Разве что Эленор была младше Рейчел.
– Рада знакомству, – тихо произнесла девочка, чем вызвала улыбку у всех присутствующих. – Я много слышала о вас от дяди Дино.
Мэ Ри умилённо улыбнулась, медленно опустилась перед маленькой гостьей на колени и взяла обе её ладошки в свои руки.
– Я тоже безумно рада, Эленор. Можешь называть меня Мэри, – девушка ласково погладила девчушку по голове, стараясь не растрепать чёрные кудри, которые были аккуратно завязаны в два хвостика и перетянуты голубыми атласными лентами.
Существование всех мирских проблем быстро осталось забытым ею. Как и присутствие Тсуны и Дино в целом. Всё внимание было приковано к Франческе и её дочери, которые обе с первых секунд своего появления моментально расположили Мэ Ри к себе. Возможно, на этом сказывался тот факт, что девушка давно не видела новых людей и жила в своеобразной изоляции от общества, поэтому знакомство с Эспозито стало глотком свежего воздуха.
– Ох, – вовремя спохватившись о том, что одежда гостьи была сейчас безнадёжно испорчена, Мэри поднялась на ноги и внимательно осмотрела весь масштаб повреждений, после чего обратилась к Саваде. – Наверное, будет лучше, если вы переместитесь в кабинет к Дечимо. С вашего позволения, я займу Франческу и Эленор.
– Надеюсь, что мы не помешали вашему отдыху? – обеспокоилась девушка, с неким недовольством взглянув на Дино, для которого у Тсуны, в принципе, всегда находилось свободное время, невзирая ни на что, и который давным-давно перестал предупреждать названого брата о своих внеплановых визитах.
– Ни в коем разе, – Мэ Ри отрицательно качнула головой.
Потому что это не было отдыхом.
Это можно было назвать, как угодно: жестоким тестом на психологическую профпригодность супруги короля мафии, бесполезными и глупыми играми таких же бесполезных и глупых взрослых, безрезультатные попытки имитировать семью, психологическим прессингом – но никак не отдыхом.
II.
Как хорошая хозяйка, примерная жена и просто хороший человек, Мэ Ри решила, что было бы неплохо дать Франческе новую одежду, чтобы девушка не расхаживала в испорченных вещах, однако так ожидаемо столкнулась со смущёнными, неловкими возражениями со стороны Эспозито.
Разумеется, все попытки отказаться были строго пресечены.
– Может быть даже великовато, – Савада подала гостье вешалку, на которой болталось летнее платье, которое было ей мало, а вот Франческе с её хрупкой комплекцией (совсем, как у Хром) вполне могло подойти. – Всё же, я не Дюймовочка. А жаль.
– Что ты, у тебя замечательная фигура! – Ческа потупила взгляд, рассматривая вещь (ступень формального обращения была быстро преодолена ещё там, в гостиной). – Не обязательно давать что-то настолько шикарное.
Мэри изумлённо посмотрела на новую знакомую, ясно давая понять, что не может определить, что в этом платье такого уж шикарного.
Оно было довольно простого кроя, к тому же, ткань недорогая (имей Мэ Ри определённый навык, она бы, и сама сумела такое сшить).
От брендовых вещей, которые ей упорно продолжала приносить Бьянки, девушка принципиально отказывалась, на глаз определяя пошив, материал и примерную стоимость (экономист и консультант в дорогом бутике в одном лице – смесь ядрёная, когда дело касается одежды).
– Бери-бери! Я всё равно в него уже не влезу, – Савада закрыла дверцы шкафа и, дождавшись, пока Франческа скроется в ванной, присела на кровать рядом с Эленор, которая жадно рассматривала дремавшего на подоконнике кота. – Хочешь погладить?
Девочка нехотя отвлеклась от разглядывания полосатой живности, беспокоясь о том, что питомец Мэ Ри сбежит, и повернулась лицом к супруге Дечимо.
– А можно? – робко спросила малышка.
– О, ну, разумеется. Ты могла сама попросить, – девушка поманила к себе кота. – Феликс, иди-ка сюда.
Ноль внимания. Животное продолжало греть пушистое пузо на солнце.
– Феликс.
Лениво приоткрыв золотисто-янтарный глаз, кот так же медленно его закрыл.
– Вот же несносный толстяк.
Поднявшись с места, Мэри сама взяла питомца на руки (тот недовольно дёрнул ухом) и положила его на кровать. Восторженно заулыбавшись, Элли плавно провела пухлыми пальчиками по спинке Феликса, и тот одобрительно заурчал.
– Ой, – Эленор удивилась такой неожиданно быстрой реакции. А Савада, быстро определив, что её полосатый друг уже разомлел, аккуратно переложила кота на коленки девчушки.
– Не тяжёлый? – спросила Мэ Ри.
– Нет, – Элли махнула головой, от чего её волосы несильно хлестнули девушку по руке. – Мягкий. И тёплый.
– Ну, он ведь живой, – она улыбнулась и подняла голову, когда услышала, как открылась дверь. – Прекрасно выглядишь, Франческа.
– Большое спасибо тебе, – Эспозито неловко переступила порог и посмотрела на дочь. – Но что мне делать с…
– Оставь здесь. Я попрошу Марию отнести твоё платье в прачечную, – Мэри подошла к знакомой и принялась поправлять свою одежду на ней. – Вот так. Теперь можно смело красоваться перед Дино.
Проявив неслыханную для самой себя вольность, Ческа позволила себе тоже поправить кое-что во внешнем виде Савады, и принялась перевязывать шёлковый шарфик на её шее.
Испугавшись, что девушка заметит следы, которые ночью ей наоставлял Тсунаёши, Мэ Ри попыталась накрыть шею ладонью.
Но лицо Франчески выражало убийственное спокойствие, из-за которого Мэри вспомнила, что неустанно твердила себе всё утро:
То, что происходит между мужем и женой за закрытой дверью спальни – это совершенно нормально. В этом нет ничего стыдного и нет ничего аморального.
– Твой платок немного съехал. Я увидела это ещё в гостиной, – неуверенно пояснила Эспозито.
И тогда Мэри невольно задалась вопросом – какого чёрта это обнаружила их гостья, но не заметил её дражайший супруг?
Или заметил?
– … Я непременно постираю платье и верну его тебе, – пообещала Франческа, и Мэ Ри кивнула – она устала возражать и пытаться убедить новую знакомую в том, что это вовсе не обязательно.
– Мама! Мам, смотри! – Эленор показала пальцем на полосатого ленивца, который уже спрыгнул с её коленей, далеко не изящно выгнул спину, от чего круглое пузо коснулось пола, и потёрся о ногу своей хозяйки. – У Мэри кот. И его зовут, как нашего соседа.
– Феликс? – девушка погладила животное по голове и почесала за ухом. – Надеюсь, что он не такой же ворчун.
– О, нет. Он просто упрямый и ленивый.
Мэ Ри весело заулыбалась, а затем предложила всем прогуляться по саду. Там как раз должен был сейчас работать Бернардо, так что сопровождение хранителей не требовалось.
Погода на улице была на редкость приятной – не было такой удушающей жары, которая длилась на протяжении всей недели, тем самым доставляя всем массу неудобств.
Уже позже, неспешно прогуливаясь между клумбами с только-только распустившимися цветами настурции и циннии, Мэ Ри узнала, что отношения между Дино и Франческой были совсем не того происхождения, о каком она подумала изначально.
Хотя в качестве пары они бы смотрелись весьма гармонично, да и отец для Эленор из Каваллоне получился бы хороший, пусть и неуклюжий (что Мэри вполне успешно удалось донести до своей гостьи).
– Мы хорошие друзья, – легко произнесла Ческа, ничуть не смутившись нескромному замечанию. – Дино в своё время очень помог мне с Элли, так что я у него в долгу.
Услышав из уст новой знакомой нечто, что напомнило о вопросе, который она давно уже хотела задать, Мэ Ри осторожно поинтересовалась:
– Но почему он привёз вас сюда, к нам?
Франческа вздохнула и, с таким же недоумением, задумчиво пояснила:
– Я понятия не имею. Он лишь сказал, что лучше мне и Эленор пока что не оставаться в поместье без него.
О том, касалось ли это того инцидента с похищением Мэри, девушка спросить не успела, поскольку около беседки их быстро нагнал запыхавшийся Бернардо и повторно попросил не исчезать из поля зрения, посетовав на то, что милые дамы, в пылу беседы, напрочь забыли о его первом предупреждении.
– Прости, Бернардо, – с искренним сожалением, Савада склонила голову. – У меня совсем вылетело из головы.
Мужчина лишь с наигранной строгостью пригрозил нажаловаться молодому Вонголе и, поправив шляпу на своей голове, вновь занялся пересаживанием цветов.
– У вас на редкость хорошие отношения со всеми работниками, – восхищённо заметила Франческа.
Мэри неловко улыбнулась:
– На самом деле, когда я только-только появилась, все, кроме Николаса, относились ко мне настороженно и долго присматривались. Даже помощник мужа сперва на дух меня не переносил, – честно призналась она, а затем ещё тише добавила. – Я подозреваю, что какая-то часть их хорошего отношения ко мне состоит из понимания, что мой муж – их начальник.
Приостановившись и погладив дочь по голове, Ческа уверенно и добродушно заявила:
– Ты прекрасный человек, Мэри. Располагаешь к себе и вежлива даже с теми, кто тебе неприятен. Не стоит недооценивать своё обаяние.
У Мэ Ри не было даже десятой доли той фантастической интуиции, которой обладал её муж, однако ей совсем не составило труда понять, что Франческа была честна с ней от первого и до последнего слова.
Несмотря на то, что Реборн неоднократно напоминал, что нельзя доверять тем, кого видишь впервые, Эспозито казалась ей тем человеком, с которым можно было подружиться. Отчасти потому, что девушка напомнила Мэри её саму.
– Мама не могла дождаться встречи с Вами, – скромно пролепетала Эленор, стараясь не отставать от родительницы. – Дядя Дино много раз говорил, что Вы… как же это…
– … Прекрасная женщина, – подсказала Франческа, и девочка обрадованно хлопнула в ладоши.
– Верно! Белладонна!
Смущённая таким количеством комплиментов, Мэри выдавила застенчивую улыбку. Пусть и ложь, зато приятно. Ей в любом случае не приходилось слышать о себе столько положительных отзывов, так что эта лесть немного умасливала душу.
– Твоему мужу повезло. Вы так хорошо вместе смотрелись, что я даже позавидовала.
Эта фраза вызвала у Савады смешанные чувства.
С одной стороны, это было недюжинное облегчение: они с Дечимо всё ещё выглядели влюблёнными друг в друга супругами и не вызывали лишних подозрений.
С другой стороны, это было некое горькое изумление, а также немой вопрос: «чему здесь можно завидовать?».
И действительно, если подумать, то какой именно фактор их отношений мог бы вызвать зависть?
То, что они, несмотря на видимость супружеской пары, часто не могли прийти к соглашению? То, что были друг для друга лишь неприятными дополнениями? Или, может быть, то, что переспали из-за безысходности одной и чувства вины и долга другого?
Ох, знала бы только Франческа все подробности, она бы точно не стала завидовать.
Однако Мэ Ри, вопреки своим не праздничным мыслям, умиротворённо улыбнулась гостье и ответила:
– Думаю, что это – самый замечательный для нас с Дечимо комплимент.
По её лицу было видно – Франческа хотела добавить что-то ещё. Мэри ждала ещё какой-нибудь вопрос, однако в последний момент Эспозито, кажется, передумала, и Савада не стала настаивать.
– Я буду рада, если вы ещё раз навестите нас, – чтобы сменить тему, сказала девушка. – Так что пусть Дино обязательно возьмёт вас с собой в следующий раз.
Она медленно втянула носом воздух и повернулась в ту сторону, откуда тянулся едва уловимый, но такой знакомый и полюбившийся ей аромат.
– А сейчас, давайте мы сделаем небольшой перерыв, – наклонившись к заинтересовавшейся её словами Эленор, Мэ Ри подмигнула ей и лукаво улыбнулась. – Наша кухарка, Женевьев, делает изумительные эклеры со взбитыми сливками. И я даже отсюда чувствую их запах. Так что давайте на какое-то время забудем о манерах и варварски не будем вести себя как леди?
– Но дядя Дино. Он не расстроится? Он называет меня «маленькая леди»…
– Но как же он узнает, если мы ему ничего не скажем? Это будет наш маленький секрет.
Франческа засмеялась, когда завидела загоревшиеся голодным огнём глаза дочери. Они обе были большими охотницами до сладкого и, в отличие от несчастной Мэри, не имели дурной тенденции толстеть после каждой съеденной конфетки.
Однако ради гостей и ради собственного душевного равновесия Хон Мэ Ри была готова набрать пару сотен лишних грамм.
Они уже почти покинули сад, когда незнакомый порыв заставил девушку поднять голову к одному из раскрытых окон второго этажа. Мэри внимательно всмотрелась в расслабленное лицо Тсунаёши, и не ожидая от самой себя такого порыва, обезоруживающе улыбнулась ему.
Учитывая, насколько велико этим утром было её желание хорошенько приложить супруга чем-нибудь тяжёлым по голове, то, что сейчас она испытывала нечто абсолютно непохожее и даже противоположное, было действительно ошеломляющим. В первую очередь, для самой Мэ Ри.
Насколько правильным было принятое решение – становится ясно лишь спустя время.
Что ж, возможно, ей стоит проще относиться к подобным вещам, чтобы решения не казались излишне-рациональными?
В конце концов, иногда можно дать себе слабину и немного пожить эмоциями.
Комментарий к Часть двадцать восьмая. Делай вид, будто ничего не произошло.
Белладонна – Ядовитое растение, известное под названием волчьи ягоды, сонная одурь.
Так же, на итальянском Bella Donna означает “Прекрасная женщина”
========== Часть двадцать девятая. Другие отношения. ==========
Maroon 5 – Sugar
I.
– Дино мне признался.
От неожиданности из рук Мэ Ри выпала мочалка и плюхнулась к ногам. Девушка чуть отодвинула шторку и, с присущим только ей, выражением изумления на лице, вопросительно уставилась на мужа.
Стоя на расстоянии полушага от неё, одной рукой опираясь на раковину, Тсуна избавлялся от двухдневной щетины на лице (так как накануне вечером жена заявила, что Савада не настолько похож на своего отца, чтобы ему шла лёгкая небритость на лице), и, казалось, он совсем не обращал внимание на ошеломлённую супругу.
Дечимо скорее на уровне инстинктов понял, что вектор мыслей Мэри с самого начала пошёл не в том направлении.
– Я, конечно, знала, что вы очень хорошие друзья, но… Что подумают люди?
Девушка снова скрылась за шторкой, подняла со дна мочалку, и продолжила активно делать то, чем занималась до того, как Тсуна посвятил её в шокирующие подробности недавнего разговора с Каваллоне.
Савада закатил глаза.
– Он признался, что ты ему приглянулась, когда я вас познакомил.
Дечимо тут же вспомнил неловкую первую встречу его жены и друга, и, к собственному ужасу, только сейчас понял, что смущение Дино шло отнюдь не от того, что он постыдился собственного падения.
– О, ты, наверное, очень расстроился, и всю ночь прорыдал в подушку?
– Ты лучше меня знаешь, что ночью я был занят более интересным делом, нежели рыданиями в подушку.
Савада засмеялся и отступил в сторону, когда из-за шторки показалась мокрая рука Мэри и несколько раз ощутимо хлопнула его по плечу.
– Неужели нельзя не подначивать меня по этому поводу? – возмущённо воскликнула девушка.
– Почему ты считаешь, что я тебя подначиваю? – он усмехнулся и принялся смывать с лица остатки пены. – Я же не это имел в виду. Ты сама всё додумала.
– Чёрт бы тебя побрал… – смущённая собственной реакцией и словами мужа, недовольно пробормотала Мэри.
Она раздражённо скривилась, когда услышала очередной смешок, и, горестно вздохнув, сетуя на заметно возросший в последние несколько дней процент саркастичных замечаний со стороны Дечимо, принялась остервенело намыливать голову.
Шампунь попал в глаза. Мэ Ри подняла голову, чтобы промыть, их и случайно задела локтем смеситель. Хлынул поток ледяной воды. Тсуна даже вздрогнул от того, что его оглушил громкий вскрик.
– Мэри, только не говори, что на тебя напала мочалка, – спросил он, порываясь заглянуть за тонкую занавесь, которая разделяла его и совершенно обнажённую жену.
– Дечимо, ты пришёл сюда, чтобы поболтать со мной? Или у тебя, всё же, были другие намерения? – с подозрением осведомилась Мэ Ри, пропустив очередную шутку-юмора мимо ушей.
– А что, есть предположения или предложения?
Шторка чуть сдвинулась в сторону, и девушка успела увидеть макушку Савады, однако его попытка увидеть все прелести супруги оказалась с треском провалена, ибо в нос ткнули фигу и тем самым молчаливо приказали: «Не суйся».
– Я просто шёл мимо и услышал пение сирены, – не скрывая своего веселья, изрёк он. – Как ты понимаешь, я не мог не отклониться от курса.
– Остряк. Ой, остряк, – девушка покачала головой, мысленно проклиная свои редкие порывы спеть что-нибудь эдакое в душе.
С тех пор, как она решила для себя, что если нельзя избежать своего пребывания в шкуре супруги короля мафии, то нужно сделать его хотя бы максимально приятным, отношения между ней и Тсунаёши заметно улучшились. Это заставило девушку не раз задуматься над тем, не она ли всё это время была инициатором всех их конфликтов.
Однако в скором времени она поняла, что сам Савада тоже во многом относился к её словам и поступкам лояльнее (хотя изредка в его поведении проскальзывало нечто странное, но Мэри предпочитала не обращать на это внимание).
Что же касалось близости в постели, от которой Мэ Ри так упорно отгораживала себя всё это время…
Не сказать, чтобы она стала какой-то супер-необходимой потребностью, однако нельзя было не отметить, что с появлением секса исчезли определённые рамки и бо́льшая доля зажатости.
Мэри было стыдно признаться даже самой себе в том, что ей жутко нравилось не проводить ночи в раздумьях о том, случатся ли ещё какие-нибудь ссоры между ней и Тсуной в следующий раз, да и доживёт ли она до следующей стычки вообще.
Справиться с собственным отвращением, которое уже стало пагубной привычкой, нежели психологическим барьером, было нелегко даже при огромном желании сделать это. Ещё сложнее было решиться переспать с мужем второй раз.
Однако Мэ Ри успешно переборола себя с помощью нескольких часов изнурительного самовнушения.
И она ни капли не пожалела о принятом решении, как бы стыдно ни было признавать это.
– … Надеюсь, что ты помнишь про сегодняшний благотворительный вечер, милая.
В очередной раз поразившись тому, насколько шокирующей вещью иногда бывала манера Тсунаёши – говорить важные вещи в самый последний момент, Мэ Ри напрочь позабыла про смущение и резко отодвинула занавеску в сторону, с вытянувшимся от удивления лицом уставившись на Саваду.
– Сегодня благотво… что?!
– Я не сказал? – он настолько наивно спросил это, что Мэ Ри даже не знала, как ей реагировать.
