Текст книги "В переплетении слов (СИ)"

Автор книги: Tramp without a Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Ей удалось привести себя в порядок за рекордно-короткое время. Запахнув халат, она завязала пояс в тугой узел и удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям. Вернувшись обратно в основную комнату, Гермиона на секунду замерла и с трудом подавила в себе желание испуганно вскрикнуть, заметив Блэка. Сложно было сказать, как давно он вернулся, но в момент ее появления Сириус уже беспокойно расхаживал по небольшому помещению и с явным недовольством слушал речь своего телефонного собеседника.

– Все, Сохатый, мне хватило предыдущих десяти пунктов, – должно быть, устав от чужого монолога, воскликнул Блэк. – Прекрати составлять списки, потому что это утомляет тех, кому приходится их выслушивать. И возьми, наконец, отпуск, ты явно переработал. Ты действительно не понимаешь, почему? Черт подери, Поттер, ты вшил следящее устройство в ошейник моей собаки. В ошейник, Джеймс! Даже для тебя это уже слишком странно. Да в каком месте это оправдано? Подумаешь, он отправился в Хогсмид. Может, у Бродяги там подружка. Мое присутствие здесь всего лишь досадное совпадение. Я соскучился по танцам и по медовухе Розмерты. Да, я очень пьян! Нет, меня не нужно забирать, я прекрасно провожу время. Вообще-то, мне кое-что от тебя нужно, Сохатый. Будь так любезен: обсуди свою паранойю с психологом. И перестань вести себя как олень, в конце-то концов. Бродяга большой мальчик и может поступать так, как считает нужным. Я тоже достаточно взрослый и способен присмотреть за собой. Передавай привет Лили!

Каким-то поразительным образом Сириусу удавалось резко переходить с повышенных тонов к совершенно спокойному разговору, сменяя раздраженные интонации мягкими. Завершив разговор, он недовольно покачал головой и устало вздохнул, словно состоявшаяся беседа лишила его всей энергии. Хотя Гермиона помнила, что Блэк оставался необычайно активным даже после танцев и многочасовой прогулки.

– Что-то случилось? – подойдя немного ближе к мужчине, участливо поинтересовалась Гермиона. Сириус вздрогнул и посмотрел в ее сторону с легким удивлением, будто совершенно забыв о том, что был здесь не один.

– У Джеймса сезонное обострение, – слабо улыбнувшись, с ноткой неудовольствия отозвался Блэк и задумчиво склонил голову к плечу, беззастенчиво рассматривая девушку. Гермиона невольно оправила ворот халата и переступила с ноги на ногу.

– Значит, нет никаких причин для беспокойства? – пытаясь справиться с внезапной сухостью во рту, на всякий случай уточнила Грейнджер. Губы Сириуса растянулись в довольной улыбке, и он как-то незаметно подошел ближе.

– Ну, я нахожусь в одной комнате с необычайно привлекательной девушкой, – низко и раскатисто произнес Сириус, привычно запутываясь пальцами в ее кудрях. – Кажется, сейчас самый подходящий момент для беспокойства, – с долей серьезности выдохнул он и ласково очертил пальцами второй руки линию ее подбородка.

– Но ведь это ты привел меня сюда. Похитил на глазах у всех, – подавшись вперед, с улыбкой заметила Гермиона, и ее ладони ненавязчиво скользнули на мужские плечи. – Ты больше похож на коварного соблазнителя, – приподнявшись на носочках, выдохнула она.

– Но лишь один из нас в халате, – одним сильным движением притянув девушку к себе, громко прошептал Сириус.

– Вы разгадали мой хитроумный план, – опустив глаза, притворно повинилась Грейнджер. – И что же вы предпримите теперь, мистер Блэк? – прикусив губу, провокационно прибавила она.

– Плохая девчонка! – наклонившись еще ближе, хрипло выдохнул Сириус и прижался к ее губам, не позволяя девушке произнести что-нибудь еще.

Этот поцелуй еще хранил в себе какую-то бережность, словно Гермиона была сделана из фарфора и могла рассыпаться из-за неосторожного прикосновения. Она чувствовала, что Сириус сдерживает себя, и ей это категорически не нравилось. И поэтому Гермиона старалась быть настойчивой, пытаясь показать, что она не имеет ничего против его напористости. В какой-то момент ладони Сириуса переместились на ее бедра, и у Гермионы вырвался прерывистый вздох, когда она вдруг оказалась прижата к стене. Мягко куснув ее нижнюю губу, Сириус что-то довольно промычал и шумно втянул воздух, мазнув кончиком носа по ее скуле. Снова впутав пальцы в ее волосы, он ненавязчиво потянул за каштановые пряди, и Грейнджер послушно откинула голову назад, предоставляя больший доступ к своей шее.

Гермиона чувствовала, как ускользала связь с реальностью, и совершенно не стремилась этого исправить. Но каждое прикосновение длинных мужских пальцев ощущалось совершенно отчетливо. Ее собственные пальцы бессистемно то цеплялись за жесткие пряди черных волос, то сминали ткань рубашки, стремясь добраться до скрытой под ней кожи. Шею опаляло чужое дыхание, которое внезапно сменилось прикосновением. Сириус с нажимом провел языком вдоль венки и подул на оставшийся влажный след. Гермиона не смогла сдержать хриплый стон, с силой сжав пальцы на широких плечах. Она и не подозревала, что ее шея была настолько чувствительной.

Сириус довольно хмыкнул, невесомо коснулся губами точки, в которой бешено бился пульс, и втянул девушку в новый поцелуй. Гермиона сильнее прижалась к его телу, чувствуя скрытые под совершенно ненужной рубашкой напряженные мышцы. Блэк дразняще провел кончиком языка по кромке зубов и вдруг отклонился назад, не позволяя Грейнджер потянуться следом. Острый кадык нервно дернулся вверх, взгляд ощутимо потяжелел, и черный зрачок почти полностью поглотил грозового цвета радужку. Гермиона чувствовала себя абсолютно безвольной под этим взглядом и лишь крепче цеплялась за плечи, опасаясь, что ноги могут вдруг подкоситься в самый ненужный момент.

– Автобус в Лондон отбывает через час, так что мы еще успеваем позавтракать, – резко шагнув назад, преувеличенно бодро и абсолютно невозмутимо заявил Сириус. Гермиона немного съехала вниз по стене и растерянно моргнула. Смысл прозвучавших слов с трудом пробивался сквозь возбуждение, затянувшее сознание. – Я лучше подожду в зале, – подскочив к двери, торопливо прибавил Блэк и, будто боясь передумать, тут же скрылся в коридоре.

Несколько бесконечно долгих секунд Гермиона продолжала стоять на месте, сверля захлопнувшуюся за мужчиной дверь сердитым взглядом. Действия Сириуса казались ей в высшей степени несправедливыми. Однако понимание того, что он сам тоже остался неудовлетворен, сбивало градус обиды. Правда где-то в уголке сознания настойчиво билась неприятная мысль о том, что такой невероятный мужчина, способный заполучить любую женщину, просто потерял к Гермионе всякий интерес. На фоне столь стремительного развития их отношений, подобное предположение являло собой ярчайший пример абсурда. Но привычная неуверенность в себе не желала так просто исчезать, и Гермиона всеми силами старалась игнорировать подобные мысли.

Встряхнувшись, Грейнджер заперла глупые предположения в самый дальний чулан и направилась к стулу, на котором лежала ее одежда. Застегивая сапоги, она вспомнила о показе, который должен был состояться сегодня, и обреченно застонала, в который раз проклиная ту секунду, когда поддалась на провокации Нарциссы и согласилась участвовать в этом кошмаре. Но отступать было уже слишком поздно, потому что Грейнджер всегда выполняла свои обещания, даже если ей этого не хотелось. Забрав свой телефон, Гермиона снова пробежалась взглядом по чернильным стихотворным строчкам, немного приободрилась и поспешила покинуть комнату.

В зале было немноголюдно. Пахло выпечкой и жареным беконом. Официантка, протирающая один из столиков, поприветствовала Гермиону лукавой улыбкой, и та с трудом удержалась от желания закатить глаза. Сириус обнаружился за тем самым столиком, который они занимали в прошлый раз. Он рассеянно барабанил пальцами по столу и чему-то мечтательно улыбался, пребывая где-то далеко в своих мыслях. Уголки губ Гермионы сами собой растянулись в мягкой улыбке, и она поспешила сесть напротив Блэка, с интересом наблюдая за его поразительной неподвижностью.

– Очень милое стихотворение, – недолго думая, сообщила Гермиона, когда заметила, что более осмысленный взгляд серых глаз сосредоточился на ней.

– Будь честной, девочка. Мне прекрасно известно, что это убожество, – пренебрежительно фыркнув, с кривой усмешкой заметил Сириус. Его взгляд быстро метнулся к пальцам девушки, в которых она сжимала записку, и его усмешка стала немного мягче.

– Это не важно, ведь ты написал его для меня, – пожав плечами, просто сказала Гермиона и снова широко улыбнулась. – Сам этот факт мне очень приятен, – опустив глаза, с едва уловимым смущением прибавила она.

– Лично я считаю сочинение стихотворений вредной привычкой, – немного помолчав, внезапно сообщил Сириус. – Уверен, это все побочный эффект влюбленности. Адреналин, конечно, самый привычный для моего организма нейромедиатор. Но когда к нему присоединяются дофамин, серотонин и эндорфины, то это вызывает временные трудности. А затем в эту компанию вливается тестостерон, который обычно существует сам по себе и особо не требует к себе внимания. Под одновременной атакой всех этих гормонов в мозгу что-то замыкает, и он начинает непроизвольно рифмовать строчки. Таким странным способом мой разум пытается справиться с резким повышением непривычных для моего организма гормонов. Так что на самом деле я бездарность.

– В жизни не слышала ничего более романтичного, – справившись с первым приступом ошеломленности столь необычным объяснением, со всей доступной ей серьезностью произнесла Гермиона. Но столкнувшись с насмешливым взглядом Блэка, звонко рассмеялась. На лице Сириуса появилась невероятно самодовольная ухмылка.

Пока они переглядывались, к их столику подошла мадам Розмерта, решившая обслужить веселую пару самостоятельно. Хозяйка заведения расставляла тарелки и бросала на гостей понимающие взгляды. Гермиона невольно покраснела, вспомнив их затянувшийся поцелуй, и принялась смотреть куда угодно, но только не в сторону Блэка.

– Я уже говорил, что ты чудо, Розмерта? – благодарно улыбнувшись, весело воскликнул Сириус, когда хозяйка опустила перед ним кружку с кофе.

– Раз десять за это утро, – со смешком отозвалась женщина, подмигнула нахмурившейся Гермионе и неспешно двинулась обратно в сторону барной стойки.

– Розмерта, ты чудо! – не переставая улыбаться, крикнул ей в спину Блэк, и получил в ответ самодостаточное:

– Знаю, дорогой!

Насмешливо покачав головой, Сириус первым делом потянулся к бекону. Немного помедлив, Гермиона последовала его примеру и тоже приступила к завтраку. Но в груди все равно скреблось неприятное чувство, и девушка то и дело косилась в сторону мадам Розмерты, которая раздавала задания своим работникам. Эта женщина выглядела довольно привлекательно, она знала себе цену и не комплексовала из-за каждого незначительного повода. Гермиона подозревала, что это могло быть следствием возраста, потому что большая часть взрослых, которых она знала, не страдали из-за неуверенности в себе. Самым ярким таким примером был Сириус, самоуверенности которого хватило бы на десять человек. Но была в мадам Розмерте еще одна важная деталь: она действительно нравилась Блэку. А Гермиона успела заметить, что большую часть людей Сириус просто терпел, некоторых откровенно презирал, а те, кто мог вызвать у него симпатию, всегда чем-то неуловимо выделялись на фоне всего остального мира.

– Что в ней особенного? – не выдержав, прямо спросила Гермиона, злясь на себя за это неуместное чувство ревности. Хотя она не была уверена на сто процентов в том, что ревность действительно была неуместна в этом случае.

– В ком? – непонимающе нахмурился Сириус и на секунду даже забыл о кружке, поднесенной к губам.

– В мадам Розмерте, – сильнее сжав вилку, несколько сердито пояснила Гермиона.

– Ничего! Самая обычная женщина, – довольно равнодушно отозвался Сириус и опустил кружку обратно на стол, так и не сделав глотка кофе. Задумавшись о чем-то, он склонил голову к плечу и скользнул по собеседнице оценивающим взглядом, точно пытаясь решить, стоит ли добавить немного больше конкретики на другой вопрос, который Гермиона не решилась произнести вслух. – Она была первой, – придя к каким-то своим загадочным умозаключениям, внезапно сказал Блэк.

– Первой? – моргнув, с легким непониманием переспросила Гермиона. А спустя секунду ее озарила нужная догадка, и она изумленно охнула.

– Мне было шестнадцать, ей двадцать один, – улыбнувшись краешком губ, рассеянно пробормотал Сириус. – Мы оба сошлись на том, что это было всего лишь влечение, минутная слабость, если угодно.

– И вы смогли сохранить дружеские отношения? – не без удивления протянула Гермиона, окончательно позабыв о еде и снова покосившись в сторону хозяйки заведения.

– Единственный секс в моей жизни, который ничего не усложнил, – беззаботно улыбнувшись, весело объявил Сириус. Гермиона укоризненно покачала головой и поджала губы. – Моя милая сердитая девочка, – наклонившись вперед, с задорными смешинками в глазах протянул Сириус и коснулся ее губ неуловимым поцелуем. – В следующий раз я точно смогу вспомнить что-нибудь шекспировское, – заговорщицки подмигнув, прошептал он.

– В следующий раз я буду без халата, – в тон ему отозвалась Гермиона и скопировала его довольную ухмылку, когда мужчина гулко сглотнул, на секунду опустив взгляд ниже.

По взгляду Сириуса было очевидно, что он собирался что-то ответить, но внезапно замер, прислушиваясь. Нахмурившись, Гермиона тоже вслушалась в посторонние звуки, которые были вполне нормальны для кафе. С улицы доносилися нестройных хор собачьих голосов, над дверью зазвенел колокольчик, когда один из посетитель вышел из трактира. Но лицо Блэка как-то помрачнело, и из глаз исчезли живые огоньки. Казалось, что мужчина просто отключил все эмоции, но Гермиона совершенно не понимала причину для такого поступка.

– Извини, но мне нужно кое-что проверить, – поднявшись из-за стола, сухо обронил Сириус и тут же поморщился, недовольный своим поведением. Наклонившись, он смазано поцеловал Грейнджер в щеку и намного теплее прибавил: – Наслаждайся завтраком и не торопись, Гермиона! – Сириус скривил губы в слабом подобии улыбки, подхватил свою куртку и направился к выходу.

Грейнджер инстинктивно подскочила на ноги, намереваясь пойти следом, но затем медленно опустилась обратно. Было совершенно очевидно, что Сириус не хотел вмешивать ее в происходящее. А в том, что в эту самую секунду происходило что-то важное, Гермиона ни капли не сомневалась. Она вдруг вспомнила утренний звонок Джеймса, часть разговора с которым она невольно услышала. Теперь она понимала, что тревога Поттера возникла не на пустом месте. Просто сам Сириус явно предпочитал разбираться со своими проблемами самостоятельно. И именно это было главной причиной для паники.

Гермиона припомнила, что в разговоре с Поттером упоминались Бродяга и Хогсмид. А Люпин говорил о том, что Бродяга и Сириус всегда действовали слаженно, и ей самой довелось убедиться в наличии крепкой связи между псом и его хозяином. Выпрямившись, Гермиона вслушалась в привычные звуки и поняла, что собачий лай стих примерно в то же время, когда Сириус отправился на улицу. Несколько мучительно долгих минут она продолжала сидеть на месте, убеждая себя в том, что гораздо разумнее будет дождаться возвращения Блэка здесь. Существовала вполне реальная возможность того, что идти следом за мужчиной было опасно. Но вопреки всем законам логики, эта мысль объединялась с коварным любопытством и вызывала еще большее желание побежать на улицу и все выяснить.

Грейнджер спорила с собой еще несколько минут, но затем решительно тряхнула головой, быстро допила свою порцию кофе и вскочила на ноги. Накинув на плечи пальто, она уже шагнула в сторону двери, когда другая мысль заставила ее помедлить. Нерешительно помявшись, Гермиона скосила взгляд в сторону мадам Розмерты, погруженной в изучение какого-то журнала. Девушка чувствовала себя обязанной хозяйке трактира за проявленную доброту, хотя и понимала, что та все равно получила некоторую прибыль. Но уйти, не поблагодарив ее и не попрощавшись, казалось Гермионе неправильным, и потому она неуверенно приблизилась к стойке.

– Я просто хотела сказать спасибо за пижаму… и за все остальное, – чувствуя себя крайне неловко и даже как-то нелепо, нервно выдавила из себя Грейнджер, когда женщина подняла на нее вопросительный взгляд. По-доброму улыбнувшись, Розмерта насмешливо отмахнулась от ее благодарностей и, посчитав разговор оконченным, пожелала ей всего хорошего. Гермиона поспешно закивала и снова повернулась к двери, но опять передумала и обернулась к женщине. – Вы ведь до сих пор в него влюблены, верно? – не дав себе возможности передумать, негромко произнесла она.

– Блестящий молодой человек с безуминкой во взгляде и шальной улыбкой. Как перед таким устоять? – негромко рассмеявшись, отозвалась Розмерта. – К тому же, Сириус, как вино, с годами все лучше и лучше, – как-то мечтательно вздохнув, с едва уловимой ноткой грусти прибавила женщина.

– У вас же был шанс, – нервно сглотнув, все-таки заметила Гермиона. Светлые брови Розмерты удивленно поднялись вверх, а улыбка на мгновение потускнела.

– Глупости, моя дорогая, – покачав головой, возразила женщина. – Он взрывоопасная смесь остроумия, харизматичности и наглости. Перспективный юноша, который мог часами говорить о науке, а я была в состоянии только завороженно слушать, не понимая и половины того, что он произносил. У него было столько планов на жизнь! Сириус жил мечтами и искренне верил в то, что сможет добиться их исполнения. А я всего лишь дочь трактирщика, которая с трудом окончила школу и боялась лишний раз выйти за пределы деревни. Я предпочла наблюдать за ним с безопасного расстояния, потому что была уверена в том, что не смогу поспеть за темпом его жизни.

– Это всего лишь оправдания, – спокойно заявила Гермиона. Время от времени ее посещали похожие сомнения, с которыми она упрямо продолжала бороться. А сейчас перед ней был прекрасный пример того, что случалось, если человек поддавался своим страхам и отказывался ступать в неизвестность. И Гермионе совсем не хотелось в итоге оказаться одинокой женщиной, которая видела любимого человека раз в год в компании кого-то, кто ею не являлся.

– Скажу тебе по-секрету, дорогуша, вы двое смотритесь просто идеально рядом друг с другом, – наклонившись вперед, негромко сообщила Розмерта, возвращая мысли девушки обратно к реальности. – В моем трактире бывают разные люди, и мне доводилось видеть гораздо более странные парочки, чем ваша. Признаться, вы даже не входите с десятку лидеров, – с заговорщицким видом поделилась она, и Гермиону это даже слегка развеселило.

– Только не упоминайте об этом при Сириусе. Его эго может не выдержать такого удара, – тоже понизив голос до шепота, попросила Грейнджер. Весело переглянувшись, они понимающе улыбнулись друг другу, и неприятное скребущее чувство ревности бесследно исчезло, задавленное возникшей между ними солидарностью.

– До встречи на следующей Рождественской ярмарке, – попрощалась Розмерта, когда Гермиона уже приоткрыла дверь. Медленно кивнув в ответ, девушка махнула рукой и вышла на улицу. Она надеялась, что эта встреча состоится, и рядом с ней снова будет Сириус. Но было бы совершенно не лишним сейчас его найти.

На улице было как-то пустынно. Вдалеке, где прошлым вечером танцевала толпа, играли дети. В другом конце улицы о чем-то спорило трое мужчин, возле магазина сладостей топталась женщина с лопатой. Но перед трактиром никого не наблюдалось, и это несколько удивляло. Гермиона предположила, что люди просто сидели по домам и отдыхали после трех беспокойных дней и вчерашних танцев. Она сама чувствовала легкую тянущую боль в мышцах, но довольно удачно не обращала на нее внимания.

Сойдя с крыльца, Гермиона обвела улицу более внимательным взглядом, пытаясь определить направление, в котором мог скрыться Сириус. В этот самый момент из-за угла трактира выглянула черная собака, повернула голову в сторону девушки и настороженно выпрямилась. Гермиона подозрительно сощурилась, а собака пригнулась к земле и медленно попятилась назад, словно это могло сделать ее незаметной на фоне белого снега. Черные собаки, конечно, не были редкостью, но Гермиона не верила в совпадения, если они как-то касались Блэка, а потому двинулась в сторону зверя.

– Бродяга, – негромко позвала она, заходя в узкий проулок между трактиром и соседним домом. Пес тут же выпрямился, радостно замахал хвостом и подбежал к ней. – А где твой хозяин? – приветственно погладив пса по голове, спросила Гермиона. Бродяга насмешливо фыркнул, боднул ее головой и побежал в сторону главной улицы. Сообразив, что девушка не последовала за ним, пес остановился, весело тявкнул и вернулся к ней. Снова подтолкнув ее в нужную ему сторону, Бродяга немного медленнее посеменил к главной улице, остановился и оглянулся на нее.

Гермиона была действительно впечатлена столь необычной для зверя манипуляцией. Она даже почти решилась пойти за псом, когда опустила взгляд и заметила на снегу следы ботинок Сириуса, ведущие в противоположную от Бродяги сторону. Недовольно отмахнувшись от вернувшегося к ней пса, девушка направилась по следу. Бродяга двинулся за ней и всеми доступными ему способами пытался ее остановить. Он даже принялся негромко рычать и угрожающе скалил зубы, но поскольку нападать и кусать не торопился, Гермиона упрямо продолжала идти вперед. Возле нового поворота, Бродяга внезапно вцепился в ее сапог, не позволяя повернуть.

– Фу, пусти, – на мгновение испугавшись того, что он может прокусить ее обувь, прошипела Гермиона и слегка покачала ногой, боясь как-нибудь навредить псу. – Прекрати, Бродяга! Я должна убедиться в том, что с Сириусом все в порядке. Я беспокоюсь о нем, – продолжая попытки отцепить от себя зверя, бормотала Гермиона. Она, конечно, не верила в то, что Бродяга мог понять хоть что-то. Каким бы умным он ни был, он все равно был лишь животным. Но ей почему-то казалось важным рассказать ему все это.

Бродяга вдруг разжал зубы и посмотрел на нее очень внимательно, словно обдумывая произнесенные Гермионой слова. Негромко заскулив, он виновато прижал уши к голове и лег на живот, с чрезвычайно печальным видом зарывшись длинной мордой в снег. Грейнджер удивленно проморгалась и облегченно выдохнула, когда поняла, что пес больше не намерен ей мешать. Успокаивающе погладив Бродягу, Гермиона честно сказала, что не сердится на него, и пес снова весело завилял пушистым хвостом. Хмыкнув, девушка осторожно подошла ближе и заглянула за угол дома, возле которого стояла.

Это был еще один переулок между домами, один из которых выглядел заброшенным. Сириус стоял возле ржавого забора, отгораживающего пустующий дом, и с гримасой пренебрежения наблюдал за какой-то женщиной, расхаживающей перед ним. Гермиона еще никогда не встречала человека, который выглядел бы настолько же жутко, но при этом привлекательно. Женщина была почти одного роста с Блэком и казалась до безобразия худой. Потертое мужское пальто висело на ней мешком и то и дело соскальзывало с одного или с другого плеча. При первом взгляде на ее кое-как собранные кудри можно было подумать, что они такие же беспросветно-черные, как и у Блэка. Но присмотревшись немного внимательнее, Гермиона заметила седые пряди.

Незнакомка держалась непринужденно, и даже Нарцисса наверняка одобрила бы ее уверенную осанку. Уголки кроваво-красных губ были презрительно опущены, темные глаза загадочно блестели из-под тяжелых век. Во всем облике этой женщины читалось достоинство, будто она была особой королевских кровей, перед которой все должны были пасть ниц. В чертах ее лица прослеживалось что-то поразительно схожее с внешностью Блэка. Но в то же время они кардинально отличались друг от друга, и эта неопределенность сбивала с толку. Незнакомка говорила громко настолько, чтобы ее мог слышать лишь тот, кому она адресовала свои слова. Гермиона же могла смутно услышать отзвуки грубого прокуренного голоса, без возможности составить из этих звуков хоть какие-то слова.

Чем дольше Гермиона рассматривала эту женщину, тем больше изъянов подмечала. Ее кожа была мертвенно-восковой и болезненно-тонкой. Под глазами темнели круги, а волосы все больше казались сбором колтунов. Подол черного платья, надетого под пальто, выглядел рванным и грязным. А в выражении ее лица прослеживалось что-то отталкивающее, навевающее мысли о сумасшедших или наркоманах в момент перед началом ломки. Экспрессивные жесты и подпрыгивающий к высоким нотам голос лишь сильнее убеждал Гермиону в верности последних выводов.

Вскоре незнакомка замолчала и с предвкушающей улыбкой обернулась к Блэку. Сириус скривился, окинул женщину равнодушным взглядом и, отстранившись от забора, повернулся в ту сторону, с которой пришел. Гермиона поспешно спряталась за угол дома и зажала рот ладонью, вдруг решив, что кто-то из тех, за кем она наблюдала, может услышать ее дыхание.

– Что ты делаешь? – довольно громко и как-то даже истерично выкрикнула женщина.

– Разве не видно? Я ухожу! – с незнакомой Гермионе резкостью ответил Сириус. Его собеседница попыталась было что-то возразить, будучи явно недовольной его поведением, на что мужчина жестко усмехнулся. – Да, я прекрасно расслышал твое предложение. Но видишь ли, в чем дело, Беллатриса, я не заинтересован, – с язвительной насмешкой отозвался Блэк.

Бродяга, сидевший у ног незадачливой шпионки, выглянул из-за угла и кивнул головой, словно говоря, что можно снова вернуться к наблюдению, когда женщина заговорила о том, что они могут заняться другим, более интересным делом. Нервно сглотнув, Гермиона снова осторожно выглянула и заметила, что Сириус уже снова стоял к ней спиной, а Беллатриса заняла его место возле забора и как-то вызывающе ухмылялась. Для нее все это, видимо, было игрой, и судя по безумному блеску глаз, она собиралась вырвать победу из хладных рук соперника, если бы пришлось.

– Кажется, ты не совсем правильно меня поняла. Я не заинтересован в тебе! – наполнив каждое слово смертельным количеством яда, прервал ее возобновившуюся речь Сириус. – С меня достаточно твоих игр и загадок, потому что теперь я знаю все ответы. Знаю об отце-пьянице, о неудачном браке, об отчаянии, которое сделало тебя той, кем ты являешься сейчас. Зря ты сбежала из больницы. Тебе нужна помощь, Белла, и я даю тебе последний шанс ее получить, – как-то неуловимо смягчившись, с долей надежды на согласие поспешно прибавил он.

– А каков же альтернативный вариант? – вздернув подбородок, ехидно поинтересовалась Беллатриса.

– Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам, – распрямив плечи, предупреждающе прорычал Сириус и сделал два шага вперед. – Ты знаешь, на что я способен!

– О, мальчик, уж мне ли не знать, – закусив губу, вызывающе ухмыльнулась женщина и медленно приблизилась к Блэку. – С кем еще ты можешь проявить свою истинную натуру? Ты же безжалостен и беспощаден, жаждешь крови и азарта. Посмотри, во что тебя превратила эта маленькая девчонка: добрый, ласковый, почти ручной. Как думаешь, что она сделает, если ты хоть на секунду позволишь себе быть грубым? Как она отреагирует, когда узнает о тебе всю правду, мальчик? – открыто насмехаясь над своим слушателем, злорадно говорила Беллатриса и медленно обходила мужчину по кругу, ни на секунду не переставая скользить когтистыми пальцами по его плечам. Последний вопрос она произнесла ему в лицо, и ее тонкие губы скривила торжествующая улыбка, словно одного этого хода было достаточно для победы.

– Она знает обо мне все, – наклонившись к ней, твердо заявил Сириус и оттолкнул на миг растерявшуюся женщину в сторону.

– Да неужели? – восстановив равновесие, злобно прошипела Беллатриса. – Ты рассказал ей о нас? Не забыл упомянуть, что ты до сих пор являешься наркоманом, просто заменил шприц с героином на адреналин? А как насчет истории о твоей бывшей девушке? Ты сказал ей, что довел своего друга до самоубийства? Бедный Хвостик так сильно боялся, что предпочел спрыгнуть с крыши, лишь бы избежать встречи с разгневанным Сириусом Блэком. Рассказал о ваших со Снейпом делишках, и о том, как, благодаря тебе, одна журналистка оказалась в тюрьме? И, разумеется, ты сказал ей, что случилось с лечащим врачом твоего братишки. – С каждым новым предложением ее голос начинал звучать все громче, а на лице все отчетливее проступала смесь ярости и отчаяния. – У тебя слишком много грязных тайн, которые могу принять только я. Я тебя понимаю, Блэк, и ни одна миленькая студентка не согласится быть рядом с тобой, услышав хоть одну из этих историй. И если ты мне не веришь, то рискни и расскажи ей хоть что-нибудь…

– Она знает все это! – видимо, посчитав этот монолог совершенно бессмысленным, с нажимом повторил Сириус. – Знает, и все еще рядом. И если спросит о чем-то, я отвечу честно, не пытаясь себя оправдать. И когда я закончу разбираться с тобой, то она будет знать и об этой встрече.

– Надо же! Она, должно быть, необыкновенное создание, – прищурившись, зло выплюнула Беллатриса и вдруг как-то нехорошо заулыбалась. – Думаю, я ее навещу, когда мы тут закончим. И мы с ней немного поболтаем. Как девчонка с девчонкой! Может, в ней действительно есть что-то особенное, – глумливо протянула она.

– Я тебе не позволю приблизиться к ней и на милю, – яростно прохрипел Блэк и резко подался вперед.

У Гермионы вырвался невольный вскрик, когда Беллатриса с не меньшим гневом ответила на нападение. Захлопнув рот ладонью, Гермиона зажмурилась и прижалась спиной к стене. Сердце бешено стучало, стремясь вырваться из тесноты грудной клетки, и вместе с кровью разгоняло по телу смесь всевозможных эмоций. Ярче всего были страх за Сириуса и желание вмешаться, увести его как можно дальше от этой сумасшедшей женщины и сделать все, чтобы они больше никогда не встречались. Гермиона отчаянно не хотела, чтобы он ей как-то навредил, потому что в итоге это могло навредить ему самому. То же чувство вины, которое и без того не переставало его терзать, стало бы только сильнее. Но в то же время она прекрасно понимала, что он имел право раз и навсегда самостоятельно разобраться с этой проблемой.

Справившись с наплывом эмоций, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Бродяга продолжал следить за тем, что происходило за углом, и нетерпеливо переменился с лапы на лапы, готовый в любую секунду ринуться на помощь хозяину. Упрямо качнув головой, Гермиона тоже решила вернуться к прерванному занятию. К этому моменту драка уже почти закончилась, и на женском запястье защелкнулось одно из колец наручников. Вторым Сириус пристегнул свою жертву к железному забору и торопливо отпрыгнул в сторону. Беллатриса не сразу осознала произошедшее и дернулась было следом, после чего и обнаружила вероломное ограничение в действиях.