Текст книги "Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)"

Автор книги: Скрыта в Тени Та Что

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Алекс за его спиной показывал какие-то знаки. Может, колдовал, а может, пытался мне что-то сказать.

– Неудачно упали? С вами всё в порядке? Позвольте помочь подняться.

– Спасибо, не стоит.

Поздно. Он рывком поставил меня на ноги. Голова сильно закружилась. Капюшон от резкого толчка откинулся. По лицу старикашки пробежала противная ухмылка.

– Я так и знал, – он усмехнулся, – Предъявите, пожалуйста, документы и переходники, – полицейский обернулся к остальным. Им бы сбежать, но свои своих не бросают.

– Простите, сэр, документы остались дома, – начал сочинять историю Алекс, – А в переходниках нет смысла. На самом деле мы аборигены. Но из-за несхожести с другими альянцами к нам постоянно проявляют повышенный интерес. Наша мать, она с Огненной Розы. Но отец – местный. Мы с сёстрами – полукровки, но обучались, как и все дети, в лицее Святого Августа, основанного в 1799 году по Дорианскому календарю. Можете задать любой вопрос, мы ответим. Навряд ли иностранцы способны на такое.

– Не стоит утруждать себя и меня. Лучше покажите свои родимые пятна.

Вот тут настала пора занервничать.

– Пожалуйста, – Ал задрал рукав своей рубашки. Едва заметное белое пятнышко выделялось на загорелом запястье.

Полицейский поднёс руку парня поближе к своим дальнозорким глазам. Поправил очки. Затем достал ампулу с жидкостью непонятного назначения и капнул на пятно. Ничего не произошло.

– Что ж, молодой человек, вы действительно альянец. Но вот, как насчёт леди? Они подозрительно тихи.

В этот момент мои ноги мелко задрожали, обед подступил к горлу. Меня вырвало. Это оказалось на руку.

– Господи, что здесь происходит? – к нам подбежал еще один полицейский. То была молоденькая женщина со стрижкой боб-каре.

Дальше не помню. Ноги подкосились и я рухнула на мостовую.

***

Очнулась в медпункте, с мокрой вонючей тряпкой на лбу. Резкий свет бил в глаза. Звуки казались необычайно резкими и громкими. Из-за ширмы доносились голоса врача, Леры, Ала.

– Лекарь, скажите, это сотрясение? – в голосе опекуна чувствовалась тревога.

– Рентген показал отсутствие трещин в черепной коробке. Но симптоматика указывает на поражение мягких тканей и коры головного мозга. Пока сложно сказать определённо. Предстоит пройти более полное обследование и тогда, на основе этих данных мы сможем сделать вывод.

– Зато Я уже сделал кое-какие выводы, – заявил вредный хрыч-полицай, – эта девчонка вовсе никакая не альянка! Я специально попросил медсестру проверить её на наличие не только синяков и ушибов, но и родимого пятна, отличительного знака всех жителей нашей священной планеты!

– Мистер Макгонигони, при Вашем скрупулёзном отношении к собственной профессии удивительно, что вы не самолично раздели её и изучили под лупой. Ну, это же просто бесстыдство! – голос, кажется, принадлежал молоденькой милиционерше.

– Я же просил, Элис, называй меня Фил! И ничего зазорного в этом нет. Зато теперь мы знаем правду и можем заняться ими вплотную. Осталось проверить эту юную особу, – судя по всему, он указал на Леру.

– Не позволю её досматривать, – встал на защиту Алекс.

– Да неужели? Ладно, воспользуемся ТВОИМ методом. Я задам ей вопрос и если девчонка не ответит на него…

– Мистер Мак…э…то есть Фил. Давайте займёмся этим после. Мы в медпункте, а не в твоём любимом кабинете КНПП!

– Эээ чего? – спросила очень тихо Лера, но её шепоток был услышан.

– Контроль над поимкой преступников! Неуч! – обиженно прошипел полицейский.

Элис с Филом опять стали переругиваться. Ширма отодвинулась.

– Как себя чувствуете? – осведомилась профессиональным тоном доктор.

– Отлично, – хотя по голосу этого не было слышно, – Можно мы с моими друзьями…

– Друзьями? Или же родственниками? – выглянул из-за занавески занозистый старикан. Только когда его плешивая голова показалась в проёме, я поняла, что лежу в надетой на голое тело просторной сорочка. Благодарю, что не в смирительной рубахе.

– Я вас всех за решётку засажу, если мигом не сознаетесь…

– Господин Макгонигони! Право, это уже слишком, – раздражённо сказала врач и попросила покинуть помещение. Элис обрадовалась, что не ей пришлось это сказать. Поворчав ещё добрых 10 минут, он, наконец, ушёл. Остались только «свои», да доктор, то есть лекарь, как их тут называют.

– Миссис Джоунси, можно Вас на пару слов? – попросил Алекс, и они отошли в смежный кабинет.

– Ну что, ты как? – наклонилась ближе сестра.

– Порядок, – я показала большой палец.

– Врач говорит. Тебе придётся полежать в больнице, ой, то есть в лечебнице, как они здесь говорят, ещё три дня. А то и неделю.

– Неделю? – я подняла голову с подушки. Но новоявленному недугу это явно не понравилось. В ушах вновь зашумело. Голова запульсировала. Я горько вздохнула.

– Да, а потом нам предстоит разбирательство в суде. Этот Фили-Вилли не оставит нас в покое, пока не разделает, как селёдку.

– Круто я всех подставила, нечего сказать, – я спрятала пылающее от прилившей крови лицо в ладони.

– Не ты, а кеды. Не боись, они уже сгорели алым пламенем на заднем дворе.

– То-то я чувствую запах гари!

Лерс принюхалась.

– И правда!

Из окна потянулась сизая струйка дыма.

Её увидели и почувствовали не только мы. С улицы донеслись крики жителей городка: «Пожар! Пожар!». А затем из кабинета вылетели Алекс и лекарь. Они бросились к окну.

– Горит западное крыло! – в ужасе воскликнула она и унеслась звать на помощь.

Алекс с прищуром посмотрел на Лерку.

– Это не я! Клянусь рукой!

Он ничего не ответил и помчался следом.

***

После того случая Лере было ужасно стыдно. Она сидела как мышка и не проронила ни единого слова до самого возвращения миссис Джоунси. По неизвестной нам причине она позволила остаться всем троим в одной палате. Поставив на стол таблетки, объяснила, как их принимать и удалилась.

Алекс со вздохом облегчения стянул бандану и очки.

– Надеюсь, никто не пострадал? – пропищала сестрёнка.

– Пламя протянуло свои языки до второго этажа. В плену оказались две палаты. Но, благо, они на тот момент пустовали.

Лера всхлипнула. И созналась в своей вине. Алекс не стал её корить. Он облюбовал самую дальнюю койку, уткнулся моськой в стенку и заснул. Или, по крайней мере, сделал вид.

– Не переживай. Все живы, здоровы, – я потрепала Леру по плечу, – И вообще! Не одной же мне вечно впросак попадать.

Сестра угрюмо кивнула. Затем откинула одеяло и залезла ко мне в койку, свернувшись рядом калачиком. Я погладила её по мягким, как пух, волосам.

Засыпая, она яростно пробормотала:

– Горите в Аду, грёбанные ботинки на шнуровке!

Я ухмыльнулась. Вот теперь-то сестра меня понимает. Шнурки – это зло. А зло надо пресекать, главное не перестараться. Во всём надо знать меру.

[1] Именно подстраивалась, меняя структуру и цвет, а не являло собой зеркальную проекцию небосвода.

Глава 2.4

Открыв глаза, я поняла, что тёплого комочка рядом нет. Мозг тихо, но нудно пульсировал. От долгого лежания на спине, та затекла.

– Уже встали? – медсестра вкатила тележку с завтраком и разноцветными пилюлями. Я с подозрением покосилась на них. Женщина перехватила взгляд, – Не волнуйтесь! Это не только Вам, но и другим пациентам. Сейчас самое главное: соблюдать постельный режим и ни о чём не волноваться.

Что, однако, не помешало ей поставить на прикроватный столик две баночки с «колёсами».

– Всё настолько серьёзно?

– Нет. Но это не значит, что нужно всеми силами пытаться усугублять положение, – она приложила мокрую ткань к голове. Знакомый запах. Сирень?

– А где..?

– Ваши брат с сестрой отправились в город. Возможно, за продуктами, или ещё за чем. После завтрака Вас отправят в смотровую, где и определят точно степень повреждения. Кроме головы, ничто не беспокоит?

– Нет. Слава Богу.

– Богу? – удивилась медсестра. Кажись, о Высших силах, альянцы не слыхали, – Вы хотели сказать слава Госпоже Судьбе?

– А, да! Славься, рок, судьба и прочее, прочее!

Женщина с укоризной глянула на богох…эм. судьбохульскую пациентку, но не стала возражать. С больными, вообще, лучше не спорить. Их можно только жалеть и гладить по головке.

Пользуясь своим вип-положением, я устроилась поудобнее на подушках и стала потягивать пресную, жидкую, как вода, кашу. Что уж говорить, бесплатная медицина!

***

После проведения всех обследований, ни переломов, ни каких-либо других серьёзных нарушений в организме выявлено не было. Но домой миссис Джоунси отпускать меня (и подселенцев «родственников», неизвестно коим боком получившим разрешение круглосуточно пребывать в палате, а если быть точным, полностью пустом, не считая нас, лазарете) категорически отказывалась.

– Неделю полежишь, а там, посмотрим, – говорила она.

– Окай, – соглашались мы от безысходности. Алекс наоборот, казалось, был несказанно этому рад. В особенности он радовался тому, что Фила Макгонигони не пускали дальше порога лечебницы, из-за чего тот ругался/плевался так, что звуки долетали до нашего третьего этажа. Честно, мы все побаивались безумного старика. Не исключено, что ему придёт на ум брать нашу палату штурмом через окно.

***

Когда Лерс и новоиспечённый «брат» вошли в лазарет, я снова дремала. Неглубоко и беспокойно. Первое, что я услышала при их появлении, был не звук хлопнувшей двери, а сладкий странно-знакомый аромат.

Я разлепила один глаз, затем второй. И узрела на прикроватном столике букет лесных цветов. Да-да, тех самых, что благоухали в хижине. Только на этот раз ромашки были нежно-розовых и лиловых оттенков, плюс к ним присоединились белые ландыши и колокольчики.

– Ты не представляешь. Скольких трудов нам стоило раздобыть эти сорняки! – возмущенно воскликнула Лера, заметив, что я проснулась, – А всё из-за Алекса: «Эстетически красивая вещь поднимает настроение, что в свою очередь благотворно сказывается на психоэмоциональном состоянии, что важно для скорейшего выздоровления!» – передразнила она. Ал едва сдержался, чтобы не засунуть ей в рот кляп, – Он считает, что красота лечит! Но в нашем случае, наоборот, калечит. Глянь, эти злосчастные колючки расцарапали мне кожу, а ещё…

– Мы поняли, – прервал её монолог парень, – И ничего страшного. Царапины ещё никого не убили.

– Это как посмотреть, – пробурчала сестра. В последнее время она странно-раздражительна, – И не будем забывать о том, что мы едва опять не угодили за решётку.

– Не будем об этом, – Ал повернулся ко мне, – Помни, красота, действительно, страшная сила!

– Главное ей не злоупотреблять, – со знанием дела кивнула я, подумав о том, что Алекс пренебрегает данным советом.

– Именно. И… – он задумчиво провёл пальцем по деревянной спинке кровати, – мы же не зря рисковали. Постарайся поскорее выздороветь!

– Долго болеть опасно? – спросила я, подразумевая, что до нас могут-таки добраться органы правопорядка. Он всё понял.

– Конечно, но я не об этом беспокоюсь, – и ушёл, оставив нас с сестрой в полной растерянности.

***

Эта ночь далась мне особенно худо. Сказалось полученное небольшое, но всё же сотрясение.

Я металась в постели, не зная, куда себя деть. Бессонница всегда жутко раздражала, а сейчас и подавно, превратила ночь в сущий кошмар. Несколько раз я даже порывалась встать, походить по лазарету, хотя миссис Джоунси ясно дала понять: в первые дни никаких, даже коротких, прогулок. Строгий постельный режим.

– Вот фигня, – пробурчала я себе под нос. Но водолеи известны своим бунтарским нравом. Поэтому никакие запреты не помешали мне спустить ноги на прохладные каменные плиты. Я встала и на нетвёрдых ногах побрела к окну, на ходу разминая затёкшие суставы.

Какое на Альянсе странное небо ночью. Насыщенно-фиолетовое. А зависшую на небосводе луну будто рассматриваешь в лупу или телескоп. Она раз в пятнадцать превышала по размерам обычную.

Я присела на широкий подоконник и принялась разглядывать местность вокруг лечебницы. Здание располагалось практически на побережье, но рассмотреть больше не удалось: обзор закрывало развесистое дерево, росшее прямо напротив окна.

Я попыталась бесшумно открыть створку, стараясь не разбудить сопящих друзей. И мне это почти удалось. Но в безмолвной тишине лазарета раздался неестественно громкий щелчок.

Я вздрогнула. Глянула на спящих, те и ухом не повели. Я возобновила попытки.

– И что, любопытно узнать, ты делаешь? – раздался строгий голос совсем близко, за спиной. Я едва не подпрыгнула.

– Ал? Ты разве не спишь?

– Как видишь. Ты, я гляжу, тоже.

– Ну, типа. Бессонница достала. Вот я и решила развеяться, подышать свежим воздухом, но створка – зараза, – я дёрнула понастойчивее, – не поддаётся!

Ал обречённо вздохнул.

– Давай, я попробую, а ты ложись в кровать. Тебе пока нельзя подниматься. Может развиться осложнение. Оно тебе надо? – он лёгким движением руки распахнул окно, – Так, хорошо?

С улицы повеяло свежестью, донёсся шум прибоя. Я улеглась поверх одеяла, раскинув руки, ноги.

– Замечательно! А, вообще, ты же сам говорил, мол, красота лечит. Ты только погляди, как прекрасно небо! Хоть его и видно отсюда не о-о-о… – я широко зевнула, – …чень.

Теперь Алекс устроился на подоконнике.

– Так почему не спишь ты? – обратилась я к нему.

– Да так, мысли не дают покоя. Но раз я бодрствую, могу поохранять твой сон.

Мои брови взметнулись вверх.

– Ты серьёзно?

– Я тут знаю одно заклинаньице… – он сполз со своего места и придвинул к кровати табуретку, до того стоявшую у стены.

Алекс взял в ладонь мою руку. Я почувствовала невероятное тепло и нежность его кожи. Хорошо, что в комнате стоял полумрак, и парень не имел возможности различить мои пылающие щёки. Он начал что-то тихо напевать. Его мягкий, тягучий, как мёд, голос обволакивал, погружая в ирреальную действительность. Мозг расслабился, по голове перестали долбить, как молотком по наковальне. И сомневаюсь, что дело в магии, если только в магии музыки.

Слов я не понимала. Но это и не важно. В конце концов, в песне главное– душа. Об этом мне поведал сам Алекс. Как, ни странно, уже через несколько минут глаза начали безнадёжно склеиваться, а сознание проваливаться в беспамятство. Так я и заснула, под колыбельную человека и ночи, некрепко сжимая мягкую лапку того, аккомпанементом которому служила сама природа.

– Спокойной ночи, – зевнул Ал и сам незаметно отключился, уронив голову на краешек кровати, не переставая при этом стискивать мою руку.

Глава 2.5 и 2.6

Открыв глаза, я поняла, что наши руки всё ещё сцеплены. Алекс безмятежно посапывал. Ночью он, видимо, сполз со стула и теперь сидел на полу. Он был таким милым, когда пускал слюни на матрас, что будить его совершенно не хотелось. За меня постаралась Лерка.

– Вы, голубки несчастные! Поднимайтесь скорее, кажись, буря надвигается.

– О чём ты говоришь? – шёпотом спросила я, т. к. Алекс даже не пошевелился.

– Этот старый хрыч Фил! Он идёт. Сюда! А с ним какой-то дядька, подозрительно смахивающий на Дракулу!

Ал, как по команде, оторвал голову от кровати. Щека его выглядела донельзя помятой.

– Кто-кто?

– Дракула, самый настоящий! Бледный и худой, как смерть. Для пущей картины только клыков не хватает! Врачиха задерживает их, как только может, но надолго её не хватит. Надо срочняк действовать. Неприятная парочка, судя по виду, настроена весьма серьёзно.

Ал подскочил, как ужаленный в задницу алкоголик, ненароком задремавший около змеиного гнезда. Рывком схватил свою маскировку, облачился в неё, распахнул окно и…исчез.

– Эт чё? Он нас бросил?! – изумилась Лерс, – После всего, через что мы вместе прошли?

Я лишь пожала плечами.

За дверью послышались шаги и голоса. Затем звук застыл около самого порога. Судя по всему, говорящие остановились. Лера на цыпочках подкралась поближе, чтобы подслушать разговор. Но их беседа на повышенных тонах была отчётливо слышна в любом уголке палаты.

– Прошу прощения, господин Стивенсон, мне запретили допускать сюда посторонних.

– Стало быть, я посторонний? А не глава межпланетных связей?

– Конечно, сэр, Вы важная персона и всё такое. Но моё дело правое. Мне приказали – я исполняю.

– Вы хотите сказать, что все ваши помыслы, основаны исключительно на чувстве долга, и не зависят от размера взятки? – ядовито прошипел Фил.

– Я не…

– Не стойте у нас на пути, миссис Джоунси. Иначе за решёткой окажитесь и Вы. За мздоимство и за оказанное сопротивление сотруднику КНПП.

– Прошу вас, не надо! У меня маленькие дети…

– Вот и подумайте о них! Отойдите в сторонку, не заставляйте применять силу!

– Но я… я обещала! – в её голосе чувствовались слёзы.

– Кому?

Женщина очень тихо ответила.

– Так вот оно что, – подал голос Драк, – Что ж, так даже лучше. Два дела одним махом.

В этот момент дверь распахнулась. Лерс едва успела отскочить.

– Здравствуйте, девушки, – человек в чёрном смокинге с зализанными назад волосами растянул губы в змеиной улыбке. Он, действительно, походил на вампира, причём того, кому внезапно вздумалось заделаться дирижёром оркестра, – Давайте не будем растягивать процесс и завершим нашу беседу по-быстрому, договорились?

Лекарь на заднем плане спрятала лицо в ладони, продолжая всхлипывать.

– До меня дошли некоторые слухи. Но, глядя на вас, я убедился в их правдивости. Думаю, вам лучше честно во всём сознаться, чтобы не пришлось вытягивать правду не слишком приятными способами.

Дракула присел на стул, где всего несколько часов назад дремал Ал.

– Вы нам всё равно не поверите, – пробубнила Лерс, присаживаясь на краешек кровати.

– Она права. Поэтому, я думаю, нужно сразу воспользоваться пластырями, – Фил в предвкушении потёр морщинистые ладони. Сунул руку в карман и выудил две ничем не примечательные прямоугольные полоски.

– Нет! Я вам запрещаю! В конце концов, я здесь лекарь, а вы находитесь в больничной палате! Электрический разряд может повлиять на…

– Успокойтесь, никто больную тревожить не собирается, – старикан резко выбросил руку вперёд и больно схватил Леру за запястье. Не спросив разрешения, он приклеил полоску туда, где обычно измеряют пальцами пульс.

– Что за фигня! – возмутилась она.

– Электрический детектор лжи. Всякий раз, когда ты начнёшь лгать, почувствуешь разряд тока.

– А это, вообще, законно? – прошипела сестра, глядя исподлобья.

Полицейский сделал вид, что не услышал.

– Итак, вы утверждаете, что родом с Альянса. Доказательства?

– У нас есть родимые пятна! – с вызовом ответила Лера. Раз уж мы решили врать. Придётся поддерживать историю. Поздно идти на попятную.

– Прошу предъявить.

– Я не стану перед мужчинами раздеваться, – скрестив руки на груди, заявила Лерс.

Полоска молчала, ведь у нас, действительно, имелись отметины. У меня – в форме перевёрнутой ковбойской шляпы на правом боку, а у самой Лерки – на руке. Кому-то оно напоминает чайку или курительную трубку, но мы сошлись на мнении, что оно в точности повторяет силуэт унитаза в профиль.

– Хорошо. А как насчёт семьи? Продиктуйте адрес вашего проживания. Я желаю побеседовать с вашими родителями.

Молчание.

– Я так и думал, – полицейский захлопнул блокнот, как бы закрывая дело.

– Мы сироты. Отец и мать умерли, когда мы были совсем маленькие. Потом нас забрали в приют, – нашлась я. Но без толку. Это лишь слегка оттянет время.

– Ага. Уже и приют приплели. Миссис Джоунси, будьте так добры, принесите нам с мистером Стивенсоном по стакану воды. Разговор предстоит долгий. Судя по всему, они ещё намерены сопротивляться.

Врач удалилась. Дракула, за всё время обронивший лишь пару слов, не переставал буравить нас тяжёлым взглядом чёрных глаз-дыр.

– Передохните пока немного. Навоображайте новые версии. Ничто не убережёт вас от судебных разборок, – Макгонигони гаденько заулыбался.

Спустя вечность врач вернулась с двумя стаканами питьевой воды.

– Прошу, – она, не глядя, поставила их на тумбу.

– Благодарю покорно, – кивнул Драк. Лекарь присела на свободный стул у двери.

Фил смочил горло. Вампир воздержался. Они допрашивали нас ещё около 10-ти минут. И Лерс ни разу не попала впросак, полоска на её запястье дремала. Фил уже откровенно скучал. Несколько раз он широко зевнул, обнажив жёлтые неровные зубы.

Наконец в бой вступил Стивенсон. Он достал из-за пазухи небольшую карточку. Подавшись вперёд, показал её нам. То была фотография. Фотография Алекса.

Он стоял, прижавшись щекой к скуле очень красивой вороной лошади. Во лбу той белела узкая проточина в виде ромбика.

– Узнаёте? Вижу, что да. Не могли бы вы рассказать, что знаете об этом юноше.

– Он наш кровный братец, – Разряд, – Ай! – Лерс неистово начала чесать руку в районе наклеенного пластыря.

– Подумайте ещё раз.

– Да, мы знаем его. Но не знаем ничего о нём, – сказала Лера правду, поняв, что уже без толку хитрить. Мы проиграли.

– Занятно.

Стивенсон убрал фото обратно. Он обернулся к Филу, спросить мол, как тебе это нравится? И не поверил своим глазам. Мы с Лерой тоже не поверили. Старика, видимо, совсем сморило от летней жары и наших сказок, поэтому он сейчас мерно посапывал. Только живот вздымался вверх-вниз.

Воспользовавшись замешательством, мы потихоньку сползли с койки и медленно, но верно стали продвигаться к выходу.

– Стой! – вампир метнулся за нами. Но мы уже мчались по коридору так быстро, что не слишком молодому Стивенсону оставалось лишь глотать клубки пыли.

Вдруг, прямо перед нами распахнулась дверь. Из проёма появились руки, которые затянули нас в палату. Алекс захлопнул дверь.

– Ты! Ты нас предал! – Лера ткнула парню в грудь пальцем.

– Неправда, я вас спас. Как думаешь, с чего Фили-Вилли вдруг отрубился? А я вам скажу, – он вытащил из сумки серый мешочек, внутри которого находился… – Сонный порошок! Обычно я натираю им стрелы, которые служат подстреленным животным анестезией, чтобы они не так мучились, но в этот раз в роли добычи побывал наш многоуважаемый глава КНПП. Берта, а точнее миссис Джоунси любезно согласилась мне подсобить, подсыпав его в воду.

В этот момент голова вновь дала о себе знать. Пришлось облокотиться на сестру, чтобы не упасть.

– Лерс, где этот разнесчастный пластырь? – заметив пропажу, спросила я.

– Выбросила по дороге, пока бежала. Больно нужно обузу таскать!

– Ты что! А если по нему Драк сможет понять, в каком направлении мы скрылись?

И словно в подтверждение моих слов, в ту же секунду дверь распахнулась с глухим треском.

– Кажется, вы что-то обронили? – Стивенсон стоял в проёме. На пальце болталась белая полоска, – С вами мы уже здоровались, девушки. Но вот с вами, молодой человек – нет.

Бледнолицый склонился в поклоне, прижав правую руку к сердцу, – Приветствую Вас, Ваше Высочество.

***

Мы с сестрой, как по команде, повернули головы в сторону Ала. Тот стоял, неестественно скукожившись. Может, он пытался применить заклинание телепортации? Но нет, парень, о ком мы так мало знали, никуда не исчез.

– Это правда? – я первая вышла из оцепенения. Впрочем, ответ не требовался. И ведь до чего ловко притворялся! Даже крестьянскую школу приплёл, в которую якобы «ходил»!

– Ваше Высочество, Вы ведь осознаёте, каким образом обязаны поступать дальше?

– Вернуться обратно, – Алекс поднял глаза, – Во дворец.

– Верно. Луизиана вся извелась. Грядёт важное событие, а главного участника носит неизвестно где, неизвестно с кем.

Краска схлынула с лица нашего «братца», внезапно оказавшимся принцем.

– В Ваших интересах пойти со мной прямо сейчас, если не хотите, чтобы о проступках узнала мать. И Вы, действительно, думали, что выходка с порошком сойдёт Вам с рук? Я не так глуп, как старик Макгонигони. Старческий маразм отрицательно сказался на его, как говорят простолюдины, чуйке.

– Хорошо. Я пойду с Вами, мистер Стивенсон. Но не один. Я не брошу девочек на произвол судьбы, – Ал незаметно взял нас за руки и теперь сжал так, что костяшки побелели.

– Ах, да! Я и забыл, что они твои «сёстры»! – Драк рассмеялся лающим смехом.

Он наклонился так, чтобы их с Алексом глаза находились на одном уровне. Ал – парень не маленький, но Стивенсон явно превосходил его в росте.

– Послушай, конечно, не мне решать, судя по всему, ты решил таскать этих пришелиц с собой повсюду, но подумай о реакции родителей. Что скажут они? Их маленький сынок сорвался с поводка и теперь бежит, задрав хвост туда, где пахнет колбасой. Но жизнь – не сплошные прихоти. Помни о долге. А твой долг был прописан ещё до того, как родился твой прапрапрадед. И ничто не вправе изменить судьбу.

– А вот насчёт судьбы не нам решать, – прищурился Ал.

– Конечно-конечно, – вампир поднял руки, будто сдаётся, – Ну так что?

– Дай срок три дня, – Ал и Стивенсон сами, того не заметив, перешли на ты, – До выздоровления моей подруги. Потом, обещаю, я вернусь. И сам поговорю с родителями.

Поразмыслив, Драк кивнул.

– Я уведомлю Ричарда и Луизиану.

– Нет. Только отца. Матушка пускай пока побудет в неведении. Пусть думает, что я до сих пор слоняюсь по лесу.

– Как угодно Вашему Высочеству.

Когда он вышел, мы накинулись на Алекса.

– И что это было!? – негодовала Лерс, уперев руки в боки.

– Я не мог вам сказать. Тому много причин. И первая – не люблю, когда ко мне относятся, как к важной особе, – Ал подошёл к окну и стал задумчиво вглядываться в даль.

– Честно, порой я жалею, что родился принцем.

Глава 2.6

После того дня Алекс замкнулся в себе ещё больше. Он практически не общался с нами и большую часть времени проводил вне стен лечебницы. Как ни странно, наше отношение к нему вовсе не изменилось. Отчасти благодаря тому, что за неделю мы разглядели в нём не ходячий мешок с деньгами, а вполне обычного человека, со своими взлётами и падениями. Ну, разве не он пускал слюни на матрац, задремав сидя на полу? К тому же, он оставался всё тем же парнем, спасшим нас от банды месье Шара-лошары.

Как-то, мы решили поинтересоваться, что за важнецкое событие близится, из-за которого все на взводе.

– День рождения? Коронация? – предположила Лерс.

– Нет. Но и до неё недалеко. Уже через два года, когда мне стукнет 20…

– Тогда что же? Прибывают послы с других планет?

Ал решил не торопиться с ответом.

– Эрнест, он же господин Стивенсон, верно подметил, сравнив меня с щенком, сбежавшим от хозяев и мчащимся туда, где пахнет колбасой, то есть, вперёд, к свободе. Действительно, юность– это то время, когда ветер гуляет в голове, а об ответственности и мысли быть не может. Но всегда наступает момент, когда приходиться повзрослеть и ээ…остепениться.

Я прикрыла рот рукой. До Леры, кажется, тоже дошло.

– То есть, ты хочешь сказать…

– Да, меньше, чем через месяц, состоится свадьба. В роли жениха – ваш покорный слуга, – Ал снял невидимую шляпу, невесело усмехнувшись.

Я опешила. И зачем-то принялась рассматривать каменные плиты пола.

– Мм, какой интересный серый камень. А какая филигранная шероховатая текстура! – иронично прокомментировала я в своей голове.

По правде говоря, сказать, что я была поражена, ничего не сказать. Новость о свадьбе выбила меня из колеи даже больше, чем сообщение о том, что Ал – принц. Наверное, сказалось то, что я стала слегка неравнодушно относиться к нашему опекуну. И тут вдруг бац! Появляется некая принцесска, которая имеет все права на него, в отличие от меня, или, скажем, Леры.

На этот раз настала моя очередь подойти к окну. Надо же сделать невозмутимый вид!

– Ты не слишком-то радэтому, – бросила я через плечо, глядя на то, как милуются голуби, сидящие за окном, на подоконнике. На душе стало тошно.

– Я её видел всего пару раз. Но, поверь, мне хватило сполна!

Похоже, он не в восторге от своей невесты. Уже легче.

– Но как же так? Разве Альянс – не планета любви?

– В данном случае решает не любовь, – предупреждая наш следующий вопрос, он добавил, – И даже не происхождение. А… проклятие…

Я обернулась, оторвав взгляд от воркующих голубков.

– Проклятие?

– Да, очень древнее. Не горю желанием сейчас об этом рассказывать, может потом, когда будет время. Точнее, если будет.

– И что же, ничего нельзя изменить? Каким-то образом снять его? – Лерс пребывала в недоумении.

Ал отрицательно помотал головой.

– Многие пытались, но не приближались к разгадке ни на шаг. Обязательно возникало препятствие. Нечего даже и пробовать. Как написано на роду, так и будет. И если только небо посчитает иначе… – Алекс потёр виски, – Не мы творим судьбу. Судьба творит за нас.

– Вот тут ты не прав, – я позволила себе не согласиться, – Каждый человек – владелец своей судьбы и вправе самостоятельно ей распоряжаться. Да, бывают неудачи. Но для того, чтобы выиграть войну иногда необходимо проиграть битву. Кстати, медсестра недавно обмолвилась о некоей Госпоже Судьбе. Кто она такая? Нечто вроде божества?

– Да, что-то вроде того. Есть люди, отрицающие её существование, есть другие, и их большинство, которые верят. Люди всегда хотят во что-то верить. Будь то бог или нечто другое. В этом плане они непоколебимы. И если отнять у них символ веры – они теряют надежду.

– Понятно. А лично ты – атеист?

– Я бы так не сказал. Скорее, наоборот, фаталист. Я воспитан на легендах о Судьбе, странствующей по миру и несущей народу Весть. Говорят, она является только, если близится знаменательное для мира событие и только особенным людям. Тем, которые в будущем должны оказать мощное влияние на течение дальнейшей истории.

Я поперхнулась.

Плацкарт. Людмила. Предсказание.

«Вам с сестрой уготована поистине великая судьба, но один ложный шаг может всё разрушить. Постарайся не совершить роковую ошибку. Последний выбор будет за тобой».

Мы уже встречались с Госпожой Судьбой. Она – не вымысел. Она реальна.

– Ребят, я думаю, что…

И тут в лазарет вошла лекарь.

– Месье Стивенсон просил передать, что ждёт внизу. Карета отвезёт вас во дворец.

– Хорошо. Спасибо, Берта. А как насчёт Насти? Пребывание в лечебнице больше не требуется?

– Нет, Она здорова. Но иногда, хотя бы раз в полгода, необходимо проходить полный медосмотр, что бы исключить возможность появления побочных эффектов.

Она положила на стул моё сине-белое платье и удалилась.

– Что ж, видимо, придётся идти босиком. Алекс, выйди, пожалуйста, мне нужно переодеться.

Он покорно покинул помещение.

Когда Лера затягивала мне корсет, я спросила:

– Помнишь Люду, хиромантку?

– А то, как же!

Я поделилась с ней догадкой. Лерс поддержала, но насупилась, узнав о таинственной книжице, которую я почему-то ей не показала.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнули мы в унисон.

Алекс появился на пороге. В руках он держал коробку.

– Это тебе. Заглаживаю вину за кеды, – Ал, не глядя, протянул подарок. Я сдвинула крышку и обнаружила в коробке на удивление очаровательные туфли.

– О Боже! Спасибо огромное! Они прекрасны!

Я едва удержалась от порыва чмокнуть его в щёку. Ал и без того залился румянцем. Не думала, что парни умеют смущаться. Это так мило!

– Хей! А мне!? – закапризничала Лерс.