Текст книги "Бетонные стены воздушного города"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Да, конечно, как все будет готово, я свяжусь с Вами.

– Буду ждать.

Меньше, чем через полчаса, Кори позвонили из службы охраны, уведомив о том, что к расследованию подключили полицию:

– На лестнице черного хода не установлены камеры, Вашу сестру нашли дети жильцов из 2405 и 2001 квартир, когда играли в прятки. Но мы проверили запись у входа, девушка заходила туда вместе с нашим сотрудником Кристофом Ригелем, после чего его засняли камеры у лифта на двадцатом этаже – его смена еще не закончилась, но он покинул здание сразу после того, как спустился на первый этаж. Нам показалось это подозрительным, мы сообщили в полицию.

***

Вибрация и короткий сигнал, заставили Кори выплыть из мысленных рассуждений, обращая внимание на загоревшийся экран. На дисплее высветился контакт отправителя входящего сообщения «Сестра» – он дернулся, переводя взгляд на Саманту, что все еще лежала с закрытыми глазами на постели.

Немой шок настиг Уаилда, когда, разблокировав телефон, он открыл сообщение: на вложенном снимке оказался Ларс, он лежал на боку, примотанный к стулу зеленой изолентой, все лицо было залито кровью: рассеченная бровь, разбитый нос, губы, подбородок, волосы и даже белок левого глаза.

Дрожащими руками, судорожно клацая по кнопкам в попытке не промахнуться, Кори «вызвал» данный контакт – никто не ответил. Уаилд пробовал снова и снова, но длинные гудки лишь неизменно сменялись сигналом автоответчика.

***

Все тело – одна болевая точка. Не могу понять, где болит больше и болит ли? Ощущения, принесённые с ударом, похожи на предсмертную агонию.

Так что же заставляет пребывать все ещё в сознании? Не отключаться?

По удалившимся шагам ясно – остался один в комнате. Я и этот с пронзительной трелью красный телефон, вновь и вновь заходящийся в уничтожающей сознание едкой гамме звуков. Прямо перед глазами дисплей то вспыхивает, то гаснет. Едва различимые очертания на заставке входящего вызова двух силуэтов, тёмного и светлого, на подсознательном уровне подсказывают – звонивший никто иной как Кори.

Один-два-три.

Сколько он еще будет пытаться прежде, чем поймет, что на этом конце провода ему никто не ответит?

Четыре-пять-шесть.

Сколько раз, сокращая интервал между звонками, он будет давать себе обещание «Попробую снова – в последний раз»?

Семь-восемь.

Если бы я только взаправду чувствовал свои руки, скованные болью от фантомной попытки вырваться из захвата липкой ленты, в остервенелом, заходящимся в панике желании дотянуться до телефона и ответить…

Девять.

… Ответить, чтобы погасить волнение на том конце провода.

Девятый звонок – последний, телефон, издавший издыхающий звук, оборвав мелодию на середине, гаснет и больше не загорается.

Так смешно…

С самого себя. До чертиков.

Находясь здесь в таком положении, волноваться за кого-то другого – наверное, я окончательно сбрендил.

А может, эти звонки – плод моего измученного воображения, позволяющий все еще держаться за реальность и не отключаться.

Что там сказал Кристоф перед уходом, – «рычаг»?

Возможно, именно в эту минуту я крепче хватаюсь за свой собственный рычаг, которым стал Кори Уаилд.

***

Офицер Адамс, дежуривший этой ночью, получив звонок от Кори, не смог отказать ему в личной просьбе. Подобрав Уаилда из больницы на служебной машине с орущей на всю округу мигалкой, мужчина, вдавливая педаль газа в пол, гнал до головного управления, прямиком в свой участок – записи с камер наблюдения из жилого комплекса «LP», в котором находились апартаменты Уаилда, уже давно были в умелых руках.

Адамс бросил косой взгляд на лицо Кори.

– У тебя такой напряженный вид, как будто ты наперед знаешь исход дела. Минуты, часы томительного ожидания в неведении – это ужасно, но ты должен собраться, иначе к концу операции будешь настолько эмоционально истощен, что спасать придется еще и тебя, – мужчина широко улыбнулся, к уголкам висков потянулись косые морщины. – За нашим отделом самый большой процент раскрытия дел, Кори. Здесь работают профессионалы, и я прошу тебя довериться. Эта чудовищная ситуация в надежных руках, – попытался успокоить офицер, принимая звонок со служебного телефона. – Поставлю на «громкость» для тебя.

– Личность похитителя установлена – это двадцатисемилетний Кристоф Ригель, на записях с камер видеорегистратора он садится за руль машины пострадавшей, белый “Mercedes-Benz” номер «0707». На фотографии, которую вы отправили нам, нанесенные повреждения жертве наш эксперт оценил как «средней тяжести», проблема заключается только в обширности черепно-мозговой травмы, Экзель пока «отодвинул» версию кровоизлияния в мозг, но…

– Что там с подозреваемым? – Адамс перебил докладчика – он не хотел смущать и вгонять в еще больший стресс Уаилда состоянием потерпевшего.

– На фотографии четко видны очертания комнаты и личные вещи похитителя, возможно, он держит Ларса Эванса в своей квартире. Мы уже отрабатываем эту версию – группа захвата выехала по месту прописки.

– Что, если вы ошиблись? – встревает в разговор Кори, обращаясь к докладчику.

– Простите?

– Руперт, есть еще версии, что еще вы нарыли? – поддержал офицер.

– Да, в резюме с его предпоследнего места работы указан адрес съемного жилья – мы послали туда вторую группу.

***

Машина офицера Адамса, лавируя между узкими улочками, мчалась по свободной дороге, освещая сине-красным светом темноту, – до рассвета оставался еще час, не меньше. «По адресу прописки – все чисто», – сразу после сообщения первой группы захвата, мужчина сменил курс на съемное жилье Кристофа Ригеля, глубоко в душе искренне надеясь, что они смогут отыскать там бедного парнишку. Адамс запомнил Ларса еще с того вечера, когда они с Кори прибыли на допрос, парень показался ему выдержанным и сосредоточенным, слишком умело тому удалось взять контроль над своими эмоциями. Вот только вряд ли бы, встреться они в другой обстановке, офицер смог признать журналиста среди незнакомцев в толпе – черты его лица мужчина запомнил смутно.

– Мы почти на месте, – он посчитал нужным предупредить автора.

Они въехали во двор, тесно нашпигованный десятиэтажками, стоящими ряд в ряд, словно солдаты на построении. В фасаде домов не наблюдалось ни единого различия – все, как один, похожи друг на друга, если бы не карета скорой помощи и полицейский «бобик», припаркованный у подъезда одного из домов, они бы точно заблудились – даже навигатор сбился.

– Кого они вывозят? – Кори отстегнул ремень, не дожидаясь, когда офицер остановит машину, ринулся к двери.

– Погоди, – Адамс резко сдал по тормозам. Уаилд выскочил из машины, с быстрого шага переходя на бег. Офицеру оставалось лишь поспевать за ним.

– Кто вы? – мужчина в форменном костюме преградил путь Кори прямо у распахнутых дверей скорой помощи.

– Лесли, пусти его, он со мной, – привлекая к себе внимания, Адамс махнул рукой, на что полицейский уступчиво «сдал» назад.

Уаилд не спешил залезать внутрь, терпеливо наблюдая за манипуляциями врачей, подключающих Ларса ко всем необходимым датчикам. На лицо журналиста отчего-то он так и не набрался смелости посмотреть.

– Простите, с ним все в порядке? Каково его состояние?

– Наблюдается онемение рук – нарушился кровоток, слишком долго были перетянуты. По поводу остальных травм что-либо сказать мы сможем лишь после тщательной диагностики. Но подозрение на ушиб или сотрясение головного мозга. Не исключен риск кровоизлияния. А теперь простите, молодой человек, но мы просим вас не затормаживать нашу работу, – фельдшер захлопнул двери прямо перед носом. Кори остался снаружи взглядом провожать удаляющуюся машину.

***

Адамс и Уаилд поднялись на третий этаж, пройдя внутрь квартиры через нечто, когда-то бывшее дверью. Остановившись у той самой комнаты, в которой нашли Ларса, Уаилду дальше не дали пройти сотрудники, огородившие все, и ноги, будто корнями вросшие в пол. Кровь отхлынула от лица, когда его взгляд зацепился за разломанный на несколько частей стул, алую лужу на ковре и в паре сантиметров от нее, столь знакомый, в алебастровом чехле, имитирующем кожу змеи, телефон.

«Как же теперь быть?»

Комментарий к Глава 16

На повторе:

Motionless in White – Wasp (feat. Dessa Poljak)

Motionless In White – Сontemptress (Feat. Maria Brink)

In This Moment – The Last Cowboy

Nothing More – I’ll Be OK

Отдельный пост в группе – https://vk.com/wall-35829610_6903 ^^

========== Глава 17 ==========

Пока мир чужого человека стремительно рушился на глазах, в жизни Кэсси также начались небольшие, но заметные изменения. Шестеренки в голове медленно работали, призывая и побуждая носителя к решительным действиям.

“Судьба” – Кэсси не помнил, когда в последний раз так много времени уделял рассуждениям о ней, придавая столь громкому слову действительно тот глубинный смысл, который предписывало ему испокон веков человечество, а не ведя просто пьяные бредни-разговоры, к примеру, с Троем в попытке казаться сведущим в этом вопросе. И доходя в своих умозаключениях едва ли не до сумасшествия и маразма, Форд пытался окончательно и бесповоротно для себя решить, что значит «судьба» в его собственном понимании, и какого исхода на данном этапе жизни он себе желал…

И чем усерднее Кэсси старался переживать и проглотить родившуюся в голове мысль, тем в большее сомнение он погружался.

«И как узнать действительно ли это твоя судьба? И что будет, если я ошибаюсь?»

«Получается, на какой отчаянный шаг я бы не пошел – заведомо обрекаю себя на провал и риск?»

Кэсси не находил себе места уже неделю, душевные терзания и внутренние: метания от одной мысли к другой, от одного «хочу» к другому не давали покоя ему ни днем, ни ночью. В конечном счете, сокрушительно сдаваясь с поднятыми руками, Форд, проснувшись в пятом часу, первым делом кинулся к чистому листку бумаги, собственноручно подписывая себе приговор и толкая на новую веху, призванную в корне изменить его жизнь.

«Если риск потери неизбежен – мне нужно лишь решить, о чем сожалеть: о сделанном и его результатах или о не сделанном и его последствиях» – мысль, пришедшая в голову, ободряла и вселяла надежду.

«Сколько еще я буду смирно сидеть, боясь выползти из своей зоны комфорта?» – философствовал журналист, спеша на работу. «Чтобы что-то обрести, от чего-то необходимо отказаться», – решительно заключил он, заходя в пустой лифт с яркой табличкой на дверях «Massword».

Все внутри клокотало и потряхивало от одного единственного «Я смогу, у меня все получится», когда створки открылись, рука предательски сжала аккуратно сложенный втрое листок – заявление «по собственному». Этим утром Кэсси планировал отказаться от насиженного и обогретого места в «Massword» и променять его на путевку, как казалось ему, в лучшую жизнь с табличкой «Мэй». В планах без пяти минут бывшего журналиста числился переезд в Швейцарию на новое место учебы его девушки – предложение, которое так боялась упустить ее семья, Мэй с подталкивающего одобрения Форда приняла еще две недели назад.

«Вдох-выдох», – скомандовал Кэсси, заходя в рабочий кабинет и сталкиваясь с целой бурей различных эмоций в его стенах: Пак что-то нервно и бегло надиктовывала редактору с таким выражением лица, словно вот-вот потеряет сознание; Холлинг неподвижно сидел в своем кресле, не отрывая прикованный к начальнице взгляд даже для того, чтобы поприветствовать вошедшего коллегу.

– Что за черная аура витает в воздухе?

Элис положила трубку, выхватывая из рук редактора исписанный листок, и пряча в сумку.

– Сегодня ночью на Саманту и Ларса было совершено покушение – оба в тяжелом состоянии в больнице, мне нужно ехать.

– Я с тобой, – спешно добавил Холлинг, подрываясь с места.

Много времени, чтобы переварить сказанное Пак, Кэсси не понадобилось, спрятав заявление вглубь выдвижного ящика в своем столе, он молча последовал за Троем и Элис.

«Кажется, с уходом с работы придется повременить».

***

Вся компания из трех человек, услышав краткий, хаотичный, лишенный некоторой хронологии рассказ Ларса о случившемся ночью и накануне на тв-шоу, пребывала в легком шоке с примесью Троевского «нихуя себе прокатился с личным водителем».

– Повезло еще, что попался не какой-нибудь тяжеловес, и в руках его оказался деревянный стул, а не нефритовый, так бы снесли тебе голову, как секирой, и сидели бы мы сейчас в месте похолоднее, – тарахтел Холлинг, не в силах совладать со своим резко скакнувшим эмоциональным давлением.

– Я уже понял, что из всех присутствующих, ты за меня сильней всего переживаешь, – насмешливо признал Ларс.

– Чувак, тебе явно не идут разноцветные тени, а еще ты их носить не умеешь – вон, все осыпались, умоляю, смени визажиста, – «осторожно» намекнул Трой на фиолетовое марево вокруг левого глаза и скулы на лице журналиста, облаченного в больничную одежду. – А вот выбритый висок – прям тренд сезона, правда, не этого, но тебе очень идет, – широко улыбаясь, пытался подбодрить тот.

– Ночью была повязка на пол-головы, а сейчас отделались марлей и кусками пластыря, надеюсь, они справятся со своей задачей, и пробоина больше не будет течь.

Элис, осторожно поглаживая Эванса по голове, нахмурила брови.

– Как же ты меня напугал, бедствие ходячее, – мягко начала она. – Когда Кори позвонил, я всерьез подумала, что забирать мы будем, как минимум, половину тебя.

– И какую бы ты предпочла? – поднимая глаза на начальницу, заигрывающе спросил он.

Ларс был искренне благодарен всем присутствующим за то, что те не разводили панику, не нагнетали и без того достаточно мрачную атмосферу.

«Обошлось без «Драма Квин» в коллективе», – довольно заключил парень.

– Врач сказал, тебе частично отшибло память, но твой рассказ достаточно детализирован, – вмешался Кэсси.

– Все события в комнате перемешались, и ощущение, что я что-то упустил, до сих пор не покидает. Мне сказали, что даже после удара я находился в сознании, но не помню ничего из того, что было до него и, тем более, после.

– Понятно.

Какое-то время в палате звучали еще весьма логичные вопросы, каждый пытался усмирить свое любопытство в различных аспектах произошедшего, и когда напряжение спало до отметки «можно не волноваться», Кэсси, оторвавшись от экрана телефона, настойчиво привлек к себе внимание:

– Что же, подкинул ты нам работенки, нужно возвращаться в отдел – Томас нас уже обыскался, – Форд бегло продемонстрировал дисплей с высветившимся СМС и, попрощавшись, быстро вышел за дверь.

«Странно, ни одного пропущенного звонка», – заключила Элис, но все же последовала примеру подчиненного.

– Что случилось? – спросил Холлинг, когда вся троица собралась в коридоре.

– Кажется, я понял, чего не помнит Ларс, если вообще был в курсе всего этого, – Кэсси развернул на экране статью. – Вышла сегодня утром в формате «веб», издательство «Secret Edition» (лидер “Большой тройки”).

В ускоренном режиме ознакомившись с содержанием статьи, Пак почувствовала, как волосы на голове встали.

– Такими темпами к вечеру наберется дохриниллион просмотров, и эту армаду критиков уже будет не остановить, – заключил Трой.

– Должны ли мы вмешаться? – Кэсси испытывающе смотрел на Пак.

– У тебя есть идеи?

Через полчаса на официальном источнике «Massword» в электронной версии журнала вышла статья: «Эксклюзив: На менеджера Кори Уаилда и журналиста, бравшего у него интервью, было совершенно покушение».

***

Ларс остался в палате один. В обед, когда больничная еда отказывалась проталкиваться в глотку, отложив ложку на поднос, взял в руки телефон. «Пак сказала, что Кори сообщил ей обо всем, но при этом со мной ни словом не обмолвился. Как это понимать вообще?», – пальцы уже стучали по клавишам, набирая сообщение и тут же стирая его. «Я ведь могу и позвонить, чего как маленький?» – он приложил телефон к уху – послышались долгие гудки. Трубку взяли не сразу. Сухой, обезличенный голос резанул по ушам:

– Прости, я сейчас не могу говорить.

Ларс ясно расслышал, перед тем как отключились, – на том конце провода плакала девушка.

«Он с сестрой? Нелегко, наверное, ему сейчас приходится», – Эванс до конца не осознавал, почему в такой ситуации жалел не себя и не Саманту, а именно Кори. Ненадолго отложив всю инициативу, брошенную на поиски причин, почему Уаилд целенаправленно отдалился от него (ведь было ясно как божий день, если у того нашлись минуты для звонка Пак, нашлись бы и несчастные секунды, чтобы отправить короткое СМС), журналист пошел сам себе на уступки и написал первым: «Я не вовремя, будет возможность – набери».

Но Кори не набрал ни в этих сутках, ни в следующих.

***

На третьи сутки изолированного от мира нахождения в больнице Ларс уже был готов лезть на стены: ни телевизора, ни привычной пахоты или развлекушек на ноутбуке, даже телефонные разговоры по расписанию (в первые же сутки после выпуска статьи в “Massword” среди знакомых журналиста не осталось и души, кто бы не знал о случившемся). Все действия строго регламентированы и направлены исключительно во благо пациента, чтобы ускорить процесс выздоровления, привести в норму потрепанный организм. И ведь с этим не поспоришь, – стало значительно легче.

Получив вечером в личное двадцатиминутное пользование свой мобильный, Ларс набрал номер мамы – семья уже успела отойти от шока и успокоиться (сын едва уговорил родителей убрать на место “тревожные” чемоданы и сдать билеты на самолет).

– Кстати, хотела тебя спросить, – под конец разговора, опомнилась мама. – Как поживает тот мальчик?

– Смотря, о ком ты говоришь, – ничего не понял журналист.

– О Кори, удивительно, что после той жуткой истории он вместе с лицом не сменил еще и имя.

Ларс оцепенело стоял, продолжая гипнотизировать взглядом фикус в горшочке – впрочем, цветок на это никак не реагировал.

– Откуда ты знаешь об этом? В статье ничего подобного не говорилось, – вязкая слюна отказывалась смачивать вмиг пересохшее горло.

– В вашей, может, и ничего не говорилось, а вот в другой… Сына, весь Интернет уже третьи сутки только и гудит об этом бедном мальчишке и его семье.

– Подожди секунду, – не отключаясь, Ларс свернул окно исходящего вызова и открыл поисковик, вбивая короткий запрос “Кори Уаилд статья” и открывая первую ссылку. Беглое глотание предложений за предложением отозвалось в голове болью, перед глазами, словно недостающие части, вспыхнули потерянные в памяти детали: “Так Кристоф подразумевал под третьим актом вот это?” – Мам, – позвал Эванс, не переставая держать телефон перед глазами, – мальчик, о котором ты говоришь, – дойдя в тексте до подробного описания момента убийства главы семьи, журналист отказывался верить своим глазам, но неоспоримые доказательства в виде орудия преступления и обстоятельств, включающих столь знакомые детали, говорили об обратном. Словно в кинотеатре смотришь старую пленку, наперед зная каждую деталь, каждую мелочь. – Мам, ведь это тот самый мальчик, на помощь к которому мы пришли?

И ее ответ больше не имеет значения.

Потому что все – финишная прямая.

И Ларс проносится в горящей машине, без права ударить по тормозам, не подготовленный к такому исходу, оглушенный, словно ударом ладони по ушам. До звезд в голове. До ебучих растрескавшихся на острые заточенные осколки деталей реальности. Ни собрать, ни склеить. Только свалить все в одну большую посудину и на огонь до предельной температуры, до однородной массы, до кипения. А после разом, еще не остывшее, залить в голову.

Осознание ударяет в виски шаровой молнией, а ощущение, будто все время бежал с закрытыми глазами, накрывает следом. И Ларс не знает, что лучше…

Сколько плюсов от его неосведомленности? Сколько минусов? И что теперь делать, как быть?

А выход всего один, за поворотом, мигает фарами, словно подзывая к себе: “Разберись во всем, Ларс. Утрамбуй лишнее в пакеты для мусора и выкинь. Сам. Собственноручно докопайся до правды!”

***

В больничной одежде далеко не уйдешь, не уедешь, склад «Бесхозные вещи», расположенный на первом этаже, оказывается как раз кстати. Меня еще не выписали, но заведующая об этом ни сном ни духом, что играет мне на руку. Успокаивая бешеное сердцебиение, приводя без устали бьющийся пульс в норму, натягиваю улыбку пошире и маску сосредоточенности и спокойствия на лицо – пара-тройка брошенных фраз о здешней обстановке и как бы ее ни хотелось покидать, мол не отдохнул до конца, не наспался вдоволь, и получаю даром в безлимитное пользование выстиранные носки, кроссовки, черную водолазку и джинсы – не совсем по погоде, но не к месту сейчас возмущения. Все вещи оказываются по размеру, даже слишком, – водолазка безжалостно липнет к телу, утягивая каждый миллиметр.

Ловлю на выходе такси и успокаиваюсь только тогда, когда узнаю, что от больницы до места назначения всего двадцать минут езды – поздним вечером дороги оказались без пробок.

***

Указательный палец без устали монотонно ударяет по тачпаду, обновляя открытую страничку в браузере. Глаза бегло скользят по раз за разом появляющимся новым строчкам – комментарии пользователей отличаются друг от друга размером, и лишь изредка – сутью. Одно предложение умудряется в два счета побить своего гигантского, состоящего из абзаца-двух, предыдущего комментатора-конкурента, резко и метко ударяя в самую глубь и без того израненного и восприимчивого сердца.

Кори не помнит, давно потеряв счет времени, сколько он сидит, неотрывно углубляясь в чтение горы флуда, точек зрения и псевдоистинного личного мнения о происходящем читателей статьи на официальном сайте издательства «Secret Edition».

За первые сутки, в которые Уаилд еще даже не подозревал о случившемся, устремляя все свое внимание на куда более важные вещи, счетчик с комментариями превысил отметку в десять тысяч. И эта цифра возросла вдвое, когда на следующий день, уставший и лишенный всякого оптимизма, Кори вернулся домой, открывая первое попавшееся сообщение из папки «входящие» в телефоне (впрочем, контекст остальных не отличался) и переходя по ссылке. Эмоционально выжранный и опустошенный, он не сразу поддался нахлынувшим чувствам: волнению, беспокойству, бессилию или даже злости, – по той простой причине, что ни одно из них не смогло так быстро пробить барьер, который в попытке оградить несчастную психику от еще большего стресса, возвел организм.

Бессонная ночь в переваривании происходящего. Ранний подъем, сопровождающийся чашкой кофе и пачкой овсяного печенья, под аккомпанемент безликих голосов в голове, озвучивающих самые популярные комментарии.

***

1. [+7,683, -662] И пусть не модель, но без вмешательства пластического хирурга дело не обошлось. Не смог остановиться на шраме и решил перекроить все лицо. Посмотрите на его детскую фотку – невооруженным глазом видно насколько он непохож на самого себя теперь…

2. [+6,799, -1190] Мать укокошила мужа электро-ножом, представьте только, сколько кровищи было повсюду. Если мелкий мальчишка это видел, не могу и помыслить, как это шарахнуло по его психике.

3. [+5,861, -884] Если задуматься, это же какая драма: две покалеченные судьбы, ведь оба мальчика так или иначе лишились родителей, и если малыш-Кори обладал поддержкой своей влиятельной и обеспеченной семьи, то у малыша-Кристофа никого не было (еще и эта болезнь), он однозначно имел меньше шансов на выживание. И никакие проблемы с психикой из-за различных травм детства здесь ни при чем. Тот, кто богаче – всегда счастливее.

4. [+5,590, -177] Как тяжело жить в мире коррупции и нечистых на руку людей. Результат этих семей – полное отчаянье, толкнувшее каждую на такие безнравственные поступки, калечащие жизни других. Думаю, на их месте многие поступили бы так же.

5. [+4,005, -507] Офигеть…

6. [+1,989, -104] Автор – будущий псих и чудовище с чужим лицом, а его родственники, сотворившие ТАКОЕ с простыми работягами, на долю которых выпало несчастье, – звери. Сомневаюсь, что бизнес в компании Уаилдов-старших пришел к успеху через полянку одуванчиков.

***

Чем ниже опускался Кори, прокручивая ленту с комментариями, тем больше и быстрее теряли здравомыслие и рассудок пользователи, превратившись в упертое стадо, гнувшее в сторону только своей точки зрения, идущее напролом, бунтующее и негодующее от одной только мысли, что с ними кто-то может быть не согласен, пытающиеся переманить всякого, кто хоть немного колебался, кто лишь каплю не был уверен в собственном мнении. И заходя в эти недра безликих высеров, Уаилд кожей ощущал всю полноту ненависти к себе, варящуюся и бурлящую в головах реальных людей.

Не слыша и не замечая ничего вокруг, Кори так и просидел на полу, протирая уличными штанами ковер, игнорируя нарастающую ноющую боль в пояснице, через раз немеющие от пережима вен согнутые в коленях ноги и усталость от постоянного напряжения в глазах. Есть не хотелось абсолютно – черный молотый отлично заменял все приемы пищи, наполняя желудок.

Говорят, если выпить за раз слишком много кофе, можно отдать концы…

Кори был готов и к такому исходу.

Ровно до того момента, как входная дверь разразилась от череды настойчивых ударов – такой грохот сложно игнорировать, когда ты почти сутки находишься в абсолютной тишине. Пришлось, превозмогая себя, идти открывать.

– Ты чего не берешь трубку? – запыхавшийся Ларс, тараня плечом хозяина, залетел в квартиру, как ураган.

Кори, проигнорировав журналиста, так и остался стоять лицом к двери.

– Твоя следующая книга о зомби? – совсем не так он планировал начать разговор, но разве с этим странным типом, разгуливающим по городу в мантии в жаркий летний месяц, что-нибудь и когда-нибудь шло по плану?

– Зачем ты пришел? – голос, лишенный эмоций, звучал настораживающе.

– Обычно, когда люди задают подобный вопрос, они выказывают возмущение, удивление или в конце концов восторг, обрадовавшись гостю с табличкой «я пришел, хоть вы не звали». Прости, не уловил твоей невидимой эмоциональной реакции, слишком умело маскируешься под трупа, так к какому типу отнесем твою? – Ларс возмущенно добавил. – И может, наконец, повернешься ко мне лицом?

– Я не звал тебя, – Уаилд развернулся к Эвансу, тут же встречаясь с его «разукрашенной» физиономией – здесь удивления автор скрыть уже не смог.

– О, это ты еще в первый день меня не видел – скажи «спасибо», что опухоль с рожи быстро съехала – не понравилось, видать.

Ларс опустился, чтобы расшнуровать кроссовки. Пальцы так и замерли в паре сантиметров, останавливаемые пресным голосом хозяина квартиры.

– Не спеши, я не приглашал тебя. Ты должен быть в больнице. Могут начаться осложнения.

– Если хочешь меня выпроводить, не маскируйся за заботой.

– Я не…

– Ты, как раз, да! – Ларс выпрямился, раздраженно убирая кроссовки на стойку для обуви. – И я никуда не уйду, пока ты все мне не расскажешь.

Какое-то противное чувство псевдогероизма настигло Ларса в тот момент, когда Кори бросил на него пустой, неосмысленный взгляд: «Зачем спасать человека, который не нуждается в помощи», – и тут же нахлынула злость от мысли: «А вот мне и Саманте его помощь была очень нужна, и, кажется, я единственный, кого обделили даже намеком на ее попытку». «Так. Стоп. Сам сюда приперся – никто не звал, а значит, нечего разводить полемику», – мысленно потушил вспыхнувший бунт гордости журналист, собираясь пройти дальше вглубь квартиры, но настойчивый крик в спину остановил на половине шага.

– ПРОШУ ТЕБЯ, УХОДИ! – вновь широко распахнутая дверь. И полные решимости глаза напротив.

– Я же сказал, хер тебе. По слогам повторить?

– Мне нужно побыть одному, давай встретимся в другой раз, – Кори накрыл руку Ларса своей, когда тот подошел к двери в попытке закрыть ее, и настойчиво сжал.

– У тебя не получится меня выпроводить, сколько я буду еще с тобой бороться? – произнося эту фразу и захлопывая дверь, журналист даже не догадывался, что через секунду она обернется против него. Сам не улавливая момента, Эванс сцепился с парнем, заходящимся в истерике, которая только начала набирать обороты. В коридоре поднялась самая настоящая возня – месиво из тел и попадающихся на их пути вещей. Одному хотелось сделать как можно больнее, обидеть и побудить свалить подальше отсюда, оставив наконец в покое и позволив медленно добить себя чувством вины и безысходности. Второй же лелеял надежду усмирить бунтующее тело, порой пропуская скользящие слабые удары. Сил явно не доставало для чего-то большего. Или же желания. Набросившись на Кори со спины, Ларс скрестил руки на его груди, сжимая будто в тисках, волоком протаскивая вглубь квартиры брыкающегося парня, роняя по дороге торшер и высокую, предназначенную для декорации вазу.

– Пусти, – выбиваясь, Уаилд больше случайно, чем специально заехал рукой Эвансу в лицо – белые вспышки-звезды не заставили себя долго ждать, на мгновение вышибая воздух из легких и лишая ориентации в пространстве. Благодаря секундной заминке Кори успел вырваться, но не надолго: настойчивый противник поймал свою “жертву”, схватив с пола брошенный еще вечером кожаный ремень, заломив руки за спину, скрещивая на уровне поясницы, делая вид что не слышит протестующее шипение, обмотал его несколько раз вокруг кистей.

– Куда бы тебя пристроить? – буксируя на себе Уаилда, не перестающего сопротивляться, Ларс бегло оглядел комнату, подмечая новую деталь интерьера – кованную кровать, что стояла в дальнем углу на обманчиво опасном расстоянии от витражных окон.

Дотащив до нее Кори, вминая его лицом в покрывало, Эванс закинул ногу на высокий матрац и, накрывая плотнее своим телом автора, обхватывая в кольцо рук на груди, залез на кровать, утаскивая парня к железной витиеватой черной спинке. Игнорируя пыхтения и сдавленные матюги в свой адрес, сбрасывая подушки, Ларс усадил на их место Уаилда, пристроив свободный конец ремня за кованной решеткой, зафиксировал надежным узлом.

– Хуй выберешься теперь, – в сердцах, стараясь нормализовать сбившееся дыхание, пригрозил журналист, усаживаясь прямо на Кори, машинально или все еще из-за опаски получить новый удар, сжимая бедрами его ноги. – Фух, что-то я выдохся, никаких сил на тебя не хватит, а мне они еще понадобятся для разговора.

– Я не буду с тобой разговаривать, – Кори шумно сопел, втягивая носом воздух. К лицу прилила кровь, волосы разметались и всклочились, на шее и на руках от встречных ударов-мазков сияли красные полосы.

Ларс в ответ цепко схватил взбунтовавшегося парня за острый подбородок, настойчивым нажатием, заставляя посмотреть на него. Глаза в глаза.

– Приди в себя уже, ребенок! – Уаилд хотел что-то ответить, но рука журналиста сильно сдавила челюсть, лишая всякой возможности. – Я пришел, чтобы ты рассказал мне свою историю! Чужими версиями я сыт по горло.

Кори продолжил смотреть своим убийственным взглядом, мысленно разражаясь в ругательствах на Ларса за то, что вот так просто заявился к нему; за то, что заставил так глупо и по-детски сорваться; за то, что связал и начал допытываться до вещей, о которых он не хотел говорить.