Текст книги "В переплетении слов (СИ)"

Автор книги: Tramp without a Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

мир жесток и полон несправедливости(

Гермиона бросила быстрый взгляд в сторону профессора Бинса, который продолжал монотонно читать лекцию, не обращая никакого внимания на своих слушателей. Среди студентов, помимо Грейнджер, было еще два человека, которые записывали слова профессора, но большая часть откровенно дремала, а те, кто не спал, занимались своими делами. Недолго поспорив с собой, Гермиона потянулась к своему телефону и невольно фыркнула, прочитав сообщение.

Такое ощущение, что тебя лишили сладкого и поставили в угол за плохое поведение, но ты никак не можешь понять, за что же тебя наказали

Бродяга получил целых два подарка, а я ни одного (если не считать песни в твоем исполнении). это очень жестоко и крайне несправедливо

Дай-ка угадаю, ему подарили шампунь от блох? Тебе он настолько необходим, что ты завидуешь собственному питомцу?

А еще ему подарили новый мячик

Бродяга не питомец! Он глубоко несчастный и слишком влюбленный человек! А еще член семьи!

Давным-давно сердце Бродяги принадлежало прекрасной принцессе, будущей королеве. Бродяга был ее верным рыцарем, лучшим мечником. Он завоевывал женские сердца одной улыбкой, и враги королевства трепетали при звуке его имени. Но каким бы великим рыцарем не был Бродяга, будущая королева считала его только своим лучшим другом. Она делилась с ним своими бедами и печалями, любила подолгу беседовать перед сном и ничего не боялась, если рядом был он. Принцесса любила его, но только как старшего брата, возможно, даже как отца, ведь до ее рождения Бродяга был защитником короля. Между ними была непреодолимая пропасть.

Не в силах терпеть те эмоции и чувства, что переполняли его душу и сердце, в один пасмурный день Бродяга обратился за помощью к старой и очень могущественной ведьме. Бродяга просил ее об избавлении от этих любовных страданий, но при этом он хотел всегда оставаться подле принцессы, защищать ее от врагов даже после смерти. Бродяга обещал отдать ведьме все богатства, которыми он владел, но она попросила у него только меч, сущую безделицу.

Меч тот побывал в разных боях, победил не одного дракона, был закален льдом и пламенем, кровью всех опасных тварей и врагов. Этот меч был с Бродягой так долго, что стал его частью. Отдать его – все равно что отрубить руку. Но рыцарь заплатил указанную цену не задумываясь, и тогда ведьма превратила его в огромного черного пса. Его клыки и когти стали острее стали, он чуял приближение врагов за многие мили, слышал людские пересуды и заговоры в любой части королевства.

Бродяга стал верным сторожевым псом принцессы, а затем королевы, и собачья привязанность не причиняла ему той боли, что ощущалась от человеческой любви. Королева умерла от старости, а Бродяга продолжал жить дальше, защищая ее детей и ожидая возвращения возлюбленной и хозяйки в мир живых. Он до сих пор ждет ее и продолжает верить в лучшее.

Гермиона перечитала небольшой рассказ несколько раз. Было в этом нечто знакомое, почти такое же глубокое и личное, как в книгах ее любимого автора. То, с какой легкостью незнакомец смог в нескольких строчках поделиться отчаянием и болью влюбленного рыцаря, действительно поражало. А заодно наводило на определенные мысли. Гермиона уже начала набирать сообщение, чтобы наконец-то узнать наверняка, является ли ее незнакомец писателем, или конкретно этим талантом он пренебрег. Но затем подумала о том, что он может не желать признаваться в чем-то подобном, особенно если его творчество пользуется популярностью. Скорее всего, он ответил бы честно на ее вопрос, но вынуждать его признаваться в том, о чем он предпочел бы умолчать, Гермиона не собиралась. Отчего-то теперь, имея свои теории о личности своего собеседника, девушке казалось еще более важным поддерживать доверие между ними. Поэтому Грейнджер стерла свои выводы и подумав, отправила самое нейтральное сообщение, которое только смогла придумать.

Теперь я понимаю, почему ты читал лекцию по литературе, но почему это была именно поэзия, для меня до сих пор загадка.

Скажи, только честно, как давно ты придумал эту историю? Или ее придумал не ты?

вообще-то это чистая правда! самая правдивая история из всех что ты когда-либо еще услышишь в своей жизни

если честно понятия не имею когда именно придумал. только что? 12 лет назад? в тот день когда Доркас подарила мне черного щенка?

Значит, Бродяга у тебя уже давно? Неужели он когда-то был подарком на день рожденье?

Бродяге уже больше 16 лет. совсем старичок!

Доркас нашла его на улице совсем мелким. решила что мы с ним поладим. к тому же это стало еще одним поводом отказаться от наркоты

открою тебе один важный секрет о котором ты не должна никому рассказывать: у Бродяги нет блох

Этот секрет умрет вместе со мной, даю слово!

Пока тема этого разговора снова не изменилась, я хочу задать еще один вопрос. Бродяга – кличка твоего питомца. Ах, прошу прощения, заколдованного рыцаря! Но почему тогда профессор Люпин называл тебя этой же кличкой?

кажется я на тебя плохо влияю раз ты променяла увлекательный урок профессора Бинса на общение со мной

Как ты узнал, какой у меня сейчас урок? Ты что, выпытал у кого-то мое расписание???

почему же сразу выпытал? между прочим на сайте колледжа расписание для всех курсов в открытом доступе. а ты как-то упоминала о своих дополнительных предметах. если честно меня до сих пор удивляет то что ты выбрала историю. ботанику еще можно как-то объяснить. но история!

Какие же дополнительные предметы выбрал ты?

Ну, у меня была насыщенная программа. Я до 20 лет продолжал ходить в музыкальную школу, но учился на факультете физики со всем к ней прилагающимся. Дополнительными предметами были литература и лингвистика. Ко всему прочему курсы по философии и попытка учить иностранные языки. Правда я ни одного другого языка так и не выучил, только время зря потратил. Мне кажется, профессора считали меня немного чокнутым

Как хорошо я их понимаю. Почему именно литература? Это вообще не имеет никакого отношения к естественным наукам в целом и к инженерной деятельности в частности. А философия и вовсе абсолютно неуместна!

т.е. музыка и языковедение тебя устраивают?

Лингвистика тоже вызывает вопросы, но теряется на фоне литературы и философии. А музыка… Мы, кажется, выяснили, что у тебя аристократичное происхождение. Не удивлюсь, если ты занимался музыкой с детства, а так же обучался этикету, танцам и всему остальному, что положено изучать знати.

да какая к черту знать? бред все это!

на самом деле я никогда не любил философию или книги и тем более меня совершенно не привлекала лингвистика. однако у меня была причина посещать занятия которые мне были неинтересны

эту причину звали Доркас Медоуз и она училась на филфаке. только ради общения с ней я и ходил на эти уроки потому что учись я исключительно естественным наукам у нас не было бы ничего общего кроме любви к мотоциклам

ради прекрасной и умной девушки можно пойти на любые жертвы!

Знаешь, можно привыкнуть к твоему чувству юмора, к манере общения и прочим странностям. Но твоя противоречивость всегда проявляется довольно неожиданно. Как так получилось, что влюбившись в Марлин, ты ее оттолкнул, но встретив Доркас не испугался и даже делал все, чтобы быть ближе к ней? Это не очень-то адекватное поведение!

во-первых я довольно влюбчивый человек. не ветреный как все считают но к людям привязываюсь легко если они мне кажутся достойными этого

во-вторых с Марлин все было непросто и на тот момент я очень часто виделся с Беллой и остальными типами из ее компашки. влюбленность в Марлин тогда казалась неуместной. это могло бы спасти меня от многих проблем в будущем но я не желал спасения и уж точно не задумывался о своей дальнейшей жизни. на тот момент я был самым настоящим панком: наркотики, хулиганские выходки, плевать на учебу и на весь мир, жить надо сейчас потому что завтра может и не наступить. влюбленность в милую и яркую девушку? вот еще!

в-третьих мы с Доркас были идиотами. пока мы учились в колледже были только друзьями хотя обоим хотелось совершенно иного. потом я получил степень бакалавра пошел в армию и наши с ней пути разошлись. затем снова пересеклись когда Белла решила сжечь меня и мой дом. собственно спасла меня именно Доркас! причем не только от превращения в пепел

как видишь в моей жизни нет места адекватности

«Только не говори, что ты снова свалял дурака и упустил эту женщину. Если это действительно так, то я буду очень разочарована!» – быстро отправив новое сообщение, Гермиона убрала все свои вещи в сумку и покинула кабинет Бинса вместе с остальными однокурсниками.

Новые подробности из жизни ее незнакомца немного сбивали с толку. Она не знала, какой была эта Доркас Медоуз, но складывалось впечатление, что эта женщина являлась полной противоположностью Беллы, а значит и самого незнакомца. Хотелось верить, что именно с Доркас ее собеседник мог быть счастлив, но до этого момента он ни разу не упоминал эту женщину, и это могло означать лишь одно. Гермиона испытывала какую-то странную жалость и вместе с тем облегчение от того, что незнакомец все-таки был свободен. И эти противоречивые чувства немного пугали.

мы были вместе целых 3 года. я даже собирался сделать ей предложение – настолько сильно она меня покорила

но потом наши пути снова разошлись и к сожалению им больше никогда не пересечься

Счастье такое недолговечное и непозволительно хрупкое! Поэтому я и советую тебе не тратить время на глупости и гадания: стоит, не стоит. Если влюблена в кого-то – скажи об этом прямо, если хочешь сменить имидж, но боишься чужого мнения, – наплюй и носи то, что хочется, каким бы вызывающим это ни казалось. Главное, что это устраивает тебя! Не упускай момент, Девочка, потому что жалеть лучше о случившемся, чем о том, что никогда не произошло, но очень хотелось обратного.

Довольно жизнеутверждающе! Как можно пропитать такие слова позитивом? Как вообще передать этот заразительный оптимизм через бездушное сообщение?

Ты писал о том, что жалеешь только о наркозависимости. Но разве ты не сожалеешь о том, что вы с Доркас не стали парой еще в колледже? Судя по твоему совету, тебе хотелось бы исправить этот случай

ты забыла о моем принципе? прошлого не изменить

и в данной истории я ни о чем не жалею. у нас с Доркас было 3 года наполненных радостью смехом бесконечными улыбками и музыкой. я с легкостью согласился бы провести вечность в собачьей шкуре за те 3 года. они были и только это важно. тут не о чем сожалеть Девочка!

У меня сейчас занятие по физике, но не думай о том, что я забыла о своем изначальном вопросе!

не беспокойся умная девочка у меня еще предостаточно историй которые могут отвлечь от цели;)

Остальная часть дня прошла без новых серьезных бесед. Во время обеденного перерыва Гермиона рассеянно слушала жалобы Джинни на профессоров и с улыбкой печатала истории о своем коте Живоглоте в ответ на сообщения незнакомца, рассказывающего об интересных случаях с Бродягой. Но все это время Гермиона никак не могла ухватить за хвост какую-то мысль. Она вертелась рядом, дразнила чем-то знакомым, и ее легко можно было понять на подсознательном уровне, но сознательная часть отказывалась эту мысль воспринимать. И Гермиону это неимоверно раздражало.

Только в общежитии, раскладывая книги в нужном ей порядке, Грейнджер бросила быстрый взгляд на полку, которую занимали некоторые вещи Лаванды. Грейнджер редко обращала внимание на то, что именно читали ее соседки по комнате, потому что знала, что это были либо модные журналы, либо какие-нибудь второсортные любовные романы. Последние девушки обсуждали с восторженными охами и ахами, мечтая о том, чтобы однажды оказаться участницами подобных историй. В такие моменты Гермиона предпочитала читать в коридоре, лишь бы не слушать этот бред. В этот день Гермиона впервые посмотрела на книги Лаванды так внимательно, потому что на целых пяти корешках значилось одно и то же имя: Доркас Медоуз.

Пораженная внезапным открытием, Грейнджер аккуратно вытащила самую первую книгу под названием: «Границы дружбы». На обложке спиной друг к другу стояли темноволосый парень и эффектная блондинка. Сама книга выглядела помятой и изрядно потрепанной. Создавалось впечатление, что владелица книги то ли слишком часто ее перечитывала, то ли не особо берегла. Перед первой главой было посвящение лучшему другу, и Гермиона, слабо верящая в совпадения, поняла, что прототипами главных героев этой истории могли быть только сама автор и тот самый незнакомец.

– Что это ты делаешь? – с легким смешком поинтересовался высокий женский голос, заставший Гермиону врасплох.

– О, привет, Лаванда! – вздрогнув от неожиданности, нервно улыбнулась Грейнджер и резко обернулась в сторону вошедшей в комнату соседки. Взгляд Лаванды на мгновение замер на книге, которую держала Гермиона, и ее светлые брови удивленно поползли вверх. – Прости, я не хотела трогать твои вещи, – смутившись, пробормотала Грейнджер и торопливо вернула книгу на законное место. – Меня просто заинтересовало название. Не слишком романтично для любовного романа, – как можно увереннее произнесла она, понимая, что несет полный бред.

– Зато полностью отображает все, что происходит с персонажами, – широко улыбнулась Лаванда и, пройдя вглубь комнаты, кинула сумку на свою кровать. – Если хочешь, можешь взять почитать. Хотя мне казалось, что тебя не особо интересует подобная литература, – немного насмешливо произнесла Браун.

– Я читаю разные книги! – немного резко отозвалась Гермиона, сама толком не понимая, зачем ей оправдываться. – Просто отдаю предпочтение научной литературе, потому что она мне кажется увлекательнее. Но это не значит, что я не могу оценить книги другого жанра!

– В таком случае, советую начать знакомство с современными любовными романами с книг Доркас Медоуз, – ничуть не задетая резкостью Грейнджер, широко улыбнулась Лаванда. И уже спустя пять минут Гермиона сильно пожалела о том, что не смолчала, когда это было нужно.

Лаванда увлеченно рассказывала о своих любимых историях этого автора. Она искренне печалилась из-за финала той самой книги, которую Гермиона недавно держала в руках. Как оказалось, главные герои на протяжении всей книги никак не могли покинуть френдзону, хотя обоих тянуло друг к другу. Сама Лаванда утверждала, что этих двоих так и хотелось столкнуть лбами, наорать и заставить, наконец, хотя бы поцеловаться, чтобы прекратить их собственные мучения и переживания читателей. В итоге, мужской персонаж просто ушел в армию и больше никогда не встречал ту девушку. Услышав это, Гермиона лишь сильнее убедилась в том, что эта история опиралась на реальность.

Гермиона рассеянно слушала что-то о байкерах из другой книги, о панке, собравшем собственную рок-группу, о лорде, который отвернулся от своей семьи и предпочел свободу любви и той жизни, которая была ему суждена. Во всем этом местами действительно угадывался тот самый человек, с которым Гермиона общалась в последние дни. Казалось, что Доркас Медоуз просто разбила на составные части характер своего друга по колледжу и этого было достаточно, чтобы создать множество запоминающихся образов. Гермиона могла бы прочесть все эти книги только ради того, чтобы узнать о своем собеседнике еще больше, чем ей уже было известно, но останавливало понимание того, что персонажи были смесью фантазии автора и качеств реального человека. И отделить последнее от первого без нужных знаний было невозможно.

Когда в комнату наконец-то вернулась Парвати, Гермиона смогла отделаться от Браун и занялась своими делами. Но ее мысли то и дело возвращались к новым подробностям, которые она узнала почти случайно. Долго проворочавшись в кровати без сна, Гермиона решила на время забыть о морали и нравственности и вбила имя Доркас в поисковик. Первый же сайт предлагала купить или скачать книги, как и все последующие, поэтому Гермионе пришлось приписать: свежие новости. И вскоре она с ужасом выяснила, что Доркас Медоуз была убита во время ограбления банка двенадцать лет назад. Причем грабители сами сдались полиции спустя неделю. Все они были изуродованы и утверждали, что на них напала целая стая адских гончих, а один из преступников вовсе упал с крыши двадцатиэтажного здания.

Гермиона сморгнула навернувшиеся на глаза слезы и невольно попыталась представить, каково должно было быть ее незнакомцу. В голову тут же полезли ненужные вопросы о том, смог ли он полюбить кого-то еще или возможность испытывать такие светлые чувства навсегда умерла вместе с той девушкой. Гермиона начала ненавидеть себя за неуемное любопытство, потому что узнавать обо всем этой ей совершенно не хотелось. Точно не таким образом. Она уже собралась закрыть браузер и убрать телефон в сторону, когда ее взгляд зацепился за еще одну ссылку с интервью ее любимого автора, в котором речь шла именно о Доркас. Гермиона не решилась читать эту статью, но после этого окончательно убедилась в том, что ее предположение о личности незнакомца довольно близки к реальности. Выключив телефон, Гермиона почти с головой закуталась в одеяло и, закрыв глаза, принялась перечислять формулы, стараясь отвлечься от ненужных мыслей и новых знаний.

Комментарий к Новые подробности 1. “Сумерки” – цикл из 5 фильмов о вампирах. Экранизация одноименных романов американской писательницы Стефани Майер

2. The Beatles – британская рок-группа из Ливерпуля, основанная в 1960 году

====== Телефонные разговоры ======

Сириус

Гермиона

Джеймс и Лили – поочередно, хотя говорят они по телефону Сириуса

– Как проходит подготовка к Ночи Костров и Фейерверков? – бодро поинтересовался мужской голос, как только Гермиона поднесла телефон к уху, отвечая на звонок.

– Весело, скорее всего! Джинни с остальными девушками из группы поддержки прыгают на улице и кричат: «Дайте монетку для отличного парня Гая!» Такая глупость, – негромко проворчала Гермиона, пытаясь одной рукой впихнуть на полку просматриваемую секундой раньше книгу.

– Почему ты звучишь так уныло? Тебе не нравится этот праздник? – весело поинтересовался мужчина, а вслед за его вопросами раздался какой-то странный грохот. – Дора, малышка, не подходи к этим ящикам! Твоя неуклюжесть очаровательна, но если она приведет к незапланированному поджогу, то мы вряд ли успеем покинуть дом раньше, чем произойдет взрыв, – немного приглушенно произнес человек на том конце связи. Вопреки произнесенному, его голос звучал весело, словно возможность оказаться в эпицентре взрыва его ни капли не беспокоила. – Если тебе нечем заняться, попроси Бродягу выгулять тебя. Может и с любовницей, тебе-то какое дело? Не ревнуй, малышка, ты же знаешь, что мое сердце принадлежит только тому парню в зеркале! Не забудь завязать шнурки. – Вновь слушая односторонний разговор, Гермиона невольно улыбнулась, представив себе подозрительно щурящуюся Тонкс, которая интересовалась, с кем это беседует ее дядюшка. Как ни удивительно, но Гермионе удалось расслышать в голосе собеседника нотки заботы, ловко скрывающиеся за ехидством и насмешкой. – Итак, девочка! Чем тебя не устраивает Ночь Гая Фокса? – уже гораздо четче и немного дразняще раздалось в динамике.

В итоге Гермиона сама не заметила, как увлеклась рассуждением об уместности данного праздника. Она говорила о том, что большинство британцев уже толком и не знают историческую причину Ночи Гая Фокса, делилась своим мнением о том, что король Яков I действительно имел отношение к заговору, и игнорировала недовольные взгляды мадам Пинс, которая была возмущена тем, что студентка имеет наглость говорить по телефону в библиотеке. Ее собеседник не произнес ни одного возражения, но после окончания ее монолога просто заметил, что люди любят праздники и повод для веселья не может быть лишним. Он очень живо и заразительно рассказывал о карнавалах и парадах, устраиваемых в эту ночь, о том, как сбегал из дома, чтобы принять в них участие. И даже был уверен, что в этом году ему тоже придется убегать через окно, словно ему снова пятнадцать, а родители считают такое времяпрепровождение недостойным. А все потому, что в этот раз его друзья не хотели никуда его пускать из-за недавнего случая с Беллой. Он так ярко говорил о фейерверках и горящих кострах, что Грейнджер поймала себя на желании принять участие во всем этом.

– В конце концов, каждый уважающий себя англичанин должен принять участие в сожжении чучела Гая Фокса! – убежденно заключил мужчина, и твердость, с которой это было произнесено, с легкостью разбивала все весомые аргументы.

– Декабрь уже близко, скоро начнется сессия. Нужно готовиться к экзаменам, а не развлекаться, – все-таки не удержавшись, фыркнула Гермиона и спряталась за стеллажом от библиотекарши.

– Не будь занудой, девочка! Тебе двадцать два – нужно развлекаться, пока повседневные проблемы не загрузили тебя своей скучной рутиной, – немного насмешливо, но достаточно уверенно произнес хриплый голос. – Пообещай мне, что сегодня ты отложишь в сторону все свои книги, возьмешь Джинни под руку, и вы вместе отправитесь в парк и там от души повеселитесь.

– Неужели ты ничем не собираешься мне угрожать? Или воображение тебя подвело на этот раз? – не дождавшись закономерного продолжения, с нескрываемым изумлением спросила Гермиона.

– Никаких угроз, потому что в твоих интересах сегодня развеяться, иначе нам будет совершенно не о чем разговаривать завтра, – с наигранной серьезностью отозвался ее собеседник. Гермиона скептически хмыкнула. У нее было такое ощущение, словно с этим человеком можно было говорить на любую тему, начиная с науки и заканчивая откровенным бредом, вроде рассуждений о том, почему у ежа иголки, а коты называются именно котами.

– В таком случае, я заканчиваю эту беседу и иду за Джинни, – снова доставая первую попавшуюся книгу, с улыбкой заявила Гермиона.

– И я в очередной раз убедился в том, что ты чрезвычайно умна! – весело раздалось в ответ. – А я пойду воровать у Лили печенье. Надеюсь, в этому году мне не достанется сюрприз с острым перцем, хотя это почему-то случается каждый год. Довольно подозрительно! Повеселись, девочка!

Ночь Гая Фокса оказалась довольно веселой и запоминающейся. Джинни радовалась тому, что Грейнджер в этом году не заперлась в комнате со своими книгами, Рон, присоединившийся к подругам в парке перед самым началом главного шоу, тоже удивился присутствию Гермионы. К счастью, теперь он не вел себя как придурок и даже напомнил Грейнджер того самого парня, в которого она, как ей тогда казалось, была влюблена. Конечно, Рон по-прежнему оставался грубоват и не слишком следил за языком, но дружелюбия в нем заметно прибавилось. Гермиону даже начало преследовать ощущение, что парень в любой момент попросит помочь с домашним заданием, настолько сильно он напомнил ей об их школьных буднях. Джинни изменения в поведении брата явно не особо волновали, но она не удержалась от вопроса о Гарри, которого в этот раз не было вместе с Роном. Старший Уизли лишь пожал плечами и пробурчал что-то о совместном праздновании с родителями и их друзьями.

В целом, эта Ночь Костров и Фейерверков была одной из лучших в жизни Гермионы. Наблюдая за яркими огнями в небе, за веселящимися вокруг людьми, Грейнджер ощущала давно забытый восторг и легкий трепет. Казалось, что она снова вернулась в детство и впервые приняла участие в традиционном празднике своей страны. И уже не имели значения никакие исторические подтексты и прочие мелочи. Важными были лишь чувства счастья и радости, которые можно разделить со своими друзьями. Позвонив своему незнакомцу на следующий день во время тренировки Джинни, Гермиона первым делом поблагодарила его, и услышала в ответ удивительно мягкое, почти ласковое: «Не за что!»

Первые две ноябрьские недели протекали удивительно неторопливо, словно даря студентам шанс надышаться перед началом зачетов и ежедневных стрессов из-за сессии. Но пока казалось, что до декабря еще далеко, и студенты по большей части валяли дурака, а не учились. Все вокруг напевали какую-то прилипчивую песню, слова которой запомнились даже Гермионе. Причем в этой песне даже был довольно глубокий смысл, но Грейнджер сомневалась в том, что кто-то еще обратил на это внимание. Профессора загружали все большим объемом теорий и всевозможных заданий. А Джинни пребывала в скверном расположении духа из-за окончания футбольного сезона и проигрыша той команды, за которую она болела на последней игре.

С каждым днем Гермиона все чаще разговаривала со своим незнакомцем, но при этом у них все равно находились срочные темы, требующие обсуждения во время уроков или в середине ночи, и потому звонки никак не влияли на количество сообщений или на их длину. Гермиона так и не вернулась к вопросу о кличке Бродяги, созвучной с обращением Люпина к своему другу. Она так же не стала рассказывать своему собеседнику о том, что смогла узнать о Доркас Медоуз и о своих выводах относительно личности самого собеседника. Как ни странно, но подбирать осторожные фразы и следить за словами не было необходимости, потому что стоило Гермионе услышать в динамике телефона хриплый мужской голос, как все догадки и гипотезы куда-то исчезали и не появлялись до конца разговора, если не дольше.

– Ну как, готова к бою с чокнутыми фанатками? – бодро произнесла Джинни в один из обеденных перерывов, отрывая Гермиону от написания ответа. Сегодня они рассуждали об оборотнях и других людях, превращающихся в животных. Грейнджер на самом деле не смогла бы внятно объяснить, как их разговор дошел до такого, но подозревала, что все началось с сообщения, в котором ее незнакомец пожаловался на невозможность превратиться в зверя и просто сбежать.

– Не уверена, что поняла тебя, – оторвав взгляд от экрана, нахмурилась Гермиона.

– Во «Флориш и Блоттс» в эту субботу встреча с твоим любимым писателем. Как ты могла забыть? – с притворным ужасом воскликнула Джинни и широко улыбнулась, когда подруга нахмурилась еще больше. – Он этой осенью просто нарасхват! Сначала посетил детскую больницу в сентябре, потом выступление в старшей школе при Оксфорде в конце октября, а теперь вот чтения в книжном магазине. Мы просто обязаны попасть туда хотя бы на этот раз! – позабыв о своем обеде, убежденно провозгласила Уизли.

– Во-первых, в субботу у нас занятия, – нервно покосившись на свой телефон, твердо заговорила Гермиона. – Во-вторых, ты прекрасно знаешь, что я предпочитаю восхищаться творчеством… этого писателя издалека. – После того, как Грейнджер рассекретила личность своего телефонного собеседника, произносить вслух имя любимого современного писателя у нее почему-то никак не получалось. Словно она каждый раз натыкалась на какую-то непреодолимую преграду.

– Я все рассчитала: если мы уйдем во время обеденного перерыва и успеем добежать до метро за три минуты, то опоздаем не больше, чем на пять минут, – явно не собираясь продолжать слушать оправдания Гермионы, нетерпеливо отмахнулась Джинни. – К тому же не смей меня обманывать! Я ведь знаю, что у тебя в телефоне есть его фотографии, и ты читаешь каждые свежие статьи о нем. Разумеется, ты хочешь получить его автограф, просто упрямишься, не желая быть похожей на остальных его фанаток.

– Я поклонница его творчества, а не привлекательной внешности, – недовольно фыркнула Гермиона и вернулась к написанию ответного сообщения.

– Однако то, что он красавчик, ты не отрицаешь! И между прочим, он действительно достаточно умен, – переведя взгляд на свою тарелку, как бы невзначай заметила Джинни. – Полумна показала мне запись его октябрьского выступления в школе. Сначала он почти играючи рассказывал о поэзии, причем так ярко, что мне захотелось попробовать написать стих. А в конце он умудрился рассказать о цикле Карно так, что даже самый последний тупица смог бы понять, что это такое! Понимаешь, к чему я клоню? Это же из области физики! – уже более настойчиво продолжала разглагольствовать Уизли.

Услышав последние слова подруги, Гермиона чуть не выронила телефон. Она, конечно, была убеждена в том, что в ее выводах не может быть ошибки, но до этого самого момента еще существовала возможность того, что вся эта теория окажется в корне неверной. Теперь же альтернативных вариантов не оставалось, потому что Грейнджер искренне сомневалась в том, что мог найтись еще один человек, который связал бы физику и литературу.

– В конце концов, Сириус Блэк, может, и кажется довольно самовлюбленным, но уж точно не похож на Локонса, – тем временем говорила Джинни.

– Он его полнейшая противоположность, – сумрачно пробурчала в ответ Гермиона, скользя взглядом по тексту нового сообщения.

История с Локонсом стала для Гермионы главным разочарованием в двенадцать лет. Этот писатель был довольно популярен около десяти лет назад, но вся его слава закончилась после того, как на полках книжных магазинов появилась первая книга Сириуса Блэка. Сейчас каждый знал о том, что Локонс воровал чужие идеи, целые тексты, и выдавал их за свои творения. Гермионе было почти тринадцать, когда этот факт стал общим достоянием, а Локонс превратился в посмешище. Примерно в то же время она решила сменить жанр фэнтези на научную фантастику и тогда же познакомилась с творчеством Блэка. Она действительно читала все статьи, где он упоминался, у нее были все изданные книги, и Гермиона правда хотела бы посетить хоть одну встречу с этим автором, которые устраивали разные магазины. Но после истории с Локонсом предпочитала разграничивать интерес к творчеству и интерес к самому писателю, боясь снова разочароваться в любимом авторе. Во всяком случае, до этого года Грейнджер точно опасалась именно этого. Теперь же ей вдруг захотелось наконец взглянуть хотя бы издалека не только на любимого автора, но и на человека, с которым она так много общалась в последние дни.

– Я подумаю о субботе! – пообещала Гермиона, когда они с Джинни покидали столовую. Уизли удивленно подняла брови, но тут же радостно заулыбалась и крепко обняла подругу, прежде чем побежать в сторону своей аудитории. Гермиона снова посмотрела на свой телефон и нервно сглотнула, медленно осознавая, на что именно она только что согласилась.

Суббота наступила слишком быстро и слишком не к месту. Все утро Гермиона была напряжена до предела и пыталась найти веский предлог, чтобы отказаться от участия в затее Джинни. От нервных размышлений ее отвлекла завязавшаяся с незнакомцем беседа о книгах Лавкрафта. Она решила не делиться с ним планами на вторую часть этого дня и была безумно этому рада, потому что так он хотя бы не будет ожидать этой встречи и даже не предположит, что среди его поклонников может оказаться та самая девушка, с которой он так часто общался. Однако Гермиона не могла перестать думать о том, что ее телефонный собеседник может готовиться к своему выступлению в тот самый момент, когда она набирает ему очередное сообщение.