Текст книги "Бетонные стены воздушного города"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Не подумай ничего лишнего – простое беспокойство за коллегу, хочу предостеречь его от нападок тебе подобных.

– И как это понимать?

– Так и понимать, я знаком с Ларсом дольше твоего, и поверь, такой парень запросто радужный значок себе на грудь не приколет.

– По-твоему, я собираюсь его заставлять?

– Я не первый год работаю журналистом, знаю, как подобные тебе «не заставляют». Способов масса – подавать идеи не буду.

Кори сложил руки на груди – фривольность парня начинала раздражать. Много еще на его пути встретится таких напористых, лезущих не в свое дело?

– Заладил «подобные тебе, подобные тебе». И что это значит? Быть может, хочешь упрекнуть меня, что денежки и власть голову вскружили, воспользуюсь чем угодно, ради того, чтобы заполучить желаемое?

– В точку. Ларс – не лот, который можно приобрести с молотка.

Кэсси хотел прикусить себе язык. «Черт, черт, черт. Я ведь совсем не так хотел», – мысленно сокрушался он, когда понял, что увел разговор не в то русло, что совсем не с этим изначально пришел. В данную секунду он все больше напоминал себе Ральфа. Сейчас он так же нагло лез в чужую жизнь.

И какую, собственно, цель преследуя?

– Фильмов пересмотрел? Или головой все же сильнее, чем медики диагностировали, приложился? С чего такая активность, массовик-затейник?

– Переследил за жизнью богатеев, собственными глазами наблюдал, как бошки им сшибает слава, как зажравшись, день ото дня хотят большего, как и что предпринимают, когда не получают необходимое… С виду и поначалу все такие тихие, услужливые, обаятельные, а потом… А потом пиздец накрывает, и только последствия расхлебывай. И уж точно расхлебывают не такие, как ты, не зачинщики.

«Сорвался», – бессильно верещало в голове сознание. «Не перед этим человеком ты должен закатывать такие сцены, какого хуя?» – Кэсси, понимая, что назад дороги нет, просил всевышние силы о помощи, чтобы вырулить разговор на прежнюю тропу, по которой изначально собирался ступать. И ему повезло. Хоть падай на колени и кланяйся. Ему повезло – Кори оказался умнее, проницательней, человеческий фактор не сыграл с ним злую шутку, а разум не уступил эмоциям. В голове Кори всплыл диалог двухнедельной давности с Ларсом, когда, не зная, что делать и куда податься, он выговаривался, удерживая на невидимом проводе журналиста.

– Выдохни!

– Что?.. – Кэсси растерялся, но заминка, позволила расшалившимся нервам притихнуть, словно повисла угроза оказаться наказанными. – Прости, – растерялся Форд. – Вообще я не хотел так резко, просто собирался уточнить, не зайдешь ли ты в своем увлечении нашим парнем за рамки дозволенности, против его воли, и все.

– Выдохни еще раз.

Кэсси не стал сопротивляться, выполняя сказанное, словно команду.

– Полегчало?

– Да.

– Что касается Ларса – это личное, но раз уж ты так переживаешь за него, скажу: в мыслях не было поступать так, как ты мне тут наговорил, журналюга до мозга костей. Я всего лишь присматриваюсь к Эвансу, пытаюсь понять, почему так тянет к нему, и все. Разочарован? Не оправдал ожиданий? Да и вообще, чего я вдруг так откровенничаю с тобой, боком мне это не выйдет? – Кори развернулся на сто восемьдесят, твердым и уверенным шагом направляясь к двери.

– Дам тебе один совет – не называй его по фамилии. Не знаю почему, но его это жутко бесит, – прилетело в спину.

«Кажется, я догадываюсь почему», – Кори вспомнил разговор о Ниле, выпущенные из виду слова, которым он не придал значение, обрывисто всплыли в памяти. Но сейчас это интересовало его меньше всего, Уаилд обязательно позже разберется, узнает, как именно Нил заставил ненавидеть Ларса свою фамилию, а сейчас, торжествующе улыбаясь во все тридцать два, зная, что Кэсси не увидит, на прощание добавил:

– Позволь и я дам тебе совет – наведи сначала порядок в своей жизни. Трахаешься с другом за спиной у подружки, разве так делают «подобные тебе»?

***

Колеса серебристого внедорожника шуршали по щебню, лобовое стекло в последний раз отразило тусклую дорожку света фонарей, после чего габаритный «ниссан» скрылся под мостовой.

«Небесный мост» являлся одним из немногих любимых мест Кэсси и Троя. Бесспорно, эти двое не были единственными, кто использовал мост не по назначению – не как средство для переправы с одного берега на другой, а в эстетических, радующих душу и взор целях. Но, как минимум, за находчивость парочку вполне можно выделить как исключение из правил. В отличие от основной массы народу, Трой и Кэсси даже не заезжали на мост, предпочитая любоваться его видом из-под него, скрываясь в тени, которую он отбрасывал, а то и вовсе под внушающей размера конструкцией. Конечно, назвать это место «тихим райским уголком» язык не повернулся бы. Но для парней, приезжающих сюда, оно стало своим личным краем Света, приносящим забвение и ощущение, будто они – два последних человека, оставшихся в этом мире. Уже и не вспомнить на протяжении скольких лет они таскались сюда, сидя на прогретом щебне или же вовсе не вылезая из машины, и за все это время их идиллию не нарушала ни одна живая душа. Конечно, по гоняемому ветром мусору можно было догадаться, что они далеко не единственные посетители. Но на следы былого присутствия было плевать. Как только машина Троя заезжала на территорию, весь остальной мир забывал об их существовании, а они могли забыть обо всем мире…

Кэсси тянуло под «Небесный мост» с самого утра. С трудом дождавшись окончания рабочего дня и Троя с супер-экспресс-быстрой тренировки, коротким «хочу скрыться» он вынудил друга завернуть именно сюда.

В салоне пахло чистым телом, гелем для душа «снежная лавина» и спелой дыней (пока Трой в поте лица работал в зале, Кэсси набивал живот).

– И почему мы не заехали по дороге за нашим другом Градусом? – сняв обувь, Кэсси вытянул ноги во всю длину, поудобней расположив их на торпеде.

– Мне сейчас нельзя – я на сушке, – пожал плечами Трой, сделав музыку чуть громче: здесь хоть концертную аппаратуру выставляй – никто не услышит.

– Очень вовремя.

– Да ладно, я составлю тебе компанию взглядом, а ты, – Холлинг, порывшись в бардачке, выудил честно свинченную из мини-бара в отеле бутылку, – можешь себе ни в чем не отказывать, – бутылка приземлилась на живот Кэсси.

– Ха. Да ладно? Серьезно? Тут хотя бы грамм сто наберется или у тебя там целый склад? – Форд проверил – склада не оказалось. Кэсси пристально посмотрел на друга.

– Что за ехидный взгляд?

– А ты догадайся…

– Позаботился обо всем, пока я был на трене? Сам все купил? – предположил Трой.

– Почти… Пригласил нашего с тобой общего знакомого Мари Хуана, сказал, будет с минуты на минуту. А, вот и он, собственно, – Кэсси, сунув во внутренний карман руку, достал две самокрутки. – Одну сейчас – вторую позже.

– Кто бы сомневался, – удовлетворенно буркнул под нос Трой.

Зажигалка, пламя у самого носа, пущенная по кругу сигарета. Себе. Ему. Втянуть. Задержать дыхание. Прикрыть глаза. Выдохнуть. И так по новой, дожимая остатки, пока сгорающий край не начнет жечь пальцы, пока противная горечь в горле не станет тошнотворной. Салон наполняется неприятным сладковатым запахом чего-то горелого, где-то на периферии отдает жжеными проводами, вызывая желание опустить окно и проветрить, но привыкаешь быстро, перестаешь чувствовать прежде, чем скуренный бычок вылетает в приоткрытую на мгновение дверь.

– Как странно… – Кэсси выпустил струйку дыма. – Пока вы пыхтите на тренажерах, какой-то пацан бегает по парковке и сбывает товар. Знаешь, я там не один такой отзывчивый оказался.

– Вставая на беговую дорожку или накидывая пару «блинов» на штангу, никто не пропагандирует здоровый образ жизни от «А» до «Я». Просто так проще.

– Спасибо и на том, даже не представляю, чем бы я с тобой занимался тогда… – Кэсси бросил жадный взгляд на друга, – хотя, кого я обманываю?

Умиротворение и спокойствие подступают все ближе и ближе, словно волна к берегу во время прилива. Все мешается. Звуки сливаются в один. Кучные облака на темном небе, сгустки дыма в салоне. Легкая вибрация щебня снаружи и приглушенно доносящийся сигнал клаксонов, из колонок на необходимой громкости музыка. Вместо привычной для многих «Lana Del Rey» – «Bring Me The Horizon». Отборное, лучшее, песня за песней, скачками из альбома в альбом, не переставая, по кругу. Мужской надрывистый голос заменяет все звуки на долгие часы, а душа отзывается, предаваясь ностальгии. Сколько они пробудут здесь сегодня? Час, два, весь вечер или вернутся домой только глубокой ночью?

«Как пойдет», – думает Кэсси.

«Как пойдет», – вторит Трой.

Под «Небесным мостом» нет места для личных мыслей (будь то пробежавших вскользь или давящих, грузящих), здесь не будешь виснуть в телефоне, без устали листая новостную ленту или же продолжая бесполезный пустой диалог. Здесь может быть только одно на двоих молчание, только одна на двоих тема.

Воспоминания… Так приятно, когда твои эмоции точь-в-точь чувствует другой человек.

«А помнишь» – с этой фразы всегда все начинается и ей же всегда все заканчивается.

– А помнишь, как ты дразнил соседского добермана? Лоре только подарили пса, кажется, его хозяин ушел в армию, сомневаюсь, что до этого у него находилось время заниматься его воспитанием. Хотя, о чем это я? Как вообще можно воспитывать добермана? – смеется Кэсси, улыбаясь так искренне, глаза горят огнем – на одну травку такое не спишешь. – Что ты тогда сказал собаке? «Кыс-кыс, моя черная мышка»?

– Да, именно так, а после она за это «кыс-кыс» чуть половину задницы мне не откусила, спасибо маме за длинные ноги.

– Спасибо ветке, что росла на дереве ниже всех остальных.

– Да, матушка-природа постаралась!

– И все же, дразнил ее ты, а убегать пришлось вдвоем? Неужели ты думал, что крошка-Лора удержит зверя?

– Поверь мне, я не думал. В том возрасте серую жидкость в башке я не использовал по назначению.

– Я тебе скажу, ты нынешний от себя старого и сейчас мало отличаешься, – Кэсси довольно зажмурил глаза. – Еще по одной?

Они сидели в машине больше двух часов, но разговор перетекал из темы в тему так быстро, что казалось, они приехали всего пятнадцать минут назад.

– Почему бы и нет.

Зажигалка. Пламя. Тяжка поглубже. Держать. Передавая, коснуться пальцами чужих рук, задержаться на долю секунды. Выдохнуть.

– Так вот, о чем это я… Собака. Сколько ты висел на том дереве? И как только затекшие руки не отказали?

– А ты как с перил не навернулся? Ноги отсидел на тонкой балке знатно! – оба смеялись.

– Интересно, куда соседи сплавили собаку? Кажется, месяцем-двумя позже во дворе ее больше не выгуливали.

– Усыпили?

– Быть может, – пожимает плечами Трой, затягиваясь в крайний раз. Дым обжег легкие – парень закашлял. Пара коротких, но точных ударов ребром ладони по спине помогли прийти в норму. – Спа-си-бо.

– Обжегся?

– Не могу понять, кажется, язык – жадность до добра не доводит, нужно было раньше выкинуть.

И взгляд глаза в глаза.

– Дай проверю, – Кэсси в одно мгновение подается вперед, глубоким поцелуем проникая внутрь. Язык, поглаживая, проходится по языку Троя. Чуть больше напора и в ответ желанная отдача – встречное сопротивление. Кэсси любил глубокие поцелуи, но отдавал предпочтение проникновению в собственный рот, а не наоборот, и Холлинг, как никто другой, об этом знал. Рука скользит на плечо блондина, сжимая, притягивает ближе, язык Троя изучает приоткрытые губы Кэсси, задевает старый, едва заметный шрам от прокола на нижней, а после, нажимая, толкается внутрь.

Горечь во рту не оказалась помехой, не переключила на себя внимание, не позволила перебить наслаждение от поцелуя, позволяя поднявшейся внутри страсти, желанию тактично прокручивать органы, будто их разом сгрузили в комбайн. Трой отстранился, возвращаясь на место. Кэсси, облизнув губы, подытожил:

– Не обжегся.

Пару песен молчали, попеременно то проникаясь смыслом слов, то кайфуя от музыкальной дорожки.

– Почему мы никогда не были на их концерте?

– Подходящий случай не раз подворачивался.

– Подворачивался, но ни ты, ни я так до ума дело не довели, что мешало элементарно забронировать билеты онлайн?

– Может, не так уж сильно и хотели? – продолжает Трой.

– Может, боялись, что надежды не оправдаются?

– Да, из колонок как-то привычней, да и вариться в людском месиве, не зная, что раньше тебе отдавят ноги или отобьют яйца, – не наше.

– Думаешь? – Кэсси удивляется, он никогда раньше не задавался этим вопросом, а действительно ли – не его?

– Не знаю, – словно читая мысли, вторит Трой. – Сложно сказать, когда не пробовал.

– Знаешь, кажется, я придумал себе подарок на день рождения – билеты. Не обязательно на Брингов, можно и на другую из наших любимых. Главное, чтобы выступали в это время и в нашей вселенной.

Холлинг коснулся пальцем виска:

– Записано.

«Подходящий момент» всегда наступает неожиданно: на середине разговора, в его самом начале или конце или же во время длительной паузы, но когда он наступает, все отъезжает, становится ненужным и неважным, дискуссия, словно подвергается заморозке, а оживленный рассказ ставится на паузу. Ради таких ярких «подходящих моментов», скрывая от самих себя, не воспринимая происходящее всерьез, оба жили вот уже больше семи лет.

Кэсси, игнорируя неудобства, неловкое положение рук и ног, перебирается со своего сидения на колени к Трою, обхватив бедрами талию. Склонившись, первым впивается в губы, горячо, без алкоголя пьяно целуя Холлинга. Руки скользнули под футболку, прошлись по тренированным выступающим мышцам, подушечками пальцев обводя контуры татуировки: две черных звезды по бокам на торсе и орнамент на груди, в центре которого акварелью выполнено ночное небо, плавно переходящее в открытое сине-фиолетовое космическое пространство. Каждый рисунок на теле Троя он помнит, как на собственном. По памяти. Закрытыми глазами такое угадать получится вряд ли. Короткие ногти царапают нежную кожу. Оба молчат. Оливер Сайкс на фоне исполняет «смертное ложе для двоих».

«Приливы принесут меня обратно к тебе», – стучит в висках строчка, пока тело, отдается страстным, переворачивающим все внутри ласкам.

– Стяни с меня эту треклятую рубашку, – Кэсси шепчет в губы, не разрывая поцелуй. Руки Троя тянутся к пуговицам, щелкая одну за другой – вещь отброшена на заднее сидение.

Насколько быстро или, наоборот, как долго эти двое будут освобождать себя от оков одежды, всегда зависело от ситуации, от состояния, от желаний. Долгая прелюдия не всегда предвещала тягучий, как нуга секс, а бешеная, застилающая глаза страсть не означала, что двое вот-вот уподобятся скачкам.

То, что непредсказуемо, предсказать невозможно.

И сейчас, придерживая за короткие темные волосы Троя, заставляя откинуть голову, Кэсси чередует едва ощутимые поцелуи с теми, после которых кожа заходится фиолетовыми синяками. И блондин знает, на каком месте уделить коже больше внимания, чтобы оставшиеся следы не скрывались под очередной татуировкой на шее – блэкворк, прямо по центру на фоне треугольника черный ворон расправил свои крылья, под левым, располагаясь во всю длину линии перьев, тянется надпись «Blasphemy» – Кэсси помнит, что предвещало ее появление.

Холлинг стискивает парня, вплотную прижимая к себе, задранная футболка позволяет прочувствовать тепло его тела, кожа к коже. Рука скользит по лопатке, вторая сжимает через джинсовую ткань ягодицу. И возбуждение Кэсси уже не скрыть – в живот упирается твердый бугорок, трется, игнорируя жесткие края ширинки. Выпустить бы наружу, но спешка ни к чему.

– Укуси меня, – Кэсси подставляет плечо, но взгляд Троя куда больше привлекает выпирающая ключица.

– В прошлый раз я перестарался, и у тебя остался шрам.

– Согласен носить и второй.

Просить дважды не пришлось, на не по-летнему бледной коже сомкнулись зубы, сначала едва, лишь обозначая себя, оттягивая кожу, не причиняя при этом дискомфорта, и только после, когда челюсти сжались сильнее, Холлинг почувствовал, как тело в руках задрожало. Отстранившись, он оглядывает место укуса. Даже при тусклом свете плафона отчетливо виднеются свежие глубокие края, но на этот раз без крови.

– Ах да, совсем забыл тебе сказать, – заговорческая улыбка тронула опухшие от поцелуев губы Кэсси, склоняясь, оставшуюся фразу он шепчет на ухо. – Я успел растянуть себя, пока мистер-качок окучивал тренажер за тренажером.

В каком положении и с какой скоростью с Кэсси содрали штаны, даже сам парень упоминать не захотел бы, но когда бедер коснулись сильные руки, плавно скользя выше, сжали ягодицы, чуть сильнее, чем требовалось, Форду оставалось только шумно выдохнуть, уткнувшись лбом Трою прямо в грудь, мысленно выкрикивая «Кайф».

– Если не поможешь справиться с ширинкой, боюсь, все твои старания были зря, – заигрывающе, прямо в губы Кэсси.

– Хочешь, как в порнофильмах расстегну зубами?

– И для этого сползешь вниз и потратишь кучу времени? Издеваешься? Пальчиками, поработай пальчиками.

– Как знаешь.

Ремень выдернут из шлевок, верхняя пуговица в одно касание перестала соединять края, и финальное – пальцами за собачку и вниз.

– Нижнее белье? – без удивления спрашивает Кэсси, даже не отрывая взгляда от открывшегося взору налившегося кровью с набухшими венами члена.

– Не скажу, что заранее планировал и готовился, но оставил трусы в сумке с грязной формой – устроит ответ?

Ответом же Трою стали приподнявшиеся бедра Кэсси, смазанные слюной пальцы приставили к узкому колечку мышц головку, и прежде, чем Трой успел издать хоть звук, а солист в колонках приступить к исполнению песни, Форд без труда опустился на член.

– Твою мать, – с хрипом, шумно выдыхает Холлинг, впиваясь в шею блондина, вот только в отличие от него, Трой не мог позволить себе оставить на коже засосы. Укусы – еще куда не шло. Можно отбрехаться от контура зубов на коже, а вот от фиолетовых отметин – ни за что.

Руки легли на бедра, сжав крепче, приподняли, заставляя вновь опуститься. И снова дернули вверх, раз за разом повторяя движение. Кэсси, не лишенный инициативы, подается вперед настойчивым толчком, плотнее насаживаясь, хлестко ударяясь ягодицами со стоном сквозь стиснутые зубы.

Взгляд шальных глаз будоражит. Задуманное Кэсси, желаемое читается Троем в два счета – сегодня Форд задает ритм. И не смея сопротивляться его прыти, его порыву, Холлинг согласно подыгрывает.

– Хочешь быстрее, значит? – щурится так же хитро, с наслаждением, жадно поглядывая на блондина, пока тот делано закусывает губы, напоказ, заранее зная, что провокация подействует.

И Трою остается только прижаться бедрами, толкнуться в обжигающую тесноту, а после, выйдя из Кэсси и, приподняв, удерживая в таком положении, не давая возможности опуститься, упираясь локтями в сидение, Холлинг сам подается вперед, проникает внутрь рвано, размашисто, резко. Не раскачиваясь, словно на качелях, а четко выбивая ритм, соблюдая равную амплитуду – на треть выйти и до упора. Чувствовать, как член сдавливают тугие стенки. Чувствовать, как в нетерпении заходится в экстазе тело в руках. Слышать, как дыхание становится тяжелым. Ощущать, как горячий воздух полирует лицо. Видеть взгляд, направленный точно глаза в глаза.

Становится скользко, мокро. Приземляясь на кожаные кресла, съехать вниз Трою не позволяют штаны на бедрах, вовремя спасающие ситуацию, когда, не рассчитав своего напора, Кэсси подался назад.

– Мы сейчас, словно сцена из Титаника – еще пара таких жарких минут и стекла запотеют, – на выдохе, не переставая двигаться навстречу, Форд завершает фразу поцелуем. Играющая в сознании просьба «сильнее» не нуждается в озвучке. Электричество по телу. Экстаз в самих венах. И сердце колотится как у умалишенного. Согнувшись пополам, утыкаясь в плечо Трою, долгожданно кончить, заливая спермой живот. На мгновение замереть, словно охваченный судорогой, продолжая чувствовать внутри горячие толчки.

Темп замедляется, а в волосы Кэсси пробирается рука, заставляя задрать голову, и его губы накрывают чужие, чтобы в последний раз до упора, чтобы задержать дыхание – одно на двоих.

Комментарий к Глава 14

Они слишком горячие, чтобы их разбавляли другие треки:

Bring Me the Horizon – Blasphemy

Bring Me The Horizon – Deathbed

Bring Me The Horizon – Doomed

Bring Me The Horizon – Hospital For Souls

========== Глава 15 ==========

Глава посвящается Anzholik, спасибо за твои плетку и фуражку. Помогает-работает!

День выхода журнала становится отправной точкой, началом пути, конечная цель в котором – месть. По дороге на работу буквально преследуемый людьми, в чьих руках покоится новое издание «Massword», в душе Кристофа разом вскрываются старые, но далеко не забытые, раны. Лицо Кори Уаилда, как тряпка для быка – в это утро заполоняет все перед глазами.

Много времени не требуется, чтобы убедиться в своих догадках – информация находится на развороте в первых же строках статьи, подтверждающая непреложную истину: Кори Уаилд – внук генерального директора холдинговой компании, из которой когда-то был уволен Пол Ригель, и отпрыск последней пациентки Габриеле Ригель, на которой завершилась ее карьера и, вследствие проведенных лет в тюрьме, – сама жизнь. Вот только, если родство с дедушкой в статье – очевидно, то о настоящих родителях не упомянуто и слова, лишь невесть откуда взявшиеся фигуры – Ричи и Абигэйл Уаилд. О родословной этого семейства Кристоф знал едва: в Интернете информации на этот счет не наблюдалось, а хакерскими навыками или деньгами, чтобы ее раздобыть, он обеспечен не был. Лишь пользуясь логикой и здравым смыслом мог заключить, что один из опекунов (в зависимости от того, кто чью фамилию брал на свадьбе) – являлся прямым родственником.

По уже известному стечению обстоятельств, слитый в сеть адрес проживания Кори Уаилда был оперативно подхвачен Ригелем: когда тот ехал в автобусе, две школьницы в голос заявили об этом, сойдя с намеченного маршрута на следующей же остановке, благополучно позабыв о школе. И Кристоф, взяв с них пример, в этот день так и не появился на рабочем месте.

Стоя в толпе возле самого дома Уаилда, Ригель не мог предугадать, как поведет себя, если столкнется с ним лицом к лицу, не давал до конца отчет своим действиям, все больше и больше прислушиваясь к внутреннему голосу, который в панике и сумасшествии готов толкнуть своего обладателя на самый необдуманный и отчаянный поступок…

Будто в набат бившая в подсознании мысль «это мой шанс», не переставая изводить бедного парня, через несколько дней все же добилась своего – Кристоф, не продумав до конца план действий, явился в кинотеатр в день закрытого показа. И что бы случилось с ним тогда, как бы быстро вскрылись карты, мотивы и его персона для общественности, если бы не парень, по чистой случайности принявший «удар» на себя, и двое невнимательных охранников в комнате наблюдения, что в попытке спасти свои задницы, смонтировали видео, вырезав из него разоблачающий кусок.

Все могло бы закончиться в этот же день, но не закончилось…

Судьба подарила Кристофу Ригелю второй шанс для грамотной, с верно расставленными акцентами мести.

И с этого самого дня у Кори Уаилда появилась вторая тень.

Тень, днем и ночью ищущая болевые точки своего обладателя…

***

Ниточка за ниточкой паук превращает незамысловатый узор в гигантскую паутину, призванную стать ловушкой для несчастного насекомого. Хищник знает наверняка, в каком месте получается самый большой улов, со стопроцентной точностью расставляя свои «сети».

Ниточками Кристофа стала информация, которую, без малого, за два долгих месяца он кропотливо добывал, днем и ночью следуя за своей жертвой. Легко вычисляя в кругу общения Кори ценных людей, которыми он дорожил и к которым был привязан или, хотя бы, начинал испытывать похожие чувства. След в след ступая за автором, Ригель становился свидетелем ключевых событий в его жизни и обзаводился новыми ниточками, раз за разом отличающимися по толщине друг от друга. Ценность информации слишком велика, а ее получение помогло Кристофу разработать самый идеальный и подходящий для него план своей мести. План, который должен был поразить все намеченные цели, и заставить страдать не одного автора, а всю ненавистную семью Уаилдов…

***

– Почему вы не можете меня к нему пустить? Мы родственники. Я его законная сестра, – не унималось Саманта Грин, в спешке объясняя администратору элитного жилого комплекса под названием “LP” всю чрезвычайность возникшей ситуации. – Вы понимаете, мне нужно проверить, все ли с ним в порядке. Сегодня у него был эфир, на котором случилось нечто ужасное! Мне необходимо попасть к нему и самой убедиться во всем.

– Простите, но у нас нет такого права. Мы связывались с владельцем по стационарной связи, и он настоятельно рекомендовал его не беспокоить.

– Да как же вы не понимаете! – взывала девушка, не зная, что и делать в эту минуту: разрыдаться на глазах у служащих или кому-нибудь из них вцепиться в волосы.

– Все, что мы можем предложить – это связаться с человеком, на которого мистер Кори оформил “гостевой доступ”, вместе с ним, под его ответственность, вы можете попасть на этаж и попробовать поговорить с владельцем через дверь, – у администратора видок был не лучше – недовольство Саманты сказывалось и на нем.

– Через дверь? Вы что издеваетесь? – возмущенно вскрикнула Грин и уже более серьезным тоном добавила. – Похоже, что нет! Ладно, диктуйте номер телефона.

– Мы не можем.

– В смысле?

– Я могу только дать вам подсказку, сориентировать, и если этот человек вам знаком, вы должны сами узнать его контактный телефон, иначе меня посадят за разглашение личной информации, – явно преувеличивала девушка – второй администратор.

– Господи, да скажите мне уже кто этот гость, и я буду действовать дальше сама!

– Его имя Ларс, а фамилия…

– Не продолжайте, сама в курсе, – закатила глаза Саманта. – Кажется, мой братец совсем рехнулся.

Чтобы и дальше не унижаться перед работниками, она вышла на улицу, усердно ища в списке контактов номер Ларса.

– Подумать только, какой-то журналюга ему важнее, чем сестра, – не переставала возмущаться девушка, когда к ней подошел еще один сотрудник комплекса с фирменной улыбкой на лице.

– Вам помочь?

– Да помогли мне уже, ужас как помогли, – не глядя на человека, негодовала Саманта, копаясь в телефоне.

– Я тут краем уха слышал, что вы хотите попасть к одному из жильцов, – совсем ненавязчиво начал служащий.

Грин подняла заинтересованный взгляд на парня.

– И?

– Как видите, – парень ткнул на форму и бэйдж. – Я тут работаю, а значит могу ходить беспрепятственно по зданию, а еще у меня имеются ключи от черного входа.

– Сколько?

– Что «сколько»? – настало время работника удивляться.

– Сколько возьмешь за свою помощь, если попрошу провести меня?

– А, Вы об этом – сколько дадите.

Саманта решительно кивнула.

– Ведите.

***

Подниматься на каблуках по лестнице на сорок первый этаж – дело, мягко выражаясь, затруднительное. Еще на десятом Саманта Грин начала чувствовать ноющую боль в ногах, с каждой ступенькой не прекращающую нарастать.

– Говорите, Ваш брат… Здорово, наверное, такую звезду в родственниках иметь.

– Не то слово, – с тенью сарказма ответила Саманта.

– Надеюсь, с ним все будет в порядке, и Вы убедитесь в этом лично, – девушке проводник попался на редкость болтливый, и за время пути она чувствовала, что начинала уставать еще и от его болтовни. – Я видел, вы машину в неположенном месте припарковали, не боитесь, что эвакуатор утащит?

– Боюсь, но, честно говоря, мне сейчас настолько плевать, что я не против, если бы эвакуатор утащил заодно и меня. Наверх.

– Забавное бы получилось зрелище, даже не представляю, как бы в лестничном проеме поместилась такая громадина, – усмехнулся работник.

– О боже, мы только на двадцать первом!

– Совсем устали?

– Чертовски! И почему из всех возможных видов моему братцу досталось акрофобия? Как жаль, что нет противоположной болезни, гляди, на первый этаж через окошко к нему слазила – и дело с концом, – губы Грин тронула мечтательная улыбка.

– Тогда я лишился бы такой приятной компании.

«И денег» – про себя добавила блондинка.

– О боже, двадцать третий, – она быстро сменила тему. Ей никак не хотелось комментировать подобного рода заявление, маскирующееся под ненавязчивый комплимент.

На этих словах служащий резко остановился, так и не дав сделать Саманте последнего шага, чтобы ступить на этаж.

– Я могу одолжить Ваш телефон?

Неожиданная просьба ничуть не смутила Грин и, отпустив перила, она полезла в сумочку за сотовым.

– Держите. А зачем? – на чистом автомате задала девушка вопрос.

– Мне нужно позвонить одному человеку, а так же отвлечь Ваше внимание, – будничным тоном добавил спутник, и прежде, чем Саманта осознала всю суть сказанных слов, удар в солнечное сплетение сбил ее с ног, кубарем вниз отправляя по лестнице.

***

«Ларс, срочно нужна твоя помощь! Меня не пускают к Кори, ты бы мог приехать и сопроводить меня на его этаж?» – журналист сидел дома, когда от известного контакта пришло сообщение. Уаилд так и не ответил на его сообщение с просьбой позвонить. И оставил даже без внимания последующее, в котором открытым текстом Эванс спрашивал, что у него случилось.

«Буду через полчаса», – короткий ответ, а после сборы в спешке.

«Мне очень неудобно тебя беспокоить, я отправила за тобой свою машину с водителем. Она должна уже стоять у подъезда», – гласило новое сообщение.

«Хорошо, я скоро»

Ларс вылетел из дома за два счета, прыгая в машину без какой-либо тени сомнения, абсолютно не задаваясь вопросом «откуда Саманта узнала его адрес?» или, хотя бы, «почему не позвонила лично?»

Все его мысли были заняты автором, журналист беспокоился, на интуитивном уровне ловя себя на чувстве, что этим вечером что-то явно случилось. Ларс беспокоился о Кори даже тогда, когда вместо ответного приветствия водителя, получил удар электрошокером…

***

Кори несколько часов сидел в своей квартире, подпирая спиной входную дверь. Одежда не спешила сохнуть, противно прилипая к телу и раздражая кожу. Запах пота и сырости витал в воздухе.

Уаилд не замечал с какой скоростью бежит время, вливаясь в его поток, буквально становясь с ним одним целым, все больше и больше погружался в мысли. Автор испытывал неподдельный страх – его появление спровоцировал вопрос телеслушателя, прозвучавший в студии, а строки на бумаге помогли ему развиться, глубоко пустив корни в душу. Корни искали подпитку, нагоняя смятение и тревогу, и найдя ее в старых, но таких же не забытых, как у Кристофа, ранах, окончательно вросли в саму суть, вытягивая ее наружу.

«Все тайное рано или поздно становится явным. Пришло твое время платить по счетам. Поиграем?»