Текст книги "В переплетении слов (СИ)"

Автор книги: Tramp without a Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Это произвол! Вы только подумайте! Стрэндж! Этот чертов фокусник! – Он даже вскочил на ноги в порыве чувств, продолжая возмущаться ответом Гермионы. Вдоволь насмеявшись, Сириус тут же подскочил на ноги и ласково коснулся губ девушки в невесомом поцелуе.

– Я околдован, моя невероятная девочка, – с озорными искорками в серых глазах прошептал Сириус и аккуратно убрал каштановые кудри назад, открывая пылающее от смущения лицо Гермионы. – Навсегда и безвозвратно! – с какой-то непонятной ноткой грусти прибавил он, оставив еще один неуловимый поцелуй в уголке улыбающихся губ.

– Ну уж нет! – воскликнул Джеймс, прерывая довольно романтичный момент своим наглым вмешательством. – Вы двое не будете заниматься всякими неприличными вещами в комнате, в которой должен будет пройти рождественский ужин. Ни за что! Вы меня поняли?

Для придания большей весомости своим словам, Поттер даже погрозил им пальцем, словно отчитывая детей за глупую выходку. Сириус насмешливо фыркнул, отобрал у Гермионы пустую кружку и, поставив посудину на стол, протянул ей руку. Не долго думая, Грейнджер со счастливой улыбкой вложила свою ладонь в широкую ладонь Блэка и поднялась на ноги. Джеймс проводил их прищуренным взглядом. Выходя из гостиной, Гермиона не удержалась и показала Поттеру язык, на что мужчина демонстративно запыхтел.

– Постарайтесь не шуметь! – ворчливо кинул им вслед Джеймс.

– Это мой дом, Сохатый, так что мы будем такими громкими, какими захотим, – вызывающе отозвался Сириус, каким-то привычном движением приобняв Грейнджер за талию. – Наслаждайся гостеприимством, дружище! – ехидно прибавил он, задорно подмигнул девушке и повел ее вверх по лестнице. Гермиона подумала, что Джинни все-таки была права, и кто-то просто забыл включить смущение или хоть каплю стеснения в базовый набор эмоций Блэка. Или же на его родной планете таких понятий просто не существовало. В любом случае, Гермиона не имела ничего против, а была очень даже за, особенно когда они оставались наедине.

Примечания:

1. “Как тот актер, который, оробев...” – первые две строфы из 23 Сонета английского писателя У. Шекспира в переводе С. Маршака

2. Никколо Паганини (1782 – 1840) – итальянский скрипач-виртуоз, композитор. Создал свою первую сонату в 8 лет. Его первый концерт состоялся, когда ему было 12. Одни видели в нем настоящего гения, другие мошенника, отказываясь верить в такой необычайный талант. Непревзойденный успех Паганини лежал не только в глубоком музыкальном даровании этого артиста, но и в необычайной технике, в безукоризненной чистоте, с которой он исполнял труднейшие пассажи, и в новых горизонтах скрипичной техники, открытых им

3. Железный Человек, он же Тони Старк – “гений, миллиардер, плейбой, филантроп” Т.С. о себе в фильме “Мстители” 2012г – вымышленный супергерой изданий Marvel Comics и их адаптаций, созданный писателем Стэном Ли, сценаристом Ларри Либером и художниками Доном Хэком и Джеком Кирби; первое появление Железного Человека состоялось в комиксе Tales of Suspense #39 в марте 1963 года. Первоначально Железный Человек, будучи порождением Холодной войны и Вьетнамской войны, в частности, был для Стэна Ли средством раскрытия их соответствующих тем и роли американской экономики в борьбе с коммунизмом; со временем в последующих переосмыслениях образа упор стал делаться на проблемы корпоративного криминала и терроризма

В своей первоначальной версии Тони Старк гениальный изобретатель, богатейший промышленник с репутацией плейбоя, который попадает в плен и создает себе высокотехнологичную броню, вместо оружия массового поражения, которое требовали захватившие его террористы. Позднее Старк улучшает свою броню вооружением и устройствами, созданными на базе ресурсов его компании, и использует доспех, чтобы защищать мир в облике Железного человека, первое время скрывая свою личность. Сооснователь и участник инициативы “Мстители”

4. Капитан Америка, он же Стив Роджерс – вымышленный супергерой Marvel Comics, созданный писателем Джо Саймоном и художником Джеком Кирби и впервые появился в комиксах 1940-х «Timely Comics». Капитан Америка – целенаправленно созданный патриотический персонаж; он был самым популярным персонажем в период Второй мировой войны, его часто изображали сражающиеся с гитлеровской коалицией государства. После окончания войны популярность персонажа уменьшилась, и к 50-м годам его перестали использовать.

Капитан Америка одет в костюм, раскрашенный на мотив американского флага, и вооружён неразрушимым щитом, который часто используется в качестве оружия. В комиксах обращение «Капитан Америка» применяется к любому, кто выбран правительством США носить костюм и щит. Почти всю историю публикаций под маской Капитана Америки скрывался Стив Роджерс – болезненный юноша, организм которого был усилен экспериментальной сывороткой до максимума физической формы, доступной человеку, чтобы помочь военным силам США в проведении военных операций. Роджерс всегда был приверженцем Справедливости, ради которой шёл на многие жертвы; несмотря ни на что, всегда приходил на помощь своим союзникам

5. Доктор (причем в самом прямом смысле этого слова) Стивен Стрэндж – вымышленный супергерой Marvel Comics, созданный художником Стивом Дитко и сценаристом Стэном Ли с целью раскрытия в Marvel Comics темы магии и введения новых персонажей. Стрэндж исполняет обязанности Верховного мага Земли, защищая планету от магических и мистических угроз. Персонаж дебютировал в журнале Strange Tales #110

История происхождения персонажа следующая: когда-то он был блестящим, но эгоистичным хирургом; в результате автокатастрофы его руки были серьёзно повреждены, и он больше не мог проводить операции. Стивен Стрэндж отправился в странствия по миру в поисках исцеления и встретил Древнего; став одним из учеников старого волшебника, он становится практиком как мистических, так и боевых искусств. Наряду со знанием многих мощных заклинаний, Стрэндж обладает двумя магическими артефактами – плащом левитации и глазом Агамотто (в фильме “Доктор Стрэндж” 2016г этот артефакт позволяет манипулировать вероятностями и временем)

====== Знакомство с родителями ======

В очередной раз проснувшись в одиночестве, Гермиона особо не удивилась и даже предприняла попытку снова вернуться в мир сновидений, поплотнее укутавшись в мягкое одеяло. Однако взгляд сам по себе предательски скользнул на пустующую часть кровати, и девушка обреченно вздохнула, понимая, что уже не сможет дальше валяться в кровати, не зная, куда опять пропал этот гиперактивный мужчина. Откуда в Блэке бралось столько энергии, Гермиона категорически не понимала, и никакие законы физики или биологии не могли дать этому внятного объяснения.

Неохотно поднявшись с кровати, Гермиона натянула свою одежду, которую оставила в комнате Сириуса после того, как переоделась в платье, и поплелась в ванную. В голове шумело, во рту ощущался неприятный привкус и сухость, и Гермиона мысленно прокляла предприимчивость Тонкс и Джинни, а так же саму себя за неспособность им сопротивляться. Умывшись и с трудом собрав свои волосы в слабый хвост, Гермиона взглянула на свое утомленное отражение и медленно выдохнула, впервые за последние дни задумавшись о своих дальнейших действиях. Сегодня было Рождество, в доме Сириуса планировался праздничный ужин, а у самой Гермионы начались каникулы. Ей следовало вернуться в общежитие, чтобы собрать вещи, и отправиться к родителям, с которыми она так и не связалась после показа, хотя обещала позвонить сразу же после завершения мероприятия и рассказать о своих впечатлениях. Но сейчас ей нужно было найти Сириуса, поздравить его, и только потом отправляться за своими вещами.

Перед дверью ванной Грейнджер поджидал Бродяга, который мгновенно подбежал к ней, выпрашивая ласки. На просьбу девушки проводить ее к Блэку, пес как-то пренебрежительно дернул ухом, отрицательно качнул головой, а затем боком подтолкнул ее в сторону лестницы, первым двинувшись вниз. Кто-то уже успел оплести перила желто-красной мишурой, над каждым лестничным пролетом висела веточка омелы, и чем ближе был первый этаж, тем отчетливее ощущалась суета, которой был переполнен дом. Пол в коридоре был усыпан хвойными иголками, частями мишуры и, вероятно, потерянными при переносе елочными игрушками. Дверь в большую гостиную была распахнута, и из комнаты доносился хор голосов, обсуждающих установку елки, расстановку стульев и украшение дома.

Бродяга недовольно отпихнул лапой одну из игрушек и боднул остановившуюся Гермиону головой, побуждая двигаться в противоположном от гостиной направлении. Грейнджер неуверенно покосилась в сторону комнаты, в которой, видимо, собралась большая часть участников будущего ужина, и послушалась указаний пса, шагнув в незнакомый проем. Осторожно спустившись по ступенькам, Гермиона попала в новое помещение, освещенное необычайно яркой люстрой.

Большую часть пространства новой комнаты занимал длинный стол, заваленный разнообразными продуктами и посудой. У стен теснились шкафчики, плита, раковина и прочая техника, которую можно было обнаружить на любой кухне. Бродяга, весело покачивая хвостом, направился к своим мискам, стоявшим недалеко от холодильника, расположенном у самой дальней стены. Девушка изумленно приоткрыла рот, обнаружив на дверце холодильника в окружении рождественских открыток две фотографии с поцелуем Тонкс и Римуса, и самой Гермионы с Сириусом.

Оторвавшись от созерцания неожиданной находки, Грейнджер перевала взгляд на двух людей, которые что-то увлеченно обсуждали, попутно занимаясь своими делами. В одном из участников разговора девушка с огромным трудом узнала профессора химии, привычный черный костюм которого сменился зеленым свитером, с закатанными по локоть рукавами, и домашними штанами. Он преспокойно чистил картошку, но самое необычное явление заключалось в том, что Снейп улыбался нормальной человеческой улыбкой в ответ на рассуждения крутящейся у плиты рыжеволосой женщины. Должно быть, почувствовав пораженный взгляд своей студентки, химик вдруг перестал улыбаться и бросил в сторону замершей Грейнджер хмурый взгляд. Заметив изменения в поведении своего собеседника, женщина тоже повернула голову в сторону Гермионы, и ее лицо озарила радостная улыбка. Грейнджер ни на мгновение не усомнилась в том, кем именно являлась эта женщина.

– Доброе утро, дорогая! – мелодично произнесла Лили, отставила сковороду в сторону, отрегулировала огонь под кастрюлей и сразу же направилась в сторону девушки. – Как приятно наконец-то с тобой встретиться, – заключив смущенно пробормотавшую приветствие девушку в теплые объятия, воскликнула Лили. Отстранившись, она слегка прищурилась, окинула Грейнджер изучающим взглядом и, снова улыбнувшись, с материнской нежностью погладила ее по щекам. – Настоящая красавица! Очень милые веснушки, и такие чудесные кудри. Я завидую, если честно! Скажу по-секрету: Сириус неравнодушен к кудряшкам. Каждый раз, когда Доркас делала завивку, он радовался, как ребенок, получивший долгожданную игрушку.

Гермиона не нашлась с достойным ответом на эти слова и лишь смущенно улыбнулась, отведя взгляд. Лили мягко рассмеялась, приобняла ее за плечи и решительно потянула к столу, сразу же занявшись поиском завтрака, когда Гермиона послушно опустилась на один из стульев. Миссис Поттер чем-то неуловимо напоминала суетливую миссис Уизли, в которой материнский инстинкт перекрывал все остальные. Но в то же время обе этих женщины ощущались чрезвычайно разными. Цвет волос Лили казался более насыщенным, все ее лицо усыпали веснушки, а зеленые глаза игриво блестели, выдавая живой характер женщины. Мама Гарри была действительно очень красива, и эту красоту не могли испортить ни возрастные морщинки, ни едва заметные седые нити в рыжей гриве волос.

– Вообще-то я искала Сириуса, – наконец-то найдя в себе силы заговорить, сипло пробормотала Гермиона. Она старалась не думать о том, что севший голос мог быть результатом ее несдержанных стонов, твердя себе, что это нормальное явление после сна. Хмыканье со стороны Снейпа подсказывало, что другие жители дома ни за что на свете не поверят ее оправданиям.

– Блэк сейчас в больнице, – едва размыкая губы, заметил Снейп.

– Скорее всего, уже возвращается, – тут же поправила Лили, погрозила химику пальцем и поставила перед Грейнджер тарелку с яичницей, беконом и гренками. Девушка напряженно замерла под одновременной атакой сотни предположений о причинах, из-за которых Блэк мог оказаться в больнице в Рождество. – Не волнуйся, милая, это просто одна из традиций Сириуса. После смерти брата он каждое Рождество посещает онкологическое отделение: дарит детям игрушки, беседует со стариками, читает что-нибудь, полностью оплачивает чье-нибудь лечение. Не обижайся на него, но Сириус предпочитает справляться с этой частью дня в одиночестве, – присев на соседний стул, с несколько грустной улыбкой объяснила Лили.

– Вы считаете, что таким способом он борется с чувством вины? – нервно вертя вилку в пальцах, зачем-то уточнила Гермиона. Судя по весьма печальному виду женщины, Лили действительно считала эти походы в больницу тормозом, который возвращал Сириуса к событиям прошлого, не позволял смириться с потерей и двигаться вперед. Вот только Гермиона помнила искреннюю убежденность Блэка в том, что прошлого не изменить. И хотя о Регулусе он всегда говорил с печалью, было очевидно, что он все-таки смог пережить эту потерю. – А вы не предполагали, что это просто дань памяти Регулусу? Таким образом Сириус показывает, что все помнит, а помощь больным – это в первую очередь возможность помочь тем, кому эти люди дороги. Ведь Сириус сам был на их месте и знает, каково чувствовать собственное бессилие и, порой, одиночество в борьбе, которую даже сами врачи иногда считают оконченной раньше срока, – с некоторой долей вызова произнесла Гермиона и смело встретила пронзительный взгляд зеленых глаз, готовая отстаивать веру в адекватное состояние Сириуса до самого конца.

– Потрясающе, – вдруг улыбнувшись, покачала головой Лили. – Знаешь, очень немногие люди могут правильно истолковать поступки Сириуса. Сомневаюсь, что он сам в полной мере осознает, почему иногда поступает именно так, а не как-то иначе.

– Это была проверка? – озаренная внезапной догадкой, неуверенно протянула Гермиона. Знакомство с друзьями Сириуса действительно было похоже на какую-то полосу препятствий, в которой первым серьезным противником был Люпин, пытающийся тактично, но настойчиво намекнуть на то, что Блэк не самый нормальный человек, и с ним лучше не заводить никаких отношений. Сразу за Люпином появлялся Джеймс с ехидной улыбкой обещающий смельчаку, что его мертвое тело никто не найдет, а имя навсегда исчезнет из всех баз данных, если этот смельчак только даст повод усомниться в искренности своих намерений. И в качестве главного босса, вероятно, выступала Лили с мягкой улыбкой и талантом запутывать мысли.

– Я его психолог, дорогая, – успокаивающе погладив нахмурившуюся Грейнджер по плечу, примирительным тоном заметила Лили. – Поверь, Гермиона, никому не известно, что творится в голове Сириуса, лучше меня. Я знакома со всеми тараканами, живущими в его голове, и даже могу назвать имя каждого из них. И потому я лучше других представляю, насколько необычной девушкой ты должна быть, раз смогла пробиться сквозь его броню.

– Вообще-то я действительно не сделала ничего особенного, – отчего-то чувствуя себя обманщицей, негромко заметила Гермиона. Она припомнила то, как начиналось их общение, свою единственную попытку проигнорировать его, окончившуюся одним из первых серьезных откровений, которое, скорее всего, было так же первым намеком на то, насколько вся эта переписка важна для них обоих. – Мы обсуждали физику и философию, его одержимость «Доктором Кто» и просто разные глупости. Мне кажется, на моем месте мог оказаться любой человек, – честно прибавила она, вспомнив и о том факте, что их общение вообще началось чисто случайно.

– Но не любой смог бы задеть романтичную натуру Сириуса, – наклонившись вперед, заговорщицки прошептала Лили. – Знаешь, он живет по принципу: прошлого не изменить, с ним надо смириться, принять новый опыт и двигаться дальше. Но после смерти Доркас он застрял на месте. Конечно, Сириус развивал в себе какие-то новые таланты: смог стать известным писателем, реализовал свои предпринимательские возможности, получил еще одно образование, просто потому что мог это сделать, и показал всем нам, что из него мог бы получиться хороший отец, помогая в воспитании Гарри, Драко и Доры. И все-таки он никуда не двигался, ни к чему не стремился и продолжал что-то делать лишь потому, что мы его к этому подталкивали. Но ты, Гермиона, именно ты позволила ему увидеть, что он может сделать что-то еще, что он готов рискнуть всем и попробовать себя в новых отношениях. И Сириусу не важно, чем все закончится, потому что он снова просто наслаждается жизнью, дыша полной грудью. Можешь считать это случайностью и думать, будто ты ничего не сделала, но поверь, какие-то слова или поступки, которые могли принадлежать только тебе и никому больше, запали ему в сердце. – Лили тяжело вздохнула, задумчиво побарабанила пальцами по столу и посмотрела на девушку с крайней степенью серьезности. – Строить отношения непросто, Гермиона. В случае с Сириусом все намного сложнее, потому что у его жизни необычайно быстрый темп. Вы вроде только познакомились, но не успеешь моргнуть, как он уже будет знать о тебе буквально все, начиная с самой невероятной мечты и заканчивая первым словом, которое ты смогла произнести. Так что пока он не втянул тебя в этот бешеный круговорот, подумай как следует о том, чего ты сама хочешь от этих отношений.

– Твое рагу сейчас сбежит из кастрюли, – вмешался Снейп, о присутствии которого Гермиона успела позабыть.

Лили тут же подскочила на ноги и кинулась к плите, советуя Грейнджер все-таки съесть завтрак, пока он окончательно не остыл. Гермиона послушно кивнула и нервно покосилась в сторону профессора химии, который невозмутимо продолжал счищать кожу с несчастной картофелины. Теперь Грейнджер понимала, почему прошлым вечером он выразил ей свои соболезнования. Все еще было не совсем понятно, как именно Снейп вписывался в жизни Сириуса и его друзей, но он определенно прекрасно осознавал, в какой сложной ситуации сейчас пребывала Гермиона. Она и сама заметила, что Блэк бежал по жизни, словно боялся не успеть сделать все задуманное. Последние три дня были наполнены до краев всякими событиями, а они сами перекочевали из категории незнакомцев в любовников за два месяца. И о том, что последует за всем этим, Гермиона действительно ни разу не задумалась.

В конце концов, она все еще была студенткой и собиралась для начала закончить колледж. У нее был четкий план на всю дальнейшую жизнь, и пункт об отношениях был чем-то вероятным, но незначительным. У них с Роном часто возникали споры из-за этого, поскольку в его представлении семейной жизни Гермиона должна была быть домохозяйкой, даже если бы у нее было с десяток высших образований. Но сама Гермиона желала добиться большего, создать что-то новое, помочь человечеству, и брак с детьми представлялся возможным, но не обязательным. Конечно, Сириус выгодно отличался от Рона с его сексистскими мыслями. Грейнджер ни секунды не сомневалась в том, что он наверняка поймет и поддержит все ее стремления. Но с другой стороны не стоило забывать о его возрасте, потому что к тому моменту, когда сама Гермиона вдруг осознает, что все-таки хочет детей, банальная физиология может не позволить этому желанию исполниться. Гермиона чуть не подавилась беконом, когда внезапно поняла, что всерьез задумалась об очень долгой совместной жизни с Сириусом и даже о возможности завести детей.

– Итак, милая, я хотела бы уточнить, к какому именно часу стоит ждать твоих родителей, – прерывая поток непривычных для Грейнджер мыслей, поинтересовалась Лили и мимоходом отпихнула в строну Бродягу, который гипнотизировал взглядом индейку в протвине.

– Моих родителей? – чуть не подпрыгнув от внезапного вопроса, растерянно переспросила Гермиона. – Мне никто не говорил, что я и мои родители приглашены на ваш ужин, – нервно заправив выбившуюся из хвоста прядь волос, сконфуженно пробормотала девушка. На самом деле она даже не предполагала того, что ее присутствие может быть желательно на этом ужине. Ведь Рождество было семейным праздником, а Гермиона хоть и встречалась с Блэком, все-таки еще не была частью его семьи.

– Но Джеймс… – Начала было что-то возражать Лили, но вдруг ее брови задумчиво сдвинулись к переносице и во взгляде зажглось понимание того, что Гермиона явно упустила из виду. – Северус, – обернувшись к химику, который успешно притворялся частью интерьера, по-слогам растянула миссис Поттер и воинственно уперла руки в бока, – тебе об этом что-нибудь известно?

– Это все затеял твой муж, – предприняв отважную попытку проигнорировать тяжелый взгляд женщины, Снейп предпочел тут же переложить всю ответственность на другого человека, которого не наблюдалось поблизости. Лили выразительно подняла брови, и неприступный профессор химии уступил ее напору, объяснив: – Поттер сообщил Грейнджерам, что мисс Грейнджер очень хочет познакомить их со своим парнем, и что рождественский ужин – лучший повод для знакомства. Однако сама мисс Грейнджер слишком переживает из-за возможной негативной реакции, а потому вряд ли решится в ближайшее время устроить эту встречу.

– И ты знаешь эти подробности, потому что… – Лили, видимо, собиралась добиться всех подробностей об этом случае, пока Гермиона давилась воздухом от возмущения и пыталась найти цензурные слова, способные описать ее состояние.

– Поттер посчитал, что родители мисс Грейнджер отнесутся с большим доверием к этому нелепому заявлению, если в этом будет участвовать учитель, ведущий занятия у их дочери, – медленно срезая стружки уже очищенной картошки, невнятно и крайне неохотно признался Снейп.

– Я даже не стану спрашивать, чем Джеймс тебя шантажировал на этот раз. Но где в этот момент был Римус? – обреченно вздохнув, сердито поинтересовалась Лили.

– Отвлекал Блэка, – не глядя в сторону женщины, еще тише ответил Снейп. – Но он определенно в чем-то всех нас подозревал. Возможно, даже догадался о плане Поттера. Все-таки ты эксперт по тараканам Блэка, так что тебе лучше знать, что ему могло прийти в голову.

– Видишь, с чем мне приходиться жить? – всплеснув руками, воскликнула Лили, уже обращаясь к Гермионе, глубоко пораженной деятельностью, казалось бы, безучастного ко всему профессора. Она могла бы ожидать подобного подвоха от Джеймса, Тонкс, Джинни или даже от Люпина, но уж точно никак не от Снейпа. – Стоит лишь на мгновение расслабиться и поверить, что эти мальчишки больше не ищут неприятности на свои задницы, как вдруг обнаруживается: они притихли исключительно потому, что заняты разработкой плана по захвату мира. И говоря о мире, я имею ввиду всю нашу несчастную планету, а, возможно, даже галактику. Уверена, что участие Римуса в Африканском гуманитарном действии – один из первых пунктов. Не успеешь оглянуться, как песни «Мародеров» будут распеваться в каждом уголке планеты, молодежь будет подражать своим кумирам и с открытыми ртами слушать каждое новое интервью. Не представляю, как я одна справлюсь с вправлением их мозгов, когда слава и всеобщее поклонение вскружат им головы. Это просто воплощение всех моих ночных кошмаров, – продолжала причитать Лили, попутно продолжая свои приготовления ужина.

– Ты говоришь о нас так, словно мы нацисты, – закатив глаза, недовольно заметил Снейп.

– Вы в сто раз хуже, – фыркнула в ответ Лили, отбирая у него уже начищенную картошку. – У нацистов хотя бы были какие-то идеи и цели, пусть не самые адекватные. А для вас завоевание мира просто хобби, которым можно занять свободное время в выходной…

– Ой, да кому вообще нужна эта планета, перенаселенная людьми, которые отчаянно пытаются доказать друг другу свою нормальность. А ведь они даже не могут толком объяснить, почему быть нормальным так важно, – вмешался в негодующие рассуждения Лили хриплый голос хозяина дома. Все тут же повернули головы в его сторону, Бродяга дважды гавкнул, выражая поддержку словам Блэка. Гермиона не смогла удержаться и широко улыбнулась, заметив озорство в серых глазах и притаившуюся в уголке тонких губ хитринку. – Здравствуй, моя девочка! – поцеловав девушку в лохматую макушку, негромко произнес Сириус и двинулся в сторону холодильника, ловко утащив из тарелки Гермионы гренку. – Не волнуйся, Цветочек, этому миру ничего не грозит, ведь он не может предложить никому из нас больше того, что нам повезло получить, – усмехнувшись уголком губ, весело прибавил он и подмигнул Гермионе, одним этим сигналом объясняя больше, чем могли бы выразить хоть какие-то слова.

– Говори за себя, Блэк, – поднявшись со своего места, фыркнул Снейп и помешал Сириусу залезть в холодильник. – Например, у мисс Грейнджер в планах получение Нобелевской премии, – ехидно прибавил он, отпихивая хозяина дома назад к столу. Гермиона почувствовала, как запылали ее уши, но лишь сердито поджала губы и оборонительно сложила руки на груди. У нее действительно была такая дерзкая мечта, но она считала высмеивание этого довольно низким и отчасти подлым поступком.

– Уверен, ей это удастся лучше, чем тебе, – едко отозвался Сириус, недовольно отступая обратно к Грейнджер. – Ты бы подумал о том, чтобы расстаться со своей ролью катализатора в чужих отношениях и, наконец, узаконить ваше с химией соединение, а то реакции так никогда и не последует, – дразняще и даже в какой-то степени игриво прибавил Блэк, пока на его лице сама по себе растекалась наглая улыбка, полная довольства столь удачным сравнением.

– Обойдусь без мнения окислившегося механизма, – недовольно скривив губы, раздраженно прошипел химик.

Гермиона, слушая это соревнование в метафорах, покосилась в сторону Лили, которая в ответ на ее взгляд лишь пренебрежительно махнула рукой, продолжая свою работу. Очевидно, подобные разговоры происходили настолько часто, что их не стоило считать чем-то значимым. Вот только Гермиона опасалась того, что это может продолжаться целую вечность, если никто не вмешается, а ей нужно было поговорить с Сириусом как можно раньше, чтобы решить, как действовать теперь, когда ее родители вполне могут заявиться сюда в любой момент.

– Во всяком случае Сириусу удалось найти подходящую кислоту, чтобы избавиться от окисления, – решительно вмешалась Гермиона, резко поднявшись со своего места. И Снейп, и Блэк изумленно покосились в ее сторону, видимо, в большей степени пораженные вмешательством третьего лица в их искрометный диалог. – А теперь, раз вы выяснили, что положительной химической реакции между вами не произойдет, мне хотелось бы кое-что обсудить с окислившимся механизмом, – на одном дыхании выпалила Гермиона и, схватив ладонь Блэка, потянула мужчину к выходу из кухни. Она старалась не встречаться глазами со Снейпом или с Лили, потому что искренне не понимала, откуда в ней вообще взялось столько смелости и наглости, чтобы сказать нечто подобное своему профессору, который на самом деле всегда вызывал у нее легкое чувство опасения.

– А ты соляная или серная кислота? – с шальной улыбкой поинтересовался Сириус, когда они успешно миновали узкий коридор, увернулись от Гарри, который тащил коробку, перекрывающую ему весь обзор, и зашли в кабинет Блэка.

– Разве ты со своей степенью бакалавра по физике не должен выдавать сравнения, приближенные именно к этой науке? – немного нервно пробормотала Гермиона, пытаясь подобрать нужные слова для заявления о том, что его может ожидать знакомство с ее родителями, если они в ближайшее время что-нибудь не предпримут.

Сириус задумчиво склонил голову к плечу, замолчал на целых три секунды, даря Грейнджер возможность обработать свои мысли, а затем открыл рот. Гермиона тут же сжала пальцами ворот его рубашки и с силой потянула на себя, решительно затыкая Блэка поцелуем. Она справедливо опасалась любой его фразы, потому что это неминуемо повлекло бы за собой очередную порцию флирта, а затем разум Гермионы в очередной раз взял бы отгул, оставив ее на растерзание страсти, которую Сириус успешно пробудил от такой крепкой спячки, что Грейнджер даже не подозревала о ее существовании внутри себя. Впрочем, крышесносный поцелуй тоже сложно было назвать подходящим способом решения проблем.

– Не знаю, что мы по отдельности, – ненавязчиво оттесняя Гермиону к дивану, хрипло прошептал Сириус, продолжая дразнить девушку прикосновениями к губам, – но вместе мы вполне сойдем за термоядерное оружие массового поражения. – Длинные пальцы уже привычным движением вплелись в каштановые кудри, разрушая слабый хвост, и Гермиона не смогла не улыбнуться, невольно вспомнив слова Лили.

– Если дальнейшую цепную реакцию не взять под контроль, то здесь точно произойдет ядерный взрыв, – прогнувшись в спине, сипло выдохнула Гермиона и сильнее смяла в пальцах жесткую ткань его рубашки, плавясь под дразнящими поцелуями в шею и прикосновениями пробравшейся под ее одежду ладони.

Вероятно, все происходящее в итоге перетекло бы в нечто большее и неконтролируемое, если бы в комнату не вбежал Бродяга. Заявив о своем появлении громким лаем, пес бессовестно протиснулся между ними, заставляя каждого шагнуть назад. Гермиона врезалась в спинку дивана, а Сириус тем временем ругался со своим питомцем, обещая сдать его в собачью школу, если тот не возьмет под контроль свою собачью ревность и не смирится с тем, что Грейнджер уже занята. Бродяга в ответ на эти слова недовольно порыкивал и пытался ухватить Блэка за штанину. Наблюдая за шутливой борьбой Блэка с его верным и всегда послушным питомцем, Гермиона невольно рассмеялась, а затем присела на корточки и подозвала Бродягу к себе. Пес настороженно выпрямил уши, оценивающе посмотрел на своего хозяина и, убедившись в том, что его не собираются выгонять, радостно подскочил к девушке. Ласково потрепав зверя по голове, Гермиона поцеловала его в черный нос и попросила присмотреть за тем, чтобы большую гостиную никто не разрушил в отсутствии хозяина дома.

– И не надейся, что я забуду об этом предательстве, – крикнул Сириус, когда Бродяга, встряхнувшись, отправился исполнять просьбу девушки. – Нахальная собачья задница, – демонстративно надувшись, ворчливо прибавил он и медленно выдохнул. – Так, что ты хотела обсудить? – нервным движением зачесав волосы назад, с показной беспечностью поинтересовался Блэк. Гермиона на мгновение прикрыла глаза, вспомнив о том, зачем вообще увела из кухни.