Текст книги "В переплетении слов (СИ)"

Автор книги: Tramp without a Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

====== Мелодичность жизни ======

Aerosmith “Crazy” – этакий саундтрек к этой главе

Чернильные буквы расплывались перед глазами и отказывались складываться во что-то более определенное, чем размытые пятна. Очередная ручка пала в неравном бою, и местами лист был заляпан неаккуратными кляксами, а другая часть чернил осталась на длинных мужских пальцах. Потянувшись, Сириус недовольно поморщился, покачал головой, пытаясь размять шею, и утомленно прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Голова гудела, спина болезненно ныла, и горло начинало немного побаливать. Прогулка в холодную погоду в одной футболке и бессонная ночь отнюдь не улучшали его самочувствия, но Сириуса ничто из этого не беспокоило. К болезненным ощущениям он относился довольно философски, считая, что раз в его теле еще может что-то болеть, то оно пока еще живо, и это уже неплохо.

От недолгого забытья его отвлек хлопок входной двери. Рассеянно взлохматив волосы, Сириус покосился в сторону часов, стрелки на которых уже показывали четверть восьмого утра. Блэк недоверчиво прищурился, вдруг подумав, что зрение решило сыграть с ним дурную шутку. Он ведь был уверен в том, что провел за написанием очередной песни не больше двух часов. Внутренние часы определенно начали подводить его все чаще, вероятно, состарились и замедлились вместе с ним. Приближалось время утренней пробежки, а он еще даже не ложился.

– Как бы вытравить из себя эту страсть к поэзии? – подняв взгляд к потолку, с легкой ироничностью в голосе поинтересовался Сириус у всего, что было в этой комнате и слушало его.

– Доброе утро! – прерывая его рассеянные размышления, бодро и звонко произнесла девушка, появившаяся на пороге гостиной. Тщательно глядя себе под ноги, она вошла в комнату и осторожно добралась до стола, чтобы поставить прямо поверх исписанных листов круглый поднос, на котором разместились две чашки и блюдце с куском пирога. – Не делай такое скорбное лицо, ты обязан доесть этот пирог, – безапелляционно заявила Тонкс, стоило Сириусу недовольно скривиться.

– Ненавижу тыкву! – пожаловался Блэк и потянулся к кружке с кофе. О своей нелюбви к любым овощам он говорил постоянно, но его никто никогда не слушал. – Как прошло дежурство? – сделав первый глоток и довольно щурясь, без особого интереса спросил он.

Присев на край стола, Тонкс принялась увлеченно болтать обо всем, что произошло за эту ночь. Конечно, ничего особо примечательного не случилось, на что девушка и пожаловалась в первую очередь. Впрочем, у его племянницы получалось увлекательно описывать даже самые скучные вещи, и Сириус гордился тем, что смог научить ее хоть чему-то. Он боялся представить, что с ним могло бы случиться, если все эти долгие годы рядом с ним не было бы этой яркой, немного неуклюжей, но всегда позитивной девчушки. Поэтому сейчас, когда ее подростковая влюбленность в одного из его друзей снова напомнила о себе, а Тонкс все чаще погружалась в тяжкие думы, теряя свою улыбчивость, Сириус просто не мог не пытаться сделать хоть что-то. Даже если этим чем-то были неинтересующие его беседы о работе в полиции.

– Ты выглядишь счастливым, – прервавшись на середине слова, внезапно заявила Тонкс и окинула его пронзительным взглядом, который обычно заставлял Блэка вспоминать о том, что матерью этой девушки была его кузина.

– Хочется слушать песни группы Queen и ни о чем не париться, – мечтательно улыбнувшись, пожал плечами Сириус. Мысли то и дело возвращались к воспоминаниям о предыдущем дне, который закончился на его взгляд непозволительно быстро. Тонкс, резко поставила свою кружку с недопитым теплым молоком и наклонилась вперед, пристально всматриваясь в его лицо.

– Какова вероятность того, что я не наткнусь на голую девицу в твоей спальне? – прищурившись, спросила Тонкс.

– Полагаю, девяносто девять и девять десятых процента, – задумчиво хмурясь, предельно честно отозвался Сириус. – В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным, особенно когда дело касается голых девиц. Они каким-то образом появляются всюду, – самым серьезным тоном прибавил он.

– Надеюсь, ты хотя бы на одну десятую процента осознаешь, что делаешь, – еще немного помолчав, тяжело вздохнула Тонкс и, похлопав его по плечу, двинулась прочь из комнаты. – Не забудь съесть пирог! И не смей снова скармливать его Бродяге, – уже из коридора крикнула она.

Сириус недовольно скривил губы и окинул кусок пирога тяжелым взглядом, словно тот был повинен во всех несчастьях, которые происходили в мире. Поднявшись со своего стула, Блэк встряхнулся, еще раз потянулся и, подхватив поднос, направился на кухню, где и допил свой кофе, чтобы вернуться к привычной утренней рутине. Сначала пробежка в компании Бродяги, затем душ и завтрак, состоящий из куска пирога, разделенного на двоих. Бродяга недовольно фыркнул, обнаружив в своей миске очередной тыквенный кошмар, но все съел, зная, что в итоге получит кость. Быстро собравшись, Сириус убрал результаты своей бессонницы в ящик стола, оставил на холодильнике заметку о том, какие продукты необходимо купить, прибавив, что сегодня в доме должны звучать песни Queen. Бродяга проводил его печальным взглядом, но даже не подумал подняться со своего места. Сириус до сих пор пытался определить, было ли это результатом старости или же проявлением вредности.

Остальная часть утра прошла скучно и не очень-то продуктивно, поскольку Сириус был вынужден сидеть на месте, пока парикмахер пытался разобраться с его волосами, а затем и с бородой. Остаться без бороды и усов было довольно непривычно. Сириус завис перед зеркалом на целую минуту, как-то очень медленно осознавая, что в принципе сорок два еще не совсем старость, что у него еще есть время, чтобы наследить в истории не только в качестве писателя или музыканта. К тому же сейчас Сириус ощущал себя лет на двадцать, и его никак не покидало желание улыбаться.

– Не смей приближаться к манекенам, – даже не обернувшись в его сторону, холодно произнесла Нарцисса, когда Сириус добрался до ее ателье. – Мне не нужно, чтобы ты испортил эти платья своей бешеной энергетикой, – не отрываясь от своего занятия, прибавила женщина.

– Зачем же тогда просить меня прийти? – закатив глаза, недовольно проворчал Сириус и, небрежно скинув на пол какие-то лоскуты, уселся на освобожденный табурет.

– Я же не знала, что ты будешь таким бодрым сегодня, – равнодушно заметила Нарцисса, выпрямилась и описала пару кругов вокруг подвенечного платья. Сириус скользнул по предмету одежды скучающим взглядом, лишь на мгновение запнувшись о короткую юбку. – Лучшее платье в этой коллекции, – твердо заявила Нарцисса, оставшись удовлетворенной осмотром. – Осталось добавить пару мелких деталей, но в остальном оно полностью готово. Уверена, Гермиона будет прекрасно в нем смотреться, – сама себе кивнула она и двинулась к своему рабочему столу, на котором вместе со швейными принадлежностями были раскиданы альбомные листы со всевозможными эскизами.

– Гермиона? – вынырнув из своих мыслей, севшим голосом переспросил Сириус и резко вскочил с табурета. – А оно не слишком вызывающее? И раз уж это лучшее платье, не разумнее ли будет отдать его профессиональной модели, а не девушке, которую подобная работа не особо привлекает? – обойдя вокруг манекена с упомянутым платьем, слишком торопливо произнес он. Мало того, что у этого платья была короткая юбка, так еще и открытая спина. Сириус не мог припомнить, чтобы его кузина шила платья, которые открывали бы так много незащищенной тканью кожи.

– Не беспокойся, сзади ноги будет прикрывать шлейф, – пряча от него глаза, хмыкнула Нарцисса. – А твоя девушка молода и прекрасна – самый подходящий образ для невесты, – словно желая окончательно его добить, невозмутимо прибавила женщина. – Так ты хочешь взглянуть на новые костюмы для вашей группы? – немного нетерпеливо сказала она, подняв со стола новенький скетчбук.

Сириус вполне успешно делал вид, что сосредоточен на рассуждениях об уместности красного цвета для его образа, говорил что-то о рубашке для Римуса и даже сам попытался нарисовать то, считал уместным для образа Снейпа. Последний, конечно, не особо желал снова возвращаться к деятельности музыканта, но Блэк не привык слышать отказы. Однако что бы он ни делал все эти часы, мысли в его голове упорно возвращались к Гермионе и платью, которое Нарцисса для нее подготовила.

Поскольку Сириус воспринимал мир довольно своеобразно, он твердо был убежден в том, что девушка, с которой он познакомился через переписку, так или иначе была красива, даже если остальные и она сама считали, что это не так. Когда Нарцисса твердо заявила, что она недурна собой, Сириус окончательно убедился в том, что внешность телефонной знакомой действительно привлекательна. Но он не ожидал того, что в итоге она окажется настолько великолепна, причем не только внешне, но и внутренне. А уж ее темперамент, который Гермиона зачем-то пыталась подавить, будоражил сознание. Сириус не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько возбужденным и вместе с тем бессильным.

– Ты выглядишь вдохновленным, – неожиданно произнесла Нарцисса, когда они вместе двигались к ее машине.

– Решил вчера вспомнить молодость и завернул в кинотеатр, – слабо улыбнувшись, пожал плечами Сириус. – Не бывал там со смерти Рега, а такое ощущение, словно ничего не изменилось, – с легкой ноткой печали прибавил он.

– Кстати, ты не поправил меня, когда я назвала Гермиону твоей девушкой. Полагаю, вас наконец-то можно поздравить? – с хитрым блеском во взгляде, внезапно сказала Нарцисса.

– Передавай привет своему павлину, – не удостоив ее слова никакой реакцией, широко улыбнулся Сириус, быстро поцеловал кузину в щеку и поспешил удалиться.

На улице уже заметно стемнело, с неба падал снег, а ледяной ветер пробирался за ворот неплотно застегнутой куртки и перебирал своими обжигающими пальцами черные пряди, рассыпавшиеся по плечам. Сириус довольно улыбался небу и наслаждался бесцельной прогулкой по Лондону. Витрины магазинов пестрели рождественскими гирляндами, всюду виднелись вывески с обещанием скидок. Дух приближающихся праздников ощущался все ярче, и Сириус чувствовал себя так, словно вернулся на десятилетия назад, когда этот самый праздничный дух заставлял радоваться и предвкушать что-то хорошее, а не чувствовать вину за свое дурное настроение. В последнее Рождество Сириус даже не потрудился украсить свой дом, не то что явиться на ужин к Поттерам. Ему было слишком плохо, а портить настроение друзьям своим унылым видом не хотелось. В этом же году все обещало быть совсем иначе. Во всяком случае, Сириус очень хотел в это верить.

Перебежав очередную дорогу, Блэк замер и внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь сообразить, в какой именно части города он оказался. Придя к нужным выводам, он довольно улыбнулся и уверенно направился в нужную сторону, ловко лавируя между остальными прохожими. Достав телефон, он на ходу написал Лили, предупредив о своем появлении. Немного нерешительно повертев телефон в пальцах, Сириус почти инстинктивно набрал давно заученный номер и поднес телефон к уху. Каждый раз, когда он слушал равнодушные гудки, его почему-то посещала мысль, что в этот раз его все-таки проигнорируют, что общение с ним уже приелось и стало чем-то скучным и обременительным, что он сам кажется чересчур навязчивым. Но стоило услышать мягкий девичий голос, и все сомнения тут же отступали.

– С твоей стороны это было чертовски несправедливо! – без предисловий и лишних приветствий заявил Сириус, как только услышал этот самый голос.

– Что конкретно ты считаешь несправедливым? То, что я ничего тебе сегодня не написала? – фыркнув, несколько ехидно поинтересовалась девушка.

– И это тоже, – ничуть не смутившись, с улыбкой отозвался Блэк. – Но еще более несправедливым мне кажется то, что ты оказалась настолько красивой. А моя куртка пропиталась твоим запахом… Вероятно, все это результат бессонной ночи, но у меня такое ощущение, словно я напился: хочется смеяться или петь. Признайся, девочка, ты на самом деле ведьма?

– Разумеется, ведьма. Завлекла вас, о храбрый рыцарь, в свои сети, и отныне вы никогда не встретите свою принцессу, – раздалось в ответ. И хотя голос звучал достаточно серьезно, Сириус с легкостью различал в нем нотки ироничной насмешки. – Почему ты звучишь так, словно ощущаешь все это впервые в жизни? Ты ведь и раньше влюблялся, – не дав ему возможности как-нибудь отреагировать на это заявление, внезапно прибавила Гермиона.

– Влюбленность это то, что испытывает лишь один, а если чувство взаимно, то эта связь уже гораздо глубже, – с наносным пафосом изрек Сириус, но губы все равно растянулись в яркой улыбке. – А любовь это такое чувство, которое способно приносить не только счастье. Как правило, чаще всего оно причиняет боль. И я не был исключением! Влюбленность в Доркас долгое время приносила ощущение дискомфорта. Позже это были легкость, музыкальность и бесконечное веселье. А с тобой словно бы взрыв: внезапный, уничтожающий все, что было до него, и дающий место чего-то новому и неизвестному. Это так интригует! Сложно не поддаться, еще сложнее не покориться. Что же ты со мной делаешь, Гермиона? – Произносить ее имя вслух было немного непривычно, поэтому он тянул каждую гласную, разбивал слово на части, перекатывал каждую из них на языке, узнавая, привыкая и откровенно дразня не только обладательницу этого имени, но и самого себя.

– Я со вчерашнего дня не могу перестать улыбаться, – выслушав его, уже не так звонко призналась Грейнджер. – Джинни подозревает, что у меня поехала крыша из-за подготовки к зачетам, и сегодня она потащила меня на прогулку, чтобы рядом не оказалось никаких книг. А у меня в голове такой кавардак, что думать об уроках просто невозможно. Чувства лишают разума! – пожаловалась она, но в тоне были слышны какие-то озорные нотки, которые каждый раз приводили Сириуса в восторг.

– Мне ли не знать, – закатив глаза, с невольным ехидством отозвался Блэк. – Видела бы ты, как Джеймс пытался привлечь внимание Лили в школьные годы. Она тогда терпеть не могла нашу компанию, а Джеймса и вовсе посылала при каждом удобном случае. Но каждый новый учебный день начинался с его крика на весь школьный коридор: «Эй, Эванс, давай зайдем сегодня к мадам Розмерте после уроков?» У наших одноклассников даже были свои приметы на этот счет. Например, если Лили молча игнорировала Джеймса, то день будет удачным, и никаких внезапных контрольных. Как ни странно, но это действительно работало.

– Ты ведь не будешь кричать нечто подобное у меня под окнами? Или петь? – с нескрываемым ужасом от подобной перспективы спросила Гермиона.

– Теперь я просто обязан сделать это, – хохотнул Сириус, довольно щурясь. – Ты только представь, как все будут тебе завидовать. Все мечтают о рыцарях, серенадах под окнами и ежедневных подарках, желательно о цветах и дорогих украшениях. Да только вся современная романтика оканчивается на сердечках в сообщениях и отметках «нравится» на фотографиях в социальных сетях. А тут прямо привет из прошлого…

– Я себе представляю этот момент, – хмыкнув, насмешливо заговорила Гермиона. – Ты стоишь под окнами весь в снегу, а воздух заполнен твоим низким голосом и сам подпевает песне. Из всех окон выглядывают студенты, а как только мелодия заканчивается, они прямо через эти окна пытаются выбежать на улицу. А потом тебя сносит толпа людей, которые все это видели или просто проходили мимо, и все в один голос с благоговением кричат твое имя.

– Обломщица, – беззлобно фыркнул Сириус. – Ты прослушала последний плейлист? – тут же без перехода спросил он. И после этого их разговор сместился в сторону музыки.

Общение с Гермионой каждый раз увлекало его настолько, что Сириус на время забывал совершенно обо всем, полностью растворяясь в той теме, которую они обсуждали. Конечно, когда он впервые решил продолжить писать обладателю ошибочного номера, Сириус был немного пьян и сильно подавлен. Вокруг были ученики старших классов, все они смотрели на него горящими глазами, а кто-то даже влюбленно вздыхал, и хотелось только одного: сбежать из этого места как можно быстрее и дальше. Сириус до сих пор не понимал, как Джеймс, в работе которого во всем требовалась филигранная точность, мог перепутать всего одну цифру, когда записывал свой новый номер ему в телефон. Это все было подозрительно, а потом ему посоветовали рассказать о том, что касалось физики. Разумеется, Сириус просто не мог взять и забыть об этом, оставить такой уникальный случай без внимания. А уж когда он прочитал сообщение-рассуждение о книге Рассела, то окончательно убедился в том, что обязан поладить с незнакомкой, с которой его свел слишком самоуверенный и ткнувший пальцем не туда друг.

Каждое сообщение еще малознакомой ему тогда девушки было похоже на глоток свежего воздуха. Сириус слишком давно не разговаривал с людьми, которые не тряслись из-за каждой ерунды, происходящей с ним. Он правда любил своих друзей и знал, что никого лучше них нельзя и придумать, но отвлечься и забыться рядом с ними не получалось. А уж Белла, которая каким-то образом всегда находила самый удачный момент – тот самый переход, когда Блэк стоял у самой границы пропасти и из последних сил искал причины не прыгать вниз, – Белла не осуждала и не жалела, лишь предлагала свою руку, и всегда накрашенные кроваво-алой помадой губы изгибались в коварной ухмылке. Незнакомка появилась в самый подходящий момент, и это произошло в день рожденье Доркас. Сириус не верил в совпадения и слишком давно проникся духом фатализма, хоть и стремился это отрицать. Поэтому его совсем не удивляло то, с какой легкостью ему удавалось делиться с этой девочкой самыми разнообразными подробностями своей жизни. А ведь он не всегда решался обсуждать подобное даже с Лили, лучшей подругой и личным психологом.

Конечно, Сириус знал, что это общение сопряжено с опасностью, которую представляли чувства. Он легко привязывался к людям, а к таким интересным – тем более. Каждый ответный флирт, каждый новый совет, каждая благодарность растекались теплом по изнывающему от долгого одиночества сердцу. Сириус терпел до последнего, и то, что смог продержаться больше месяца, можно было считать успехом. Гермиона совсем не была похожа на Доркас, она влекла сильнее, точно они действительно были катионами и анионами, которые вопреки всему стремились друг к другу. Сириус не знал, куда в итоге их заведет все то, что столь стремительно завязалось между ними. На самом деле он даже не особо верил в удачный исход. Но здесь и сейчас он снова чувствовал себя живым и молодым, а потому думать о будущем хотелось в последнюю очередь.

Сириус и Гермиона проболтали несколько часов, которые он потратил на то, чтобы добраться до дома Поттеров, расположенного в пригороде Лондона. Чем ближе была цель, тем медленнее двигался Сириус, пытаясь продлить разговор, но оттягивать неизбежный момент прощания бесконечно все равно не было возможности. На улице горели фонари, ветер немного утих, но снегопад лишь усилился. Сириус убрал телефон в чехол, немного по-собачьи встряхнулся и взбежал вверх по крыльцу.

В доме Поттеров пахло домашним уютом. Вероятно, именно поэтому Сириус старался бывать у них как можно чаще, ведь в доме его предков, хоть и переделанном им самим, уюта никогда не существовало. А это место всегда было единственным, которое Блэк действительно мог назвать домом. Сириус старался не задумываться о том, что бы с ним было, если бы в его жизни не было заботливой Лили и по-доброму хулиганистого Джеймса. Но иногда предательские мысли об этом мелькали в его голове, и тогда он понимал: его самого уже давно не существовало бы.

– Гарри прислал фотку с твоей сегодняшней запиской, – прокричал на весь дом переливчатый тенор, стоило только Сириусу закрыть за собой дверь и начать стягивать куртку. – Queen, Бродяга? Да ты не слушал их целую вечность. Что с тобой происходит? Надеюсь, ты просто окончательно спятил, потому что если это влюбленность, то я отправляюсь за покупкой каната. Нужно связать тебя раньше, чем это доберется до твоих собачьих инстинктов. Давай-ка выясним, насколько все хреново! Ты уже писал ей стихи? Спел лично хоть одну песню? Ты угрожал ее бывшим? Влюбил в себя ее мать? – принялся разглагольствовать Джеймс, быстро спускаясь со второго этажа. Сириус от души пожелал ему удариться лбом о верхнюю балку, низко нависающую над серединой лестницы, но Поттер успешно уклонился от препятствия.

– Цисси придумала для тебя специальные перчатки, которые будут выглядеть как копыта, но не должны мешать игре на барабанах, – проигнорировав весь словесный поток друга, невозмутимо заявил Сириус.

– А как же мои рога? Их можно починить? Ты же знаешь, как я обожаю свои рога. К тому же они мне сейчас крайне необходимы, вдруг Санта все-таки пригласит меня в свою упряжку, а я как идиот без рогов, – сильно взъерошив короткие волосы, торопливо проговорил Джеймс.

– Не беспокойся, с твоим ростом и брюхом, которое ты отъел, тебя примут и в эльфы. Нужно лишь найти зеленый колпак и добавить немного блесток, – похлопав друга по плечу, успокаивающе заметил Сириус, за что тут же получил локтем в бок.

– Зато теперь я могу задавить тебя весом, тощий небритый пес, – ничуть не обидевшись, усмехнулся Джеймс и направился в столовую. Сириус рассеянно потер чисто выбритый подбородок и едко фыркнул, двинувшись следом.

– Ты как всегда обворожительна, Цветочек, – ласково улыбнувшись, привычно выдал Сириус и быстро мазнул губами по щеке рыжеволосой женщины, поставившей на стол последнюю тарелку. Лили проводила прошествовавшего к своему месту друга недоуменным взглядом и вопросительно оглянулась на мужа, на что тот лишь непонимающе развел руками.

– Ты с ней встретился? – без лишних предупреждений и намеков спросила Лили, когда все трое расселись за столом и приступили к ужину.

– С чего такой вывод? – едва не подавившись, сипло выдавил Сириус и поспешно осушил целый стакан апельсинового сока, стоящего рядом с тарелкой Джеймса. Поттер возмущенно воскликнул, но тут же утих под серьезным взглядом жены.

– Ну не знаю, может с того, что за эти гребаные двенадцать лет ты впервые полностью сбрил и усы, и бороду? – ехидно отозвался Джеймс и поправил круглые очки, выдавая то, насколько важным он считал этот разговор.

– Джеймс Поттер, следи за языком, – осадила его Лили и снова уставилась на крестного своего сына. – Итак? – вопросительно выгнув бровь, настойчиво прибавила она.

– Тебе стоит реже общаться со Снейпом, потому что ты начала заимствовать у него мимические жесты, – честно сообщил Сириус и с невозмутимым видом вернулся к своей тарелке с ужином.

– Ты, случайно, не забыл, какая у вас разница в возрасте? – прищурился Джеймс, определенно не собираясь так просто заканчивать этот разговор.

– Поскольку у Снейпа день рожденья в январе, то примерно два месяца, – дернув плечом, хмыкнул Сириус.

– Ты ведь понимаешь, что мы просто волнуемся, – мягко сжав хрупкими пальцами его ладонь, вкрадчиво произнесла Лили, снова не поддавшись на провокацию. Сириус опустил взгляд на ее руку и медленно выдохнул.

– Я знаю, – сглотнув, негромко произнес Сириус. – Но я не ребенок, Лили, и понимаю, чем все это может обернуться. Возможно, понимаю это даже лучше вас, потому что в отличие от меня вы нашли друг друга сразу и никто из вас не жил с разбитым сердцем. И я искренне рад тому, что вам так повезло, честно. Поэтому и вы просто порадуйтесь за меня, потому что сейчас я счастлив, а то, что будет завтра, еще не имеет никакого значения. Если всегда думать только о плохом, то оно обязательно произойдет, – стараясь использовать весь свой дар убеждения, сказал он и ярко улыбнулся, доказывая, что сам верит своим словам.

– Как будто ты или Доркас думали хоть о чем-то, – скрестив руки на груди, негромко проворчал Джеймс. Лили бросила в сторону мужа колкий взгляд и сама тяжело вздохнула.

– Что ж, я благодарна этой девочке хотя бы за то, что ты соизволил наконец-то подстричься, – качнув головой, усмехнулась Лили. В тот вечер никто больше не возвращался к этой теме, а вскоре Джеймс с легкостью завязал непринужденную беседу обо всем сразу. День окончился просмотром какого-то нудного американского сериала об охотниках за нечистью с фамилией созвучной с названием американских винтовок и ружей. Добравшись до гостевой комнаты, которая на самом деле давно считалась его, Сириус без сил рухнул на кровать и забылся непривычно крепким сном.

Сириус вернулся в свое жилище ближе к восьми вечера следующего дня. На подходе к дому его громким лаем встретил жутко радостный Бродяга. Поскольку рядом не наблюдалось никаких сопровождающих, было очевидно, что пес решил выгуляться самостоятельно, и это была одна из причин, из-за которой Сириус не боялся оставлять Бродягу одного без присмотра. Если тот убегал, то всегда возвращался. Каким-то образом обманывал отловщиков собак, если сталкивался с ними, иногда дрался со своими бездомными собратьями, и в целом неплохо развлекался своими собачьими способами. Иногда Сириусу казалось, что этот пес какая-то утерянная часть него самого, потому что их странная схожесть казалась необычной даже Блэку.

Немного повозившись с безгранично счастливым Бродягой, Сириус отряхнул себя и его от снега, а затем все-таки зашел в дом. Кто-то оставил свет в узком коридоре, и стащив с себя верхнюю одежду, Блэк обнаружил на вешалке незнакомый женский пуховик. Бродяга снисходительно фыркнул и потрусил вверх по лестнице, весело покачивая лохматым хвостом. Рассеянно зачесав волосы назад, Сириус небрежно кинул куртку на ближайшую горизонтальную поверхность и двинулся в сторону гостиной, пытаясь вспомнить слово, которое сегодня целый день вертелось на кончике языка, но его верное звучание никак не желало вспоминаться. Однако все мысли о поиске нужного слова моментально вылетели у него из головы, стоило ему перешагнуть порог гостиной.

Его любимый диван, на котором Сириус коротал большую часть ночей, проводимых в этом доме, заняли темноволосый парень и рыжеволосая девушка. В первое мгновение мозг Блэка выдал самый очевидный результат, приняв целующуюся парочку за Джеймса и Лили, но Сириус недовольно тряхнул головой, добавив в комбинацию немного иные данные, вроде незнакомой женской куртки и того, что Поттеры не могли оказаться в этом доме раньше самого хозяина. Итог вышел немного иным, хотя фамилия одного действующего лица не изменилась. Сириус даже порадовался бы за крестника, хоть тот совершил ту же ошибку, что и его отец, выбрав рыжую девчонку, но не отомстить за свой любимый диван он не мог.

Решительно расправив плечи, Сириус, стараясь ступать как можно более бесшумно, пробрался к своему старому виниловому проигрывателю. К счастью для него и его плана, парочка была настолько увлечена, что ни один не обратил внимания не постороннего персонажа. Блэк играючи пробежался пальцами по ряду пластинок, пытаясь решить, какая из мелодий будет наиболее удачной. Он мог бы поставить что-нибудь резкое и громкое, вроде Kiss или беспощадных гитарных рифов «Immigrant Song» из третьего альбома Led Zeppelin. Немного поразмыслив, Сириус решил не особо пугать детишек, и его пальцы словно бы сами собой замерли на пластинке Aerosmith. На мгновение он недоверчиво нахмурился, припоминая, какие именно песни записаны на этом виниле. Он на самом деле недолюбливал некоторые песни этой группы, особенно одну из самых популярных их песен «Crazy». Раньше Сириус вообще довольно болезненно воспринимал любое упоминание о безумстве или сумасшествии, потому как сам был человеком не совсем нормальным. Но сейчас эта песня внезапно показалась самой уместной как для поцелуев, так и для отображения его необъяснимого состояния. Улыбаться и радоваться жизни хотелось уже третьи сутки, а ведь Сириус был уверен в том, что уже никогда в жизни не сможет ощутить чего-то подобного.

Мечтательно выдохнув, Сириус ловко повертел пластинку в пальцах и положил на диск проигрывателя, выкрутив громкость до максимума. Стоило игле мягко коснуться черного винила, как комнату тут же наполнили вступительные звуки барабана, а затем и неповторимый голос бессменного и блистательного лидера группы. Возможно, Сириус действительно завидовал такому таланту, но поскольку твердо был убежден в том, что он сам в большей степени музыкант, чем вокалист, то никаких неприятных эмоций поразительные возможности Стива Тайлера не вызывали.

Наблюдать за тем, как молодые люди медленно осознают, что в царящей атмосфере произошли какие-то изменения, было настоящим удовольствием, которым Сириус бессовестно пользовался. Первой, быстро заливаясь краской, подскочила девушка, ее примеру тут же последовал Гарри и, лихорадочно поправляя очки, нервно заозирался по сторонам. Как только взгляд зеленых глаз замер на самодовольно ухмыляющемся хозяине дома, на лице Поттера тоже начали появляться красные пятна смущения. Сириус с некоторым высокомерием сложил руки на груди и вздернул подбородок, рассеянно думая, что еще успешнее убить витавшую в воздухе романтику могла только видеозапись концерта Aerosmith. Сириус немного запоздало подумал, что стоило поставить песню «I don’t want miss a thing», романтическая чувственность которой была безжалостно и нагло растерзана циничным Тайлером.

– Ну и что это за безобразие? – прищурившись, как можно строже произнес Сириус, стараясь удержать разрывающий изнутри смех. – Я, конечно, понимал, что от оленьих генов не сбежать. Но, Гарри, как ты мог так поступить? Осквернил мой диван! Где же я теперь буду спать, приятель? – недовольно хмуря брови, немного саркастично проговорил он.

– Осквернил? – высоко подняв брови, недоверчиво переспросил Гарри и оглянулся на упомянутый диван, словно спрашивая у него: «Ты вообще слышал, какие слова знает твой распутный владелец?» – Да мне страшно представить, чем ты сам мог заниматься на этом диване, – нервно передернув плечами, пробормотал Поттер.

– Но-но, молодой человек, подбери-ка эти грязные намеки и выброси в мусорное ведро, – строго погрозил крестнику пальцем Сириус, вот только уголки губ предательски растягивались в улыбке. – Мне за сорок, я уже староват, чтобы заниматься всякими безобразиями на диване. Еще не разогнусь потом, – поиграв бровями, с самой обворожительной улыбкой выдал Сириус, а затем перевел взгляд на девушку, которая все это время с открытым ртом пялилась на него. – Хотя я еще способен на многое, солнышко! – подмигнув, чисто инстинктивно добавил он, осознав смысл фразы только после того, как она прозвучала.