Текст книги "Бетонные стены воздушного города"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Ближняя камера взяла крупным планом выглядывающую из-под выглаженного пиджака совсем не хрупкую кисть, в следующее мгновение фокус “сполз” ниже и теперь все завороженно смотрели на длинные пальцы, а максимальное приближение позволяло в мельчайших деталях рассмотреть широкое выпуклое с мягко закругленными краями идеально гладкое отполированное кольцо.

В очередной раз лишая публику пищи для рассуждений, Кори не стал затягивать с ответом, ясно давая понять аудитории, что его краткая содержательность намекает на то, что сильно распространяться об этом он не горит желанием. Губы тронула искренняя улыбка, а взгляд наполнился живым блеском, стоило ему самому обратить взор туда, куда уже с минуту смотрели окружающие его люди.

– Да, у меня все хорошо, – Кори возобновив зрительный контакт с аудиторией, благодарно кивнул в знак оказанного внимания и проявленного с их стороны интереса. – Можете за меня порадоваться.

– Вот это да, – не сумев справиться с эмоциями, отчего-то заливаясь румянцем, Карен обмахнула себя пару раз планшетом, следом обращаясь к публике, что взорвалась в восторженных аплодисментах и свисте. – И это называют «неожиданным поворотом»? Признаться, я удивлена. Как же вам удалось скрыться от настойчивых папарацци, церемония проводилась в тайне? – не стала сдерживать себя ведущая, где-то внутри себя и так зная, что вряд ли ее любопытство будет удовлетворено.

– Признаться, для нас самих до определенного момента она являлась тайной, – усмехнулся Кори, на мгновение уплывая в своих воспоминаниях далеко за пределы телестудии. В тот самый день.

***

Июль, 2024 год.

Кори стоял напротив широкого во весь рост зеркала, разглядывая свое чересчур сосредоточенное отражение, стараясь не замечать легкую тень волнения на лице и игнорировать едва ощутимую тряску внутренних органов, мысленно представляя, что он находится не в своей квартире, а в вагоне метро, несущемся на полном ходу по тоннелю. Даже в ушах шумело идентично.

– Всю жизнь боялся излишнего лоска, горы серпантинных декораций и белого платья, – он осторожно поправил галстук, контролируя каждое движение, чтобы рука ненароком не соскочила и не затянула слишком туго, лишая возможности дышать.

– Белого платья? Думал, что тебя из-за длинных волос спутают с невестой и вместо фрака потуже затянут в корсет? – за спиной в полный рост выросло отражение Ларса, обтянутое в светло-коричневые хлопковые штаны и приталенную рубашку цвета индиго – если бы не формальные правила, соблюдать которые требовало государственное учреждение, в котором меньше чем через час они собирались зарегистрировать брак, Эванс отправился бы туда в шортах и майке – жара стояла невыносимая.

– Не то слово. А тут тебе ни платья, ни костюма. Словно в магазин за продуктами собираемся, – усмехнулся Кори, застегивая последнюю пуговицу на рубашке.

Они подали онлайн заявление три дня назад на любую ближайшую дату, а сегодня пришел ответ – их ожидали уже в полдень.

Без гостей и свидетелей.

Без лишнего официоза и торжественности.

Прежде чем кого-то посвящать в этот день, им самим в первую очередь необходимо было свыкнуться с мыслью… Сейчас оба воспринимали происходящее не до конца всерьез. Не до конца взаправду.

Но, безусловно, решение, к которому они пришли, не было спонтанным – к нему подводили многие события в их жизни: совместный быт, мировоззрение, мировосприятие и само отношение друг к другу накладывали свои отпечатки.

– Спешу напомнить дресскод был не моей идеей, можем вернуться и прыгнуть в костюмы?

– Вот уж нет, – отмахнулся Кори.

– Как думаешь, может, стоило сказать хотя бы родителям? – задумчиво спросил Ларс, вынимая из кармана бархатную бордовую квадратную коробочку и раскрывая, – содержимое оставалось на своем неизменном месте: два одинаково гладких кольца разницей лишь в полразмера.

– Покажем фотки, им будет достаточно, предполагаю они и так догадываются.

– Но у нас нет фотографа, – удивился Ларс, открывая дверь и кивая Кори, мол «вперед, на выход».

– Обойдемся двенадцатью мегапикселями на телефоне и моей длинной рукой? – усмехнулся Уаилд.

– Договорились, – согласился Ларс, тут же судорожно хлопая себя по нагрудному карману и подмечая. – Паспорт забыл.

– Ты забыл, а я взял, – удовлетворенно хмыкнул Кори, демонстрируя в руке два прямоугольных плотных документа. – Так что, если это не была попытка бегства, можем спускаться, – и уже стоя в лифте, добавил. – Мы так и не решили, кто чью фамилию возьмет?

– Договорились же оставить все на своих местах? – в очередной раз удивился Ларс.

– М… ладно. Думал, ты от волнения забудешь и возьмешь мою, – заискивающе улыбнувшись, пояснил Уаилд, наблюдая за отражением в зеркале.

– Но я не волнуюсь, – возмутился Эванс.

– Ага, а я высоты не боюсь.

***

Ларс появился в дверном проеме в верхних рядах за спинами зрителей в студии, его обеспокоенный и взъерошенный вид мгновенно привлек внимание Кори, заставив встретиться взглядами. Эванс выставил перед собой руку, указательным пальцем стуча по корпусу круглых часов. И этот жест Уаилд распознал безошибочно – они оба сильно проштрафились перед Самантой, истратив все возможные запасы времени. Поэтому если он не хотел усугублять ситуацию и все-таки исполнить роль «хорошего дяди» и появиться на крестинах племянницы, ему следовало как можно быстрее покинуть помещение и прыгнуть в машину. Делать нечего – пришлось наглеть. Уход приглашенных звезд до полноценного финала передачи – далеко не новость в индустрии развлечений: графики многих расписаны поминутно, потому в один день знаменитости могут позволить себе поучаствовать сразу в нескольких теле и иных проектах. Кори решил воспользоваться своим правом и, попрощавшись со всеми, удалился из студии, встретившись с Ларсом уже в коридоре.

– Скажи мне, как сильно она злится?

– Я еще не разговаривал с Самантой. Церемония закончилась, и ей с Фиби дали время отдохнуть перед кафе. Мне звонил Грэг, сказал, что прикрыл наши тылы, но, если через час мы не окажемся на месте с тортом, который еще нужно забрать из кондитерской, он нам уже ничем помочь не сможет.

– Если ты знаешь куда ехать, садись за руль.

В салоне было прохладно, Ларс большую часть времени просидел в машине, потому не выключал кондиционер перед уходом.

– Как все прошло? – бросая беглый взгляд на Кори, Эванс вновь направил все внимание на дорогу – за рулем он всегда концентрировался, не желая отвлекаться на посторонние вещи. Даже когда очень хотелось. Даже когда было невтерпеж.

– Без казусов. Если честно, я думал, Карен вновь проявит свою настойчивость и попытается вытянуть из меня больше информации, но ошибся. Она слишком хорошо разбирается в людях – поняла, что толку со мной возиться ноль и отстала, – Кори, заметив, что все еще сидит в солнцезащитных очках, придерживая за оправу, переместил их на голову в качестве ободка – тонированные стекла машины прекрасно спасали от солнечных лучей.

– Она же не зря ведет эту программу столько времени. К тому же и так получила от тебя то, что хотела – факт брака ты подтвердил. Думаю, «газетчикам» на первое время этого хватит, – предположил Ларс.

– Не буду спорить – тебе лучше знать, вы, журналюги, такие ненасытные и хитрые, что иногда только делаете вид, будто неголодны, но стоит только ослабить бдительность, и обглодаете до костей, – губы Кори растянулись в довольной ухмылке.

Нет, против работы Ларса он ничего не имел. И попытки вытянуть того из мира прессы Уаилд оставил еще полтора года назад, когда с дуру предложил Эвансу бросить работу. А в качестве альтернативы заняться более благородным и менее времени и трудозатратным делом, раз уж все равно безразлично сколько зарабатывать. «Хочешь, сам начнешь выпускать статьи обо мне, а я буду тебе платить», – даже как-то ляпнул, не подумав. Поднимать эту тему вновь Кори отговорили разбитая губа, опухшая скула и пара недель одиночества. Он понял, что поступил глупо. Что не посчитался с истинными желаниями и предпочтениями Ларса, пойдя на поводу эгоизма и странном рвении первое время привязать к себе журналиста всеми возможными способами, словно боялся исчерпать лимит отпущенного им времени.

– Что поделать? Таковы законы дикой природы – выживает самый шустрый и сильнейший, – подтвердил Эванс.

– Как думаешь, в случае с Самантой, кто выживет?

– Думаю, такие факторы, как лошадиная мощь твоей машины и отсутствие пробок на дроге делают нас более жизнеспособными. Не волнуйся, мы все успеем. Хорошо, что презент для Фиби взяли сразу, а не решили оставить дома.

Конечно, подарок для трехмесячной девочки абсолютно не имел никакого значения. Потому даже если бы они забыли его, вряд ли племяннице это испортило праздник или заставило затаить на них долгую обиду. Данный жест предназначался для родителей, как следствие, и носил более общий и сугубо символический характер. А посему можно было отставить какие-либо волнения по этому поводу. И сконцентрироваться только на том, что действительно было важно: появиться в назначенное время и в назначенном месте без опозданий, прихватив с собой праздничный торт в форме причудливой сказочной башни и принцессой из Диснея, которым можно накормить не только всех гостей, но и обслуживающий персонал и проходящих мимо желающих.

Кори, удобно устроившись в кресле, решив больше не отвлекать Ларса от дороги, углубился в свой аккаунт в «instagram», который не так давно посоветовала создать и вести одна знакомая из мира шоу-бизнеса: «Если хочешь напрямую знать мнение людей о себе, своем творчестве и жизни – это лучший способ. Да. Горы флуда, конечно, не избежишь, но, по крайней мере, поймешь, что именно других интересует касательно тебя». И, конечно, так как сегодняшняя передача шла в прямом эфире, многие уже успели выразить свое мнение по поводу брака: людей, которые присоединились к искренним поздравлениям было куда больше тех, кто видел в этой новости какие-то свои несбыточные мечты и упущенные возможности. Несомненно, благодаря заслугам все тех же источников средств массовой информации и кое-где появляющимся время от времени снимкам их вдвоем с Ларсом, некоторых наталкивало на догадки, что слухи эти небеспочвенны, и что, возможно, законным супругом Уаилда окажется мужчина. Но пока официального подтверждения этому не было, весь возможный «хейт» на его странице заканчивался единичными высерами редких гомофобов с излишком личного свободного времени. И складывающиеся обстоятельства подталкивали Кори на мысль: «Подумать только, моя жизнь практически идеальна. Если быть точным, на две трети».

Под недостающей третью автор подразумевал свою творческую сторону, которая уже второй год терпела значительные перемены: фактически полное отсутствие полноценных идей и вообще желание браться за перо. Поселившийся страх сумел забраться настолько глубоко внутрь Кори, что невидимые рычаги ставили на «стоп» все возможные поползновения начать хоть какую-то работу, заставляя Уаилда надеяться на то, что это всего лишь творческий кризис – очередная и практически неизменная ступень в его долгом пути.

«Какой-то дурацкий эффект кривого замещения: только я нашел себя в одной сфере – тут же потерял в другой, – думал он, – и сколько я еще смогу выезжать на прошлых заслугах?» Отчасти причина столь сильному рвению Кори доказать прежде всего самому себе, что он не исписался и не истратил свой талант, заключалась в Ларсе. Уаилд хотел, чтобы Эванс ни на секунду не сомневался в нем, в том, что выбрал достойного, что Кори действительно значит и представляет из себя то же, что и значила его когда-то безликая слава. Потому не переставал накручивать. Не переставал рваться вперед. Не переставал пинать себя дальше. Эванс, сам того не зная, становился для Кори катализатором: он делал из него трудоголика в своей сфере, заставлял добиваться прогресса и непрерывно работать над собой. И у Уаилда в свою очередь не было и малейшего желания сопротивляться этому рвению…

***

И пока Кори и Ларс на одном конце города боялись опоздать на празднование крестин племянницы, Кэсси и Трой, находясь совершенно в другой стране, со всех ног неслись на концерт любимой группы «Bring Me The Horizon», билеты на который незадолго до этого события удалось перекупить у того, кто по совершенно безразличной для обоих причине не смог попасть на него.

– Почему же меня всего так колотит, словно я экзамен собираюсь сдавать или только что спалили родители за курением травки? – Кэсси, пребывавший в сильном мандраже, стоял в огромной длиннющей очереди, то и дело переминаясь с ноги на ногу и выглядывая вперед, подмечая, сколько же еще человеко-метров осталось до того, прежде чем они попадут в концертный холл.

– Я бы хотел сказать, что тебе кажется и ты себя накручиваешь. Но самого распирает схожее чувство. Мне до сих пор не верится, что через какие-то пару часов мы воплотим в жизнь одну из давних мечт, – Трой пользуясь своим ростом, неотрывно следил за перемещающимся людским потоком, подмечая, что его скорость недостаточна для того, чтобы попасть в зал к началу разогрева.

– Мы идиоты – надо было прийти раньше. Кажется, все воспользовались нашей логикой, – возмущался Форд, подразумевая под сказанным, что многие понадеялись на то, что основная масса народу изъявит желание заявиться на концерт задолго до его начала, освободив вход для тех, кто решит оказаться неизменно пунктуальным.

– Эта очередь – своеобразный ритуал, который нельзя миновать. Осталось не так долго, так что потерпи, – Холлинг опустил руки на плечи Кэсси и притянул к себе ближе, заставив спиной вжаться в загорелую грудь. – Стой так, иначе наушник выпадет, я уже заебался его вечно поправлять, – под еще одним ритуалом значилось совместное прослушивание музыки с одного телефона, дабы окончательно войти в то самое нужное состояние и погрузиться в ту самую необходимую атмосферу.

Форд не стал возникать, макушкой уперевшись в нос Трою, с интересом наблюдая за тем, как на них поглядывают впереди стоящие девчонки.

– Пока не появится Оливер Сайкс, они так и будут продолжать пялиться на тебя, – с нескрываемыми нотами раздражения заявил Кэсси.

– Ну не на одного меня, твоя блондинистая башка тоже им интересна, – поспешил остудить пыл друга Трой.

– Это все потому, что она закрывает им вид на твои татуировки, может, мне отойти? – Форд только подавшись вперед, не успев сделать и шага, был тут же остановлен, оказавшись еще сильнее вжатым в тело позади.

– Давай тебе парочку на видном месте набьем? Только боюсь после этого мне придется все время ходить с бензином и зажигалкой, ибо сомневаюсь, что по-хорошему получится избавиться от твоих воздыхателей, – криво ухмыльнувшись, хмыкнул Холлинг, взъерошивая отросшие пряди – Форд все-таки уговорил отпустить немного длины, изменив привычному короткому ершику.

– Себя тоже подожжешь? – довольно подметил тот.

– И не надейся, от меня ты точно не отделаешься так легко! – Трой сильнее сдавил в руках тело парня, заставляя того чувствовать дискомфорт от давящих объятий.

– Да я и не собирался, шучу же, – тут же попытался откреститься Кэсси, радуясь тому, что грудную клетку перестало ломить от напора и можно дышать, как и прежде свободно.

В отличие от Ларса и Кори за прошедшие два года эта парочка не смогла добиться для себя какой-то определенности, не заводя вновь тему, которая была поднята лишь однажды. Но тем не менее, отсутствие подобного рода разговоров, не ограничило и не избавило их жизнь от перемен, несомненно последовавших после одного единственного вечера, сбросившего занавес и приоткрывшего чужие желания.

В квартирах обоих с каждым разом появлялось все больше и больше личных вещей друг друга. Совместно проводимое время росло в геометрической прогрессии. В итоге пыл Кэсси поубавился, и рвение попытать новое счастье на стороне постепенно сошло на нет. Он перестал ощущать потребность в ком-то другом, бросил вечную гонку за пусть и не приевшимися, но далеко не новыми и изведанными чувствами. И Трой, не до конца веря в то, что друг окончательно остепенился, и эта тяга, это пламя погасло окончательно, все же поддался собственному желанию, оградив и себя от большего, чем просто общение с другими. Обоим не хотелось. Оба не испытывали чувства, словно чего-то лишились. Оба перестали анализировать. Оба приняли все происходящее как данность.

И в отличие от столь гладких, местами тихих и лишенных множества типичных для отношений проблем Кори и Ларса, этим двоим никто не давал гарантию, что своеобразный штиль в их жизни будет длиться вечно. Никто из них не мог заглянуть в будущее. Никто не тешил себя мнимыми иллюзиями. Оба прекрасно знали свою собственную натуру. И пока один не мог пообещать другому, что желание попробовать новое и неизведанное однажды не вернется, другой не мог гарантировать, что неизменно продолжит сносить все выходки и идти на поводу. И, наверное, поэтому обоюдные опасения потерять друг друга, возможно, раз и навсегда, заставляли действовать более осторожно, более обдуманно, взвешивать каждое свое решение и просчитывать каждый свой шаг. Довольствуясь этой синхронизацией душ и тем, что пока у обоих неплохо получалось с этим справляться…

***

Уаилд сидел на полу в непривычной для себя домашней одежде и разбирал третью по счету коробку, которую больше месяца назад в квартиру притащил отец: они с матерью переехали в новый дом неподалеку от Саманты и, не рискнув без спроса избавиться от многих вещей детей, разослали обоим, переложив на их плечи эту обязанность. И Кори, очень долгое время оттягивавший этот процесс, пока однажды встав ночью в туалет, запнувшись об одну из коробок, разбил коленку и саданул руку, заодно разбудив и до смерти перепугав Ларса грохотом, наконец, решил с ними покончить. Выделив один вечер специально под это занятие, Уаилд даже не ожидал, что его так затянет. О многих вещах он успел и вовсе позабыть. Ностальгия, накрывшая так внезапно, никак не хотела отпускать, лелея прежними чувствами и окуная в омут приятных воспоминаний. Казалось бы, в этих коробках хранилась вся его молодость: футболка с логотипом когда-то любимой группы “Evanescence”; пара томов книги “Ведьмак”; несколько школьных исписанных тетрадей; рюкзак с россыпью значков и брелков; альбом с криво-косо-нарисованными эскизами татуировки, на которую несколько лет Кори пытался уломать маму и в итоге, когда у него все же получилось заполучить ее согласие, она уже потеряла для него всякую актуальность; серебряная цепочка и даже пачка первых и давно снятых с производства презервативов – все эти вещи были своеобразной нитью, что тянула к прошлому. И когда Уаилд, пережив целую массу разнообразных эмоций, решил, что уже ничего не сможет его удивить еще больше, на глаза как раз попалась последняя вещь, лежащая на самом дне.

– Так все это время он был здесь? – Кори вытащил толстенный, с местами выдранными и выходившими за края листами черный покоцанный блокнот. Какое-то время просто смотря на потускневшую обложку и не решаясь его открыть, он все же не смог сопротивляться нахлынувшим чувствам. Подумать только, сколько связывало Уаилда с этой вещью, еще совсем недавно без которой он не обходился не один значимый период в его жизни. – И как я мог так запросто забыть о нем? – Он осторожно пролистал страницы, без особого интереса пробежался по строчкам – Кори и так помнил все слишком подробно, чтобы прочитывать сие от начала до конца. Уаилд был не готов к эмоциям, заполучить которые мог, если бы рискнул углубиться в содержание. – Последняя запись 12 июля 2022 года…

– Долго еще будешь сам с собой разговаривать? – Голос Ларса донесся со спины, он стоял у плиты и жарил на сковородке горячие бутерброды с сыром и ветчиной, предпочитая не соваться в ностальгию Кори и дать ему возможность самому пережить ее вновь.

– Ну ты же здесь, значит, у моего монолога есть слушатель, – Кори поднялся с пола и подошел к Эвансу, вставав рядом, подперев собой холодильник, продолжил разглядывать блокнот. Что-то внутри него до сих пор сомневалось в реальности происходящего. Казалось, что он до сих пор продолжал вносить записи, просто не придавал этому моменту столь большое значение.

– Подумать только, я однажды забыл его в своей комнате, когда кантовался у родителей, и уже больше двух лет ничего не записывал.

Ларс, поглядывая на содержимое в руках Уаилда, проявил заинтересованность. Перемена в настроении Кори не скрылась от него, не оставляя сомнений, что крылась она именно в этой вещице.

– Что это? Личный дневник? – он накрыл крышкой сковородку и выключил плиту, переставив посудину на холодную конфорку. Вытер руки о полотенце и взял протянутый блокнот, внимательно разглядывая обложку. Ничего не обычного для парня – на ней была изображена крупным планом машина со светящимися фарами.

– Помнишь, как-то в интервью ты спросил меня, писал ли я о чем-то личном?

– И ты сказал, что скорее для самоанализа, чем для чужих глаз, – согласился Ларс.

– Я думаю, мне это больше не нужно. Можешь прочесть, если хочешь, а после давай сожжем его?

Ларс открывать дневник не стал, внимательно изучая лицо Уаилда и пытаясь понять, чего именно от него хотели в данную минуту. Понять – не понял. А потому решил действовать так, как считал на данный момент правильным.

– Там что-то, касающееся твоей матери?

– Именно. Взгляд на ситуацию в определенные жизненные периоды.

– И зачем мне это читать? – Ларс не удивился, скорее его чувства можно было описать иначе: содержимое дневника было личным для Кори, и он посчитал, что у него нет права совать в него нос. В отношениях необходимо соблюдать дистанцию, оставлять личное пространство и помнить о некоторых границах.

– Подумал, что тебе будет интересно увидеть итог, к которому я пришёл, – пожал Кори плечами, сам не до конца понимая, почему отдал его Ларсу. Просто что-то подсказывало, что он должен это сделать, а почему и для чего – объяснить не мог.

– Я и так его вижу, – он сложил руки на груди. Много времени, чтобы все тщательно взвесить и принять объективное решение, не потребовалось. Истина лежала на ладони. И изменять ей Эванс не собирался. – Давай минуем первый пункт – я не буду ее читать. И сразу перейдем ко второму, только сначала поедим.

Кори настаивать не стал.

В итоге оба ощущали себя довольно странно, стоя на окраине города посреди ночи около импровизированного костра: Ларс притащил откуда-то взявшийся железный поддон, облил рукопись бензином и поджег.

– Наверное, стоило доверить это тебе – все-таки твоя книга, – держа руки в карманах и смотря на полыхающий огонь, столб поднимающейся копоти и отлетающие ничтожно мелкие клочки исписанной бумаги.

– Мне все равно, главное избавиться от этого. Если я столько времени не вспоминал о ней, чувствую, что и не стоит начинать, – протянул Кори, как завороженный, смотря на разгоревшийся костер. «Всего пара сотен исписанных листов, а столько пламени», – подумал он, ничуть не жалея. – Это выглядит так пафосно: что-то вот так демонстративно сжигать, с чем-то прощаться таким образом, – задумчиво произнес он.

Обжигающее пламя медленно сжирало многолетние труды, в которых такие скрывались откровения мальчишки, юноши, парня, на которые многие подростки вряд ли были способны. Богатая почва для психолога. Ценная информация для родителей. И больше, чем просто мысли и рассуждения для Кори. Сейчас на его глазах сгорала значительная часть его жизни. Огонь уничтожал ее беспощадно.

– Зато эффективно и надежно, – добавил Ларс, припоминая, что многие психологи рекомендуют этот способ, как один из самых действенных. Мало просто выкинуть что-то из жизни… Мало просто так что-то забыть… Иногда вещи, которые наделяли твое существование особым смыслом, необходимо провожать «на тот свет» определенном образом. И Эванс где-то глубоко внутри радовался тому, что Кори предпочел поступить с ней именно таким образом, и в этот самый момент он находился рядом с ним.

– Как ты думаешь, это своеобразная точка в этой истории? – задумчиво спросил Кори, смотря на Ларса – языки пламени отражались в его глазах. Абсолютно спокойных и умиротворенных.

– Полагаю, ты давно ее поставил. А это то, что обычно попадает в титры на последнее место… Вроде эти записи имели для тебя значение, но весомый вклад не внесли, – предположил Ларс, искренне веря в свои слова.

– Может и так, кто знает, – не стал спорить Кори. И его многозначительного взгляда, который оказался красноречивей слов, Эвансу было достаточно.

Обстановка и атмосфера происходящего сеяла далеко не призрачную надежду, что совсем скоро эта история для обоих исчезнет бесследно. Словно это все было с кем-то другим. А они всего лишь наблюдали со стороны.

Уаилд продолжил не сразу, какое-то время молча разглядывая затянутое облаками темное небо и уплывая в своих мыслях далеко за буйки происходящего, того, ради чего они собрались здесь.

– Сомневаюсь, способствует ли обстановка тому, что я скажу, но почему-то не хочется сдерживаться. Если бы не вся эта история, где бы я еще смог тебя встретить? Вряд ли при других обстоятельствах мы бы когда-нибудь пересеклись и вообще заговорили. Поэтому как бы странно это ни звучало, я безумно рад тому, что все сложилось так, как сложилось, – Уаилд с какой-то опаской посмотрел на лицо Эванса, прекрасно понимая, как звучат его слова – они оборачивали весьма печальную историю его семьи во что-то более светлое, придавали иной смысл, становились точкой соприкосновения там, где ее не должно быть. И если бы Ларс воспринял его слова буквально, то наверняка бы принял за сумасшедшего и покрутил пальцем у виска. Какой же кретин радуется такому? Но журналист умел читать между строк, потому не спешил вынимать руки из карманов, смотря на Кори в ответ, побуждая того закончить свою мысль. – Находясь рядом с тобой, я превратился в оголенный провод, где ни тронь, какое чувство ни задень, словно бьет током. Прошибает до костей. И ощущается слишком бурно и ярко. Мне казалось, так чувствовать невозможно, но на собственном примере доказал себе обратное. Моя эрогенная зона – это ты.

Тусклый свет от костра едва освещал землю под ногами, погрузившись на мгновение в полумрак, видя только силуэты друг друга, Ларс мягко улыбнулся, опустив голову и посмотрев себе под ноги. Он понимал, о чем говорил Кори, читал между строк, улавливал малейшее изменение интонации. И оттого удивился, почему за прошедшее время произнесенные слова, которые он и раньше слышал, таким сильным отголоском отзывались внутри него. В таких случаях говорят “каждый раз, как первый раз”. И Ларс был готов поклясться, что так оно и было. Привыкший держать многое в себе. Привыкший слушать. Привыкший подмечать. Он со временем научился давать ответы, пусть менее эмоциональные, но куда более содержательные и глубокие из всех тех, которые мог от него ждать Кори.

– Люблю тебя.

Обоих обдало тепло, исходившее не от костра, а поднимающееся изнутри, окутывающее каждую клеточку и разливающееся по телу, словно вкололи внутривенно саму лаву.

Когда впускаешь в свою жизнь человека, позволяешь корнями врасти в душу и осесть на ее дно, откровения становятся чем-то естественным. Ты разрешаешь другому увидеть себя без маски, а тот ответно снимает перед тобой свою…

В конечном итоге оба нашли то, в чем больше всего испытывали потребность.

Кори нуждался в человечке, который помог бы ему забыться, отпустить прошлое и перестать оглядываться на него, тормозить собственное движение вперед.

Ларс нуждался в человеке, который помог бы ему вспомнить себя, сбросить свой жизненный якорь, что все это время неизменно держал на одном месте и, поменяв свои устои и принципы, наконец, обзавестись столь необходимой целеустремленностью и смыслом в жизни.

Их отношения с самого начала строились по определенным законам.

Их отношения успешно миновали многие стадии, развиваясь в своем собственном ритме.

Их отношения лишились многих зачастую встречающихся проблем.

Судьба, щедро подкинувшая обстоятельств, подарила им шанс. И когда два пути пересеклись, склеиваясь воедино, переплетаясь, наслаиваясь друг на друга и срастаясь между собой, образуя прочную нерушимую связь, словно скручивая тугим стальным канатом их дороги в одну, они не стали противиться и бежать от реальности, не цеплялись за возможность в одиночку шагать по когда-то давно намеченному пути. С удивительной легкостью отмахнулись от прошлого. Выстроив один на двоих маршрут и одни на двоих цели.

Конец.

Спасибо большое, что уделили время этой истории. Она и ее герои много значат для меня, и, если в ваших сердцах нашлось для них немного места, я очень этому рад.

Несмотря на то, что основная задумка логически завершилась, у меня припасены на будущее несколько работ формата мини для каждой из пар. Они не войдут в эту истории, а будут публиковаться как отдельные, самостоятельные части. Надеюсь, в скором времени получится до них добраться.

Хотелось бы выразить слова благодарности тем, чья поддержка для меня во время написания работы оказалась неоценимой.

Санта-ТД, ты мой вечный помощник и спутник. Без тебя никуда. Спасибо, что была со мной.

SaDesa, человек, который помог мне снова вернуться к любимому занятию. Если бы не ты, эта книга не увидела бы начала.

Anzholik, безумно рада тому, что наши пути пересеклись и привели к такому плодотворному сотрудничеству и помощи утопающему выбраться из застоя. Если бы не ты, работа не увидела бы конца.

Echo, спасибо за свободные ушки, для меня это много значит.

Strawberry Rainbow, Sibil Lancer, Ника._., Зесамми, Сильверин, StrugaTSkie_brothers, Scary_Ugly, Nimo, Vincent_M, lubova, Squirrеl, Аарен, Тринадцатый., Шалунишка, Нигаи – спасибо вам за вдохновляющие отзывы, получать их было невероятно приятно!

Комментарий к Глава 22

Титры :D

The Anix – In The End

Ravenface – Be Silent

The Brilliants – Unconfused

State of Mine – Killing Me

Во время написания эпилога слушала все треки к предыдущим главам, поэтому отмечу самые любимые и, на мой взгляд, подходящие:

Yоu Me At Six – Room To Breathe

tk▲Я†o╟l / Картон – Fly Down

Breathing Theory – Speak of the Devil

Maria Brink – Sick Like Me (Murder in the first S02E01)

While She Sleeps–Silence Speaks (feat. Oli Sykes)

Pillar – Echelon

Пост в группе – https://vk.com/wall-35829610_7046 ^^