Текст книги "В переплетении слов (СИ)"

Автор книги: Tramp without a Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Решил поиграть, мальчик? – тяжело дыша, сипло выкрикнула Беллатриса и несколько раз дернула рукой. – Ты ведь знаешь, что они не удержат меня надолго, – неприятно усмехаясь, напевно протянула она.

– Надолго и не нужно, – одернув куртку, насмешливо отозвался Блэк. – Примерно двадцать семь минут назад я позвонил Руфусу Скримджеру. Уверен, ты помнишь, что он комиссар лондонской полиции. Возможно, я случайно проболтался о том, что видел в Хогсмиде некую Беллатрису Лестрейндж, разыскиваемую по подозрению в следующих преступлениях: убийство, грабеж, кража, торговля запрещенными препаратами, похищение с целью выкупа и, мое любимое, участие в устойчивой вооруженной группировке, то есть в банде. И какая это банда! Белла, моя дорогая, если играть, то по-крупному, верно? Пожиратели Смерти – вооруженная группировка, полный состав которой не был известен до этого декабря. Банда, виновная в многочисленных нападениях на торговые центры, малонаселенные поселения, детские дома и, в частности, на школу Хогвартс. Ты действительно думала: я никогда не узнаю о том, что это ты подговорила Тома Реддла, более известного под прозвищем Темного Лорда, напасть на школу именно в тот день? – Последний вопрос Сириус выкрикнул со смесью злости и отчаяния, срывая голос до хрипа. И Гермиона нервно оглянулась назад, уверенная в том, что эти слова услышали как минимум в нескольких ближайших домах, если не во всей деревне.

– Лжец! Ты не можешь этого знать, – снова дернувшись вперед, истерично закричала Беллатриса. – Никто не знает о Пожирателях Смерти и о нашем лидере. Он неуловим и…

– И не думает о том, что не все последователи от него в восторге, – нетерпеливо перебил ее Сириус и ехидно ухмыльнулся, демонстрируя свое превосходство и явно им наслаждаясь. – Совсем недавно, буквально на прошлой неделе я бродил по Лондону и случайно наткнулся на одного парня, который собирался прыгнуть с моста. Уже и не помню, как звали того бедолагу. Сейчас он отправился в Шотландию, и это единственное, что имеет значение. Так вот, он невольно разоткровенничался со мной и рассказал об одном типе, которого он раньше считал чуть ли не богом. Но он оказался дьяволом или кем-то вроде того, и я предложил ему свою помощь. Ты не представляешь, как я был удивлен, когда этот парень привел ко мне своего господина. А уж он-то как удивился, от радости даже не удержался и впечатался лицом в мой кулак. Позже я узнал, что Том боится высоты. Возможно, это не совсем верно, и его пугала вода, потому что он не умеет плавать. В общем, что-то на той крыше или за ее пределами внушило ему сильный страх, и Том решил рассказать все, что меня интересовало. Не понимаю, как ему удалось собрать вокруг себя столько опасных элементов, да еще и угрожать им, если он настолько труслив. Всего лишь озлобленный ребенок, который затаил обиду на весь мир и отдельно на Дамблдора. И о твоей настойчивости он распинался весьма красочно.

– Если ты меня не отпустишь, то никогда не узнаешь, почему я настаивала, и что связывает Темного Лорда с директором Хогвартса, – выслушав историю Блэка с дерганной маской невозмутимости, высокомерно заявила Беллатриса и распрямила плечи. Ее завышенная уверенность в том, что эта провокация сработает, поражала до невероятности. Лицо Блэка окаменело, и губы сжались в тонкую линию.

– Да плевать я хотел на все это дерьмо! – едва слышно прорычал Сириус, сжимая кулаки. – Может, ты следила за мной, может, пыталась отомстить кому-то, или просто желала развлечься убийством детей. И до Дамблдора с его секретами мне нет дела! Единственное, что действительно важно: в тот день погибло семь детей. Я не смог их спасти, и кошмары об этом будут преследовать меня до конца дней. Но ты, Беллатриса! Именно ты виновата в том, что произошло второго мая. Я прощал тебе многое, потому что это всегда касалось только меня. Но жизни тех детей я тебе никогда не прощу! И мой тебе совет: сделай все, чтобы попасть в тюрьму. Потому что если ты останешься на свободе или попадешь в психушку, я найду тебя. Я достану тебя из-под земли и лично перегрызу твою тощую шею. Тебе известно, что я мстительный человек. Ты в моем списке, Беллатриса Лестрейндж, и это твой последний шанс сохранить свою жалкую жизнь. Будь так добра, не упускай его!

Высказавшись, Сириус бросил на преступницу последний полный ненависти взгляд и отвернулся, решительно двинувшись в сторону Гермионы, которая успела позабыть о том, что ее не должно быть здесь. Тяжело вздохнув, Блэк скользнул по прислонившейся к стене девушке усталым взглядом, потрепал по голове Бродягу и, кинув псу короткий приказ сторожить, мягко приобнял Гермиону за плечи, уводя прочь от переулка, в котором подошла к концу самая неприятная глава его жизни.

Гермиона инстинктивно прижалась к его теплому боку, пытаясь переварить то, чему стала невольной свидетельницей. Вся эта сцена вызывала множество противоречивых эмоций, начиная со страха и заканчивая каким-то непонятным удовлетворением. Словно ей преподнесли подарок, о котором она мечтала, но даже не догадывалась об этом, пока не развернула упаковку. Сейчас Гермиона впервые увидела жестокого Сириуса. И он отличался от того живого, ярко улыбающегося и немного разгильдяйского мужчины настолько, что его можно было принять за совершенно другого человека. Но поскольку в повседневном поведении Блэка время от времени проскальзывали намеки на грубость и холодность, то это нельзя было считать по-настоящему неожиданным и нехарактерным. К тому же, и Люпин, и сам Сириус не единожды замечали, что жестокость – одна из доминантных характеристик. Вот только она не была вызвана желанием навредить. Для существования жестокости Сириуса был заложен прочный фундамент, и именно это позволяло смириться со столь неприглядной чертой. Но при этом пугало до ужаса.

За своими размышлениями, Гермиона не заметила того, как они дошли до остановки. Когда Сириус расплатился с водителем, и они двинулись к свободным местам, с улицы донесся вой полицейской сирены. Остальные пассажиры с интересом завертели головами, и даже водитель чуть-ли не по пояс свесился из окна. Сириус проворчал что-то о людской любознательности и утомленно плюхнулся на сиденье у окна. Гермиона слабо улыбнулась и опустилась рядом, игнорируя всеобщую суматоху. Быстро напечатав и отправив кому-то короткое сообщение, Сириус нервно провел пальцами по волосам и перевел взгляд на девушку, явно ожидая допроса и желая покончить с ним как можно скорее.

– Откуда у тебя наручники? – с искренним удивлением спросила Гермиона, решив его не разочаровывать. Сириус открыл было рот, собираясь ответить, но тут же его закрыл и нахмурился, обдумывая вопрос.

– И тебя действительно волнует только это? – заинтригованно склонив голову к плечу, недоверчиво уточнил он.

– Некоторые предпосылки для всего остального мне известны, и потому я тебя не осуждаю. На самом деле я даже горжусь тем, как ты поступил, дав ей шанс просто уйти. На мой взгляд, она совершенно не заслужила такой щедрости, – немного помолчав, честно ответила Гермиона и с облегчением заметила, что Блэк расслабленно выдохнул. Даже в глазах зажглось привычное озорство, что можно было считать добрым знаком. – Но наручники меня действительно озадачили. Обычно, люди не носят их с собой. А ты, насколько я поняла, вчера не предполагал встречи с преступниками.

– Вчера утром я стащил их у Джеймса, потому что мне было скучно, и забыл вернуть, – обезоруживающе улыбнувшись, весело объяснил Сириус.

– А что стало с Томом Реддлом? – прокрутив в голове все недавние события, на всякий случай поинтересовалась Грейнджер.

– Передал его Кингсли. Теперь, если ему удастся арестовать хотя бы половину Пожирателей Смерти, то его ждет повышение до звания суперинтенданта, – с явным равнодушием к данному обстоятельству, отозвался Сириус и задумчиво потер подбородок. – Предупреждая возможный вопрос о том, почему меня не убили последователи Темного Лорда, отвечаю: была проявлена стратегическая хитрость. Тот парнишка, которого я встретил на мосту, должен был убедить Тома встретиться с неким информатором. Понятия не имею, что он наплел, но Том пришел на встречу лишь с двумя телохранителями. Одного обезвредил Бродяга, второго застрелил тот парень. Я был слишком занят дракой с Томом и не успел ему помешать. – Сириус виновато улыбнулся и перевел взгляд на белоснежный пейзаж за окном.

– Когда я спросила тебя о том, как прошла твоя неделя, ты ответил, что страдал ерундой, – вспомнив их не столь уж давний разговор в машине, пробормотала Гермиона и несильно пихнула своего спутника в плечо. – Это, по-твоему, ерунда? – возмущенно переспросила она, когда мужчина снова взглянул на нее.

– Ну да, самый обычный понедельник, – моргнув, предельно серьезно кивнул Сириус, словно действительно не понимал, что именно возмущало девушку. Немного подумав, Гермиона пришла к выводу, что он действительно не понимал, как будто даже не подозревал о том, что обычная скучная жизнь не включает в себя разговоры с теми, кто пытается покончить с собой, и допросом всяких бандитов.

– Ты неподражаем, мой храбрый рыцарь, – покачав головой, без какой-то действительно веской на то причины рассмеялась Гермиона. Наверное, царящее в жизни Блэка безумие было заразным. Но видя широкую, несколько растерянную улыбку на лице Сириуса, Грейнджер решила, что это совершенно не важно. Гермиона была влюблена и слишком счастлива, а тягу к риску, жестокость и не совсем верное понимание определения «обычный» можно было причислить к недостаткам. В конце концов, люди не бывают идеальными.

В холле общежития Гермиону встретил прищуренный взгляд Полной Дамы и ее вопрос о том, где ночевала одна из самых примерных студенток колледжа. Грейнджер весьма успешно обошла это препятствие, чтобы позже столкнуться с палачом, роль которого возложила на себя Джинни. Уизли категорически отказывалась верить заверениям подруги в том, что между ней и Блэком ничего не было, и они действительно именно спали в одной кровати. Но это звучало настолько нелепо, что Гермиона не могла винить Джинни в скепсисе. В итоге Грейнджер скрылась в ванной комнате и простояла под душем гораздо больше обычного времени только ради того, чтобы избежать допроса с пристрастием. Следующие полчаса были потрачены на торопливые сборы и спуск в метро, где Уизли милостиво решила не болтать о личной жизни подруги при посторонних и увлеченно рассказывала о том, как прошел ее вечер с Гарри. И Гермиона была искренне ей благодарна за умение вовремя усмирить свою настойчивость.

К моменту их прибытия к зданию, в котором должен был состояться показ, внутри уже царила суматоха. Гримеры злились и переругивались друг с другом, помощники бегали из одного угла в другой, остальные организаторы каждую секунду находили какие-то недочеты, и требовали чего-то большего. Гермиона не понимала половины того, что происходило, и вникать во всеобщую смуту совершенно не собиралась. К счастью, Нарцисса заметила их с Джинни достаточно быстро и сразу же повела к свободным креслам, чтобы свободные гримеры могли заняться макияжем и прическами.

Миссис Малфой вообще являла собой образец невозмутимости и собранности на фоне всего того, что происходило вокруг нее. Она указывала гримерам на их ошибки и раздавала советы, не обращая внимания на ехидные реплики, летевшие ей в спину. С легкостью фокусника Нарцисса доставала все необходимое буквально из воздуха, и с непоколебимым видом спорила с теми, кто не мог постичь ее видение показа. Поправляя на манекенщицах одежду, Нарцисса с материнской улыбкой и стальным блеском во взгляде обещала им вечные муки, если они сделают хоть что-то не так. И Гермиона услышала нечто подобное в свой адрес, когда кузина Блэка затягивала на ней корсет платья и поправляла шлейф.

Вся одежда в коллекции Нарциссы казалась несколько сказочной, но при этом достаточно современной. Словно у большей части принцесс отобрали платья и переделали во что-то более реалистичное. Гермионе по какой-то необъяснимой причине досталось свадебное платье, плотно облегающее фигуру и обнажающее слишком много. Корсет неприятно сдавливал ребра, поднимая грудь, юбка ощущалась слишком короткой, а полупрозрачный шлейф, казалось, так и стремился запутаться в ногах. Но Джинни и вовсе достались красные топ с лямкой на одно плечо и короткая юбка-карандаш, и Гермиона решила, что ее платье все-таки менее откровенное, чем этот наряд. Вот только сама Уизли была достаточно раскована, и сейчас выглядела счастливой настолько, что это казалось гораздо неприличнее ее костюма.

За минуту до начала показа Нарцисса произнесла короткую напутственную речь, заглянула каждой манекенщице в глаза, чем изрядно перепугала даже опытных моделей, и отправилась в зал, где расселись все приглашенные гости. Гермиона вдохнула поглубже, прикрыла глаза и принялась повторять про себя всю периодическую систему химических элементов. Весь показ слился для нее в сплошную мешанину из разных звуков, чьих-то движений и смазанных цветов. Момент собственного выхода на подиум отпечатался в памяти Грейнджер слепящими вспышками фотоаппаратов и аплодисментами, слившимися с музыкой.

Гермиона вернулась в реальность в ту секунду, когда поняла, что прогуливается по залу под руку с Нарциссой, которая с мягкой улыбкой советовала ей расслабиться и не пугаться фотографов, если те вдруг окажутся поблизости. Возможности возразить у Гермионы не было, поскольку Нарцисса тут же отправилась к другой манекенщице, заметив вполне осмысленный взгляд студентки. Продолжая медленно прохаживаться между гостями и отвечая на чужие взгляды неизменно-вежливой улыбкой, Грейнджер удалось найти наиболее спокойный угол и устало перевести дыхание. Она подозревала, что изобретатели корсета и высоких каблуков на самом деле являлись самыми отъявленными злодеями за всю историю человечества. Вспомнив о викторианской моде, Гермиона невольно передернула плечами и невольно обрадовалась тому, что в современном мире существовала гораздо более комфортная одежда.

– Почему же главная звезда этого показа стоит в стороне? – напевно протянул неприятно высокий женский голос, внезапно прозвучавший слишком близко к студентке.

Гермиона невольно вздрогнула и, едва удержав равновесие на высоких каблуках, обернулась на голос. Буквально в паре шагов от нее стояла средних лет женщина. Она была в элегантном красном платье, а покрытые пунцовым лаком ногти сжимали сумочку из крокодиловой кожи. Ярко-накрашенные губы женщины изгибались в какой-то предвкушающей улыбке, а фальшивые драгоценные камешки, которыми была усыпана оправа ее очков, загадочно мерцали в свете ламп. Незнакомка выглядела эффектно, но в ее цепком взгляде и каком-то хищном выражении лица было что-то смутно неприятное.

– Главной звездей здесь является Нарцисса Малфой – создательница коллекции, – сглотнув, убежденно проговорила Гермиона и даже смогла заставить себя спокойно улыбнуться. – Ее одежда великолепна и изящна, но при этом блещет новизной. И столь умелое сочетание консерватизма и современных веяний заставляет верить, что миссис Малфой настоящая волшебница. Как минимум, она мастер своего дела, – с предельной искренностью и внутренней верой в собственные слова, прибавила Гермиона, заметив в руках незваной собеседницы блокнот и ядовито-зеленую ручку. Почему-то Грейнджер ни на мгновение не усомнилась в предположении того, что перед ней стоит именно журналистка.

– Значит, вы полагаете, что Нарцисса Малфой действительно заслужила такое внимание к своему весьма скромному бизнесу? – вскинув густо очерченную бровь, со странной усмешкой уточнила женщина. Вопрос заставил Гермиону напрячься, но она с прежней вежливой улыбкой согласно кивнула. Теперь ее даже слегка радовало то количество косметики, что было на ее лице, потому что это неплохо скрывало невольные мимические жесты. – Полагаю, вам доводилось слышать хоть что-нибудь о Сириусе Блэке, – шагнув вперед, заговорщицким тоном произнесла журналистка и тут же продолжила, не дожидаясь реакции: – Представьте себе, Нарцисса Малфой – та самая создательница коллекции, – является двоюродной сестрой Блэка. Вам не кажется это весьма подозрительным?

– Не понимаю, какое отношение к моде в целом и данному модному показу в частности может иметь автор научно-фантастических книг, – нахмурившись, сухо проговорила Гермиона и осторожно отступила на полшага. Этот разговор с каждой секундой не нравился ей все больше.

– Хм… А как насчет вас? – Сощурившись, женщина снова предприняла попытку вызнать что-то. Гермиона непонимающе повторила ее вопрос, совершенно не представляя, чего от нее пытаются добиться. – Вы ведь не профессиональная модель, моя дорогая, – мягко усмехнувшись, насмешливо пояснила журналистка. – Я уточнила имена всех манекенщиц, и оказалось, что Гермиона Грейнджер самая обычная второкурсница, которая прежде не была замечена ни в одном модном показе или вообще в какой-либо модельной работе. Вы полностью посвящаете себя учебе. И я нахожу весьма занимательным то, что вы обучаетесь на факультете физики. Том самом факультете, который в свое время окончил Сириус Блэк и…

– Рита, дорогая, тебя послушать, так можно решить, что все в этом мире крутится вокруг меня, – прерывая обличающую речь журналистки, весело произнес знакомый мужской голос. Гермиона и ее собеседница синхронно повернули головы в сторону подошедшего к ним мужчины и если первая облегченно выдохнула, то вторая вся как-то подобралась, будто бы готовясь к атаке. Или же к позорному бегству. – Ты теперь пишешь о моде? Помнится, ты всегда презирала тех, кто посвящал свою жизнь столь нелепой работе, с которой может справиться даже бездарная мартышка с клавиатурой. Неужели тебя больше не берут на работу в серьезные издания? – с прохладной учтивостью и едва уловимой издевкой в голосе проговорил Сириус.

– У меня нет желания работать на тех, кто не в состоянии по достоинству оценить мой уровень профессионализма, – вздернув массивный подбородок, резко и отрывисто отозвалась Рита. Уголки ее губ своевольно поползли вниз, пальцы на крокодиловой сумочке сжались еще сильнее. – И я достаточно состоятельна, чтобы написать парочку книг о некоторых известных личностях. У каждого найдутся секреты, о которых они предпочли бы умолчать. А моя работа по-прежнему заключается в изобличении истины и представлении ее людям. К тому же, сейчас любой бесталанный болтун может стать знаменитым писателем не приложив к этому и капли усилия. – Пустив шпильку в адрес Блэка, журналистка хищно осклабилась, обнажив зубы, и Гермиона с изумлением насчитала у нее целых три золотых зуба.

– Меня радуют твои планы на жизнь, – вежливо улыбнувшись, одобрительно кивнул Сириус. – Никакого шантажа, торговли наркотиками или информацией, и это самое главное. Ты ведь не настолько глупа, чтобы рисковать своим условным освобождением. Не забывай о том, что Люциус Малфой первоклассный юрист. И если я просто вскользь замечу, что ты собираешься как-то подпортить показ его любимой жены, он засудит тебя за одно только присутствие здесь. Мы услышали друг друга, Рита?

– Разговоры с вами всегда весьма информативны, мистер Блэк, – с какой-то странной ухмылкой произнесла журналистка, кокетливо поправила туго завитые локоны и, круто развернувшись, направилась в сторону выхода.

Такая внезапная покладистость показалась Гермионе весьма подозрительной. Она хотела было сказать об этом Сириусу, но он ей заговорщицки подмигнул и неспешно двинулся к столу с напитками, поманив девушку за собой. Гермиона послушно последовала за ним, с некоторым наслаждением рассматривая новый образ Блэка. Впервые она видела Сириуса в темно-сером костюме-тройке, который смотрелся на этом мужчине довольно органично. На кармане жилета поблескивала цепочка, светлая рубашка была расстегнута лишь на одну пуговицу, а приталенный пиджак удачно подчеркивал подтянутую фигуру Блэка. Черные волосы были собраны в хвост и только одна прядь заигрывающе падала на лицо. Даже серьга в ухе каким-то мистическим образом демонстрировала знатное происхождение Сириуса, скрывая того безалаберного подростка, которым он являлся большую часть времени.

– Итак, это та самая журналистка, о которой упоминала Белла? После истории с ней оборвалась твоя карьера дрессировщика служебных собак? – негромко поинтересовалась Гермиона, автоматически приняв предложенный ей бокал с шампанским. Сириус скосил взгляд в сторону Риты, к которой подошел длинноволосый блондин, и согласно кивнул. – За что ее осудили? – обдумав все известные ей факты, все-таки спросила Грейнджер.

– Официально: за изготовление и распространение наркотических препаратов, – немного помолчав, тихо буркнул Сириус и в два глотка осушил свой бокал. – В колледже она действительно торговала наркотиками, потому что у нее возникли какие-то финансовые трудности. Когда полиция заинтересовалась этим делом, она сдала всех участников схемы, а сама вышла сухой из воды. Это заложило основу для ее дальнейшей карьеры. И поверь мне, девочка, Скитер действительно способна узнать все, – то ли с неприязнью, то ли с налетом восторга поведал Блэк и жестко усмехнулся, когда блондин потребовал журналистку показать содержимое ее крокодиловой сумочки.

– А какова неофициальная версия всего случившегося? – повернувшись к Блэку лицом, с некоторой настойчивостью спросила Гермиона. Хотя она несколько сомневалась в том, что действительно хотела знать ответ. Сириус качнулся с пяток на носки, отставил в сторону пустой бокал и взял еще один, прежде чем серьезно посмотреть на девушку.

– Она шантажировала меня, – без какого-либо выражения произнес Сириус и сделал небольшой глоток, словно предоставляя девушке шанс отступиться и сменить тему. Гермиона нервно сглотнула, крепче сжимая в пальцах стеклянные стенки своего бокала, и упрямо кивнула, желая услышать правдивую историю. – У «Мародеров» была причина скрывать имена, – мягко подхватив ее под локоть, внезапно заявил Сириус и прогулочным шагом двинулся по залу. – Все, кто знал правду, подписали контракт о неразглашении личной информации. Скрываться было нелегко, особенно после того, как наши прозвища вдруг зазвучали во всех новостях. Папарацци караули под дверьми гримерных, ходили за нами по пятам, и нам пришлось научиться буквально растворяться в толпе, быстро избавляясь от костюмов. Я обычно уходил со сцены первым, но место, где проходил концерт, покидал самым последним, притворяясь уборщиком или каким-нибудь другим рабочим. Римус чаще всего притворялся доставщиком пиццы, а в интервью мы всегда говорили, что Сохатый живет на фаст-фуде, потому что о нем некому позаботиться. Ложь, разумеется!

В общем, с сохранением анонимности были трудности, но нам все равно удавалось с ними справляться. Причина для таких заморочек была проста: как только мы снимали маски, то переставали быть теми музыкантами, которых знала вся Британия. У каждого из нас была своя жизнь. Римус продолжал учиться, собираясь однажды получить профессорскую степень, и сам преподавал в школе. Снейп занимался химическими опытами, и ему лишнее внимание к своей личности было вообще ни к чему. Как и участие в группе, если честно, но он был мне должен, да к тому же не мог отказать Лили. Джеймс завоевывал симпатию коллег и начальства, воспитывал сына, и для семьи Поттеров интерес к их жизни каждого встречного был бы совершенно излишним. Лично мне было все равно, как и сейчас. Правда, сомневаюсь, что сейчас кто-нибудь поверит в то, что скандальный солист «Мародеров» и фанатеющий от науки писатель один и тот же человек.

Итак, музыка для всех нас была лишь способом весело провести время. Большая часть прибыли с концертов и продаж студийных альбомов тратилась на благотворительность, и сумма, которую получали мы, наш менеджер и гример, была одинаковой. Правда, я отказался от своей части в пользу Снейпа, чтобы он заткнулся и не доставал меня своим нытьем. А потом выяснилось, что Питеру этих денег было недостаточно. Ему повезло меньше, чем всем нам. Питер жил на пособие по безработице до того момента, пока мы не начали выступать. Джеймс всячески пытался ему помочь, подыскивая работу, Римус поддерживал своим участием, Доркас… Доркас вечно приглашала его к нам, иногда даже оплачивала покупки. Она была к нему невероятно добра, и я ей не мешал. Я думал, что раз ей так нравится опекать это ничтожество, то пусть развлекается, ведь это никому не навредит…

Уже гораздо позже я узнал, что Хвост подрабатывал, взламывая замки и сейфы. Но когда я пришел к нему, собираясь обсудить его проблемы и предложить помощь, то услышал обрывок разговора, в котором он обещал рассказать что-то действительно стоящее. Уже на следующий день после того случая прямо в рабочее время ко мне заявилась журналистка. Рита Скитер! Ее имя я хорошо знал, как знал правду о той истории с наркотиками, и об остальной ее деятельности. Наркоторговцы платили ей за молчание, авторитетные преступники покупали у нее информацию, а она в свою очередь подрабатывала тайным осведомителем в полиции. Если она не получала от человека желаемого, то на следующий день в газете публиковалась неприглядная статья об этой личности. И вот она выбрала жертвой меня, потому что думала, что я самая легкая мишень. Бывший военный и наркоман знатного происхождения, работающий на полицию – просто находка. Знай она только мое имя, я бы махнул на это рукой и забыл, но она знала имена каждого. Одного меня было бы более, чем достаточно, чтобы разгорелся нешуточный скандал. Но был еще и Снейп. И его история почти такая же мутная, как у меня. И все это могло отразиться на более-менее счастливой жизни Поттеров или помешать Римусу получить желанную ученую степень.

И я сделал то, что посчитал нужным: заплатил настырной журналистке. Но в тот же день я попросил Снейпа об одолжении, и мы вместе организовали в подвале того дома, где жила Скитер, нарко-лабораторию. Понадобился месяц, чтобы экстази, который готовил Снейп, вновь попал в поле зрения полиции. Я говорю «вновь», потому что Снейп умело приготовил тот же наркотик, который когда-то продавала Скитер. Затем я договорился со своими знакомыми-наркоманами, с наркоторговцами, которым надоело выплачивать дань настырной журналистке, и их свидетельские показания были не в пользу Скитер. Ну и напоследок: я подбросил ей ключ от подвала. А затем заявился к Скримджеру и сообщил об анонимной наводке. Он попросил взять Бродягу и вместе с нами отправился проверять зацепку. Бродяга, разумеется, обнаружил лабораторию, а затем направился к квартире Скитер. В довершение всего, она наняла Люциуса в качестве адвоката, поскольку он был лучшим. И это единственное дело в его досье, которое он блестяще проиграл.

Они продолжали неспешно прохаживаться по залу, провожаемые любознательными взглядами. И Гермиона с силой цеплялась за его руку, боясь потеряться в своих мыслях, лишиться равновесия и упасть. Рассказ Сириуса стал для нее шокирующим откровением, поразившим ее еще больше, когда он негромко сообщил о том, что никто, кроме Снейпа, не знает об этой истории. Люциусу было известно лишь то, что Скитер обязана оказаться за решеткой, Скримджер мог лишь догадываться о том, что улики действительно были подброшены. Для остальных друзей Блэка эта история не имела значения, поскольку позже ее затмил тот момент, когда их группа лишилась басиста. И даже Доркас пребывала в неведении, потому что тогда Сириусу было страшно и стыдно признаться в этом поступке.

– И все-таки мне ты почему-то открылся, – остановившись, дрожащим голосом заметила Гермиона. Почему-то хотелось расплакаться то ли из-за переутомления, потому что этот день был слишком полон стрессовых ситуаций, то ли по какой-то совершенно другой причине, которая точно была связана с Сириусом, но никак не могла оформиться во что-то определенное.

– Может, я просто хочу дать тебе возможность понять, с каким человеком ты связалась. Может, это твой последний шанс бросить меня до того, как это зайдет слишком далеко, – не глядя на нее, с какой-то отстраненностью прошептал Блэк. Он, скорее, обращался к самому себе, чем к девушке, но длинные пальцы ласково поглаживали ее запястье, словно в попытке успеть насладиться прикосновением до того, как это превратится во что-то недостижимое.

Гермиона никак не могла понять, как в этом человеке могло найтись место для неуверенности в себе, когда он каждым жестом, каждым незначительным взглядом демонстрировал абсолютно противоположную черту. В такие моменты казалось, что это был какой-то давний, почти детский страх сделать что-то неправильно и тем самым разочаровать родителей или кого-то, чье мнение было по-настоящему важным. Но при этом Сириус где-то находил смелость признаться, да еще и с вызовом давал обещание поступить точно так же, если придется, даже если его за это возненавидят.

– Знаешь, люди редко выдумывают такие сложные схемы для мести, – в конце концов произнесла Гермиона и снова неторопливо двинулась по залу, ненавязчиво потянув мужчину за собой.

Случай со Скитер ей действительно казался несколько необычным хотя бы потому, что был тщательно проработан. Конечно, иногда Сириус действительно продумывал свои действия, и сегодняшняя встреча с Беллатрисой это доказывала. Гермиона уже успела понять, что он встретился с ней и слушал ее только для того, чтобы потянуть время. Поняла она так же и то, что о побеге этой женщины из больницы Блэк знал давно, а Бродяга вполне мог все это время либо искать ее, либо следить. И этим утром, когда Джеймс обеспокоился побегом пса из города, Сириус уже знал, что привело его питомца в Хогсмид. Однако, по большей части все его действия были импровизацией. И Гермиона не должна была восхищаться тем, как успешно ему удавалось получать желаемое и наказывать врагов. Ей определенно следовало задуматься о своих моральных ценностях, раз она была готова простить Сириусу все, что он совершал и, возможно, еще совершит. Ведь все те люди, которые в итоге пострадали от его действий, в той или иной степени являлись преступниками. Беллатриса немного больше, Скитер меньше, Питер и вовсе убил женщину, которая была к нему добра, и предал своих друзей ради денег.

– У меня всегда было живое воображение, – глухо отозвался Сириус, возвращая мысли девушки к реальности, в которой на них уже откровенно пялились. Будучи поклонницей его книг и песен, Гермиона не могла не согласиться с этим утверждением. Во всяком случае, теперь она твердо была убеждена в одной вещи: не стоит быть врагом Сириуса Блэка. И еще ей, пожалуй, следовало подумать о поразительной гибкости ее моральных убеждений.