Текст книги "Улыбайся, милая Мэри (СИ)"
Автор книги: урсула де виль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
– Боже, да ты с ума сошёл? – девушка вплела пальцы в свои мокрые волосы и взъерошила их, не обращая внимание на то, как взгляд Дечимо вместе с прозрачной плёнкой воды медленно сполз к её груди, которая волнительно колыхнулась от резкого движения. – О таком нужно предупреждать зара…
Она осеклась, заметив направление супружеского взора, и, в противовес полыхающим от стыда щекам, не поспешила прикрыться, а положила руки на пояс и страдальчески вздохнула в который раз за всё утро.
– Хотя бы рот закрой. Слюни потекут.
– Я разве виноват, что ты тут в таком виде?
– Хочешь сказать нет? Что за шутки про благотворительность?
– Мэ Ри, я всё равно не дам тебе внятного ответа, пока ты маячишь здесь голая.
Скептически хмыкнув, девушка выключила воду, почти бесшумно переступила порог душевой, и потянулась рукой к застывшему в немом изумлении Дечимо.
Хотя нужен ей в любом случае был не он, а вешалка, на которой болталось её полотенце с вышитыми на самом краю инициалами.
– Теперь мне интересно – будет ли у меня такое же обморожение, если ты здесь будешь ходить голым? – забавно подвигав бровями, Мэ Ри подвернула махровую ткань на груди и осторожно обошла каменное изваяние супруга, проскользнув в комнату. – Надеюсь, что в этот раз от меня потребуется только изображать милое дополнение к Великому и Ужасному тебе.
II.
На просьбу помочь соорудить что-нибудь более-менее приличное на голове для грядущего торжества, Бьянки ответила, что ей, Мэ Ри, достаточно распустить волосы и зацепить несколько боковых прядей вон той прекрасной заколкой в цвет платья (старшая сестра Гокудеры кивком головы указала на аксессуар, лежавший в целой горе резинок, заколок, крабиков и прочей женской бутафории).
Девушка засомневалась в правдивости слов женщины, однако совету последовала, и это, как выяснилось вечером, возымело настолько положительный эффект, что молодая супруга Вонголы собрала целый букет комплиментов не только от хранителей, но и от прислуги, и даже от Спаннера (который в принципе интересовался лишь своими изобретениями и леденцами).
Правда, нашёлся всё же человек, которого внешний вид Мэ Ри не особо порадовал.
Вернее, порадовал, но буквально тут же заставил на время задуматься и сказать далеко не комплимент:
– Я, разумеется, в восторге от твоего внешнего вида. Но не слишком ли ко́ротко? – по-хозяйский облапав взглядом стройные ноги супруги, негромко поинтересовался Тсунаёши, и помог девушке выбраться из автомобиля.
Савада достаточно спокойно отреагировала на это замечание, лишь вопросительно выгнув подкрашенную бровь. Она была немного удивлена незастенчивому комментарию, ведь несколько недель назад, во время поездки в город, она покупала этот наряд при муже, и была уверена, что тогда платье не вызвало никаких препираний.
С наигранной солидностью поправив тонкую, прозрачную ткань синего палантина на своих плечах (статус и соответствие положению своего супруга в обществе – превыше всего), девушка мельком осмотрелась вокруг и была приятно удивлена тем, что не увидела здесь такого обилия роскоши и богатства, которое неприятно давило на неё на всех других «светских» приёмах, которые ей доводилось посещать вместе с Вонголой.
Здесь даже были дети, что определённо не могло не радовать глаз.
– Ты не дал мне времени подготовиться нормально, – деловито откликнулась Савада. – Я надела первое, что показалось подходящим. Могу ведь я иногда позволить себе вольность?
Тсуна блеснул голливудской улыбкой какой-то важной персоне, имя которой счёл не запоминать за ненадобностью, и, не переставая улыбаться, сквозь плотно стиснутые зубы произнёс:
– В следующий раз оставлю следы так, чтобы ты надела что-нибудь закрытое.
– Значит следующего раза не будет.
Мэ Ри решила не отставать, и тоже обворожительно улыбнулась. Ибо негоже супруге короля мафии портить всем настроение своим унылым лицом и нахмуренными бровями (она же не Хибари в конце концов, а такое позволительно лишь ему… ну, ещё Занзасу, однако тот выбирается в свет раз в год, и то, не всегда).
Накрыв свободной ладонью пальцы девушки, крепко вцепившиеся в его локоть, Савада ощутимо сжал тонкую руку жены, однако ничего не сказал, потому как был прерван робким, однако от этого не менее обрадованным голосом со стороны:
– Савада-сан, – оба супруга обернулись. – Я так рада вас видеть.
– Юни, – радостно произнесла Мэ Ри и легко обняла девушку. – Ох, мы тоже очень рады тебе.
– Твоё здоровье в порядке? – Тсуна улыбнулся Джиглио Неро. – Я слышал, что ты болела в последние несколько дней.
– Мне уже намного лучше, – она чуть повернула голову, явно ожидая чьего-то появления.
– Ты прекрасно выглядишь, Юни, – Мэри со знанием дела пальцем растушевала пудру на щеке знакомой, а затем озабоченно добавила: – Но всё же не перенапрягайся, хорошо?
– Я позабочусь о Принцессе, синьора.
Гамма в несколько шагов преодолел расстояние между ними, и встал рядом со смутившейся девушкой (очевидно, он и был тем, кого она ждала и искала взглядом среди прибывающего народа).
Они с Дечимо пожали руки, и радушно поприветствовали друг друга. С Мэ Ри же мужчина был предельно галантен: он склонил голову и, взяв её за руку, коснулся сухими губами тыльной стороны. Этот жест вызвал у Мэри мягкую улыбку.
– Приятно снова встретить тебя, Гамма.
– Мне тоже, Мэри.
Тогда ей подумалось, что с таким окружением, этот вечер будет более, чем просто приятным.
Здесь был стандартный набор элиты мира мафии, который собирался на каждом официальном мероприятии: Вонгола, Шимон, Каваллоне и Юни, бывшая аркобалено Неба, в сопровождении Гаммы. К тому же, насколько она знала, ни у кого не намечалось каких-то внеплановых стычек или секретных миссий, так что ничто не могло омрачить приятное времяпрепровождение.
Так Мэ Ри казалось только в самом начале, ровно до того момента, пока в поле зрения Дечимо, отвлёкшегося на донельзя скучный разговор о современной политике, не появилась очередная особь мужского пола, мило болтавшая с его женой.
Кажется, тогда-то хорошее настроение и накрылось медным тазом.
Выдернув её буквально не середине непрерывной болтовни о делах опостылевшей повседневности, Тсуна ввёл Мэри в нешуточное заблуждение и тем самым вынудил гадать, чем же она умудрилась вывести его из себя на этот раз.
По дороге он сумбурно объяснил организаторам вечера, что его жене внезапно поплохело, и был перенаправлен в какую-то комнату для отдыха, находившуюся забытом всеми уголке здания.
Мэ Ри даже слова против вставить не успела, как была буквально втолкнута в помещение и прижата спиной к двери.
Похоже, что Тсуна пытался говорить спокойнее, однако выходило всё равно агрессивно:
– Что за шутки, Мэри? Кто это был?
– Синьор Фабрицио. Между прочим, создатель самого популярного журнала о моде, – спокойно отозвалась девушка, никак не реагируя на грубость мужа. – Он тоже был приглашён. И он знал, где я работала, так что у нас было много тем для разговора.
– Ты издеваешься, да? – прошипел Савада.
– Дечимо, убери руки. Неприятно, – Мэри на секунду испугалась, когда заметила, как в глазах молодого Вонголы полыхнуло раздражение.
Однако он оказался на редкость послушным мальчиком и опустил руки. Прямо на плечи жены. И сжал их сильнее, чем следовало бы.
– Мы просто общались.
– Да он же жрал тебя глазами! – яростно воскликнул Тсуна, вспоминая тот маслянистый взгляд, направленный на его супругу.
– И что мне нужно было сделать? Выколоть ему глаза заколкой? – тоже повысила голос девушка.
– То есть ты заметила это? И его не смутило, что у тебя есть муж?
– Вот иди и спроси у него об этом!
Зрительного контакта избегать было нельзя, иначе этому психу взбрело бы в голову, что ей, Мэ Ри, было что скрывать. Пытаться понять поведение и хитро извернувшийся ход мыслей супруга становилось всё сложнее. Ситуация не прояснялась, а лишь продолжала запутываться.
– Просто замечательно, – выдохнул Дечимо. – Сначала ты весь вечер мило общаешься с какими-то мужчинами. А теперь даешь какому-то престарелому журналисту надежду на то, что между вами может что-то быть?
Девушка посмотрела на него, как на умственно-отсталого и, мысленно досчитав до десяти, продолжила говорить:
– Мы всего лишь разговаривали. Я не занимаюсь коллекционированием поклонников, Тсуна. Ты прекрасно это знаешь.
Но слова не возымели никакого эффекта.
Тогда творческая душа Мэ Ри не выдержала прессинга и сдалась окончательно, хотя до этого старательно пыталась оградить нерадивого Саваду от психологической травмы:
– Проклятье, Дечимо! Да каждый второй житель в стране знает, что он трахается с мужиками! Всё это время он нахваливал Тебя: твою фигуру, манеру речи, лицо и стиль в одежде! Ему понравилась не я, а Ты! Идиот!
С громким свистом втянув носом воздух, она разъярённым взглядом вперилась в ошалевшие глаза Тсунаёши.
Очевидно, что до него, наконец-таки, дошёл смысл каждого сказанного ею слова.
Это был нокаут.
Он неожиданно уткнулся лбом в плечо жены и громко расхохотался.
Смешно тебе, да?
Ну-ну.
Потом же на бёдра девушки легли горячие ладони и шею начали беспорядочно зацеловывать.
По версии Дечимо конфликт был исчерпан.
По версии Мэри её мужу не хватало парочки извилин в голове.
========== Часть тридцатая. Болтовня. ==========
Robin Schultz – Sugar (feat. Francesco Yates)
I.
– Ты – просто сказочная заноза в заднице, Дечимо. Знаешь об этом?
Недовольно фыркнув, Мэ Ри подошла к зеркалу и, поправив платье, достала из клатча губную помаду. В отражении зеркала она увидела, как её супруг, застёгивая рубашку, усмехнулся, а затем достаточно громко ответил:
– С некоторых пор слышу чаще, чем следует.
Девушка закатила глаза и принялась поправлять макияж, сетуя на несдержанность Савады.
Часть полуторачасовых усилий, которые Мэ Ри приложила к тому, чтобы выглядеть не хуже расфуфыренных, зазнавшихся и зажравшихся дам на этом вечере, была заметно подпорчена – в итоге разгоревшейся перепалки её супруг нежданно-негаданно пришёл к выводу, что неплохо было бы возлюбить супругу. Сугубо в качестве заключения окончательного примирения, разумеется.
– Зачем было делать это здесь?.. – она пристально всмотрелась в собственное отражение, и перебила Тсунаёши ещё до того, как тот успел что-либо сказать. – Хотя нет, подожди. Не отвечай. Не хочу это знать.
Дечимо лёгкой и бодрой, пружинистой походкой прошёл к запертой входной двери и повернул ключ в замочной скважине, пока его супруга проверяла помещение на наличие каких-либо следов (всё же неприятно будет хозяевам, если они узнают о том, чем на досуге помышляют всеми уважаемый дон Вонгола и его супруга: не дай боже, за извращенцев ещё примут).
– Никак не могу определить – нравятся ли мне твои резкие перемены или нет.
Удовлетворённо кивнув после обнаружения полнейшей чистоты, и, для перестраховки, поправив подушки на диване, девушка накинула на плечи палантин, и направилась к распахнутой настежь двери.
– И в чём же заключаются перемены? – полюбопытствовала она, взглянув на крайне удовлетворённое лицо Савады.
– Буквально пять минут назад ты абсолютно точно была счастлива, – Тсуна отвёл локоть в сторону, позволяя Мэри ухватиться за него.
– По-твоему «оргазм» – синоним слову «счастье»? Ты, часом, не дальний родственник Шамала? – лукаво улыбнулась девушка.
– Знаю, что так говорить грешно, но всё-таки – не приведи господь, – засмеялся Дечимо в ответ и не удержался от ответной шпильки. – К тому же, если ты сравниваешь меня с ним, основываясь на моих же словах, то разве я не могу применить это к тебе, используя в качестве примера твоё поведение в постели?
Мэ Ри промолчала и, очаровательно улыбнувшись, лишь спустя какое-то время, проведённое в абсолютной тишине, весьма доброжелательным тоном произнесла:
– Я думаю, ты знаешь, куда можешь идти со своими теориями.
– Естественно. Но к чёрту, увы, заглянуть на вечерний чай не горю желанием. И даже если мне грозит поездка в ад, то только с тобой, милая.
– Однако, муж мой. «В болезни и здравии, богатстве и бедности» – да. Но всё же – «Пока смерть не разлучит» – церемонно процитировала строчки собственной клятвы девушка. – Не так ли?
– Раньше ты бы сказала что-нибудь менее… острое, – с неким изумлением в голосе заметил Тсунаёши.
– Раньше я слишком плохо знала тебя и не привыкла общаться. Людям свойственно меняться и, как видишь, моя метаморфоза, пока что, остановилась на этом.
Губы Дечимо растянулись в сардонической ухмылке.
Мэ Ри искренне не любила сарказм, колкости и преисполненные ядом любезности, от которых было проще в гроб лечь, чем вытерпеть их от всех знакомых людей. Однако совместный быт с Десятым Вонголой привил Мэри вынужденную привычку остроумно, не менее издевательски отвечать на все шпильки, и даже научил получать удовольствие от процесса.
В зале их встречали любопытными взглядами и попутно, краем уха, Мэри даже удавалось расслышать негромкие шепотки среди остальных гостей.
От этих переговоров, как ни странно, напряжение внутри девушки испарилось, как сухой пар с раскалённых камней. Все они, как один, пусть и ложно, но беспокоились о том, что «супруга достопочтимого босса Вонголы была бледна, словно мел».
– Снова повторяется. На приёме у Франко все так же глазели, – стараясь, чтобы выражение лица не выражало крайнюю степень раздражения, сквозь зубы процедила Мэ Ри. – Я выгляжу настолько плохо, что люди думают, будто я вечно больна?
– Дело вовсе не в этом. Просто ты слишком бледна для жительницы Италии, – полушёпотом отозвался Савада.
– Я эмигрант из Южной Кореи. И все об этом знают, – напомнила девушка, подарив дружелюбную улыбку всё тому же Фабрицио, который вежливо отсалютовал бокалом и рукой пригладил угольно-чёрные волосы, испещрённые седыми прядями у самых висков.
– Для большинства это не оправдание… – Дечимо взглянул в сторону живого оркестра на небольшом подобие сцены. – К тому же, сейчас ты вполне можешь доказать, что чувствуешь себя прекрасно. Надеюсь, ты не забыла то, чему я тебя учил?
Уловив нужное направление его мыслей, девушка украдкой оценила окружающую обстановку и повернулась к супругу лицом, умещая ладонь на его плече.
– Как я могла забыть тот прекрасный день, когда больше десятка раз оттоптала тебе ноги? – она легко уловила мелодию и негромко пропела: – И раз-два-три, раз-два-три…
– Я не в восторге от того, что ты помнишь мои уроки именно в таком свете, но ты молодец. Превосходишь все ожидания.
Мэ Ри выпрямила спину и чуть повернула голову так, как её учил Реборн, когда Тсуна пригласил его для контрольной проверки танцевальных способностей неуклюжей девушки.
– Твои или окружающих? – деловито полюбопытствовала Мэри.
– Мои. Но, судя по тому, как гордится сейчас тобой Реборн, ты превосходишь ожидания всех вокруг.
– Разумеется, – надменно кивнула она, презрительным взглядом окидывая восхищённую толпу, расступившуюся для того, чтобы оставить побольше пространства для Дечимо и его жены. – Не каждый день ведь увидишь, как простушка надевает дорогой бренд и вальсирует с королём мафии.
Тсуна поморщился, услышав это неприглядное прозвище, что супруга дала ему в день их помолвки.
– Мэ Ри, не говори о себе так уничижительно, прошу тебя, – строго проговорил он, увлекая супругу за собой и заставляя чуть прогнуться в спине, наклонившись вперёд.
Девушка неровно выдохнула и издала нечто наподобие хмыканья.
– Не понимаю, почему ты так часто зовешь меня настоящим именем.
– Быстро соскочила, – Савада оценил мгновенный переход от одной темы к другой утвердительным кивком.
– Ещё один мой нераскрытый талант, – легко согласилась Мэри. – … И всё же. Почему?
Десятый неопределённо пожал плечами и глухо отозвался:
– Потому что могу?
Мэ Ри на мгновение закрыла глаза от того, что вокруг них всё рябило, сливалось, сверкало яркими нарядами и слепило блеском драгоценных камней в дорогих украшениях.
Ей казалось, будто она кружилась в танце на огромной карусели в парке аттракционов. Сравнение, конечно, было ужасным, но это то, что она чувствовала. То, что осталось от её размытых временем воспоминаний о последнем семейном отдыхе.
– Послушай, Дечимо… я уже давно хочу спросить.
– О чём?
Замявшись, Мэ Ри сконфуженно взглянула на Тсунаёши и снова отвела взгляд. С некоторых пор ей каждый раз становилось неожиданно тяжело разговаривать на эту тему.
– Это касается нашего развода, – девушка на мгновение скривилась от неприятных ощущений, когда пальцы Дечимо ощутимо сжали её талию, однако она притворилась, будто не заметила этого. – Ты сможешь мне помочь вернуться на прежнее место работы? Машину можешь оставить себе… но эта работа очень нужна мне.
Выражение лица Савады в тот момент нельзя было передать словами. Мэри была уверена, что супруг прямо здесь и сейчас треснет её чем-нибудь тяжёлым по голове и преспокойно продолжит развлекаться светскими беседами – настолько ужасающими были эмоции в его взгляде.
Однако он догадался о направлении мыслей жены и, по привычке своей культуры сощурив их, очевидно лживо улыбнулся.
– Мы поговорим об этом дома, – с нажимом ответил он, заканчивая танец грациозным па, и наклоняясь ближе к Мэри. – Не стоит портить вечер своими ссорами, согласна?
Девушка разъярённо нахмурилась и поджала губы.
– Если дома эта тема действительно выльется в ссору, я подсыплю тебе в чай наркотики, чтобы ты оставался весёлым и жизнерадостным, – злобно прошипела она, притянув супруга к себе ближе и оставив мимолётный поцелуй на его губах. – Я устала от наших стычек. Так что прекрати испытывать наше терпение. Твоё и моё.
В ответ на это Тсуна раззадорено заулыбался и, вернувшись в ту позицию, с которой они начали танец, шепнул Мэ Ри на ухо:
– Я никогда этого больше не скажу, но иногда мне чертовски сильно нравятся те моменты, когда ты готова разодрать мне глотку.
Мэри издала снисходительный смешок и сделала весьма неутешительный, но от этого не менее интересный, вывод:
– Всё потому, что внутри тебя находится мазохист-извращенец и любитель «погрубее», дорогой.
– Знал бы я, что после первого секса ты станешь такой, я бы предложил сделать это раньше. Или согласился бы сразу, когда ты предлагала.
Не сумев сдержать смех и одновременно смутившись от столь необычных откровений, Мэ Ри схватила с подноса официанта бокал с вином и, немного пригубив, чтобы распробовать вкус, кокетливо улыбнулась, двинувшись в сторону веранды.
– Не согласился бы. У тебя на лбу стикер с надписью приклеен.
– С какой ещё надписью?
– «Благородство», милый мой. Это – «благородство».
II.
Странно, однако после того вечера, к теме развода они не возвращались, предпочитая обходить эту щекотливую тему стороной.
На весьма внушительный период времени наступили вполне себе мирные, благодатные дни, полные спокойствия и умиротворения, которые для обычного человека таковыми считаться вовсе не могли, однако для семьи Вонгола не были чем-то из ряда вон выходящим.
Мэ Ри была рада, что за всё то время не случилось ничего такого, что основательно расшатало бы её нервную систему, как было до этого. Время от времени она виделась с Дино, Франческой и Эленор, которых первый привозил по просьбе Тсунаёши. Всё потому, что самой Мэри строго-настрого было запрещено покидать территорию резиденции даже с хранителями, пока все не убедятся в том, что опасность действительно миновала.
Но девушка не особо беспокоилась по этому поводу, ведь теперь у неё тоже была тонна работы, которая занимала её свободное время (зато у Гокудеры и Ямамото бумажной волокиты поубавилось). Да и скука не разъедала остатки серого вещества в голове.
Единственным, что беспокоило девушку было то, что в последние пару-тройку дней Дечимо куда-то постоянно уезжал и иногда даже срывался посреди ночи после звонка от кого-то из друзей, а приезжая обратно спустя пару часов, просто ложился рядом и крепко обнимал её, измождённо вздыхая.
Один раз Мэри попыталась спросить и получила на свой вопрос вежливое: «не стоит тебе сейчас в это лезть».
Мэ Ри послушно терпела раз за разом, пока в тот вечер, двадцатого июля, не произошёл весьма неприятный инцидент, из-за которого ей снова пришло заказывать у Женевьев литр успокоительного чая.
В тот день Франческа позвонила ей на мобильный и сказала, что у Эленор какие-то проблемы в школе, поэтому приехать они не смогут. Расстроенная Мэри решила утешить своё разочарование мятно-шоколадным мороженым и просмотром истории Бриджит Джонс.
Собственно, почему бы и нет?
В конце концов, что если и у неё, Мэ Ри, после развода, лет до тридцати «с хвостиком» не будет никаких отношений, а любящий её мужчина появится лишь во время наступления кризиса среднего возраста, когда лицо начнёт покрываться морщинами и тело станет превращаться в дряблый мешок с костями?
Страшно было даже задумываться об этом, хотя, как говорили цитаты дня на страничках юных философов в соцсетях – жизнь полна непредсказуемых поворотов и сюжетных линий. Так что никогда не стоило загадывать или планировать. А те, кто вполне удачно жили по расписанию в ежедневнике – уличные маги, не иначе.
На экране плазменного телевизора в гостиной особняка разворачивалась напряжённая драма: кто-то подбросил героине наркотики и женщину упекли за решётку после проверки багажа в терминале аэропорта – Мэ Ри, сама того не осознавая, даже перестала есть мороженое, уставившись на происходящее, словно загипнотизированная.
Тсунаёши уехал ещё днём, успев лишь коротко поцеловать задремавшую супругу в лоб, и сбивчиво бросить напоследок сумбурное: «прости, труба зовёт».
В этот раз они не возвращались намного дольше, да ещё и уехали всем скопом, оставив всех девушек на попечение Спаннера и Ирие (который решил навестить друзей во время своей командировки в Италии).
И Мэ Ри не особо волновалась за безопасность супруга, предпочитая больше переживать за судьбу героев фильма (несмотря на то, что видела обе части не один раз).
Дождаться финала не удалось: своим появлением Николас отвлёк её:
– Синьора Мэри, Вы просили сообщить, когда вернутся…
Девушка вскочила с места, всунула в руки дворецкого ведёрко с оставшимся мороженым и ладонями разгладила складки своей юбки.
– Ох, они уже здесь?
Старик кашлянул в кулак и указал ладонью в сторону выхода из гостиной:
– Они очень ждут вас.
С недоумением взглянув на мужчину, Мэ Ри согласно кивнула и прошла к главному входу, у которого собрались все обитатели дома. Её сильно насторожил и малость напугал обеспокоенный голос Николаса.
В холле Мэри встретилась с виноватыми взглядами хранителей и сочувствующими взглядами Хару и Бьянки.
– Что происходит? – попытавшись скрыть дрожь в голосе, спросила девушка. – Ямамото, Николас сказал, что вы меня звали.
Потрёпанный и измазанный бог знает чем, хранитель выдавил из себя измученную улыбку. Хибари, который держался подальше от всех, лишь надменно хмыкнул и скрестил руки на груди, вперив взгляд в раскрытое окно.
– Мэри, понимаешь… – Такеши неловко почесал затылок, поморщившись от боли. Этим он испугал девушку ещё больше.
– Что случилось? Почему ты в таком виде? – трясущимися руками она схватилась за подоконник. – Ямамото, где Дечимо? А Гокудера? Вы уехали вместе.
– Мэри, милая, успокойся, – Бьянки шёпотом попросила Николаса принести Саваде чего-нибудь выпить, и мужчина умчался быстрее ветра.
– Где мой муж? – громко и чётко спросила Мэ Ри. Голос в образовавшейся тишине прозвучал очень требовательно и звонко.
– Мэри, ты только не переживай, ладно? У нас возникли экстремальные сложности во время задания, и он… Такого раньше не случалось!
Прижав руку к губам, побелевшая, словно полотно, девушка даже не дослушала всего того, что хотел сказать ей Рёхей.
Ноги её подкосились, и если бы не хвалёная ловкость и реакция Хибари, супруга Дечимо наверняка неслабо приложилась бы головой об пол или об угол подоконника: недостаточно крепко держалась.
– Ох, Пресвятая Дева Мария! Синьора! – воскликнула Мария и бросилась к молодой хозяйке.
– Сасагава-семпай, неужели нельзя было как-нибудь помягче? – спросил Ямамото, внимательно наблюдая за тем, как бывший глава Дисциплинарного Комитета, соблюдая вежливую осторожность, подхватил Мэри на руки и, следуя за всполошившейся помощницей кухарки, отнёс девушку обратно в гостиную.
– Да куда уж мягче-то? – почти проорал хранитель. – Она просто экстремально слаба духом!
– Да вы ведь её до смерти напугали! – раздражённо воскликнула Бьянки, решив взять на себя командование. – Вы все, расходитесь и отдыхайте. Я займусь Мэри. А когда она придёт в себя, расскажете нам всё, что случилось.
Спорить никто не стал.
Ядовитый Скорпион и её отравленная кулинария – едва ли не одна из самых худших вещей, которая могла бы стать прекрасным наказанием и средством для пыток.
На себе её испытать не горел желанием никто.
Даже бесстрашный Хибари Кёя.
========== Часть тридцать первая. Ma cherie. ==========
Avicii feat. Adam Lambert & Nile Rodger – Lay Me Down
I.
Мэ Ри удалось привести в чувства достаточно быстро.
Вооружившийся нашатырным спиртом и ваткой, Николас в несколько мгновений расправился с этой проблемой, а после того, как дворецкий уступил место кому-то другому, этот «кто-то» сразу же всунул молодой супруге босса выпить.
Не глядя приняв стакан с напитком и залпом влив в себя добрую половину его содержимого, Мэри почувствовала обжигающую горечь в глотке, и закашлялась, прижав тыльную сторону ладони к губам.
– Что это? – хрипло спросила она, когда всунула стакан Николасу.
– Виски, синьора, – коротко отозвался мужчина. – Как вы себя чувствуете?
– Я в порядке. Но было бы лучше, если бы вы просто дали мне воды, – измождённо улыбнувшись, Мэри прислонилась к спинке дивана и свесила с края ноги.
– Бьянки-сан сказала, что будет лучше выпить именно его, – рядом с ней, будто бы из воздуха, материализовалась Хром, и присела рядом.
Помотав головой из стороны в сторону, смахивая вязкий дурман и дрёму, немного опьяневшая Мэ Ри шумно выдохнула и отвлеклась на вошедшего в гостиную Ямамото. Хранитель ещё не успел переодеться, и подошёл к девушкам, будучи немного смущённым то ли неопрятным внешним видом, то ли чем-то другим, не доступным для понимания.
– Мэри, послушай, ты всё не так поняла, – Такеши неловко почесал затылок и жизнерадостно улыбнулся, заставив Саваду задуматься (в конце концов, стал бы он так вести себя, если бы с Дечимо действительно случилось нечто непоправимое?). – Сасагава-семпай немного устал и не смог объяснить.
– Да, я уже поняла, – невесело усмехнувшись, Мэ Ри прикрыла рот рукой, всё ещё чувствуя терпкий привкус алкоголя на языке. – Так что произошло?
II.
В пабе «Соффитта» приглушённо горел свет, совсем негромко играл джаз и пахло приятной смесью из горьковато-терпкого алкоголя и чего-то кофейно-сладкого. Бармен за стойкой активно натирал бокал сухой тряпкой и украдкой поглядывал в сторону двух господ, что примостились у дальнего края и что-то негромко обсуждали, потягивая из своих стаканов янтарный виски со льдом.
Для одного из лучших баров во всём Палермо, это было вполне обыденно – поздними вечерами часто приходилось обслуживать богатых синьоров и, волей-неволей либо подслушивать деловые разговоры, либо выслушивать жалобы на тяжкое бремя ответственности или на проблемы на личном фронте.
Однако за все свои двадцать лет работы старый бармен Гаспар впервые видел, чтобы двое молодых людей, будучи разодетыми в дорогие костюмы (глаз давно наметался замечать подобные детали) выглядели настолько потрёпанными, вымотанными и подавленными, словно только что участвовали в крупной потасовке и кого-то убили в её ходе (на рукаве рубашки одного из клиентов запеклись едва заметные брызги крови).
Бендетто уже не раз видел Тсунаёши в своём баре, поскольку этот молодой человек частенько заходил сюда, чтобы расслабиться и пропустить стаканчик-другой чего-нибудь крепкого (и всё же ни разу не напился до потери сознания и не думал жаловаться на что-то), а сегодня он привёл с собой друга, и вдвоём они распивали уже третью бутылку виски.
До четвёртой, слава богу, дело не дошло. Как только не совсем вменяемый спутник постоянного гостя «Соффитта» поднял руку, чтобы заказать ещё по стаканчику, дверь бара со звоном колокольчика приоткрылась и впустила в помещение незнакомку, крепко державшую под локоть своего молодого человека (разница в росте у них была значительная, поэтому выглядело это довольно забавно).
Молодая дама, внимательно осмотрев обстановку и что-то шепнув на ухо своему спутнику, когда тот наклонился, прошла к барной стойке и любезно улыбнулась бармену.
– Прошу прощения, синьор, – для иностранки (коей девушка несомненно являлась) итальянская речь оказалась довольно хороша, пусть и была несовершенна. – Сколько выпили эти двое?
Изящным жестом она указала на Саваду и его друга, которых, к огромному изумлению Гаспара, уже забирал спутник девушки и ещё один незнакомый синьор (и когда он только успел войти?).
Бендетто не ответил, поскольку вместо него это сделал один из клиентов (кажется, тот долговязый со шрамом назвал его «Гокудера»). Молодой человек хотел двумя пальцами показать, что они выпили самую малость, однако сил у него хватило лишь на то, чтобы поднять руку и уронить её обратно.
Это действо вызвало у девушки и бармена почти синхронный беззлобный смешок.
– Сколько они вам должны? – перефразировала свой вопрос синьора, доставая из сумочки кошелёк.
Гаспар назвал точную сумму и заметил, как дёрнулась рука незнакомки, когда та протянула банкноты, чтобы расплатиться.
Скорее всего, такие расценки вызвали у неё немалое удивление (хотя выглядела она как дама из высших слоёв общества). Но мужчина ничего не стал комментировать, поскольку качество заведения (высокий уровень обслуживания, неподдельность напитков и всё в таком духе), как и звание «лучшего бара», были вполне логичным оправданием для высоких цен.
– Как я поняла, мой супруг часто сюда заходит, – вежливая улыбка расцвела на устах девушки. – Надеюсь, что вы не будете против, если я заберу ваших клиентов до того, как они начнут причинять неудобства. Хотелось бы, чтобы муж и дальше продолжал ходить сюда.
– Разумеется, синьора. Буду рад видеть вас в «Соффитта» вместе с вашим мужем.
– Я непременно загляну сюда ещё раз.
Учтиво склонил голову, бармен внимательно пронаблюдал за тем, как девушка, поклонившись в ответ, неожиданно нахмурила тонкие тёмные брови и повернулась к Тсунаёши, смерив его недовольным взглядом.
– Ямамото, будь добр, загрузи его в машину, – устало пробормотала иностранка, укоризненно покачав головой и тяжело вздохнув.
На улице стояла сонная тишина. Прохладный, ночной ветер заставлял Мэри ёжиться и изредка вздрагивать от холода. Недалеко от них слышалось невнятное бормотание Гокудеры, которого Сасагава уже пытался запихнуть в свой автомобиль.
