Текст книги "В переплетении слов (СИ)"

Автор книги: Tramp without a Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Расположившись в кресле в комнате Тонкс, Гермиона доедала остатки пиццы, силой отобранной у Джинни, и просматривала новостную ленту, игнорируя взгляды подруг. Тонкс и Уизли делали вид, что увлечены обсуждением предстоящей вечеринки в Хогвартсе, но Гермиона знала, что с минуты на минуту ее засыпят вопросами, большая часть которых ей точно не понравится. Но мысли о неудобных расспросах забылись сразу после того, как она увидела имя Сириуса в заголовке одной из свежих статей, а под ним оказалась качественная фотография их поцелуя. Статья оказалась даже слишком хорошей и не обделила вниманием само мероприятие, на котором произошло запечатленное событие. К счастью, ее имя не упоминалось, но это было лишь вопросом времени. Гермиона почему-то совершенно упустила из виду тот факт, что Сириус был публичной личностью, а значит, его личная жизнь беспокоила фанатов ничуть не меньше творчества. Возможно, даже больше, поскольку под статьей было необычайно много комментариев от недовольных поклонниц, возненавидевших незнакомую им девушку с первого взгляда. Впрочем, автор статьи предполагал, что для писателя-фантаста это может оказаться лишь коротким романтическим увлечением, и статус завидного холостяка не изменится.

Гермиона еще какое-то время листала комментарии. Среди негативных высказываний время от времени мелькали замечания в адрес завистников, кто-то даже отметил, что они с Сириусом шикарная пара, или что сама Гермиона красотка, которая могла бы найти себе кого-то получше. Иногда мелькали пожелания удачи новоявленной паре, и некоторые даже высказывали надежду на то, что писатель, известный своим цинизмом по отношению к любви и браку, наконец-то встретил того, с кем будет счастлив. В общем, вероятные отношения между Сириусом Блэком и неизвестной моделью были одной из самых обсуждаемых тем в социальных сетях с прошлого вечера, когда была опубликована фотография. Гермиона впервые начала настолько ненавидеть интернет, и с ужасом подумала о том, чем все это может грозить Сириусу.

В конце концов не выдержав, Гермиона отправила ссылку на статью Блэку и сама прервала болтовню подруг, поинтересовавшись, что же произошло после поцелуя, и чем в итоге закончился показ. Джинни вся даже как-то загорелась, точно все это время ждала возможности заговорить на эту тему. Оказалось, что сразу после того, как внимание всех гостей переместилось на целующуюся парочку, Андромеда умудрилась как бы невзначай толкнуть Риту Скитер, и та упала прямо на стол с напитками, что и послужило причиной шума, криков и стало прекрасным отвлекающим фактором. Затем Нарциссе и ее мужу удалось ненадолго задержать журналистов, да и возникшая суматоха играла на руку беглецам. Нарцисса в целом отнеслась ко всему случившемуся с присущей ей невозмутимостью и сказала, что черный пиар, тоже пиар. И Гермионе оставалось только надеяться на то, что миссис Малфой не станет как-нибудь мстить им за этот случай.

Сама Джинни покинула место происшествия вместе с остальными манекенщицами, нагруженная вещами сбежавшей подруги, добралась до общежития и уже поздно вечером слушала жалобы Гарри, который предпочел покинуть дом крестного. Гермиона чувствовала жар растекающегося по лицу румянца и неловко растягивала рукава свитера, пытаясь скрыть свое лицо завесой волос. Тонкс с Уизли хитро переглянулись, и последняя все-таки задала вопрос, который Грейнджер напряженно ожидала все это время и надеялась не услышать. Подтянув колени ближе к груди, Гермиона постаралась стать как можно менее заметной, но скрыться от неприличных вопросов это не помогало. И если настойчивость Джинни, которая еще в школе донимала Грейнджер своими неуместными замечаниями о сексуальности Блэка, была понятна, то интерес Тонкс казался несколько странным. Сама Гермиона никогда в жизни не захотела бы знать о подробностях личной жизни своего дяди, даже двоюродного.

– Ты же понимаешь, что дядюшка ответит на подобные вопросы без стеснения? – звонко рассмеялась Тонкс, когда Гермиона хмуро пробурчала о том, что ни с кем не намерена обсуждать свою интимную жизнь.

– Уверена, в его набор эмоций просто забыли включить функцию смущения, – насмешливо поддакнула Джинни и подобралась ближе к креслу, продолжив допрос заговорщицким шепотом: – Знаешь, когда он застал нас с Гарри, то сказал, что уже староват для занятий всякими безобразиями на диване. А потом так улыбнулся и подмигнул мне, что даже коленки задрожали. Ну же, Герми, скажи хотя бы, настолько ли он хорош, как показывает?

– Постой-ка, ты ведь в тот момент целовалась с Гарри, – подозрительно сощурилась Гермиона, делая все возможное, чтобы не поддаваться на провокацию. – Получается, что тебя влекло к крестному твоего парня, и Гарри при этом находился в той же комнате. Какая двуличность, мисс Уизли! – с упреком произнесла Гермиона и неодобрительно покачала головой.

– Общение с Блэком на тебя дурно влияет, – недовольно насупившись, заметила Джинни и поднялась на ноги. – Закажу-ка я еще одну пиццу и полью ее алкоголем, чтобы разболтать тебя, – погрозив Грейнджер пальцем, весьма серьезно заявила Уизли. Взгляд Тонкс радостно вспыхнул, и она поспешно подскочила на ноги, споткнулась о порог комнаты, но устояла и поторопилась в сторону лестницы, крича что-то о запасах своего дядюшки. Гермиона хотела было ее остановить и даже поднялась на ноги, но вибрация телефона помешала этим планам. Сириус все-таки решил как-то прокомментировать статью, и Гермиона тут же забыла о коварных замыслах подруг, уткнувшись в телефон.

мы неплохо смотримся верно

С твоей стороны было очень некрасиво оставить меня на растерзание своей племяннице и моей лучшей подруге!

прости Девочка. я правда виноват! но возникли неотложные дела, а ты так мило спала что я не посмел прервать твой сон

Обещаю сегодня же исправить свою оплошность ;)

кстати ты видела холодильник?

Мне не удалось добраться до кухни!

Твое неплохо смотримся – единственное, что ты можешь сказать об этой статье?!

Если честно, я предпочитаю не знать, что обо мне пишут. Особенно, если это комментарии фанатов. В целом, мне плевать, пусть себе болтают. Скоро обязательно произойдет что-нибудь скандальное с каким-нибудь актером или политиком, и об этой теме все забудут. Со сплетнями всегда так.

А что ты об этом думаешь?

Мои однокурсники могут меня узнать, родители тоже, но у меня есть Джинни. Она сожжет взглядом любого, кто, по ее мнению, пытается меня задеть, обидеть или оскорбить. Да и общение с тобой научило меня не переживать из-за чужого мнения. Так что я думаю, что ты прав: мы действительно неплохо смотримся вместе

И еще кое-что: это ты забрал платье?

вернул его Цисси. она слишком понимающе ухмылялась и даже не сердилась за то что мы натворили. это заставляет опасаться!

Ты же умная девочка, Гермиона. Ты должна понимать, что будет довольно сложно игнорировать шепотки за спиной. Теперь из зануды ты превратишься в охотницу за знаменитостями, если не хуже. Люди будут говорить гадости и за спиной, и в лицо. У тебя, разумеется, останутся друзья. И я обязательно поддержу, даже Бродяга покусает любого, чтобы защитить тебя. Но ты сама точно готова к этому?

Я хочу быть с тобой, Сириус! К чему бы это ни привело! Это самое необдуманное решение в моей жизни, но я никогда и ни в чем не была настолько уверена, как в этом, мой храбрый сэр Рыцарь

Ты неподражаема, Девочка!

Как тот актер, который, оробев,

Теряет нить давно знакомой роли,

Как тот безумец, что, впадая в гнев,

В избытке сил теряет силу воли, —

Так я молчу, не зная, что сказать,

Не оттого, что сердце охладело.

Нет, на мои уста кладет печать

Моя любовь, которой нет предела

Ты все-таки вспомнил Шекспира

Ты ведь выполнила свое обещание, а я выполнил свое)

мне нужно вернуться иначе Джеймс объединиться со Снейпом и это будет самым страшным явлением

Скоро увидимся, Девочка*

«Жду встречи, храбрый рыцарь!» – быстро напечатала в ответ Гермиона и отложила телефон в сторону как раз в тот момент, когда в комнату ввалилась Тонкс с пыльной бутылкой вина и тремя бокалами. Она окинула широко улыбающуюся гостью проницательным взглядом, понимающе усмехнулась и бухнулась на подушки, раскиданные по полу. Бродяга, который все это время валялся на кровати, притворяясь невидимкой, неодобрительно покосился в сторону бутылки, встряхнулся и перевернулся на другой бок, накрыв нос пушистым хвостом.

– Скоро Новый Год, а завтра Рождество, и начнется предпраздничная суета, – дотянувшись до тумбочки, с широкой улыбкой заметила Тонкс. – До экзаменов еще две недели, зачеты все сданы, вы с Джинни успешно поиграли в моделей, и у всех нас есть парни. Думаю, поводов для того, чтобы немного выпить, у нас предостаточно, – отвечая на невысказанный вопрос Гермионы, объявила Тонкс и, к удивлению гостьи, вытащила из ящика своей тумбочки штопор. После того, как появилась Джинни с двумя коробками пиццы и с восторгом поддержала инициативу Тонкс, Гермиона осознала, что ее сопротивление заранее обречено на провал.

На самом деле Гермиона считала, что знала себя не достаточно хорошо. Знакомство с Сириусом прекрасно доказывало эту теорию, ведь рядом с ним в ней каждый раз находилось что-то новое, незнакомое и поразительное даже для самой Гермионы. Однако в одном Грейнджер была убеждена абсолютно: она совершенно не умела пить. Одного глотка шампанского оказалось достаточно, чтобы в ней проснулась развратность. Что мог сделать бокал хорошего вина, было страшно представить. Но за время посиделок с Джинни и Тонкс Гермиона выпила больше одного бокала. И будь она трезвой, то обязательно запаниковала бы, задумавшись о последствиях. Но алкоголь заменил тормозную жидкость, а Джинни и Тонкс старательно подбивали поддать еще немного газу. И когда подруги вспомнили о вечеринке в Хогвартсе, Грейнджер даже не засомневалась в том, что они должны туда попасть.

Уизли чудесным образом вытащила из шкафа Тонкс одно из немногочисленных платьев Гермионы, которое предусмотрительная Тонкс подготовила к вечеру еще днем. Фокус, устроенный Джинни, всем троим показался чрезвычайно забавным. Отсмеявшись, они приступили к сборам, на которые ушло больше часа. До колледжа было решено добираться на такси. Гермиона предприняла отважную попытку возразить, поскольку никак не могла найти в карманах своей сумочки и пальто кошелек, который Джинни увела у нее из-под носа и передала на хранение Бродяге. Тонкс крепко обняла гостью за плечи и посоветовала не париться, заявив, что за все платит ее дядюшка. Переглянувшись, Джинни и Гермиона согласно кивнули.

У колледжа их встретили Гарри, Рон и Драко, который о чем-то беседовал со смутно знакомой блондинкой. Трое парней окинули новоприбывших оценивающе-подозрительными взглядами и пришли к закономерному выводу. Но на вопрос о том, пили ли они, все три девушки синхронно возмутились, а блондинка как-то завистливо вздохнула, улыбнувшись. Пока они шли в сторону главного входа, возле которого докуривали сигареты разношерстные группки студентов, Рон попытался съязвить что-то о новых увлечениях Гермионы, но вовремя прикусил язык, так ничего и не сказав об отношениях со стариками. Видимо, вспомнил о том, что Сириус Блэк был крестным отцом его лучшего друга и родственником Драко и Тонкс. Гермиона без капли смущения выдала, что никто не сможет остаться равнодушным к такому опытному партнеру, как Блэк, довольно ухмыльнулась и, подхватив рассмеявшуюся Тонкс под локоть, ускорила шаг. Покрасневший Гарри пробубнил что-то своей девушке, повисшей на нем, и Джинни широко заулыбалась. Драко со смутно-знакомой-блондинкой обменялись обреченными взглядами и предпочли не лезть в гущу событий.

Вдоль стен зала змеилась разноцветная мишура, с темного потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Сцена впервые за долгое время была скрыта тяжелым бордовым занавесом, а по бокам от нее возвышались украшенные гирляндами, шарами и звездами ели. У одной из стен, как всегда, расположился стол с пуншем, печеньем, и другими рождественскими лакомствами. Разговоры студентов перекрывали негромкую музыку, льющуюся из динамиков. У сцены столпились преподаватели, среди которых не было профессоров химии и социологии. Директор был готов выступить с небольшой речью и положить начало вечеринке, но до назначенного времени оставалось еще несколько минут. Зал переполняла дружеская атмосфера всеобщей расслабленности и жажды веселья. Многие нетерпеливо притоптывали, и энергичная Тонкс была в числе таких людей.

Гермиона обвела зал несколько равнодушным взглядом. Студенты с интересом косились в ее сторону, о чем-то шептались, а кто-то даже показывал на нее пальцем. Но Грейнджер было плевать, и она лишь безмятежно улыбалась, поддерживая разговор с друзьями и игнорируя Рона. В какой-то момент она заметила в этой толпе Паркинсон, которая с едкой улыбочкой что-то рассказывала своим подпевалам и бросала в сторону Гермионы полные ненависти взгляды. Когда их взгляды пересеклись, Грейнджер с вызовом выпрямилась, вздернула подбородок и без раздумий показала Паркинсон средний палец. Вытянувшиеся лица неприятной троицы того стоили. Гермиона почувствовала себя гораздо лучше и излишне расковано. В голове билась мысль о том, что ей стоит вести себя немного скромнее, но еще не утративший свое влияние алкоголь подавлял голос разума.

Речь директора была непродолжительной и содержала примерно ту же суть, какая была в его прошлогоднем выступлении. Покончив с поздравлениями и насладившись аплодисментами, Дамблдор посоветовал всем как следует повеселиться вместе с неугомонными «Мародерами». Под изумленные шепотки студентов, директор покинул сцену. В зале вдруг разом потухли все лампы, и вместе с ними воцарилась звенящая от ожидания тишина, продлившаяся всего несколько мгновений. А затем зазвучали первые гитарные аккорды, через секунды подхваченные игрой на синтезаторе. Мягким оранжевым светом зажглись некоторые прожекторы, направленную на сцену, где вместо занавеса уже находились четыре музыканта.

– Какие унылые лица, – с нескрываемой насмешкой произнесла фигура, небрежно опирающаяся о стойку с микрофоном. Это был поразительно высокий голос, в котором Гермиона не услышала даже намека на знакомую хрипотцу, которая должна была быть. – Улыбайтесь, девочки, мальчики и профессора, мы подвезли вам немного оптимизма! Просто повторяйте за мной! Видите, как я скалю клыки? Так улыбаются собаки. Гав-гав! Покажите мне свои человеческие улыбки. А если не хотите, то просто наблюдайте за нами, и улыбки сами украсят ваши лица!

С последними словами к клавишам и гитаре прибавились барабаны, и Бродяга запел энергичную песню о поисках позитива. Вместе с песней в голос Блэка вернулись раскатистые низы и хрипотца, сводящая с ума большую часть фанатов «Мародеров». Джинни и Рон подключились к остальной ополоумевшей толпе, визжащей от радости и подпевающей главному хиту ноября. Гарри попытался что-то уточнить у Тонкс, но в царящем шуме обсудить появление «Мародеров» было затруднительно. Драко со своей подружкой успели где-то затеряться. Но Гермионе до них всех не было никакого дела. У нее наконец-то появилась возможность увидеть Сириуса-рокера, и она собиралась насладиться этим в полной мере.

Когда освещение стало немного ярче, а Бродяга предложил слушателям вспомнить о рождественских песенках, Гермиона заметила, что костюмы участников группы несколько изменились. Теперь маски скрывали лица каждого, за исключением солиста, который снова отдал предпочтение сценическому гриму. Костюм Ворона остался черным, сохранилась развивающаяся мантия, но исчезли перья. Лунатик обзавелся серыми ботфортами, голенище которых имитировало шерсть, и прибавились перчатки без пальцев. Гитара осталась прежней, зато маска с вытянутой волчьей мордой избавляла Люпина от необходимости использовать макияж. Сохатый обзавелся перчатками, издали похожими на копыта, в красивых оленьих рогах мигали красные лампочки, а верхнюю часть лица по-прежнему скрывали только темные очки.

Изменения, произошедшие в образе Бродяги, на фоне остальных казались наиболее весомыми. Кожаный плащ сменил черный сюртук, под которым была свободная темно-серая рубашка с вырезом, доходящим чуть-ли не до живота. В свете прожекторов блестели разнообразные цепочки с готическими подвесками. На голове красовалась красная бандана, среди черных волос мелькали пряди самых разнообразных цветов, голову украшал неизменный ободок с собачьими ушами, а в ухе появилась новая серьга – клык. Гермиона не представляла, как можно было выступать в таком снаряжении. Но Сириус, казалось, не видел в этом никаких трудностей. Черные ботфорты не усложняли необычайно быстрых перемещений из одной части сцены в другую, и одежда не стесняла резких и смелых движений.

Закончив развлекаться распеванием рождественских песенок в рок-обработке, Бродяга переключился на песни их группы. Каждый раз он делал короткое вступление, рассказывал что-то о песне или о своих коллегах, делился своими мыслями или общался со зрителями. От взгляда на широкую улыбку, ни на секунду не покидающую лица Бродяги в промежутках между песнями, мышцы лица сводило так, словно это им приходилось удерживать это выражение. Из Сириуса фонтаном била энергия, которой заражались остальные музыканты и все, кто был в зале. Как он и обещал, улыбки появлялись на каждом лице, словно вирус, распространение которого было невозможно остановить.

Гермиона внезапно обнаружила важное отличие Бродяги от Сириуса Блэка. Последний недолюбливал людей, он относился к ним с опаской, заранее подозревал в худшем и в толпе держался отстраненно, преувеличенно учтиво. Бродяга же наслаждался вниманием, купался в нем, выпрашивал, почти как настоящая собака. Ему нравилось развлекаться, но он желал, чтобы вместе с ним это делало как можно больше народу. Столь поразительное несовпадение взглядов, демонстрируемое одним и тем же человеком, поражало и вызывало скептическое недоверие. Но Гермиона поспешно отмахнулась от всех этих домыслов, пробираясь к столу с пуншем. То, что кто-то из студентов подлил в пунш алкоголь, было ожидаемо, но все равно искренне удивило девушку. Однако после пары глотков это стало не важно, и она предпочла присоединиться к веселящейся толпе.

Бродяга флиртовал со всеми: со студентами, с директором, с преподавателями, и со своими друзьями. Лунатик и Сохатый охотно поддерживали беседу, вставляли ехидные шутки, в то время как Ворон предпочитал отзываться наигрыванием какой-нибудь короткой мелодии. Самые впечатлительные едва не падали в обморок, если Бродяга их замечал, улыбался, подмигивал или даже предлагал подняться на сцену. При разговорах его голос неизменно уходил вверх, Блэк постоянно игрался со своими волосами, прятал глаза и издавал сдержанные смешки. И Гермиона отчего-то чувствовала странное удовлетворение и легкое превосходство. Ведь она могла слышать его хриплый баритон ежедневно и знала, как звучит его настоящий, искренний смех, который вполне неплохо вписался бы в этот сценический образ.

Определить, как долго продолжался концерт, было непросто. Все в зале веселились, кричали и танцевали, не в силах устоять. Гермиона смело влилась в эту толпу, изменив своей извечной привычке держаться в стороне. Одногруппники встречали ее радостными улыбками, что-то говорили, но их слова утопали в музыке, переполнявший зал. Она будоражила все внутри и пробуждала что-то первобытное, временно разбивала все барьеры, и в сочетании с алкоголем, который еще гулял в крови Грейнджер, кружила голову, опьяняя и избавляя от лишних мыслей.

Вскоре в руках Бродяги появилась белая гитара со смазанными черными собачьими следами. Вокалист объявил о новой песне, написанной для девушки, которая появилась в его жизни совсем недавно, но уже изменила ее в лучшую сторону. Высказав надежду на то, что эта девушка услышит эту песню, Бродяга заиграл первым, но остальные музыканты присоединились к нему через неуловимое мгновение. Музыка оказалась довольно подвижной, а текст песни не слишком романтичным. Гермиона была готова поклясться, что теперь Сириус скрывал озорство и просто развлекал в первую очередь тех, кто мог это понять. Наравне с насмешкой звучали серьезные заявления, и это в полной мере соответствовало характеру Блэка. Гермиона хлопала и кричала вместе со всеми, когда отзвучал последний аккорд, и на короткий миг ей даже показалось, что Сириус заметил ее, когда его цепкий взгляд скользнул в ту сторону, где она находилась. Но девушка быстро отмахнулась от этого нелепого предположения. Людей было слишком много, в зале было сумрачно, а его наверняка слепил свет прожекторов.

Перед новой песней Бродяга попросил всех насладиться танцем со своей второй половинкой, и к радости всех девчонок, зазвучала та самая романтическая рок-баллада, покорившая сердца людей в конце ноября. Гермиону от необходимости отказывать направившимся в ее сторону парням избавила Тонкс, которая без стеснения притянула Грейнджер к себе и, озорно подмигнув, заявила, что отказ не принимается. Гермиона решила, что компания Тонкс все-таки гораздо предпочтительнее, даже если она отдавит ей все ноги. Сириусу определенно нравилась эта песня, он отдавался ей и забывал об окружающих его людях, впервые за все время своего выступления остановившись на одном месте. Тонкс подпевала вполголоса, Гарри и Джинни неспешно двигались под мелодию в объятиях друг друга. Рона нигде не было видно, как и Драко с его блондинкой. Но хотелось верить, что у этой пары тоже все хорошо, и даже что Рон нашел кого-то, с кем сможет быть так же счастлив, как Гермиона.

Когда песня закончилась, весь свет снова потух, погрузив зал в расслабленную тишину и позволяя всем недолго подумать о чем-то важном. Гермиона почувствовала, как ее потянули куда-то в сторону, и не стала сопротивляться, следуя за Тонкс к выходу из зала. В коридоре было свежо и даже как-то прохладно после долгого нахождения в толпе разгоряченных и нетрезвых студентов. Гермиона вдруг осознала, что совершенно потеряла возможность ориентироваться и даже не совсем уверена в том, что именно шаталось: она сама или все-таки стены. Зажмурившись, она прислонилась спиной к ближайшей вертикальной поверхности и тяжело выдохнула, чувствуя подкравшуюся ближе головную боль. В том, что она быстро пьянела, был еще один ужасный минус: похмелье проявлялось всего через несколько часов.

– Ты совсем-совсем не умеешь пить, – слишком громко заметила Тонкс, ненавязчиво обняв Грейнджер за плечи и отстранив от стены. Гермиона согласно что-то промычала, пытаясь преодолеть неумолимую силу притяжения и выпрямиться. – Ничего страшного, дорогая, дядюшка эксперт во всем, что касается алкоголя и последствий пьянки. Он о тебе позаботится, но сначала нам нужно до него дойти. Договорились? – с мягкой улыбкой проворковала Тонкс и даже ласково погладила подругу по голове. Во всем этом чувствовалась какая-то материнская забота, но Гермионе совершенно не хотелось задумываться о чужом поведении, и она лишь согласно качнула головой.

Тонкс негромко хмыкнула и повела ее в сторону лестницы. По дороге им встретились прячущиеся по углам и открытым кабинетам парочки. Тонкс это показалось чрезвычайно веселым, и она пояснила, что именно из-за таких студентов «Мародеры» наверняка устроили импровизированную гримерную где-нибудь на верхних этажах, чтобы избежать случайных встреч. Прохладный воздух успокаивал, и вдали от душного зала Гермионе стало немного получше. Даже лестница не показалась непреодолимым препятствием, и она смела взялась за штурм, мысленно благодаря Тонкс за заботу, для проявления которой Грейнджер упрямо не видела объективной причины.

Спустя минут десять или даже все пятнадцать им удалось добраться до второго этажа. Тонкс на мгновение растерялась, вертя головой и обдумывая дальнейший путь. Но тут из-за ближайшего поворота появился куда-то торопящийся Люпин. Он выглядел самым непримечательным образом: однотонная рубашка, криво завязанный галстук, поношенный пиджак и брюки, а так же его излюбленные коричневые туфли. Никто не узнал бы в нем гитариста рок-группы, отпускающего ехидный замечания в адрес вокалиста. Даже непривычно взлохмаченные волосы и криво завязанный галстук наталкивали на пошлые мысли, но никак не на предположение того, что это результат быстрой смены одежды.

– Прогуливаетесь, профессор Люпин? – продолжая придерживать Гермиону за плечи, широко улыбнулась Тонкс.

– Э… Да, захотелось немного отдохнуть от шума, – скользнув оценивающим взглядом по девушкам, неловко усмехнулся Люпин. Он подошел немного ближе, принюхался и удивленно поднял брови. – Вы, кажется, тоже неплохо повеселились, – без тени осуждения, но с едва уловимым укором отметил Люпин. Гермиона прикусила губу и отвела взгляд, почему-то чувствуя себя преступницей.

– Может, мне стоит скрасить ваше одиночество, чтобы вы не были таким занудным, профессор, – ухмыльнулась Тонкс и, оставив Гермиону сражаться с гравитацией самостоятельно, потянулась к галстуку, поправляя его. Люпин кашлянул и бросил красноречивый взгляд в сторону Грейнджер. Видимо, совесть не позволяла ему забыть обо всем мире даже рядом с Тонкс.

– Все в порядке, я пока в состоянии передвигаться без посторонней помощи, – торопливо и чересчур уверенно заявила Гермиона. – К тому же, я предпочла бы остаться одна, нежели выслушивать ваши заигрывания, – отвернувшись, с легкой ноткой зависти проворчала Грейнджер. На самом деле она, разумеется, предпочла бы оказаться в обществе Блэка. И при этом она была совершенно не против заигрываний с его стороны, даже если это услышит миллион людей. Вероятно, алкоголь еще не полностью растерял свое влияние.

– Что ж, мисс Грейнджер, можете скрыться от чужих заигрываний в кабинете химии, – выдав негромкий смешок, спокойно заметил Люпин. Гермиона понимающе кивнула и твердо объявила, что именно туда она и отправится. И не теряя время попусту, решила привести свой план в исполнение, двинувшись в нужную сторону. – Может, ее все-таки проводить? – обеспокоенно пробормотал Люпин, когда Грейнджер отошла от пары на несколько шагов.

– Поверь, не стоит в ней сомневаться, – беспечно отмахнулась Тонкс и, когда Гермиона посмотрела себе за плечо, потянула профессора социологии к лестнице. – Знаешь, по дороге сюда, я заметила пустой кабинет… – Это было последним, что удалось разобрать Гермионе, когда пара двинулась вниз. Грейнджер невольно улыбнулась, сама толком не зная, почему радуется за этих двоих, и продолжила поход.

До кабинета химии было на самом деле не так уж далеко, а Гермиона была не настолько беспомощной, как могло показаться стороннему наблюдателю. Просто тело не желало подчиняться, но это не значило, что она была неспособна игнорировать столь незначительную неприятность. У двери девушка немного замялась, не совсем уверенная в том, что врываться в комнату, в которой, вероятно, переодевается еще трое мужчин, разумно. Она пришла к выводу, что гораздо правильнее было бы предупредить о своем визите и даже подняла руку, собираясь постучать, когда дверь внезапно распахнулась, и Грейнджер столкнулась с хозяином кабинета. Снейп был в своем неизменном черном костюме, который являлся главным участником множества сплетен о химике. Профессор окинул студентку равнодушным взглядом, от которого девушка невольно передернула плечами. За его спиной слышались возмущенные голоса, и Гермиона даже слегка приподнялась на носочках, в нелепой попытке заглянуть за плечо преподавателя.

– Мои соболезнования, мисс Грейнджер, – сухо проронил Снейп и отошел в сторону, позволяя студентке пройти в кабинет. Гермиона машинально переступила порог и, непонимающе нахмурившись, обернулась в сторону химика, собираясь уточнить причину соболезнований. Но за Снейпом уже захлопнулась дверь, оставив Гермиону наедине со спорящими барабанщиком и вокалистом.

– Я в состоянии смыть с себя грим самостоятельно. У меня в этом определенно больше опыта, чем у тебя. К тому же, это мое лицо, а тебе я не доверяю, – недовольно бурчал Сириус, уворачиваясь от настойчивых попыток друга помочь ему и при этом пытаясь отобрать пузырек с жидкостью для демакияжа.

– Ага, опыта у него больше, – весело возражал барабанщик, не уступая другу в настойчивости. – Снова все размажешь по лицу и будешь ныть до тех пор, пока Лили или Тонкс, или кто-нибудь еще не сжалится над тобой и не поможет. Так что предлагаю перейти сразу к помощи, без двух промежуточных звеньев этой цепочки.

Гермиона наблюдала за этим спором несколько секунд, затем решила немного осмотреться. Вероятно, костюмы Люпина и Снейпа уже заняли свои вешалки и были упакованы в черные чехлы. Ободки с рогами и собачьими ушами валялись на ближайшей парте, вместе с банданой и остальными украшениями Бродяги. Гермиона с некоторым изумлением обнаружила, что разноцветные пряди волос на самом деле были ненастоящими, и бандана, видимо, была нужна для того, чтобы скрывать места соединения искусственных волос с настоящими. Отдельно от всех этих аксессуаров стоял чемодан, который можно было смело назвать набором профессионального гримера. Гермиона была уверена, что ее соседки по комнате позавидовали бы количеству косметики, которую вмещал в себя этот чемодан.

Закончив с осмотром, Гермиона снова сосредоточила внимания на спорщиках. Казалось, мужчины с секунды на секунду могли устроить драку, потому что взаимное упрямство раздражало обоих. Закатив глаза, Гермиона всерьез задумалась о том, почему они были друзьями, если ругались из-за каждой мелочи. Встряхнувшись, она отогнала от себя все лишние мысли и поспешила вмешаться, с легкостью вклинившись между мужчинами. Оба растеряно замерли, уставившись на неизвестно откуда появившуюся девушку.

– Думаю, демакияжем могу заняться я, – уверенно заявила Гермиона, невозмутимо забрав у Поттера пузырек с жидкостью и пачку ватных дисков. – А вы можете заняться собственным лицом, – ухмыльнувшись, прибавила она.

– Я вообще-то без грима, – похлопав себя по щекам, с легким непониманием выдал Поттер.

– Правда? А я думала, вы меньше похожи на оленя. Как неловко, – хмыкнула Гермиона и торопливо повернулась к Блэку, самодовольство которого вряд ли смогла бы скрыть даже железная маска, не то что грим.

Поттер, недовольно пыхтя, принялся бурчать что-то о дерзких студентках, но Гермиона предпочла сосредоточиться на присвоенном себе занятии. Сириус без лишних указаний опустился на ближайший стул, собрал волосы в хвост, чтобы они не мешали избавлению от косметики, и успел показать другу язык, прежде чем Гермиона устроилась на его коленях, приступив к уничтожению макияжа.