Текст книги "Перерождение феникса: Чужой изгнанник (СИ)"

Автор книги: The dark side of me

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

На улице в такую волшебную пору, как воскресенье, даже было слишком малолюдно. Рейчер представлял, как городские дети в шесть утра вскакивают и бегут гулять, но похоже, это было только среди их приюта. Здесь же было мёртвое царство. Только люди с собаками проходили мимо, выгуливая своих домашних любимцев. Видно, что эти четвероногие тварюги уже в пять часов достают хозяев своим надоевшим лаем и мольбой выйти. И чем-то это было даже похоже и на самого Рейчера с его страстью поглазеть на окружающих и подышать воздухом. Тут тебе никакой Фриды, которая будто караулит тебя на каждом углу – тишина и спокойствие.

Пройдя два круга вокруг детской площадки, Рейчер заметил, что из того же подъезда, где расположилась новая квартира, вышел парень, старше его на пару лет. Незнакомец спокойно подошёл к ближайшей скамейке и, присев на неё, достал из пакета толстую книгу и начал читать её. «Время заводить знакомства!» – пронеслось в голове Рейчера. Всё же, а иметь связи в неизвестном месте было самым лучшим решением в данном положении. Но только, когда парень подошёл к своей цели и уже открыл рот, то тут же онемел…

Парень вспомнил, что как-никак, но здесь он когда-то жил, а значит, что здесь у него есть знакомые. А где есть знакомые, есть и враги. И определить врага в человеке с первого взгляда было просто невозможно, только если сердце не начнёт выть с криками: «Отходи! Отходи!». И теперь, смотря на этого юношу, Рейчер уже не был уверен в том, что за его маской не окажется соперник, который презирает его и норовит напакостить. Он ненавидел пока что только две вещи, не считая Фриды – несправедливость и сомнения, из-за которых он не может совершать поступки. Владелец чёрного амулета презирал себя, когда не мог что-то сказать или сделать, ведь так он начинал считать себя подлым трусом. И вот сейчас внутри вновь начал извергаться вулкан, когда даже слово нельзя было выдавить из себя всеми силами, которые отнял сумасшедший учёный с пенсне.

– Меня зовут Эрик, а тебя?.. – вдруг сорвалось с уст, и Рейчер тут же осознал, насколько нелепо, глупо, навязчиво это прозвучало. Ведь более умных вещей его мозг и придумать не может, по самому мнению владельца камня собаки.

Незнакомый юноша оторвал каменный взгляд от книги и посмотрел на собеседника, от стыда переминающегося с ноги на ногу. Его тонкие брови тут же вскинулись от удивления, будто он и не слышал недавних слов, а только недавно увидел стоящего перед ним раскрасневшегося мальчишку. В чёрных глазах читавшего на миг мелькнул неподдельный испуг, из-за чего Рейчер начал медленно пятиться назад. В таких мелочах владелец чёрного амулета действительно видел слишком много… Вновь этот взгляд презрения и ненависти, прикованный только к нему. Взгляд, обременяющий душу…

– Эрик? – переспросил незнакомец, в чьём голосе слышались нотки смешанного страха и одновременно изумления.

– Ну, это моё имя… – Рейчер почесал затылок, чувствуя, как волна стыда облила его с головы до ног льдом.

Ещё несколько мучительных минут. Собеседник вскочил со скамейки и уже, собрав все вещи, собирался уйти, но что-то его передёрнуло. Он смирял парня взглядом чёрных глаз, словно не веря, что перед ним стоит живой человек. Словно Рейчер только что вышел из-под земли, превращаясь из какого-нибудь хорька в мальчика… Словно перед незнакомцем стояло нечто…

– Нет, не может быть… – качал юноша головой.

– Ч-что не может?

Голос опять начал предательски дрожать, но уже не от вчерашнего истощения, а от страха. И оттенок этого страха Рейчер ощутил впервые. Впервые он боится не стоящего перед ним, не своего поступка, не своего ужасного прошлого или такого же будущего – себя самого. Именно того, что он представляет в данный момент. Худощавого мальчишку с взъерошенными русыми волосами, длинными руками и ногами, бледной кожей и уродливыми чертами лица. Даже сумасшедшая Фрида сказала, что в нём таится спящий демон, который жаждет свободы… но тогда всё это казалось нелепейшей глупостью. Почему же теперь, когда на него устремился взгляд, полный неизвестного ему трепетания с примесью опаски, то он стал считать этот абсурд правдой…

– Извини, если тебе странно моё поведение, – незнакомец неожиданно улыбнулся, протягивая руку. – Просто я вспомнил одного человека, когда смотрел на тебя. Не очень хорошего… Я Анастас.

– Эрик, – мигом ответил Рейчер, чувствуя волну облегчения, – как я и сказал раньше. Мы же с тобой не были знакомы, да? – Последние слова начали постепенно переходить в бормотание.

– Чего? – непонимающе переспросил Анастас, то ли от того, что не расслышал, то ли от непонимания самого вопроса.

– Ну, я же тут в первый раз и…

– Разве ты раньше не жил здесь?

«Чёрт, так опозориться могу только я! Почему я родился таким кретином?!» – вопил в мыслях Рейчер, чувствуя, как пылают его щёки. Всё тело обжигал огонь пожирающего стыда, и владелец чёрного камня едва сдерживал такой напор эмоций.

– У меня случилась амнезия, – поспешил оправдаться Рейчер и сам не заметил, как начал тараторить, – я очнулся в больнице, был в приюте, только вчера забрали, но до сих пор ничего не вспомнил, вот и хожу теперь и пытаюсь хоть что-то вспомнить, но пока я просто пытаюсь набраться сил, так как на мне провели какой-то опыт, а вернее, на моём мозгу, чтобы вернуть мои воспоминания, – я уже говорил, что у меня амнезия? – так вот, это всё для того, чтобы вернуть мне воспоминания.

Вдохнув в себя как можно больше утраченного во время выдачи этих слов кислорода, Рейчер вновь ощутил головокружение, но уже от передоза воздуха в организме. И когда парень начал понимать осознание того, что только что наплёл, да и по выражению лица Анастаса можно было и так всё понять, последняя вспышка молнией пробила всё тело. Рейчер окончательно свалился в пучину стыда, чувствуя, что стал огромным спелым томатом вплоть до кончиков пальцев.

– Господи, это провал, – Рейчер полностью закрыл лицо руками, понимая, что положил конец всем хорошим отношениям.

Анастас прикрыл свой рот ладонью и закрыл глаза. В первые пять секунд Рейчеру казалось, что незнакомец пытается скрыть так своё отвращение к нему, потому что это выглядело как порыв истерики, но вскоре до ушей донесся тихий смех. И тут до Рейчера дошла вся комедия ситуации. Он начинает нести откровенный бред, одновременно превращаться в красный помидор и при этом требовать, чтобы к нему относились как к адекватному человеку. И Рейчер даже сам слегка засмеялся, расплываясь в улыбке. Для Анастасия он был клоуном, выставленным в свете идиота, а как принято, все клоуны должны вызывать смех у своих зрителей. Вот и сейчас парень отыгрывал эту роль как нельзя лучше, хотя очень не к месту.

Собеседник вновь уселся на скамейку, и Рейчер, набрав в себя побольше смелости, плюхнулся рядом. Всё же, а исправлять свои ошибки надо было. Может, сейчас не поздно всё изменить, пока есть время. И надо постараться выставить себя в свете не только неудачника, но и довольно-таки хорошего человека, с которым можно поговорить. Вот только Рейчер сам пока не знал, какие у него положительные качества…

Несколько секунд, превратившиеся в настоящие часы, владелец чёрного амулета пытался сообразить, как продолжить разговор. В голове зияла тёмная дыра, из-за которой умного, как назло, ничего не лезло. Самые примитивные фразочки «Как тебе погода?» уже давно устарели и выставили бы его ещё большим дураком, каким он и так себя показал.

– Так, что там про амнезию? – решил сам начать Анастас, чтобы не вгонять в краску собеседника. – Ты говорил что-то про потерю памяти.

– Ты понял это? – искренне изумился Рейчер. – Я думал, что я…

– Ты не первый из моих знакомых, которые при смущении начинают тараторить невесть что, – пожал плечами Анастас, аккуратно убирая в сумку свою книгу. – Вообще, это удивительно. Когда человек теряет рассудок из-за ярости, когда даже начинает смущаться и срабатывает эта защитная реакция говорить что-то, лишь бы не молчать – как много скрытного можно узнать о нём. Потому что это происходит настолько быстро, что человек не успевает придумать ложь и говорит всё как есть. Если хочешь узнать правду и мысли – выбеси как следует. Но этот способ – не слишком «шоколадный», чтобы не было последствий. Ведь это может занятно подшатнуть отношения. Поэтому я предпочитаю слушать. Ведь даже в обычной оговорке бывает столько смысла, сколько не скажет открыто даже тот человек, который совершил эту оговорку.

– Никогда не задумывался об этом… – честно произнёс Рейчер. – Мне теперь вообще страшно с тобой находиться.

Мальчик мельком взглянул на сумку, которая мялась рядом с Анастасием. Совсем немного из неё высовывалась книга, и на этом кусочке можно было разобрать само название произведения: «Граф Монте-Кристо». Обычно Рейчер ненавидел всякого рода классику, где маленький шрифт, бесконечное множество страниц, отсутствуют картинки, монотонная обложка. Но почему-то в душе парень ощутил, как его манит это прочитать. Что-то ёкнуло в груди, несмотря на вычурное имя графа…

– Так что там у тебя с амнезией? – снова напомнил Анастасий.

– Ой, точно! – спохватился Рейчер, забывая про книгу. – В общем, как мне рассказали, произошла авария, где погибла моя мать. Меня нашли полумёртвого. Когда очнулся, выяснилось, что мне отшибло память. Ну это, амнезия. Отправили, значит, в приют, где я прожил месяц, и меня забрали сюда. Но странное чувство… Здесь же всё, что тебе было привычно, ты здесь жил, но одновременно ты ничего не знаешь, ты не знаешь никого…

– Ты, помнится, говорил что-то про восстановление памяти, – напомнил Анастас. – Меня это интересует…

– Да, там, короче, какой-то сумасшедший сказал, что у него есть машина, позволяющая контролировать мозг. Сказал, что вклинет мне мои же воспоминания. Вот только пока этот опыт даёт одни побочные эффекты. Потерял я сознание, пришёл в себя, всё тело адски болит. Даже сейчас. Я поэтому и вышел на прогулку, чтобы проветриться.

– Ты… ничего не помнишь, когда на тебя стала действовать эта штука? – из всех возможных вопросов, Анастас почему-то задал именно самый непримечательный.

– Ну так мне сказали, что я сразу отрубился, – оправдался Рейчер, скрестив руки на груди.

– А имя этого ненормального? – не унимался собеседник.

– Подожди, дай вспомнить… Вроде Сергей Владимирович Куликов, если не ошибаюсь.

В чёрных глазах Анастасия вновь мелькнул страх с примесью опаски, отчего Рейчер не на шутку перепугался. Точно такой же взгляд, когда он перепутал его с каким-то странным типом.

– Кстати! – вдруг озарило парня. – А что это за человек, с которым ты меня перепутал?

– Да так, ничего особенного, – вяло протянул Анастас. – Название Банда Эрнагесена тебе ничего не скажет. Но у них есть главарь, который точь-в-точь твоя копия. Там же находится мой сводный брат, за которого я очень переживаю. Всё же, этот главарь – самое отвратное и бездушное существо, каких свет ещё не видовал.

– У всех людей должна быть душа! – горячо возразил Рейчер.

– У всех, а его как-то обделили. Он уже в тринадцать лет убил нескольких невинных детей, убил одну девушку… – На этих словах юноша резко запнулся. – Нет, извини… я не смогу рассказать тебе подробнее. Даже не проси.

– Извини, – промямлил Рейчер.

Эти слова были похоже на какую-то выдумку. Что бы подросток, совершенно обычный, в свои юные года укокошил столько детей, а потом возглавил какую-то шайку бродяг и… Рейчер почувствовал жгучий холод по всей коже. Если этот чокнутый убил кого-то близкого Анастасу, то неудивительно, почему он вдруг начал с ужасом коситься на владельца чёрного амулета. Рейчер бы и сам, наверное, вспомнил все приёмы самообороны, которые постоянно навязывал Вадим «На случай чего», врезал по лицу и попытался скрыться даже без разборок, а был ли это тот самый убийца или нет. Теперь парню казалось странным то, что юноша не сделал с ним то же самое.

Ещё несколько минут Рейчер и Анастас вели светскую беседу о том, кем раньше был парень. Так Рейчер узнал, что он был типичным ботаником, которого действительно высылали на олимпиады, что спортом он не занимался и просто до одури обожал свою семью, вследствие чего получил звание «домашнего щенка». Сначала Рейчер непонимающе хлопал глазами, думая, что это обычный розыгрыш, но по серьёзному тону собеседника такого сказать было нельзя. Чтобы узнать наверняка, Рейчер снял с себя толстовку и приподнял майку, чтобы рассмотреть свой пресс. На животе красовались едва заметные кубики. Обычно такие были у тех, кто занимался спортом, но не шибко был его типичным сумасшедшим фанатиком, чтобы надрывать себя. Но и у не занимающихся постоянно людей такого пресса просто не могло быть. Анастас пожал плечами, сказав, что говорит то, что видел и слышал своими же глазами и что ошибки быть просто не могло.

Продолжать изумляться Рейчеру помешали чьи-то глухие шаги. Обернувшись, мальчишка заметил, как прямо над ним возвышался его собственный отец. И отчего-то он почувствовал колющую жалость. От этих уставших глаз, от старомодной одежды и пенсне. Папа был словно копией того учёного, – даже имя одно и то же – Сергей, – из-за одного стиля и манеры общения. Будто сошли с какого-нибудь учебника по истории о средневековье с такими же сумасшедшими дедами.

– Я бы не советовал тебе после таких опытов выходить на улицу и начинать общение с незнакомцами, – укоризненно заметил Лавров старший. – Учитывая твоё состояние…

– Я вполне себе здоров! – попытался оправдаться Рейчер, вскакивая со скамейки. – Я хорошо себя чувствую, правда! А это – Анастас. – Рейчер показал на своего нового знакомого.

Юноша с чёрными глазами приветливо кивнул. Николай Борисович с каким-то необъяснимым презрением посмотрел на молодого человека.

– Я пойду, пожалуй, – протянул Анастас, вытаскивая из сумки книгу и протягивая её Рейчеру. – Слушай, я тут заметил, как ты смотрел на неё. Возьми её, если хочешь. Я её уже в третий раз перечитываю, так что почти наизусть знаю все диалоги. Поверь – она стоит твоего внимания! Очень интересно!

– Верю, – улыбнулся Лавров младший. – Тогда до встречи?

– Ага.

С этими словами Анастасий скрылся за углом дома.

Возвращаться в квартиру особого желания не было, но под хищными глазами отца шаг сам собой прибавлялся, и Рейчер чуть ли не нёсся обратно. Из головы не вылетали слова о том, что когда-то он сам обожал родителей, но теперь что-то этой любви как-то не ощущалось. В конечном счёте, парень списал всё на аварию, где погибла его мать, а папа просто закрылся в себе. Это уже более походило на правду и законы психологии.

Квартира вновь встретила беглеца своим непривычным домашним запахом. Рейчер покорно проследовал туда, куда ему велел Николай Борисович. Из всего имевшегося парень знал только свою комнату, а остальное казалось потусторонним. Лавров старший привёл своего сына в маленькую кухню, встречавшую гостей своими пугающими чёрными цветами. Без лишних слов Рейчер поспешил сесть на стул, стоящий возле маленького окна, вид с которого расстилался на другую часть двора, где Рейчер ещё не успел побывать. На столе уже остывала манная каша с чаем.

– Что ты испытывал во время опыта? – небрежно бросил Николай Лавров, усаживаясь на рядом стоящий стул.

– Ужасную боль, – открыто заявил Рейчер, кидая в чай несколько кубиков сахара и яростно перемешивая их ложкой. – Сначала всё завертелось, как в волчке, а потом я уже был на кровати… И ещё всю ночь с трудом спал из-за боли.

– Ради памяти тебе придётся терпеть.

«Я и так это знаю! Он принимает меня за отсталого?» – прошипел Рейчер и, чтобы скрыть своё возмущение, принялся поедать манку. На вкус она оказалась слишком солёной, а парень терпеть не мог даже вид соли. Сквозь кислую мину он продолжил трапезу, каждую ложку запивая глотками чая.

– Я узнал от твоих воспитателей, как ты учился, – решил сменить тему отец, на которую лучше бы никогда не переключался. – Что ж, этот приют действительно превратил тебя в спиногрыза. И по уровню интеллекта, и по твоему характеру. Если бы я сразу узнал, что ты выжил, не медля бросился забирать тебя, пока тебе не промыли там мозги! Там одни болваны!

– Неправда! – возразил Рейчер. – Александр Дмитриевич хороший. Он выявил у меня талант к баскетболу! И я люблю баскетбол! Мне он нравится! Может, ты запишешь меня в какую-нибудь секцию…

– Раньше ты ненавидел спорт. Это не похоже на тебя. Так что обострим внимание на твоём развитии. Завтра будешь отрабатывать все свои знания вместе с Сергеем Владимировичем.

– Хорошо…

Рейчер нервно стучал ложкой о чашку, хотя сахар уже давно растворился. Иного способа охладить свой пыл под рукой не было, поэтому страдал несчастный чай. Напыщенность от отца Рейчер ожидал меньше всего, и чувствовал он себя каким-то подкидышем.

Когда завтрак был полностью истреблён, парень кубарем слетел со стула и поспешил скрыться в своей комнате, несмотря на ворчания старика «Кто будет убирать за собой?» Надо было срочно проверить, а точно ли он был на тех фотографиях в альбоме. Возможно, что он действительно был просто вывалившимся птенцом, который оказался в гнезде по соседству. И эти сомнения обретали свой смысл с каждой мучительной секундой.

Вынув из запылившегося шкафчика ещё один альбом с фотографиями, Рейчер повалился на кровать и, лёжа на спине, стал разглядывать снимки. Он же, но что-то не то… Лишь некоторые фотографии казались ему более-менее похожими на него, но на них был запечатлён мальчишка с прищуренным взглядом и обнажённым оскалом. Вроде бы внешность одна, но такие разные люди. В итоге, с лицом Рейчера ходило аж трое незнакомых людей – он сам, другой он, но ботаник и тот же он, но какой-то злой. Просто удивительно, как вертится судьба! «Надо бы обзавестись психологом. Я точно шизофреник!» – твёрдо решил про себя парень, небрежно кидая альбом куда-то в угол, где он с грохотом шмякнулся.

Рейчер мельком посмотрел на оставленную Анастасом книгу. «Ладно, всё равно делать нефиг», – тяжело вздохнул парень и потянулся за произведением.

====== Разорванная фотография ======

Рейчер весь день переворачивал свою комнату с ног до головы: он выкидывал ненужные, по его мнению, книги, оставлял только фантастику и приключения на случай, если вдруг в нём проснётся дикий зверь, жаждущий хороших историй, раздобыл из комнаты отца целую пачку листов бумаги и отрыл в самом нижнем ящике стола целую гору острых цветных карандашей. Без всяких церемоний мальчишка одним махом скинул на пол со своего рабочего места тетради и энциклопедии, не боясь, что Николай Лавров будет по своему обычаю шипеть и называть его испортившимся гадёнышем. Почему-то владелец чёрного амулета не испытывал никакого страха перед своим предком, но и не желал доставать его только из-за того, что от лишнего шума начинала болеть голова. Сейчас Лавров старший был на работе, поэтому Рейчер не боялся производить революцию в своей собственной комнате. Устроившись поудобнее на деревянном стуле, он склонился над чистым листом бумаги и погрузился в раздумья.

Какой бы отвратной и наглой ни была Фрида, но всё же это не затмевало тот факт, что она была великолепной художницей. Такие работы уступали разве что известным профессионалам. В каждой её работе скрывался глубокий подтекст и мысли по поводу окружающего мира. Но как бы она волшебно ни рисовала, до сих пор парень так и не сумел развернуть свёрнутый прощальный подарок, где было истолковано значение имени Рейчер. Рисунок так и валялся на дне багажа, который давно уже был разобран и уложен по полочкам в комнате. Только презент Фриды мальчишка решил не трогать, чувствуя, что там будет далеко не прекрасное творение.

Рука сама начала что-то калякать на бумаге, и Рейчер полностью доверился своему вдохновению. Нарисованные линии смыкались, извивались, переплетались меж собой и неожиданно прерывались в самом непредсказуемом месте. Через несколько минут очертания стали походить на какое-то немыслимое существо с двумя горбами и метёлкой вместо хвоста. У нечто были два совершенно неравномерных глаза, кривые лапы и длинная лебединая шея. «Да, этот шедевр точно лучше, чем все работы Фриды!» – с сарказмом подумал Рейчер, безжалостно разрывая несчастный лист бумаги на несколько частей.

На заднем фоне бурчал телевизор, который парень включил только ради того, чтобы не умереть от тоски. Мальчишке не было дела до того, о чём твердили новости, просто нравилось, когда вокруг хоть что-то бубнило. Ещё одна единственная вещь, не считая брелка в виде белки, которая нравилась Рейчеру. На тумбочке возле окна стоял новенький телевизор, а на его экране мерцали различные действия. То студия с аккуратно одетым мужчиной с пустыми, как стёкла, глазами, то улица, заседание всяких людей, чьи-то незнакомые лица… Хоть звук и был довольно громким, но Рейчер решил послушать действия только сейчас.

На этот раз на экране снова появился мужчина в чёрном костюме и пачкой бумаг в руках. Он говорил что-то про убийство, поэтому Рейчер повёл бровями и передвинул стул поближе, чтобы послушать хоть что-то интересное.

– Дело об убийстве главы торгового центра «Эленктика» продолжает стоять на месте, – сообщил телеведущий своим усталым голосом. – Напомним, что тридцатого июня мёртвое тело Виктории Бестуживой нашёл один из её рабочих. Следствие пока работает над данным делом, поскольку все записи с видеокамер были стёрты. Люди, которые были в особняке в то время, рассказывают, что видели молодую девушку, но рассмотреть её никто не сумел.

На экране появилось изображение той самой главы торгового центра. То оказалась женщина лет шестидесяти с большими неестественными глазами, стройной фигурой и длинными золотыми волосами. По чертам лица она даже чем-то напоминала Вадима. Та же аристократия, гордость, читаемая на презрительной улыбочке.

Затем появился старый мужчина в чёрных одеяниях. Несмотря на его морщинистое лицо, складки на лбу, говорил он довольно бодро:

– Тогда Виктория принимала какую-то гостью. Но госпожа имела привычку встречать всех гостей в полном одиночестве и в секрете от нас. Мы не знали, кто она такая. Думали, что очередной партнёр в бизнесе. В комнате несколько часов было тихо, поэтому я осмелился открыть дверь и проверить, всё ли в порядке. – Тут старик нервно сглотнул, и Рейчер сразу понял, какой «сюрприз» нашёл этот несчастный. – Я только помню, что та девушка была одета в красное платье. А ещё у неё были короткие русые волосы. Но лицо я не сумел запомнить…

Вновь картинка сменилась, и на этот раз показали совершенно иную женщину, как догадался Рейчер по надписи в углу экрана, – дочь той самой Виктории Бестуживой, которой было уже пятьдесят лет. Но, несмотря на свой давно не юный возраст, блондинка оказалась настоящей принцессой в роскошных одеждах с драгоценностями. Чёрный жемчуг на подоле платьев, золотые серьги, кольца, бусы… Даже перебор украшений, казалось, дополнял волшебный образ красавицы. Шла она легко и уверенно, не обращая внимания на сотни камер вокруг неё.

– Не описать, какой шок мы потрясли при новости о гибели моей матери, – скорбно произнесла блондинка с фальшивыми нотами печали. – Она была великой женщиной, которая смогла с нуля подняться по карьерной лестнице, не имея за своей спиной никакой поддержки. Она многое сделала, и, несмотря на славу, которая дурманит многим голову, она оставалась доброй и отзывчивой… Мне… трудно говорить об этом.

На этом репортаж о Бестужевой закончился, заменяясь опять на какие-то политические дела. Рейчер выключил телевизор и побрёл к кровати, смиряя лежавшую на подушке книгу, одолженную Анастасом. Произведение занимало аж восемьсот страниц мелким шрифтом, что не сразу понравилось Рейчеру. Но желание вернуть себя прежнего, вспомнить, каким он был до аварии, перебороло всю лень. Мальчишка лёг на кровать и принялся за чтение.

Солнце медленно клонило к зениту, и наконец Николай Лавров вернулся с работы. Здание, где он работал, расположилось совсем недалеко, поэтому путь занимал от силы десять минут. Вместе с отцом в квартиру вошёл и Сергей Владимирович, который вёл себя в гостях как у себя дома. Профессор бесцеремонно ввалился в комнату к мальчику с радостными возгласами, что сейчас они повторят попытку вернуть Рейчеру память.Тот же был настолько погружён в чтение, что вздрогнул от того, что помимо него в комнате кто-то находился. Но, быстро сообразив, парень положил закладку на нужную страницу и приготовился к предстоящим мукам.

Второй эксперимент по внедрению памяти прошёл всё тем же провалом. Когда Рейчер очнулся, перед ним предстала такая же картина, как и в прошлый раз: тёмные сумерки за окном, успокаивающий голос старика, что в первые разы никогда не происходит успеха, ну и конечно же, невыносимая боль. Словно его облили бензином, подожгли, да ещё и в придачу кинули с обрыва на острые колы. Но Рейчер был рад хотя бы тому, что сейчас страдания были немножко полегче, чем в прошлый раз.

Такие процедуры повторялись каждые два дня. А перед ними всё свободное время Рейчер начал активно заниматься подтягиваем материала вместе с учёным. Куликов оказался довольно жизнерадостной личностью, в какой-то мере болтливой, что доходило даже до того, что лирические отступления длились чуть ли не час. Зато из них парень узнавал много чего нового для себя, помимо своей прошлой жизни. За неделю Рейчер сумел кое-как дотянуться до седьмого класса и начать изучение физики, алгебры и геометрии. А по вечерами мальчишка был полностью предоставлен сам себе: либо смотрел телевизор, либо пытался развить свои художественные способности, но большую часть времени читал книгу. Так незаметно протекла неделя с хвостиком.

К своему счастью, Рейчер начал замечать, что с каждым опытом над ним боль потихоньку смягчалась. В последний раз обошлось только покалыванием в голове, но память наотрез не думала даже хоть призраком явить себя. Но почему-то Рейчера это нисколько не волновало – ему нравилось то, кем он был сейчас: немного неуклюжим, глупым в плане учёбы, бойким и честным по отношению к себе. Может, некоторые положительные качества насчёт себя он и выдумал, может, он и состоял только из плохого, но это была его личная позиция.

Спустя несколько процедур Рейчер решился подойти к своему отцу и обговорить визиты на улицу. На удивление, Лавров старший пребывал в хорошем расположении духа, что было редкостью.

– Дальше двора не заходи, – пробурчал Николай Борисович, доедая щи. – Не хватало, чтобы ты потерялся.

После этого Рейчер мог беспрепятственно выходить в любое время, кроме занятий, на свежий воздух и проветриваться. По своим личным требованиям парень решил каждый день в восемь утра начинать пробежку, дабы не терять форму. Давняя мечта о баскетболе ещё не испарилась, поэтому мальчишка делал всё возможное, что только мог. Незабываемыми ощущениями было лёгкое покалывание ветра, разминка мышц и, конечно же, музыка. Наушники и плеер валялись в ещё одном отделении стола, и, закачав туда несколько самых воодушевляющих песен, Рейчер отныне сопровождал физические упражнения ещё одной приятной вещью.

Однажды во время очередной утренней разминки Рейчер заметил, как Анастас по своему обычаю просиживал своё время с книгой в руке. Недолго думая, владелец чёрного амулета стянул с себя наушники и подбежал к знакомому.

– Я думал, что тебя там уже укокошили с экспериментами на мозге, – улыбнулся юноша, опуская на колени книгу. – А ты, я вижу, живее, чем таракан.

– Отец не разрешал делать вылазки, – бодро произнёс Рейчер, усаживаясь рядом, – потом сказал, что дальше двора ни ногой. Вот и я теперь бегаю, чтобы поддерживать себя. А ты?

– Я даже зарядкой не занимаюсь, о чём ты? – усмехнулся Анастасий. – Еле пробегаю две минуты, а потом замертво падаю камнем.

Рейчер уставился на новую книгу в руках знакомого. Названия видно не было, но судя по разноцветной обложке, должно было быть интересно.

– Кстати, как там мой «Монте-Кристо»? – вспомнил юноша, увидев, куда устремился взгляд собеседника. – Помнится, я тебе его отдавал. Хотя после нашей встречи я не видел тебя, мне начало казаться, что я встретил призрака или это были мои галлюцинации.

– Я пока дочитал до момента, когда этот Эдмон вышел из замка Иф. Да, я медленно читаю. – добавил Рейчер, заметив укоризненный взгляд Анастасия.

– Ладно, проехали. Поверь, дальше будет куда интересней.

Рейчер сладко потянулся. Тело жаждало движений, а просто сидя на скамейке насыщения не добьёшься. Пока Анастасий, казалось, читал книгу, парень засунул один наушник в ухо и включил очередную музыку.

– Я сейчас хотел наведаться к той самой банде Эрнагесена, – подал голос Анастас. – Я понимаю, что тебе нельзя, но в сопровождении со мной.

– Всё что угодно, чтобы развеять скуку! – без раздумий воскликнул Рейчер. – Каждый день одно и то же. Я же так умру от скукотищи. В приюте и то интересней было вместе с Вадимом.

Уже спустя пару минут Рейчер и Анастас направились прочь из двора, который уже порядком осточертел владельцу чёрного амулета. Отец велел не выходить дальше двора, но ведь эта мера была ради того, чтобы мальчишка ненароком не заблудился. А здесь его сопровождает знакомый, который должен был знать местные окрестности как свои пять пальцев. Поэтому Рейчер даже и не думал о том, что нарушает наказ Лаврова старшего.

Когда двое парней вышли из двора и оказались в эпицентре улицы, владелец амулета собаки потерял дар речи. Хоть он и видел город в журналах и телевизоре, даже когда ехал из приюта, но эти краски до сих пор будут его поражать. Несмотря на душераздирающий шум, ненависть к которому привилась ещё во время пребывания в доме для сирот, мегаполис пестрил разнообразием. Это была не окраина, где уже были дачные участки с садами, а высокие линии разноцветных зданий, некоторые из которых были украшены граффити. Рейчеру даже казалось странным, что рядом с современными жилищами расположились обыденные пятиэтажки со своими дворами, когда окна новых строений выходили прямо на проезжую часть. А у некоторых домов в самом низу находились маленькие магазинчики, которые, на удивление Рейчера, были по-своему устроены, и продавались в них совершенно разные вещи: начиная от продуктового и кончая дорогими украшениями из драгоценных металлов. Но больше всего мальчика поразил огромный, наверное в целых десять этажей, торговый центр. Он напоминал настоящий дворец с острыми башнями, в окнах сияли лампочки и вывески. Вход был чуть ли не прихожей с красной ковровой дорожкой и расписными дверями. Возле него стояли мускулистые мужчины в строгих костюмах, которые внимательно рассматривали тех, кто входил в торговый центр. Конечно, такую красотищу не грех было наделить охраной.