Текст книги "Бетонные стены воздушного города"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Длительный перелет настолько вымотал мужчину, что по возвращении он не успел уделить жене должного внимания, проведя с ней ночь в постели без лишних телодвижений. Едва встало солнце, Джозеф покинул квартиру. Сдача отчета о поездке и хорошие новости для партнера и вышестоящего начальства не требовали отлагательств.

Так и не сомкнув за ночь глаз, лежа в постели с мужем, словно на заложенной в сороковых немцами мине, Вивиан наспех собралась и ровно в полдень появилась в дверях кабинета своего личного психолога, напугав Габриеле своим видом, до такой степени, что до выпавших с корнем волос не хватило маленькой капли.

– Вивиан, что привело тебя в такую рань? – стараясь сохранять самообладание, машинально потянувшись в сумку, Ригель вытащила сигарету и подкурила.

– Не кури при мне, – властный голос вошедшей заставил женщину поежиться. Рука с зажжённой сигаретой сама потянулась к пепельнице, топя начатую палочку в горе окурков.

– Присаживайся.

Вивиан все это время стояла в дверях, словно ждала приглашения от женщины. За то короткое мгновение, что клиентка шла до дивана, Ригель успела ее разглядеть с головы до пят: потускневшая краска на волосах, дорожка отросших корней русого оттенка и отсутствие макияжа на лице говорили сами за себя – женщина окончательно и бесповоротно запустила себя. Сегодня наряд Вивиан, как и в одну из их встреч, не пестрил лоском и дороговизной. В каких закутках своего гардероба клиентка выудила серую блузку и джинсы, неизменно великоватые ей в талии, Габриеле оставалось только гадать… Вдобавок ко всему явно заметная сутулость только подливала масла в огонь.

“Зато сейчас она лучше кого-либо вписывается в интерьер моего кабинета”, – позволила себе ехидную скользкую мысль Ригель, наконец уделяя внимание вошедшей.

– Вивиан, вы чем-то встревожены? Что заставило прийти вас так рано, и где вы пропадали все это время?

Позабыв о бдительности, с большим напором, чем следовало, Габриеле забросала вопросами свою гостью.

– У меня были причины. Мне нужно было все обдумать, – Вивиан ответила только на последний.

– Что же, со всеми бывает, – мягко ответила Габриеле. – Как Ваши дела?

– Не знаю, как выразиться…

– Попробуйте, что-то же привело Вас ко мне.

– Да. Я посчитала нужным поделиться с тобой, Габриеле.

Вивиан замолкла, психолог уже привыкла к тому, что женщина прячет свой взгляд, поэтому, когда бездна карих глаз неожиданно уставилась на нее, Ригель впервые не знала, как реагировать.

– Я уверена, ты поймешь меня! – клиентка произнесла эта так ясно и четко, что на мгновение Ригель стало неуютно в собственном теле.

– Говорите, Вивиан.

– Джозеф вернулся сегодня из командировки. Я еле дождалась утра, чтобы сбежать оттуда.

Психолог вновь обратила внимание на руки женщины: обломившиеся ногти, неровные края, ошметки лака по центру и кое-где очевидно проглядывающая кожа, сгрызенная, будто во время сильного стресса – очередной побочный симптом.

– Что случилось? Вам неловко находиться рядом с ним?

Термин “неловко” явно не описывал то, что ощущала женщина. Находясь в постели с мужем, она чувствовала ничем неподдельный страх, казалось, что собственные мысли о нем душат ее. Вивиан захлебывалась в молчаливом крике. И только голоса не давали ей окончательно сойти с ума.

– Они сказали, что это не мой муж.

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Габриеле боялась лишний раз моргнуть. В горле словно образовалась пустыня.

– Прости, не могла бы ты пояснить? – психолог предприняла попытку вытянуть как можно больше информации из нее, но Вивиан только удостоила ее молчанием.

– Хочешь кофе или чай?

И не дождавшись ответа, Габриеле схватила со стола две кружки и отправилась в соседнюю комнату-подсобку, где располагалась раковина и небольшой кухонный шкаф, на котором стоял электрический чайник. Дрожащими руками налив в него воды, женщина нажала на кнопку. Загоревшаяся красная лампочка не смогла приковать к себе должного внимания и спасти Габриеле от ужасающих мыслей, подводящих итог всем встречам со своей клиенткой: “Она слышит голоса. Это конец. Габриеле, слышишь? Это конец”.

– Я не знала, что Вы любите, и приготовила ароматный пуэр.

Вивиан приняла кружку и, отпив немного жидкости, согласно кивнула.

– Сойдет.

В дальнейшем диалоге не было смысла, клиентка больше ни словом не обмолвилась о своем беспокойстве, разговаривая с Габриеле на отвлеченные темы.

Просидев в кабинете психолога достаточно для того, чтобы унять собственную тревогу, Вивиан, поблагодарив Ригель за беседу, направилась домой, благополучно позабыв расплатиться за сеанс.

Дорога до собственной обители была длинной и заняла у женщины почти половину дня: петляя между дворами, слишком часто присаживаясь то на лавочку, то на качели и погружаясь в собственный разум, она и не заметила как очередной день снова пролетел, не оставляя после себя и следа, только угнетающие мысли.

Подходя к подъезду, Вивиан никак не отреагировала на приветствие идущей навстречу соседки по лестничной площадке. Зайдя в квартиру, Вивиан никого не обнаружила. Облегченно выдохнув, игнорируя голод, она нырнула в кровать, с головой накрывшись одеялом, в мгновение ока погружаясь в сон…

– Мамочка, мамочка, вставай, – задорный голос и последующие толчки от прыжков на кровати вырвали Вивиан из пучины сна.

Отец и сын вернулись с вечерней прогулки.

«Слишком громко» – раздражительно подумала женщина, не спеша показываться из-под одеяла.

– Посмотри, посмотри, что привез нам папа. Ты видела? Видела, как много всего? Я такое только в фильмах смотрел, – невысокий кучерявый мальчишка держал в руке небольшой фейерверк – голова дракона с языками пламени на длинной бамбуковой палочке.

– Вивиан, – голос мужчины доносился из коридора. – Если ты сейчас же не встанешь и не поприветствуешь мужа, я подарю твой подарок первой встречной. Или через мгновение задушу тебя в собственных объятиях – выбирай, – голос Джозефа сочился не меньшим задором. Он искренне надеялся, что привезенная им китайская ваза и халат Ципао, расшитый вручную дорогими нитями, понравятся его супруге.

Игнорировать молчаливую жену у мужчины долго не получилось, пройдя в комнату, предварительно выпустив из нее ураган в виде несущегося с китайским флагом и фейерверком в руках мальчишки, он осторожно присел на кровать.

– Ты заболела? – он заботливо накрыл рукой выглядывающую из-под одеяла макушку.

– Нет, – женщина старательно подавляла зачатки раздражения в голосе.

– Тогда почему торчишь в кровати, если хорошо себя чувствуешь? Это так не похоже на мою энергичную жену, – рассмеялся Джозеф.

Рука мужчины потянулась к уголку одеяла, стянув его с женщины, он потрясено замер на месте – недельные изменения во внешнем виде жены шокировали его. Теперь, лишенный вчерашней усталости и при свете ламп, он мог разглядеть их все.

– Что? Что-то случилось? – колючий ком встал в горле.

«Возможно, пока меня не было в семье стряслось несчастье, о котором Вивиан не успела рассказать?» – проскользнула первая мысль в голове Джозефа. Такая не созревшая и такая обманчивая, потому что под «несчастьем» подразумевалось что угодно: смерть ближайших родственников, пошатнувшееся здоровье, проблемы на работе – но только не нарушение душевного состояния его драгоценной жены.

Веселый голос, доносившийся из соседней комнаты, сообщал о том, что их сын был занят рассматриванием подарков и еще долго не обратит внимания на родителей.

– Вивиан? – стараясь унять бешеное сердцебиение в груди, Джозеф притянул к себе хрупкую женщину, заботливо прижимая. – Я вернулся, ты можешь все мне рассказать.

Реакция на его действия, которую он никак не ожидал, последовала немедленно – жена оттолкнула его, перемещаясь на противоположный край кровати.

– Не трогай меня. Не смей!

«Он раскусил тебя! Он догадался, что ты все знаешь», – пронеслось в ее голове.

– Мама? – донесся обеспокоенный голос сына.

Джозеф закрыл дверь изнутри, уверяя мальчишку, что беспокоится не о чем, и им с Вивиан необходимо поговорить наедине.

– Ты сведешь меня с ума от ожидания, выкладывай! – вмиг став серьезным, мужчина остановился напротив кровати, выжидающе смотря на жену.

Вивиан молчаливо прятала взгляд.

– Почему ты в таком виде? Проблемы на работе? – озвучил самое безобидное предположение Джозеф.

Возвысившуюся между ними невидимую стену – мысленный барьер – мужчина в упор не видел, настаивая на своем.

– Что ты скрываешь от меня? Это настолько страшно?

«Он лишь притворяется, что беспокоится о тебе. Ты же знаешь, какую истину скрывают его слова. Он все знает. Он только хочет выжать из тебя больше информации. Он догадывается, что ты раскрыла их тайну. Молчи. Не дай им запудрить тебе мозги. Нам», – обрывистые, но такие четкие слова в голове заглушали тревожный голос Джозефа.

– Ты… – робко начала Вивиан, – наверное, проголодался? – поднявшись с кровати, втиснув ноги в домашние тапочки, она быстрым и уверенным шагом направилась на кухню.

– Что тебе приготовить? Хочешь лазанью?

Джозеф вынырнул из оцепенения только когда жена скрылась в дверях.

– Не уходи от темы, – мужчина повысил голос, срываясь с места в направлении кухни, где, стоя за плитой, обнаружилась супруга.

«Возможно, она решила уйти от меня», – новое предположение заставило подавиться мужчину собственными мыслями. В попытке развеять их он произнес столь опасную для женщины фразу:

– Я все понял! Я понял, почему ты такая! Ты решила у… – договорить мужчина не успел, опасно выпущенный из виду электронож в руках Вивиан, стремительно направленный в его сторону, полоснул по горлу так внезапно, что даже мысль «она, наверное, шутит» не успела пронестись в голове Джозефа. Схватившись одной рукой за горло, привалившись всем телом к кухонному шкафу, мужчина забился в кровавом кашле.

– Мама! Папа! – наполненный ужасом вопль раздался за спиной мужчины.

Срываясь на крик, женщина дернулась в сторону появившегося в дверях сына.

– Не смей. Я не твоя мать. Ты не сможешь обмануть меня.

Напуганного мальчишку от участи, что настигла отца, спасла быстрая, неизвестно откуда появившаяся реакция: его тело, не слушаясь собственного хозяина, успело увернуться от дублированного удара ножа по горлу – острый конец задел лишь мягкую ткань щеки, оставляя глубокий косой порез – шрам неизбежен.

Мальчишка, болезненно взвизгнув, отшатнулся назад, чудом не упав на пол.

– Ты не мой сын. Не мой, – утробный вой женщины был настолько громким, что соседи не смогли остаться в неведении.

Джозеф, все еще пребывавший в сознании, в попытке защитить до смерти перепугавшегося сына, из последних сил, навалившись на шкаф, свободной рукой отталкивая Вивиан назад на кухню, преградил обезумевшей женщине дорогу. На пол, не выдержав натиска, с грохотом рухнул кухонный шкаф, а следом на него бездыханно повалился мужчина.

Этого времени хватило мальчишке, чтобы добраться до двери. Вот только от шока вместо того, чтобы толкнуть незапертую дверь от себя, он начал усиленно тянуть ее навстречу. Захлебываясь в слезах, не переставая жалобно кричать и звать на помощь, он от безысходности заколотил по ней.

Грохот и чуть не свалившаяся на голову люстра привлекли внимание соседки снизу, в компании сына она поспешила выйти из квартиры, мгновенно сталкиваясь с криками разносившимися по площадке – мольба ребенка, бившегося в истерике. Ее сын оказался куда смышленее: схватив в руки бейсбольную биту, опережая мать, он уже мчался к двери, за которой находился мальчишка.

– Только осторожно, мы не знаем, что там, – спеша за ним, предостерегла женщина, наблюдая как парень, хватаясь за ручку, дергает дверь на себя и уже готовый вбежать в квартиру, замирает на месте. Навстречу ему вывалился тот самый мальчишка, чьи крики переполошили весь подъезд, все его лицо и рубашка были залиты кровью. Обхватив руками талию парня, носом утыкаясь в живот, трясясь от страха, он продолжил обречено плакать навзрыд.

– Тише, тише, – подошедшая женщина, присела рядом, гладя по голове мальчика, она почему-то не решалась заглянуть в квартиру. Все ее внимание приковал напуганный ребенок.

– Мама, забери его и, черт возьми, кто-нибудь вызовите полицию!

Почти все домочадцы, перепуганные шумом, повысовывались из своих квартир. Многие из них уже успели набрать номер нужной силовой структуры, так же не забыв про пожарную службу и скорую помощь.

Появившаяся в конце коридора женщина, заставила парня покрепче сжать рукоять биты, лишь одна деталь в ее виде говорила о том, что ей не требовалась помощь – окровавленный нож в правой руке.

Дождавшись, когда мать заберет мальчишку и спустится с ним на этаж ниже, парень переступил порог квартиры.

– Мэм, опустите нож. Кто еще с вами в доме? – обратился он к женщине, но та, никак не отреагировав на гостя, продолжала твердить себе под нос:

– Верните мне мою семью. Это не они. Не они.

«Сумасшедшая?» – блеснула мысль в голове парня и, прикинув расстояние до нее и силу удара, которого хватило бы, чтобы выбить из ее руки орудие, он дернулся с места, но, не успев преодолеть и метра, остановился: женщина сама выпустила электронож из руки и, схватившись за голову, припадая к стене спиной, сползла на пол. Ее глаза наполнились слезами, а лицо исказила гримаса боли.

– Они сказали, что их украли. Что это не они. Не моя семья, – давясь слезами, бормотала она. – Где моя семья? Верните моего мужа и моего сына.

***

Весь день на сердце Габриеле Ригель было неспокойно, мысль о том, что она не должна была оставлять пациентку без присмотра невидимой удавкой давила на ее шею. Перенеся два своих сеанса с другими клиентами, она заперлась в собственном кабинете, зарываясь в записях со встреч с Вивиан и соответствующей болезни женщины литературе.

– Может, нужно достать для нее таблетки? – вслух рассуждала Габриеле, не прекращая листать книгу. – У меня же есть связи, никто ничего не заподозрит.

Позабыв о еде и воде, словно собственные мысли стали на сутки пищей, психолог только под вечер показалась на улице.

«Нужно позвонить ей, узнать как она», – повинуясь собственной инициативе, выбрасывая на землю окурок, женщина полезла в сумку, дрожащими руками выискивая в телефонной книге нужный контакт.

С каждым продолжительным гудком по телу пробегала волна дрожи.

– Не берет, – констатировала Ригель.

«Нужно идти к ней домой», – невесть откуда возникшая мысль, взволновала психолога куда больше: раньше бы она никогда о таком не подумала.

Повинуясь шестому чувству, выискав в блокноте адрес Вивиан, женщина все же отправилась к своей пациентке. Воспользовавшись общественным транспортом, она вышла на нужной остановке, сразу приметив вдали тридцатиэтажную высотку, в окнах которой отражалось садившееся солнце…

– Вот это алое марево заката – красота! – удивилась Ригель, идя навстречу зданию.

«Почему так сердце бешено колотится?» – медленно выдыхая, подумала она. И действительно, чем ближе психолог приближалась к дому, тем быстрее оно билось, будто заранее пыталось предупредить Габриеле. Предчувствие не обмануло ее.

Так и оказалось.

Выйдя к дому Вивиан, Ригель остановилась вдали, так и не смея сделать и шага: нужный подъезд был оцеплен, повсюду машины с мигалками, люди в форменной одежде и толпа зевак, набежавшая из соседних подъездов. Все, не моргая, наблюдали, как на каталке выносят с головой накрытое тело и грузят в карету скорой помощи.

– Не может быть…

– Что же это такое?

– Кто же мог подумать, что творение Дж. Л. Мюррея используют таким образом?

Перешептывание толпы доносилось до Габриеле отчетливо, можно было даже не прислушиваться.

– Сказали, она убила мужа электроножом прямо на глазах у сына.

– Парнишке сейчас должно быть башню сносит конкретно. Ему понадобится помощь психолога. И не одного, определенно…

На этих словах Габриеле больше не смогла контролировать себя, разворачиваясь, она уже неслась прочь от этого дома, еще до конца не осознавая, что натворила и какую беду навлекла на семью своей жадностью. Жизненные обстоятельства – ерунда. Разве они стоили такого? Но… Но это уже позже. Психолог обязательно осознает позже, когда, подняв личное дело Вивиан, следствие зафиксирует контакты с ней и, немного не мало, а уже на следующее утро появится в дверях ее собственной квартиры, предъявляя бесполезный ордер, разрешающий арест Габриеле.

Комментарий к Глава 5

Breathing Theory – Close Your Eyes

Breathing Theory – Parasite

Breathing Theory – Beg

Breathing Theory – Reanimate

========== Глава 6 ==========

Как долго нужно знать человека, общаться и быть рядом с ним, чтобы доверительный интервал между ним и тобой сузился до границ маленького мира, в котором кроме двоих нет никого? Наверное, достаточно. Достаточно долго и самое главное – результативно. Человек должен чувствовать, что он имеет довольно большой вес на чаше жизненных приоритетов своего собеседника, должен чувствовать, что все сказанные им слова не ушли в пустоту, а были восприняты правильно и осмыслены.

Между Кэсси и Троем с годами как раз возникла та самая ситуация, когда доверительный интервал приблизился к нулю, границы собственных миров стерлись и слились в один. Именно по этой веской причине Кэсси, придя домой к другу с самого раннего утра, если не сказать с рассвета, вот уже несколько часов лежал мордой лица в подушку, скорее всего, с неменяющимся выражением, и напряжено вздыхал.

Трой знал – этим вечером в жизни друга случился какой-то крутой поворот, повлекший глобальные изменения. Эти самые изменения с усилием воли Кэсси как раз пытался переварить и принять с глубокой ночи по самое утро.

Холлинг не трогал парня, не предпринимал попыток заговорить с ним и выяснить в чем дело, он молча занимался своими делами: дописывал статью, загружал в стирку вещи, готовил завтрак…

Если бы не запах жаренного бекона, блондин наверняка бы еще несколько часов заплывал за буйки своего безграничного сознания. Но пришлось подниматься и тащить свое тело к столу, где его уже ждала персональная порция яичницы с беконом и овощами.

– Что-то не так, – едва прожевав, выдал Кэсси.

– Я вроде готовил как обычно.

– Да нет же, не с едой. Со мной что-то не так, – и взгляд в пустоту.

– Если ты о пушке на лице, недавно ставшем щетиной, так ты знай, это в тебе настоящий мужик проснулся. Не пугайся, со всеми обладателями члена такое случается. Ну, почти со всеми.

Но друг его, казалось, не слышал.

– Эй? С тобой точно все в порядке? – удивившись абсолютно нулевой реакции блондина, уточнил Трой.

– Нет.

– Хм… Вижу же, что на языке вертится, давай выкладывай, какую великую вещь выстрадал твой головной мозг, – повинуясь своему разогнавшемуся аппетиту, Трой не переставал есть.

– Я влюбился!

Вилка выпала из рук Холлинга, он удивлено уставился на друга.

– Погоди, ни «мне, КАЖЕТСЯ, я влюбился», ни «ВОЗМОЖНО», а вот так фактом прямо в лоб? Откуда такие умозаключения, дружище?

– Хватит издеваться, этот факт дорого мне стоил.

– Да вижу, что не дешево, вон как волосы осыпаются. Знаешь, пересадка сейчас стоит ого-го, – Трой отодвинул пустую тарелку, его лицо достаточно редко принимало серьезное выражение, но именно оно сейчас сияло очевидней некуда. – У тебя бывает подобное чувство достаточно часто. Относительно часто, так почему ты решил, что на этот раз все именно так, каким кажется? Ты же помнишь, как в прошлый раз все закончилось… Печально.

Холлинг окунулся в воспоминания того самого «прошлого раза»: любовью Кэсси стала двадцатисемилетняя замужняя дама по имени Луиза, они встречались почти полтора года, опьянённый ее бойким нравом и броской внешностью, парень всерьез намеревался ждать ее развода и даже готовил неподалеку от своего старого дома новое трехкомнатное любовное гнездышко, но судебная процессия затянулась, контакты блондина расширились, и его внимание переключилось на более молодой и куда более жгучий объект. Луиза получила развод, а Кэсси – «чемпионский разряд» в постельном забеге со своим новым парнем по имени Кларк. Луиза осталась у разбитого корыта, ненужная любовнику и уже тем более бывшему мужу, а Кэсси остался в постели Кларка, оправдывая себя тем, что семья разрушилась не по его вине, изначально, при первых встречах с Лу, на ее пальце даже кольца не было. А на след от него… На след внимания можно было не обращать.

С того случая прошло больше года, так что же сейчас за таинственный друг появился у Форда?

– Просто чувствую и все, – Кэсси молчал.

Больше по этому поводу он не проронил ни слова, а вот добавки попросил. Не постеснялся.

***

Кошмары. Не каждую ночь ты ворочаешься во сне от нежеланных видений, не каждую ночь холодный пот стекает по всему телу, а на лбу появляется складка глубиной с Марианскую впадину, не каждую ночь ты видишь во сне тех, кого уже долгие годы нет в живых.

Сегодняшняя ночь у меня была именно такая – в мои чертовы, далеко не заказные сны, приходил Нил Меринг. Такой же молодой нетронутый временем парнишка, с вечной улыбкой на лице и неизменным чувством собственного достоинства глубоко внутри.

На этот раз не кусок, вырванный из наших общих воспоминаний…

Не явившийся с посланием призрак…

И уж точно не та страшная ночь, которую воображение так старательно воссоздавало по деталям долгие годы после его смерти.

Сегодня мне снилось нечто особенное – то, чего мы оба лишились, когда злой рок настиг нас. Во сне рисовалось будущее, которому никогда не суждено сбыться: моя собственная свадьба, Нил и его молоденькая жена – свидетели, к слову, женился я на ее лучшей подруге, трехлетняя дочка Мерингов в компании детей чуть постарше раскидывает перед нашей парой лепестки роз, не забывая изредка осыпать собственную голову (так ей кажется, что она становится неотъемлемой частью праздника). Торжественная речь и предоставленный тост Нилу, во время которого он не перестает повторять «черт меня дери, но я говорю чистую правду».

И казалось бы, что кошмарного в этих снах? Что может так сильно нагнетать обстановку? И ответом служит собственное сознание, которое отчаянно отрывает в уголках памяти реальную картину, посылая сигнал, – в происходящем сне есть подвох. А дальше мозговой процесс, бурная не прекращающаяся деятельность нейронов и трезвость рассудка накрывает прямо за свадебным столом – я осознаю все случившееся, мирясь с горькой мыслью, что оно нереально. Очнуться ото сна не получается, тепло одеяла и мягкость простыней ощущаются параллельно видению. Окончательно выйти из дремоты позволяет лишь телефонный звонок, мелодия которого разносится по комнате уже не в первый раз. Шарю по постели рукой в поисках сотового и, найдя, с трудом разлепив глаза, осторожно, чтобы подсветка не лишила зрения, вглядываюсь в экран. Входящий вызов – Трой.

– Кажется, у кого-то выдалась веселенькая ночка, раз этот кто-то решил прогулять. Между прочим, рабочий процесс в самом разгаре, – наполненный жизненной энергией голос Холлинга оказался как раз кстати.

– Эй, энерджайзер, заделись зарядом, вроде поспал достаточно, а все равно чувствую себя потраченным до нуля!

– Беда! Сегодня как раз забыл переходник дома.

– Значит, я со спокойной совестью останусь в кровати, а в объяснительной сошлюсь на твою рассеянность.

– Рад бы помочь, да, боюсь, она не перебьет у Пак желание видеть твою задницу на рабочем месте.

– Распечатайте мою фотографию и наклейте на картонного чувака с рекламы кофе на первом этаже, посадите на мой стул – Элис ничего не заподозрит.

– Дай трубку этому прогульщику, – послышался приглушенный голос начальницы.

– Все. Атас. Нашу контору спалили. Теперь меня повяжут вместе с тобой как соучастника… О-о-о, она уже дерется. А, не, просто телефон выцарапывает. Прямо вместе с моей рукой, – распалялся на том конце провода Трой.

– Ларс, детка, лавровый венок зацепился за кровать и так сильно пережал тебе череп, что ты не можешь подняться? – по тональному напору казалось, что Пак уже с ногами забралась на стол.

– А у вас во время моего отсутствия феминистский кружок образовался, что за прессинг с утра пораньше?

– С утра пораньше? Ты на часы смотрел? Три часа по-твоему самое время для подачи завтрака в постель?

– Я бы не отказался. Организуешь?

– Вместе с заявлением «по собственному»? Легко. Уже могу брать адрес из личного дела и прыгать в авто? – сарказма в голосе хоть отбавляй.

– Пак, почему ты такая язва? Мужики не дают таким плохим девочкам, – буркнул я в трубку, медленно плетясь на кухню, включил чайник.

О начальнице я знал один неоспоримый факт: побесится себе вдоволь и успокоится. Горка домашней работы для журналиста не в новинку.

– Дай мне полчаса, закину что-нибудь в желудок и мигом примчусь в офис, так уж и быть галстук мне сама завяжешь, – широко улыбаясь, но при этом сохраняя невозмутимость в голосе, я наполнил стакан парой ложек сыпучей черной растворимой гадости и сверху залил кипятком.

– Стоять! Во сколько ты договорился с Кори о встрече?

– В пять, – быстро сориентировавшись, нагло соврал я – интервью было назначено на семь часов.

– То есть у тебя два часа. Ларс, ты просто мечта любого начальника, – процедила сквозь зубы Пак, тут же добавляя фразу, что явно с трудом ей далась: – Оставайся дома. Приведи себя в божеский вид, подготовься к интервью и не позорь меня и «Massword».

– Есть, мэм, – на этих словах я отключился и, уже поворачиваясь на девяносто градусов вправо, найдя свою цель, добавил: – Значит, у меня появилось время, чтобы наполнить тебя до отказа, а после насладится столь неповторимым вкусом, – обратился я к кофе-машине, сиротливо стоявшей на кухонном столе.

Телефон снова заерзал на столешнице, разнося жужжащий звук по кухне. Трубку поднял не глядя:

– Пак, какая ты непостоянная, что, все-таки хочешь видеть меня у себя в … – договорить я не успел, насмешливый знакомый голос произнес:

– Ты настолько ленив, что переговариваешься с начальницей на рабочем месте по сотовому?

Я оторвал трубку от уха, внимательно разглядывая высветившиеся цифры. Номер не был записан. Оно и понятно, вчера я не обменивался контактами с Кори, так откуда у него появился мой? Именно этот вопрос я и озвучил в трубку, вместо ответа на прозвучавший.

– Выцепил из договора, как видишь, еще не разучился читать.

– Раз решил позвонить лично, наверное, хочешь предупредить, что встреча откладывается? На какой день перенесем?

Предварительно загрузив в аппарат все необходимое, я нажал на кнопку на кофе-машине – горячий эспрессо сейчас был жизненно необходим.

– На четыре часа! – прозвучало тем временем.

– Етить, – если бы у меня что-то было в руках, я непременно выронил вещь.

А еще раньше он перенести не мог?

Чего вообще за пять минут не предупредил?

– Что такое, занят?

– Нет.

Как же я могу быть занят, если ты – моя работа?

– Значит, договорились на четыре.

– Хотелось бы только узнать где? – нарезав сыр для бутербродов, не удержался и закинул пару кусков в рот.

– В Центральном парке, буду ждать у Вечного фонтана.

Сыр встал поперек горла.

Что? У фонтана? Мне до него езды почти час. А времени только на дорогу впритык.

– Хорошо, но если опоздаю – подожди немного, – и скинул вызов.

Если честно в своей логике я вообще не был уверен. Почему я не отказал Кори? Он своим переносом встречи просто поставил меня в неловкое положение, мало ли чем я занят, что я себе распланировал… А распланировал я себе вот что: чашка кофе и бутерброды – три минуты, экспресс душ – четыре минуты, чистка зубов и бритье – две минуты, одеться и выйти – шесть минут, понять, что выходя забыл ключи от машины – три минуты, подняться и спуститься обратно – пять минут. И вот уже почти полчаса убито только на сборы и минут сорок пять на дорогу, спасибо, что без пробок. Да, со стороны, конечно, выглядело педантично, но повторюсь, – больше всего в жизни я ненавидел ждать, тем более не мог заставлять кого-то испытывать те же чувства по отношению к себе.

***

Вечный фонтан располагался в центре парка, незамысловатая конструкция в виде большого стеклянного шара, будто застывшего в воздухе, омываемая потоком чистой воды, несомненно, приковывала к себе взгляды. Его установили около двух лет назад на месте разрушенного вандалами памятника. Вечный фонтан, соответствуя своему названию, за эти годы ни разу не выключался, днем и ночью подсвеченный огнями так и радовал своим видом посетителей парка.

Неподалеку от «воздушного» шара я и нашел длинную фигуру в неизменном балахоне, ожидающую меня.

– Привет, прости за задержку.

– Не страшно, я сам только подоспел. Вот, держи, – он протянул мне яркий полиэтиленовый пакет, на дне которого покоилось явно что-то съедобное – запах прошиб ноздри. – Голоден?

– С чего бы? – скептически переспросил я, но пакет все же взял, открывая. Внутри оказалась здешняя популярная уличная еда – «Хрустящие конвертики с картошкой».

– Просто скажи «спасибо» и поешь, я позвонил Пак – она призналась, что совсем недавно разбудила тебя.

Стало как-то неловко: тридцатилетний мужик дрыхнет в постели, в наглую просыпая работу.

– Очень внимательно с твоей стороны, спасибо, – согласился я. Признаться съеденного наспех на завтрак мне не хватило – голод я почувствовал еще в дороге.

– Сегодня слишком хорошая погода, чтобы сидеть в помещении, так что присядем на любую из свободных скамеек и продолжим наше интервью?

Услышанное, заставило наконец обратить внимание на окружающую меня обстановку. Видимо, поднявшаяся со звонком суета заполнила все мое сознание и кроме конечной цели – встретиться с Кори и не опоздать – я больше ничего не видел. Погода и вправду была воодушевляющей: несмотря на жару, мое тело не спешило обливаться потом – прохладный ветер не позволял, играя на контрастах.

– Как скажешь, – удобно устроившись на лавочке, я все-таки решил поесть. – Еще горячие. А ты не хочешь?

– Я съел свой, пока ждал тебя.

– Предусмотрительно, – свободной рукой я достал телефон и без предупреждения включил диктофон – Кори никак не отреагировал.

– Я тебя вчера сильно утомил, что ты так долго проспал?

– Нет, просто в предыдущую ночь посетила бессонница, отсюда и результат.

Шум воды гипнотизировал, сам того не зная, Кори выбрал подходящее место – здесь мысли о ночном кошмаре не беспокоили. Они просто не успевали закрасться в голову. Казалось, что шум отпугивал их.

– Так на чем мы вчера остановились?

– Сегодня ты решил сразу перейти к делу? – усмехнулся я сложившейся ситуации.

– А чего время зря терять? У меня на эту беседу свои планы и на вечер, к слову, тоже.

Возражать не стал, вытерев салфетками руки, выбросил в ближайшую урну пакет и, достав листок с вопросами, приступил ко второй части интервью:

– Итак, я помню твою просьбу, поэтому, отложив в сторону скучные вопросы, специально для тебя перейду к рубрике «откровенных» и личных. Заранее предупреждаю тебя, что ты не обязан отвечать на все и если сочтешь вопрос неуместным, просто скажи об этом, и мы его пропустим.