Текст книги "Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)"
Автор книги: Скрыта в Тени Та Что
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
Но прошёл час, другой, а его всё не было. Вечерело. Мы не решались выглянуть наружу. Слишком свежо оставалось в памяти воспоминание о старине «Джиме». Замки на двери, к несчастью, отсутствовали.
Пока Лерс сидела, покачиваясь на табуретке и жуя неизвестно откуда извлечённую булочку, я прилегла на стёганое покрывало, прижав к щеке мягкий, пахнущий сиренью шарфик. Он, будто маленький пушистый котёнок, свернувшийся комочком, грел, успокаивал, не давал мрачным мыслям посетить голову. И с каким бы трудом я каждый раз не засыпала на Земле, здесь, в комнате, где уютно трещали поленья, всё было иначе…
Глава 2.2 и 2.3
Утром всё же я проснулась ни свет ни заря, благодаря Господа за то, что ночь прошла без приключений.
Тепло из очага рассеялось не до конца, создав некий парниковый эффект. Духота стояла невыносимая. Плюс ко всему грела свернувшаяся под бочком сестрица. Её невинное, как у младенца, лицо не омрачали тревоги и переживания. Во сне мы все счастливы и безмятежны.
Вконец надоевшая духота вынудила меня покинуть стены хижины. Стоя на крыльце, я упивалась чистым инопланетным воздухом и небом цитрусового цвета. Дабы сполна насладиться сим великолепием, я направилась к востоку от хижины, туда, где виднелся просвет между деревьями, не забывая при этом оглядываться и прислушиваться на случай нахождения поблизости разбойников.
Раздвинув хлёсткие ветви и шагнув на каменистый уступ (хижина располагалась на высоком холме), я застыла, в эстетическом восторге раскрыв рот. Заря, имеющая оттенок лимонного сорбета, косыми лучами раннего солнца пронзала долину алых цветов. По земле природной оранжереи, заключённой в кольцо гор, стелился сизый туман. Небесное светило восходило точно в проёме меж двух буро-рыжих скал, по одной из которых, струился водопад. На горизонте искрилась Большая Вода. Я приложила руку к груди и почувствовала восторженный трепет собственного сердца. Вдруг с чистого, без намёка на тучи неба стали сыпаться золотые слёзы выси. «Грибной дождь» – заявили бы на Земле. Мне на ум пришла одна песня с Евровидения. А так как никого поблизости не было, то я…
– Luz, yo quiero ver luz
Poder pintar de color un nuevo amanecer
Vivir, amar, sentir y saber que
Hoy, puede que no salga el sol
Aunque llueva tú y yo sabremos bailar
Nadie nos puede parar![1]
Меня захлестнуло, я раскинула руки и начала кружиться, подставляя лицо тёплым искрящимся струям дождя и продолжая петь.
– Keep on dancing in the rain. The rain, the rain. [2]– в завершение я сделала реверанс. Как говорила Маша из мультсериала «Маша и Медведь»: «Главное красиво поклониться!» Вдруг я услышала аплодисменты, а затем возглас «Браво!» и подскочила, как ужаленная. Это оказался Ал.
– Прости, но ты не оплатил билет, следовательно, находиться на концерте не должен, – от смущения хотелось провалиться сквозь землю, – Эй! Вышибалы, выгоните вон вольного слушателя!
Алекс подошёл поближе и встал рядом, на уступ. Я ощутила едва заметную дрожь в теле.
– Было не плохо. Так… проникновенно.
– Ты блефуешь. Я плохо пою.
И половину слов извратила, потому как не знаю испанский!
– Для того, чтобы хорошо петь важны не мощные голосовые связки, а сила эмоций и душа, которую человек вкладывает в песню.
Я с подозрением покосилась на парня, но тот резко сменил тему:
– Красиво здесь, правда? В Долине кровавых цветов. На рассвете она особенно прекрасна. Здесь, на уступе, я каждое утро встречаю солнце.
– О, так ты у нас ранняя пташка? Но соглашусь с тобой, зрелище и впрямь захватывает дух. А почему кровавых? Из-за цвета?
Ал кивнул. Солнце довольно быстро выкатилось из своего укрытия и зависло над вершинами гор. Я уголком глаза рассматривала парнишу. Забавно, но его глаза созерцали поляну каким-то странным прощальным взглядом. Будто он стоит здесь в последний раз.
– Пошли в дом, ты вся промокла. И ещё… я раздобыл еды! – парень продемонстрировал увесистую сумку.
***
По дороге назад он спросил, о чём была песня. Я объяснила:
– О том, что жизнь одна, и она принадлежит лично тебе. Ей надо дорожить и, невзирая на чёрные полосы, продолжать радоваться ей, не бояться открываться новым горизонтам, не действовать по уже написанному кем-то сценарию, а строить свою судьбу самим.
Ал встряхнул головой. Искрящиеся брызги разлетелись во все стороны.
– Но ведь существует такое понятие, как «долг». Когда приходится действовать так, как нужно, а не так как захочешь.
Далее наш разговор прервался по причине распахнувшейся двери хижины. На пороге стояла Лерс, чей заспанный, но уже голодный вид говорил сам за себя.
– Долго же ты ходил. Но если та соблазнительно толстая сумка наполнена едой, то так уж и быть, я тебя прощу.
Спустя мгновение мы уже расположились за столом. Набив полные щёки, Лерс вопросила:
– Тах и хе тые фыл?
Ал растерялся.
– В переводе с хомячьего языка, это означает: где ты был? – подсказала я, пихнув сестру. – Не болтай с набитым ртом!
– А. Съездил домой. Прихватил пищи и кое-чего ещё. Едва вырвался из цепких когтей родителей! Лошадь пришлось оставить в конюшне.
Алекс порылся в своей сумке и выудил из неё два красивых платья средневекового типа, и… панталоны. Достав их, Ал залился румянцем.
Мы с сестрой обменялись заговорческими улыбками, выхватили одежду и помчались за занавеску переодеваться.
***
– Как тебе? – Лерс покружилась.
– Весьма неплохо. Бордовый тебе к лицу, – похвалил Алекс, – а где…
Я отодвинула занавеску. Ал так и застыл. Не мудрено. Тёмно-синее с белым платье, в самом деле, сидело хорошо, эффектно подчёркивая стройно-спортивную фигуру. К тому же я соорудила причёску при помощи найденных в кармане шорт невидимок и резинки.
– Ну, чего молчишь, скажи что-нибудь, – пихнула парня в бок Лера.
– А ээ. Выглядишь чудесно! – Алекс встал и подошёл поближе. Опасно близко. У меня перехватило дыхание. Он протянул руку к моему лицу. Я непроизвольно зажмурилась. Гибкие, длинные, как у пианиста, пальцы вскользь коснулись щеки. Когда я открыла глаза, поняла, что он закрепил в моих волосах одну из крупных белоснежных ромашек, стоявших в вазе на столе. – Прекрасна, как цветок, – добавил он. Я зарделась румянцем. Пробормотав «спасибо», я протянула чудодейственный шарфик.
– Возвращаю законному владельцу. Он действительно очень помог. Спасибо.
– Даа, кстати, откуда у него такие свойства? – задумалась Лера.
– Настойка из сирени плюс окунание в священное озеро Хилинг[3], – пожал плечами парень, повязывая шерстяную змейку вокруг шеи, – если в полнолуние искупаться в озере, то избавишься от любых болезней, какими бы тяжёлыми они не были. Шарф же способен лишь на исцеление несерьёзных ран и мигреней.
Мы с сестрой переглянулись.
– И далеко находится это озеро?
– Относительно. Несколько часов езды отсюда. А что?
– Да так, ничего.
Алекс смерил нас анализирующим взглядом. Сопоставив факты, мы поняли, что в одну и ту же ночь около портала и озера очутиться не получится. А ведь это был такой шанс для Лерки! Но ведь Людмила сказала…
– Мне необходимо немного поохотиться, иначе имеющейся еды надолго не хватит. Думаю вам лучше…
– Подождать тебя здесь? Чтоб ты вновь исчез на сутки? Не-а мы с тобой, – заявила клещ-Лерка.
– Но вы распугаете всю…
Лера изобразила печальку на лице. Мягкосердечный Ал сжалился.
– …дичь. Ну хорошо. Только ведите себя тихо! Вам действительно полезно узнать некоторые аспекты. Не всегда я смогу выбираться сюда. А то и вообще, это моя последняя вылазка в лесное убежище.
Наши с сестрой лицевые мускулы дёрнулись, стремясь задействовать голосовой аппарат, но Ал пресёк попытку задать вопрос. Он отворил дверцы шкафа и исчез в груде хлама. Вот так всегда и бывает: снаружи человек красив (относительно опрятная комната), но внутри, как за дверцей шкафа, – мусорок. К Алексу эта метафора относилось в несколько ином смысле – душа у него, что надо, но на ней как-то неспокойно, мятежно, одни чувства наслаиваются на другие подобно вещам в куче хлама, и нужно хорошо постараться, чтобы отрыть нужное. Но это я поняла уже после, а пока я просто вдыхала эфиры ромашки, вплетённой в косу, и внимательно следила за тем, как чертовски красивый парень выуживает запасной колчан и охапку серебристых «сонных» стрел. Но поохотиться ему так и не удалось.
***
Алекс стоял на одном колене, сосредоточившись на цели – перепёлке. Мы с Леркой старались очень тихо подойти к нему со спины, т. к. немного отстали (ох уж эти платья! и когтистые лапы кустов…). Так вот, мы почти приблизились к охотнику, как неожиданно Лерка споткнулась об нечто большое и мохнатое, что тут же ускакало в лес. Сестра полетела на Ала, пригвоздив его к земле. Выпущенная стрела вонзилась в дерево. Я сделала жест «рукалицо». Мисс Пончик придавила нашего кормильца. Надо бы помочь. Алу, не сестре. Иначе детский жирок расплющит взрослые мускулы. Я протянула сестре руку. Лера поднялась. Её лицо сейчас соответствовало цвету её платья. Ал отклеился от Матери Земли и выплюнул травинку и комья грязи изо рта. Прекрасный профиль был безнадёжно испачкан. Добыча упущена. Думаю, следующей на роль дичи, окажется Лерс.
– Боже… прости, я не хотела… – запинаясь, пролепетала Пончик, – я просто не заметила и споткнулась об…
– Грибита[4], – подсказал парень, продолжая отплёвываться. Но в его голосе не было и намёка на злость, скорее лёгкое быстропроходящее раздражение. Типа: В столовке съели последнюю булку? Обидно… Ладно, возьму тогда пиццу! – Эти зелёные зайцы те ещё прохвосты! К тому же прирождённые мастера маскировки!
– Зайцы? А размером с добрую свинью, – пожаловалась Лера, хотя от сердца у неё отлегло.
Ал одобрительно рассмеялся. Он поискал глазами потерянную стрелу. Его лицо прояснилось.
– Ты точно на меня не сердишься? – переспросила систр, хотя сама была несказанно рада инциденту. А то! Кто ж не захочет поваляться на парне, тем более таком, как Ал?
– Наоборот. «Пустой» выстрел указал нам дальнейший путь. Идёмте.
И пришли мы к высокому раскидистому древу. Ветви его согнулись под тяжестью плодов, сокрытых полупрозрачной розоватой кожицей, из приоткрытых губ которой, точно тонкие языки, кокетливо выглядывали золотистые нити. В общем, физалис, альянская версия. Вот только плоды, более крупные и мясистые, скорее напоминали мини-грейпфруты. А ещё они пульсировали. Всё это мы рассмотрели после того, как Алекс вскарабкался наверх и, рискуя собственной шеей, добыл фрукты. Название им – хётбит[5]. Чуть позже мы познакомились с наимилейшими созданиями – пушками. Они походили на маленькие разноцветные комочки меха с очаровательной мордашкой и короткими лапками. К концу дня мы успели даже научиться определять стороны света по природным ориентирам. Например, ромбовидные глаза (в прямом смысле!) деревьев-циклопов смотрели точно на юг. Да, жутко, но большую часть времени те самые очи были втянуты в «глазницу», создавая сходство с простым дуплом.
Домой мы вернулись уставшие, гружёные плодами хётбита, но не тушками перепёлок. Похоже, мясное рагу сегодня отменяется.
[1] Свет, хочу увидеть свет. Нарисовать новый яркий рассвет. Жить, любить, чувствовать и знать. Что сегодня, возможно, и не взойдёт солнце. Но несмотря на дождь мы сможем танцевать. И никто нас не остановит! Ruth Lorenzo «Dancing in the Rain» Испания на «Евровидении-2014».
[2] Продолжай танцевать под дождём
Дождь, дождь.
[3] Исцеление
[4] Слово образовано от английских слов green (зелёный) и rabbit (кролик)
[5] Сердцебиение
Глава 2.3
Сквозь поверхностный сон я ощутила, как кто-то легонько тормошит меня за плечо. Из-за бессонницы, которая преследует меня подозрительно часто, тело налилось свинцом и, возможно, железом. Открыть глаза, а уж тем более, подняться, не представлялось возможным. Но силы на раздражение и оборону откуда-то нашлись. Мой мучитель-будитель отошёл, но эстафету перенял другой, много более жестокий. Лерка. Только она способна так нещадно вырывать из объятий Морфея. Прям, Эльза Кох. Хотя мисс Пончик и мухи не обидит, но всё же лишний раз поиздеваться она не позабудет.
– Вставай! Вставаай! – горланила она и трясла за плечи так, что голова пошла кругом.
– Лерка, отвали! Дай поспать! – проворчала я.
– Не-а, соня. Сегодня долго спать нельзя. Собирайся, мы идём на экскурсию!
– Что? Куда и зачем так рано? – я нырнула головой под подушку. Сестрица в ту же секунду лишила меня звукоизоляционного друга.
– Хоре спать! – воскликнула она, шибанув подушкой по куриной головке, как называл её мой бывший друг (не из-за отсутствия мозгов, а из-за её размера. Да, 51 см – не густо, но в своё оправдание могу сказать, что самый тяжёлый мозг был обнаружен у человека с синдромом Дауна). В общем, под страхом стать убиенной «Бухенвальдской ведьмой» при помощи смертоносной графини Подушки, пришлось подняться.
Восстав, точно зомби из могилы, я широко распахнула веки и медленно повернула голову в сторону сестрицы. Протянула к ней руки и… стала душить. В шутку, конечно. То есть… наверное.
– Алекс, она меня сейчас придуээ…шит! – Лерс прикинулась жертвой и не промахнулась. Ал укоризненно посмотрел на меня. Я отцепилась от сестры, напоследок отвесив ей подзатыльник.
– Так чего так рано-то!?
– Чтобы успеть вернуться дотемна. Заметила, на Альянсе сутки короче, чем на Земле? – пояснил Ал, скатывающий свой спальный мешок, на котором он провёл ночь, греясь у огня камина.
– А куда?
– Через долину. За горы. В Шэм.
***
– Я уста-а-ала, – заканючила Лерс спустя два часа ходьбы. После чего демонстративно плюхнулась своим седалищем на сухую потрескавшуюся землю.
– Действительно, мы тащимся через эту чёртову долину уже уйму времени, но, кажется, не продвинулись и на дюйм, – поскребла подбородок я и присела рядышком, в тень, которую создавали заросли алых цветов. Скалы оставались всё такими же недостижимыми.
– Это простая иллюзия. Вдыхаемый аромат «кровавых» вызывает усталость и слегка замедляет в нашем сознании течение времени, – Ал сверился с вполне себе привычными нам, землянам, часами, – Прошло всего полчаса.
На этих словах Лерка со стоном откинулась на траву.
– И чего мы не пошли другим путём?
– Насколько я помню, ты сама выбрала эту дорогу, мол так короче, – заметил Алекс.
Сестра скривилась.
– Может, повернём обратно? У меня вон, нога болит. И… ой! Это что, кровь?
Парень осмотрел место «кровоизлияния».
– Она, только не твоя. А цветов. Недаром их прозвали «кровавыми».
– Сильно болит? – спросила я, имея ввиду ногу. Ей опасно перегружать мышцы. Может худо кончиться.
Лерс нарочито энергично закивала головой. Ложь, но недалека от истины.
– Алекс, понеси её.
Лерс оживилась.
– Что? – удивился на вид (но только на вид) хлипкий Ал.
– Или придётся вернуться.
Бедняга поразмыслил немного, но делать нечего. Он передал свою походную сумку мне.
– Йууху! Лошадка! – победоносно вскинула кулак Лера, карабкаясь на спину, по виду, орловского рысака, имя которому Алекс.
– Лерс, тебе, же не пять лет, – осадила её я, хотя сама в плане психологической зрелости, находилась не выше.
– Не-не, я серьёзно, смотрите! – её кулак разжался, превратившись в указующий перст.
В небе, высоко над нами, парили, два пегаса. Поставив сестру на землю («Вот облом!» – небось подумала она), парень громко свистнул. Испуганные птички покинули заросли и упорхнули в небеса. Крылатые кони услыхали зов и пошли на понижение.
***
– А в реальности они ещё прекраснее, – заметила ваш покорный фанат-ипполог. И это действительно так. Пока Алекс беседовал (в буквальном смысле) с крылатыми иноходцами, мы с Леркой их изучали чуть ли не под микроскопом. Роскошные, один белоснежный в яблоко с посеребрённой гривой и металлическим блеском в умных внимательных глазах, а другой иссиня-чёрный с кремово-золотыми гривой и крыльями с такого же цвета фризами на стройных ногах. В отличие от первого пегаса, глаза второго не излучали спокойствия и терпения, скорее наоборот, выдавали в своём владельце пылкий нрав и своеволие.
– Прошу на борт, юные леди! – возвестил Алекс, – Аннабель и Орион согласились нас подбросить.
– Ты что, серьёзно понимаешь их язык? – удивилась я. Лерс тем временем оккупировала вороного красавца Ориона.
– Да, их, и ещё языки некоторых видов животных. В основном копытных.
– Мм… понятно, – протянула я и подошла к сверкающей на солнце Аннабель. Ал опешил.
– Эээ. Девочки, а вы не хотите сесть на одну лошадь?
Мы с сестрой обменялись взглядами соперниц.
– Нет!
– Ну, как знаете.
Парень постоял ещё какое-то время. Очевидно, делая выбор. Наконец, он кивнул, должно быть, придя к какому-то умозаключению, и подошёл к… Лере. Она победно ухмыльнулась.
***
Признаюсь, я расстроилась. Правда, совсем чуть-чуть. Понятное дело, Лера младше и может не справиться с пегасом, особенно таким своенравным, как Орион. Но возмутило другое. Едва мы взмыли в воздух, Аннабель значительно отстала. И впереди летящая парочка, казалось, совершенно забыла о нашем с Бель существовании. Они над чем-то весело хохотали. Смех не был слышен сквозь свистящий ветер, но зато видны были их широкие, что называется «клоунские», улыбки.
Я поникла. Неприятно чувствовать себя третьей лишней. Но мне не привыкать. Так было в детстве, так продолжается сейчас. Антисоциальным людям трудно приспособиться даже к такой небольшой компании. К тому же я была жутко ревнивая. В данном случае не столько к Алу, сколько к сестре. Хотя… тут как посмотреть.
Я крепче вцепилась в гриву лошади, пригнулась к её шее.
– Бель, давай их догоним. Покажем, что и мы не пальцем деланные.
Пегас одобрительно заржал и ускорился. Ветер растрепал волосы и унёс прочь ромашку. Глаза заслезились, а мы продолжали набирать скорость. Мы набирали и набирали её, пока не промчались мимо сладкой парочки «Твикс». Краем глаза я заметила искажённое страхом лицо сестры и поняла, что то был отнюдь не смех, а истерический вопль. Их пегас, казалось, не знал, что значит лететь помедленнее, как его не уговаривали седоки. Орион опять пошёл на обгон. Затем Бель, потом он…
Совсем скоро мы минули долину и влетели в проём между двух скал. Алекс что-то крикнул. Пегасы зависли в воздухе, резко затормозив, отчего я чуть не перелетела через голову Аннабель. Лере, понятное дело, это не грозит – её страхует телохранитель.
– Ваау, – протянула она.
«Вау» не то слово. Так, давайте с этой минуты я перестану эмоционально окрашивать пейзажи этой потрясающей по своей красоте планеты, иначе просто не остановлюсь. Итак, «сухой» эскиз.
Вдаль, насколько хватало глаз, простиралось ослеплённое ранним светилом море.
– Оно называется Великое, – пояснил Алекс.
Внизу, под нами, шумел многоступенчатый водопад. Он впадал в реку, а она – в море. Направо и налево уходили прибрежные косы, сплошь застроенные миленькими домиками. Чтобы туда спуститься, необходимо было преодолеть не меньше тысячи ступеней из горного хрусталя вдоль каскада, огороженного ненадёжными перилами, или же воспользоваться услугами «Трамвай-экспресс». Хорошо, у нас были пегасы. Задрав головы вверх, мы увидели прозрачные, почти невидимые мостики, которые соединяли две, уже известные нам горы.
– Северный, – Ал указал налево, – и Южный Шэм, – затем направо. – Куда?
Мы выбрали второе направление. Потому что негоже ходить, а точнее летать налево.
– Только не забудьте накинуть капюшоны!
Аннабель и Орион пошли на снижение.
***
Мы попали в уютную приморскую деревеньку средневекового типа, где в столь ранний час уже начались рабочие будни. Женщины, все в длинных платьях и преимущественно в головных уборах, носили вёдра на коромысле, кормили скот, трудились в саду или же огороде. Девочки, в платьицах по колено с забранными в пучок волосами, им помогали. Мужчины спускали лодки на реку и отправлялись рыбачить. Мальчики трудились вместе с отцами в мастерских или торговали в небольших лавчонках.
Все были загорелыми, темноволосыми и с одной отличительной чертой. Об этом нам сказал Ал, но увидеть воочию нам так и не удалось, кроме единичного случая. У всех альянцев в области ключиц/плеч/рук располагалось родимое пятно белого цвета в форме голубя, символа их планеты. У нашего опекуна оно было мизерным, на запястье.
Женщины носили туфли на ремешке, а мужчины, судя по всему, были в восторге от рубашек и подтяжек. Алекс от местных сильно отличался. Но не сейчас, когда, как и мы, переоделся перед уходом, повязав на голову байкерскую бандану и нацепив тёмные очки. Не понимаю, зачем они ему. Он же коренной альянец.
Я одёрнула платье пониже, чтобы скрыть одно маленькое упущение. Наш мистер «вы можете на меня положиться» не забыл про панталоны, но зато у него напрочь вылетело из головы захватить с собой туфли! Мне пришлось довольствоваться своими кедами фирмы «Converse All star», у Леры были сандалии, что больше в тему.
– А где твой дом? – спросила Алекса Лерс.
– В Северном Шэме.
– Хм… может тогда…
– Не-а, и не проси. Мне ни в коем случае нельзя попасться родителям на глаза или на глаза тех, кто может донести.
– Поэтому ты шифруешься очками «Ray-Ban»? – проницательно заметила я.
– Что? – изумился Ал.
– Нечего придуриваться. Это дорогущие очки одного известного на Земле бренда. Колись, откуда они у тебя?
– Ха-ха! Спалился! – захихикала Лерс, хотя сама не понимала, что всё это значит.
– Мне подарил их родственник. Он часто бывает на Земле и просто без ума от местных аксессуаров типа шляпок и бабочек-галстуков. Мне не в чем перед вами оправдываться.
Может это и правда, но дальше на подобные темы он с нами разговаривать напрочь отказывался. Ни о семье, не о своей жизни вне стен лесной хижины.
Мы совершали неспешную прогулку по зелёным улицам Шэма. Получив своё вознаграждение в виде яблок, пегасы от нас упорхнули, поэтому мы использовали «лошадку бедных» – собственные ноги. Так мы забрели на городской пляж, который, однако, был пуст, не считая наглых чаек и редких прохожих.
Вода была нежно-жёлтого цвета, совсем как небо, но на пару тонов темнее. А она и подстраивалась под небо, как мы выяснили чуть позже. [1]Днём она приобрела приятный лазурный оттенок. Я скинула кроссовки и запихнула их Алу в сумку. Пущай поработает, сам виноват, что из-за них мы можем спалиться. Впрочем, как и из-за очков. И волос. У крестьян они темных оттенков. От тёмно-коричневого до сливового или бордового. А у нашего проводника…
– Слушай, у меня к тебе есть два вопроса, – обратилась Лера к скрытному засранцу, который, надо не забывать об этом, спас наши душонки.
Он насторожился, но ответил:
– Валяй.
– Ага, значит так. Почему ты блондин?
– Потому что хромосомы! – Алекс рассмеялся. Нервно.
– Но у других…
– Ещё будут вопросы? – оборвал он.
– Да…мы понимаем языки друг друга. Как? – на миг закралась мысль, что Ал тоже может быть с Земли.
– Переходник. Он настраивает голосовой и слуховой аппараты таким образом, что это становится возможным. Данный процесс происходит во время перемещения через портал.
Мы подошли к речке, впадающей в Великое море. За водопадом, в скале, что-то виднелось. При внимательном рассмотрении становилось понятно, что это массивное грубое здание из каменных глыб. А это что? Решётка? Чёрная, зубастая пасть чудовища.
– Тюрьма, – махнул головой парень, – там же здание суда.
– А особо провинившихся, видимо, топят в речке… – Лерс сглотнула. Здание, действительно, выглядело устрашающе.
– А шум водопада заглушает крики несчастных, которых подвергли пыткам… – поддержала я.
Ал промолчал. Создалось впечатление, что наши шутки-догадки – правда.
Впереди, прямо на том берегу, располагалась булочная. Оттуда доносился ни с чем несравнимый аромат только что испечённого хлеба. Лера недвусмысленно покосилась на мост.
Парень покачал головой.
– Ну, только одну булочку и обратно! Ну, позязя!
Но одной булочкой сестра не ограничилась.
– А что это там впереди? – поинтересовалась она.
– Где?
– Да вон там! – и вприпрыжку побежала в самую глубь Северной части деревни. И так быстро скрылась, что мы с Алексом её потеряли из виду.
– Ну что за дети пошли!? – проворчал напарник и побежал искать баловницу.
Мы нашли её, судя по масштабу, на главной площади. Она сидела на бортике фонтана и весело болтала ногами. За её спиной возвышалась скульптура ангела с воздетыми к небу руками. У его ног застыли в фазе полёта два голубка, держащих в клюве ленточку.
– Зачем ты…
– А так, нам бы и не удалось повидать другую часть городка. Расслабься. Никто тебя не разоблачит. И вообще! У вас жарко! Я вся пропотела! Захотелось освежиться.
***
За разглядыванием местных достопримечательностей незаметно пролетел день. Как ни странно, нас действительно никто не заподозрил. Крестьяне были слишком погружены в повседневную рутину и не замечали не вызывающую доверия компанию, околачивающуюся рядом. Я подумала о друзьях Ала, которые могли узнать его даже с мешком на голове.
– У меня нет друзей, – безразлично пояснил он, будто данный факт не имел для него никакого значения. Но было видно, что Алекс уязвлён.
– Понимаю, – мысленно произнесла я, – и не представляешь, насколько.
От долгой ходьбы на босых стопах выскочили мозоли. Пришлось обуться. Мы исходили северный округ деревеньки вдоль и поперёк и сейчас приближались к самой его окраине, расположенной на кончике косы. Здесь находился элитный район. Эдакая Рублёвка. Вот, где точно жители не утруждают себя лишней работой. Риск привлечь внимание увеличивается.
– Если вы посмотрите направо, то можете увидеть…
– Ладно, направо, ты расскажи, что вон там, – Лера указала вперёд, на вершину высоченного утёса.
Я подняла голову, до тех пор опущенную, потому как я внимательно следила за тем, чтобы не оступиться – мы спускались по широкой каменной лестнице.
Среди елей и кипарисов возвышалось самое величественное здание из всех, что мне довелось повидать, даже на картинках. Кремово-белое с позолотой, по стилистике приближённое к готике или барокко, с многочисленными башенками, некоторые крыши которых были сделаны из дорогого, полупрозрачного, синего как небо, камня. Своими сверкающими шпилями архитектурный «монстр» пронзал облака.
– Это то, что у нас называют «Крыша неба». Дворец. Остриё шпиля самой высокой башни находится на высоте почти двух километров от уровня моря. А это даже выше, чем местные горы. Правда, такой эффект достигается благодаря расположению дворца на утёсе.
– Вот это да! – изумились мы с сестрой.
– Он принадлежит справедливому королю, прозванному в народе Ричард Доброе Сердце, и властной королеве Луизиане IV. Они являются не только правителями нашего королевства, но и Альянса в целом.
Значит, у них здесь федеральная форма государственного устройства. У нас, в Рашке, так же. Но я и представить себе не могу, чтобы всего два монарха могли управлять целой планетой… Может, у них ситуация, схожая с Англией, где королева существует просто для формальности. Я собиралась уточнить у Алекса, но возникла маленькая загвоздочка, которая повлияла на нашу дальнейшую судьбу в целом. И имя этой загвоздке – шнурки.
***
Впоследствии я часто думала о том, что именно из таких вот «случайностей» и сплетается наша судьба. Что уж говорить, «Случайности не случайны», это скажет всякий фаталист. Взять хотя бы наше попадание на Альянс. Ну не странно ли? Оказывается, нет. Всему происходящему была причина. И нам ещё только предстоит это узнать.
***
Вернёмся к шнуркам.
Они решили заняться своим любимым хобби, то есть развязываться, в самый неподходящий момент. Я (ну кто бы сомневался) наступила на них, споткнулась и кубарем покатилась вниз по лестнице, треснувшись об ступеньку головой. Н-да, эпичненько. Искры посыпали из глаз. Мир поплыл. Друзья, нависшие надо мной, начали двоиться, затем троиться. В ушах звенело. Оклики взволнованной Леры было не разобрать.
– Эпичненько, – уже вслух пробормотала я.
– Что? Что она сказала? – разнервничался Алекс. Опа, а вот и слух. На заднем фоне, однако, звон продолжался.
– Не суть. Что мы будем делать? Есть идеи? У неё течёт кровь?
Парень приподнял мою голову и ощупал затылок. Проверил заодно нос на наличие кровотечения и состояние зрачков.
– Немного, но есть намёк на серьёзную шишку и, кто знает, может, сотрясение мозга. Точно сможет сказать только лекарь.
– Хватит говорить такие жуткие вещи!
– Я просто констатирую факт. А вообще… Так, нужно бы вспомнить, чему меня учил профессор… ага! Необходим лёд. Она в сознании?
– Не уверена.
– И нашатырь.
– Может использовать подмышку? Я как раз жутко пропотела.
– Только попробуй! – подала голос я и попыталась сесть. Меня тут же уложили обратно, – Вообще, я в порядке. Ничего не сломано. Череп тоже. Просто голова немного кружится.
– В сознании, – прокомментировала сестра.
– Хорошо. Да, вспомнил ещё кое-что, если рвоты, кровотечения из носа и потери зрения/сознания не наблюдается, то это всего лишь лёгкий ушиб.
– Лёгкий? – простонала я и опять норовила подняться. Не дали жадюги.
– Лера, Алекс, если я умру, выполните мою последнюю просьбу, – я вцепилась в рубашку Ала и, притянув к себе, приблизила губы к его уху. Да, кажись, рассудок всё же помутился. В здравом уме я бы точно такого себе не позволила.
– Обещайте, что выполните! Иначе моя душа не успокоится, – прошептала я, после чего с усилием сглотнув, продолжила, – Лерс, скажи бабушке, я её любила. Не забывай нелегально подкармливать кошку, чтобы она донарастила третий подбородок. А то, она, бедняжка, не доедает, – я издала предсмертный хрип, прочистила горло, завершила речь – И последнее…СОЖГИТЕ ЭТИ ЧЁРТОВЫ КРОССОВКИ ВМЕСТЕ С ГРЁБАННЫМИ ШНУРКАМИ!! – прокричала я так громко парню в ухо, что он шарахнулся, будто на него набросилась ядовитая анаконда. Экстрамодные солнцезащитные очки «Ray-Ban» съехали на кончик носа.
– Хоре комедию ломать, – толкнула сестра, – посмотри до чего ты беднягу Ала довела!
И правда, он сидел в пыли, растирая ухо и очумело хлопая зелёными глазками. Кажется, у него шок.
– Таак, молодые люди, что тут у вас происходит? – к нам приближался страж порядка. В руке он держал слетевший во время падения бирюзовый кед.
***
Я резко села. На этот раз меня никто не останавливал. Лера и Ал вскочили на ноги.
У старика полицейского, облачённого в серебристо-неоновую форму, ремень которой не в меру туго стягивал дряблый живот и одновременно служил креплением для высокотехнологичного ружья, был отнюдь не доброжелательный вид. И даже бодрая мысль о том, что мужчина в облегающем костюме выглядит крайне нелепо, как если бы Градский натянул лосины Киркорова, не понизила градус тревожности. Старик, бросив взгляд на мою босую ногу, подошёл ближе.
– Я думаю, это принадлежит Вам, не так ли? – он протянул свою находку. Я приняла её, пониже надвинув капюшон, – Странная мода нынче у молодёжи, вы не находите?
