Текст книги "Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)"
Автор книги: Скрыта в Тени Та Что
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
Глава 2.10
– Следуйте за мной! – рявкнул он так, что вся теперь сокрушённая несокрушимая четвёрка от страха чуть не рухнула в обморок, – Живо!
Мы на негнущихся ногах принялись исполнять приказ.
Нас втолкнули в сияющий сотнями, а то и тысячами свечей тронный зал. Королева, облачённая в платье из шёлка, с безукоризненным макияжем на лице, перевела на нас взгляд. От Луизианы сочилась такая холодность, нет, ледяная стужа, что её можно было ощутить физически. Я почувствовала, как желудок сделал сальто, а пальцы онемели, став безжизненными и каменными, впрочем, как и всё тело. Почему королева при параде? В столь позднее время она должна была видеть, как говориться, десятый сон в своей роскошной с тяжёлым пологом постели. Неужто она не ложилась, ждала нас?
Тут Луизиана начала медленно, с величественно выпрямленной спиной и расправленными плечами подниматься со своего трона. А затем, точно призрак по воздуху, поплыла в нашу сторону. Эрнест отошёл к дверям, заняв пост часового. Он, как знал, что случится, когда Луизиана подойдёт достаточно близко, поэтому поспешил убраться на почтительное расстояние.
– Алекс, выйди вперёд, – велела она.
Тот сделал шаг, но едва не покатился по начищенному камню пола, точно гулька, вышедшая на замёрзшую лужу. Ноги его слабо слушались.
– Посмотри мне в глаза, – все приказы она отдавала сдержанным тоном, но от этого становилось ещё страшнее. Вспомнилась наша химичка…
Но Ал упрямо смотрел в пол.
– Я сказала, гляди мне в глаза! – не сдержалась и рыкнула королева, срывая голос, брызжа слюной. Принц резко вскинул голову. Остальные непроизвольно сжались, – Ты посмел нарушить слово. Ты предал Альянс, ты предал королевство, ты предал свою семью, а самое главное – предал меня! – на последней фразе она подняла руку и наотмашь ударила сына по щеке. Багровое пятно в виде отпечатков пальцев запечатлелось на идеальном лице принца. Я невольно вскрикнула, но тут же заткнула себе рот. Королева не обратила на это никакого внимания. Она не цеплялась к другим, считая, что виноват во всём Ал. Затем она замахнулась второй раз, сильнее прежнего отвешивая пощёчину. Ал не издал ни звука, молча снося наказание. Тогда королева крепче сжала свой скипетр, замахнулась и… и тут перед моими глазами встала картина Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Кажется, полотно известного художника недалеко от реальности, разворачивающейся в этот миг перед нами. Похоже, Луизиана настолько в ярости, что не отдаёт отчёт своим действиям.
Я бросилась наперерез.
– Остановитесь! – никто не обратил внимания, скипетр угрожающе завис в воздухе, его наконечник зловеще поблёскивал – Прекратите!
Голос обрёл силу, а сама я стала между матерью и сыном, защищая последнего от первой.
– Он не виноват! – в истерике выкрикнула я слова прямо в лицо королеве. Она отшатнулась. Рука с грозным оружием невольно опустилась. Такая невиданная дерзость её поразила, – Он не причём! Алекс не хотел ввязываться в эту затею! Во всём вините… – Я обернулась назад. Райан чувствовал себя более, чем плохо, ведь это он накликал на брата беду. Рядом стояла Лера. Из её глаз сплошным потоком текли слёзы.
– Так кого винить? – прищурилась королева.
Ещё шаг и мы все провалимся в пропасть. Ещё миг и кому-то из нас не сносить головы. Но это будет не Ал. Я его защищу. Любой ценой. Уверена, он сделал бы для каждого из нас то же самое.
– Меня, – просипела я, – Вините во всём меня. Никого из них. Ни Райана, ни Алекса, и особенно не мою сестру Леру. Не наказывайте их!
С каждым моим словом и действием королева поражалась всё больше и больше. Алекс схватил меня за плечи, сжал до посинения, развернул к своему лицу и гневно спросил:
– Что ты творишь?
Королева начала часто-часто дышать, пока не взорвалась, не лопнула, точно проткнутый иголкой накачанный до отказа воздухом шарик:
– ГОЛОВУ С ПЛЕЧ!!!
В ушах зазвенело, на заднем фоне кто-то вскрикнул. Но на помощь, правда, весьма своеобразную, как ни странно, пришёл Эрнест.
– Смилостивитесь, Ваше Величество, вы ведь понимаете, какие могут поползти слухи? Смертная казнь запрещена с 1690 года. Я предлагаю, передать их в руки здравоохранительных органов, а там уж разберутся.
Королеве потребовалось время, чтобы слегка успокоиться.
– Вы правы, месье Стивенсон. Поручаю это вам. Только уведи землянок с глаз долой! А этих, – она указала на братьев, – запри где-нибудь, чтобы не посмели вырваться. Наказание им придумаю позже. Что ни говори, а замешаны в деле все четверо.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – Эрнест откланялся. Подозвал стражу, и нас повели прочь. И как Райан с Алексом не кричали, не вырывались из мощных лап суровых стражей, порываясь нам помочь, было уже слишком поздно. Таким образом, лучший день в нашей жизни внезапно обернулся самым худшим.
***
– Ну, ты и дура! – пробубнила сестра, шагая по мрачному сырому коридору с серыми безжизненными стенами, насквозь пропахшими плесенью. В здании суда влажность явно превышала допустимые значения. Сей факт был связан с тем, что оно располагалось прямо за водопадом. Сюда нас доставили на карете, окна которой были зарешёчены, а на крыше гордо восседал старый железный ворон. Ненавижу этих птиц.
– Из-за тебя мы вляпались по самые никуда, – укоризненно посмотрела на меня сестра.
– Лерка, разве ты не понимаешь, что нас бы по любому оттуда прогнали. После «злостного искушения», которому мы якобы подвергли принца, нам уже не рады во дворце. Да, парней бы тоже наказали. Но потом, не на наших глазах. А смотреть на то, как Луизиана заносит смерто-палку над сыном, я была не в состоянии.
– А если бы эта палка огрела тебя по башке? Кого бы ты тогда спасла, а, горе-героиня?
Я надулась и замолчала. Никто и не думал геройствовать. Я просто поступила так, как мне велело сердце, оставившее разум за бортом. А теперь мы здесь, стоим перед железной дверью, ведущей в зал заседаний, за которой нас поджидает беззубый, но до умалишения довольный старикашка Фил. Откуда-то сзади донеслись леденящие кровь крики, но тут же дверь с противным скрипом захлопнулась, отгородив нас от жутких звуков. Возможно, казнь на Альянсе запрещена, но никто не отменял пытки… или, может, избиение розгами. Мне стало зябко, холодок пробежал по спине. По шее противной струйкой сочился и сбегал вниз пот, капая на серый гранит. Тяжёлая люстра низко покачивалась у нас над головой. Влипли, влипли по самые никуда…
– Подсудимые, прошу занять свои места, – обратилась к нам судья, женщина небольшого росточка с короткими светлыми волосами.
Мы, точно собаки по команде, послушно сели. Разве что нам за это не дали лакомство, ласково потрепав за ушами.
И началось и понеслось. Завертелась круговерть бесконечных обвинений и оправданий. Фил и Эрнест выступали против нас, а наши свидетели и одновременно адвокаты находились вне зоны доступа. Элис, напарница Фила, несколько раз порывалась выступить в нашу защиту, но ей это слабо удавалось. Доводы были неубедительными. Так что, перевес явно был не на нашей стороне. Мало того, что на нас навешали «незаконную телепортацию на Альянс Сердец», «кражу переходников», «умышленное членовредительство», «проникновение на территорию дворца с целью теракта или ограбления», «дерзкое поведение и неповиновение Её Величеству» так ещё и «соучастие в мошенничестве и похищение члена королевской семьи», на последнем я откровенно рассмеялась.
Присяжные и судья, все как один уставились на нерадивую, способную веселиться даже в такой критический момент. Лера дёрнула меня за платье, отговаривая совершать необдуманные поступки, но я не желала держать язык за зубами.
– Значит, похищение? Тогда гоните выкуп! И невеста будет вашей!
Я загоготала. Лера покраснела, как помидор. Ей было очень стыдно. Мне пока нет, но, может, после…
Судья постучала деревянным молоточком.
– Прошу внимания! Суд выносит приговор.
Я кое-как заставила себя подавить рвущийся наружу смех, пусть даже окружающие, да и я сама не знали его причину. Может, истерика.
– Учитывая то, что подсудимые носят статус несовершеннолетних, а одна из них является, судя по всему, невменяемой, – на этой фразе от стыда и обиды меня бросило в жар, – суд постановил отправить данных особ, Леру и Настю, в тюрьму для несовершеннолетних, Горск. На сокращённый срок, равный 5 месяцам. Родители будут уведомлены.
– Да, пожалуйста! – напоследок решила высказаться я, – летите на Землю! Откачивайте нашу бабушку и родителей! Объясняйте им самостоятельно, по какой причине их дети сгинули в магическом мире, которого по факту и быть не должно!
На этих словах судья стукнула молотком с такой злостью, что её очки съехали набок. Нас с Лерой схватили под мышки и поволокли прочь. На том заседание и завершилось. Последнее, что отпечаталось в памяти – довольная рожа Фила и слегка задумчивая физиономия Драка. Казалось, он не слишком рад тому, что избавился от нас.
По ту сторону II. Через тернии к дому. Глава 3.1 и 3.2
Щёлк. Наручники окольцевали наши запястья. Помог им в этом многоуважаемый Фил. От него разило редькой и брокколи, давно застрявших в зубных щелях и уже изрядно подгнивших.
– Вы не можете так поступить, – не твёрдым, а жалостливым тоном пропищала я, – Вы рушите нашу и жизнь наших родственников. Неужели, это вас ни капли не волнует?
– Ничуть, самозванки, – ответил он, щёлкнув меня по носу. Да он ещё и издевается! – Всего хорошего!
– И вам не хворать, – процедила сестра и со злостью пнула деревянный бок вагона.
Фил спускался по трапу, бодро шагая к премии, которую должно быть получит за успешно раскрытое дело, но я не позволю ему радоваться чужому горю! В порыве я вскочила на ноги и бросилась следом. Замахнувшись как следует, я с силой дала ему пенделя под старческий вредный зад. Фил Макгонигони покатился кубарем по трапу, гремя костями и громко охая. Кряхтя, потирая ушибленный зад, он ошалело уставился на мятежницу. Я показала ему язык. А затем подозвала Лерку, и мы бросились наутёк. Сквозь летящие в нас снаряды, сквозь крики и приказы остановиться, мы уже практически добежали до убежища, как вдруг… Лерка потрясла меня за плечо.
Я заморгала. Вагон никуда не делся. Мы всё так же сидели на сене и вдыхали затхлый запах нечистот и пыли. Всё это было плодом моей фантазии, но зато, какой приятной!
Не произнося ни слова, в вагон вошла Элис. В руках она держала бутыль с водой, которую после прислонила к стене.
– Спасибо Вам! – выразили мы с Лерой благодарность за то, что девушка заступилась за нас в зале суда. Она коротко кивнула. Её лицо приняло скорбное выражение. Из всех она, вероятно, единственная, кто нам сочувствует.
Надолго она не задержалась. Проинструктировала нас, сказала несколько утешающих слов, а перед уходом бросила напоследок короткую фразу, заставившую нас встрепенуться:
– Эрнест просил передать, что он весьма сожалеет. Он сделал это ради долга перед королевством. Удачи вам в Горске.
И ушла, захлопнув за собой деревянную дверь, оставляя нас в полной растерянности.
***
В пути мы находились далеко не один час. Угнездившись на стоге сена в углу, мы задумчиво смотрели в щёлки между досками. Проплывающие мимо живописные пейзажи, напоминающие одновременно Италию, Англию и Швейцарию не радовали вовсе. Мы едем не на курорт, мы едем в тюрьму.
Изредка, примерно раз в 4 часа, поезд останавливался для замены машиниста, осмотра транспорта на наличие неполадок или сбежавших преступников.
Ближе к полудню солнце раскалило вагон так, что тот превратился в своеобразную духовку. Мы чувствовали себя молодыми телятами, тушащимися в собственном соку. Пот тёк так, что платье стало до неприличия прозрачным. Вода в бутылке закончилась довольно скоро, а пополнения, видимо, не предвиделось. В желудке сосало и от голода. Пришлось жевать сено. Но это не слишком помогало. Что насчёт туалета, так там вообще полный бедлам. Местечко для справления физиологических нужд представляло собой не что иное, как отверстие в полу, в которое ещё надо было умудриться попасть в условиях непрекращающейся качки. Думаю, не стоит упоминать о том, что во время остановок заседать в сем месте категорически запрещалось. Вот вам и цветущая благоустроенная планета Альянс!
Ближе к вечеру зной начал спадать. Это отчасти хорошо, вот только к доставучим мухам примешалась мошкара и пискунишки комаришки, не дай Боже малярийные! Когда солнце скрылось за горизонт, мы от изнеможения не могли поднять даже руки. Всё, что оставалось – валяться, точно трупы на подгнивших досках, в то время, пока над нами вились насекомые…
***
Прошло много, много времени. На улице стояла глубокая ночь, судя по тому, как темно было в вагоне, по крайней мере, так казалось через закрытые веки. Должно быть, я задремала. Мозг представлял собой туманное кашеобразное образование, он ни черта не соображал, поэтому, когда я открыла глаза и увидела прямо перед собой красивого, статного парня, я пролепетала, а точнее, прохрипела из-за полностью ссохшегося языка:
– Алекс?
– Чего? Какой я тебе Алекс, девчонка? Я Треш. А ну, поднимайся!
Он грубо схватил меня за шкирку, точно котёнка и поставил на ноги. Но те вмиг подкосились, я едва не рухнула.
– О, да ты совсем плоха! – заметил парень, не давая мне упасть вновь. Наконец я полностью разлепила глаза и завертела головой во все стороны. Да, действительно, ночь, и, судя по всему, мы прибыли на место. Но где же…
– Где Лера, моя сестра?
– О, так вы родственники? Не волнуйся, она уже в положенном месте.
Как ни странно, я, напротив, ещё больше разволновалась.
– Где-где?
– Совсем скоро узнаешь.
Я попыталась сделать шаг. Но голова жутко кружилась, ноги тряслись. Парень возвёл глаза к потолку, поднял меня, точно тряпичную куклу, что при его росте и мышечной массе не представляло особого труда, и взвалил на плечо, будто я была мешком картошки. Хотя, отчасти, именно так я себя и чувствовала.
На перроне столпилась куча народа. Они с интересом поглядывали на новоприбывших. Я отчаянно крутила головой, стараясь выхватить из смазанных пятен чужих лиц одно знакомое. К счастью, довольно скоро сестра попала в поле зрения. Она сидела на телеге, запряжённой мохнатым осликом, и уплетала за обе щеки какое-то варево.
Треш, наконец, опустил меня на землю. Я нетвёрдой походкой направилась к повозке. Присев на край, я обратилась к сестре:
– Лерс! Как я испугалась, не обнаружив тебя рядом! Думала, что нас хотели разлучить эти безмозглые хмыри!
Зря я произнесла последнюю фразу так громко.
– Что ж, сегодня ты останешься без каши! – сурово сказала дородная дама, стоявшая рядом. В руках она держала плошку с ароматным варевом.
– Простите, это я не о Вас, а о тех, кто отправил нас сюда. А э-э сюда, это куда? – вконец смутившись, пролепетала я.
Женщина поставила мне на колени кашу, сперва дав напиться воды. Улыбнувшись, она обвела рукой окрестности, точно помещик свои владения.
– Добро пожаловать в Горск!
Глава 3.2
– Чувствуйте себя, как дома!
Крупный широкоплечий мужчина отворил перед нами дверь трёхэтажного каменного строения, окружал которое покосившийся забор, а под нашими ногами, идущими по щебневой дорожке, хрустела капуста и хлюпали давленые помидоры.
Ослик Иннокентий, доставивший нас на телеге к порогу дома, принялся со смачным чавканьем, блаженно прикрыв глаза, лопать те самые придорожные овощи.
В самом здании обстановка производила ещё более угнетающее всех перфекционистов и чистюль впечатление. Пыльные, дырявые настолько, что если их распустить, то можно связать разве что шарф, ковры; серый, хотя в действительности другого цвета пол и много, много паутины… Она располагалась буквально повсюду, чувствуя себя вольготно, как на потолке, стенах, мебели и т. д. и т. п. так и на лицах, на которые свободно пикировала вместе с запутавшимися жертвами крестоносцев, а их здесь было, прямо скажу, немало.
Лера оцепенела от ужаса, арахнофобия заставила её покачнуться, а затем с дикими воплями броситься прочь. Вот только мужчина, хозяин сего «великолепия», поймал её за шиворот платья и вернул обратно.
– И здесь нам предстоит провести 5 месяцев? – в ужасе прошептала Лерс.
– Будете плохо себя вести, может и больше, – пояснил хозяин, которого, кстати, зовут Бен.
– Папа! Папочка! Ты вернулся!
Громко топая маленькими ножками, перепрыгивая через ступеньки, к нам выбежала маленькая девочка с куцыми хвостиками, довольно хорошенькая, лет четырёх.
– Да, Пепси, милая, познакомься, это наши новые домовухи, – он сверился с официальной бумагой, на которой значилась информация о нас, – Лера и Настя.
– Новые? Боюсь спросить, а что случилось с предыдущими? – подала голос я.
– Их съела Кусь! – довольным голосом пояснила девочка, потирая животик, чтобы было нагляднее.
– К-кто? – выдохнули мы с сестрой.
– Она шутит! Пепси, дорогая, нельзя запугивать гостей. Теперь это новые члены нашей семьи.
Девочка явно была этому не рада. Она капризно надула губки.
– Их тоже съест Кусь…
Отец глубоко вздохнул. От столь мощного потока воздуха из седеющей бороды посыпались хлебные крошки. Прямо на пол, который, судя по всему, нам предстоит отдраивать. И ведь, как в воду глядела…
– Завтра займётесь уборкой. Здесь не прибирались со времён… В общем, с давних времён. Только особо не рассусоливайте. Ваша трудовая деятельность не ограничивается выметанием сора. В ваши обязанности так же входит приготовление еды, кормёжка скотины, мытьё посуды, уход за садом… вернее, тем, что от него осталось. Ну и мелкая помощь по требованию. Если скажут, отправитесь батрачить на другие участки, вероятно даже на полях, всё ясно?
Мы ошарашенно кивнули.
– Ну вот и молодцы. А теперь идите спать. Вам приготовлены койки на чердаке. Пепс, проводи их.
Девочка хмыкнула и, гордо вышагивая, направилась к лестнице, мы последовали за ней.
***
Лера осторожно потрогала матрас найденной неподалёку арматурой. Из дырки с вываливающейся наружу ватой выполз сонный таракан. Он недовольно прищурил заспанные глаза. По крайней мере, мне так показалось.
Лера едва не заревела от досады и отвращения, я и сама еле сдерживалась.
– В этом есть и светлая сторона, – заявила я.
– Какая? – недоверчиво поинтересовалась Лерс, хлюпая носом – То, что Пепси Кола заверила, будто крысы здесь не водятся? Может, она и слова то такого не знает!
– Нет, плюс в другом. Мы здесь надолго не задержимся.
Лера, до того яростно избивавшая матрас железкой, чтобы поубивать всех паразитов и избавиться от пыли, недоумённо глянула на меня.
– То есть?
– Мы сбежим! – заявила я таким тоном, будто только что открыла новую аксиому по математике.
– Гениально! – фыркнула Лера, – Как, по-твоему, мы сбежим?
– Такие подробности я пока не придумала… Но у нас достаточно времени до полнолуния. М-м-м, – я мучительно принялась высчитывать, – 16 дней.
– Пипец, как много! – иронично заметила сестра.
– Ладно тебе, всё наладится, – заверила я, зевнув.
Не очень скоро, но мы смогли заснуть. Нужно было набраться сил. Завтра предстоял нелёгкий денёк.
***
– 5 утра! Подъём!
Именно с этой бодрой фразы началось наше горение в аду, носящем название «хибара Большого Бена».
Кое-как отклеившись от матраса, по жёсткости не уступающему полу, с помятыми лицами и ноющими костями мы спустились вниз.
На столе 6 тарелок и столько же ложек дожидались едоков. На дне первых булькала неясная зеленоватая бурда. Её что, сварили из одуванчиков?
– Что это за гов… – я не договорила, т. к. схлопотала половником по затылку. Плесневым, нечистым половником.
Я обернулась и увидела перед собой дряхлую сгорбленную старуху, готовую рассыпаться в прах от одного прикосновения. Длинные узловатые пальцы сжимали клюку и черпак для супа.
– Это баба Маня, она будет зорко следить за вами, пока я буду на работе. Так что ведите себя прилично! И не смейте затевать глупостей! – предупредил Большой Бен, одним глотком опустошая содержимое тарелки, – Спасибо, очень вкусно, ма.
И ушёл, будто его здесь никогда и не было.
Жестом старуха указала нам на стулья. Мы сели, те скрипнули. Зачерпнув полужидкую комковатую массу, мы придирчиво её понюхали. Старуха вновь одарила каждую из нас ударом половника. Лерс успела увернуться, но это не уберегло её от новой попытки, предпринятой бабой Маней.
Мы насупились и молча принялись хлебать. Как ни странно, бурда оказалась вполне сносной, пусть и холодной и… склизкой…и…ладно, не стану лукавить, бурда соответствовала своему названию в полной мере, без прикрас.
Старуха сидела, сохраняя гробовую тишину (не считая смачного чавканья, сопровождаемого шкрябаньем ложки по тарелке) и до того тщательно пережёвывая, что к тому моменту, как мы засучили рукава и принялись отскребать от посуды многовековую плесень и ржавчину, она продвинулась ровно на одну треть.
Чуть позже, неизвестно, во сколько времени, т. к. часы не работали и явно давно, на кухню прибежала Пепси. Она поцеловала бабушку в щёку и принялась орудовать ложкой с такой скоростью, будто она ела жареную картошечку с котлетами. От этих мыслей непроизвольно потекла слюна и капнула на пол. Она тут же стала чёрной.
– И угораздило же нас попасть в дом семейства Хламидомонад! – прошипела я, стирая руки в кровь, лишь бы посуда вновь обрела блеск, хотя бы слабый.
Лера хихикнула. Пусть, я бессмысленно назвала их зелёными водорослями, но у этой водоросли более чем подходящее название, описывающее состояние хибары и позиции жильцов относительно порядка. 5 из 6 тарелок опустели. Но где же последний обитатель?
С горем пополам разделавшись с посудой, мы занялись полами. Интенсивно орудуя швабрами, мы с Леркой вполголоса переговаривались.
– Бабка не представляет большой угрозы. Нужно лишь узнать срок отбытия поезда, пробраться на него, а там, пока, прощай Горск!
Тут мой зад упёрся во что-то твёрдое. Это твёрдое пошевелилось и оказалось чьей-то ногой.
– О, так это вы наши новые домовухи? Зачётно! Надеюсь, мне не придётся таскать тебя из угла в угол, пока вы метёте полы? А то твои ноги спички явно тебя подводят, – усмехнулся смуглый сверхмощного телосложения парень, имя которому Треш. Широкие скулы, нос с горбинкой, двухдневная щетина и чёрные волосы ёршиком. На вид, я бы дала ему лет 20, но тёмные живые глаза излучали юность и даже отрочество. Не удивлюсь, если выяснится, что ему 15.
– Попробуй сутки без еды, воды и воздуха просидеть в поганом вагоне, вот тогда и посмотрим, чьи ноги окажутся более шаткими! – прошипела я.
– Не дерзи, девчонка, здесь не Шэм, порядки другие. Ну, думаю, вы это и так знаете. Попытаетесь пойти против системы или, не дай Рок, сбежать… прямиком отправитесь в гости к…
– Кусь! Кусь! – захлопала в ладоши Пепси, внезапно оказавшаяся рядом. Треш присел и поднял ребёнка на руки.
– Устами младенца глаголет истина! Возьмите, – он протянул список дел, которые нам необходимо было выполнить за сегодня, и вышел вместе с сестрой на улицу.
«Он был бы мил и красив, не будь таким грубияном» – решила я и вгляделась в листок с иероглифами, после чего скомкала его, бросила через плечо, и мы продолжили драить полы.
***
Весь день мы работали, не разгибая спины, пока руки и ноги не свело судорогой, а у Леры внезапно не развилась аллергия на пыль и работу. Только к вечеру мы добрались до протирания немногочисленных предметов интерьера. Мы привели в божеский вид картину, висевшую в коридоре. Забавно, но мы поняли, что это именно картина, а не фрагмент стены, только когда заметили неясное белое пятнышко и попытались его отскоблить. Затея не увенчалась успехом. Вернее, от пятна-то мы избавилась, вот только оно оказалось вовсе не пятном, а слоем краски, старательно нанесённым художником в месте, где у людей обычно находятся зубы. Таким образом, довольно красивая почтенная дама на портрете стала щербатой.
– Что ж… А как по мне, так мы ей только помогли. Этот зуб явно подпортил кариес, и его давно пора было удалить, – заметила Лерсик, задумчиво вертя в руках кусочек краски.
Мы прыснули в кулак и поспешили смыться в сад-огород-свалку, чтобы нас не застукали раньше времени и не обвинили в вандализме.
Там, всё так же задумчиво и неспешно пожирал то, что пожирать не следовало, ослик Иннокентий.
– Привет, Кеша! – поздоровались мы, осёл и ухом не повёл, – Нам наказали тебя покормить, вот только ты и так, судя по всему, питаешься получше нашего!
Услышав слово «покормить», Иннокентий рысцой протрусил в нашу сторону. Он принялся обнюхивать все углы и закоулки наших платьев, на случай чего-нибудь отыскать. Но оказался ужасно разочарован и от обиды боднул Леру лбом прямо в живот. Та полетела прямиком в корыто, заполненное мутной водицей. Вынырнула сестра с тиной на голове. Вместо того чтобы попытаться вылезти, она разлеглась в поилке, точно Офелия в пруду на картине Милле.
Я подала ей руку, но Лера отмахнулась.
– Я так устала! Дайте мне спокойно отдохнуть, утонуть…
– Вот уж чего я тебе не позволю сделать! Вставай!
Я схватила сестру за руки и, уперевшись ногами в глиняные бортики, вывалила её прямо на землю.
– Из князей в грязи! – пробормотала «умирающая» сестра.
– Поправочка: из королевского бассейна в корыто ослика Иннокентия!
Мы опять рассмеялись, благо у нас хотя бы на это хватило сил, и продолжили работу.
***
Бен стоял посреди гостиной и галочками отмечал выполненные задания. Остальные домочадцы расселись кружком, кто в кресле, кто на диване, кто на теперь значительно побелевших половицах, внимательно слушая, как слушают дети, которым родители читают сказку.
– Так, так, так. На первом этаже вы убрались, ишака покормили, а как же всё остальное? – Бен поднял на нас глаза, – Стирка и приготовление ужина?
– Мы не разобрали, что написано на бумажке. Землянам язык Альянса непонятен.
Отец с сыном многозначительно переглянулись. Интересно, с чего вдруг?
– Понятно. В следующий раз нарисуем картинками. Пепси, займёшься этим?
Девочка с готовностью закивала.
Они издеваются, явно издеваются! Влиться в быт и сдружиться с семьёй будет явно непросто.
По окончании проверки мы вернулись на чердак. И трухлявые матрацы показались облаком на небе.
***
Мы распахнули дверцы шифоньер, внутри было пусто.
– Ну и где вся еда? – почесала затылок Лерс. В ответ я пожала плечами.
После вчерашнего сбора в гостиной Пепси, действительно, нахудожничала нам руководство к действию. И пусть детские каракули мало походили на реальность, но понять, чего от нас хотят, стало в разы проще.
– Может спросить у бабы Мани? – покосилась я в сторону спальни. Там, на кровати похрапывала старуха. Треш с сестрой куда-то смылись ещё с утра, а Бен целыми днями пропадал на работе в шахтах.
– Не стоит её беспокоить. Ну, раз еды нет на положенном месте, придётся добывать её самостоятельно! – зажглась энтузиазмом Лерс, – По сути, нам предстоит стать Робинзонами Крузо. Только в местечке, в отличие от острова, населённом людьми, – вспомнив некоторую информацию, она добавила, – не настолько шоколадными людьми.
– К тому же, это наш шанс разузнать побольше информации, необходимой для сама знаешь чего, – шёпотом добавила я, имея в виду побег.
Мы вышли во двор и осмотрелись.
– Кажется, перрон находится в той стороне, – указала сестра влево.
– А по-моему, наоборот вон там, – кивнула я в противоположную сторону.
– Не беда, язык до Киева доведёт!
И, действительно, спустя 20 минут мы стояли на деревянной платформе вокзала. Пустой и заброшенной, даже в час пик.
– Извините, а как скоро подойдёт ближайший поезд, идущий в Шэм? – обратилась я к кассиру.
– Документы, – потребовал тот.
– Но у нас нет…
– До свидания.
– И Вам не хворать, – поникшим голосом пролепетала я, – Извините, женщина, можно Вас на секундочку?
Она прошла мимо, даже не взглянув на нас.
Какая-либо информация на стендах и столбах так же отсутствовала. По перрону бродили полицейские, которые уже подозрительно косились в нашу сторону.
– Эх, нечего нам здесь клевать, Лерсик, все семки съели голуби, пошли обратно, пока нас не хватились.
Идя назад по широким зелёным улочкам деревни, мы рассудили ещё вот о чём: надо разжиться едой, а уж потом бежать, иначе никак – попадём впросак.
Рыжие, коричневые, серые и чёрные скалы обступали селение с северной стороны. Дома располагались как в долине, так в самих горах. Снежные шапки отсутствовали даже на самых высоких из них. Интересно, а на Альянсе вообще есть снег?
– Нельзя возвращаться с пустыми руками, – здраво рассудила сестра, – Если спросят, где мы были, покажем продукты.
– Но у нас нет денег, как мы их раздобудем? – спросила я. Я печально и в то же время с долей надежды покосилась на соседские тыквы.
– А вот как, – Лерка указала на одиноко стоящее дерево, росшее прямо посреди просёлочной дороги. Мы проходили мимо него и раньше, но только сейчас я поняла, что это то самое дерево, которое нам показывал Алекс в лесу. Оно носит название «хётбит». Его плоды съедобные и, что значительно важнее, вкусные.
– Интересно, почему его никто ещё не ободрал? – потёрла подбородок Лера.
– Может, и обдирали, да новые плоды быстро вырастали заново, – предположила я и глянула наверх, туда, где лучи пронзали крону. Высоко. И даже очень, а ствол гладкий, уцепиться не за что.
Лерс потрясла дерево, ни один фрукт не покинул насиженное место. Печалька.
Я огляделась в поисках чего-нибудь полезного. И нашла таковое в сарае Бена. Вытащив оттуда лестницу, я приставила её к стволу.
– Разве ты не боишься высоты? – c недоверием оглядела находку Лера.
– Ну, есть немного, а делать нечего. Придётся лезть, – решительным тоном ответила я и поставила ногу на ступеньку.
***
Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром я продвигалась всё выше и выше. Вот, я ухватилась за первый после лестницы сучок и подтянулась. Нащупала ногой бороздку в коре и опять подтянулась. Пока всё шло по плану.
Я добралась практически до самой верхушки, сердце гулко стучало в груди. Но вот незадача, плоды хётбита висели далековато от ствола. Придётся рискнуть.
– Настя! Может, спустишься? Это плохая затея! Зря мы на неё решились!
– Отступать уже поздно! – крикнула я в ответ.
Многие говорят, мол, главное – не смотреть вниз. Но это неправда. Самое главное – крепче держаться. Именно этим советом я руководствовалась в тот момент, когда опасливо поставила ногу на крепкую с виду ветку и, наметив цель, двинулась вдоль «руки» древа, словно заправский канатоходец.
«Ух, ну и высотища» – думала я, опасливо балансируя, – «Если бы рядом был Алекс, я бы чувствовала себя куда увереннее». Мысли о принце слегка выбили меня из колеи, я оступилась, но вовремя ретировалась. Вытерев пот со лба, я намного более аккуратно двинулась дальше. Наконец, фрукт оказался в зоне досягаемости. Такой сочный, спелый, красный. Хоть сейчас в рот отправляй. Я протянула руку и погладила гладкую кожицу. Я просто не до конца поверила в свою маленькую победу. Внутри плода что-то запульсировало, он стал теплее. На меня нахлынули воспоминания о том дне, когда принц учил нас определять съедобные растения.
